Игра в сказку почти быль

Оксана (Оксана Петровна, если уж совсем официально) потеряла смысл жизни. Хотя окружающие завидовали её умению строить планы и успешно их воплощать. У неё и сейчас были расставлены вехи на ближайшие десять лет. И при взгляде назад было, что вспомнить и чем похвалиться. С семьёй, вроде, тоже всё нормально: взрослые дети, любимые внуки. Круг общения – друзья, знакомые, соседи – как положено. Но вот уже несколько месяцев, как на душе становилось всё тоскливее и тоскливее.
«Экзистенциальный кризис», – сказал муж. Эта фраза была Оксане непонятна. Философских дебрей она сторонилась. Ценила простоту и чёткость. Фантазию и оригинальные мысли изливала в творчестве, на работе; там, кстати, тоже жаловаться было не на что.
Конечно, заботы, хлопоты – как у всех. Эпидемия опять-таки, чтоб ей неладно было… Но первые звоночки прозвучали раньше, а теперь, сидя дома, Оксана пыталась навести в себе порядок, бережно перебирая воспоминания, мысли и ощущения, будто струны перед отчётным концертом в музыкальной школе. Вроде бы всё в её жизни было. Но при этом чего-то не хватало.
Она обращалась к врачам, сославшись на какие-то болячки и общее недомогание. Добросовестно сдала кровь на анализы, прошла нескольких специалистов, узи и прочее по направлению сделала… Оказалось, «всё в пределах»… Сказали: теперь надо к психологу. Надо, наверное. Но только к хорошему. А как узнать – хороший ли? И рекомендации не помогут: кому-то подойдёт, а кому-то нет. Да и потом: придёшь к нему, к чужому человеку, и что – всё ему рассказывать, всё нутро перед ним выложить? А он будет сидеть и кивать с умным видом. Или ткнёт куда, в какой-то из рассказанных моментов жизни, а там больнее всего и лучше бы не трогал. А вдруг вообще шарлатан окажется – профессия модная, а есть людям хочется. В общем, с опаской она к этой идее относилась.
Было во внешнем мире Оксаны нечто, манившее своей непонятностью, и, казалось, разгадай она эту загадку, как сразу появится ключик к счастливому существованию. Не давали ей покоя форумы, преимущественно женские, участники которых непременно занимались йогой, периодически всё вокруг себя благодарили, постигали гармонию с природой, что-то там стяжали, рассуждали об архетипах, имели знания в области астрологии и эзотерики. Их диалоги были для Оксаны как щебетанье птиц: какие-то весёлые и почти знакомые, но до конца не распознаваемые звуки (хотя нотную грамоту она знала хорошо). Однажды она вклинилась в комментарии и попросилась в ученицы. Её закидали вопросами, придирчиво прошлись по фотографии (как будто по аватарке можно высказать серьёзное суждение, усмехнулась она) и, после некоторых раздумий, пригласили-таки на ретрит. Но что-то там в итоге не сложилось и теперь Оксана не знала, как ей подступиться к этой загадочной жизни, которая, может быть, помирит её с самой собой и сведёт на нет душевный раздрай. Было у этих людей что-то, чего ей так недоставало.
Как-то в выходной день ей привезли внуков – буквально на несколько часов – и Оксана отправилась с ними в парк в центре города, чтобы как следует нагулять аппетит перед обедом. На детской площадке в уголке парка было хорошо, дети набегались, наигрались и присели возле бабушки отдохнуть. Скоро должен был подъехать Антон, муж Оксаны, чтобы отвезти её и внуков домой на машине. В ожидании звонка она решила рассказать детям сказку. Внуки просили про Золушку – как раз накануне Оксана посмотрела с ними старый советский мультфильм – но просто сидеть и слушать им было скучно, к тому же к их скамейке прибежала ещё одна девочка и все вместе они стали уговаривать бабушку поиграть с ними в эту сказку. «А кем же я буду? - удивилась Оксана, – я ведь уже совсем взрослая. Если только Мачехой». «Почему Мачехой? – удивилась чужая девочка, – ты сама можешь выбрать, кем хочешь быть». Оксана почему-то растерялась. Но тут как раз позвонил муж, Антон, и она с шутками-прибаутками увела внуков с площадки.
