Мы из Томского полка

Полную версию книги можно найти на официальном сайте автора по адресу: alchel74.wixsite.com/altaykraeved/knigi

Часть 1. МЫ ИЗ ТОМСКОГО ПЕХОТНОГО…

 
Глава 1. Прапорщик Басарев
Кемерово, 1964 год.
Оркестр репетировал премьерный спектакль «Жемчужины Сибири» в только что отстроенном, новом здании Театра оперетты Кузбасса. 
«На сегодня достаточно! До завтра, товарищи».
Музыканты задвигали стульями, укладывая инструменты в футляры. Потянулись к выходу.
Среди них два, уже достаточно немолодых, скрипача. Это Александр Вениаминович Вишневецкий и Гавриил Авивович Басарев. Они сошлись совсем недавно.
Однажды, засидевшись вдвоем допоздна в домашней обстановке, в час откровения, Вишневецкий поведал коллеге о своей дирижерской деятельности в Магаданском музыкально-драматическом театре в годы войны. Дирижером он там оказался не по доброй воле – шесть лет «политических» колымских лагерей перед этим.
Рассказ Вишневецкого всколыхнул душу и Басареву:
- Да ведь я, Александр Вениаминович, тоже из этих… Из «сомнительных элементов» - из дворян бывших. Отец мой – Авив Гаврилович, титулярным советником был. Работал, правда, не бог весть каким буржуем – бухгалтером и контролером в Барнауле, в Управлении Алтайского округа. Жил на Сузунской улице. Большим знатоком музыки в городе слыл. Любовь к скрипке вот и мне передал. Дед мой – Гавриил Петрович фотографии открывал по всей Сибири - в Барнауле, в Каинске , в Омске, в Таре.
- Наверное, давняя у тебя дворянская родословная, Гавриил? – заинтересовался Вишневецкий.
- Да где там! Прапрадед Данила Никитич в солдатской семье родился. Это еще в 1755 году было. С одиннадцати лет в драгунах. Дослужился до прапорщика, а потом, по похвальным рекомендациям, по судебному ведомству пошел. Одно время исправником Земского суда в Семипалатинске был. В титулярных ходил. Был у него сын Петр – мой прадед значит… Сейчас покажу… Реликвию семейную.
Басарев достал из комода старый, пожелтевший от времени лист бумаги. Аккуратно развернул.
- Вот, - протянул Вишневецкому.
Тот бережно принял листок и, наклонившись поближе к настольной лампе, прочитал:
«Томский губернатор.
 1-ое отделение Губернского Управления.
 Сентября 29 дня 1913 года.
 Барнаульскому Уездному Исправнику.
 Прилагаемое свидетельство на право ношения медали в память столетия Отечественной войны предлагаю выдать проживающей в городе Барнауле дворянке Марии Гавриловне Басараевой под расписку, которую доставить в Губернское Управление, предварительно истребовав от нее две гербовых 75-ти копеечных марки».
- Мария Гавриловна – это тетка моя, - пояснил Гавриил Авивович. – До революции в Барнауле уроки танцев давала, курсами кройки и шитья заведовала. А медаль она получила в память о службе прадеда моего – Петра Даниловича. В пору войны с Наполеоном состоял он в Томском пехотном полку…

Дубно Волынской губернии, январь 1811 года.
Лагерь Томского мушкетерского  полка.
- Господин портупей-прапорщик , к командиру полка вызывают! – доложил Петру Басареву  вестовой  с румяным от легкого морозца лицом.
«К чему бы это? - думал, на ходу приводящий себя в порядок, Басарев. - Вроде бы провинностей за мной нет никаких. В азартных играх не замечен, к спиртному по молодости лет равнодушен, приказы выполняю исправно».
Под ногами хрустел мягкий, пушистый, только-только выпавший с самого раннего утра, снежок. Ярко светило солнце.
«Не может быть в такой хороший день плохих известий! - успокаивал себя Петр».
До здания, где размещался командир полка майор Иван Иванович Каменщиков 1-й , было рукой подать. Впустили без промедления. Поручик - полковой адъютант, ободряюще похлопал Басарева по плечу и тот, немного воспряв духом, шагнул в кабинет командира.
- Ваше высокоблагородие, портупей-прапорщик Басарев по Вашему приказанию прибыл! - звонко щелкнув каблуками и вытянувшись во фронт, как того требовал устав, отчеканил молодой унтер-офицер. Стоя по стойке «смирно», краем глаза заметил, что Каменщиков в кабинете не один, тут еще и командир роты капитан Селезнев .
- Здравствуй, Петр Данилович! – командир полка улыбался и Басарев сразу почувствовал облегчение.
- Орел! Воин-то у тебя? – это он уже капитану Селезневу.
- Так точно, ваше высокоблагородие! Воин, каких еще поискать. Уж пятый год с ним вместе, проверен и временем, и невзгодами! – всегда строгий и требовательный Селезнев, сегодня тоже был в приподнятом настроении.
Каменщиков обернулся к столу, поднял бумагу, ласково взглянул на молодого солдата и торжественно прочел: «По Высочайшему Указу Его Императорского Величества с 12 января 1811 года портупей-прапорщик Томского мушкетерского полка Басарев производится в первый обер-офицерский чин - прапорщика».
- Поздравляю Вас, Павел Данилович!
- Покорно благодарю, ваше высокоблагородие! – сотрясая стены от переполняющей радости, прокричал новоиспеченный прапорщик.
- Остаетесь в роте капитана Селезнева. Думаю, он окажет Вам отеческую заботу и поддержку, - майор Каменщиков вопросительно посмотрел на Селезнева.
- Всенепременно, ваше высокоблагородие! Не извольте сомневаться. Уж мы-то с Петром Даниловичем друзья старые, – Селезнев вслед за командиром полка, пожал Басареву руку.
Все присутствующие в кабинете были участниками  памятного перехода Томского мушкетерского полка из Сибири к западным границам Российской империи, длившегося больше года. После последующих многочисленных переформирований и назначений, таких офицеров, которые пришли из Сибири, в полку осталось лишь чуть более десятка. Тем теснее был их союз и ценнее было их сибирское братство.
В 1808 году молодой, восемнадцатилетний, только что поступивший на службу, Петр Басарев квартировал с полком в Барнауле. Узнав о скором выходе сына в поход, из села Бердского приехал его отец Данила Никитич – местный земский управитель .
«Не посрами честь семьи, служи верой и правдой!» - напутствовал он Петра. Обнялись, поцеловались на прощание и долго потом смотрел Басарев-старший на уходящую из города в клубах летней пыли не мощёных барнаульских дорог колонну солдат.
Переход из Сибири был ожидаем. После усмирения в 1798 году выступлений крестьян Колывано-Воскресенских заводов полк квартировал в Барнауле в относительно спокойной обстановке, а вот на западе империи росло напряжение - Россия вела войны то с персами, то со шведами, то с турками.
Уже в декабре 1806 года восемь (две гренадерские и шесть мушкетерских) рот полка были направлены в европейскую часть России на укомплектование вновь образованных Минского и Нейшлотского мушкетёрских полков. Вместе с ротами ушла и значительная часть томских офицеров .
Два года офицеры, оставшиеся на местах, закрывали прорехи в численном составе полка рекрутами из числа местных сибиряков, укомплектовав полностью двенадцать рот. И в августе 1808 года пришел приказ о передислокации.
Сначала шли до Омска, а потом, вместе с другими сибирскими полками под общим командованием генерал-майора Скалона , через Оренбург и Казань, до Волыни.
Все это вспомнилось Басареву вечером, когда он сидел у костра с бывалыми солдатами своей роты, одновременно отмечая и свой новый прапорщицкий чин, и переезд в офицерские казармы.
Оказалось, что по тому же приказу, что и Басарев, в полку сегодня получили очередные чины с десяток офицеров. Награжденные проставлялись по случаю по старой армейской традиции. Везде слышались шумный говор, поздравительные речи. Проставляться по случаю командирами не возбранялось, если, конечно, все в меру и без буянства. Излишества же карались сурово.
- Вы, ваше благородие, не забывайте, как мы из одного котла черпали, а уж мы постараемся служить под вашим началом хорошо и исправно, - размеренной речью, покуривая табачок в трубке, говаривал старый солдат -сибиряк унтер-офицер Иван Зырянов. – Сейчас-то все смирно, а вот кадысь  война случится с Бонапартием , тут, ваше благородие, лови момент. Ежели затянется эта канитель надолго, вполне можно и до генералу в кратчайший срок подняться. А там уж, как генералом стал – тут тебе и слава, и почет, да и с деньжатами все благополучно будет. Может статься, даже к самому нашему Государю-Императору, дай бог ему здоровья, приглашать станут на обеды. А что? Вполне так может быть.
Басарев улыбался рассуждениям старого солдата, хотя и сам по своей молодости тайком тешил себя надеждой на столь же головокружительную карьеру и генеральский чин.
- Да уж вы, братцы, постарайтесь, а я в долгу не останусь. Помнить вас буду и хлопотать о заботах ваших, - отвечал им Петр.
Солдаты одобрительно кивали. Костер догорал. На небе ярко светились звезды.
До войны с Наполеоном оставалось чуть более года.


 
Глава 2. Унтер-офицер Зырянов
Западные границы России.
Сморгонь, близ Вильно ,
18 июня 1812 года (по ст. стилю).
Лишь два дня назад Томский пехотный полк, включенный в состав 6-го пехотного корпуса генерала Дохтурова  1-й Западной армии генерала от инфантерии Барклая-де-Толли , вышел маршем из городка Лида - своего довоенного места дислокации, а уже вчера арьергард под командованием полковника барона Крейца при городке Ошмянах впервые столкнулся в бою с французами.
С самого начала войны с Францией корпус Дохтурова оказался оторванным от основных русских войск и теперь, дабы не попасть в окружение, старался как можно скорее, практически безостановочно, пробиться и выйти из создавшегося положения.
Взвод стрелков 3-й гренадерской роты Томского пехотного полка шел колонной по дороге, вдоль опушки осинового леса, поднимая сапогами клубы густой и тяжелой пыли. Были в строю и молодые солдаты, и те, кто уже прослужил по двадцать с гаком годков. Все они, и без того обессиленные грянувшей этой весной эпидемией цинги, были вконец измотаны двухдневным ускоренным маршем, протопав за это время верст семьдесят - не меньше. Ноги страшно гудели и хотелось свалиться где-нибудь в теньке, испить водицы, поесть наконец-то по-человечески, не торопясь, но командиры гнали их все вперед и вперед – французы были совсем близко, всего в верстах десяти позади.
Старый унтер-офицер Иван Зырянов, лет сорока с небольшим, с пышными усами, уже прихваченными первой сединой, осмотрел своих приунывших сослуживцев и решил подбодрить разговором, отвлекая от мучавшей всех жажды:
- Да, братцы! Слышал я, что насобирал Бонапартий все, какие только ни есть на свете, нации и идёт за нами с этой страшной силою, а посему теперь нам надо идти в ретираду  до тех пор, покуда с Сибири-матушки новые войска на подмогу не подойдут. А уж коли землячки-сибиряки подойдут, тут я ручаюсь – дело будет! Тогда-то, с божьей помощью, одолеем врага и погоним до самого Парижу!
При напоминании о Сибири глаза у солдат просветлели. Накатили  забытые воспоминания. Третий год они в походе, вдали от своей родины. Домочадцев своих и того дольше не видели. К Зырянову, когда стояли квартирами в Барнауле, приезжала женка на свидание. Увиделись мельком. Спасибо ротному командиру - отпустил.
- Сейчас, должно быть, уж всходы во всю дома поднялись, ежели по маю благополучно отсеялись. Эх, соскучились руки по земле. Чур, окопы не в счет, - ухмыльнулся Зырянов. Заулыбались и солдаты-однополчане.
- У нас на речке Кулунде  такие просторы! Кто был из вас на Кулунде-то? Что ты! Раздолье! Деревни не напиханы друг на дружку, как тут. А ближе к устью реки, так там вообще, словно пустынь степная. Сколько взору хватает все травы. Деревца даже одинокого не встретишь. Сейчас бы весточки из дому, да неграмотные там все. И сам… того… не удосужился. Возможности не было. Эх! – унтер-офицер замолчал, но ненадолго. Впереди стрелков шагал взвод отобранных, рослых и крепких гренадеров .
- Что, соколики, приуныли!? – хитро подмигнув своей компании, крикнул Зырянов гренадерам. – Никак подустали? Не вводите начальство в сумнение! Прошли-то меньше нашего вдвое!
- Это как так? – недоуменно вопросили гренадеры.
- Как-как. У вас же ноги вдвое длиннее нашего, значит и шагов вдвое меньше сделали! Так что не кряхтите!
Грянул дружный мужской хохот стрелкового взвода.
Верхом на вороном коне взвод нагнал командир полка подполковник Иван Иванович Попов . Был он росту небольшого, слегка пухловат и округлен. Полком он командовал совсем недавно – меньше года. А нынешним мартом и вовсе был переведен в офицеры лейб-гвардии Литовского полка, правда, с оставлением по-прежнему томским командиром. Солдаты, конечно, уважали подполковника, но общего отношения о нем пока еще не сложили, потому как в настоящем деле еще не видели, хотя, по слухам, офицер это был боевой и в военных походах себя отлично зарекомендовавший.
- Братцы, солдаты! – привстав в стременах, зычным командным голосом обратился Попов к воинам. – Настигли нас французы. Кавалерией заходят во фланг. Отрежут отходы всему корпусу. Есть охотники в арьергардный  заслон?!  Выйти из колонны!
Добровольцев-охотников оказалось достаточно. Всякий уже хотел испробовать свои силы с французом. Надоело ждать и отступать. Отобрали человек сто, главным образом из Бутырского пехотного полка, которым теперь руководил бывший командир Томского полка Иван Иванович Каменщиков . Попал в число отобранных охотников и унтер-офицер Зырянов.
Прикрывая отходящую колонну корпуса, арьергард рассыпался цепью чуть позади - шагов на двести и, медленно отходя вслед за основными силами, вел активную перестрелку с французскими стрелками.
- Держись, братцы! На месте не стой! Француз стрелок хороший, да только попасть нынче по нам мудрено! – кричал Зырянов, на ходу перезаряжая свое ружье.
 Вдруг, откуда не ждали - из ближайшего березняка, бросился наперерез отступающему арьергарду, пытаясь отсечь его от основных сил, отряд французских кирасир  с диковинным плюмажем  из конского волоса на касках и в сверкающих на солнце латах.
Кирасиры взяли русских охотников в кольцо. Бой был коротким, но ожесточенным. Пешие русские солдаты, где как – где штыком, а где и прикладом, старались сшибить наездников. Однако, вооруженные пистолетами и, удобно рубя палашами сверху, кирасиры были в гораздо более преимущественном положении. Вскоре к ним на выручку подоспели еще и пешие французские части.
Строй арьергарда иссякал. Оставшиеся в живых, израненные русские воины, отчаянно отбиваясь от врага, с надеждой изредка бросали взгляд туда, куда ушел их родной корпус, хотя и понимали, что помощи ждать не стоит.
Их лица озарила радость, когда на горизонте скрылся последний султан  русского кивера . Значит все не зря! Кавалерию задержали и опасность от корпуса отвели!
-Все, братцы, хана! Дело сделано!
Оставшиеся в живых добровольцы сложили сумки и ружья. Потрепанные, в изорванных мундирах, заляпанных своей и чужой кровью, хмуро стояли они и смотрели на окруживших их французских стрелков в мундирах с длинным, как у попугаев, фалдами , с удивительными двуствольными, а то и трехствольными ружьями, которые к тому же еще и заряжались из казенника .
Мимо пленных русских солдат проходили, кажущимися бесконечными колонны французского войска. С песнями и музыкой шла пехота, тут же двигались длинные зарядные фуры, повозки с зарядными ящиками и, вслед им, лёгкие и тяжёлые орудия. Казалось, весь мир ополчился против России!
Выдав хлебный рацион, колонну пленных русских под конвоем повели в Вильно.

