040 Июльская революция 1830 года во Франции

Одна из самых знаковых в истории, французская революция 1830 г. до сего дня не нашла точного определения у историков. Кто-то видит в ней буржуазный антифеодальный переворот, кто-то рассматривает как мятеж либералов. Обе стороны частично правы, но центральная идея всех этих рассуждений всякий раз оказывается за ширмой недосказанности, в лучшем случае за чередой намёков.

После низложения Наполеона I Бонапарта на престол вернулась династия Бурбонов в лице короля Людовика XVIII, среднего брата казнённого Людовика XVI. Он смог вступить на престол только на условии исполнения требования императора Александра I — ввёл в стране конституцию. Конституционная хартия была подписана 27 мая 1814 г. Вместе с Бурбонами вернулась в страну выжившая часть феодальной аристократии. Реставрировать прежние порядки конституция не позволяла, но угрозы в сторону буржуазии, её притеснения власть осуществляла в изобилии.

Когда в 1824 г. бездетный Людовик XVIII умер, престол унаследовал его младший брат Карл X. Убеждённый консерватор, он взял курс на отмену конституции и восстановление дореволюционных порядков. Резко усилилось влияние аристократии и католической церкви на общественную жизнь. А тут ещё в 1826 г. разразился промышленный кризис, который продолжила двухлетняя депрессия, усугубленная неурожаями на полях.

В парламенте буржуазные либералы требовали принятия решительных мер, которые сводились к ограничению монархической власти и ослаблению влияния иезуитов. В августе 1829 г. раздражённый парламентом Карл X назначил премьер-министром своего любимца и сторонника абсолютной монархии принца Жюля Огюста де Полиньяка.

Против нового кабинета восстала либеральная пресса. Весной 1830 г. газета «Насиональ» первой выдвинула идею низложить династию Бурбонов и возвести на престол младшую ветвь Капетингов — герцогов Орлеанских. Следом палата депутатов численностью в 221 человек выразила недоверие правительству Полиньяка и потребовала его отставки. Вместо этого в мае король распустил палату депутатов. Однако новые выборы в июне-июле принесли либералам конституционное большинство.

25 июля 1830 г. Карл X подписал четыре ордонанса (так называются законодательные акты, утверждённые в чрезвычайной ситуации). Согласно ордонансам: 1) отныне следовало регистрировать периодические издания каждые три месяца; вводилась цензура; 2) в очередной раз распускалась палата депутатов; 3) избирательное право распространялось только на плательщиков поземельного налога, а таковыми были исключительно аристократы-землевладельцы; 4) назначалось время новых выборов.

26 июля начались боевые столкновения парижан с полицией. На следующий день развернулось полноценное восстание в защиту Конституционной хартии, за отставку правительства Полиньяка. 28 июля вся столица оказалась в баррикадах — на улицы вышли рабочие, ремесленники и студенты. Их поддержали давно существовавшие в Париже карбонарские венты. Депутаты-либералы попрятались по домам и совещались.

29 июля восставший народ (в том числе и часть регулярной армии) с боем овладел королевской резиденцией — дворцом Тюильри. Верные королю войска, неся большие потери, отступили в пригород Сен-Клу. Королевский двор находился тогда в замке Рамбуйе, летней резиденции. Узнав о бегстве армии из Парижа, 2 августа 1830 г. Карл X отрёкся от престола в пользу своего единственного внука десятилетнего графа Шамбора и эмигрировал в Англию. Регентом при мальчике он назначил герцога Луи-Филиппа Орлеанского.

Революция победила, и тогда из своих убежищ вышли депутаты. Они с ходу отказались признать Шамбора законным внуком Карла X, мать мальчика обвинили в блуде. 9 августа 1830 г. Палата депутатов, вопреки протестам республиканцев и массовым демонстрациям бедноты, признала наследником престола герцога Орлеанского. Луи-Филиппа I объявили конституционным «королём французов»…

Но очень скоро саму Францию стали называть «королевством евреев». С приходом Луи-Филиппа реальную власть в стране получили банкиры, т.е. ростовщики, а следовательно, финансовый капитал. Несмотря на наличие нескольких французских банкирских домов, ведущую партию в национальных финансах играл барон Джеймс де Ротшильд. Третий сын основателя династии, в 1812 г. он открыл в Париже филиал банка Ротшильдов и стал основателем французской линии этого рода. После падения Наполеона I он с лёгкостью оказался главным финансистом Бурбонов.

В 1824 г. Джеймс женился на собственной племяннице баронессе Бетти де Ротшильд, дочери основателя австрийской линии династии Соломона фон Ротшильда. Будучи членами семьи ведущих европейских банкиров, Ротшильды стали вхожими в дом герцогов Орлеанских. Вскоре Бетти оказалась любимицей супруги Луи-Филиппа герцогини Марии Амелии (будущей королевы), а Джеймс Ротшильд — распорядителем личного состояния Луи Филиппа.

Теперь становится понятным, кто и с какой целью организовал и профинансировал кампанию в прессе в пользу Орлеанской династии и против кого был направлен первый ордонанс. Ведь к делу политической рекламы были подключены тогда большинство журналистов еврейского происхождения, прежде всех братья Эмиль и Исаак Перейра — потомки португальского сафарда, впоследствии богатейшие банкиры и хозяева самых доходных железных дорог Франции.

Июльская революция не избежала кровопролития, погибли тысячи патриотов с обеих сторон. А власть досталась кучке банкиров. В кратчайшие сроки в руки еврейской элиты перешли управление финансами, юстиция и периодическая пресса страны, а Джеймса Ротшильда прозвали царём евреев. Таким образом, можно с уверенность признать революцию 1830 г. первым опытом манипуляции народным гневом в коммерческих целях.

В эпоху июльской монархии вся Франция, прежде всего провинция, превратилась в шабаш взяточников, коррупционеров и расхитителей казны. Видимо, мир олигархов и банкиров иным быть не может. Поразительно, но практически всё, о чём сегодня пишут и рассказывают современные оппозиционные СМИ о России, было почти дословно сказано о Франции французскими патриотическими СМИ двести лет тому назад.

Именно со времени революции 1830 г. перед исследователем любой революции встают неизбежные два вопроса: 1) какое место занимают в данной революции евреи — как революционеры, так и банкиры, — особенно в её победе, если таковая была; 2) отныне революцию стали рассматривать в двух плоскостях — на ярком переднем плане стоит народный гнев против преступной власти и расправа над нею, если таковая свершилась; на втором, призрачном плане мелькают тени тех, кто с ведомой только им целью финансировал эту революцию. К сожалению, многие не понимают, что далеко не все финансисты революций получают желаемое, очень часто вожди революций оставляют их с носом.

В любом случае, когда Джеймс Майер Ротшильд умер в 1868 г., газета «Кельнише Цайтунг» сообщила, что он «прибыл в Париж с одним миллионом франков, а оставил после себя состояние в два миллиарда».