Учитель 20

   Афро – Русо – Канадцы  Софи и Николя, русским владели нормально. ЕГЭ может, и не сдадут, но для общения с ровесниками – достаточно. Николя, тоже занимался боксом, видимо родовая предрасположенность. Находясь в России, тренировался под руководством брата, что бы ни прерывать тренировок. Семён на ринге был слабее, но быстро нагонял. Да, заниматься он начал в более старшем возрасте, и занимался первый год, и тренер ему достался, если честно, так себе. Как боксёр Виктор ни разу на областных соревнованиях выше второго места не поднимался.  Зато выступал в разных областях страны, кочевал много. У Семёна же, определённо был талант. Его мастерство заметно росло от тренировки к тренировке.
 
  В майские праздники в области прошёл турнир, посвящённый Дню Победы. Виктор заявил обоих парней и Виолетту. Благодаря участию Николя, турнир приобрёл статус международного. Лета, тренировавшаяся с двумя парнями, победила достаточно легко. Семёну пришлось довольствоваться третьим местом. Николя стал вторым. Виктор усомнился в объективности судейства, хотел пойти разбираться, брат его остановил.
   - Нормально всё. Артём хороший боец.
   - Вы бились на равных. Почему ему победу присудили? Я тоже видел бой, по-моему, победа твоя.
   - Ты за меня, как это, волновал? Болел! Ты не можешь быть объектом.
   - Объективным.
   - Точно! Хороший бой. Я собой доволен.
   - Так и судьи не могли быть объективными. Естественно за своего болели, тем более он чемпион области.
   - Не ложи на голову.
   - Чего, - Витя повернулся к брату, сидевшему рядом. – А! – понял сказанное. – Правильно говорить: не бери в голову.
   - Вот и не бери. Всё нормально.
   - Ну, тебе виднее. Раз все рады, тогда и я рад, тому, что все рады.
   - А? – теперь Николя повернулся к брату. – Не понял, что ты сказал.
   - И ладно. Не ложи на голову.

   С интернетом в те доисторические времена было не очень. Мама Вика за боксом не следила. Она засела на целый день в Интернет – клубе. Общалась с издателями, агентами и агентствами. Презентовала новую книгу, которую начал думать начинать писать муж. Еще купили сыну машинку. Новенький с салона не большой Прадик. Блестященький, красивенький, а главное, комфортненький, по сравнению с армейским УАЗом.
   - Не надо, дорого, - пытался отказаться Витя.
   - Тебе надо, - ответил, как отрезал Александер.
   - Витя, мы тебе ни чего дать не могли, когда ты в нас нуждался. Так вышло. Позволь нам хоть сейчас побыть заботливыми родителями, - с маминым доводом Витя спорить не стал.

  * МАМА. Какое замечательное слово. Витя не мог решиться сказать его вслух. Но с каким душевным трепетом и нежностью он произносил его в душе.*


   На «Прадике», после праздников, опять скатались в областной центр. Сдали тест ДНК.

   Месяц ожидания Александер решил посвятить написанию третьей части своей книги про любовь сквозь железный занавес. Результатов ДНК ещё не было, но ролики в новостных выпусках уже были. Журналисты приезжали в село не единожды, а канадских журналистов Виктор и Александер ездили встречать сами, опять в областной центр. Четыреста километров туда, четыреста обратно. И не устал. Комфорт.

   - Я так не получается, - заявил Александер за завтраком. – Мне надо там, где я один. Дом. Как говорить?
   - Кабинет? – помогла Софи, папа русский язык знал не очень хорошо.
   - Уи, кабинет, как я забыть? Можно где брать кабинет?
   - Да, вон, летняя кухня, - дядя Витя кивнул головой в сторону окна. – Чем не кабинет?
   - Кес кё се летна кухна?
   - Домик во дворе?
   - Туалэт?!