 
Глава 3. Поручик Петрашкевич
Второй месяц 1-я Западная армия Барклая-де-Толли продолжала отступление вглубь страны, избегая генерального сражения с Наполеоном и старясь соединить разрозненные русские силы в один кулак.
Воссоединение армий Барклая-де-Толли и Багратиона  наконец состоялось 22.07.1812 года.
04.08.1812 года Томский пехотный полк в составе 6-го пехотного корпуса расположился в восьми верстах от Смоленска. Бивуак разбили в деревне Дивасы.

Смоленск, 05 августа 1812 года (по ст. стилю).
Ночью, едва солдаты успели уснуть, томцы были подняты по тревоге. Собрались, однако, скоро. Построились. Подполковник Попов оповестил о приказе идти в Смоленск на смену корпусу Раевского .
Все всё сразу поняли и несмотря на то, что еще каких-то полчаса назад спали мертвецким сном, взбодрились, полные энергии и желания вступить в сражение.   
Рота, в которой состоял поручик Георгий Петрашкевич, в четвертом часу утра подошла к мосту через Днепр у города Смоленска. За мостом возвышалась величественные, красного кирпича стены и башни городской крепости. Перевалив через реку, сразу за мостом, командиры полков получили предписание относительно позиций, которые они должны были занять. Томскому полку предстояло перекрыть дорогу на поселок Красный.
Попов вел свои батальоны через город к позициям кратчайшей дорогой. Смоленск пока еще был мало поврежден артиллерией противника. Основные вчерашние столкновения корпуса Раевского происходили с французами за городскими стенами, а бомбардировку города французы вели вяло.
Поручик Петрашкевич - молодой, рослый, светловолосый слегка худощавый офицер, с интересом рассматривал город. Здесь ему еще не доводилось бывать. В другой раз, при мирной жизни, он может и прошелся бы в excursion по улицам, но сегодня не до того. Сегодня состоится его боевое крещение. Наконец-то настоящее сражение. Родной полк встанет лицом к лицу с неприятелем.
К пяти часам утра заняли позиции за земляными валами у городских стен в районе дороги в Красненском предместье.
 По праву руку от позиций полка, отражая свет ночного неба и луны, нес свои воды Днепр. Позади возвышались вековые стены старой крепости с мощными, казалось непробиваемыми, стенами. 
При первых лучах рассвета Петрашкевич взобрался на вал осмотреть окрестности. Всё предстало пред ним как на ладони. Впереди виднелась деревня Кловка, левее еще одна деревушка - Чернушка. В лучах рассветного солнца синими, неясными пятнами видны были передовые французские отряды маршала Нея , разместившиеся на ночевку совсем рядом с русскими позициями.
В восемь часов утра поступил приказ от Дохтурова отбросить французов из предместья Смоленска.
- Идем, Георгий Дмитриевич, станем роту к атаке строить, - ротный командир штабс-капитан Михаил Адамович Римович 2-й  дружески похлопал Петрашкевича по плечу.
 - Примыкай штык! – прозвучала команда офицеров.
Первые лучи солнца осветили белый крест и пурпурно-зеленые углы полкового знамени, которое гордым квадратом трепетало на древке при порывах ветра.
 В волнительном ожидании Петрашкевич занял свое место в строю, вынул шпагу из ножен.
Еще мгновение и пошли в атаку!
Громогласное «ура!», подхваченное соседними полками, разнеслось по окрестностям. Всеобщее стремление дать отпор захватчикам родной земли, сплотившее русских солдат в единое целое, словно морское течение, понесло воинов на ряды французов.
Захлопали выстрелы. Показались облачка дыма. Вроде бы, поначалу откатившиеся назад от неожиданности французы, тут же быстро сорганизовались в цепь, остановились и смело приняли штыковую атаку русских полков.
Отчаянно отбивая удары врага шпагой, а потом уже подхваченным за кем-то из убитых ружьем с примкнутым к нему штыком, поручик Петрашкевич продвигался вперед вслед за своими солдатами.
Лязг и звон оружия, кровь и искаженные лица – все перемешалось.
Французы, не выдержав ожесточенного натиска русских, начали отходить, а опьяненные атакой томцы , в азарте боя продолжали их преследовать и местами опасно вырвались далеко вперед от своих однополчан.
- Назад! Назад! – старался перекричать шум боя поручик, но солдаты или не слышали или не хотели слышать приказ. Столько дней они ждали этого мгновения.
Только спустя несколько минут, с большим трудом офицерам удалось вернуть свои роты на исходные позиции у стен Смоленского кремля. Французы были выбиты из предместья. Приказ генерала был выполнен.
Раненых отнесли за стены крепости. Привели себя в порядок. Везде стоял радостный гул и оживленные разговоры. Солдаты обсуждали удачную вылазку.
Не обошлось без первых боевых потерь – среди погибших оказался подпоручик полка Александр Можайский . Офицеры молча простились с ним, когда солдаты уносили тело еще совсем молодого человека, завернутое в плащ.
После утренней атаки по всему периметру крепости воцарилось затишье. Лишь изредка возобновлялась редкая и малочисленная перестрелка.
В час дня роты Томского полка отобедали и, желая завершить сие приятное дело десертом, офицеры отрядили поручика Петрашкевича в город за мороженным.
Внутри крепостных стен, казалось, был совсем другой мир. Горожан, за последние дни привыкших к дальней пальбе за стенами, уже совершенно не беспокоили звуки ружейных выстрелов. На удивление поручика, все трактиры и питейные заведения города были открыты. Всё так же, как и всегда, на рынке стояли с товарами торговцы-евреи. Даже кондитерская приветливо открыла свои двери для посетителей. Дойдя до центральной улицы, Георгий нашел то, что искал - мужика с массивным ушатом на голове, наполненным льдом.
- Мороженое! Покупаем мороженое! – время от времени покрикивал он.
- По чём торгуешь, милейший? – поинтересовался поручик.
- Две копейки серебром, барин!
Купив на всю компанию несколько совсем крошечных порций экзотического десерта, Петрашкевич заглянул в известную смоленскую ресторацию Симона Чапы, дабы купить пару бутылок содовой воды.
Лишь только поручик вошел внутрь заведения, стоящие рядом с входом напольные часы пробили четыре пополудни. И в тот же самый момент небо над городом словно разорвало напополам. Сотни ядер и гранат обрушились на Смоленск. В одно мгновение поднялись пыль, дым, крики, полная неразбериха и кавардак.
Бросив мороженое, Петрашкевич выскочил на улицу и совершенно не узнал ее. В центре города среди деревянных построек уже начинал разгораться пожар. Повсеместно были разбросаны обломки кровли, дерева и кирпичей, отлетевших от крепостной стены. Уже лежали первые жертвы бомбежки. Раненые, среди которых были старики и дети, с безумными глазами и дикими воплями метались среди разрывов.
Поручик бежал к своим позициям. Еще издали он увидел густую цепь синих мундиров французской пехоты маршала Нея. Впереди наступала французская конница. Все это надвигалось к уже готовым их встретить ротам Томского полка.
Позади гулко ударили русские батареи. Яростно просвистев прямо над головой поручика, ядра, врезаясь в строй французов, вырывали целые участки людских тел. Но старые опытные наполеоновские вояки свое дело знали – ряды плотно смыкались и продолжали идти под барабанный бой вперед. 
«Жай! Товсь! Пли!» – командовал Петрашкевич своим стрелкам. Стройно вряд хлопнул ружейный залп, разнося пороховые облачка. В ответ прилетели заряды французских стрелков.
Стороны сближались. Уже пали ничком первые погибшие, остались лежать позади строя раненые. Стали совсем хорошо различимы лица французов, перезаряжающих свои ружья для очередного залпа.
«Сейчас сорвутся наши в штыковую – снова не удержать! В штыковой русские – боги! Не чета французам!» - промелькнуло в голове у поручика и в тот же момент, где-то совсем рядом, прожужжала вражеская граната.
«Будто шмель» - успел подумать Петрашкевич, прежде чем где-то позади раздался оглушительный взрыв и поручик потерял сознание…
Очнулся Георгий уже по темноте. С трудом разомкнув веки, увидел небо, полностью затянутое густыми клубами едкого черного дыма. Небо раскачивалось в такт носилкам, на которых его несли и каждый шаг отдавался резкой болью в туго перетянутой бинтами груди.
Петрашкевича пронесли под яблонями, растущими вдоль одной из смоленских улиц. С обугленных веток свисали свернутые в трубочку, покрытые толстым слоем пепла зеленые листья и печеные, словно только что из-за заслонки , яблочки. Языки пламени, поедающие деревянные постройки города, поднимались выше каменных стен и башен крепости. Везде стоял невыносимый жар.
- Очнулись, ваше благородие? Ну и слава богу! Повезло Вам, в рубашке видать родились! Вскользь прошло, - санитар, шедший сбоку носилок, достал латунный офицерский знак Петрашкевича, с глубокой и кривой пробоиной, прошедшей аккурат поперек позолоченного орла.
- С полком что? – с трудом шевеля губами, спросил поручик.
- Пришел приказ – снова отступаем, ваше благородие. Бросаем Смоленск, - в голосе санитара появилась еле уловимая обида, смешанная со злостью. - Сейчас мост взрывать будут.
Колонны русских войск, снова уходили на восток, оттягивая момент, так желаемого императором Наполеоном генерального сражения.

При обороне Смоленска Томский пехотный полк  потерял убитыми одного офицера и 42 нижних чина, 7 офицеров и 266 солдат ранеными и 184 солдат пропавшими без вести. Общие потери составили 500 человек из чуть более 1200 человек общего состава подразделения.
За мужество и героизм шеф полка генерал-майор Лихачев  был пожалован алмазными знаками к ордену Святой Анны 1-й степени. Благодарности Главнокомандующего за отличие был удостоен командир полка подполковник Попов. Орденами Святой Анны 3-й степени были награждены офицеры полка: майор Крутых 1-й  и штабс-капитан Кокташев  (Кокташев от полученных под Смоленском ран скончался 23.09.1812 г.). Золотое оружие «За храбрость» было пожаловано майору полка Агалину .

