Г. Часть VIII. Глава 6

6


     Спустившись по чёрной лестнице обратно на седьмой этаж, Святослав с Григорием остановились перед лифтами и только тогда позволили себе перевести дух. Пока всё шло довольно гладко, даже удивительно гладко. Когда дверь им неожиданно открыла Маргарита, казалось, их план рухнул. Но вот они здесь, с картиной в руках, удачно вышли из квартиры, и ничего не произошло. Вполне возможно, у этой загадочной ведьмы и в самом деле свои собственные интересы, размышлял Григорий. Какие именно - тут вряд ли можно разобраться. Да и нужно ли оно было? Сейчас главное - довести дело до логического конца. А потом можно будет и порассуждать, чем там руководствовалась Маргарита, когда проникала в квартиру.
     Святослав нажал кнопку, и один из лифтов послушно заскользил к ним с первого этажа. Григорий наблюдал за меняющимися в окошечке цифрами, потом повернулся к напарнику:
     - А может, всё-таки по лестнице?
     Гордин дёрнул плечом.
     - Не вижу в этом смысла. Нам нужно вызывать как можно меньше подозрений. Если мы спустимся по чёрному ходу, это вызовет ненужные расспросы... у кого-нибудь может вызвать.
     - А с другой стороны - может их вызвать и наше появление у парадного входа, - возразил Григорий. - Мы ушли от этих семейных болванов довольно давно. Что мы, спрашивается, делали всё это время?
     Святослав покрепче сжал в руках заветный тубус и мотнул головой.
     - Да кто, скажи мне на милость, Гриша, будет нас об этом спрашивать? Охранники и духом не ведают о том, когда мы ушли из гостей, ну задержались дольше обычного, что тут такого? А уж когда полиция доберётся до наших гостеприимных хозяев, мы будем далеко, очень далеко.
     Григорию это последнее утверждение явно не понравилось.
     - Опять ты за своё! - буркнул он. - Мы будем далеко, нас никто не достанет! Почему ты так уверен, что в полиции одни дураки? Думаешь, они не сложат два и два? Или опять надеешься на фортуну?
     Гордин довольно улыбнулся.
     - Ну а почему бы и нет, Гриша, почему бы мне на неё не понадеяться? Пока что она нас не подводила, более того - оберегала. Не всё, конечно, шло гладко, и эта... Маргарита появилась совсем не к месту, но ведь ничего страшного не произошло. А пока удача к тебе благоволит - нужно брать от неё всё. Я сам был свидетелем того, как в один прекрасный день красное выпало шестнадцать раз подряд. И сейчас оно выпадает нам, Гриша, раз за разом выпадает.
     Довесов лишь покачал головой. Двери лифта открылись.
     - Ну что ж, ставим на красное, - весело заявил Святослав и шагнул внутрь.
     Григорий нехотя последовал за ним. Вниз они спустились в полном молчании. Лифт шёл медленно, размеренно, с чувством собственного достоинства. Было видно, что он весьма высокого о себя мнения. В конце концов, то был лифт в элитном доме, где каждый из жильцов представлял собой известную величину. Поэтому он вполне мог позволить себе не торопиться.
     Но вот уже и первый этаж, конец пути. Сейчас двери откроются, они пройдут через холл, деловито кивнут охранникам, которые, наверное, всё ещё не отошли от игры, и выйдут на улицу. А там - свобода, холодный, обжигающий воздух воли и новая жизнь... Жизнь, полная приключений, новых открытий, полная волнующего разнообразия. Надо лишь протянуть руку и взять её...
     Лифт остановился на первом этаже, некоторое время поколебался, словно сомневаясь, стоит ли раскрываться миру. Потом створки медленно, с ленивой небрежностью театрального занавеса начали расходиться в стороны. Взору Святослава и Григория предстала неожиданная картина. В вестибюле было полным-полно людей, большинство из них - в униформе и при оружии. Прямо перед лифтом стояли трое: внушительных размеров оперативник, за его спиной - женщина и молодой человек. По периметру их окружали несколько сотрудников полиции. Оперативник держал в руках табельный пистолет, дуло его было направлено прямо на пассажиров лифта.
     - Стоять! Не дв-вигаться! - громогласно возопил он. - Полицейская операция!