После тихого часа детей забрали и настала пора сосредоточиться на своих делах. Но из головы у Оксаны никак не выходил диалог с чужой девочкой на детской площадке. Она перебирала цепляющиеся за эту сцену обрывки мыслей, да так с ними и уснула. А во сне снова пошла на площадку и отыскала возле скамейки свою маленькую собеседницу. Та взяла её за руку, отвела к песочнице и показала на рассыпанные по земле камешки. «Сегодня ты будешь Золушкой, – сказала она с притворной строгостью, – и не забудь перебрать крупу и отделить её от проса». Оксана потянулась к камням, но вместо них и вправду были рассыпаны просо и крупа. Она присела, начала разбирать эти зёрнышки, как вдруг почувствовала всю несправедливость происходящего, как будто ей действительно приходилось делать подобное каждый день и теперь возникла потребность вырваться за пределы… песочницы? Или где она находилась теперь?
Утром после завтрака Антон поехал на работу, а Оксана села перед экраном монитора – работа над проектом при её участии уже подходила к концу и ей оставалось сделать ещё совсем немного. Через пару часов, довольная собой, она решила устроить перерыв и отправилась на кухню варить кофе. Помешивая ароматный напиток в турке, она вдруг вспомнила свой золушкинский сон. Вспомнила и усмехнулась: ну и где же вы, крупа с просом?
Будто в ответ на эти мысли в соседней комнате раздался глухой стук, а мимо кухонной двери стрелой пролетел кот Степан. Оксана бросилась в комнату… На полу из-под остатков горшка выглядывали листики и лепестки.
– Мои цикламены! – ахнула Оксана. – Стеша, как тебя угораздило?!
Она стала подбирать черепки, пытаясь оценить масштаб бедствия, как вдруг на кухне зашипел кофе. Туда. Бегом! Руки испачканы землёй. Выключила огонь, бросила на расползающуюся кофейную лужу тряпку, обожглась. Сунула руку под холодную струю, а у самой слёзы из глаз. Кое-как протёрла плиту, залила турку водой и пошла наводить порядок в комнату. Горшка на замену не было и пришлось временно пересаживать цветы в пластиковый контейнер. Оксана аккуратно перекладывала комочки земли с пола, когда её накрыла волна воспоминаний: детство, ей лет семь-восемь (а, впрочем, любой возраст до четырнадцати), соседские пацаны носятся по улице, а она подвязывает по-взрослому платок и в огород – работать. Там прополоть, здесь подвязать, воды в кадку натаскать, чтобы к вечеру успела прогреться. Мама, придя домой, всё проверяла. За плохую работу не ругала, но вздыхала так, что лучше бы ругала. С ней и сейчас было сложно общаться: чуть что – тяжкий вздох («Нет-нет, всё нормально») и вроде как ни в чём не виновата, но чувствуешь себя круглым нулём перед ней. А ведь родные люди. Вроде как.
В комнате прибралась, на кухне всё вычистила. Кофе уже не хотелось. Ничего не хотелось. Но нужно было работать. «Давай, Ксюш, – подгоняла она себя, – шеф отсрочек не любит». Это тоже не помогало: буквы на экране монитора сливались с цифрами, а общий смысл куда-то ускользал. «Надо», «надо», «надо», «надо» стучало в голове – ещё немного, и Оксана скинула бы со стола и клавиатуру, и всё остальное. Но где-то сбоку спасительно затренькал мобильный. Звонила Нора, коллега по работе и старая знакомая:
– Оксана, я выловила на сайте отказные билеты на выставку…
– Смогла-таки! Ну ты – волшебница, – искренне восхитилась Оксана.
– Да! Две штуки – на меня и на тебя. Но там такое дело: из-за санитарных условий время посещения строго ограничено. У нас с тобой есть полтора часа. Сегодня, с пяти тридцати до семи вечера.
– Ой, Нора, нет, я не смогу сегодня, мне надо расчёты по заказу закончить. Предложи билет кому-нибудь из наших – с руками оторвут.
– Ещё чего! – возмутилась Нора, – у тебя глаз-алмаз, ты всегда что-то интересное высмотришь. Сейчас что-нибудь… Знаешь, что? Ты эти расчёты отдай Вадику, моему стажёру. Ты ведь наверняка под конец самое лёгкое оставила. Он сегодня всё сделает, мы с тобой завтра созвонимся, быстренько проверим и можно сдавать. И всем в итоге хорошо будет: ты уложишься по срокам, Вадим получит новый опыт и ещё одну строчку от меня в характеристику, мне как его куратору это тоже зачтётся. Что скажешь?