 
Глава 4. Майор Терской
Бородино, 26 августа 1812 года (по ст. стилю).
Прошло три недели, как русская армия покинула Смоленск. Пополнение за это время не поступило и Томский пехотный полк так и остался в строю, практически уполовиненный по численности.
21 августа, согласно предписанию, в составе средней колонны, состоящей из 3-го, 5-го и 6-го корпусов русской армии, томцы по большой почтовой дороге проследовали через деревни Колоцкое, Акиншину и Валуеву и остановились в десяти с половиной верстах от села Бородина. Здесь планировалось принять генеральное сражение русской армии с Наполеоном.
Вчера вечером, подготавливаясь к сражению, одевшись, как полагается – чин по чину, в чистое исподнее, почистив и, починив, где надо обмундирование и обувь, наточив оружие и приняв чарку вина с перцем, полк занял диспозицию, указанную ему по плану - справа от Курганной батареи, во второй линии батальонных колонн. Томцы стояли сразу за порядками Уфимского и Ширванского полков и по левую руку от бутырцев .
Близился рассвет. Впереди, за речкой Колочей, в утренних сумерках на фоне августовского неба, над молодой порослью леса с трудом, но можно было различить купола Бородинской церкви.
Перед строем 3-го батальона Томского пехотного полка в парадных мундирах и при всех орденах стояли три офицера.
- Как думаете, Иван Иванович, разобьем французов сегодня? - младший штаб-офицер 3-го батальона майор Николай Иванович Терской посмотрел на задумчивое лицо своего командира полка подполковника Попова, находящегося при их батальоне.
- Буду откровенен, Николай Иванович. Сил у нас пока маловато для полной победы, но достойный отпор мы дать французам сможем. Тут главное не смолодушничать. Да и не те у нас воины в полку, чтобы струсить! Жаль только в резерв нас поставили. Истомимся. Да и артиллерией иссечет нас тут изрядно, когда батарею начнут бомбардировать - отвечал Попов, разглядывая полукруглое укрепление Курганной батареи на Красном холме.
- Николай Яковлевич, - Попов обернулся к командиру 3-го батальона  майору Крутых 1-му. - Ты посматривай в преследовании противника, чтоб далеко не вдавались солдаты и «ура» дальше, чем за десять шагов от противника не кричали – пришло предписание от Ермолова . Бестолковой перестрелки тоже предписано не вести – да это ты и сам знаешь.
Удивительное дело, казалось бы, на первый взгляд совсем не геройского вида, малого роста, пухлый и неуклюжий командир полка, особенно теперь - после Смоленска, своими действиями и поведением вселял в солдат спокойствие и уверенность.
 Накануне, построив полк, Попов громко и вдохновенно говорил солдатам о необходимости любой ценой победить врага и изгнать его из родной земли, не щадя своей жизни. О том, что в предстоящем сражении каждый должен быть готов принять смерть в бою, но не посрамить звания русского воина. Солдаты молча слушали своего командира и были готовы в ту же самую минуту ринуться на врага.
Ровно в половине шестого утра сотня французских орудий выпустила свои первые заряды на Курганную батарею. Началось Бородинское сражение.
Осколки гранат и ядер градом посыпались на расположенную совсем рядом с томцами батарею, защищаемую корпусом генерала Раевского.
Русская артиллерия открыла ответный огонь по опушке леса, где, согласно разведке, должны были размещаться передовые подразделения французов.
Терской смотрел в подзорную трубу на село Бородино. Там славные гвардейцы-егеря  уже вступили в бой с французами. Смутно были различимы, казалось совсем игрушечные, фигурки солдат, всадников. Потом все это густо заволокло дымом от взрывов.
К шести часам утра французы заняли Бородино и, разместив артиллерию на удобных позициях чуть юго-западнее поселения, усилили с фланга артобстрел батареи Раевского.
Отдельные гранаты французской артиллерии ложились совсем рядом со строем томского батальона, впрочем, пока еще не причиняя особого вреда. Только одна из гранат разорвалась совсем рядом, срубив коня под командиром полка, но не ранив наездника. Поднявшись и оттряхнув мундир, Попов, все так же, с невозмутимым видом, продолжил наблюдать за ходом боя.
- Господи, там же месиво сплошное! Скоро от дивизии ничего не останется! – Терской с тревогой смотрел на Курганную батарею, закрытую сплошной стеной дыма и огня.
- Стоят, богатыри! Держатся! Когда уже нам скомандуют? – майор Крутых стоял рядом с Терским и с таким же волнением смотрел на погибающую дивизию Паскевича .
Под непрерывным артобстрелом прошло три с половиной часа, а потом вдруг наступило затишье. И только теперь, в этой неожиданной тишине, стало слышно, что на левом фланге русских войск, там, у генерала Багратиона, тоже идет непрекращающаяся канонада.
В девять часов утра с опушки леса, расположенной в метрах двухстах от батареи, быстрым шагом, под бой барабанов, с ружьями наперевес вышли две пехотные дивизии французов. Стройными рядами они шли на Красный холм.
Без промедления русская батарея открыла огонь картечью из всех орудий. Падая, но тут же, смыкая ряды, французы упрямо продолжали атаку.
Когда до батареи оставалось шагов сто, из волчих ям , вырытых перед самой огневой позицией русской артиллерии, раздались команды офицеров егерских полков Раевского. Следом грянули ружейные залпы.
- Ай, да егеря! Чудо-стрелки! – французов косило целыми шеренгами. Терской обернулся на строй своего батальона и увидел восторженные лица солдат. Те, пристально вглядывались вперед, перешептывались, подбадривали друг друга, но строя не нарушали.
- Бегут! Отступают басурманы! – пронеслось над строем.
 Не выдержав шквального огня русских стрелков и артиллеристов, французы бросились обратно в лес. На поле перед батареей осталось много убитых и раненых. Первая атака была отбита.
Но не прошло и часа, как сквозь еще не рассеявшийся пороховой дым первой атаки, французы снова пошли на батарею. Пользуясь плохой видимостью, в этот раз атака была стремительнее.
- Ничего не видно! Где французы? – Терской снова прильнул к подзорной трубе, тщетно пытаясь что-нибудь разглядеть в беспросветной пелене.
Французы появились сквозь прорехи дыма совсем неожиданно, так рядом, что показалось рукой подать - прямо у бруствера  батареи.
На батарее завязалась штыковая схватка. Обескровленный после массированных бомбардировок, потерявший большую часть офицеров, корпус Раевского начал беспорядочно отходить. Тут же, следом за отступающими русскими солдатами, французы подтянули на курган свою артиллерию и открыли огонь. Оставленные русские орудия они даже не тронули.
«Видать, снаряды у наших орудий закончились», - понял Терской.
«Помочь, ударить надо, пока не поздно! Где отцы-командиры? Почему нет приказа?! Куда же они бегут?!» - Терской в отчаяние смотрел на отступающие русские полки.
Вдруг перед рассыпанной по полю беспорядочной цепью отступающих  солдат возникли две фигуры на белых конях в генеральских мундирах и в шляпах с черным плюмажем. Вслед за ними показался батальон подкрепления.
Терской прильнул к окуляру.
«Ермолов! Кутайсов !» - узнал он генералов из Штаба армии. – «А за ними кто? Уфимцы!».
Отступающие русские войска, заметив впереди генералов, размахивающих обнаженными шпагами, замедлили шаг, а потом и вовсе остановились. А генералы в это время, встав в стременах и энергично жестикулируя, старались построить отступающих для контратаки.
Мимо майора Терского проскакал дежурный генерал 1-й армии полковник Кикин .
- Кто командир? Именем командующего армией батальон в атаку! Приказываю отбить батарею! – Кикин стоял с обнаженной шпагой перед строем томцев, гарцуя на коне.
Вперед выбежал командир полка Иван Иванович Попов.
- Братцы! Не посрамим честь полка! За мной! «Ура» не кричать! Силы беречь! – подполковник, оставшись без срубленного осколками коня, пешком повел 3-й батальон в пекло Курганной батареи.
А в это время, за их спинами, рядом с руководившим атакой Кикиным разорвалась граната, и контуженый полковник свалился на землю. Солдаты кинулись поднимать его, а мимо, обгоняя строй выдвинувшихся томцев и увлекая их за собой уже скакал старший адъютант Барклая-де-Толли майор Лёвенштерн . 
 - Вперед! – кричал он, метров на пятьдесят опережая строй солдат.
«Наконец-то!  Ну держись, француз!» - Терской вместе со своими солдатами ускоренным шагом шел навстречу плотному огню противника.
Батальон, залихватски преодолев подъем, с ходу, молча, ворвался во фланг, захваченной французами батареи и вот тут уж грянуло, так, что содрогнулось все вокруг, громкое сибирское «ура!», разом подхваченное с другой стороны батареи, возвращенными Ермоловым остатками корпуса Раевского и 3-го батальона Уфимского полка. И снова завязался штыковой бой.
Атака русских была стремительной и яростной. Не прошло и четверти часа, как не выдержавшие штыкового натиска, французы спешно начали отступать под прикрытие леса. Разгоряченные и окрыленные успехом русские кинулись их преследовать. Когда до леса оставалось всего ничего, посланные Ермоловым драгуны  остановили пехотинцев – в лесу стояли резервные французские полки и это могло стать ловушкой для русских солдат. Усталые, но довольные возвращались они на курган. Батарея была отбита!
- Ваше высокоблагородие! Вас майор Крутых разыскивает! – к Терскому подбежал запыхавшийся батальонный адъютант. – Командира полка ранило в грудь. За него теперь Николай Яковлевич. Приказывает собрать, построить батальон и вернуться назад на исходные позиции к 1-му батальону.
 В пылу и суматохе боя на батарее воины всех частей и подразделений перемешались в одну большую кучу и теперь Терскому стоило больших трудов собрать и построить своих солдат. Впрочем, выдвинуться им так и не довелось - на холм прибыл дивизионный командир, шеф полка генерал Лихачев. Ермолов поручил Лихачеву заменить практически полностью обескровленный корпус Раевского и занять со своей дивизией оборону Курганной батареи.   
Крутых отправил посыльного к командиру первого батальона майору Постникову 2-му  с приказом в составе дивизии выдвинуться к батарее, а потом подозвал к себе Терского.
- Ты, Николай Иванович, распорядись, чтобы с позиций трупы убрали, раненых снесли и насколько можно привели в порядок позицию. Наш батальон остается здесь, на кургане, а первый батальон Лихачев отправляет на левый фланг. Вон там, чуть ниже нас стоять будут, - указал рукой Крутых, затем вскинул подзорную трубу и внимательно осмотрел позиции французов. - Говорят, генерал Кутайсов пропал. Должно быть, убит. Его лошадь вернулась вся окровавленная. Ермолов ранен. Иван Иванович в грудь контужен, но, бог даст, все обойдется, - Крутых опустил трубу и отряхнув грязь и пыль со своего мундира, продолжил - Французам тоже досталось. Мы генерала Бонами  в плен взяли. Наши солдатики его на штыки подняли, если бы не офицеры вряд ли выжил.
На Курганной батарее, совсем рядом с позициями 3-го батальона, солдаты оборудовали небольшой окопчик для командира дивизии. Отсюда, как на ладони, хорошо просматривались вся округа.
Вот в этом самом окопчике уже не молодой, пятидесятичетырехлетний генерал-майор Петр Гаврилович Лихачев, облаченный, также как и все офицеры, в парадный мундир, собрал командиров полков на краткий совет. Вызвали туда и майора Крутых.
Терской наблюдал за всем этим издали, изредка отдавая указания солдатам и внимательно контролируя  подготовку позиций. Все понимали, что новая атака французов не за горами.
Примерно в три часа дня, оправившись от предыдущих неудач и усиленные новыми подкреплениями, французы полукольцом, все так же настойчиво и решительно двинулись в очередной - третий поход на этот «Чертов редут» .
Перед самой атакой более сотни французских орудий провели шквальный артобстрел Курганной батареи. Опять позиции русских войск заволокло едким удушливым дымом. Остались лишь малые островки, не взрытые ядрами и гранатами.
Во время артобстрела вокруг Терского творилось какое-то сумасшествие – осколки металла, пули, части человеческих тел, кровь, огонь и дым перемешались перед его глазами в какую-то единую фантасгармоническую картину. Скученный на этом маленьком, стометровом участке земли, совсем еще недавно целый батальон таял прямо на глазах. И среди всего этого ада, оглохший от нескончаемых разрывов, Терской вдруг с восторгом увидел невозмутимое лицо генерала Лихачева, который, не обращая внимания на разрывы, сидел в своем окопчике на раскладном стуле и внимательно наблюдал за ходом боя, время от времени отдавая указания адъютантам.
К Терскому подбежал адъютант полка: «Майор Постников убит! Майор Крутых возглавил первый батальон. Вам приказано взять на себя командование третьим!».
В клубах артиллерийского дыма в атаку пошла французская пехота, которую на подступах к батарее встретили передовые отряды русских егерей.
Теряя во множестве убитых и раненных, французы упорно шли вперед. Подобравшись на расстояние ружейного выстрела и получив залп от пехотных полков 24-й дивизии, они тут же усиленные новыми подкреплениями, продолжали атаку.
Через мгновение войска столкнулись в яростной рукопашной. Ров перед батареей начал заполняться телами убитых и раненых.
- Давай, братцы, дави! Тесним! Тесним французов! Еще немного! – в пылу схватки Терской не сразу заметил, что ранен пулей в руку. Все мысли были об одном – отбить врага.
Только показалось, что сейчас французы снова отступят, как в тыл батареи ворвались вражеские кирасиры и защитники кургана оказались в окружении.
Отбиваясь из последних сил, стоя между горами трупов и остатками орудий, 3-й батальон Томского пехотного полка с высоты кургана видел, как где-то там, позади, ожесточенно орудуя штыками и поддерживаемые присланной из Штаба русской кавалерией, пехотные полки, стоявшие в тылу батареи, смогли  прорвать кольцо и вырваться к своим основным силам. Среди них был и 1-й батальон томцев.
А здесь, наверху, французы сжимали кольцо все теснее. Остатки защитников, отступив с кургана в близлежащий овраг, все изможденные и израненные, умирали, из последних сил отбивая удары наседающих врагов. Уже раненый и контуженый генерал Лихачев, облокотившись на плечо, стоящего рядом майора Терского, выхватил шпагу из ножен, собрал возле себя последних живых, окинул их всех прощальным взглядом и повел в последнюю контратаку…
Французы сохранили жизнь только двум оставшимся в живых русским офицерам. Их, истекающих кровью, принесли на носилках к пасынку Наполеона, генералу Богарне , который распорядился перевязать пленников.
Медик обработал Терскому раны и два подошедших солдата отнесли его в сторону, оставив генерала Лихачева в одиночестве.
А в это время в рядах французов началось бурное оживление. Раздалось громкое «Виват!» и к носилкам, на которых лежал Лихачев, на белом коне выехал Наполеон со своей многочисленной свитой. Терской видел императора в первый раз, но конечно же сразу узнал его. Волнение толпы передалось и майору и он с интересом смотрел на завоевателя всей Европы.
Спешившись, Наполеон бодрым шагом подошел к носилкам раненого и о чем-то спросил Лихачева. Тот, приподнявшись на локте, отвечал французскому императору. Наполеон развернулся к свите, коротко приказал и тотчас ему принести генеральскую шпагу. Император протянул ее Лихачеву. Лихачев на минуту задумался, но затем, гордо вскинув голову и не отводя взгляда от грозного собеседника, что-то ему сказал и шпагу не взял. Гримаса недовольства отразилась на лице Наполеона, но промолчав в ответ, император резко развернулся, вскочил на коня и ускакал прочь .   
В Бородинском сражении Томский пехотный полк потерял убитыми 2 офицеров и 7 нижних чинов. Были ранены: шеф полка, 16 офицеров и 102 солдата. Еще 355 нижних чинов, а это практически весь 3-й батальон полка, были зачислены как пропавшие без вести.


