Царство разума

Когда Наике исполнилось четыре года, родители отвезли её в Центр выявления и развития личностных способностей. Эта поездка сохранилась у неё отрывочными воспоминаниями: красивое, узорчатое здание, большая игровая площадка, на которой копошились дети самого разного возраста, нервничающие родители и, наконец, светлая комната, похожая на медицинский кабинет. Сама процедура введения инъекции не запомнилась, не запомнилось и то, что было потом. Но что-то кардинально изменилось, это Наика ощущала, угадывала в пытливом родительском внимании. В одной из прядок на голове девочки, той, которую внимательнее всего разглядывали родители, начали отрастать волосы голубого цвета. Когда стало совершенно ясно, что это – оттенок чистого летнего неба, взрослые куда-то сообщили и вскоре в их доме появились чужие люди. Они приходили несколько дней подряд, фотографировали Наику, осматривали жилище, особенно место сна девочки, её игрушки, одежду. Всё это выглядело забавно, но чужие люди были серьёзны и родители тоже были серьёзны, поэтому Наика не смеялась. С ней много беседовали (много лет спустя она слушала записи этих бесед – о её жизни, о любимых занятиях, об ощущениях, о мировосприятии – слушала и не находила в своих словах ничего особенного), но в память врезался только один вопрос: «Ты любишь летать?» Она так растерялась, что не сразу ответила: «Нет, я не умею». Мысль о полётах как-то осела в её памяти и время от времени ненароком проскальзывала в размышлениях.

На улице на неё порой оглядывались, перешёптывались, иногда интересовались чем-то у родителей. Наика знала, что причиной тому – голубая прядь на её голове: будучи надо лбом, чуть сбоку, на фоне остальных волос каштанового цвета эта полоска была очень заметна. И любой мало-мальски грамотный человек знал, что человек с прядью волос такого цвета обладает особым Даром (подарком от Высшего Разума), то есть сверхъестественными способностями. Знала об этом и Наика. И родители, и многие другие люди знали и всё ждали от неё чего-то особенного. Вида, конечно, старались не подавать, но присматривались. А она довольно долго не оправдывала их ожиданий: нечем было ей удивить, огорчить, порадовать или испугать всех этих людей. Она росла абсолютно обычным ребёнком.

В шесть лет у Наики появился младший брат. В семье прибавилось хлопот и внимание к Наикиным возможным способностям значительно ослабло. Сама же она и раньше обо всём этом, конечно, задумывалась, но не слишком – у родителей неплохо получалось оберегать её от чужих взглядов и слов. Теперь же, став старшей сестрой, она погрузилась в новые правила и ощущения.
Однажды Наикин брат расплакался и никак не успокаивался.
– Он так реагирует на смену погоды, – объяснила мама, которая вот уже час как не могла успокоить малыша, – чувствует, что скоро пойдёт дождь. Бывает, что дети чувствуют такое. Редко, но бывает. Ничего, он скоро успокоится.
Наика с жалостью погладила малыша по ножке.
– Ничего, – повторила мама, будто успокаивая и себя тоже, – он скоро успокоится.
Через несколько минут обессилевший от собственного плача мальчик уже крепко спал. Прилегла рядом с ним и мама. А Наика подошла к окну посмотреть на быстро приближающиеся тучи. Они были совсем как на картинке в книге полезных сказок. Из книжного текста Наика знала, что раньше дожди несли всем радость, питали землю и помогали растениям. А люди были неразумны, брали у природы всё, что хотели, и ничего не давали взамен. Потом случилось ужасное: вода потеряла своё место на планете и теперь мстит всему живому, обрушиваясь внезапными грозами или мощными цунами. Люди хотели бы с ней помириться, но у них никак не получается. Чёрных летящих туч, таких, как сейчас были за окном, многие боялись. Но не Наика. Ей было интересно наблюдать за разными природными явлениями.
Вскоре пошёл дождь, гулко забарабанил по стеклу. «Жалко, что капли не умеют летать снизу вверх», – почему-то подумалось Наике. Сев у окна, она подышала на стекло, затем стала водить по нему пальцем, рисуя бабочку. И вскоре заметила, что капли, находящиеся по ту сторону стекла, понемногу, едва заметно стекаются к контуру её рисунка. Наика приложила руку к стеклу и посмотрела чуть сбоку – тоненькие ручейки со всех сторон (и даже снизу) ползли к её ладони. Она отняла руку, но контур, созданный из водяных капель, ещё какое-то время держался по ту сторону стекла.
– Мама! Мамочка! – с громким шёпотом бросилась Наика тормошить задремавшую было маму. –  Мамочка, я знаю, я теперь знаю, что я умею!
Мама поднялась, с трудом понимая, зачем дочь тянет её за собой.
– Я могу собирать рукой капли! Смотри, – она подвела маму к окну и повторила фокус с застывшей рукой. Мама изумлённо посмотрела на застывший по ту сторону стекла отпечаток и сама приложила руку, будто проверяя, не обман ли всё это. А Наика запрыгала по комнате, повторяя: «Теперь я знаю, знаю!» Её смех был на грани истерики и через какое-то время, напрыгавшись, она просто потеряла сознание. 
Очнулась Наика в своей кровати – радостная, но абсолютно обессиленная. Мама приготовила для неё энергетический бульон и крепкий чай. Вечером с работы пришёл отец. Он внимательно выслушал сбивчивый, но подробный рассказ дочери и потом что-то долго обсуждал с мамой в другой комнате.
Через пару дней, когда Наика окрепла и стало понятно, что произошедшее не причинило ей никакого вреда, дом снова наполнился чужими людьми. Теперь девочка знала, что к ней приехали специалисты из Центра выявления и развития личностных способностей. В этом центре, как объясняла мама, людям вводят специальное вещество (взрослые всегда говорят «вещество», когда не могут или не хотят объяснять, из чего оно состоит), организм на него реагирует – над тем местом, куда ввели раствор, начинают расти новые волосы. Например, жёлтые или красные, или какого-то другого цвета. Цвет волос зависит от того, какие способности есть у этого человека. У кого-то может быть склонность к математике, у кого-то к музыке, у кого-то к медицине и так далее.
Когда человек знает, по какой дороге ему нужно идти, он не будет тратить время на её поиски. Хотя не все люди хотят знать свой путь заранее, кто-то решает найти себя сам. А за кого-то этот выбор сделали родители, чтобы облегчить своим детям жизнь. Так произошло с Наикой. Так, наверное, произойдёт и с её младшим братом. Бабушка и дедушка Наики по маминой линии хотели, чтобы их дочь (то есть мама Наики) занималась тем, что ей хочется, а не только тем, что заложил в неё Высший Разум. Поэтому мама с детства мечтала быть танцовщицей и много танцевала, но у неё не всё хорошо получалось и поступить на профессиональные курсы по хореографии ей не удалось. Тогда она обратилась в Центр способностей и её сделали укол – туда, где растёт чёлка (главное, чтобы на голове, а какая часть волос окрасится, выбирает сам человек; есть такие, которые не хотят, чтобы об их способностях знали другие, тогда выбирают место где-то под затылком, чтобы можно было спрятать другими волосами), а когда там стали расти волосы тёмно-рыжего цвета, стало понятно, что маме нужно связать своё будущее с точными науками. Мама стала бухгалтером-консультантом и очень любит свою работу. «Мамочка, а если бы ты с детства сразу знала про свои способности, разве ты не хотела бы стать танцовщицей?» – спросила как-то Наика. «Может быть, хотела бы, может, не хотела бы, – ответила мама, – но мне было бы обидно, что столько лет я нарочно зазря шла не в ту сторону. И своих детей от такого мне хотелось бы уберечь».
Люди из Центра способностей старались выглядеть не очень настойчивыми, так как в противном случае Наикины родители пообещали прервать с ними все контакты. Они провели эксперимент с притягиванием воды, всё засняли, записали, проверили, насколько ослабла девочка: оказалось, что такое занятие забирает у неё силы. Конечно же, эти люди хотели большего: выяснить, можно ли делать подобное не только с каплями, а с потоками, не с водой, а с другими жидкостями, не в обычных, а в каких-нибудь специфических условиях, каковы пределы у Наикиных возможностей. Всё это виделось им необходимым знать, в этом ведь и был смысл их работы: выявить у человека способность и помочь ему эту способность развить. А люди со сверхъестественными способностями встречались крайне редко – Высший Разум не разбрасывает подобное направо и налево – поэтому притягивающая рукой капли воды девочка была весьма ценным экземпляром. Но родители Наики вовсе не хотели, чтобы их дочь становилась подопытным существом. Всё, на что они согласились – это личный психолог, специализирующийся на работе с особыми детьми, с которым Наика или они сами могли бы при необходимости связаться и проконсультироваться. Также они дали возможность повторить эксперимент с водой два раза, чтобы у специалистов была возможность разработать и опробовать программу восстановления энергетического баланса. После этого сотрудники Центра отбыли восвояси.
Жизнь потекла своим чередом. Наика ходила в школу, довольно сносно училась. У неё были подруги – разные по характеру, но не донимавшие девочку разговорами-расспросами о её необычности. Может быть, поэтому они и были подругами. Иногда Наика показывала свои «фокусы» с притягиванием воды, которые она понемногу осваивала.

Когда Наике было девять, семья поехала на отдых к морю. С датами повезло: как раз за неделю до их приезда закончилось большое наводнение в этом районе и его последствия  быстро устранили. Погода была прекрасной: как раз для отдыха. Наике родители накупили разных панамок, кепок и платков, чтобы девочка могла прятать голубую прядь от назойливого любопытства окружающих.
Море Наике понравилось, особенное его бескрайность. Когда вода была спокойной, явственно ощущалось, что это – спокойствие силы. Во время шторма вид бушующей стихии ужасал и одновременно завораживал, не давал отвести взгляд. До этого девочка видела разве что небольшие наводнения у себя в родных местах. Теперь же ей в голову пришла мысль, что Высший Разум если и не наделил водную стихию возможностью одушевляться, то, по крайней мере, поместил в неё источник неиссякаемой энергии, самостийной, живущей по каким-то своим законам, с большим неудовольствием пребывающей под контролем извне. «Я с тобой, я хочу с тобой дружить», – мысленно твердила Наика, подставляя ладони вспененным волнам. Море как будто что-то шептало в ответ, может, лукаво, а, может, ворча.
Наике очень нравилось гулять у моря по утрам – тогда было гораздо меньше людей и чувство единения с природой усиливалось. Родителям девочки не очень нравилось вставать в свой отпуск в такую рань, да и за младшим нужно было присматривать, поэтому гулять с дочерью они отправлялись посменно.
В одну из таких прогулок Наика убежала далеко вперёд папы, встала возле морской кромки и начала бросать камни в воду – то по одному, то по несколько сразу – бросать и смотреть на узоры от расходящихся по водной глади кругов. Рядом остановился какой-то мальчик и тоже забросил несколько камней. Сути занятия он не понял и круги от его камней только всё портили. Наика невольно посмотрела на него и обомлела: у мальчика была голубая прядь. Ровно в центре, надо лбом, она чётко выделялась среди его волос цвета спелой пшеницы.
Заметив её взгляд, мальчик самодовольно улыбнулся и Наике вдруг захотелось кинуть камнем в него. Не отводя глаз, она стянула с головы платок и с каким-то (непонятно, откуда вообще такое взялось) мстительным торжеством наблюдала, как менялось выражение его лица.
– Настоящие? – спросил он.
– А тебе что, красят? (И этот язвительный тон – откуда он в ней?)
Он разозлился и сжал кулаки:
– Был бы здесь песок, я бы тебе показал.
– Ты управляешь песком? – догадалась Наика и само то, что она догадалась, так ей понравилось, что вся враждебность вдруг исчезла без следа.
– Да. А ты чем?
– Я – водой.
– Покажи.
Наика растерялась:
– Я так сразу не могу. Я с морем никогда не пробовала.
– Ты что? Работать надо над собой, – эти слова прозвучали как-то совсем по-взрослому и Наика не нашлась, что сказать в ответ.
Тут, к счастью, подоспел Наикин папа. Он посмотрел на растерявшуюся дочь, затем на её собеседника и остановился, припоминая что-то. Затем он обратился к мальчику:
– Ты, наверное, Джой – повелитель песка?
– Да.
– Я смотрел про тебя передачу. Много сил уходит на… ну, на занятия с песком?
– Я тренирую свои силы по графику. У меня есть расписание, мне его специально составляли. Ещё занимаюсь спортом и витамины пью.
– Интересно… А где твои родители? Хотелось бы с ними пообщаться.
– Мама на массаже, а мы с папой сегодня тоже рано встали и пошли аппетит нагуливать. А потом стали башни из камней делать. Я устал строить и пошёл передохнуть, а папа свою доделывает – вон он, недалеко… Пап, – крикнул Джой не очень громко и помахал рукой.
Неподалёку привстал мужчина, действительно с увлечением копающийся в камнях, и помахал рукой в ответ. Джой сбегал за ним и привёл к своим новым знакомым чуть ли не за руку. Мужчины представились друг другу. Папа Джоя с интересом смотрел на Наику и поддержал просьбу сына встретиться как-нибудь ещё раз.
Встреча состоялась этим же вечером, в небольшом кафе на берегу моря.
– Вы знаете, – сказала мама Джоя, – наш мальчик наверняка не случайно выбрал этот пляж с насыпным песком. Похоже, он решил произвести впечатление на вашу дочурку. Другие дети, да что там дети, и взрослые тоже, только и ждут, чтобы он показал им какое-нибудь чудо. Он в этом плане – настоящая звезда.
Джой просто взял Наику за руку, кинул родным: «Мы пошли» – и повёл её на пляж. Она только успела повернуться к маме – «Можно?» – и, узрев разрешающий кивок, пошла следом.
Найдя не слишком оживлённое место недалеко от взрослых, Джой остановился и сказал:
– Ну, давай настраиваться.
Наика с удивлением посмотрела на него:
– На что настраиваться?
– Как на что? На работу.
– Я не умею. Я никогда не занималась этим серьёзно.
Он окинул её недоверчивым взглядом:
– Ты владеешь Даром и не работаешь над этим?
– Нет.
– Ну, тогда… – он немного замешкался и вдруг неожиданно для себя переключился с соревновательного тона на покровительственный, – тогда садись, слушай и запоминай. Будешь учиться.
Они уселись на песок и Джой начал объяснять, как отключаться от посторонних мыслей и настраивать себя на общение со своей стихией. Это было так странно – ведь он был всего на несколько месяцев старше её, а в вопросах владения Даром показывал невероятную осведомлённость.
– Мои родители, – сказал он, – меня во всём поддерживают. Когда я вырасту, я буду очень знаменит. Меня и сейчас уже многие знают, но мне нужно работать над собой, потому что этого мало.
Наконец от слов Джой перешёл к делу. Сосредоточившись, он провёл рукой над поверхностью песка – и она разровнялась без его прикосновений. Затем он пальцем, словно карандашом, опять-таки не прикасаясь к песчаной поверхности пляжа, нарисовал солнце – круг и несколько лучей.
– Простая картинка. Без сложных линий. Но она всем нравится, – и Джой самодовольно улыбнулся.
Наика поняла, что теперь её очередь показать себя. А она-то к таким фокусам не была готова. Но – надо так надо. Она дотронулась пальцем до нарисованного солнечного круга и провела линию-луч до самой кромки моря. Затем подержала палец в воде и медленно, сосредоточившись, повела его в обратном направлении. Неторопливо, словно нехотя, тоненькая струйка потекла из моря вслед за Наикиной рукой и совершила полный круг, повторив уже начерченный Джоем.
– Хорошо, – похвалил тот, – сейчас немного передохну и ещё покажу тебе штуку.
Они какое-то время молча посидели на песке. Джой, похоже, настраивался на следующий «выход», а Наика просто не могла прийти в себя от осознания того, что у неё получилось. И как получилось. Она настолько была погружена в свои мысли и переживания, что, случись рядом пожар, она, наверное, и не заметила бы.
Через какое-то время Джой потряс её за плечо:
– Очнись давай, я готов.
Наика сосредоточилась на происходящем. Джой старательно разровнял и притоптал ногой песок. Затем сел рядом выровненной площадкой, сосредоточился, потёр руки, встряхнул несколько раз одной из них и приложил её раскрытой ладонью к песку. Сосредоточился ещё больше – это было особенно заметно по лицу, напряжённому и как будто испытывавшему какие-то физические нагрузки. Наконец он поднял ладонь и, посмотрев на результат, слабо, но торжествующе улыбнулся – под ладонью на песке отчётливо виднелась какая-то закорючка.
– Что это?
– Значок одного из древних алфавитов. Такие знаки называли буквами. С этой буквы начиналось моё имя. Это – мой знак. Когда я буду знаменитым, люди его запомнят и, увидев где-нибудь, будут думать обо мне.
– Ты так хочешь стать знаменитым? Ты только об этом и говоришь.
– Конечно, хочу. Меня и так многие знают. Твой папа меня узнал, потому что он смотрел передачу. Про меня показывали уже три передачи.
Всё это было так непонятно. Наика никак не могла собраться с мыслями. А она? Чего хочется ей? Нужно ли быть знаменитым, если у тебя есть Дар?
Джою, очевидно, стало скучно. Он поднялся, отряхнул одежду и сказал: «Пошли».
– Нет, – замотала головой она, – я тоже хочу попробовать. Как ты это делаешь рукой?
– Во-первых, как следует её встряхни. Освободи от всего лишнего. Рука очень удобна для передачи энергии. В ладони можно всё собрать – хоть несколько потоков. Это удобно. И ещё можно разбросать через пальцы. Сейчас смотри и не мешай. Ты умеешь собирать энергию в руке?
Она помотала головой. Он досадливо махнул рукой.
– Умеешь, просто не задумывалась об этом.
«Какой у него спокойный и уверенный тон. Сразу видно – человек понимает и любит это занятие», – а Джой, даже не подозревая об этом её минутном порыве восхищения, продолжал:
– Придумай в голове, что ты хочешь сделать, и переведи это желание в руку. Нужно держать свой Дар под контролем, иначе можно натворить бед.
– Откуда ты всё это знаешь?
– Когда мне нужно, я общаюсь с людьми из Центра по способностям. Это очень удобно. Я, конечно, в ответ тоже могу сделать, что попросят: на вопросы ответить, иногда что-то интересное им показываю. Но это всё по связи, а если их пустить в дом, то потом не отвяжутся.
Наика вспомнила свой опыт общения со специалистами из Центра и понимающе кивнула. Ей также припомнилась собственная рука на стекле и капельки воды, стекающиеся к ней. Она смогла притянуть воду через стекло. Значит, и стекло ей не помеха… Надо будет попробовать что-нибудь эдакое…
Наика расположила руку над значком Джоя – точь-в-точь так же, как это делал он сам – и сосредоточилась. Она почувствовала, как пульсирует в сосудах кровь, как рука становится будто горячей. Она звала воду, звала её своей рукой, своими мыслями, своими нервными окончаниями. Всё должно было получиться, должно было, должно… В изнеможении она отвела ладонь и увидела, что выдавленная в песке закорючка наполнилась водой.
– Получилось! Вот видишь, у тебя получилось! – Джой выражал восторг за них обоих, – смотри: вода снова уходит в землю, значит, её точно вызвала ты.
– Просто море рядом, воды в избытке, – словно оправдывалась Наика.
– Вот и хорошо. Очень удобно.
– Давай я чуть-чуть передохну и пойдём.
– Давай, – легко согласился он.
Пока Наика сидела, приходя в себя, Джой, как самый обычный мальчик рисовал пальцами на песке. И всё же не просто рисовал, а словно примерял к своим способностям ту или иную из получившихся фигур.
Вернувшись к взрослым, которые умилялись проделкам Наикиного младшего брата, дети присоединились к поеданию десерта, отказавшись от основных блюд.
– Чем вы занимались? – поинтересовалась мама у Джоя.
– Я потом расскажу, ма.
После трапезы семьи вежливо распрощались – несмотря на взаимные улыбки, было понятно, что особого желания поддерживать общение у взрослых нет. Дети же были переполнены полученными впечатлениями и им было не до мыслей о встречах в будущем.
Родители Джоя родителям Наики не очень понравились. «Джой, Джой, Джой, вложение, занятия, известность, обеспеченность. Нет, я такого в нашей семье не хочу», – сказала перед сном Наикина мама папе и он с ней согласился. Но дочери они всё же предложили помочь с поиском информации по её способностям или наладить канал связи со специалистами из Центра.
Вскоре отпуск закончился, Наика с семьёй вернулась домой и её жизнь пошла по-прежнему: учёба, задания, подружки, возня с братом. Но и для работы с Даром она тоже теперь выкраивала время. И в цифровой библиотеке помимо школьной литературы высматривала и читала информацию, о древних йогах – людях, развивших в себе паранормальные способности. Наика училась управлять собой, расслабляться и концентрироваться. Получалось не всё и не всегда, но сам процесс ей понравился.
Наикиному брату уже давно было четыре, но родители медлили и не везли его в Центр способностей. Когда же необходимые процедуры были проведены и боковая прядь волос начала менять цвет, взрослые вздохнули с облегчением: нежно-зелёный цвет означал предрасположенность к занятиям, связанным с биологией.