Ну Нора! В любой ситуации выгоду отыщет.
Отправив данные для расчётов, Оксана открыла шкаф с одеждой, пробежалась взглядом по вещам, выбрала подходящее платье. То, что нужно – как раз под лёгкое пальто, шарфик и… сапоги.. Сапоги, красные кожаные сапожки были отданы в починку из-за проблем с молнией. Времени ехать за ними, а потом возвращаться домой, нет; ехать при полном параде, но в растоптанных кроссовках – тоже так себе вариант. Опять незадача! Что бы?.. Как бы?..
И снова телефонный звонок. Антон с известием, что приедет пораньше и готов заскочить в магазин, купить что-то вкусное к ужину.
– Тошенька, милый, – не дала она договорить мужу, - заскочи, пожалуйста, в ремонтную мастерскую, забери мои сапожки. Там без квитанции, по номеру заказа. Я тебе сейчас перешлю. И ужин сегодня сам сваргань, ладно?
Через час, когда муж, обвешанный пакетами, переступил порог квартиры, Оксана уже была при полном параде. Надев отремонтированные сапожки и прищёлкнув каблучками, она набросила пальто, подхватила шарфик и, чмокнув мужа, выпорхнула за дверь.
Посещение этой выставки считалось очень полезным в профессиональном плане – там можно было познакомиться вживую с новинками выходящей на рынок продукции, завести новые знакомства, ну и в целом, как говорится, мир посмотреть и себя показать.
Нора (в миру Элеонора Эрнестовна, но отчества теперь были не в моде) выглядела шикарно, вот только с духами чуть переборщила, поэтому Оксана старалась держаться рядом, но, по возможности, на расстоянии. У Норы вообще такая особенность – её всегда чуть больше, чем надо, поэтому на работе с ней старались не особо связываться (себе дороже выйдет), да и в жизни тоже. При этом у неё была хватка и нюх на выгодные дела. А Оксана в их команде отвечала за оформление и эстетическую сторону вопроса.
Самым смешным оказалось то, что обе женщины пришли, одетые в одной цветовой гамме, да ещё на лице медицинские маски одного цвета – различить их можно было разве по оттенкам крашеных волос и форме оправ на очках. Ещё по сумочкам. И обуви, конечно. Нет, вообще отличить было можно, но для этого нужно было приглядываться.
Выставка оказалась интересной и, если бы не ограниченность по времени, они пробыли бы там гораздо дольше и гораздо больше успели бы, но нужно было уложиться  до семи и приходилось всё время поглядывать на часы. Народа из-за ограничений в залах находилось немного, однако организовано всё было в этот раз несколько бестолково, поэтому пару раз пришлось поплутать в поисках фирм, указанных в буклете.
Недалеко от выхода что-то обсуждали двое мужчин.
– Смотри, – аккуратно толкнула в бок Нора, и наклонилась к самому уху, – это организаторы выставки. Я видела их на встрече в мэрии.
«Откуда ты всё и всех знаешь?» - хотела в очередной раз удивиться Оксана, но вместо этого она чуть не начала чихать от резкого запаха Нориных духов и, чтобы сдержаться, зажмурилась и зажала пальцами нос. К несчастью, перед ней оказался порожек… Оксана споткнулась, кое-как удержалась от падения, но, похоже, потянула ногу. Всё это было неприятно, тем более, что произошло на глазах у других, а стоявшие у выхода мужчины поспешили на помощь и тут же усадили Оксану на какой-то стул, будто немощную старуху.
– Вы в порядке? – спросил один из мужчин.
– Да, похоже, в порядке, – сказала она, пощупав сквозь мягкую кожу (экокожу, если верить заявленному производителем) сапога свою ногу.
– Посидите ещё чуть-чуть, а мы Вам вызовем такси, – предложил другой.
– Спасибо, – стараясь вложить всё своё достоинство в эти слова, ответила Оксана, – меня встретит и заберёт на машине муж («По крайней мере, я на это надеюсь», - подумала она).
Возникла неловкая пауза.
– Как вам сегодняшняя выставка? – спросил один мужчина, до этого интересовавшийся, в порядке ли Оксана.
– На высшем уровне, – ступила в диалог Нора, готовясь представиться.
– Честно говоря, – не сдержалась Оксана, – у меня есть претензии к зонированию. Логичнее было бы разместить стенды… – и она, достав ручку, стала чертить схемы прямо на буклете.