Глава 5. Подпоручик Басарев
Бобруйск, 1 ноября 1812 года (по ст. стилю).
Еще в конце мая 1812 года 2-й запасный батальон Томского пехотного полка был направлен в крепость Бобруйск на формирование 34 й пехотной дивизии.
Вместе с другими подразделениями томцы разместились за достаточно новыми стенами крепости, протяженностью в три с половиной версты. Крепость была оснащена более чем тремя сотнями орудий. Для гарнизона были выстроены бараки и землянки, сделан достаточный запас боеприпасов и продовольствия.
В конце июня пришла весть о начале войны, а в первых числах июля руководство крепости получило известие о скором прибытии в город отступающих частей 2-й Западной армии Багратиона. Для встречи армии необходимо было подготовить продовольствие и фураж.
Армия Багратиона пробыла в Бобруйске всего три дня. Отдохнув и пополнив запасы, войска выступили в восточном направлении. Стало понятно, что небольшому пятитысячному гарнизону крепости, среди которого был и 2-й батальон Томского полка, не стоило и помышлять о каких-то активных атакующих боевых действиях. Главной задачей частей крепости стала ее оборона.
Произведенный в феврале этого года в подпоручики, Петр Данилович Басарев при свете свечи писал письмо на родину, в Барнаульский уезд. Только теперь стало возможным отправить отцу послание с оказией. Месяц назад польская дивизия генерала Домбровского  сняла блокаду Бобруйска и спешно ретировалась к Борисову на соединение с основными силами французов, так и не решившись на активные действия против крепости.
 Басарев, не имея возможности целых пять месяцев, с самого начала войны, отослать хоть малую весточку, старался припомнить все подробности, произошедшие с ним за это время:
«Любезный батюшка! Вы, конечно, изволите беспокоиться обо мне, за столь долгое время, не получив никакого известия, тем пуще, в постигший нас столь тяжелый для Родины час. Спешу сообщить Вам, что я по Милости Божьей здоров, был под пулями, но жив. С мая нахожусь при гарнизоне Бобруйской крепости, где и застало меня печальное известие о начале войны.
Руководством над нами и военным губернатором назначен был славный артиллерии генерал-майор Игнатьев . Здесь же, в Бобруйске, встретили мы прискорбную ретираду армии князя Багратиона. Армия ушла, а мы в малом количестве оставлены были при крепости, дабы удержать опорный пункт армии и сохранить жизнь многим раненым. По прошествии трех дней, к стенам крепости нашей дошли французы. Поначалу это был кавалерийский корпус, а через две недели пришла на замену тому польская пехотная дивизия генерала Домбровского, коя перекрыла все дороги в крепость, заключив нас в блокаду.
С той поры и не имел я возможности переслать Вам весточки. И вот теперь, когда войско поляков ретировалось, обстоятельно пишу о службе и своем житие. По Милости Божьей, мы не в самом худом положении. Надежды были у Наполеона сморить нас голодом и настроить супротив нас население местное, потому и направлены сюда были соседи их - поляки. Да только народ мы не обижали, а даже наоборот, помогали по возможности, а вот Домбровского вояки с голоду начали их грабить, чем и настроили к себе враждебно. Атаковать нас в лоб поляки не решились, поскольку орудий у них в достатке не было, а стены у нас были крепкие и орудий предостаточно.
 Поначалу чувствовалась нехватка обслуги артиллерийской, но мало-помалу обучили наши офицеры солдат из пехоты и эту нужду решили. По первым порам томился я со своими солдатами в безделье, а когда пообжились и осмотрелись, решено было нашим губернатором начать рейды и походы тайные из крепости, дабы наносить врагу урон, который могли бы сделать по возможности своей. Имел и я сию счастливую возможность поучаствовать в деле спасения Отечества! Ходил в походы на Свислочь и на Глебову Рудню верст за 30-40 от Бобруйска, где несли мы урон противнику достаточный, захватив много припасов и фуража. Вот и пару недель тому назад штабс-капитан Евреинов  запросил охотников в рейд на противника. Весьма приятно было, что со мной изъявили такое желание немало солдат из нашего батальона. Набралось нас 200 пехотинцев и еще 50 казаков. Целью сей дерзкой вылазки ставили мы село Хотиничи. На подходе к селу нами захвачен был неприятельский разъезд, от коего узнали мы, что гарнизон в селе состоит из трех рот и пол-эскадрона поляков. Напав, как снег на голову, застали мы их врасплох, чем вызвали в их порядках страх и полный беспорядок, а посему захватили многих в плен, а тех, кто вздумал было защищаться, мы рассеяли и положили на месте. Рейд сей доставил нам множество фур с патронами и провиантом. Бог нам помощник и не умедлит произвести мщение над врагом нашим.
Говорят, Наполеон ретируется спешно из России. По слухам, досталось ему изрядно под Малоярославцем  и теперь армия его на подходе к Смоленску. Значит, вскоре и мы с основной армией соединимся и погоним противника с земли русской!
На том завершаю свое послание. Христом Богом прошу не беспокоиться обо мне, а молить Господа Бога и уповать на него. Кланяйтесь всем родным. Целую ручки ваши и прошу благословления вашего. Остаюсь вернолюбящий и по смерть преданный вам сын Петр.

В середине ноябре 1812 года последние войска Наполеона, стоящие в качестве заслонов в относительной близости от крепости, покинули окрестности Бобруйска. А уже 19 ноября два батальона Томского пехотного и Минского гарнизонного полков под командованием полковника Григоровского были направлены военным губернатором Бобруйска Игнатьевым в сопровождение транспортов с сухарями и провиантом для снабжения основных сил русской армии, подошедших в погоне за Наполеоном к стенам Минска.

Глава 6. Поручик Басарев и унтер-офицер Зырянов
Получив в сентябре 1812 года необходимое пополнение из числа ополченцев и молодых ратников, Томский пехотный полк принял активное участие в изгнании Наполеона из России. Солдаты полка отличились 12 октября 1812 года в сражении за Малоярославец, где потеряли 28 человек убитыми, 65 ранеными и 221 человека пропавшими без вести, а 4 и 5 ноября 1812 года участвовали в сражении под Красным, потеряв убитыми и ранеными три четверти своего состава. В строю полка осталось не более 120 человек.
Исходя из малочисленности подразделения, к концу 1812 года весь рядовой состав полка был распределен по батальонам 24-ой пехотной дивизии, а командир полка И.И. Попов и офицеры были отправлены на новое формирование части в Могилевскую губернию.
К февралю 1813 года вновь укомплектованный полк присоединился к действующей русской армии.

Крепость Модлин (герцогство Варшавское),
10 августа 1813 года (по ст. стилю).
Тропы войны в самом начале августа 1813 года занесли Томский пехотный полк к стенам польской крепости Модлин, осаду которой они вели в составе 2-го корпуса Резервной армии генерал-лейтенанта Клейнмихеля .
Модлин представлял собой первоклассное укрепление, неприступную твердыню, возведенную французами как раз перед войной с Россией. Крепость располагалась в тридцати километрах севернее Варшавы, у слияния рек Вислы и Нарева.
В ту пору еще действовало перемирие между Наполеоном и союзом России и Пруссии и стороны временно прекратили активные боевые действия.
Томцы расположились на отдых, прямо на траве, в четырех верстах от крепостного равелина , примыкающего к реке Нарев. Эти четыре версты между русскими и французами были временно объявлены нейтральной территорией.
Все внимание солдат было приковано к седому унтер-офицеру, который что-то неторопливо рассказывал, покуривая трубочку.
- Ну вот значит, погнали нас в Вильну . Набралось здесь пленных тыщи две, не меньше. Откуда только не попригоняли. Ночевать в церковь определили, которая по-ихнему костёлом зовется. На утро взяли нас под конвой конники французские, и снова повели, ну а мы, стало быть, пешим ходом. Шли долго. Потом французов пруссаки сменили. Всю дорогу что шли навстречу нам войска французского и прочих наций попадалось видимо-невидимо! С песнями шли, веселились. Вот, думал, братцам нашим нелегко придется. Сколько народу супротив Руси-матушки.
- Прям так они и веселились шли? Брешешь ты пади все, Зырянов! – желая зацепить рассказчика и повеселить соратников, белобрысый пехотинец с лихо закрученными кверху усами прервал унтер-офицера и подмигнул сидящим в кругу.
Старый солдат, Иван Зырянов (а это он и был рассказчиком) даже не обиделся: «Сам ты брешешь. А чего им не веселиться тогда было, коль всю Европу под себя подмяли?! Про то, как их отсель погонят, им тогда еще невдомёк было».
Тут солдат отвлек обоз подвод с провиантом, проезжающий мимо их бивуака  по направлению к крепости .
- Вот, зараза! Опять кормёжку этим прощелыгам  повезли, мать их за ногу! Кормят как дорогих гостей вроде! Нас в плену такими щедротами и рядом не потчевали! – разошелся в негодовании Зырянов.
- Ты Зырянов не отвлекайся. Сказывай, что дальше-то было? – уж шибко белобрысому интересно было послушать историю дальше.
Зырянов, все еще негодующе глядя вслед обозу, продолжил:
- Ну что? Говорю же, за четыре недели ходу кормили нас скудно. Приходилось собирать колосья пшеницы на кашицу – вот и вся еда. Только что с голоду не умирали. Перемахнули через Неман , потом к морю пришли к какому–то городку с таким длинным и чудным названием, что и не упомнишь . Сказывали, что еще пять десятков лет назад был он русским, да наш император Петруша , назад вернул его своим сородичам-пруссакам. В городе этом была переправа до городу Пилаву . Вот в этой самой Пилаве нас и содержали.
- Слушай, Зырянов, а что ж ты не сбежал по дороге? В штаны наложил наверное со страху? – все не унимался белобрысый.
- Пошто не сбежал спрашиваешь? – Зырянов, все так же, не обращая внимание на колкие слова в свою сторону, спокойно посмотрел на белобрысого. – Поначалу была такая мыслишка. Да только кто-то сообразил о том ранее меня и попытался сбежать.
Зырянов замолчал.
- И што? Што с тем-то? Сбежал? – уже без усмешки, вполне серьезно поинтересовался белобрысый.
- Расстреляли.
Помолчали. Замолк и белобрысый, уже не пытаясь вставить какую-нибудь шутку. Зырянов продолжил сам.
- А потом, ежели, между нами сказать по совести, и бежать расхотелось, - тут старый унтер-офицер улыбнулся. – Оно ведь как оказалось? Работать нас не заставляли, частенько водили в море купаться. Даже дозволяли на базар местный ходить пива испить. 
- Так ты, Зырянов, пади и не рад был, когда тебя наши-то по февралю ослобонили ? – снова оживился белобрысый.
- Как не рад? Очень даже рад. Оно ведь как на чужбине не благодать, а домой, в родную сторонку тянет. Там же все свое, родное. Детки, жена, земля. Эх! Быстрей бы уже закончить кампанию . Ну ничто, братцы, солдатское дело известное – терпеть и никогда не унывать!
Вечером прошедшего дня поручик Павел Басарев был назначен содержать ночью цепь на участке батальона. Задача несложная, а в условиях перемирия и того проще – расставь парных часовых по цепи, да следи, чтоб не заснули.
После ночного бдения поручик отдыхал весь день, а к вечеру его к себе вызвал командир батальона майор Терской, также как и Зырянов, совсем недавно, освобожденный наступающей русской армией из плена.
- Павел Данилович, надо бы посетить ополченцев на том берегу Нарева. Есть послание, да заодно и проведаешь наших соседей, - Терской вручил Басареву пакет. – С исполнением не тороплю. Ночью, по темноте, обратно переправляться не стоит – вернетесь по утру.
Ополченцы приняли поручика радушно. Пригласили поужинать. Достали запасы отличного вина. За чаркой засиделись допоздна - ситуация позволяла к такой расслабленности. Перемирие все-таки!
Наконец в доме, где квартировали офицеры, все стихло. Но тишина была не долгой.
Не успели как следует уснуть, как барабаны забили сбор. Спрыгнув с постели, офицеры голыми ногами по самые щиколотки оказались в воде. Ничего еще не понимая и спешно одевшись, выскочили во двор и только теперь, оглядевшись, увидели, что не только их изба, но и все вокруг затоплено водой, которая прибывает каждую секунду с неимоверной скоростью. Это Висла начала свой стремительный разлив.
Солдаты, уже по пояс в воде, живо перебирались на пока еще сухой, покрытый лесом холм, который располагался в верстах двух от поселения. Офицеры же вскочив на лошадей, пытались организовать отход солдат.
Перетащив значительную часть своего имущества, ополченцы облюбовали на холме место повыше, да посуше. Здесь и расположились на бивуак. 
С восходом солнца, солдаты с волнением и настороженностью наблюдали, как вода стремительно подошла к их спасительным холмам и стала хищно обходить их со всех сторон. Крыши, только что покинутого поселения, скрыло по самые трубы. Деревня словно исчезла под водой.
Весь день вода продолжала прибывать, так, что к вечеру войска оказались на самом настоящем острове, не в силах переправиться на другой берег. До ближайшей суши было верст сорок.
Вместе с войсками на острове длиной всего в две версты оказались замкнутыми и местные жители, поначалу спасавшиеся на крышах своих домов, а когда и это стало небезопасно, приплывшие сюда на лодках.
Здесь же, на острове, со всех окрестностей собрались и звери – лисы, да зайцы.
- Ну, хоть с голоду не пропадем, - бодрились солдаты.
Поручик Басарев, выехавший всего на полдня передать депешу соседнему подразделению, в силу обстоятельств, пробыл на неожиданно образованном острове целых три недели.
Вода в Висле спала только к концу августа и люди смогли снова вернуться в свои жилища.
Перемирие было прервано 16 августа, а 19 ноября 1813 года из-за голода, болезней и, главное, известия о поражении Наполеона под Лейпцигом , крепость Модлин вынуждена была капитулировать. В тот же день, Томский пехотный полк покинул лагерь у ее стен.
При сдаче крепости Модлин в плен русской армии сдалось три генерала и более трех тысяч солдат и офицеров. Среди трофеев оказалось 143 орудия и много других военных припасов.