     И Гордин, и Довесов всё, конечно, сразу поняли. Манящее море будущей жизни в один момент высохло и превратилось в грязную, плохо пахнущую лужу. Однако правила игры требовали от Григория сохранять лицо даже в подобной ситуации. И они же требовали от Святослава сражаться до последнего, пока есть хоть малейшая надежда.
     - Ах, господа, что случилось? - с самым искренним удивлением спросил он. - Какая операция? Мы с другом просто ехали в лифте, мы, уверяю вас, ничего не делали...
     - Это мы сейчас пос-смотрим, - процедил наставивший на них пистолет оперативник. - Попрошу вас медленно выйти из лиф-фта. И поднимите р-руки.
     - Да, конечно, мы выйдем, - поспешно ответил Святослав. - Вот только с руками, знаете, у меня незадача, потому что они у меня немного заняты. И потом, мне кажется, вы не имеете права требовать от нас поднимать руки без объяснения причин. Разве мы совершили что-либо противоправное?
     Довесов саркастически усмехнулся. Сам он считал ниже своего достоинства участвовать в ломаемой Святославом комедии. Поражение следовало принимать с высоко поднятой головой. Унижаться перед этими людьми - да ни за что! Он медленно поднял руки и повернулся к своему напарнику.
     - Послушай, давай не будем, - тихо сказал он. - Раз уж так всё сложилось.
     - Совер-ршенно верно, Григорий Петрович, - одобрил его действия оперативник. - Абс-солютно раз-зумное решение. Вам, Св-вятослав Павлович, следует прислушаться.
     Однако Гордина не так-то просто было в чём-либо убедить. Положение, разумеется, было отчаянным, но таковым оно было уже не раз за долгое время его игры в казино.
     - Я вовсе не ставлю под сомнение, что ваши действие, господа полицейские, имеют под собой основания, - продолжал он. - Но было бы всё же желательно с вашей стороны объяснить, зачем вы заставляете нас поднимать руки и обращаетесь с нами, как... с преступниками.
     - Думаю, - широко ухмыльнулся Ганичев, - объяс-снение нашего пов-ведения сейчас у вас в руках.
     Святослав с хорошо наигранным недоумением посмотрел на тубус. 
     - У меня в руках? - переспросил он. - Вы имеете в виду эти вот чертежи?
     - А вы дайте мне с-сюда эти чертежи, - поманил тяжёлой рукой полицейский. - Заодно и посмотрим, чер-ртежи ли это.
     Гордин сделал шаг вперёд, держа тубус прямо перед собой. Он понимал, что сейчас внимание всех присутствующих сосредоточено именно на этой вещи. Тут был его шанс - минимальный, но всё-таки шанс.  В тот момент, когда Ганичев протянул левую руку, чтобы взять тубус, Святослав молниеносным движением бросился на него, резко оттолкнул, повалил на пол и что есть силы рванулся к выходу. То была отчаянная, судорожная попытка спастись, последний спазм инстинкта самосохранения. Так, бывало, он ставил все оставшиеся фишки на число и, вопреки всем законам вероятности, оно выпадало. И на этот раз он был не так уж и далёк от успеха. Эффект неожиданности сыграл ему на руку. Сбитые с толком падением своего главного, полицейские промедлили, а открывать огонь в помещении, полном людей, никто не решился. Святослав был уже у входной двери и два неопытных сотрудника, поставленных там, как-то слишком нерешительно перегородили ему дорогу. Гордин размахнулся и сделал попытку ударить одного из них, но в этот момент в дело совершенно неожиданно вмешался Олег. Молодой помощник Галины не растерялся в тот момент, когда подозреваемый бросился бежать. Отбросив всяческую субординацию, он отодвинул свою непосредственную начальницу в сторону одним движением руки, тремя огромными прыжками пересёк вестибюль и в тот момент, когда Святослав уже готов был прорваться на улицу, прыгнул на него. Не ожидавший нападения сзади Гордин рухнул на пол - и потерял драгоценные секунды. На него навалились, прижали к полу, скрутили ему руки. Подоспевший Ганичев щёлкнул наручниками, и побег закончился, едва успев начаться.
     - Однако! - заявил оперативник, потирая ушибленное плечо. - Пр-рыткий какой оказ-зался! Решил нас взять на неож-жиданность. Не выш-шло, голубчик, не вышло! Нас так пр-росто не проведёшь.
     - Мне кажется, - тихо заметила подошедшая в этот момент Галина, - что ваша собственная заслуга тут невелика.