Мужчины, сначала удивившись, внимательно следили за ходом её объяснений, а Элеонора чуть было не покрутила пальцем у виска, но сдержалась.
– Это очень интересное решение, – разглядывая исчерченный листок, сказал один из мужчин. – Вы ведь сегодня здесь по работе оказались, верно?
– Да-да, – наконец, встряла Нора, – мы представители дизайнерской фирмы. Меня зовут Элеонора. Вот моя визитная карточка со всеми контактами.
– Большое спасибо. Очень кстати… – начал было один из мужчин, но Оксана недовольно поморщилась, вставая со стула, и всё внимание опять переключилось на неё и её ногу, – может быть, всё же следует вызвать такси?
– Нет-нет, всё в порядке. Простите, меня ждут, – ей почему-то было не до любезностей и хотелось только побыстрее добраться до дома.
Норе ничего не оставалось, как пойти следом.
– Ты с ума сошла, Оксана, сбегать с такой встречи?! Хорошо, я визитку свою дать успела.
– Ну их, – не сдержалась Оксана, - устала я сегодня очень, Нора. Отдохнуть хочу… Смотри: Антон пишет, что уже подъехал и припарковался неподалёку. Подбросить тебя?
– Нет-нет, спасибо, – поспешно затараторила Нора, – я ещё в магазин заглянуть хотела. А ты не теряй время, езжай отдыхать, раз устала.
Дома Оксана, едва дойдя до кровати, тут же отключилась от реальности. Снов, на удивление, было много и все какие-то сбивчивые, отрывистые. А под утро привиделась прежняя девочка.
– Ну как, – спросила она, – тяжело быть Золушкой?
– Тяжело, – согласилась Оксана.
– Кем теперь хочешь быть?
– Как кем? А что, ещё кем-то можно? Да и кем – только мачеха осталась.
– А фея-крёстная? А сёстры? Думаешь, Золушкиной сестрой быть легко?.. Вот попробуй – узнаешь.
И больше ничего не снилось.
Будет день – будет пища. В общем, всё неплохо складывалось. С этим настроением Оксана позавтракала, проводила мужа до двери и села за компьютер – работать: предстояло созвониться с Норой и заняться проверкой расчётов. Но сначала посмотреть… Что это? Свежайшим среди рабочих писем было отправленное Норой их шефу, где сама Оксана была добавлена в копию. В письме были даны конечные цифры расчётов последнего проекта и давалось пояснение, почему их оперативно выполнил стажёр Вадим под руководством (и с дальнейшей проверкой) Элеоноры. И про посещение выставочного центра (по возможным рабочим вопросам, но зато и в рабочее время) упоминалось, и про готовность Элеоноры работать сверхурочно во благо фирмы.
И тут пролезла! Оксана медленно, но верно закипала и в голове её понеслись мысли – одна злее другой. Нет, стоп. Вдох, выдох. Надо разобраться. Телефон, номер Норы и почти без гудков (сидела, ждала, значит) её голос:
– Доброе утро, Ксаночка.
– Здравствуй. Я по поводу расчётов звоню.
– Ой, ты не переживай, – затараторила Нора, – я вчера после выставки позвонила Вадику, он приехал и мы вместе всё посчитали. И ему практика, и мне полезно.
– Ты же вчера в магазин заглянуть хотела.
– Я и заглянула. В продуктовый. Я ведь на диете, ты же знаешь, а гостя побаловать захотелось… Посуди сама: ты устала, а у меня вечер свободный. Ну, я и поработала. И письмо шефу сразу отправила.
– Я читала. И про выставку, и про сверхурочные.
– А что не так-то, Оксана? – Обе всё хорошо понимали, но уж очень хотелось Норе выглядеть хорошей в этой ситуации.
– А не так здесь то, – в тон ей ответила Оксана, – что я от своей работы не отказывалась и что предлагала ты мне вчера другой вариант.
Нору прорвало:
– Да, я всё переиграла по-другому. Но и тебе я, между прочим, жизнь облегчила. Тебе и так всё на блюдечке: вот тебе, Оксаночка, хороший проект, на, возглавляй, вот тебе билет на выставку – шагай, улыбайся, цепляй своей модной обувью пороги и возможных заказчиков. Сходила вчера, развлеклась за мой счёт? Я пахала, как папа Карло – и билеты выловила, и потом до полуночи сидела, перепроверяла всё.