Кемерово, 1964 год.
- А что дальше-то с прадедом было? – Вишневецкий все это время с интересом, не перебивая, слушал рассказ Гавриила Авивовича.
- Дальше? Вместе с батальоном по апрель 1815 года был в походе за границей  в герцогстве Варшавском. Летом 1816 года в чине штабс-капитана по болезни ушел в отставку. Вернулся на родину, в Барнаул. Потом служил уездным казначеем Земского суда в Томске. Больше пятнадцати лет прослужил комиссионером по развозу соли с озер Томской губернии. В сороковых годах XIX века был исправником Земского суда в Ачинске, почетным смотрителем Ачинского уездного училища. Дослужился до надворного советника – по-армейски, считай до подполковника. Ну и, конечно, серебряную медаль «В память Отечественной войны 1812 года» получил.
- Удивительная история.  Ничего о Томском полку не слышал до этого.
- Да Вам, Александр Вениаминович, и не удивительно, Вы-то человек приезжий. Беда, что и в Сибири про этот полк мало кто знает. И то, что с Наполеоном наши предки бились, многие сибиряки даже не догадываются, считая, что от нас это было далеко и недосягаемо. Да и не один только Томский полк из Сибири был родом. Много их было. Ну да, надеюсь, время все поставит на свои места. Узнают и будут помнить и гордиться… Давайте, я Вам еще чаю подолью.


Приложение № 1

ОФИЦЕРЫ ТОМСКОГО ПЕХОТНОГО ПОЛКА (ТПП)
 в 1811-1812 гг.