Вскоре у Наики появилась и младшая сестра. Цвет её пряди волос говорил о способностях к математике, причём с уклоном в архитектуру.

Подростковый период жизни Наики протекал более-менее спокойно. Срыв был в пятнадцать лет: любая шутка, любой взгляд, вольно или невольно задержавшийся на её голубой пряди, приводил её чуть ли не в отчаяние. В голову лезли самые разные идеи: то подстричься налысо, то выкрасить всю голову прядками самых разных цветов. Однажды она в порыве откровения бросила маме:
– Лучше бы я вообще никогда не знала о своих способностях!
– Слабовато. Я в своё время заявила родителям, что лучше бы я вообще не рождалась.
– Лучше бы и я не рождалась!
Мама хотела было что-то сказать в ответ, но вспомнила о рекомендациях психолога из Центра и просто терпеливо выслушала полусвязные причитания дочери, с готовностью подставив плечо для рыданий. Когда Наика успокоилась, они уселись за стол – пили ароматный чай и вспоминали какие-то забавные моменты из прошлого.
– Ты хотела бы что-то изменить в своей жизни? – вдруг спросила мама.
Наика задумалась: действительно, хотела бы?
– Знаешь, мам, мне хочется, чтобы мне было понятно, что меня ждёт дальше. Мои брат с сестрой знают, что им делать, когда наступит пора самоопределения. Им можно вообще хоть сейчас сказать, куда они пойдут дальше учиться и развивать свои способности. Ну, может, ещё сдадут несколько тестов для уточнения – и всё. А я? Что буду делать я, закончив основные курсы?
– Наика, в истории человеческого рода есть ответы на твой вопрос. Вспомни доктора Трайка, знаменитого «доктора с голубым виском»: его Даром была способность петь в голове других людей. Никто бы не додумался, что из этого можно извлечь хоть какую-то пользу. А она стал изучать медицину, читал какие-то работы, исследования и в итоге начал лечить своим пением других. Или вот, классический пример, он есть даже в ваших учебниках. Этерия, сжимавшая воздух. Она долго искала применение своей способности и в итоге стала открывателем нового источника энергии.
– Да, про Этерию очень много написано. Мама, вот ты говоришь, что Дар даётся в помощь людям Высшим Разумом, а та же самая Этерия считала, что Высший Разум – это выдумка, что человек это продукт эволюции и что всё, что она делает, она делает сама. Без чьего бы то ни было участия.
– Дорогая моя Наика, ты сама добираешься до места учёбы и обратно, сама налаживаешь нужный канал связи, сама, не особо допуская нас с папой, занимаешься развитием своих способностей (и не надо думать, что я ничего не знаю об этом) – ты вообще очень и очень самостоятельный человек. Но значит ли это, что я не участвую в твоей жизни? Даже если бы ты существовала отдельно от нас, то как минимум в твоём рождении мы с папой поучаствовали. Впрочем, если ты когда-нибудь решишь, что Высшего Разума нет, то… – мама задумалась, – то мне придётся принять это как факт.
– Это всё, конечно, хорошо, – подытожила Наика, – но как мне понять, что делать с моей способностью лично мне?
– Варианты есть. Ты можешь обратиться в Центр выявления и развития личностных способностей, зачем – я тебе даже объяснять не буду. Но не факт, что тебе понравится такая форма сотрудничества. Другой вариант – искать себя самостоятельно, стать более внимательной, развивать интуицию, пробовать применять свой Дар в различных ситуациях. Я, например, очень прагматична и, если честно, доля авантюризма в характере мне не помешала бы. Так вот мой прагматизм говорит мне, что раз уж моя дочь наделена Даром, то ей будет дана возможность в этом разобраться. А иначе и смысла не было бы. Ты же знаешь: у каждого творения Высшего Разума своё предназначение.
– Ладно, мам, – Наика поднялась и отправилась было к себе, но вдруг остановилась и спросила:
– А если бы я когда-нибудь сказала, что не верю в Высший Разум? Что тогда?
– Тогда я судорожно бросилась бы вычислять, где я допустила ошибки в твоём воспитании, чтобы того же самого не произошло с твоими братом или сестрой. Уже пора, да?
– Не то чтобы… Просто хотелось знать.
С этого дня Наика занялась самопоиском. Она читала, экспериментировала, обращалась к тем или иным областям знаний и даже согласилась пройти пару тестов в Центре способностей. Однако самостоятельные поиски ни к чему толком не приводили, а тестирование не показало ничего определённого – нужны были дополнительные обследования, замеры, ведение дневника с постоянными консультациям. Наика побоялась стать подопытной мышью и отказалась от сотрудничества.
Тем временем приближалась пора самоопределения – возраст от семнадцати до восемнадцати лет, когда, окончив основные обязательные курсы обучения, юноши и девушки решали, с какой профессией они свяжут свою дальнейшую жизнь. Конечно, их выбор мог корректироваться. Были и такие, кто кардинально менял свою стезю и тридцать, и в сорок (конечно, в основном это были люди, никогда не связывавшиеся с Центром выявления и развития личностных способностей), но это были, скорее, исключения. Достижения науки позволяли человеку жить без метаний и обеспечивали вполне комфортную жизнь. Наикин случай выпадал из общего порядка, но для «голубопрядых» сущестовали особые правила, и, соблюдая некоторые условия, она могла бы самостоятельно заниматься самопостижением и даже получать стипендию. Именно так Наика планировала своё ближайшее будущее. И всё же она посещала разные ознакомительные курсы – основы того, сего – но чувствовала, что это всё её не касается… или ей только казалось, что она так чувствует… Как это сложно – научиться понимать себя. Куда как проще завалиться в траву и лежать там, разглядывая облака. «Ты любишь летать?» Что за дурацкий вопрос! А может, именно с полётами каким-то образом связана её жизнь? Нет, она уже думала об этом не раз и не два. «Нет, нет, нет, – словно древний маятник, стучало в её голове, – надо заниматься поисками дальше». И она занималась. Семнадцатилетие приближалось. Должно было что-то, в конце концов, произойти!

Как-то после занятий Наика сидела на берегу ручья (когда-то полноводной реки) и вдруг почувствовала, что находится там не одна. Не успела она оглянуться, как что-то вдруг защекотало ей ногу. Этим чем-то оказалась струйка песка. Непостижимым образом песчинки поднимались и атаковали её ногу. Что это? Как это могло произойти?
За её спиной раздался смех, принадлежавший, несомненно, представителю мужского пола. Наика обернулась и посмотрела смеявшемуся прямо в глаза. Этот взгляд, уверенный и даже самодовольный, всё это уже было в её жизни. Это был…
– Джой?!
– К вашим услугам, – он снял кепку, скрывавшую модную стрижку с прядью цвета ясного неба.
– Что ты здесь делаешь?
– Ищу тебя, – Джой сел рядом на песок, – честно. Мне уже семнадцать, и я, как положено, самоопределяюсь. Решил найти тебя, чтобы найти себя. Забавная фраза, правда? Чем ты занимаешься, Наика?
Всё это было так внезапно, так необычно и непривычно, но в тоне Джоя она не услышала ничего, кроме искреннего интереса. Она немного рассказала ему о себе, он, в свою очередь, поведал в нескольких фразах о своей жизни, а потом они, конечно же, перешли к демонстрации своих способностей (благо и вода, и песчаный берег были здесь же под боком). Джой собирал на ладони пирамиды правильной формы, создавал из песка порожек и взглядом удерживал его, заставлял песчаные струйки подниматься в воздух и разлетаться маленькими фонтанчиками. Наика показала своё последнее достижение – подняла из реки струю воды и, быстро-быстро завертев ладонями, придала ей контур сферы, а затем взмахнула рукой и сфера послушно поднялась вверх и разлетелась множеством брызг.
– Красиво, – оценил Джой.
– Да. Только непонятно, что с этим делать.
– Разберёмся, – в его голосе звучала уверенность, совсем как тогда, у моря.
– Когда ты приехал?
– Вчера. Я записался в пару творческих мастерских в вашем учебном Центре и договорился о месте проживания. Побуду пока здесь. Мне есть, на что существовать: мои родители, зарабатывая на интервью и передачах со мной, часть прибыли откладывали для меня. К тому же как минимум до восемнадцатилетия я могу пользоваться льготными условиями. Но с удовольствием как-нибудь приду к тебе пообедать.
«Он всё такой же, самоуверенный до безобразия», – отметила она, впрочем, совсем беззлобно.

Итак Джой поселился неподалёку от её учебного корпуса и они волей-неволей часто виделись. Он посещал мастерские рисования и скульптуры плюс изучал пару курсов в виртуальном пространстве. Быстро обзавёлся большим количеством знакомых и время от времени с удовольствием показывал свои трюки. Девчонкам он, конечно, нравился и по крайней мере три Наикиных подруги говорили о нём чуть ли не с придыханием.
С Наикой Джой вёл себя по-дружески, по умолчанию брал на себя роль наставника в вопросах владения Даром (в этом он был гораздо более опытен и осведомлён). На обед к Наике он пришёл с цветком в горшке («Полагаю, что у вас он будет чувствовать себя лучше, чем в цветочном магазине»), за столом показал себя милым и приятным в общении молодым человеком. На всех членов семьи Джой произвёл хорошее впечатление. И всё-таки вечером, один на один, мама сказала:
– Наика, у меня от этой встречи странное послевкусие. Этот твой Джой слишком себе на уме.
– Во-первых, он не мой. Во-вторых, я тебя не очень поняла.
– Не знаю, как тебе получше объяснить… Ты действительно ищешь себя, а он, похоже, уже имеет определённую цель в жизни.
– И что в этом плохого?
– Все знают, что сверхъестественные способности даются людям, чтобы помогать окружающим. А этот юноша, при всей своей учтивости, думает только о себе.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Хорошо бы, чтоб так и было. Честно, я бы очень хотела ошибаться. Впрочем, жизнь покажет.

Владение схожими Дарами очень сильно сближало Наику и Джоя – как никто другой они понимали ощущения друг друга и могли, например, оценить сложность выполнения того или иного трюка. Они обсуждали свои возможности и часто тренировались вместе. Обоим понравилось придумывать и воплощать в жизнь совместные трюки – картины из песка, смываемые волной, песчано-водяные мини-смерчи, фонтаны и прочее и прочее.
На очередные каникулы Джой уехал повидать родителей и за время его отсутствия Наика почувствовала, что скучает. Пришлось подналечь на занятия, чтобы заполнить голову другими мыслями, хотя это и не очень получалось.
Однажды Наика пришла на своё обычное место на берегу ручья и снова, как когда-то, струя песка пощекотала её ногу. Она оглянулась и встала – к ней шёл Джой. Одну руку он держал за спиной, а другой показывал Наике, чтобы она не двигалась. Чем ближе он подходил, тем выше поднималась, извиваясь, песочная струя – дойдя до уровня груди, она оформилась в розу и продержалась так несколько мгновений; затем картинка осыпалась, отпущенная рукой Джоя, и тут же его вторая рука вынырнула из-за спины с живой розой – прекрасным благоухающим цветком.
– Джой, как это красиво, – не в силах вынести увиденное великолепие, Наика неожиданно затараторила, - Потрясающе! Так просто и изысканно. Девчонки вообще должны в обморок падать.
Джой не разделял её восторга, он смотрел на неё снисходительно и вместе с тем ожидая, что она вот-вот поймёт подоплёку происходящего. Наике очень хотелось его понять и вместе с тем она гнала из своего сознания что-то проскользнувшее, какую-то тень мысли, словно предчувствуя, что именно эта мысль полностью изменит её сознание а вместе с тем и окружающий мир.
Джой не выдержал:
– А у тебя, значит, нервная система  из особо прочного сплава?!
– С чего ты взял?
– Ну ты же в обморок не падаешь.
– А почему я должна?
Она выглядела настолько изумлённой, что Джой рассмеялся:
– Наика, мужчина («Хи-хи! Мужчина!» – успело промелькнуть в её голове) дарит тебе цветы, а ты лишь восхищаешься красотой способа их преподнесения. И как прикажешь за тобой ухаживать?
– Как «ухаживать»?.. – блуждавшая в глубинах подсознания мысль проявилась, обрела свою форму и разом лишила Наику почвы под ногами.
Она снова уселась на песок. Джой примостился рядом и положил между ними розу. Наика пыталась прийти в себя, а он, похоже, подбирал слова – через какое-то время она услышала его голос с какими-то новыми, не знакомыми ей прежде интонациями:
– Ты – тот редкий человек, который смотрит на меня как на равного. И восхищаешься ты не моим Даром, а тем, что я наработал. Тогда в детстве, у моря, ты звала воду в мои рисунки – ты это помнишь? (Она кивнула.) Я тогда подумал, что вместе мы можем больше чем поодиночке. Понимаешь?.. Мы дополняем друг друга. Когда я нахожусь рядом с тобой, у меня возникает ощущение уюта, как будто я нашёл что-то своё, родное. Мы вполне подходим на роль частей одного целого.
А она не могла вместить в себя всё это – по крайней мере, не так быстро. И сделала слабую попытку отбиться:
– Почему ты думаешь, что такое ощущение у тебя появляется только со мной?
– Наверное, потому что и в этом я гораздо опытнее тебя.
Он снова был невыносим – прямо чемпион мира по чувству превосходства над другими. Это ощущение внезапно придало Наике сил и она с вызовом ответила:
– Ладно, я подумаю.
Он как будто обрадовался такому ответу:
– Вот и прекрасно. А я буду помогать тебе думать. Я вообще люблю тебе помогать… Пойдём, я провожу тебя до дома, – он взял розу и помог Наике подняться.
Перед домом он отдал ей цветок и вежливо попрощался.
– Джой, – не вытерпела она, – и что, вот прямо так серьёзно?
– Да, спокойно ответил он, – серьёзно. Вплоть до готовности создать семью.
Наике стало совсем неловко.
– Я не напрашиваюсь, – чуть ли не сердито сказала она.
– Так я ведь пока и не предлагаю, – весело ответил он, – но тест на совместимость готов пройти хоть завтра.
Дома мама, помогая достать вазу, конечно спросила про розу:
– Откуда такая красота?
– От Джоя.
– Понятно, – и всем всё действительно было понятно.
Утром Наика проснулась в приподнятом настроении. Волнения и тревоги предыдущего вечера уступили место ожиданию чего-то хорошего, как будто она стояла в свой день рождения перед дверью, зная, что за ней собрались гости с подарками.