– Ага, прямо Золушка местного разлива.
– Да хоть бы и Золушка, – клокотало в трубке, но Оксана уже не слушала. Её накрыло ощущениями…
– Извини, вторая линия – сказала она и повесила трубку.
Сны. Сны и маленькая девочка, предлагавшая роли: сначала Золушки, потом её сводной сестры. Один день – один образ. Так и было. Так ведь всё и получилось: вчера внезапно нахлынули дела и заботы. Потом воспоминания о детстве и как мама казалась мачехой, и эти постоянные садово-огородные работы – «посади среди цветов сорок розовых кустов и, пока не подрастут, подметай дорожки тут…» Потом Нора, как фея-крёстная, зазвала почти на бал плюс решила вопрос с работой (как решила – отдельная тема, но по сути-то всё оказалось сделано). И муж «пофействовал»: обувь привёз, карету, чтобы добраться до дома, подогнал. Да и на выставке, если верить Норе, она чуть ли не принца подцепила. Даже двух! Только вместо туфельки у них визитка с названием фирмы и чужим именем осталась. Но это уже – дело десятое… А сегодня, сейчас, она вне себя от злости, потому что лавры за сделанную работу достанутся не ей, а Норе (по-хорошему ведь именно Нора её закончила, и, если бы не случай на выставке, наверняка они бы сейчас вместе проверяли расчёты, как и планировалось ранее). Да и «принцы» после «бала» передадут визитку кому-нибудь из своих подчинённых, а те в случае необходимости (что-то ей подсказывало, что такая необходимость возникнет, причём в ближайшем будущем) обратятся к… (как там у неё на карточке?) к Элеоноре. И это тоже раздражало – такая несправедливость! Ну чем не ощущения Золушкиной сестры?
Всё это настолько потрясло Оксану, что единственной оформившейся в её голове фразой было восклицание «Ну надо же!»
– Надо же, надо же! – повторяла она, бесцельно перекладывая на столе канцелярские принадлежности с места на место. Потом эмоции улеглись, вернулась привычная рассудительность.
Да, можно примерять-проживать разные роли. Да, это необычно. Да, можно будет попробовать ещё что-то. Но потом. А пока что пора было всё же выполнить вчерашнюю работу – так сказать, доказать (как минимум себе), что она не хуже другой «Золушки». Ещё надо будет почистить сапожки (вчера совсем сил не было). Потом… ладно, это всё потом. И Оксана села за компьютер.
Ночью она долго не могла уснуть, ворочалась, перебирала мысли, придумывала, что ей скажет девочка на этот раз. Но за всю ночь ей так ничего и не приснилось. А, может быть, она просто ничего не запомнила.
Разочарование – не то чувство, с которого стоило бы начинать день, но ничего не поделаешь. Или поделаешь?.. Оксана сверилась с расписанием: через полчаса созвон с одним из клиентов, в полдень рабочее совещание онлайн; между этими событиями достаточно времени, чтобы съездить в парк, на детскую площадку. Будет ли от этого толк, неизвестно, но это – единственное, что вообще приходило в голову. И уж лучше вычеркнуть все пункты, чем потом гадать, нужно ли было их выполнять.
После созвона Оксана ещё раз сверилась с часами («Да, успеваю»), собралась, («Ну, что, сапожки, выгуляю вас – вдруг пригодитесь?») и поехала в парк.
В парке почти никого не было, а на детской площадке и подавно. Не говоря уже о девочке, которую Оксана отчаянно надеялась встретить. И что теперь? Она в раздумьях опустилась на скамейку. Давай, память, подсказывай. Работай, логика. Складывайте пазл.
Не сиделось – она встала и пошла. Неспешно, глядя под ноги, переходя с дорожки на дорожку. Шла и шла…
– Там дальше ничего нет, – раздался вдруг впереди мужской голос.
Оксана удивлённо подняла голову. Навстречу ей шёл работник парка. Он толкал перед собой тележку с мусорным бачком и инструментом. Выглядел уставшим, несмотря на первую половину дня. Двигался медленно, останавливался, поднимая мусор то тут, то там.
– Нет там ничего, – повторил он, поравнявшись с Оксаной, – баста, тупик.