Агалин Осип Михайлович. Родился в 1783 году. Сын турецкого чиновника. В 16 лет стал выпускником артиллерийского шляхетского кадетского корпуса. 10.08.1806 г., будучи поручиком Томского гарнизонного батальона, был удостоен удовольствия ЕИВ за привод рекрутов. 13.11.1811 г. произведен из капитанов ТПП в майоры. В сражении за Смоленск 05.08.1812 г., командуя второй цепью стрелков, был ранен пулею в голову. 26.08.1812 г., при Бородино, повторно ранен картечью в ногу. 19.09.1812 г. за отличие в бою награждён золотой шпагой «За храбрость». Подполковник. В 1818–1822 гг. городничий уездного города Наровчат. В 1829 году служил в Тифлисской почтовой конторе, а с 1830 г. возглавил Астраханскую почтовую контору в чине надворного советника.  В 1832 году по ходатайству господина главноначальствующего над почтовым департаментом за ревностную службу и оказанное отличие пожалован бриллиантовым перстнем.
Барановский Иван Семенович. Произведен в прапорщики ТПП из кадет Дворянского полка (30.01.1812). Участник Бородинской битвы.
Басарев Петр Данилович. Родился в 1790 году. Из обер-офицерских детей.  Подпрапорщик ТПП (с 27.06.1807), портупей-прапорщик (с 10.10.1808). С 14.09.1809 г. по 09.12.1809 г. находился с полком в походе в Западной Галиции. Прапорщик (с 12.01.1811), подпоручик (с 26.02.1812). С 01.07.1812 г. по 01.11.1812 г. находился при блокаде Бобруйской крепости. Поручик (с 27.01.1813). При блокаде крепости Модлин (с 03.08.1813 по 19.11.1813). Вместе с полком с 19.11.1813 г. по 09.04.1815 г. находился в походе за границей, в герцогстве Варшавском. 11.07.1816 г. по болезни произведен в отставку с производством в штабс-капитаны со старшинством. 18.01.1817 г. принят по прошению в ведение Канцелярии Колывано-Воскресенских заводов. Служил уездным казначеем Земского суда в г. Томске (на 1823). На 1822 год член масонской ложи. В 1825-1840 г.г. состоял комиссионером по развозу соли по Ведомству соляного правления в Томской губернии. В 1845-1849 гг. исправник Земского суда в г. Ачинске, почетный смотритель Ачинского уездного училища. Надворный советник (на 1848). Жена - Мария Лаврентьевна Басарева.
Баскаков Иван Никитич. Произведен в подпоручики ТПП из кадет Дворянского полка (30.01.1812). Ранен 12.10.1812 г. в сражении под Малоярославцем. Участник Бородинского сражения. Поручик Баскаков был исключен из списков Томского полка за долговременное неприбытие 26.01.1817 г.
Беккер Николай Ануриевич. Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812). Ранен 26.08.1812 г. при Бородино.
Булыгин Николай Петрович. Прапорщик ТПП. 02.06.1812 г. по болезни был уволен в отпуск до излечения. 31.10.1812 г. переведен в Лейб-Гренадерский полк.
Васильев. Произведен из фельдфебелей в подпоручики ТПП (14.02.1812).
Васильев 1-й. Произведен из фельдфебелей ТПП в подпоручики (12.01.1811). Исключен из списков умершим (07.04.1811).
Воденихов. Штабс-капитан ТПП. Уволен от службы за болезнями (30.10.1811).
Галиновский. Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812).
Головня. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812).
Голощапов. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812).
Горяинов 1-й. Подпрапорщик ТПП. 06.12.1812 г. произведен в прапорщики.
Горяинов 2-й. Подпрапорщик ТПП. 06.12.1812 г.  произведен в прапорщики. 30.04.1817 г. один из Горяиновых -  подпоручик ТПП был произведен в поручики.
Гржегоржевский Викентий (Винцентий) Антонович. Произведен из подпоручиков ТПП в поручики (12.01.1811). Будучи поручиком ТПП, 26.08.1812 г. был ранен при Бородино и удостоен императорского благоволения. На 1828 г. подполковник ТПП, командир 2-го батальона. Награжден медалью 1812 года. С 08.06.1828 г. по 21.04.1833 г. состоял командиром Уфимского пехотного полка. А с 21.04.1833 г. командиром Бутырского пехотного полка. Награжден орденом св. Георгия 4 класса (03.12.1834). Генерал-майор (с 06.12.1836). До 1839 г. комендант Грозненской крепости, командующий Левым флангом Кавказской линии. Управляющий Ахалцыхской провинцией (1839 - 1840).
Григорьев 1-й. На 1806 г. шефский полковой адъютант, прапорщик. На 1808 г. будучи штабс-капитаном проживал в Барнауле, в доме умершего мещанина Осипова. 12.01.1811 г. произведен из штабс-капитанов ТПП в капитаны.
Деревнин. Прапорщик ТПП. Был исключен из списков умершим 01.07.1812 г.
Дмитровский Никифор. Полковой священник ТПП (по 1815). Награжден медалью «В память 1812 года».
Добромильский Григорий И.  Произведен на вакансию в прапорщики ТПП из портупей-прапорщиков 25.05.1812 г. Ранен под Смоленском 05.08.1812 г.
Дягилев. Фельдфебель ТПП. 06.12.1812 г. произведен в прапорщики.
Елин. Дивизионный адъютант генерал-майора Лихачева был произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812) с оставлением при прежней должности.
Ефремов. Подпоручик ТПП. Исключен из списков умершим 29.03.1811 г.
Зверев.  Произведен из портупей-прапорщиков ТПП в прапорщики (12.01.1811). Ранен 26.08.1812 г. при Бородино.
Золотарев. Фельдфебель ТПП, получивший в 1812 г. чин подпоручика за сражение при Бородино.
Зуб. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). На 1828 г. состоял штабс-капитаном в Колыванском пехотном полку (?).
Иванов. Фельдфебель ТПП. 06.12.1812 г. произведен в прапорщики.
Избицкий. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). Ранен под Смоленском 05.08.1812 г. Будучи поручиком ТПП, 30.04.1817 г. был произведен в штабс-капитаны.
Каменщиков 1-й Иван Иванович. Майор ТПП (с 17.01.1805). Командир ТПП (с 27.06.1807 по 30.05.1811). На июль 1808 г. проживал в Барнауле в доме купца Ивана Пешкова. Будучи майором ТПП, 30.05.1811 г. переведен командиром Бутырского пехотного полка, с которым и участвовал в Отечественной войне 1812 г. Награжден орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. Командир Бутырского пехотного полка по 01.06.1815 г.
Каменщиков 2-й. Майор ТПП (с 03.01.1807). На август 1807 г. командир гренадерской роты полка. Плац-майор Железинской крепости. (на 1809). 29.05.1812 г. произведен в подполковники с оставлением при прежней должности. 24.04.1817 г., будучи подполковником Усть-Каменогорского гарнизонного батальона, был переведен в Томский гарнизонный батальон.
Карелин 1-й. Произведен из унтер-офицеров ТПП в прапорщики (12.01.1811). Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). При обозе полка на 26.11.1812 г. За старостью и за полученными ранами был переведен подпоручиком в Бийский гарнизонный батальон (25.04.1815).
Карицкий Семен Григорьевич.  Переведен из портупей-юнкеров 36-го егерского полка и произведен на вакансию в прапорщики ТПП (25.05.1812). Участник Бородинского сражения.
Каспревич Павел Яковлевич. Переведен из портупей-юнкеров 36-го егерского полка и произведен на вакансию в прапорщики ТПП (25.05.1812). В чине подпоручика участвовал в Бородинском сражении.
Кашкаров 1-й Иван Степанович. 08.08.1806 г. произведен из подпрапорщиков в прапорщики ТПП. На 1908 год в должности адъютанта проживал в Барнауле в доме мещанина Александра Звягина. Произведен из штабс-капитанов в капитаны ТПП (14.01.1812). Произведен из капитанов ТПП в майоры Ширванского пехотного полка (08.05.1812). Участник Бородинской битвы в качестве младшего штаб-офицера 1-го батальона Ширванского полка. Награжден золотым оружием «За храбрость». На 1817 г. майор ТПП.
Кашкаров 2-й Николай Степанович. Произведен в прапорщики из портупей-прапорщиков ТПП (25.12.1811). В чине прапорщика и в составе ТПП участвовал в Бородинском сражении.
Климов. Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812).
Козырев. Прапорщик ТПП. Ранен 12.10.1812 г. под Малоярославцем.
Кокташев Петр Семенович. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (26.02.1812). Будучи капитаном ТПП, ранен 05.08.1812 г. при обороне Смоленска. Умер от раны 23.09.1812 г. Награжден орденом св. Анны 3-й степени.
Кондрашин Александр Никитич. Произведен из унтер-офицеров в прапорщики ТПП (26.02.1812). К концу августа 1812 г. подпоручик ТПП. Ранен 05.08.1812 г. под Смоленском и 26.08.1812 г. при Бородино. За полученными ранами 25.04.1815 г. подпоручик Кондрашин был переведен в Бийский гарнизонный батальон. А 21.04.1817 г. за ранами из Бийского гарнизонного батальона был переведен в Томскую команду служащих инвалидов.
Копейчиков. Произведен в прапорщики ТПП из кадет Дворянского полка (30.01.1812).
Краснов. На 1808 г., будучи поручиком ТПП, проживал в Барнауле в мещанском доме. Штабс-капитан ТПП. Исключен из списков умершим по болезни (15.10.1811).
Криницкий Василий Васильевич. Родом из Полтавской губернии. Произведен из капитанов ТПП в майоры Уфимского пехотного полка (08.05.1812). В составе Уфимского полка участник Бородинского сражения. Награжден орденом св. Анны 3-й степени. На  1817 г. майор Полтавского внутреннего гарнизонного батальона.
Крутых 1-й Николай Яковлевич. 12.06.1806 г., будучи шефским адъютантом, поручиком ТПП, назначен полковым адъютантом. В августе 1807 г. состоял капитаном, командиром 6-й роты полка. Майор (с 01.04.1809). Участник Бородинского сражения. После ранения Попова исполнял обязанности командира ТПП. Награжден орденом св. Анны 3-й степени и орденом св. Владимира 4-й степени с бантом. Исполнял должность командира Томского пехотного полка на 01.01.1813 г.
Крутых 2-й Максим Яковлевич. 23.06.1806 г. произведен из подпрапорщиков ТПП в прапорщики. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (12.01.1811). Произведен из штабс-капитанов в капитаны ТПП (26.02.1812). Ранен под Смоленском.
Кузнецов 1-й Василий Ильич. На август 1807 г. командир 1-й гренадерской роты ТПП в чине капитана. Майор (с 13.09.1807). 20.04.1812 г. переведен из Томского пехотного полка в Бутырский пехотный полк, в котором и сражался на полях Отечественной войны 1812 г.
Кузнецов 2-й Александр Ильич. Поручик ТПП по неспособности к полевой службе 05.01.1812 г. был переведен в Московский полк.
Лаушкин Семен Анисимович.  02.06.1812 г. произведен из фельдфебелей 2-го учебного гренадерского батальона в подпоручики ТПП на вакансию.
Левашов Иван. Произведен из поручиков ТПП в штабс-капитаны (12.01.1811).  Произведен из штабс-капитанов в капитаны ТПП (26.02.1812). Участник Бородинского сражения в составе 3-го батальона. Награжден золотым оружием. На 1817 г. майор Саратовского внутреннего гарнизонного батальона.
Лесневский Евстафий. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (26.02.1812).  Убит под Бородино 26.08.1812 г.
Лихачев Петр Гаврилович. Родился в 1758 г. в деревне Тягуши Псковской губернии. Из дворян. Военную службу начал с 1772 г. Участвовал в покорении Крыма в 1783 г., воевал со шведами в 17889-1790 гг. Генерал-майор (с 31.10.1798). Находился на Кавказской линии в 1793-1808 гг. Шеф ТПП (с 12.04.1809), начальник 24-й пехотной дивизии (с 17.01.1811). Тяжело ранен на центральной батарее Раевского и взят в плен под Бородино 26.08.1812 г. Отправлен Наполеоном во Францию, но был оставлен на лечение в Кенигсберге. Освобожден русскими войсками в декабре 1812 года. Умер 24.04.1813 г. в г. Порхове Псковской губернии. Похоронен в своей родовой деревне Тягуши. За многолетнюю службу, боевые походы и проявленные подвиги награжден орденами св. Владимира 3-й степени, св. Анны 1-й степени с бриллиантовым перстнем и с вензельным изображением имени императора Александра I, орденами св. Георгия 3-й и 4-й степеней, орденом св. Александра Невского «За труды и Отечество». Являлся  почётным командором ордена Святого Иоанна Иерусалимского.
Лобачевский. Произведен из портупей-прапорщиков в прапорщики ТПП (25.12.1811). Исключен из списков умершим 24.05.1812 г.
Лысенко. Произведен в прапорщики ТПП из кадет Дворянского полка (30.01.1812).
Любецкий. Произведен из прапорщиков ТПП в подпоручики (12.01.1811). 30.04.1817 г. произведен в штабс-капитаны ТПП.
Маломахов. Поручик ТПП. Лишен всех чинов и приобретенного с ними дворянского достоинства и разжалован в рядовые за написание двух фальшивых двадцатипятирублевых ассигнаций по решению Военного суда 09.12.1811 г.
Маникин-Неустроев Иван Дмитриевич. Произведен из дворян Дворянского полка в прапорщики ТПП 31.05.1812 г.
Марков. Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812).
Мартынкевич. Подпоручик ТПП. Был исключен из списков умершим 01.07.1812 г.
Матвеев.  Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (26.02.1812).
Матковский. Переведен из портупей-юнкеров 36-го егерского полка и произведен на вакансию в прапорщики ТПП (25.05.1812). 16.01.1817 г. уволен от службы за болезнями в чине подпоручика ТПП.
Мейбаум Борис Иванович. Пруссак. Произведен из капитанов ТПП в майоры Ширванского пехотного полка (08.05.1812). Отличился 05.08.1812 г. при Смоленске (удостоен ЕИВ Высочайшее благоволением). Участник Бородинского сражения командиром 1-го батальона Ширванского полка (награжден орденом св. Владимира 4-й степени с бантом).
Можайский Александр. 23.02.1811 г. переведен в прапорщики ТПП из кадет 2-го Кадетского корпуса. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). Убит 05.08.1812 г при обороне Смоленска.
Мокринский.  Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812).
Молчанов Дмитрий Абрамович. Произведен из портупей-прапорщиков ТПП в прапорщики (12.01.1811). Контужен 26.08.1812 г. при Бородино.
Мясоедов. Капитан ТПП. Переведен по неспособности к полевой службе в Уфимский гарнизонный батальон (24.05.1811).
Налабардин Афанасий Петрович. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). Ранен 26.08.1812 г. при Бородино и был удостоен благоволения Е.И.В.
Нелидов. Произведен из подпоручиков ТПП в поручики (12.01.1811). Уволен от службы за болезнями поручиком (29.10.1811). 13.08.1812 г. отставной поручик ТПП принят в службу во 2-й пехотный полк, формирующийся в Рязани.
Новопашенный. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). 30.04.1817 г. поручик был произведен в штабс-капитаны ТПП.
Нос. Подпрапорщик ТПП. 06.12.1812 г. произведен за отличие в сражении в прапорщики. 30.04.1817 г. подпоручик ТПП был произведен в поручики.
Павлов. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (26.02.1812). 29.05.1812 г. исключен из списков умершим.
Пархамович Иван Григорьевич. Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812). Будучи поручиком ТПП, ранен 26.08.1812 г. при Бородино (Награжден орденом св. Анна 3 степени) и 10.10.1812 г. в сражении при Малоярославце.
Пеи(й)ч. Переведен из портупей-юнкеров 36-го егерского полка и произведен на вакансию в прапорщики ТПП (25.05.1812). Ранен 26.08.1812 г. при Бородино. Награжден орденом св. Анна 3 степени. На 1817 г. отставной подпоручик.
Перелешин Дмитрий Петрович. Произведен из прапорщиков ТПП в подпоручики (12.01.1811). Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812). Будучи поручиком полка, ранен 26.08.1912 г. при Бородино.
Перетолчин. Фельдфебель ТПП. 06.12.1812 г. произведен в прапорщики. На 1828 г. в чине майора состоял командиром 1-го батальона Колыванского пехотного полка. Награжден медалью 1812 года.
Петрашкевич Георгий Дмитриевич. Произведен из подпоручиков ТПП в поручики (12.01.1811).  Ранен при обороне Смоленска и под Бородино. 30.04.1817 г. произведен из капитанов ТПП в майоры.
Петровчук Г.Д. Фельдфебель ТПП. 06.12.1812 г. произведен в прапорщики. Ранен в сражении под Бородино. 30.04.1817 г., будучи подпоручиком ТПП был произведен в поручики.
Плескановский С.К. Поручик ТПП. Участник битвы под Смоленском.
Попов Иван Иванович. Родился в 1776 г. Поступил на воинскую службу сержантом Троицкого пехотного полка с 01.12.1787 г. С 20.03.1799 г. был в походах в Галиции, в Венгрии и в Италии, в походах 1805 и 1806 гг. в Австрии, Пруссии, Силезии, Моравии и Венгрии. С 30.11.1803 г. уволен от службы с пожалованием в подполковники. Вернулся на службу в 1805 г. 14.12.1806 г. участвовал в сражении против французов при Голымине и за отличие в этом деле получил орден св. Владимира 4-й степени с бантом. С 20.08.1811 г. назначен полковым командиром ТПП. С 19.03.1812 г. переведён лейб-гвардии в Литовский полк, с оставлением при прежнему командиром Томского пехотного полка. В 1812 г. был в делах при Смоленске, при Бородине (где был контужен пулей в грудь и награждён орденом св. Анны 2-й степени) и при Малом Ярославце, где получил новую рану - пулей пробило навылет колено (награжден орденом св. Георгия 4-й степени). 30.08.1816 г. произведен в генерал-майоры с отставкой от командования ТПП. 18.11. 1816 г. назначен командиром 1-й бригады 24-й пехотной дивизии. Вологодский гражданский губернатор с переименованием в действительные статские советники (с 10.03.1819). Астраханский гражданский губернатор (с 26.04.1821). Награжден орденом св. Анны 1-й степени (05.11.1824). Скончался в Астрахани 03.06.1825 года.
Постников 2-й Яков. Произведен из капитанов ТПП в майоры (с 01.03.1806). На август 1807 года батальонный командир ТПП. Убит 26.08.1812 г. при Бородино.
Постников 3-й Павел Александрович.  Произведен из портупей-прапорщиков ТПП в прапорщики (12.01.1811). Участник Бородинского сражения. Уволен от службы по болезням 26.12.1815 г. прапорщиком ТПП.
Пи(ы)хтин. На 1808 г. в должности адъютанта ТПП проживал в Барнауле в доме купца Лушникова. Произведен из поручиков ТПП в штабс-капитаны (12.01.1811).  Произведен из штабс-капитанов в капитаны ТПП (14.01.1812).
Пи(ы)хтин 2-й. Произведен из унтер-офицеров ТПП в прапорщики (12.01.1811). Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). При обозе полка на 26.11.1812 г.
Ранц Карл. Поручик ТПП. Ранен 26.08.1812 г. при Бородино. 30.04.1817 г. был произведен из капитанов ТПП в майоры.
Ри(ы)мович 2-й Михаил Адамович. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (26.02.1812). Ранен 26.08.1812 г. при Бородино. Будучи капитаном ТПП, с 16.05.1815 г. был переведен в Ширванский пехотный полк.
Рудыковский Евстафий Петрович. Родился 21.09.1784 г. в Киевской губернии, в семье православного священника. Малороссийский, европейский и российский общественный и политический деятель, военный врач, поэт и сказочник, собиратель редких и старинных книг. Учился в Киевской духовной академии (окончил в 1806) и Санкт-Петербургской медико-хирургической академии (окончил в 1810). Лекарь Томского пехотного полка (с 30.06.1810). Участвовал с полком в войне и походах 1812 - 1815 гг. С 1818 г. служил в киевском госпитале, затем был прикомандирован к штабу 4-го пехотного корпуса. Был знаком с А. С. Грибоедовым, встречался с А. С. Пушкиным. В 1825 г. уволился с военной службы. Жил в Киеве, где работал в больнице Приказа общественного призрения (Кирилловской). Статский советник (с 31.12.1831). В 1834-1851 гг. служил в Киевском военном госпитале младшим, затем старшим ординатором в звании штаб-лекаря. Умер в 1851 году в Киеве.
Сацыперов Кирьян Кириллович. Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812).За Бородинское сражение был награжден орденом св. Анны 3-й степени. На 1817 г. отставной штабс-капитан.
Селезнев. 23.07.1806 г., будучи подпоручиком ТПП, был назначен полковым казначеем. Произведен из капитанов в майоры ТПП (08.05.1812).
Симаков 2-й Федор Ефимович. Произведен из подпрапорщика в прапорщики ТПП (14.02.1812). Участник Бородинского сражения.
Сипайлов. Подпоручик ТПП. Уволен от службы за болезнями поручиком (29.10.1811).
Сипка. Произведен из прапорщиков ТПП в подпоручики (12.01.1811). Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812).
Скорняков. Капитан ТПП. Переведен майором в Ширванский пехотный полк (24.05.1811).
Собко. 14.01.1812 г. произведен из штабс-капитанов Ширванского пехотного полка в капитаны того же полка. Майор ТПП (?). Участник Бородинского сражения.
Соловьев. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (25.01.1812).
Ступаков. Произведен в прапорщики ТПП из кадет Дворянского полка (30.01.1812). 19.07.1812 г. исключен из списков умершим от болезни.
Терской Николай Иванович. Родился примерно в 1786 году. Из штаб-офицерских детей. Фурьер (с 01.01.1795), а позднее подпрапорщик (с 21.04.1796) Колывано-Воскресенского батальона. С 21.09.1798 года переведен в ТПП. Прапорщик (с 23.04.1799), подпоручик (с 22.11.1799), поручик (с 02.10.1803), штабс-капитан (с 03.01.1807), капитан (с 13.09.1807), майор (01.04.1809). С 14.09.1809 по 09.12.1809 г. в составе ТПП находился за границей в Западной Галиции для сдерживания австрийских войск. С 06.04.1812 г. вместе с полком участвовал в войне против французов. Участник сражений при городе Смоленске и при Бородино, где был ранен пулей в руку и взят в плен. С 03.08.1813 по 19.11.1813 г. участвовал в блокаде крепости Модлин. С 20.11.1813 по 21.08.1814 г. находился в составе полка в герцогстве Варшавском. По прошению и за полученными в сражении ранами и увечьем по высочайшему приказу от 04.02.1816 г. награжден чином подполковника с мундиром, с определением на инвалидное содержание. С 12.02.1818 г. по прошению принят в ведение Канцелярии горного начальства для производства сопутственных дел. С ноября 1818 г. состоял под следствием. Жена София Кантонова - дочь дворянина Варшавского герцогства, сын Иван (прим. 1814 г.р.).
Тризна. Переведен из портупей-юнкеров 36-го егерского полка и произведен на вакансию в прапорщики ТПП (25.05.1812).
Тубошников. Фельдфебель ТПП. 06.12.1812 г. произведен в прапорщики.
Тугаевский. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТПП (26.02.1812). При обозе полка на 26.11.1812 г.
Фалчевский. Поручик ТПП. Произведен из штабс-капитанов ТПП в капитаны (30.04.1817).
Шаров. Произведен из портупей-прапорщиков в прапорщики ТПП (14.02.1812).
Шатилов Иван Васильевич. Командир батальона ТПП в Барнауле. Майор (с 03.01.1807). На 1809-1811 гг. в составе полка.
Шпаковский. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТПП (26.02.1812). 16.01.1817 г. уволен от службы за болезнями штабс-капитаном ТПП.
Щербаков. Будучи отставным подпоручиком Либавского пехотного полка, 20.10.1812 г. был принят в службу подпоручиком в ТПП.
Энгильфельд Александр. Произведен из прапорщиков ТПП в подпоручики (12.01.1811). Ранен 05.08.1812 г. в сражении при Смоленске.
Якубинский. Произведен из подпоручиков в поручики ТПП (26.02.1812). 30.04.1817 г. произведен из штабс-капитанов ТПП в капитаны.


Часть 2. МЫ ИЗ ТОМСКОГО ЕГЕРСКОГО…
 
Глава 1. Рядовой Баканов

Севастополь, июль 2019 года.