Джой ухаживал красиво, иногда даже будто слегка напоказ. Впрочем, в его жизни всё иногда было как будто напоказ. «А что ты хочешь, – даже не смущаясь, говорил он, – обо мне чуть ли не с рождения снимали передачи, я постоянно был у всех на виду; я просто не умею иначе». Наика понимающе вздыхала и старалась приспособиться.
Спустя какое-то время они стали строить планы на будущее, используя слово «мы». Джой предложил организовать совместное шоу и ездить с выступлениями. Он приводил самые разные аргументы: во-первых, они смогут дальше совершенствовать свои способности и опробовать их в самых разных сферах; во-вторых, они будут путешествовать и, значит, смогут заодно лично общаться с другим обладателями Дара; в-третьих, смогут сами зарабатывать деньги, а не зависеть от стипендии Центра. Но Наике всё это не казалось убедительным:
– Ведь призвание обладателей Дара…
– Да-да, – перебил он, – помогать другим людям. Я ведь не спорю с этим. Но пока что ни я, ни ты своего предназначения не знаем и окружать себя заботливыми работниками их Центра тоже не хотим. И я готов отправлять им отчёты и даже приглашать на шоу – вдруг они увидят там что-то полезное. У тебя период самоопределения начнётся только через полторы недели, а ты уже вся извелась вопросом своей полезности окружающим.
– Я даже не представляю, как буду выступать… перед толпой людей… за деньги.
– Но ведь показывать трюки перед подружками и ребятами с курсов ты можешь, бесплатно запустить фонтан-другой для кучи детей на городском празднике тебе вообще в удовольствие… Мы справимся, Наика, верь мне.
– Не знаю, Джой. Как-то это всё… несерьёзно.
– Ты помнишь, что моё имя означает «радость»? Может, моя цель – дарить людям радость, добавлять им хороших эмоций, совершать небольшое чудо у них на глазах? Это ведь тоже здорово, так ведь?
– Ох, не знаю, Джой, не знаю, – вздохнула Наика.
– Знаю, не знаю. Мы так носимся с этими знаниями, что совсем забыли про чувства. Наши с тобой головы, Наика, забиты умными словами и полезной информацией. Но знакомо ли тебе ощущение из древних книг, когда при взгляде на кого-то у тебя перехватывает дыхание? – Джой был так серьёзен, что Наика не смогла придумать в ответ ничего путного.
– А как же про «избыток чувств приводит к безрассудству»? – вспомнила она известное выражение.
– С детства встречаю эту фразу так часто, что её пора бы возненавидеть, только не знаю, как. Мы живём в скорлупе из правил общения, у нас с тобой есть возможность узнать подсказку почти во всех ситуациях. Но нам с тобой, Наика, повезло выпасть из этой системы. По большому счёту никто не знает, что с нами делать. Ты очень любишь думать – подумай о том, что я сейчас сказал.
– Договорились, – облегчённо улыбнулась она.
Наика консультировалась со специалистами из Центра – там её планы на выступления не то чтобы одобрили, но выделили куратора и психолога. От общения с психологом она отказалась («И так понятно, к чему он будет меня склонять», – думала Наика, всячески гоня от себя мысли о том, что специалист сможет найти убедительные аргументы против участия в шоу и что ей придётся осложнять отношения с Джоем), а с куратором они составили совместный план работы и систему отчётности. Ей даже – чего Наика совсем не ожидала – всё-таки предложили стипендию на ближайший год, так как она была готова сотрудничать с Центром, хоть и дистанционно.

Наутро после празднования своего семнадцатилетия Наика, закончив завтракать, сообщила маме и папе, что планирует съездить поближе познакомиться с родителями Джоя. Все сидящие за столом переглянулись. Брат с сестрой перестали жевать, папа поднял, поставил и снова поднёс к губам чашку с кофе.
– Значит, всё совсем серьёзно? – недоверчиво спросила мама.
– Что не так, мам?
– Ты знаешь моё мнение о Джое.
– Мама, мне уже семнадцать лет.
– Нет, тебе всего семнадцать лет.
– Уже семнадцать и я могу самостоятельно принимать решение о создании семьи.
Папа закончил с кофе и присоединился к разговору.
– Слишком много эмоций, – сказал он, – что не так Джоем? (Вопрос адресовался маме)   
– Как она будет жить с ним? Он ведь по природе своей просто трутень!
– Ну, во-первых, не по природе, а по воспитанию. А, во-вторых, как всем нам и в особенности тебе известно, Высший Разум никого не создаёт бесцельно – ни трутня, ни, тем более, Джоя.
– Что ты такое говоришь? Ты меня поддерживать должен, – возмутилась мама.
– Насчёт  поддерживать не знаю, а подержать могу, – он поставил чашку и подхватил маму на руки, – нам с тобой пора покинуть зону конфликта. А тебе, – повернулся он к дочери, – надо следить за собой, – и указал глазами на раковину.
Наика повернулась и увидела, что раковина до середины заполнена водой. «Вот тебе и семнадцать лет!» Надо же было умудриться потерять над собой контроль.
Вечером, перед сном, мама заглянула к Наике пожелать спокойной ночи и закончить утренний диалог:
– Я бы хотела уберечь тебя от разочарований.
– Каких, мам?
– Ты надеешься, что он изменится, а этого не будет. И когда ты это поймёшь, тебе станет больно.
– Но от всего ведь не убережёшь.
– Не убережёшь.
– Мам, – примирительно и с некоторой опаской в голосе спросила Наика, – теперь ты будешь искать, где в моём воспитании ты допустила ошибку?
– Нет, не буду. Твоим воспитанием я вполне довольна, – мама улыбнулась и вышла из комнаты.

После того, как Наика прошла все процедуры, связанные с вступлением в период самоопределения, Джой повёз её к своим родителям. «Они со мной очень милы», – сообщила Наика маме. Если углубляться в детали, то их приветливость отдавала слащавостью, а в дружелюбном тоне сквозили нотки снисходительности. Их отношение к жизни в целом и к жизни Джоя в частности можно было бы выразить в нескольких фразах: они сделали одолжение этому миру, родив Джоя; Джой сделал одолжение Наике, решив создать с ней семью; в любом случае они, родители, очень рады тому, что теперь не имеют ни перед кем обязательств и могут жить только для себя. «Конечно, – рассуждала Наика, – где уж тут Джою вырасти другим?» Впрочем, гостилось ей неплохо и, поглядывая на ситуацию со стороны, она как-то легко выработала в себе иммунитет к тональностям, принятым в этой семье.
 Потом Наика и Джой вернулись, завершили обучение и подали заявление о готовности создать семью. Сразу начались тестирования, курсы по подготовке к семейной жизни (хорошо, хоть не слишком длинные), в ходе которых им пришлось ненадолго разлучиться для прохождения практики в семьях. Наике, выросшей с братом и сестрой, было легче, а Джою пришлось осваивать много нового. Наконец, они оформили статус семейной пары, отыскали чудесный домик и перебрались на новое место жительства. Дом был аккуратный, красивый, со всеми удобствами и с прекрасно отлаженными устройствами связи. Уютный дворик и крохотный огород в пару грядок добавляли ему очарования. Этот и ещё несколько десятков похожих домов разного размера находились недалеко от огромного фермерского хозяйства и сдавались в аренду в рамках программы здоровой жизни. Сюда было удобно приезжать на отдых либо жить здесь, если позволяли условия работы. Само фермерское хозяйство занималось восстановлением плодородных слоёв почвы и производством продуктов питания. На людей, обладающих  Даром, правление хозяйства возлагало особые надежды, считая их своими единомышленниками, поэтому Джою и Наике были предоставлены льготные условия аренды, что, по правде говоря, оказалось очень кстати для молодой семьи.
Они питались купленными на территории хозяйства продуктами, добавляя в них зелень со своего огорода, ходили упражняться в арендованный ангар, куда привезли песок и канистры с водой, придумывали и отрабатывали эффектно смотрящиеся трюки. Дома тоже занимались: читали, просматривали материалы на интересующие их темы. Всё – следуя намеченному Джоем плану.

Наконец, Джой решил, что они готовы. Первое, пробное выступление они устроили на своём любимом месте – на берегу ручья. Позвали родных, друзей, соседей и всех желающих – сарафанное радио во все времена работало прекрасно. Всё прошло как нельзя лучше. Каждый трюк вызывал восхищение и аплодисменты. После выступления Наика еле ходила, весы показали, что она потеряла полтора килограмма.
– Ничего, – бодро сказал Джой, выглядевший ненамного лучше, – учтём и подготовимся. После этого он отправился на переговоры с продюсерами, которых, как оказалось, тоже пригласил на выступление. Наика попробовала было возмутиться тем, что приглашение не обсуждалось с ней заранее, но Джой сказал, что не хотел её излишне волновать, и она успокоилась.
Все заботы по организации шоу Джой взял на себя. Наика, конечно, участвовала в создании красочных рекламных объявлений, высказывала своё мнение относительно места проведения, но вообще Джой прекрасно справлялся сам и все эти хлопоты были ему в удовольствие.

Они стали выступать один или два раза в месяц, в зависимости от сложности постановки. Их шоу были красочными и захватывающими. Они рисовали сказки, создавали разные образы, изображали борьбу стихий и время от времени вовлекали в постановку зрителей. Доходы были не баснословно большими, но, поскольку Джей и Наика расходовали заработанное разумно, на жизнь им хватало и даже оставалось.
Свободного времени было мало – эскизы, тренировки, работа по саморазвитию плюс Наика (а иногда по её настоянию и Джой) готовила отчёты, проходила очередное тестирование, иногда ездила на проведение опытных работ и составляла дальнейшую программу действий совместно с координатором из Центра. Эта работа продвигалась медленно, за три с лишним года они прошлись по разным областям медицины и разделам механики, но не смогли найти применения Наикиным способностям.
Выступления пользовались успехом. И Наике, и, конечно же, Джою они доставляли не меньше удовольствия, чем зрителям. Мама Наики («Мам, ты понимаешь, мы дарим людям возможность увидеть сказку, почти потрогать руками; ты сама видела, как они радуются, даже взрослые») примирилась с происходящим. Семейная жизнь Наики и Джоя была спокойной и приятной – наверное, её можно было назвать образцовой. И всё же когда на четвёртом году совместной жизни Наика поняла, что ждёт ребёнка, она испугалась.

Это случилось в самый обычный день. Джой уехал вести переговоры и осматривать площадки для возможных выступлений, а Наика в его отсутствие решила опробовать новый трюк: перемещение большого количества воды на несколько метров. Она придумала новый номер и радовалась тому, каким зрелищным он получится. По её задумке Джой должен был поднимать с пола песок, рисуя в воздухе объёмный костёр. Он увлечён своим творением и костёр «разгорается» всё сильнее, увеличиваясь в размерах. Тем временем Наика встала бы позади Джоя и заговорщицки приложила палец к губам, приглашая публику в свои союзники. Затем она поднимала из сосуда, находящегося в нескольких метрах от них, примерно полкуба воды, перемещала бы и обрушивала на песочный костёр, будто бы туша его. Правда, как в итоге должен был реагировать на это Джой и чем закончить эту сценку, она не знала, но надеялась, что вместе они придумают что-то интересное. А пока нужно потренироваться, чтобы было, что показать.
Наика отошла от небольшой цистерны с водой, размялась, сосредоточилась. Вытянула руки (в этом действии, помимо прочего, был маленький секрет: так сокращалось расстояние между Наикой и водой), поставила перед собой задачу – «вытянуть», подняв на метр, треть цистерны и, не расплёскивая, плавно двигать воду к себе… Вода поднималась медленно, будто нехотя, сначала в форме цилиндра, повторяя очертания цистерны, затем будто волнами, набегающими друг на друга, двинулась по направлению к Наике. Та старалась не отвлекаться на возрастающее ликование, чтобы довести начатое до конца. Неожиданно она почувствовала сильную слабость во всём теле и тяжесть внизу живота. Наика опустилась на колени и её тут же обдало брызгами обрушившегося рядом потока воды. От этого стало легче, но она всё равно прилегла на землю, чтобы набраться сил.
Наика прислушивалась к себе, к своему телу. Слабость могла быть после занятий. Но не такая же! И это странное ощущение в нижней части живота… Она перебирала симптомы известных заболеваний и вскоре память услужливо подсказала ей то, что она когда-то изучала по физиологии женского тела в курсе общих дисциплин.
Неужели это – ребёнок? Наика улыбнулась и чуть не расплакалась. Она лежала на земле, на боку, подтянув к животу колени, и свыкалась с новыми ощущениями. Затем будто пришла в себя, встала и потихоньку пошла в дом, чтобы связаться с мамой.
– Мама, – сказала она, – у меня тянет низ живота и я думаю, что жду ребёнка. Нужно ведь это проверить, как нас учили, да?
– Никуда без меня не езди, – тут же сориентировалась мама, я сейчас посмотрю прогноз погоды и, как только закончится песчаная буря между поселениями, немедленно вызову транспорт.
– Хорошо, – согласилась Наика.
Она умылась, сменила одежду на сухую и чистую, затем развела и подогрела концентрат питательного бульона – подкрепиться. Потом подумала, что нужно сообщить Джою, но тут же засомневалась, стоит ли: пока ведь это только недомогание и её предположение, а он начнёт нервничать, примчится… Ладно, сначала нужно разобраться, что к чему, а потом уже решать, что делать.
Мама по дороге связалась с Центром медицинской диагностики, поэтому когда они с Наикой туда приехали, всё уже было готово для обследования. Достаточно быстро подтвердилось, что уже почти месяц как внутри её тела развивался эмбрион.
«Жду ребёнка!», «Жду ребёнка!» – выстукивало сердце Наики. Она была обрадована и напугана одновременно.
– Мама, что же теперь будет?
– Счастье будет, – улыбнулась мама, – Высший Разум встроил тебя в свою схему.
– Тебе бы в проповедники идти, – фыркнула Наика.
– А я, может быть, пойду, – в тон ей ответила мама.
Но Наика шутку не поняла, испугалась:
– Нет-нет, ты мне нужнее, чем чужим людям.
Мама отодвинула с лица дочери прядь и внимательно посмотрела в её глаза:
– Девочка моя, теперь ты окончательно взрослая. Я этого не ждала. Я… очень рада за нас всех, – и она расплакалась. От счастья.
Утром Наика, проснувшись, сладко потянулась в кровати. «Хороший день», – подумала она. В дверном проёме спальни, откуда ни возьмись, появился Джой. В руках его был поднос, на котором стояли фужеры с шампанским.
– У меня для тебя прекрасная новость, – заявил Джой, – и мы должны её отпраздновать.
– У меня для тебя тоже есть новость, – сказала Наика, – но праздновать я её буду по-другому.
– Хорошо, – легко согласился он, отставляя поднос, – давай сначала твою.
– Через восемь месяцев с небольшим у меня родится ребёнок. Наш ребёнок, Джой. На тумбочке лежит календарь с расчётами и рекомендации врачей.
Джой машинально взял с прикроватной тумбочки листки, покрутил их в руках, потом внимательно посмотрел на Наику.
– У тебя в животе…  наш ребёнок? – он говорил, как будто вспоминал, как произносится то или иное слово. – Можно я послушаю?
Он тут же прислонился головой к животу Наики, обняв её тело руками.
– Джой, – она переполнилась нежностью, – я так переживала. Не знала, как ты воспримешь. У нас ведь выступления, ты так ими дорожишь, а мне врачи запретили тратить силы на Дар, иначе организм не справится.
Джой только крепче обнял её.
– Всё будет хорошо, – сказал он, не поднимая головы, – я обо всём подумаю. И о нас. И об остальном.
Наика легко гладила его по волосам. Счастье, казалось, витало пропитало сам воздух и его можно было вдыхать, наполняя каждую свою клетку – от пальцев ног до кончиков волос.
Джой повернул голову в другую сторону и посмотрел на поднос, где в бокалах всё ещё поднимались пузырьки шампанского. 
– Это тебе действительно теперь не очень подходит для празднования, – он выпрямился и посмотрел Наике в глаза, – я сейчас поеду и накуплю всего самого вкусного. И полезного.
– Да мне ничего такого особенного не надо, – возразила было она.
– Не спорь. Как минимум той частичке меня, которая находится в тебе, очень даже надо.
– Ты неисправим! – кинула она вслед и довольно рассмеялась.
Когда Джой уехал, Наике пришло сообщение от Центра выявления и развития личностных способностей: им, конечно же, пришло уведомление и теперь они настоятельно рекомендовали разрешить специалистам провести комплексное обследование. И даже готовы были приехать с аппаратурой к ней домой. С одной стороны, ей не хотелось пускать в свою жизнь этих людей. С другой – Наика испытывала некоторое чувство стыда за то, что, обладая Даром, до сих пор не нашла ему нужного применения. Она ответила, что сначала посоветуется с Джоем, а потом сообщит своё решение.
Джой приехал нескоро. Он принёс в дом продукты и пакет с непонятными приспособлениями.
– Что это? – удивилась Наика.
– Очень интересные штуки. Смотри, – он достал первую коробочку, – это прибор для определения смены вкусовых предпочтений, чтобы можно было составить удобное меню. Это – набор ароматических композиций с подробной инструкцией, там есть даже такие, которые можно и даже рекомендуется применять во время родов. Это – каталог тренажёров для поддержания…
– Ты скупил весь магазин для будущих родителей?
– Нет, – мотнул головой Джой, – но я получил подробную консультацию и выбрал то, что пользуется большим спросом.
– Очень на тебя похоже. Послушай, – вспомнила вдруг Наика, – Центр способностей готов прислать аппаратуру и специалистов для моего комплексного обследования. Что скажешь?
Джой задумался.
– Ты ведь наверняка будешь изводить себя понапрасну, если откажешься, – наконец, сказал он, – к тому же мы можем заодно пригласить журналистов и дать потом интервью о нашем новом семейном положении.
Она поморщилась:
– Ты знаешь, я это не люблю.
Он взял её руки в свои:
– Знаю. И, если ты не захочешь, то, конечно, ничего не будет. Я сегодня утром мчался к тебе, чтобы сообщить о том, что мы выходим на новый уровень работы, а теперь это всё отменяется и мне надо думать, как достойно выйти из ситуации. Я теперь буду работать один и нужно, чтобы все восприняли это как должное. Я и так на ближайшее время теряю ценного партнёра, мою славную половинку, я не могу потерять и всё остальное тоже. Я всего лишь хочу, чтобы всем было хорошо.
– Я тоже, – сказала Наика. Ей стало стыдно за свой эгоизм. Потому что хотя она чувствовала себя правой, в словах Джоя тоже всё было верно. К тому же она понимала, что для него значит такая смена планов.