     Ганичев бросил на неё быстрый взгляд и передёрнул плечами.
     - Мы, Гал-лина Семённа, организовали всю опер-рацию, - ответил он. - А то, что сейчас случ-чилось, - это досадное недор-разумение. Нет, конечно, вы молодец, - снисходительно обратился он к Олегу. - Быстр-рота реакции и всё такое... Так что хорош-шая у вас смена растёт, Галина Сем-мённа.
     Олег стоял, опустив голову и никак не отреагировал на похвалу Ганичева. Галине показалось даже, что он досадует на собственную прыть.
     Оперативник меж тем обратился к Григорию, которого подвели поближе.
     - Ну а вы, гос-сподин Довесов, вы не намерены следовать пример-ру вашего... подельника?
     Тот лишь презрительно усмехнулся и ничего не ответил. Оперативника это, впрочем, ничуть не смутило.
     - Что ж, вес-сьма разумно, - заметил он. - Вам ли не понимать, что побег - это всё р-равно что признание вины. Св-вятослав Павлович поступил неосмотрительно, да. Но, думаю, нам пора посмотр-реть, ради чего же так ш-шустро бегал наш герой.
     Ганичев сделал знак, и один их полицейских отобрал у Святослава тубус, который тот всё ещё пытался удержать, навалившись на него грудью. Крышку отвинтили, и Ганичев осторожно, как будто оттуда что-нибудь могло выскочить, заглянул внутрь.
     - Ага! - воскликнул он. - В самое я-яблочко!
     Надев перчатки, он просунул руку в тубус и медленно, сантиметр за сантиметром, извлёк наружу свёрнутое трубочкой полотно. Взялся за два противоположных угла и развернул картину. Перед зрителями предстали огромные развёрстые глаза и непропорциональный рот певицы из Ниццы.
     - Папина картина! - ахнула мгновенно протрезвевшая Елена.
     - Во-от оно как, - удовлетворённо протянул Ганичев. - Итак, что же м-мы имеем? Кража в особо кр-рупном размере - раз. С проникновением в пом-мещение - два. Со вз-зломом - три. Груп-пой лиц - четыре. По предвар-рительному сговору - пять. Неплохая подбирается кол-ллекция, вы не находите, Галина Семён-на?
     - Многое из этого ещё нуждается в доказательствах, - холодно ответила следователь прокуратуры.
     - В доказательствах! - скривился Ганичев. - Ох, и люб-бите же вы это крючкотворство! Особенно когда всё яс-сно, как божий день. Впрочем, довольно разговоров. Доставьте всех задержанных в центральное управление, - обратился он к полицейским. - Д-думаю, полковник захочет с ними побеседовать по душам.
     Тут снова, и уже более решительно вмешалась Горькова.
     - В центральное управление? Вы ничего не перепутали, Ганичев?
     - Пер-репутал? - полуобернулся к ней оперативник. - Нет, Галина Семён-на, я ничего не перепутал. Наряд в восемьдесят восьмую, ж-живо, - бросил он подчинённым. - Возьмите вон ключи у бар-рышни. Только смотрите, нич-чего там без меня не трогайте! А картину нужно забрать с собой в качестве вещдока. Аккур-ратненько берите и обратно суйте в тубус.
     - Постойте, постойте, - кинулась к нему Елена. - Вы что делаете? Это папина картина, она стоит... очень много денег!
     Ганичев осторожно отстранился от неё.
     - Гр-ражданочка, мы всё это знаем, - заявил он. - И ув-веряю вас, что с картиной ничего не случится. Но она теп-перь - вещественное доказательство, понимаете? Как тол-лько всё закончится, мы её вам в лучшем виде вернём. В-все необходимые документы вам пр-редоставит сержант Петров. Так что не бес-спокойтесь.
     В этот момент Галина взяла оперативника под руку, отвела на несколько шагов в сторону и шёпотом сказала:
     - Вы, кажется, проигнорировали мой вопрос. Вы ничего не перепутали? Задержанных нужно доставить в прокуратуру, это дело стоит на контроле не только у нашего прокурора, но и у областного. И если...
     - Пос-слушайте, Галина Семён-на, - прервал её Ганичев и неприятно улыбнулся. - Я - опер, и я исполняю приказы. Согласно пр-равилам, если я произвёл задержание, то должен доставить вс-сю эту компанию туда... в общ-щем, в любое отделение пол-лиции, конечно, но в данном случае...