На стоянку у военно-исторического музея подкатил экскурсионный автобус с гостями из Барнаула. Пестрая группа разновозрастных посетителей черноморского города дружно высыпала на объятую ярким солнечным светом 4-ю Бастионную улицу. Гид-экскурсовод громким, поставленным голосом собрал туристов в кучку, сопроводил всеми необходимыми инструкциями и, высоко подняв над собой табличку с надписью «Барнаул», повел их к музею обороны.
Залы музея встретили посетителей многообразием исторических артефактов. Тут тебе и оружие всех времен, и пушечные ядра, и фотографии, и личные вещи защитников Севастополя.
После экскурсии гости разбрелись по выставке.
- Пап, посмотри! Шинель солдата Томского егерского полка! Это же тот самый полк, что у нас в Барнауле квартировал в начале XIX века? – молодой человек лет восемнадцати остановился у витрины, где на фоне русского пехотного знамени с вензелем императора Николая I экспонировалась старая солдатская шинель
К витрине подошел отец.
- Да. Это бывший Томский пехотный полк. Он, правда, как ушел из Барнаула в 1808 году, так больше из европейской части России назад и не возвращался.
Разговор случайно услышал гид-экскурсовод и тоже подошел к экспонату.
- В егерский Томский пехотный полк был переименован в 1833 году. К нему тогда второй батальон 34-го Егерского полка и первый и третий батальоны Севастопольского полка присоединили. Стало их в полку шесть, - пояснил он. – А в Крымскую войну, после стычек в октябре 1854 года в Молдавии, Томский егерский полк прибыл защищать Севастополь и пробыл в обороне города по август 1855 года. Героический полк был. Впрочем, здесь оборону все полки геройски держали…


Деревня Одая-Фратешти на реке Дунай,
 княжество Валахия,
 31 октября 1853 года (по ст. стилю).

Крымская война 1853–1856 годов была инициирована обострившимися дипломатическими отношениями между Россией и союзом Османской, Британской, Французской империй и Сардинского королевства.
Россия пыталась оказать помощь православным балканским народам в борьбе за освобождение от османского ига, а заодно и ослабить турков, захватив у них средиземноморские проливы Босфор и Дарданеллы. Англичане, по своей старой, многолетней традиции, стремились ослабить Российскую империю, а французы взять реванш за войну 1812 года. Турки, находящиеся под влиянием европейских стран, были против своей воли фактически втянуты союзниками в эту войну.

На рассвете 22 января 1853 года Томский егерский полк перешел реку Прут по направлению к городку Текуч. За отсутствием какого-либо противника, колонна русских войск под звуки полковых музыкантов мирно и весело прошествовала через Бухарест далее, вглубь Валахии .
Первые отдельные стычки с турками начались лишь в октябре 1853 года. К этому времени томцы были переброшены на позиции близ города Журжа, что стоял на реке Дунае. На противоположном берегу располагался турецкий город-крепость Рущук. А между этими двумя городами, среди водной глади Дуная, было еще три достаточно обширных участка суши - острова Радоман, Чорой и Макан. На одном из этих островов – Макане, турки оборудовали земляные укрепления, служившие отличной позицией для обстрела русских войск.
 Бои за удержание выгодных позиций на островах и стали основными целями местных военных действий.

Рядовой Томского егерского полка Тимофей Баканов только вчера вечером вернулся из окопов, вырытых прямо на берегу реки. Окопы располагались точь-в-точь напротив острова Макан. Весь день егеря вели перестрелку с турками, засевшими на острове, не давая им спокойно обустроить укрепления.

Был Тимофей родом из Томской губернии, из деревушки Бобровки, что лежала наискосок через реку Обь от Барнаульского сереброплавильного завода. Только деревня их, сказывали старики, была гораздо старше завода. Даже стоящей когда-то рядом Белоярской крепости деревня была старше! Дед Савелий говаривал, что Бакановы, вообще, первыми в эти сибирские края заселились. Исконные старожилы! Мог, конечно, дед и прихвастнуть - за ним это водилось порой, да только, сколько Тимофей свой род знал вглубь, все его предки из Бобровки родом и были. В общем, как не крути, все равно старожилы и есть.
Детство Баканова прошло на реке и в сосновом бору, что у села стоит, потому был Тимофей хоть с виду и неказистым, да щуплым, но рыбаком хорошим и охотником отменным. Оттого и попал он в егерские части, получив в наличие новомодное штуцерное ружье.
Хорошо ружье это! И бьет метко, и пули летят далеко. С заряжением вот только мучение, ну да это, при должной сноровке, и не страшно вовсе.
Тимофей уже не раз мечтал вот такое ружье привезти на родину домой. Все парни, да мужики обзавидуются и равных ему охотников во всей округе не станет! Одна беда - редкое ружье это пока в русской армии, а у французов и англичан почитай все войско уже при нем. Опять придется в войне нынешней русским штыком побеждать. У Тимофея от своих думок аж зачесалось в затылке.

Протрубили построение. Пришел приказ снова идти на берег Дуная. Сегодня там хозяйничала наша артиллерия, в очередной раз обстреливая злосчастный остров Макан. В ответ на наши позиции летели турецкие заряды орудий Рущука.

Начальник дивизии генерал Соймонов  вызвал к себе командира Томского егерского полка полковника Пустовойтова .
- Трофим Павлович, подбери человек восемьдесят добровольцев. Этак пушками мы тут до морковкина заговенье перестреливаться будем. Надо бы хороший удар по туркам организовать. Выбей их с острова!
- Будет исполнено, ваше превосходительство! Уж мы постараемся, – с едва заметным венгерским акцентом отвечал Пустовойтов.
Солдаты полка уже давно перешептывались, подметив странный нерусский акцент командира. Потом дошли слухи, что и имя-то у полковника по-настоящему другое: «Слышали? Поговаривают, что кличут его Теофилом, а фамилия так очень похожа на теперешнюю – Пустай, вроде как».
 
Командиром отряда охотников назначен был капитан Томского егерского полка Василий Халкиопов . Был капитан тот хоть роста и небольшого, но коренаст и складен. По его указанию восемьдесят отважных добровольцев-томцев расселись в лодки. Канонада артиллерийской перестрелки заглушила всплески весел и отряд бесшумно, не привлекая лишнего внимания, пересек протоку реки. Высадились на берег острова Макан. Оказался среди охотников и Тимофей Баканов. Спрыгнув на песчаный остров одним из первых, пробрался он сквозь густые заросли камыша, плотной стеной окутавших прибрежную линию. Проскальзывая ногами в песке, с трудом вскарабкался на обрывистый берег и бесшумной поступью сибирского охотника выбрался на опушку небольшого лесочка. Справа и слева от Тимофея из камыша вынырнули однополчане. Тут же капитан Халкиопов. Командир жестами показал, как можно ближе тайком подобраться к позициям турецкой артиллерии. Короткими перебежками двинулись дальше на звуки пушечных залпов.
Через какое-то время, совсем рядом, за кустами, послышалась иноземная речь. Кто-то - по голосу ясно, что командир, отдавал короткие приказания. Гулко, оглушая округу, прямо над головами, жахнул пушечный выстрел. Всё! Дошли до турецкой батареи.   
- Вперед, богатыри! Гони турок с острова! Ура! – Халкиопов поднял солдат в атаку.
Турки замерли в замешательстве. Слишком неожиданной была эта атака томских егерей.
С ходу смяв прикрытие батареи, русские солдаты погнали растерявшихся турок вглубь острова.
Сделав всего один выстрел, разгоряченный от боя рядовой Баканов, бежал следом за убегавшими турками с разряженным ружьем. Заряжать времени не было, да и откуда было туркам знать, есть там заряд или нет - громкое дружное «ура!», вперемежку с крепкими русскими словечками, были пострашнее любого заряда.
- А ну стой, басурманин! Кому говорю, стой!
Запуганный до смерти и совсем обессилевший от страха долговязый черноволосый турок, одетый в голубой мундир с желтыми металлическими пуговицами, упал на колени и поднял руки к лицу. Был он на вид средних лет, а через всю левую щеку проходил, ужасно его обезображивающий, шрам. Опустив голову, турок скороговоркой, бегло, дрожащим голосом, что-то шептал себе под нос. Должно быть молился. Лица его Тимофей толком не разглядел. Запомнились только шрам, да медная бляха на макушке красной фески, где в такт голосу вздрагивала шелковая кисть. 
- Ну чего упал-то? Ноги чтоль не держат? А ну поднимайся! – для пущей убедительности Баканов слегка ткнул турка стволом ружья.
Тот, не понимая русской речи, сидел неподвижно с обезумевшими от страха глазами и ожидал скорой смерти.
- Вот, едрит твою раз так!  Что же мне с тобой делать-то? – Баканов рассерженно огляделся. Товарищи убежали вперед. Вокруг никого. Звуки боя вообще затихли, и на мгновение показалось, что Тимофей с турком остались вообще вдвоем на этом безлюдном, диком острове.
Рядовой растерянно задумался: «И вести-то тебя некуда. Нет у нас ни штаба, ни тыла на острове этом».
На счастье, в это время из леса скорым шагом вышли группа возвращавшихся из атаки русских егерей в сопровождении капитана Халкиопова.
- Ваше благородие, дай бог Вам здоровья! Вот полонил турка, куда его теперь пристроить ума не приложу, – безмерно обрадовался появлению командира Баканов.
- Да куда ты его денешь тут-то? Сейчас сами с острова съезжать будем. Только пушки турецкие заклепаем  по пути. Пусть сам отсюда выбирается. Не до него, - сказал капитан и, вздохнув, добавил. - В лодках лишних мест нет. Нам еще раненых вывозить.
- Ну, слышал ты, нехристь, что господин капитан сказал? – Тимофей повернулся к турку. - Давай, беги к детишкам своим, покуда не передумали.
Но турок все также обреченно сидел на земле, опустив голову.
- Тьфу на тебя! Ты что, совсем ничего не понимаешь? Я же тебе русским языком говорю, дуй отсюда, - здесь Баканов к словам добавил еще и жесты руками, стараясь изобразить, что нужно встать и бежать. Жесты эти, казалось, еще больше напугали турка.
-  Ну и сиди тут, дурень! – Тимофей подобрал турецкое ружье, вскинул на плечо, развернулся и спешным шагов пошел догонять своих товарищей.
На краю поляны, перед тем как нырнуть в чащу леса, он еще раз обернулся. Турок, так и не поверивши до сих пор в свое нежданно-негаданное счастье, сидел на земле, даже не пытаясь бежать.
Баканов хотел ему снова крикнуть, чтоб уходил, но промолчал, лишь махнул раздосадовано рукой и скрылся в зарослях.


Город Журжи на реке Дунай,
 княжество Валахия,
 24-25 июня 1854 года (по ст. стилю).
 
24 июня 1854 года на берегах Дуная стояла тридцатиградусная жара. Солдаты маялись от духоты и зноя. Жизнь резко наладилась в обед. Кашевары приготовили щи из капусты и свёклы. Выходцы из Малороссии, называли такие щи борщом. К этому самому борщу подали по три четверти фунта мяса, а в довершение пиршества, к полному удовольствию всей солдатской братии, еще и по чарке водки каждому.
После сытного обеда рядовой Тимофей Баканов отдыхал вместе с товарищами в солдатском бараке. Отдых был заслуженным - ночью ходили в прикрытие на Радоман.
Где-то вдали от лагеря, на берегу Дуная, возобновилась перестрелка.
- Опять стреляют, - равнодушно отметил Тимофей. За прошедший год постоянная стрельба стала для солдат чем-то обыденным, неинтересным и Баканов лениво потянулся, а потом так же лениво перевернулся на другой бок.

- Сказано сегодня лозник  на реку собирать пойдем. Фашины  вязать станем, да туры  плести. Поработаем… - зевнул Тимофей, уже лежа спиной к товарищам. Помолчал немного и неожиданно, как будто только сейчас вспомнил о самом главном, переменил тему, - Слышал турки войско поднакопили, силы стянули. Говорят, даже арапы африканские есть. Из Египта. Высаживают всех на Макане, батареи строят. Чую, будет драчка скоро посерьезнее, чем мартовская, когда наш славный подполковник Верещака  погиб, царство ему небесное, - Баканов перекрестился. – Но нынче ночью мы турку хорошо за него отомстили.
Тимофей задумался, припоминая сегодняшние ночные события, потом хитро прищурил глаз и о чем-то хмыкнул про себя.
- И ведь что интересно, сижу я этой ночью в окопчике в полной тишине. Звезд на небе тьма. Благодать! Только слышно, как Спиридон слегка похрапывает.
- Да не спал я! Вот врать-то! – обиделся рослый рыжий егерь Спиридон Федотов, служивший с Бакановым в одной роте.
- Не спал?! Вот те раз! – Тимофей от удивления даже развернулся назад лицом к слушателям, - А кто ж тогда храпел? Не ты? Ну да ладно. Ну вот… Сижу я, значит, в тишине, только совы где-то вдали ухают, да рядом похрапывает кто-то. Ну думаю, Спиридон это…
- Да что ж ты, козья твоя морда, все про меня-то?! Говорю ж тебе, не спал я! – лицо Федотова аж побагровело от возмущения и обиды.
Среди слушателей раздались тихие смешки. Громко смеяться никто не решался, ибо был Федотов уж больно рослым и широким в плечах.
- Ну что ты, Спиридон, право дело разбушевался-то? Я ж говорю, что только подумал. Зря, выходит, подумал. Обознался, значит, - Баканов немного успокоил Федотова и все равно решил докончить рассказ.
- Как я уже и говорил, сижу, значит, я в тихой благодати, как у Христа за пазухой. Совы ухают… - Федотов навострил слух и грозно кинул взгляд на Тимофея, а тот, не моргнув глазом, продолжил.
- Слышу храпит кто-то. Думаю: «Чёрти что творится! Кто же это мог уснуть на боевом посту? Может лошадь какая на остров приплыла, да заплутала. Вот со страху уснула и похрапывает», - Баканов выжидательно посмотрел на Федотова. Тот хотел что-то сказать, но, немного подумав, промолчал и Баканов смело продолжил. - Вдруг слышу, вода заплескалась, пузыри воздушные забулькали. Эээ, думаю, братцы, это ж турки из крепости повыползали по воду. Жажда их значит замучила. Ну а места их водопоя нам давно известны. Еще днем веточками направление отметили для стрельбы. Вот тут я и поднял шумиху и как дали мы дружно залп так, что… - здесь Баканов махнул зажатой в кулак рукой, изображая силу залпа, сделал паузу и закончил рассказ. - Аж Спиридон проснулся.
Не дожидаясь суровых последствий, Баканов поспешно, а где-то местами даже вприпрыжку, ретировался из барака. За спиной, уже не в силах сдерживаться, грянул дружный солдатский смех.