Два дня ушло на согласования и подготовку к съёмкам: освещение, ракурсы, список вопросов для интервью. Джой чувствовал себя как рыба в воде, Наика же, наоборот, смотрела на происходящее без особого энтузиазма. Она, конечно, волновалась, но благодаря опыту выступлений держалась хорошо. А когда приехали специалисты из Центра, Наика полностью переключилась на них.
Среди сотрудников была одна женщина, которая сама обследованиями не занималась, то есть не проводила аппаратуру, не брала биоматериалы для анализа. Она помогала что-то подержать, прикрепить, диктовала цифры с монитора, делала что-то незначительное, но при этом всё время оказывалась неподалёку от Наики и при этом как будто изучала её. Ближе к концу процедур она подошла пообщаться с Наикой:
– Я – штатный психолог. Ожидание и появление малыша – не самый простой период в жизни женщины. Бывают моменты, когда нужно посоветоваться или просто выговориться и подружки не всегда в этом могут помочь.
– У меня есть мама, – твёрдо сказала Наика.
– Конечно, Ваша мама примчится по первому Вашему зову, но не забывайте, что у неё ещё двое детей: сын пятнадцати лет и дочь одиннадцати. Не самый простой возраст для того, чтобы оставлять их без должного внимания. Вспомните себя. К тому же Вы – особенная, а это значит, что организм может вести себя непредсказуемо, особенно на гормональном уровне… Я не буду ни на чём настаивать, лишь скажу, что всегда доступна для связи.
– Потому что я – очень важный проект? – слабо улыбнулась Наика.
– И поэтому тоже. Кроме того, скорее всего, ваш партнёр продолжит выступления и у него не будет возможности постоянно поддерживать Вас.
– Это мы ещё посмотрим, – сказал непонятно откуда взявшийся позади Наики Джой. Он обнял Наику за плечи, продолжая смотреть на психолога почти с вызовом. Но та лишь улыбнулась в ответ:
– Джой, пусть лучше Ваша супруга жалуется на чувство одиночества мне,  а не своей маме. Потому что я с ней это проработаю, а её мама начнёт думать о Вас очень плохо.
– Мудро, – согласился Джой.
– Тем и зарабатываю, – женщина откланялась и продолжила помогать коллегам. 
– Будешь на меня жаловаться? – шутливо спросил Джой Наику,  развернув её лицом к себе. Она рассмеялась и уткнулась головой в его плечо. Он прижался губами к её макушке и незаметно окинул себя взглядом в зеркальном отражении стоящего рядом медицинского прибора – съёмки для передачи ещё продолжались, важно было выглядеть хорошо.

Через неделю, казалось, весь мир уже знал о том, что молодая пара обладателей Дара («Такое сплетение судеб возможно в одном случае на миллион!») ждёт ребёнка («А это, уважаемые зрители, как вы понимаете, ещё более редкий случай!»). Счастливая семья на фоне дома, в самом доме в удобных креслах, нарезка фрагментов из интервью, работа специалистов из Центра…
Джой был доволен: в глазах общества он был заботливым партнёром, пекущимся о благополучии супруги и ребёнка. На фоне растущей популярности он повысил ставки и требования, а предложения всё поступали – одно за другим. Теперь он много времени проводил в арендованном ангаре, готовя новые номера. Наика поначалу присутствовала рядом как зритель и строгий критик, но вскоре поняла, что Джой прекрасно справляется сам и загрустила. Заняться ей стало нечем, а звать в гости друзей или встречаться с ними где-то ещё означало обсуждать и эту ситуацию тоже. Все вокруг были заняты делами и Наике казалось стыдным её нынешнее бездействие. Даже к родителям из-за этого не хотелось ехать, хотя они, конечно, ничего такого бы ей не сказали. И Наика очень кстати вспомнила про психолога.
– Можете называть меня Вельминой, – сказала та в начале общения. Введя это же имя в базе данных нашего Центра, Вы сможете изучать всю необходимую информацию, которая сможет помочь именно Вам: тематические курсы, передачи, фильмы.
– То есть это – не Ваше настоящее имя, – не понимая, спросила Наика.
– Считается, что так проще выстраивать рабочие отношения и скатиться в панибратство.
– А я когда-нибудь смогу узнать, как Вас зовут в жизни?
Женщина, именующая себя Вельминой, ненадолго задумалась, затем сказала:
– Не раньше, чем мы расстанемся с позициями «психолог» - «пациент» по отношению друг к другу.
«Как же они всё-таки любят официоз в этом своём центре», – подумала Наика, – хотя, может, это и к лучшему: будет проще держаться на расстоянии».
Впрочем, общение выстраивалось без особых сложностей и непониманий. Они с Вельминой разработали план действий на ближайшие несколько месяцев – вплоть до рождения ребёнка:
- готовиться к периоду родительства вместе с Джоем;
- найти посильную работу;
- поискать себя в чём-то, не связанном напрямую с использованием Дара;
- поддерживать контакт с друзьями и близкими.

Работу Наика неожиданно получила в фермерском хозяйстве, где они арендовали дом и ангар. Это получилось неожиданно – она всего лишь поделилась планами на ближайшее будущее, когда делала очередной заказ продуктов. Предложенное занятие выглядело необычным, но вполне посильным: Наике нужно было приходить в сады и на поля, чтобы общаться с растениями – владельцы хозяйства были сторонниками передовых технологий, а, согласно последним исследованиям, непосредственное человеческое участие, даже голос, повышало урожайность агрокультурных растений. Тем более, Наика была, в некотором смысле, в «подходящем состоянии». В общем, теперь по три часа в день она ходила между растениями, что-то рассказывала или пела, обращаясь к ним: вспоминала истории из детства, фантазировала, пересказывала содержание книг, говорила всё, что придёт в голову; когда уставал голос, замолкала и, выставив руку, легонько касалась листьев – так тоже было можно.
Поначалу всё это казалось странным, но через пару недель Наика втянулась. К тому же это было полезно для здоровья со всех точек зрения. А ещё через какое-то время она заметила, что стала легче и чётче формулировать свои собственные мысли. Плюс, не имея больше прежней потребности выговориться, она стала внимательнее слушать остальных и воспринимать их… более полноценно, что ли. Наика с удивлением обнаружила, что её мама, кладезь мудрости, может стать очень неуверенной при принятии решения, а за папиными шутками иногда кроется нежелание делиться проблемами. Джоя её новый уровень внимательности немного озадачивал. Впрочем, у них теперь было гораздо меньше времени для общения, чем раньше: после работы на ферме Наика занималась домашними делами, читала что-нибудь интересное, пользовалась образовательными ресурсами, предоставленными Центром; два раза в неделю – курсы для будущих родителей (Джой не горел энтузиазмом, но добросовестно всё слушал и выполнял), по  выходным – встречи с родными, с друзьями, вылазки с экскурсиями и прочие развлечения; раз в полторы недели – часовая беседа с Вельминой (ничего особенного, но потом вдруг в рассылке появлялось что-то, что абсолютно соответствовало каким-то внутренним запросам).

Отмечая в календаре месяц с того дня, когда Наика узнала, что ждёт ребёнка, она вдруг задумалась о том, как всё изменилось за столь короткое время. Чувствовала она себя хорошо («Ещё бы, при таких налогах и уровне медицины!» – восклицал папа) и с интересом прислушивалась к происходящему в организме. Благодаря работе на ферме она стала то ли крепче, то ли выносливее. Отыскала новые темы для общения с братом и сестрой. Да и с друзьями тоже. Стала больше узнавать и даже, наверное, чуть поумнела. Уж на словах – точно. Совсем неожиданным стало признание Джоя в том, что его мир опустел без её личного присутствия. Так и сказал – слово в слово – накануне вечером. Наика попробовала объяснить это тем, что раньше они просто больше времени проводили друг с другом.
– Возможно, – ответил Джой, – но ты теперь будто машина, которая поглощает и перерабатывает информацию, а у меня все силы и время уходят на подготовку к выступлению. Ещё немного и я начну отставать. И это мне не нравится, я к такому вообще не привык. Придётся что-нибудь придумать.
Знаешь, – улыбнулась задумчиво Наика, – я иногда смотрю на тебя и всё вокруг становится неважным. Наверное, именно такой набор ощущений предки называли любовью.
– При всей своей рассудительности ты такая нежная… – переключился на её волну Джой, – между прочим, я готовлю тебе, точнее, вам сюрприз.
– Какой?
– Предполагался неожиданный, но теперь – ожидаемый.
И больше Наика ничего не смогла из него вытянуть.

Через пару дней к вечеру, незадолго до сумерек, Джой привёл Наику в амбар, где теперь репетировал в одиночку. Там почти ничего не изменилось, только пустые канистры были отправлены в угол да к обычному освещению добавилась пара софитов – их Джой и включил. Затем начал представление. Под мягкую музыку к очерченному лучами кругу стали сползаться струйки песка, встретились и, переплетаясь, двинулись вверх. На уровне Наикиных глаз песчинки начали расползаться, образуя форму… яйца? Лица? Огромной клубничины?.. Нет, это было человеческое сердце. Необычно и непонятно. Поначалу Наике хотелось поугадывать вслух, но происходящее быстро захватило её и увлекло. К получившемуся сердцу потянулась снизу струя посеребрённого песка – переливаясь на свету, она заползла внутрь стенок сердца и то вдруг встрепыхнулось. Забилось. Наика чуть не захлопала в ладоши от радости, но по сосредоточенному лицу Джоя поняла, что и это ещё не всё. После нескольких ударов песчаное сердце слегка увеличилось в размерах и осыпалось. Под ним оказалось небольшое сердечко, отблёскивающее серебряным цветом. Джой вышел в освещённую зону, выставил вперёд руку и серебряный комочек переместился на неё, потом ссыпался на подставленную ладонь, а через несколько мгновений превратился в бабочку и покинул пределы светового круга.
– Джой, – голос Наики сполз на шёпот, а слёзы на её лице быстро проделали дорожку от глаз до подбородка, – Джой, это было так… я не могу подобрать слова.
– Да? – изобразил удивление Джой, – придётся составить и подарить тебе сборник выражений для восхищения мной.
 Он рассмеялся – смех его был лёгким, выражавшим радость и облегчение, потому что задуманное удалось – потом подошёл и обнял Наику:
– Это всё – для тебя. Для вас обоих.
– Джой, – произнесла Наика, потому что другие слова вообще перестали в этот момент иметь хоть какое-то значение. Всё, что она могла сейчас сделать, это уткнуться в его плечо и дать волю эмоциям.
Когда они шли домой, Джой вдруг остановился, обнял Наику и чмокнул её в макушку.
– Я раньше и не знал, что ты такая чувствительная.
– И я не знала. Может, это гормоны?
– А может, ты на самом деле такая, просто раньше это не проявлялось, а сейчас пришло время? А вдруг это – как раз тот набор ощущений, который наши предки называли любовью?
– Может, – легко согласилась она.
– Я хочу добавить этот номер в своё выступление и хочу, чтобы ты тоже там присутствовала.
– Но я работаю.
– Представление будет в выходной.
– Я обещала встретиться с семьёй.
– Прекрасно. Пригласи их тоже и оплатим все расходы, – когда Джой чем-то загорался, его трудно было остановить.
– Других аргументов «против» у меня нет, – призналась Наика, – но мне всё равно хотелось бы всё обдумать.
– Я бы удивился, если бы ты приняла необдуманное решение.
Опять он подтрунивал над ней. Ну и ладно.

Семья Наики с удовольствием побывала на представлении полным составом. Джой был великолепен и, как обычно, очаровал всех зрителей.
Вечером Джой, Наика и её родные собрались за ужином в небольшом ресторанчике. Разговоры велись, конечно же, вокруг прошедшего выступления. Наика весело щебетала, объясняя тот или иной момент работы, Джой тоже, несмотря на усталость и бледный вид, поддерживал беседу.
– Как ты смог провернуть трюк с сердцами? – Поинтересовался Наикин брат, – там ведь нужно создать полую фигуру и вместе с этим удерживать внутри неё другую полую фигуру и всё это из одного и того же материала.
– В том-то и дело, что не совсем из одного, – с готовностью ответил Джой, – серебряная краска, которой я покрыл песчинки, делает их более тяжёлыми. Другая степень сопротивления при воздействии. Именно это помогает мне чувствовать тот или другой песок по-разному и управлять ими в один и тот же момент.
Все дружно выразили восхищение, а Джой, довольный собой, продолжал:
– Я уже обдумываю, как ещё это можно использовать. Есть ведь вариант не только окрашивать песок, а брать разные его виды. Например, сочетать речной песок и песок вулканического происхождения. Много чего можно. Нужно поискать информацию.
– Я думаю, – сказала вдруг мама Наики, – что в Центре выявления и развития личностных способностей могут предоставить нужную информацию. Наика говорит, что благодаря их рассылке узнаёт много нового.
– Это правда, – подтвердила Наика и разговор перешёл к обсуждению тем, в изечение которых она недавно углубилась: природные катаклизмы, глобальные изменения климата и роль человека во всех этих процессах.

Перед самым отъездом Наика позвала всех зайти в сувенирный магазин, но её мама сказала, что ей ничего не нужно и Джой остался снаружи, чтобы составить ей компанию. Оба стояли, разглядывая витрины.
– В воздухе витает какая-то недосказанность, – произнёс Джой, будто обращаясь к изделиям за стеклом, – я ощущаю её почти физически.
– Наика с таким восторгом рассказывала мне о том, как всё было устроено… в ангаре… для неё… – как будто сама себе произнесла Наикина мама, – Я ведь не ошибусь, если скажу, что это маленькое персональное представление было организовано для того, чтобы снова вовлечь Наику в своё шоу?
Джой помолчал и мама продолжила:
– Моя старшая дочь снова играет в твою игру по твоим правилам.
Джой снова помолчал и затем ответил:
– Какие бы игры я не устраивал, они приносят людям радость. И вашей семье тоже. А уж Ваша старшая дочь у меня вообще на пьедестале. Тем более сейчас.
Женщина окинула его внимательным взглядом.
– Принято, сказала она и улыбнулась от души.

Вечером перед сном Джой вдруг сказал Наике:
– Должен тебе кое о чём рассказать. Помнишь мой трюк, придуманный для тебя? Первый, с розой – из песка и настоящей?.. Так вот пару недель назад на выступлении в своём городе я его повторил. Правда, подарил не один цветок, а букет из роз.
– Ничего себе новости,  – удивилась Наика. – И кто же эта счастливица?
– Моя мама, конечно, – довольный собой, рассмеялся Джой.
– Ах, мама!.. А знает ли она, – с деланным самодовольством произнесла Наика, – что когда-то ты придумал этот трюк специально для меня?
– Тебе первенство, ей количество. Один-один, – ответил Джой и ловко увернулся от подушки. Затем схватил свою и с удовольствием ввязался в бой.
Теперь Наика снова участвовала в представлениях, пусть и в другом качестве. Джой договорился на ферме и теперь, если выступление приходилось на будний день, Наика отрабатывала его в один из выходных. Джой предлагал своё сопровождение, но она отказывалась – её и так всё устраивало. Физическое состояние было в норме и, судя по общению с Вельминой, с остальным тоже полный порядок.