     Он запутался в слишком длинной для себя фразе и раздражённо махнул рукой.
     - В общем, я обяз-зан отвести их в главное управление. Иначе с меня ш-шкуру спустят. Так что как хотите, Галина Семён-на, но вам я их не уступлю.
     Горькова некоторое время смотрела в его бесцветные, с толстыми складками век глаза, потом отвела взгляд. Она понимала, что упорствовать сейчас было бы неумно. В конце концов, место, куда привезут задержанных, не имело принципиального значения. Куда важнее было правильно повести игру и не позволить полиции слишком глубоко сунуть свой нос в её дело.
     - Хорошо, - медленно проговорила она. - Но я поеду с вами и прослежу, чтобы всё делалось в рамках закона. И допросы буду проводить сама.
     - Эт-то как вам угодно, - сразу же стушевался Ганичев. - И вообщ-ще, Галина Семён-на, проще надо быть. Мы же с вами знаем друг друга уж-же столько лет!
     - Вот именно поэтому, - ответила Галина, - я и принимаю меры предосторожности.
     Оперативник лишь фыркнул и отвернулся.
     - Ну что, всё готово? - крикнул он подчинённым. - Рассаж-живайте голубчиков по машинам. Мы едем в центральное управление!
     Уже через пять минут всё было кончено. Святослава с Григорием посадили в машину самого Ганичева, Шестакова, Костю и Ксению - в машины сопровождения. Галина с Олегом поехали следом. Охранников также забрали в управление в качестве свидетелей, вместо них на объекте остался сотрудник ОМОНа. Елену, продолжавшую выражать недовольство и грозившуюся "прямо сейчас позвонить папе и обо всём ему рассказать", двое сотрудников увели наверх, в восемьдесят восьмую. Внизу остался лишь растерянный старичок-консьерж, который ещё долго не мог прийти в себя после всего случившегося. Он с опаской поглядывал на сурового омоновца, занявшего место охранников, что-то бормотал себе под нос и то и дело вздрагивал, заслышав какой-либо шум с улицы.
     Так прошло минут двадцать, на часах был уже второй час ночи, когда лифт снова пришёл в движение. Поднявшись на пятый этаж, он на некоторое время замер там, потом медленно пополз вниз. Консьерж следил за красными цифрами, загоравшимися на табло. Три, два, один. Двери лифта открылись, и старичок с облегчением вздохнул: то была, как всегда, Маргарита Николаевна, во всех отношениях приятная женщина, которая ему импонировала.
     - Доброй ночи вам, Венедикт Иванович, - ласково улыбнулась она, проходя мимо. На ней был утеплённый спортивный костюм, поверх него - наглухо застёгнутая куртка, за спиной - продолговатый рюкзак. 
     - Снова в спортзал собрались? - поинтересовался консьерж.
     - Да, как всегда, - кивнула она. - В такое время там почти никого, а я люблю уединение.
     - Ну и правильно, - одобрил старичок. - А у нас тут, знаете, такие дела приключились!
     - Что такое?
     - Представляете, восемьдесят восьмую пытались ограбить! И даже почти вынесли картину этого... забыл фамилию... Мадьяни.
     Маргарита задержалась у двери.
     - Модильяни? - с вполне искренним удивлением спросила она. - Надо же, подумать только! Я думала, картина под надёжной охраной.
     - Была, была под надёжной охраной, - заверил её Венедикт Иванович. - Я даже ума не приложу, как эти двое проникли туда. Но, слава богу, всё разрешилось и их задержали. Там была целая банда, подумать страшно!
     - И в самом деле, - сказала Маргарита. - Однако, полагаю, всё хорошо, что хорошо кончается. Мне уже пора, Венедикт Иванович. Хорошей вам смены.
     - И вам удачно позаниматься, Маргарита Николаевна.
     Девушка махнула рукой на прощанье и выскользнула на улицу.
     - Кто такая? - спросил, подходя поближе, омоновец.
     - О, это замечательная жилица, - с охотой отозвался консьерж. - Всегда такая внимательная, не пройдёт мимо, не поинтересовавшись о моих делах. И искренно, вполне искренно, а не как многие. В общем, я в некотором роде от неё без ума, хо-хо. Замечательная, замечательная женщина! - повторил он с удовольствием и мечтательно прикрыл глаза.