«Вот и в мыслях у меня тупик, – подумала она, – баста, ничего нет». А должно ли что-то быть? Нужно ли ей это – проживание чужих ролей, все эти мысли, вся эта сказка?.. Ну да, допустим, интересно. Может быть, даже полезно в чём-то. Но не зависеть же теперь от этих игр, не метаться по парку в поисках не пойми чего. Не искать эту ставшую мифической девочку. Зачем ей вообще эта девочка? Что за путеводная звезда? Тем более, что она сама сказала… сказала… Верно! Оксана, не удержавшись, натурально хлопнула себя по лбу рукой и рассмеялась. Всё ведь ей было сказано сразу: «Ты сама можешь выбрать, кем хочешь быть». Сама, снова всё сама, но теперь – с удовольствием. Хоть сразу после работы приступай.
Оксана посмотрела на часы и не поверила глазам: до двенадцати оставалось всего двадцать минут. «Ну что ж, значит, время становиться феей», – подумала она и окликнула работника парка:
– Мужчина, подскажите, пожалуйста, там направо – выход к большому торговому центру?
– Да-да, всё верно, сударыня, – повернулся к ней мужчина.
Значит, и стоянка такси тоже в той стороне. Оксана со всех ног бросилась бежать по дорожке.
– Какая женщина! – услышала она за спиной всё тот же негромкий мужской голос, но уже с нотками восхищения. «Преобразила!» - щёлкнуло в голове.
В квартиру Оксана буквально влетела, на ходу сняла верхнюю одежду, бросила её на кресло, перепугав свернувшегося там калачиком кота, включила компьютер и присоединилась к видео-конференции за полминуты до её начала. Этого времени как раз хватило, чтобы привести в порядок дыхание и протереть бумажным платком лицо.
Шеф рассказал о текущих делах компании, напомнил про необходимость своевременно пересылать информацию – в общем, обычное рабочее совещание: в чём-то полезное, в чём-то занудное. Оксана делала пометки в своих бумагах и внимательно всматривалась в лица начальника и Элеоноры, но ничего определённого это наблюдение ей не дало, да и размеры изображений были невелики. Только стажёр Вадим сидел красный от удовольствия – ещё бы, теперь он прямо совсем как полноценный сотрудник… «Я бы тоже на его месте, наверное, светилась, – подумала Оксана, – только теперь он будет считать себя Нориным должником, а она, конечно, выждет удобный случай… Впрочем, их дело». В конце совещания шеф попросил остаться на связи Элеонору Эрнестовну с Оксаной Петровной и вежливо попрощался со всеми остальными. Когда на экране остались только их три окошка, он продолжил:
– Я не очень понял, что именно у вас произошло и почему я получил два отчёта с цифрами, причём в такой последовательности. Я, конечно, планировал разобраться с этим, как вдруг за полчаса до конференции ко мне обратился представитель мэрии, один из кураторов выставки, которую, как я понял из письма Элеоноры Эрнестовны, вы обе на днях посетили («Вот оно, – подумала Оксана. – Смотри, как оживилась Нора… И что теперь?»). Он предложил нам сотрудничество в одном интересном проекте («Теплее, почти горячо. И в чём подвох?») И… попрошу не удивляться, хотя я сам был озадачен… представителем от нашей фирмы попросили быть, скажу дословно, «женщину в красных сапожках». Теперь, собственно, даже не знаю, с каким вопросом к вам обеим обратиться.
Оксана нагнулась, подняла с пола свои красные сапожки (которые она незаметно сняла во время совещания, чтобы не потели ноги) и помахала ими перед камерой:
– Я полагаю, речь идёт об этом.
– Очевидно, да, – было видно, что шефу стоит больших усилий сдерживать себя и не пускаться в расспросы, – Оксана Петровна, подготовьте, пожалуйста, Ваше портфолио и, я думаю, что через день-другой, после согласования, я пришлю Вам информацию и мы обсудим дальнейшие шаги.
Лицо Норы выражало сожаление – более сильные эмоции она при начальстве не демонстрировала. Но Оксана хорошо знала свою коллегу и старую знакомую. «Извини, Норочка, – сказала она, выключив экран, – Это мои туфельки. И принц – мой!»
P.S.: Через неделю Оксане пришло уведомление с популярного форума с предложением присоединиться к очередному ретриту для единения с природой, проведения духовных практик и постижению своей истинной сущности. Сначала она хотела написать, что теперь сама может научить других почище всяких ретритов, затем раздумала и просто вежливо отказалась.