– Мой живот выглядит как половинка хорошенького арбузика, – сказала как-то Наика, ставя корзинку с хлебом на обеденный стол.
– Это потому что внутри хорошенький ребёнок, – в тон ей ответил Джой. – Кстати, ты знаешь, что теперь хранится в ангаре по соседству с нашим?
– Новые запасы песка для твоих репетиций и выступлений?
– Ну нет, до таких масштабов я ещё не дошёл, – замялся он.
– Тогда что же?
– Летательный аппарат. Небольшой, но очень мощный. Надо будет непременно познакомиться с его владельцем. Думаю, он тоже снимает дом где-то здесь, недалеко от нас.
– Занесло же кого-то.
– Как раз всё хорошо продумано. Аппарат смешанного типа, не требует разгона, а площадку перед ангаром уже выложили специальным настилом с разметкой, – и Джой хотел было углубиться в технические подробности, как вдруг Наика, всё это время прислушивающаяся к чему-то внутри себя, воскликнула:
– Пинается! Ребёнок пинается в животе!
И всё остальное было моментально забыто. После обеда они решили всё же прогуляться в сторону ангаров и, при возможности, познакомиться с владельцем самолёта. Или с владелицей, почему нет?
На счастье, ворота соседнего ангара были приоткрыты и Джой чуть не побежал на радостях к ней, как вдруг изнутри послышался громкий женский голос:
– Ты болван, Крастус! Нет, ты не просто болван, а болван из болванов. Болваний король, вот кто ты!
– Хватит уже, Лумна, – отвечал теперь уже мужской голос. – Я тебе уже сто раз сказал, что мы с механиками всё исправим.
– Исправишь ты, как же! Только и умеешь, что всё ломать.
Наика схватила Джоя за руку:
– Мне кажется, мы тут сейчас не к месту, – шепнула она.
Джой кивнул и они собрались было тихонько отойти, как вдруг из ангара вышли юноша и девушка, примерно их ровесники, оба почти на одно лицо. Девушка хмурилась, но, увидев Джоя, изменилась в лице:
– Вы же Джой! Джой! Я знаю.
Юноша тоже сориентировался в ситуации быстрее Наики и Джоя, протянул им руку, представился:
– Я Крастус. Здравствуйте. Очень приятно. А это, – он кивнул на девушку, – моя сестра Лумна. Она Ваша большая поклонница, Джой, не удивлюсь, если окажется, что имеет на Вас планы.
– Очень приятно, – протянула руку для приветствия Лумна. – Не обращайте внимания на моего брата. Дело в том, что он ниже меня…
– Всего на три сантиметра, – вставил Крастус.
– Дело в том, что он коротышка и когда пытается вытянуться, из этого ничего хорошего не выходит. Плюс когда мы находились в мамином животе я, похоже, несколько раз хорошенько двинула ему ногами по голове. С тех пор без слёз ни взглянешь, ни послушаешь.
– В общем, представление о нас вы, кажется, себе составили, – подытожил Крастус, глядя на ошарашенные лица Джоя и Наики.
– Да, то есть я хотел сказать, это ведь ваш летательный аппарат здесь в ангаре? – попытался найти тему для разговора Джой, – нам очень интересно посмотреть.
– А мне будет интересно посмотреть, как мой брат будет его ремонтировать. Потому что как он его ломает, я уже видела.
– Хватит уже, Лумна, – так же, как до этого в ангаре, сказал Крастус и обратился к Наике, – Вы нас извините. Аппарат в ремонте и я как раз сейчас поеду им заниматься. Всего хорошего.
– Да, извините нас. Не раньше, чем через пару дней получится пригнать нашу птичку, – подтвердила Лумна, закрывая ангар.
– Ничего страшного. Тогда до встречи, – выдавил из себя Джой.
– До свидания, – пискнула Наика.
– До свидания, барышня, – махнул рукой Крастус.
По дороге домой Джой и Наика молчали.
– Очень своеобразные люди, – только и сказал Джой.
– Очень, – согласилась Наика.
Всё следующее рабочее утро Наика рассуждала вслух об этом знакомстве – каким странным оно получилось и почему люди настолько друг на друга не похожи. «Бывает же так», – зачем-то приговаривала она время от времени. А на второй день после знакомства случилось непоправимое.

 После завтрака Наика отправилась на работу, в сады. Джой вышел с ней вместе – он собирался репетировать и большую часть маршрута им был не по пути.
Они были уже недалеко от деревьев, когда пришло сообщение о внезапно быстро надвигающейся грозе с ураганным ветром.
– Ой, неужели? – изумилась Наика. – Так некстати. И не подготовишься ведь.
– Потом обсудим, – быстро сориентировался Джой, а пока что давай укроемся в ангаре. Он как раз предназначен для подобного. Надо беречь тебя и ребёнка.
Они добрались до ангара и закрылись внутри. Через четверть часа снаружи завыл ветер, затем послышался треск, несколько раскатов грома и вскоре всё стихло. Но появилось что-то другое, непонятное, какое-то напряжённое ощущение. Наика, несмотря на уговоры Джоя, отперла и приоткрыла дверь. Ни малейшего дуновения ветра, ничего. И всё же что-то было не так. Наика с Джоем вышли на улицу и внимательно огляделись. Метрах в двустах, там, где начинался сад, они увидели несколько поваленных деревьев, одно из которых горело и огонь потихоньку начинал распространяться.
– Джой, сейчас начнётся пожар! – испугалась Наика. – Нужно что-то сделать.
– Для этого есть пожарные, а нам лучше держаться отсюда подальше.
– Ты не понимаешь, – не унималась Наика, – они живые, я разговаривала с ними. И почва: столько труда, столько сил… Слушай, – она вцепилась в Джоя, – ты сможешь забросать огонь песком. У нас в амбаре его много, а здесь не так уж далеко. Если перенести небольшими кучками, а потом бросить разом, то всё получится.
Джой изумлённо посмотрел на неё, затем на огонь и снова на неё.
– Я не уверен, что справлюсь, – сказал он, – и расстояние, и объём большие, а силы… – тут он запнулся и Наика, сама того не понимая продолжила за него:
– А силы тебе нужны для послезавтрашнего выступления, да?
– Наика, я готов возместить весь ущерб, могу лично поучаствовать в посадке новых деревьев. А сейчас я лучше отведу тебя домой, потому что о деревьях ты, похоже, думаешь больше, чем о ребёнке.
Он хотел взять Наику за руку, но она вырвалась и, сев на траву, заплакала. Джой собирался сесть поодаль, как вдруг в вдалеке послышался нарастающий шум и вскоре в воздухе показался летательный аппарат с прицепленной канистрой. Оказавшись над очагом возгорания, канистра приоткрылась и из неё хлынула пена. Огонь очень быстро погас и стало ясно, что опасность миновала.
– Всё, Наика, – у Джоя будто камень с души свалился, – можно идти домой. Наша помощь не понадобилась.
– Ты и не пытался, – резко ответила Наика, – ни я, ни ты мизинцем не пошевелили, чтобы помочь.
Она пошла к дому, поглаживая себя по животу – ребёнку произошедшее явно не понравилось и он ворочался внутри. Надо было успокоиться, но ничего не получалось
Джой немного постоял возле дома, обдумывая сложившуюся ситуацию, и поэтому к моменту его прихода Наика уже успела отнести первую стопку своих вещей в гостевую часть дома.
– Не подходи ко мне, – предупреждающе подняла она руку, – я должна чем-то заниматься, чтобы не нервничать.
– Это какая-то нелепость, – проговорил Джой, – я отказываюсь верить…
– Не верь, – прервала его Наика, – я сама не знаю, во что теперь верить. И не подходи ко мне, добавила она, – иначе у меня мозг не выдержит.
Такое было впервые и Джой опасался за её здоровье и за здоровье их  малыша. Он решил выждать время, но и спустя два часа Наика продолжала заниматься делами: она отключила умную систему и сама занялась протиранием всего, что попадётся на глаза, будь то полка, дверца или ступенька.
Тогда Джой, улучив момент, когда Наика была в другой части дома, набрал на панели управления связью данные Центра способностей и попросил связать его с Вельминой.
– Простите, – ответили ему в Центре, – но у Вас нет доступа к этому специалисту.
– У меня экстренный случай, – Джой представился и указал на свою голубую прядь.
Через пару минут психолог вышла на связь и Джой, отыскав укромное местечко за домом, описал ей произошедшую ситуацию.
– Как всё это починить? – под конец спросил он.
– Это не поломка, – ответила Вельмина. – Давайте попробую объяснить. Дар закладывается в людях во благо человечеству, природе, другим мирам…  если хотите, всему сущему. Но для того, чтобы он по-настоящему заработал, носитель должен по-особому мыслить, воспринимать и так далее.
– Как в игре – перейди на другой уровень?
– Именно, – обрадовалась подсказке Вельмина, – а сейчас Наика как раз находится на пути к своему другому уровню. И думала, что Вы идёте где-то рядом. А эта ситуация показала, что, во-первых, она изменилась, и что, во-вторых, не изменились и не планируете Вы. В-третьих, она ждала, что Вы окажетесь на её стороне и поможете. Это всё – огромный стресс.
– Как так? – развёл руками Джой. – У нас высокий балл по совместимости. Мы прекрасно дополняем друг друга. Несколько лет идеальной жизни. Наика ждёт моего ребёнка. И тут вмешивается ваш Центр – и всё под откос!
– Наша цель – выявлять и развивать способности. Мы работаем…
– Да-да, «на благо человечества», – передразнил Джой. Знать бы мне, во имя каких благ Наика уже больше двух часов отмывает чистый дом.
– Она интуитивно выбрала хороший способ выплеснуть энергию. И Вас она отталкивает, потому что не готова к диалогу.
– Что мне делать? У меня через два дня выступление и я не смогу нормально работать, зная, что дома творится такое. Я вообще туда поехать не смогу. Люди меня ждут. Это всё – тоже не игрушки.
– Не игрушки. Да, – согласилась Вельмина. Она немного подумала. – Вам нужен посредник, но я на эту роль не подойду: не тот уровень доверия. И ещё… – она помедлила, – я бы не рекомендовала Вам слушать то, что скажет Наика этому человеку о Вас. Ей нужно будет вылить весь поток эмоций. Другого человека не заденет, а Вам будет больно.
– Разберёмся, – ответил Джой.
Вскоре он привёз маму Наики и она поднялась в дом. Джой подумал-подумал и пошёл следом.
– Как ты? – спросила мама, найдя Наику в комнате гостевой части.
– Как энергощётка с заклинившей программой, – Наика тяжело опустилась на кровать. – Мама, мы ведь с ним никогда не ссорились даже по мелочам: всегда можно было договориться или уступить друг другу. А сейчас между нами как будто пропасть.
Мама Наики стояла, покусывая нижнюю губу.
– Знаешь, – сказала она, наконец, – наверное как мама я должна сейчас только сочувствовать, но мне важно, чтобы ты поняла: семья – это вместе. Помочь, поддержать, объяснить, подтолкнуть, подождать. А ты сдалась при первой серьёзной трудности.
– Вспомни, – вскочила Наика, – вспомни наш разговор, когда я сказала, что поеду знакомиться с родителями Джоя. Ты ведь сама тогда назвала его трутнем.
– Тебе это не помешало создать с ним семью. Наика, ты с самого начала видела, что он из себя представляет. И сейчас Джой ведёт себя точно так же. Ни больше, ни меньше.
– Ты помнишь, что ещё ты тогда сказала? – Ты сказала, что он не изменится и что когда… когда я это пойму, мне станет больно, – и (спустя несколько часов после инцидента) Наика, наконец, разрыдалась и мама с готовностью подставила ей своё плечо. Она гладила дочь по голове и ласково приговаривала про то, что в жизни бывает всякое, что нельзя терять надежду, что даже мамы не всегда бывают правы, что Джой найдёт другие способы, что ничего не происходит просто так и ещё много разных успокаивающих фраз.
Буквально через несколько минут Наика уснула. Мама успела подложить ей под голову подушку, накрыла одеялом и вышла из комнаты, чтобы налить воды в стакан и поставить на прикроватную тумбочку. Возле двери прямо на полу сидел Джой. Он был бледен и выглядел не намного лучше Наики.
– Она выговорилась и уснула. Теперь будет полегче, – сказала женщина, внимательно оглядывая Джоя. – Тебе принести воды?
– Нет, спасибо. Я, пожалуй, пойду пройдусь. Вы ведь побудете с Наикой?
– Если понадобится, останусь на ночь.
Джой ушёл и вернулся домой через несколько часов, грязный, уставший и довольный. Рассмеялся, увидев изумлённый взгляд Наикиной мамы. Спросил:
– Как она?
– Лучше.
– Прекрасная новость.
Он вымыл руки и заглянул в комнату, где Наика, заботливо обложенная подушками, пила чай и разглядывала что-то в альбоме.
– Я сейчас помоюсь, переоденусь и потом мы с тобой поговорим, – не терпящим возражения тоном сказал Джой и скрылся в дверном проёме. Наика даже удивиться не успела.
Через полчаса она внимательно слушала Джоя:
– Я ходил разбирать завалы и приводить в порядок территорию после грозы. Ущерб небольшой и всё быстро приведут в порядок. Новые саженцы уже заказаны, их привезут на днях… Среди добровольцев были члены правления – мы договорились, что в свои выступления я буду включать номера, показывающие, с какими проблемами мы сталкиваемся из-за климатических изменений, плюс…
– Ты продолжишь выступления? – перебила его Наика.
– Да, я продолжу выступления. – Твёрдо сказал Джой, – я уже обсудил с людьми из Центра варианты сотрудничества, обследования, курсов и прочего; мы пришли к выводу, что я смогу всё совмещать.
– То есть послезавтра ты уедешь?
– Послезавтра уеду, а завтра мы с тобой пойдём прогуляться в поля и я с удовольствием потренируюсь на растениях произносить речи на тему экологии. А ты будешь меня поправлять там, где надо. И потом, если захочешь, мы сможем встретиться с нашими соседями по ангару. Помнишь этих странных двойняшек – брата с сестрой?.. Мы сегодня вместе убирали пену и отпиливали поломанные сучья. Разговорились, конечно. Представляешь, это они прилетали тушить возгорание. Они как раз заканчивали ремонт, когда пришла информация о случившемся, тут же сориентировались, доставили канистру… процесс тушения мы с тобой сами видели. Я хотел попросить их показать нам летательный аппарат изнутри, но, оказалось, что им снова нужно что-то ремонтировать, но теперь уже по вине сестры… как её?.. Лумны.
Джой так красочно всё рассказывал, что Наика не смогла сдержать улыбку.
– И всё-таки мне не нравится то, что ты поедешь выступать, – призналась она.
– А мне не нравится то, что ты не поедешь, – парировал он, – и то, что придётся заменять номер с биением сердец, мне тоже веселья не добавляет.
– И трюком с розами не вздумай пользоваться, – с напускной ревностью заявила Наика, – «первенства» и «количества» вполне достаточно.
– Придётся заменить цветы на мишек и приглашать на сцену только детей, – деланно вздохнул Джой.
Наикина мама постояла возле двери, прислушиваясь к тону голосов, и облегчённо выдохнула: можно было спокойно ехать домой.

На следующий день Джой и Наика вдвоём ходили по одному из обычных Наикиных маршрутов. Джой театрально выступал с набросками речи о проблемах экологии. Наика слушала его и, посмеиваясь над наигранностью, вставляла замечания по поводу сказанного. Благодаря информации, предоставляемой Центром, она уже хорошо разбиралась в этой теме. По крайней мере лучше, чем Джой. Через какое-то время она стала отвлекаться, задумываться, а потом сказала:
– Мне кажется, я и ты можем повлиять на изменения в климате.
– Не знаю, как ты, Наика, – заявил Джой, – но лично я ещё не отошёл от вчерашних изменений в своей жизни. Давай пока отдохнём от климатических. Тем более, что речь у меня готова.
– Хорошо, - переключилась Наика. – Как ты собираешься иллюстрировать свою речь? На репетиции с песком у тебя ни времени, ни лишних сил, а без него будет странно.
– Я уже всё придумал: поскольку в основном я буду говорить о районах, где царит вечная засуха, мне достаточно будет взять карту большого размера и покрыть нужные места клейким слоем. Во время речи я просто буду бросать струйки песка то туда, то сюда и они будут оставатьс на карте. Вот и всё.
– Надо же! Так эффектно и так просто! – не удержалась от восторга Наика.
– Конечно, – улыбнулся Джой.
На следующий день в отсутствие Джоя Наика собиралась приступить к изучению темы о смещении тектонических плит, но сначала никак не могла найти переносной дисплей для удобства занятия, потом с ней связалась мама для того, чтобы удостовериться, что с её старшей дочерью всё в порядке, потом было время обеда, а затем на пороге дома неожиданно возникли гости. Это были Лумна и Крастус.
– Привет, – сказала Лумна, – Джой попросил нас показать тебе нашу Птицу.
– Что, простите? – не поняла Наика.
– Нашу машину для полётов, мы её называем Птицей. Сами придумали, – пояснил Крастус.
– Прямо сейчас?.. – Наика искала повод отказаться, но в голову ничего не приходило.
– Джой нам сказал, что ты можешь начать кочевряжиться,  – добавила Лумна.
– Он не так сказал, – поправил сестру Крастус и улыбнулся Наике. – Нам будет очень приятно показать тебе, с чем мы работаем.
– Да, Джой очень заботливый, – многозначительно сказала Наика и про себя добавила: «А мне пора научиться говорить «Нет».
По дороге к ангару Лумна и Крастус наперебой рассказывали о себе. Что их родители – ветераны службы спасения, что сами брат с сестрой с детства торчали то в штабах, то на учениях, то на бортах во время спецопераций. Что их мама погибла несколько лет назад во время испытаний («Только не вздумай нас жалеть, мы сами кого хочешь пожалеем», – это, конечно, сказала Лумна). Что они уже давно решили идти по стопам родителей и уже в период самоопределения пошли на вводный спасательный курс, который недавно закончили и сейчас проходят практику, но это всё формальность, потому что они и так уже всё умеют и им даже выдали небольшой летательный аппарат и они уже несколько раз были на вылетах по ЧС (чрезвычайным ситуациям)… Наика еле успевала осознавать всю ту информацию, что потоком лилась из двух перебивающих друг друга людей.
Летательный аппарат снаружи был везде гладким, обтекаемым – так и хотелось водить по нему рукой туда-сюда.
– Это специально, – объяснила Лумна, – чтобы уменьшить сопротивление воздуха.
– Аэродинамика, – кивнула Наика, – я изучала эту область, когда искала способы применения Дара. Не понимаю, как же тогда цепляли ёмкость с пеной?
– Всё выдвигается, когда нужно, – встрял Крастус, – смотри: здесь можно выдвинуть шасси для посадки на воду, здесь спрятан трос с люлькой, здесь дополнительный винт, там и вот тут боковые турбины, с той стороны подсос…
– Это у нас стандартная модель, – перебила брата Лумна, – сейчас новые знаешь, какие выпускают? Ого-го!
– Пойдём, внутри посмотришь, – добавил Крастус.
Внутри аппарат оказался довольно уютным, несмотря на обилие кнопок и рычажков.
– Зачем это всё? – удивилась Наика, – разве не удобнее управлять через дисплей?
– Если оказываешься в зоне радиоактивных облаков или молнии рядом бьют, приходится переходить на ручное управление, – пояснил Крастус.
– И если при этом вводишь команды не в той последовательности, есть вероятность попасть в долгосрочный ремонт, – многозначительно глядя на брата, сказала Лумна.
– Ну это же я позавчера не рассчитал размер канистры и погнул крепление так, что потом еле сели, да? – не остался в долгу Крастус.
В воздухе запахло ссорой и Наика, пытаясь переключить внимание, спросила:
– Если происходит какая-то ошибка, сбой или ещё что-нибудь, велика вероятность пострадать тем, кто внутри?
– Система вывезет, – махнула рукой Лумна, в крайнем случае сработает капсула безопасности. Но лично тебе, – она кивнула на живот Наики, – лучше дополнительно пристегнуться или вообще лететь в отсеке для перевозки пострадавших.
– А давайте сейчас полетаем немножко, – внезапно предложил Крастус.
И Наика, и Лумна посмотрели на него с изумлением.
– А что? – продолжил Крастус, обращаясь к сестре, – у нас всё равно запланирован учебный вылет. Заодно могли бы показать, в чём заключается наша работа.
– Ну, не знаю, – с сомнением в голосе сказала Лумна, – а если у неё организм как-то не так на перепады отреагирует? Что ты тогда Джою скажешь?
– А меня вы спросить не хотели бы? – вмешалась Наика. – Я бы вам обоим пояснила, что до сих пор летаю на концерты с Джоем.
– Сегодня же ты не полетела, – тут же среагировала Лумна.
– Это – другое, – сказала Наика и покраснела.
Брат с сестрой внимательно посмотрели на неё.
– Полетели, – повторил Крастус. 
– Ладно, давай мы тебя пристегнём вот здесь, – и Лумна принялась оборудовать место для Наики.
Через четверть часа они уже были в воздухе.
– К пересохшему морю? – спросила Лумна.
– Давай туда, – согласился Крастус.
Они неспешно направились в сторону бескрайних песков и уже пролетели границу фермерского хозяйства, как вдруг поступила информация о начинающейся впереди песчаной буре.
– Возвращаемся? – спросила Наика.
– Да, – ответил Крастус и повернулся к ней. – Хочешь, покажу, что значит «система вывезет»? Смотри, что будет, если я задам команду «продолжить движение».
– Совсем ошалел?! – хлопнула брата по руке Лумна.
– Ты же знаешь, что ничего не будет, – в его голосе звучала обида.
– Давай аккуратнее, сейчас включится защитный экран вдоль границы хозяйства.
– Я помню-помню…
– Ещё одна такая попытка полихачить, – вернулась Лумна к незаконченному разговору, – и я потребую отстранить тебя от полётов. Система нас, конечно, вывезет, но она же сообщит о нарушении и попадёт за это нам обоим. Ладно, ты не создан, чтобы летать, но я-то тут причём?
– Это кто ещё не создан?! – возмутился Крастус.
Так, в словесной перепалке, они и посадили свою Птицу. Больше всего Наика удивилась тому, что эта внешняя раздражительность не помешала им сделать всё чётко и аккуратно. И всё же присутствовать при ссоре было неприятно, поэтому она, найдя причину, попрощалась и поспешила домой.

