Бытие. Тель-Авивские Рассказы

Б Ы Т И Е
Продолжение. Начало смотри 5752 года назад.

Лиза бежала по искрящемуся снегу к Зимней Канавке, а Аврам за нею. Он окликал, звал ее , глотая на ходу снежинки, кричал. Он хотел остановить ее, объяснить что «...а б с о р б ц и я – это как операция без наркоза...» Надо немного потерпеть и все будетляд-ляд, словом – бэсэдер...
Не догнал. Лиза утопилась... Только круги по зыби канала ответили ему.

С грустью вспоминая этот тяжелый сон Аврам уставился в январское окно. Все вокруг, было белым-бело от неистового солнечного жара.
- Ты слышишь, Сара? Сегодня опять хамсин обещали... Уже пятнадцатое января, а у них – х а м с и н!
- Не у «них», Аврам! А у «нас»! У «них» сейчас перестройка и минус двадцать! А у нас – х а м с и н и конец у л ь т и м а т у м а!
- Ну и что, что конец? Этот ультиматум же объявили не нам!
- Аврам! Так я вижу что ты таки, еще не абсорбировался! Неужели ты не понимаешь, что если Буш даст в глаз этому бандиту, так он (этот хулиган!) на нас не отыграется?! Этот а н т и с и м и т!
- Пусть только попробует!
- О!! Посмотрите –ка на этого героя! Ты лучше спустись к мохамеду в лавку и купи липкой ленты.
- Что такое? Кроме Хусейна, хамсина, так еще и мухи?!
- Какой ты, право... Что вчера по радио сообщил Штаб Гражданской Обороны Израиля, а? А вот что:
- «...выберите и загерметизируйте одну комнату...
- А у нас итак, одна комната...
- «...выберите и загерметизируйте одну комнату. Для этого обтяните пленкой окна и двери с помощью липкой ленты. По сигналу «Воздушная Тревога» всем зайти в загерметизированную комнату и одеть противогазы!»
- И что?
- И – ж д а т ь!
- Что ждать –то?
- Пока не скажут «снять противогазы» или «Отбой»!

Обойдя ближайшие лавки Аврам не нашел липкой ленты, запасы которой были распроданы еще неделю назад. Зато купил ветку желтых бананов. Он протискивался сквозь узкие улочки, забитые стремящимися на Юг автомобилями.
«...Мобилизация...» - подумал Аврам и предложил свои услуги по защите страны первому встречному полицейскому.
Выслушав трепетную речь нового репатрианта, произнесенную на невероятной смеси идиша, украинского и немецкого, полицейский звякнув наручниками, приготовился писать протокол. Внутренне он сожалел, что с тех пор как приехал из Марокко так и не выучил русский язык. Усаживая взволнованного Аврама в машину с голубой мигалкой он сказал:
- Эта Алия – это что-то о с о б е н н о е!

- Ну, что ты уже натворил, что тебя с милицией приводят, Доцент?
Сара стояла на пороге з а г и п н о т и з и р о в а н н о й комнаты во главе отряда Народного Ополчения: это приехали Измаил с матерью своей, одиночкой; Исак с Ривекой и племяш с Земли Франца – Иосифа.
- Небось бананы-то в неположенном месте сорвал, а бать?! – подмигнул племяш и запричитал:
- Нету-ууу! Не-е-ту-уу Северного Морского пути Наз-з-аа-ад!
- А что, вперед есть? – грустно спросил Измаил, - Видел бы ты что творится возле Американского Консульства!
- Иракский десант?!
- Палестинцы?!
- Поселенцы?! – хором заголосило семейство.
- Ага. И все при кипах!
- Маскировка. Значит...
- Значит все хотят сбежать из Тель-Авива: кто на Юг, в Эйлат; кто еще дальше – в Америку...
- А что? Ты думаешь они будут сидеть в Тель –Авиве и ждать садамовских ракет, когда у них есть важные дела на Уол Стрите?
- Во- первых не саддамовских а советских...
- О чем вы говорите! Америка нас защитит! Вон уже и «Пэтриотов» прислали!
- Лучше местные п э т р и о ты не уезжали бы!
- Это их законное право: д э м о к р а т и я!

Ночью их разбудил тяжелый, надсадный гул пролетающей над самой крышей ракеты, слившийся с диким воем сирены, к которому немедленно присоединился грохот близкого взрыва.
У Аврама схватило сердце, но по белоснежному лицу Сары он понял, что ее надо спасать первой...
Вообще эта война была для Аврама какой-то белой: белые ночи ракетных обстрелов, белые перекрестья на окнах; до белизны сжатые кулаки сынов; пустынные (даже днем!) улицы Тель-Авива, залитые белым Солнцем...
И вдруг ставший родным – этот белый город на ладони истории...
Аврам и сам был белый...
 Глядя в январское окно, за которым все вокруг, было белым-бело от неистового солнечного жара, Аврам подолгу молчал...
Мертвенно-белый Невский Проспект сорок второго года возникал перед его взглядом и он видел черные тела на белом снегу... Мог ли он, тогда командир батареи, подумать что...
Иногда в своих белых снах Аврам поднимался высоко-высоко и оттуда видел лоскутик земли в кольце врагов. И ему хотелось прикрыть эту многострадальную землю собой.
Но в этой войне требовалось другое мужество – мужество ж д а т ь,
И они ждали.