   Летняя кухня подошла. Вдохновению понравилось. Писателя неделю никто не видел. Через дверь было слышно, как он что-то бормочет. Яростно стучит по клавиатуре не виданного чуда техники – ноутбука. Научился топить печь. Ночью было прохладно. Изредка его видели бегущим в кабинет – туалэт. Еду оставляли у двери, что бы ни мешать. Кофе он варил себе сам, из своего же запаса молотого кофе. Через неделю он вышел к людям. Рано утром, когда гости ещё спали, а учителя завтракали перед выходом на работу. Не бритый, исхудавший, глаза впали, улыбка счастливая, взгляд блуждающий. С порога заявил:
   - ВиктОр! Мне надо твой говорить, как ты жить!
   - Что? – не понял Витя.
   - Рассказ твой нужен, про детские годы, - объяснила Света.
   - Уи!
   - У меня уроки, мне в школу надо.
   - Хорошо, я придёт в ле еколе. ШколА. Только помыться, и бжи, - поводил рукой по подбородку.

   - Вить, - спросила Света по дороге в школу. – А у тебя щетина так же растёт? Давай ты не будешь отпускать бороду.
   - Я не планировал, а вот теперь ты меня заинтриговала. Самому стало интересно. Летом, на каникулах быстренько посмотрю, как растёт, а потом сбрею.
   - Язык мой – враг мой, - вздохнула девушка.

   Александер пришёл в школу после третьего урока. Получилось удачно, у Виктора  четвёртым уроком, как раз было окно. Егорыч проводил иностранного гостя в кабинет сына, да там и остался. Нет, он не любопытный, очень любознательный просто. Алесандер достал диктофон, поставил на стол перед Виктором, а Виктор замолчал. Слова не клеились. Мысли путались.
   - Александерыч.
   - Лучше Африканыч, мне так привычней.
   - Мне тоже. Африканыч, ты чего этой коробки боишься? Ты же не первый раз интервью даёшь. Камер телевизионных не боишься, а здесь чего?
   - Да, не знаю я! Чего говорить?
   - Понятно, так мы каши не сварим, - многозначительно вздохнул Егорыч.
   - Какой кашА? Зачем кашА?
   - Саня, слушай сюда, - Егорыч уставился в упор на собеседника. – У Африканыча ступор, так бывает. Сегодня у нас суббота. Завтра выходной. Значит можно. Я вечерком зайду, посидим и всё уладим. А сейчас иди домой, отдохни, поспи. Что бы к вечеру был как огурчик!
   - Кэс кё сэ огурчИк?
   - Бодрячок!
   - Да-а?!

   Егорыч пришёл со своим фирменным «ромом». Просидели в летней кухне – кабинете до утра. Хорошо посидели. Дяди Витин громогласный хохот не давал окрестным собакам покоя.

   На следующий день, к вечеру, Александер опять вышел к людям из кабинета.
   - Я не понять, что говорить, - растерянно произнёс он, возникнув на пороге. – Ночь всё понять. Сейчас не понять.
   Мама Вика взяла из рук мужа диктофон и удалилась в кабинет. Теперь её ни кто не видел. К вечеру третьего дня она появилась в доме.
   - Всё. Иди, пиши, писатель. Трудно переводить с русского, особенно болтовню выпивших балбесов. Ребята, я спать.
   Александер ушёл, почти убежал, а Витя, проводив его взглядом, спросил:
   - А как он журналистом работал в Союзе, русский так плохо знает.
   - Так, что бы на отлично он языка ни когда не знал, - ответила Виктория. – Но общаться мог, довольно сносно. Задать вопрос и понять ответ, точно мог, официальный язык понимал, а разговорный у них не учат. Мы между собой общались на английском. Английским я владею значительно лучше, чем он русским. Советская школа. Когда родился Николя, мы решили, что я с детьми общаюсь по-русски, а отец на французском. Когда мы все вместе, то общаемся по-английски.  В итоге папа за двадцать лет русский почти забыл, зато дети хорошо владеют тремя языками.
   - Не все, - усмехнулся Витя.
   - Какие твои годы. Отец рассказал вам пошлый анекдот, судя по тому, как вы смеялись, вы все трое нормально владеете французским, когда выпьете, и он русские – народные песни петь может. Интересно, ты когда-нибудь сможешь назвать меня мамой? – без перехода спросила женщина.
   - Не знаю, - Витя слегка сконфузился. – Я боюсь.

   Узнавать результаты ДНК теста поехали втроём. Подтвердилось родство Виктора с обоими предполагаемыми родителями. Мама держала сына за левую руку. Отец за правую. Витя собрался с духом и сказал:
   - Мама. Папа.
   - Уи, батЯ! – отец похлопал сына по плечу.

следующая глава http://proza.ru/2021/08/16/423