Дома, к своему большому удивлению, она увидела Джоя, переносящего её вещи из гостевой части.
– Вот, – не растерялся он, – решил тебе устроить сюрприз: разложить всё по своим местам, как было.
– А как же твоё выступление?
– Отменили. Сегодня с утра там прошёл мощный ливень. Весь район затопило.
– Сильно?
– Чувствительно.
– С другой стороны – жертв нет. Воду откачивают. Страховки всё покроют. Но настроение у местных, конечно, так себе.
– Расстроился? – Наика посмотрела в глаза Джою. Он поморщился:
– Не то чтобы… Страховка и мне всё покроет. Но сам факт… Не доводилось мне ещё так сталкиваться с наследием климатических сдвигов.
 Наика задумчиво налила в стакан воду и села у столика.
– Знаешь, – сказала она, – а ведь, будь у меня больше силы, я могла бы как-то помочь с этим потопом. Надо поискать информацию в этом направлении.
– Ну уж нет, – запротестовал Джой, – давай оставим это до тех пор, когда ты сможешь пользоваться Даром без вреда для ребёнка. Расскажи лучше, что ты делала в моё отстуствие. Лумна с Крастусом к тебе заходили? Водили смотреть на свою Птицу?
– Водили. Даже покатали меня на ней, – довольно улыбнулась Наика.
Но Джой не разделял её настроя. Он наоборот нахмурился:
– Мне кажется, в твоём положении это слишком рискованно. Тем более, что недавно объявили о песчаной буре на стороне бескрайних песков.
Наика в ответ лишь махнула рукой:
– Не переживай, «система вывезет».
Джой внимательно посмотрел на неё какое-то время.
– Наика, – сказал он, – наконец, сказал он, – я знаю тебя как рассудительного человека. Может быть, даже излишне рассудительного. Но сейчас ты меняешься на глазах и я не знаю, хорошо это или плохо.
– Я тоже не знаю. Честно.
И жизнь потекла дальше.

Вскоре Наика и Джой сошлись ближе с Лумной и Крастусом. Постоянное соперничество брата с сестрой уже не вызывало у них оторопь. Двойняшки живо интересовались всем вокруг, а Джою и Наике всегда с готовностью предлагали присоединиться в их учебным вылетам. Джой попривык и был не против, но всегда старался сопровождать Наику в этих путешествиях. Вчетвером они побывали в разных местах и разбирались с последствиями самых разных природных явлений: бурь, оползней, смерчей, наводнений, пожаров. Наика, изучавшая соответствующий курс, делилась информацией об их причинах, особенностях действия и последствий для экосистемы и человека как её части. Остальные трое внимательно её слушали и дополняли – Джой тем, что знал он, а Лумна и Крастусом примерами из жизни. В итоге получалось интересное обсуждение, из которого каждый черпал для себя что-то новое.
Фермерский эксперимент по общению с растениями оказался успешным и планировалось, что ближе к срокам родов Наика начитает под запись ряд текстов, чтобы их можно было транслировать в её отсутствие.
Беседы с Вельминой стали для Наики более рутинными и воспринимались как одна из форм отчётности. Психолог, видимо, считала, что всё в порядке и не копала глубоко. А, может быть, Наике так только казалось. В любом случае, её основное внимание было сосредоточено на развивающейся в утробе жизни – внутренние ощущения, изображения, сохраняемые в архивах после обследований, беседы с родными и знакомыми.

– Остался месяц, – сказала Наика Джою, держа в руках свой календарь с пометками специалистов: на рамке вспыхивали по датам кружочки с напоминаниями принять витамины, сдать анализы, поучаствовать в очередном семинаре по родительству и так далее.
– Надеюсь, он пройдёт так же спокойно, как предыдущие восемь, – добавил Джой, – врачи говорят, что у тебя всё идёт, как по учебнику.
Наика принесла с кухни небольшую сумку:
– Это твоим родителям. У них поблизости такое не растёт. Всё остальное приготовил?
– Да. – Джой сел на диван, притянул за руку Наику и, уткнувшись лицом в её живот, завёл разговор с ребёнком (по всем правилам для будущих родителей):
– Папа улетит на несколько дней: даст выступление, а потом заедет к своему папе и своей маме в гости. Будем с тобой общаться по видео связи. И обязательно что-нибудь привезу: мне теперь на шоу всякий раз дарят что-то для тебя.
– Джой, – просительным тоном сказала Наика, – может быть, ты сразу отдашь всё это на благотворительность?.. Куда нам столько?
– Мы это уже как-то обсуждали, – поднял голову Джой, – людям хочется сделать приятное именно таким способом. Представь, что ты даришь человеку вещь, а он, едва бросив взгляд, тут же отдаёт её другому. Потом мы непременно поучаствуем в «Круговороте вещей» или любой другой социальной программе.
– Да, наверное, ты прав. Просто эти вещи скоро будут уже по всему дому. Нам даже гостей теперь толком некуда пригласить.
– Ты, как надумаешь, приглашай, а я при необходимости расчищу место.
– Хорошо, – согласилась Наика, затем немного подумала и добавила, – хорошо, когда нет серьёзных поводов для разногласий.
– Ну не зря же придумали все эти тесты и курсы, которые мы проходим чуть не с самого рождения. Вон, на Лумну с Крастусом посмотри – они явно на дополнительное образование ещё в детстве рукой махнули.
– А вдруг это просто мы с тобой уступаем друг другу в том, что кажется неважным? – не унималась Наика.
– Не готов пока это обсуждать. Надо подумать, – Джой застегнул чемодан и посмотрел на часы, – нам с тобой и ребёнку самое время подкрепиться, а потом я поеду.

Последующие несколько дней они виделись либо на виртуальных семинарах, либо во время звонков друг другу. Ну, хоть так. К приезду Джоя Наика решила приготовить что-то особенное и после работы пошла в продуктовую лавку. Там она встретила Лумну и Крастуса, забирающих свой заказ.
– Пойдём с нами, – сказал её Крастус, – мы как раз получили новый локатор для нашей Птицы, сейчас будем устанавливать.
– А еду домой отнести? – спросила Лумна.
– Успеем, – отмахнулся Крастус, – и Наике заодно с покупками поможем.
Лумне, похоже, самой не терпелось опробовать новый прибор и она легко согласилась с братом. Наику не слишком интересовали все эти детали, но ей было по пути и она надеялась, что легко найдёт причину не задерживаться в ангаре с самолётом.
Однако вышло всё иначе. Когда они втроём добрались до ангара, пришло сообщение о надвигающейся грозе. «Совсем как в прошлый раз, несколько месяцев назад», – подумала Наика и поспешила укрыться вместе с Крастусом и Лумной. Те с удовольствием распаковали свою коробку и теперь уплетали свежие фрукты, предлагая Наике то одно, то другое. Ей же было не до этого – она прислушивалась к звукам снаружи.
– Ну-ка давайте, – скомандовала вдруг она, – настраивайте свой локатор: нужно понять, что там происходит.
Почему-то они её тут же послушались и буквально через несколько минут всё заработало. Но по этим сигналам невозможно было ничего понять.
– Локатор нужен, чтобы искать людей во время бедствий, – пояснил Крастус, – а ты что хотела?
– Хотела узнать, не пострадал ли сад.
– Так для этого другие приборы нужны, – сказала Лумна и полезла крутить какие-то ручки внутри Птицы, – вот, смотри.
На экране они увидели, будто смотрели с большой высоты, кусочек своего ангара и частично посадки – всё остальное было закрыто густыми тучами. Потом изображение вдруг задрожало, сдвинулось, а снаружи со всей силы ударил гром.
– Молнии! – заволновалась Наика, – по саду бьют молнии!..
Будто в подтверждение её слов тучи на экране стали сдвигаться в сторону, а посреди сада разгорались.
Надо их потушить, – рванул к штурвалу Крастус.
– Нет, стой, одёрнула его Лумна, – у нас же одно из креплений испорчено, а новые ещё не пришли, и канистру мы не сможем даже поднять.
Изображение на экране заполнилось дымом.
– И дождь не пошёл, – ворчливо сказал Крастус, – что за гроза такая без дождя?
Наика посмотрела на них безумным взглядом.
– Вода осталась в тучах, – сказала она, – вы сможете их догнать?
– Ты с ума сошла? – повернулась к ней Лумна. – Кого догнать? Какие тучи?
– Нам нужно догнать тучи и я смогу забрать из них воду, чтобы залить огонь, – Наика перевела взгляд на Крастуса, ища у него поддержку. – Нам надо хотя бы попытаться… Пожалуйста.
Тот не выдержал, скомандовал:
– Задраиваем люк. Пристёгиваемся.
– Нам Джой всем головы оторвёт и будет прав, – проворчала Лумна и захлопнула дверь летательного аппарата.
Как только автоматические ворота ангара открылись, Птица вылетела из «гнезда». Охватившее Наику возбуждение прошло, она как будто наблюдала за происходящим со стороны и переживала только о том, что пристёгивающие ремни могут каким-то образом помешать.
– Куда? – переспросил Крастус.
– За тучами.
– Слишком близко подлетать опасно, – предупредила Лумна.
– Да-да, по возможности ближе, но без лихачеств, – ответила Наика.
Лумна продолжала ворчать себе под нос. Нервничала, значит. Они очень быстро догнали тёмные сгустки воздуха, которые гнал от них ветер, и Наика закрыла глаза. Она сосредоточилась на себе, своих ощущениях, почувствовала скопившуюся в тучах влагу и протянула к ней руки, как будто в детстве под струю воды из крана. Откуда-то возникла абсолютная, не испытываемая ранее, уверенность в себе, понимание, что всё получится. И вода пошла к ней, как будто только и ждала этого зова. Она собралась возле Птицы и, если бы Наика не контролировала процесс, стала бы искать возможность проникнуть под обшивку – туда, внутрь, к Наикиным рукам.
Наблюдая за тем, что происходит снаружи летательной машины, Крастус хотел было что-то воскликнуть от избытка эмоций, но Лумна молча одёрнула его и показала глазами на Наику – не вздумай, мол, отвлекать. Они развернули аппарат и полетели к горящим деревьям. «Мы на месте», – почти хором сказали брат с сестрой. Наика перенаправила энергию и потоки воды обрушились на огонь, мгновенно его потушив.
В ангар Птица вернулась с царящей на борту тишиной. Все трое были ошеломлены. Молчание прервал аппарат связи – фермерское управление просило объяснить, что за явление они сейчас наблюдали и как всё это могло произойти? Никто не мог поверить своим глазам, видевшим, как вода из туч поплыла за летательной машиной и вылилась аккурат на горящие стволы и ветки. Это новые технологии? Что-то экспериментальное? Как это работает?
– Нет, ничего такого, никаких технологий, – смог, наконец, перебить поток вопросов Крастус, – это всё Наика. Она у нас в кабине.
– Я не буду сейчас ни с кем общаться, – предупредила Наика. – Ни объяснять, ни вообще говорить. Ничего. Я сама ещё ничего не поняла. Мне надо домой.
– Мы тебя проводим, – сказала Лумна.
– Нет-нет, это необязательно. Я хорошо себя чувствую, – запротестовала Наика и снова прислушалась к ощущениям внутри, – на удивление хорошо.
– Тогда Крастус просто поможет тебе донести продукты, – Лумна подтолкнула брата и тот с готовностью подхватил с пола Наикину сумку, о которой та, честно говоря, забыла.
По дороге Наика отклоняла один за другим вызовы – от Центра способностей, от Центра медицины, от какого-то журналиста… И только Джою она не могла не ответить – он позвонил, когда она переступала порог дома. Конечно, он был напуган и взволнован:
– Мне только что звонила Лумна. Она в восторге от того, что ты там сотворила. А я очень даже наоборот. Как ты могла воспользоваться Даром, зная, что он повредит ребёнку?! Как ты сейчас себя чувствуешь? Тебя уже проверили? Что сказали?
– Подожди, – взмолилась Наика, – я только пришла домой и ещё не успела ничего сделать. Я сейчас со всеми свяжусь и пройду обследование. Но со мной всё в порядке. И с ребёнком тоже. Я это чувствую. Я пока не знаю, как всё это объяснить. Знаю, что произошло то, что должно было произойти, а как это объяснить, не знаю. Но всё хорошо.
– Ладно, не буду нагнетать, – сказал Джой, – я сейчас свяжусь с медиками, пусть они приедут и полностью тебя обследуют, даже если это не страховой случай. И сообщат потом мне. Я должен был приехать вечером и пока не получается найти лазейки в транспортной системе, поэтому, наверное, только на расстоянии смогу всё отслеживать… Крастус ещё не ушёл?.. Пусть побудет с тобой рядом до моего приезда – вдруг тебе станет плохо?
Наика поняла, что спорить бесполезно и что нужно помочь Джою успокоиться, поэтому согласилась со всем, что он сказал. Но всё остальное, происходившее с ней в этот день, казалось ей неважным. Все эти процедуры, анализы, аппараты, специалисты, примчавшиеся молниеносно – всё это было наносное и только отвлекало Наику от возможности прислушиваться к себе. Даже беседа с обеспокоенной мамой, готовой бросить все дела и примчаться к ней, вышла скомканной и какой-то поверхностной. «Да, всё хорошо и со мной, и с ребёнком. Всё в норме. Врачи руками разводят: отклонений никаких нет… Да-да… И я тебя. Пока.» А у бедного Крастуса, пытающегося её развлечь то одним, то другим разговором (отвлечь, от важных и нужных мыслей отвлечь – но не скажешь же ему это), она бы с удовольствием отправила подальше от себя, если бы не данное Джою обещание. Наика честно терпела до вечера.
Вечером Крастус с облегчением сдал «пост» Джою:
– Всё в порядке. Только задумчивая какая-то. Слишком. Наика и вправду была не похожа на себя обычную: притихшая, медлительная. Джой взял её за руки и посмотрел в глаза:
– Как ты?
– Всё хорошо. Честно.
– Ты даже не представляешь, как ты меня напугала.
– Я никого не хотела пугать. Мне жаль, что все так отреагировали. Когда это началось, я просто поняла, что мне надо делать. Почувствовала. И ребёнок… как бы тебе это объяснить?.. ребёнок был на моей стороне.
– Я до сих пор не понимаю, как тебе удалось настолько усилить свой Дар.
– Я и сама не понимаю, – призналась Наика, – всё думаю и не могу понять. Хотя ответ где-то рядом. Как обычно.
– Ладно, – примирительно сказал Джой, – Давай ужинать. Я от волнения ни есть, ни пить не мог.
– Давай.
Они занялись едой и остаток вечера прошёл спокойно.

Через пару дней, когда страсти совсем улеглись, Наика озвучила созревшую в голове мысль:
– Мне нужно заняться моим Даром. Я уверена, что смогу теперь больше.
– А я уверен в том, что прежде всего ты должна думать о ребёнке, – возразил Джой.
– Я думаю. Я столько об этом думала, что уже голова должна была лопнуть. Я обсудила это со всеми растениями на работе, – настойчиво продолжала Наика.
– И что же вы с растениями решили? – Джой поддержал шутливый тон супруги.
– Мы решили, что всё произошедшее случилось не просто так. Я серьёзно, Джой: это ведь невероятно, чтобы грозовые тучи, без дождя, проплыли над одним и тем же садом, ударяя молниями в деревья на том же самом месте. И всё это с разницей всего в несколько месяцев. Явно ведь не просто так.
– Понятно, – кивнул Джой, – пока ты не приплела сюда Высший Разум, скажу, что местные фермеры задались тем же вопросом, пригласили геологическую службу и та выяснила, что грунтовые воды подняли ближе к поверхности смеси с каких-то древних военных полигонов и именно эти смести притягивали электрические разряды. Если мы с тобой оправимся прямо сейчас в сторону этого сада, то сможем увидеть, как берутся пробы для анализа. Хотя по предварительным расчётам ничего вредного там не содержится. Но, на всякий случай, этот урожай не поступит в продажу или производство.
Наика ненадолго задумалась, а потом сказала:
– Я вижу, что ты переживаешь, и готова всё делать под наблюдением – твоим, специалистов, всех желающих – но делать. Может быть, если ты какое-то время побудешь рядом, то сможешь убедиться сам, что всё хорошо.
Теперь настала очередь Джою задуматься. Он запустил программу календарей, свёл вместе все графики и стал выбирать варианты. Затем позвал Наику и стал обсуждать с ней. Не сошлись во мнениях. Обратились в Центр способностей. Там оперативно выделили им группу содействия, а затем связали с ещё одним обладателем Дара: «Это Чень, специалист по созданию защитных слоёв. Он поможет в обеспечением безопасности».
– Вот видишь, – улыбнулась Джою Наика по окончании переговоров,  – главное – начать.
– Да уж, вижу, – невесело согласился тот.

Теперь рабочие дни строились так: утром Наика на два часа ходила к растениям – общаться и записывать голос, Джой в это время упражнялся в ангаре. Затем перекус и обучающие курсы у обоих. Обед, подтверждение Наикиного здоровья врачом, затем работа с Даром. Обычно специально собранная группа обсуждала с Наикой цель, затем основной костяк (Наика, Джой, Чень и пара-тройка разномастных учёных) летел на Птице (Лумну и Крастуса тоже включили в работу) выполнять поставленные задачи.
Начинали с простого: перемещение воды из канистры, затем поднимание предметов с помощью потоков воды. Затем перешли на работу в движении: вытягивание воды из туч, смещение потока в другое русло. Всё происходило на удивление легко и в соответствии с расчётами. За более сложные проекты браться не решались, максимум, с безопасного расстояния загоняли в ловушки радиоактивные облака. Наика со своим животом во всём это выглядела нелепо, неуместно… ровно до того момента, когда наступало время использовать Дар. Тогда она словно наполнялась особой силой и этой силе будто сразу подчинялось всё вокруг. Джой каждый раз смотрел на неё с изумлением, настолько непривычным был для него этот образ. Его собственные силы никак не изменились и это тоже удивляло его.
– Я столько знаю об изменениях женщины в период ожидания ребёнка, – признавался он Наике, – но то, что происходит с тобой… как будто я и не жил с тобой бок о бок несколько лет.
–  Я не специально, – улыбалась она в ответ.

Чем дольше Наика углублялась в работу по использованию Дара, тем меньше запросов поступало к ней от Центра. Наоборот, она сама составляла списки тем для изучения и отправляла заявки на консультации специалистов. Вельмина чутко уловила происходящие перемены и сначала сократила время для общения, а затем, поинтересовавшись Наикиным мнением на этот счёт, и вовсе предложила обращаться к ней лишь в случае необходимости. На этом общение с психологом закончилось.

Во всей этой круговерти событий время родов наступило почти неожиданно: календарь известил о приближающихся сроках и все работы были, конечно же, сразу приостановлены, а уже через два дня Наику со схватками доставили в Центр репродукции. Она отказалась от обезболивающего, сказав, что хочет контролировать весь процесс сама. Роды прошли ровно так, как объясняли на семинарах, без единого отклонения, и уже через несколько часов Джой держал на руках крохотную девочку и принимал поздравления вместе с Наикой. Малышке дали имя Кими.
В семье начался ожидаемый и при этом полный открытий этап. Кормления, купания, сон, прогулки – всё это так и норовило наложиться одно на другое и лишь спустя недели полторы (да вечность по ощущениям, что уж там) установился график, в котором молодые родители смогли комфортно существовать. Ещё через неделю Наика сказала:
– Похоже, скоро можно будет возобновить работу с Даром.
Джой вытаращился на неё во все глаза:
– Как ты можешь сейчас думать о чём-то, кроме материнства?!
– А что? Я с чем-то не справляюсь в этом? – не поняла Наика.
– Я не это имел в виду. Просто теперь ты – мама.
– Теперь я ещё и мама. Всё остальное никуда не делось и мы с тобой можем начать выбираться за пределы слов «мама» и «папа».
– Я согласен, – не слишком уверенно сказал Джой, – но как-то слишком уж быстро получается, ты не находишь? Я на полгода заморозил свои выступления, чтобы быть ближе к вам и не отвлекаться на другое, а ты готова бросить всё и заниматься Даром. Для меня это – странно.
– Не собираюсь я ничего бросать. Кими будет со мной. С нами.
– Ну уж нет. Ни за что, – отрезал Джой. – А от тебя я вообще ничего такого не ожидал.
Наика посмотрела на него как на маленького, потом взяла за руку и подвела к кроватке:
– Посмотри на эту маленькую красавицу. И ты в ней есть. И я. Чувствуешь себя сильнее рядом с ней?
– Сильнее? Да я горы могу свернуть!..
– И я тоже, – кивнула Наика. – Она усиливает наш Дар. Думаю, это её способность.
Джой так растерялся, что какое-то врем просто молча ходил по комнате – взад и вперёд.
– Ты уверена? – наконец, произнёс он.
– Джой, когда мы купаем Кими, я чувствую всю воду вокруг неё. Я даже могла бы ничего не делать руками в это время, достаточно было бы сосредоточиться на потоках. Это как перейти на новый уровень.
– Хорошо, – Джой всё ещё никак не мог справиться с собой, – хорошо, ладно. И, ты думаешь, что и со мной это тоже работает?
– Да, я именно так и думаю, – серьёзно сказала Наика, – мы можем проверить это сегодня на прогулке.
Так они и сделали. Джой закрепил переноску с Кими у себя на груди и чуть ли не бегом направился в сторону ангаров. Наика еле поспевала за ним.
Дойдя до песчаных насыпей, Джой остановился и начал осматриваться, будто впервые оказался в этом месте. «Почему он так себя ведёт? Неужели боится? – подумала Наика, – только не спрашивать, ни в коем случае нельзя спрашивать про это вслух». Она встала чуть позади и сбоку от него – так, чтобы не мешать, но при этом дать понять, что она рядом:
– Что хочешь попробовать?
– Не знаю, – честно признался он, замолчал и сосредоточился.
Буквально через мгновенье весь находящийся в ангаре песок собрался в одну кучу, взмыл ввысь и там, на высоте, начал делиться пополам, затем ещё пополам и ещё; затем образовавшиеся равномерные взвеси закружились, будто в хороводе, образовали воронку, а та, в свою очередь, улеглась огромной насыпью в дальнем углу. Джой продолжал стоять, не шевелясь и будто не веря своим глазам.
– Ну как? – спросила Наика.
– Невероятно. Всё это… без особых усилий. Вообще как будто играючи. А Кими, – Джой посмотрел на тихонько посапывающую в переноске малышку, – ты видела? Она даже не шелохнулась. Может быть, всё-таки не в ней дело?
– Хочешь, приходи сюда позже один и проверяй, – улыбнулась Наика. – А мы с дочкой будем сегодня созваниваться с родственниками. И с твоими родителями, между прочим, тоже.
– Думаю, что к этому моменту я буду дома, – задумчиво сказал Джой.
Однако домой он пришёл поздно и очень уставшим.
– Не смог, – признался он, – и так попробовал и эдак. И десятой части от этого не получилось.
– Теперь ты понимаешь, что нам нужно заниматься масштабными работами? – спросила Наика.
– Нет, я думаю, что сейчас это может быть опасно: я не хотел бы никуда брать нашу девочку. Надо подождать.
У Наики не было конкретных аргументов, а её внутренние ощущения, как оказалось, в расчёт не брались. Поэтому, поразмыслив, она кивнула.
– Какие новости от родных? – поинтересовался Джой, собираясь в душ.
– Все хорошо. Твои родители хотят приехать к нам, посмотреть вживую на Кими. Они готовы взять билеты на любые выходные. И я уже узнавала в правлении – недалеко от нас есть свободный домик. Его можно взять, но я не стала решать этот вопрос без тебя.
– Спасибо тебе огромное, – сказал Джой, – и тогда позвать их на ближайшие даты. Я сейчас чуть приду в себя и займусь этим.

Родителей Джоя маленькая Кими преобразила самым непостижимым образом: они агукали с ней, корчили рожи и пели детские песенки на все лады.
– Со мной они себя так никогда не вели, у меня куча записей, я точно знаю, – не верил своим глазам Джой, – прямо хоть начинай ревновать.
– Посмотрим на тебя, когда ты станешь дедушкой, – рассмеялась Наика.
 День прошёл хорошо, а к вечеру маме Джоя вдруг стало плохо. «Аутоимунное заболевание, – пояснил Джой, – вообще ей всегда помогали лекарства, но тут какой-то странный приступ». Врач на видеоконсультации сказал, что нужно провести специальную процедуру, но для этого больную нужно доставить в ближайший медицинский центр.
– Птица Лумны и Крастуса предназначена для таких перевозок, – вспомнила Наика, – нужно сообщить им.
Лумна и Крастус были готовы помочь, но сказали, что придётся подождать несколько – за пределами фермерского хозяйства ожидалась песчаная буря.
– Более точных данных нет? – переспросил Джой.
– Запрашиваем, – ответила Лумна, – Тут, видишь ли, какая штука: потоки воздуха, если правильно повернуть машину, нам не повредят, а вот летящий песок может.
Но разговор тут же включилась Наика:
– То есть если не будет песка, то мы сможем лететь? Каковы гарантии?
– Со стопроцентными только дураки летают… Восемьдесят пять, наверное, да, Крастус? – Лумна вернулась к брату. Он кивнул.
Джой заметался по комнате:
– Это опасно, слишком опасно.
Наика извинилась, отключила связь и подошла к Джою:
– Я думаю, мы можем переждать.
– А если не можем?!
– Тогда можем попробовать подлететь к кромке защитного поля и посмотреть, получится ли у тебя что-нибудь. Если да, двинемся дальше. Если нет, приземлимся и будем ждать улучшения погодных условий.
Они снова созвонились с Лумной и Крастусом, изложили свой план – те посовещались и согласились. Родителей Джоя разместили в отсеке для пострадавших, переноску с Кими на всякий случай обложили дополнительными бортиками, надёжно закрепили всё, что при потряхивании летательного аппарата могло взлететь на воздух, и пристегнулись сами. Переглянулись: Лумна и Крастус в предвкушении приключений, Наика чуть нервничая, Джой в большом смятении.
– Взлетаем, – скомандовал Крастус.
Поднялись в воздух, взяли курс. Аппарат долетел до энергетического экрана и завис чуть ли не в метре от него. За невидимой стеной беспорядочно носились вихри ржавого оттенка.
Наика, сидящая рядом с Джоем, положила свою руку поверх его руки и еле слышно шепнула: «Мы рядом».
Было непонятно, услышал Джой её или нет. Он сидел напряжённый, уставившийся в одну точку.
Крастус вдруг встрепенулся, но Лумна, уже оценившая ситуацию, шлёпнула его по плечу и поднесла палец к губам. За стеклом невдалеке застыла песчаная стена. Воздух вибрировал, песок будто подрагивал, но оставался на месте. «Давай», – кивнула Лумна и Крастус направил Птицу пространство, где должна была бушевать буря.
Несколько минут напряжённого полёта и они прибыли в пункт посадки Центра медицины. Маму Джоя тут же переложили на каталку и увезли внутрь, папа Джоя поспешил следом, а остальные, оставшиеся внутри летательного аппарата, всё ещё приходили в себя. Джой продолжал сидеть  в оцепенении, Наика всё так же держала свою руку поверх его и смотрела, как на личико то покряхтывающей, то причмокивающей губами дочки.
 Первыми пришли в себя Крастус и Лумна.
– Ты молоток! – сказала Лумна брату, – ловко вырулил.
– А то! – с деланным пафосом сказал довольный Крастус.
– Ну что, может, пойдём разомнём ноги, предложила сестра, и они оба выбрались наружу.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Наика, гладя Джоя по плечу, – твою маму уже осматривают. Всё будет хорошо.
– А Кими? – он посмотрел на дочку, – надо обязательно осмотреть Кими, проверить, всё ли с ней в порядке.
– Хорошо, конечно.
Малышка стойко выдержала внеплановый осмотр, с удовольствием подкрепилась Наикиным молоком и быстро уснула. Маму Джоя обещали выписать на следующий день. Похоже, всё на самом деле было хорошо. Сам Джой, пообщавшись с медперсоналом, тоже вскоре пришёл в себя (хотя, может быть, ему что-то вкололи, чтобы ускорить процесс). Они с папой,  Крастусом и Лумной остались улаживать какие-то формальности, а Наика, дождавшись благоприятных погодных условий, вызвала транспорт и добралась с Кими до дома. Потом Джой рассказывал ей о том, что за пилотирование во время песчаной бури Лумну и Крастуса хотели отстранить от полётов, что ему пришлось вмешиваться, подключать специалистов из Центра личностных способностей.
– Потом с ними связался их отец, – увлечённо рассказывал Джой, – сначала отругал за самодурство, затем похвалил за смелость. Представляешь?!
– О том, что нам обоим помогает Дар Кими, ты кому-нибудь сказал? – настороженно спросила Наика.
– Нет, не буду никого в это впутывать.
– Вот и хорошо, – кивнула она.

Через пару дней Джой уехал на неделю в свой отчий дом, чтобы побыть с родителями – он всё ещё очень сильно переживал за маму. О своём отношении к произошедшему он так и не поговорил с Наикой, поэтому о том, как изменилось его мнение о возможности масштабно использовать Дар, она пока не знала. Но продолжала общаться с учёными, сотрудниками Центра личностных способностей и парой-тройкой других людей с голубыми прядями в волосах.
Ей вдруг пришло бумажное письмо. Это был редкий способ передачи информации. Более того, написано оно было психологом, которая работала с Наикой под именем Вельмина. Петра (таково её настоящее имя) по призванию была художником, но с детства хотела работать психологом, поэтому, несмотря на предопределённость, получила образование и опыт работы с людьми, причём именно в Центре способностей, поскольку её личный опыт помогал ей лучше понять других, занимающихся поисками себя. И к Наике её определили именно поэтому. Теперь же Петра считала, что больше как психолог она ничего полезного сделать не сможет, и поэтому после небольшого отпуска пойдёт получать художественное образование. Ещё в письме рассказывалось о разных людях с Даром, о том, как непросто давались им поиски себя и как это отражалось на их личной жизни и отношениях с окружающими. Эту часть Наика внимательно перечитала несколько раз, невольно примеряя каждый описанный случай к себе, Джою и Кими. Получавшаяся картина ей не очень нравилась, и занимаясь домашними делами и дочкой, Наика перебирала в голове варианты, а затем искала подходящую информацию на ресурсах Центра. Но всё это было, наверное, не то…

Неделя, проведённая Джоем и Наикой порознь, оказалась своеобразной передышкой, затишьем перед чередой странных событий, которые нарастали друг на друга, как снежный ком.

Из фермерского управления всем жителям пришло оповещение о приближающемся циклоне. По прогнозам он должен был обрушиться на соседнюю провинцию, но мог зацепить и местное хозяйство. Жителям и отдыхающим было рекомендовано подготовиться к возможной эвакуации либо покинуть район заранее. «Вот оно», - подумала Наика и связалась с сотрудниками Центра способностей:
– Я хочу перенести воду из циклона в страдающий от засухи район, – она отметила места на интерактивной карте, – отсюда сюда. Мне нужны будут, наверное, обычные расчёты по безопасности – скорость воздушных потоков, варианты их смещения и всё остальное. В идеале, конечно, ещё и участие Ченя. И… наверное, нужно задуматься о другом летательном аппарате – более мощном и манёвренном, с хорошим круговым обзором. Должны ведь быть такие?
В Центре быстро собрали консилиум, посовещались, обсудили некоторые детали, с учётом уточнённых данных подготовили рекомендации по времени и построению маршрута. О чётком плане речь идти не могла, поскольку опыта в такой деятельности толком не было и предварительные расчёты могли помочь только отчасти. Заявка на новый летательный аппарат принята и, скорее всего, придётся создавать подходящую конструкцию на основе имеющихся. Этим займутся в ближайшее время, конструкторы уже оповещены. Чень прибудет на место ко времени предполагаемого вылета. Устраивают ли Наику пилоты, находящиеся на территории фермерского хозяйства в качестве практикантов (речь шла, конечно, о Лумне и Крастусе)? Может быть, нужны более опытные специалисты? Наика призадумалась.
– С Лумной и Крастусом мы вроде как сработались и ещё ни разу не попали в сложную ситуацию из-за них. Но для меня важнее всего безопасность моей дочери, я не могу оставлять её где-то, иначе есть риск, что буду постоянно отвлекаться на мысли о ней.
– Значит, пока оставляем как есть, как минимум, на ближайший вылет, – ответили из Центра. –  Держите нас в курсе любых изменений.
– Хорошо. Я могу отправить Джою запись этого разговора, чтобы не пересказывать всё своими словами? – уточнила перед прощанием Наика.
– Да, конечно. Мы снимем с неё отметку приватности.
Наика связалась с Лумной и Крастусом, рассказала о своих планах, предупредила, чтобы ждали указаний из Центра способностей. Затем позвонила Джою. Он, конечно, был не в восторге.
–  И я не в восторге от того, что нам с Кими придётся лететь без тебя. Но я ведь не могу попросить циклон подождать, твоего приезда. По моим расчётам, мы с тобой вернёмся домой приблизительно в одно и то же время, – Наика говорила мягко, успокаивающе, но ни на шаг не отступая от принятого решения.
– Ладно, – сказал, наконец, Джой, – посмотрим, что из этого получится. Я уже почти закончил собираться. Если у тебя возникнут какие-нибудь пожелания к гостинцам, я ещё успею их раздобыть.
– Ты, главное, сам приезжай, – отправила воздушный поцелуй Наика.
Оставшееся до полёта время Наика провела в некотором возбуждении, но даже в таком состоянии внимательно обдумывала возможные варианты развития событий, ни на мгновенье не допуская мысли о неудаче. Дочка будто чувствовала, что что-то не так, и во время бодрствования похныкивала у неё на руках – даже песенки и лёгкие покачивания не помогали.
– Может быть, ты тоже метеочувствительная? – разглядывая лицо малышки, сказала Наика, – у меня брат был такой в детстве: при смене погоды орал, как резаный. А ты вот не кричишь, да и циклон далеко от нас. Тоже волнуешься, как мама? Не переживай: я нас никому в обиду не дам.
На улице в переноске Кими быстро затихла и уснула, а Наика облегчённо вздохнула и преисполнилась благодарности к дочке. Когда она подошла к ангару, там уже стояли Лумна, Крастус и Чень. Больше в этом полёте им никто не был нужен.
– Она что, всё время спит? – удивился Крастус, кивнув на переноску.
– Ей ещё и месяца нет, – улыбнулась Наика, – в этом возрасте дети мало бодрствуют. К тому же у неё нет проблем с усвоением молока и коликами, это значительно облегчает всем нам жизнь.
– Мы вообще-то всё это когда-то изучали, но у некоторых явные проблемы с долгосрочной памятью, – съязвила Лумна.
– Просто некоторые запоминают то, что им действительно пригодится для жизни и успешно этими знаниями пользуются. А остальным, – Крастус выразительно посмотрел на сестру, остаётся только завидовать.
–  Предлагаю не терять время, – встрял в начинающуюся перепалку Чень, – циклон чуть сместился и у нас есть прекрасная возможность перехватить его с минимальными энергозатратами.
– А я ничего, я готов, – пошёл на попятную Крастус, – у нас теперь для таких случаев вообще привилегии в полётах. Я о таком раньше и мечтать не мог.
Они все забрались в летательный аппарат и проверили каждый своё место, затем пристегнулись.
– Я поведу, ты на подхвате, – сказала Лумна брату. Он кивнул.
Птица быстро добралась до нужного места и зависла в воздухе. На горизонте показались грозовые тучи. Они быстро приближались.
– Нам надо встать вот там, чуть сбоку, – показала рукой Наика, – это возможно?
– Сделаем, – и машина плавно подвинулась. Наика сосредоточилась и у неё будто обострились все чувства: она ощутила, как пульсирует её собственная кровь, как поступает в двигатель машины жидкость, как прямо на них несутся крохотные капельки воды. Именно ими и нужно заняться. Она представила огромный резервуар и позвала воду наполнить его. Внешне это выглядело странно: приближающиеся тучи обесцвечивались и превращались в потоки воздуха, а вода, будто задерживаемая невидимыми стенами, скапливалась в небе, занимая всё большую площадь.
– Это какая-то древняя водонапорная башня, – восхищённо прошептала Лумна.
– Или резервуар для полива, – подхватил Крастус.
– Можно лететь. Только не быстро, – наконец, сказала Наика.
– Так точно, – откликнулась Лумна и Птица плавно двинулась в зону засухи.
Самым сложным для Наики было сделать так, чтобы вода не обрушилась на землю вся целиком, а выливалась постепенно, равномерно покрывая почву. Что-то похожее она раньше проделывала в своих выступлениях, но здесь, конечно, требовалось гораздо больше внимания и контроля.
Через полчаса кружений над районом они, наконец, вылили всю собранную воду и могли смело поздравить друг друга с успешным завершением операции. Из Центра передали, что вместо ожидаемых ливней в районе действия циклона прошли дожди умеренной силы и угроза наводнения миновала.
– Только не кричать: разбудите ребёнка, – предупредила всех Наика. И они четверо радовались по возможности тихо.
По возвращении Чень первым вылез из летательного аппарата и чуть ли не вприпрыжку умчался в сторону транспортной стоянки – для проведения «воздушной операции» его выдернули из лаборатории и теперь он торопился вернуться туда, чтобы продолжить испытания. Затем, проверив все датчики, наружу выбралась Лумна. Третьим был Крастус, он выдвинул ступеньки и подал руку спускавшейся по ним Наике, но она всё равно как-то умудрилась неловко наступить на землю и подвернула ногу, да так, неудачно, что любая попытка наступить на неё причиняла сильную боль.
– Так, – быстро сориентировалась Лумна, – надо нести её в медпункт. Он недалеко от продуктовой лавки.
– Тогда я понесу Наику, а ты перестегни к себе переноску. Понесёшь Кими, – сказал Крастус сестре.
– Кто? Я?!
– Ну это же у тебя нет проблем с долгосрочной памятью. Вспоминай, что там с детьми и как.
Лумна очень сильно нервничала, снимая переноску с Наики, и той пришлось помогать ей правильно расположить ребёнка возле тела. Крастус легко подхватил Наику.
– Ты прямо как пушинка, – заметил он.
Кими не спала и Лумна чувствовала себя как под надзором, хотя та не плакала, а просто лежала, открыв глаза. Так они и шли: Крастус, примеривший на себя образ супергероя со спасаемой девушкой на руках, и Лумна, несущая малышку, как драгоценный сосуд.
В медпункте Наику осмотрели, наложили плотный бинт и пластиковый фиксатор.
– Небольшое растяжение, вывих, –  пояснила приветливая медработница, –  Больную ногу не нагружать. На ночь смазать вот этой мазью. В течение двух-трёх дней всё пройдёт.
Также для Наики выделили коляску (с запасным аккумулятором), где она разместилась, с интересом осваивая новое средство для передвижения. Лумна передала ей ребёнка и, облегчённо выдохнув, поспешила домой составлять отчёт для штаба и для Центра способностей. Крастуса со словами «Хоть где-то от тебя будет прок» она оставила на случай, если Наике понадобится помощь – теперь он шёл рядом, развлекая её историями из своего детства.
Так они добрались до дома. Крастус помог Наике преодолеть порог и переложить дочку в кроватку. Он вообще оказался таким заботливым – откуда что взялось?..
– Крастус, – сказала Наика, я так благодарна тебе за всё, что ты делаешь…
– Нет, – перебил её Крастус, – это я должен говорить тебе «Спасибо» и прочие приятности. У меня раньше не было возможности заботиться о ком-то. Это такое… мне даже сравнить не с чем. Я как будто сам стал летательным аппаратом и ношусь в небе сквозь облака. И сердце – то вверх, то вниз.
«Что-то мы, кажется, не в ту сторону повернули», – подумалось Наике. Вслух же она сказала:
– Если ты не очень устал, я бы попросила тебя встретить Джоя. Он вот-вот должен приехать.
Крастус как-то странно посмотрел на неё, выдал: «Я так и сделаю, нам с ним надо пообщаться» и ушёл.
Наике бы задуматься над происходящим, но она смахнула мысли в сторону и взялась за кормление Кими.

Через полчаса дома появился Джой. Нет, не так. Он не просто появился, а ворвался, чуть не сломав входную дверь. Увидев ошеломлённый взгляд Наики с дочкой на руках, он чуть поостыл, отдышался и лишь тогда заговорил:
– Я сейчас имел неудовольствие выслушать от Крастуса ряд претензий: что меня никогда нет рядом с тобой в сложные моменты, что я не ценю и не понимаю тебя, и, наконец, что мне не место в этой семье. Понимаешь, Наика, я вдруг узнаю, что мне не место в семье, которую я сам и создал. И самое странное, что я слышу это не от тебя, а от постороннего человека. Почему?
Наике хотелось не то плакать, не то смеяться. Ещё и ноющая боль в ноге не отпускала. Пришлось взять себя в руки и ответить:
–  Наверное, потому что я так не думаю. Джой, я даже своим родителям никогда на тебя не жаловалась, даже маме. Нет, маме один раз. Это было. Я проделала сегодня серьёзную работу, потом умудрилась потянуть связки на ноге, отказалась от обезболивающего укола, чтобы не портить молоко для кормления, а теперь, похоже, вынуждена оправдываться за то, о чём не имею ни малейшего представления. Где сейчас Крастус?
– Как где? Дежурит под окном. Очевидно, ждёт, когда ты, прихватив дочь, выпрыгнешь прямо в его заботливые руки. Подальше от такого чудовища, как я.
–  Джой, мне кажется, мы сегодня по какой-то причине все немного не в себе. Давай ты мне поможешь перебраться в кресло на колёсах и я объясню Крастусу, что всё совсем не так, как он себе представляет.
Джой внимательно посмотрел на неё.
– Ладно, – сказал он, наконец, –  а я помою руки и пойду с Кими в другую комнату: я больше недели не общался с ней вживую… В отличие от метящего на моё место Крастуса.
Наика взохнула и вырулила в кресле к окну. Крастус действительно ходил неподалёку взад и вперёд. Настрой у него явно был решительный. «Выдался денёк», –  подумала Наика и нажала кнопку на стене. Створки окна открылись. Крастус заметил это и бросился в сторону Наики. Взгляд лихорадочно бегал.
– Я всё решил, – сказал он не терпящим возражения тоном, – мы снимем другой дом, поменьше, неподалёку. Меня скоро повысят. А если захочешь, мы сможем переехать подальше.
– Крастус, посмотри мне в глаза, – попросила Наика, – ты всё решил и за меня тоже. А меня ты спросил? Я согласна?
– А разве... ?
Наика отрицательно покачала головой.
–  Я не хочу сейчас быть взрослой тётей, которая учит жизни. Ты ошибся. Придумал то, чего не было и не могло быть. Мне очень жаль, что так получилось.
Крастус резко развернулся и пошёл прочь. «Надеюсь, на сегодня испытания закончились», – подумала Наика и почувствовала, что у неё журчит в животе – она ничего не ела с самого завтрака, тогда как время близилось к ужину.
Интересно, удобно ли готовить еду в кресле на колёсах? Звать ли на ужин Джоя или дать ему спокойно прийти в себя? Ладно, захочет – присоединится.
Прямо посреди вечерней трапезы в дом влетела Лумна: очевидно, Джой в волнении забыл закрыть до конца входную дверь, а ей было не до церемоний с ожиданием разрешения войти.
– А ты, значит, спокойно ешь?! – опешила она, увидев Наику. – Нет, вы только посмотрите: мой брат страдает, а она сидит ест, как ни в чём не бывало.
Наика прожевала то, что было во рту и с грустью отодвинула тарелку. «Рано расслабилась», – промелькнуло у неё в голове.
– Лумна, честное слово, я не знаю, как это всё получилось. Я ничего такого и не думала.
– А о чём ты думала, когда обнимала моего брата за шею?
– Я думала о том, – стараясь не раздражаться, сказала Наика, – чтобы не свалиться и не потерять сознание от боли.
– А сейчас ты думаешь о том, как набить брюхо, – не унималась Лумна. – Стоило бы свернуть тебе шею, но ты вся такая правильная, даже прицепиться не к чему. А если бы я начала вешаться на Джоя? Если бы я увела его из семьи? Что тогда?
–  Тогда… – Наике самой было впору удивиться своей рассудительности, – тогда ты сама бы первая извелась.
– Это ещё почему?
– Ну вот представь: открывает Джой кран в раковине на кухне – там течёт вода. Идёт он, чтобы вымыть руки или принять душ – там снова вода. А тебя каждый раз при этом посещает мысль: думает он, глядя на эти струи и капли, обо мне? Скажи мне: долго ли ты так продержишься? Я думаю, нет.
У Лумны, похоже, закончились слова.
– Ты просто… ты просто… – она прислонилась спиной к стене, съехала вниз и расплакалась.
Наика подкатила к ней кресло, сползла с него, превозмогая боль, и села рядом.
– Мне очень жаль, – сказала она, – честно.
Какое-то время они сидели под всхлипывания Лумны, затем в тишине. Затем Лумна, успокоившись сказала:
– Мы с братом на днях вернёмся в Центр полётов, а потом  переведёмся в другое место. Я сегодня же отправлю запрос. Вот, – протянула она Наике небольшой свёрток, который до этого держала в руках, – это для Кими: уменьшенная копия нашей Птицы. Крастус сам собирал. Я завернула в бумагу, потому что боялась, что не сдержусь и запущу её тебе в голову.
Она помогла Наике снова сесть в кресло и, не прощаясь, ушла. Наика с тоской посмотрела на свою тарелку: надо было бы ещё поесть (как минимум для того, чтобы молоко не пропало), но аппетит, конечно же, исчез.
Из комнаты с малышкой на руках вышел Джой. Он выглядел ошарашенным и никак не мог начать разговор.
– Не надо, – махнула рукой Наика, – давай просто попьём чай. Он, правда, уже остыл. Мой – для кормящих, не перепутай чашки.

Они молча пили чай, потом так же молча купали Кими, вернее, купал Джой, а Наика сидела в кресле с полотенцем наготове. Потом Наика кормила малышку и укладывала спать. Потом настала очередь им самим принять душ (благо его конструкция позволяла Наике мыться, отставив ногу) и улечься в постель.
– Наика, – сказал, наконец, Джой, – у меня такое ощущение, что я и не знал тебя толком до этого дня.
– Я, может, и сама не знала. Но догадывалась, – устало улыбнулась Наика.
– У тебя ещё и на шутки силы есть…
– И на шутки, да… Вообще у меня к тебе есть серьёзный разговор, Джой, но нет сил, чтобы вести его. Отложим до завтра.
– Прекрасное решение. Я двумя руками «за», – и уже через минуту он спал. И Наика тоже очень быстро уснула.

Наутро после завтрака они решили обойтись без прогулки, чтобы избежать возможных встреч и ненужных разговоров с Лумной и Крастусом. Наика вспомнила про вчерашний свёрток, распаковала его и поставила на полку с памятными вещами миниатюрную модель Птицы.
– Кстати, – сказал Джой, – я смотрел вчера запись переговоров с Центром способностей и пометил для себя твою заявку на специальный летательный аппарат. Ты об этом хотела поговорить?
– И об этом тоже, – Наика заглянула в манеж к Кими и, удостоверившись, что всё в порядке, повернулась к Джою, – нам с тобой нужно объединиться с другими, владеющими Даром, и с учёными, чтобы заняться изменением климата.
– Ты имеешь в виду всю планету?
– Да, всю планету. Небольшими шагами, один за другим. Менять рельеф, если в составе почвы есть песок, восстанавливать водоёмы, питать почву, даже, возможно, двигать определённые слои тектонических плит – всё это с помощью Кими нам под силу. Но в этом и проблема.
– Какая проблема? – не уловил Джой.
– Кими – не робот. Это сейчас её удобно пристегнуть и взять с собой в полёт, позаботившись о безопасности. А как ты себе представляешь все эти операции по мере её взросления? Мы с тобой будем управлять водой и песком, а она будет ползать по летательному аппарату и совать всё, что найдёт, в рот, когда начнут резаться зубы? Потом захочет поперенажимать все кнопки или расплачется, потому что для неё не взяли из дома любимую игрушку?
– Я об этом как-то и не думал, – признался Джой.
– И я не думала, пока не прочитала письмо Петры, то есть Вельмины… психолога. Нам всем нужно будет выстраивать схемы и иметь возможность менять их, чтобы не зависеть полностью от Дара, а пользоваться им вовремя и к месту. И ещё нам с тобой хорошо бы успеть разобраться с глобальными вопросами до того момента, когда Кими решит, что ей это больше неинтересно. Ведь так может произойти и, скорее всего, произойдёт. Зато когда наша основная задача будет выполнена, мы все получим второй шанс.
– Какой? – опять не понял Джой.
– Заниматься тем, что хочется, потому что остальное уже будет выполнено. Не зависеть от своего предназначения. Это будет настоящая свобода. И для Кими тоже.
– Знаешь, Наика, у меня сейчас такое ощущение, как будто я стоял на берегу, наслаждался хорошей погодой и вдруг ты с волнами измышлений укладываешь меня на обе лопатки. Ни одного аргумента против не найти… – Джой поднял глаза к небу, –  Мог ли я предположить много лет назад, что какая-то девчонка с голубой прядкой на боку будет планировать мою жизнь?
– И что вместе с ней и ещё одной девчонкой ты будешь спасать мир, – подхватила Наика.
– Ну это уж само собой. Ради меньшего и просыпаться сегодня не стоило. И что, собственно, теперь? Будем общаться с Центром способностей?
–  Конечно. Не нам же одним умиляться масштабам задуманного.
Высший Разум, если он, конечно, существовал, был бы ими доволен.