После обеда 4-й батальон томцев вместо вязания фашин был снова отправлен на остров Радоман. Здесь, на этом небольшом клочке суши, повсюду, даже в воздухе весели напряженность и ожидание скорой развязки годового противостояния, которое уже всем нервы поистрепало - и русским, и туркам.
Халкиопов, произведенный еще в марте в майоры и получивший в подчинение батальон, привел своих солдат к русским островным артиллерийским укреплениям. К удивлению томцев, орудий на батареи уже не оказалось. Их с первыми сумерками сняли и переправили на «большой берег». Роты получили необычный приказ – сравнять с землей укрепления бывшей батареи. Строить укрепления было привычнее, а тут наоборот, приказали рушить. Но солдатское дело простое: получил приказ – исполняй. Взялись за лопаты. Всю ночь разбрасывали землю. Перед самым рассветом от батареи и следов не осталось.
Только присели отдохнуть, со всех сторон началась канонада. Турки били по Радоману и из крепости, и с соседнего острова Макана. Когда артиллерийский обстрел стих, дозорные сообщили – турки идут в атаку.
Майор Халкиопов отвел батальон в лес и развернул для контратаки. Справа и слева распределились, тоже находившиеся на острове, две роты штуцеров Колыванского полка и бригадные штуцерные роты. Вот и все войско.
Через несколько минут томительного ожидания на поляну, где когда-то стояли орудия, высыпало целое полчище врагов. Приходилось их никак не меньше, чем по четыре на каждого русского.
- Братцы, силы, конечно, нам неравные, перестрелкой нас тут как куропаток положат. Будем брать своим. Пойдем с флангов в штыковую. Бодро и дружно работайте! Бог даст – прорвемся! – и майор Халкиопов повел 4-й батальон Томского егерского полка в смертельный бой.
В рукопашный бой со штуцером не много набегаешься. Баканов быстро огляделся и нашел среди убитых после артобстрела гладкоствольное ружье с примкнутым к нему штыком. Свой штуцер тщательно припрятал. Потерять его никак нельзя - командиры голову снимут!
Тимофей бежал со штыком наперевес навстречу летящим пулям. Впереди развевалось знамя батальона и мелькала обнаженная сабля майора Халкиопова. Уже отчетливо были различимы красные фески турок. Врезавшись в строй неприятеля, Баканов бил прикладом, штыком. Все вокруг пошло кувырком – искаженные рукопашной схваткой лица, руки, тела, штыки, сабли, кровь. Бились молча, экономя силы. Только возгласы пораженных и стоны умирающих раненых. Неожиданно все это разом прекратилось, словно чья-то невидимая рука выдернула Баканова из всеобщего хаоса. Почувствовав острую боль в затылке, Тимофей упал лицом вверх на что-то мягкое. В глазах потемнело, остались лишь смутные очертания происходящего вокруг. Вот над ним склонился кто-то в красной феске с занесенным для удара штыком. Баканов инстинктивно попытался поднять руки, защищаясь, но тело ему не подчинялось.
«Ну вот, так и не привез штуцер домой» - почему-то подумалось ему в этот момент.
Тимофей широко раскрыл глаза, ожидая последнего удара и стараясь разглядеть того, кто сейчас оборвет его жизнь.
Над ним стояла долговязая фигура знакомого турка со шрамом на левой щеке. Турок опустил занесенное ружье, что-то ободряюще крикнул Баканову и, оглядевшись вокруг, ринулся вместе со своими соратниками в атаку. 

Томцы бились отчаянно и храбро, но сил было маловато. Начали отступать. На счастье из леса показались свежие подкрепления егерей. Командование прислало подразделения Тобольского и Колыванского полков. Свежие силы оказались как нельзя кстати. Подуставшие от боя турки дрогнули и теперь уже они стали отступать. Гнали их егеря до самого противоположного берега острова. Прорыв русских остановили орудия турецких судов, стоящих у Радомана. Плотным артиллерийским огнем отбили они клочок земли для высадки своих новых десантов. А русские получили очередные подкрепления - 2-й и 3-й батальоны родного Томского полка. Весь день продолжались эти смертельные качели в бесконечных штыковых схватках. Одна отступающая сторона сменяла другую. Лишь к вечеру, получив свежие, многочисленные полки, турки вынудили русские батальоны, у которых к тому же еще и закончились боеприпасы, покинуть остров.
В эту же самую ночь войска генерала Соймонова отошли назад от Журжи к местечку Одая-Фратешти.

 
Глава 2. Майоры Бородкин и Зайцев 2-й

Одесса, 10 апреля 1854 года (по ст. стилю).

8 апреля 1854 года, в четверг, на страстной неделе, к Одессе подошел объединенный англо-французский флот из девятнадцати линейных кораблей и девяти пароходов-фрегатов. Не дождавшись ответа на ультиматум, предъявленный русской стороне, ранним утром 10 апреля корабли союзников открыли огонь из сотен орудий по береговым укреплениям города.
Войска гарнизона тут же были подняты по тревоге. Командиры 5-го резервного батальона Томского егерского полка майор Бородкин  и 6-го запасного батальона майор Зайцев 2-й  были вызваны в штаб.
- Ну вот и до нас дело дошло, Николай Иванович, - майор Зайцев 2-й поприветствовал своего однополчанина, встреченного по пути на главную квартиру.
- Да уж, Иван Антонович, думали временно здесь отстоим – видать задержимся на подольше, - отвечал ему Бородкин. - Бомбардирует город неприятель изрядно.
В штабе батальонам Томского полка отдали приказ выступить в прикрытие полевой батареи, которая располагается в городском предместье под названием Пересыпь. Далее, не выдавая своего нахождения, необходимо было ожидать в засаде на берегу возможных попыток высадки вражеского лодочного десанта. Общее командование прикрытием было поручено майору Украинского егерского полка Чемерзину.
Получив указания, батальоны томцев в спешном порядке прибыли на берег Черного моря в район Пересыпи.
Майоры Бородкин и Зайцев осмотрели позицию предстоящей обороны. Совсем рядом, справа, за спинами воинов высился одинокий купол пересыпского храма Казанской Божьей Матери. Дальше, по правую руку от батареи, вдоль берега, стояли постройки лесопильных заводов и многоэтажный корпус литейного завода. В прибрежной части моря была различима Практическая гавань, обрамленная с одной стороны – ближним к батальонам, деревянным Новым или Андросовским молом, и с другой Практическим или Военным молом, на самой удаленной оконечности которого располагалась батарея прапорщика Щеголева .
В свои подзорные трубы майоры отчетливо разглядели на горизонте и вражескую эскадру - мачты и корпуса больших кораблей, дымящиеся трубы пароходов-фрегатов.
- А где же орудия нашей чудо-батареи? Кого же мы изволим здесь прикрывать? – Зайцев удивленно развел руками, увидев только что подошедшего майора Чемерзина.
- Так вот с этим вопросом я к вам и пришел, господа, - Чемерзин стряхнул пыль с кителя. - Надо людей отправить к артиллеристам и тайно, так чтобы с моря не заметили, перетащить сюда четыре орудия. Передвигаться следует по старому Херсонскому спуску, мимо больницы. По Нарышкинскому спуску с пароходов точно заметят.
Выполнять это ответственное задание Зайцев отправил опытного офицера своего батальона – штабс-капитана Полосмакова .
Последние метры к берегу солдаты тащили орудия уже на себе, без лошадей. Старались делать это без лишнего шума и крика.
В этой части Пересыпи берег моря был не крутой, пологий и низменный и пехотинцам пришлось делать засаду, используя растительность и прибрежные постройки – всякого рода сарайчики, будки, изгороди. Кое-где выкопали ямки-окопчики, замаскировав их ветками так, чтобы с воды было мало заметно.
Тем временем в центральной части города, у порта, разгоралось нешуточное сражение. Вражеская эскадра продолжала бомбардировать порт и прилегающую к нему часть города. Огненно-дымные следы от сотен летящих на город бомб, расчертили все небо, словно ученическую тетрадку. В городе горели многочисленные дома. Иные стояли настолько поврежденными, что их уже вполне можно было назвать руинами. 
Но особенно от вражеских орудий доставалось шестой батарее Щеголева. Оказавшись самой близкой целью для флота союзников, она попала под перекрестный обстрел судов, круживших вокруг как коршуны. Окутанная густым дымом, раздираемая вспышками разрывов, батарея каким-то чудом уже который час продолжала отвечать врагу сначала всеми своими четырьмя орудиями, потом уже двумя, а потом и вовсе одним.
- Смотри, Иван Антонович! Фрегат французский запылал! Уходит! Что творят артиллеристы! Чертяки! Я ведь видел командира батареи этой – совсем еще молоденький прапорщик! – майор Бородкин в восторге наблюдал за боем у Практического мола. - Кажется, уже одним орудием наши бьют. Но не зря, не зря жизни отдают свои! Вот еще три парохода на буксире потащили. Великолепный отпор дает батарея! И это всего-то четыре орудия против всей эскадры!
Майор Бородкин прошелся вдоль рядов своего батальона, подбадривая солдат.
- Видели, как артиллеристы воюют? После такого и нам стыдно спасовать! Уж вы-то у меня герои ничуть не меньше! Следи внимательно за водой! Будут лодки идти – подпускай на ружейный выстрел и бей так, чтоб на берег ни шагу не ступили!
С трудом подавив сопротивление шестой батареи и, обезопасив себя от ее флангового огня, только к трем часам дня союзники предприняли наступление на левый фланг русской обороны.
- Ваше благородие! Вижу восемнадцать баркасов! Идут по направлению к нам! Встали!  - доложил наблюдатель Бородкину.
- Себя не выдавать! Сидеть тихо! Не вспугните раньше времени! - майор вскинул подзорную трубу. С десяток баркасов противника встали примерно в полверсте от берега, а восемь других продолжали идти к берегу.
Артиллеристы береговой батарей спешно зарядили свои орудия шрапнелью , прикидывая расстояние до цели – триста саженей, двести пятьдесят, двести…
Когда между лодками с десантом и засадой было примерно 150 саженей, береговая батарея открыла частую пальбу всеми своими четырьмя орудиями.
Похоже, что засада до самого последнего момента так и осталась незамеченной противниками. На лодках начались смятение и паника. Правильно рассчитанные выстрелы русских артиллеристов были крайне точны. Среди врагов появились первые раненые. По инерции лодки продолжали приближаться к берегу, но уже изрядно притормаживая.
Боясь, что десант сейчас развернется и уйдет безнаказанным, Бородкин приказал своему батальону открыть огонь. Дали залп и егеря Зайцева. И хотя расстояние для гладкоствольных ружей было не самым убойным, совместные слаженные действия с артиллерией и неожиданность произвели должный эффект. Десант повернул назад. Корабли противника, остерегаясь зацепить своих, не открывали огонь по русскому берегу и не могли оказать лодкам никакой поддержки. А между тем, отдельные поврежденные лодки начали тонуть. Оставшиеся в живых матросы прыгали на соседние баркасы. Многие, не перемахнув расстояние, падали в воду. С трудом вытащив своих раненых из воды, десант союзников бросился спасаться под защиту пароходов. Вслед им летели заряды русской засады.
Как только баркасы вернулись к кораблям, французские и английские пароходы открыли по Пересыпи огонь бомбами и зажигательными зарядами.
 Несколько выстрелов легли точно в расположение русской артиллерийской батареи, разворотив два лафета и убив двух солдат и четыре лошади.
К половине четвертого часа дня от попадания зажигательного заряда, за спинами егерей загорелся соляной сарай. Следом, в одно мгновение, словно свечки, вспыхнули окрестные деревянные постройки. Запылали с десяток жилых домов Пересыпи. До последнего оставаясь в квартирах и не предполагая, что враг будет бомбардировать предместье, из домов начали разбегаться местные жители, бросив все свое имущество на произвол судьбы.
Произведя получасовое бомбометание и подавив береговую пересыпскую батарею, враг перенес свой огонь на Новый базар города.
К половине седьмого вечера артиллерийский обстрел города прекратился совсем. Эскадра отошла в море. Наступило затишье.

На пересыпское побережье верхом на лошади в сопровождении своих адъютантов прибыл командующий обороной города генерал Остен-Сакен . Командиры батальонов Томского полка отчитались генералу об отсутствии потерь и о ходе отражения десанта.
- Славно поработали! Благодарю за службу! Но есть основание полагать, господа, что завтра поутру противник снова предпримет попытку десантирования. Берег здесь для этого пологий, самый удобный. Старую батарею я вижу у вас изрядно разворотило. Прошу выделить егерей и за ночь соорудить новую, - отдав такие указания, генерал уехал осматривать город.
Всю ночь, при свете пожаров молов Практической гавани и догорающих домов и построек Пересыпи, томцы, не покладая рук, орудовали лопатами и топорами, возводя новую артиллерийскую батарею.
Майор Зайцев 2-й сидел на большом валуне, вглядываясь вдаль моря и пытаясь разглядеть вражескую эскадру. Зарево Андросовского мола, делало морскую даль темной и непроглядной. Что завтрашний день нам несет?
- Господин офицер, извольте откушать. Не побрезгуйте, чем бог послал, - перед, обернувшимся на голос, майором стояла молодая, достаточно симпатичная девушка с длинными и черными, как смоль волосами, заплетенными в косы. В руках она держала корзинку с продуктами, накрытыми чистой белой тряпицей.
- Ну и напугали Вы меня, барышня, - улыбнулся майор. – Что ж Вы одни в такой темноте по берегу ходите? Не страшно?
- Так я и не одна. Вот и батюшка со мной пришел.
Из ночной темноты вышел уже достаточно пожилой еврей с охотничьим ружьем на плече.
- Доброй ночи! Я, конечно, извиняюсь, но имею Вам сказать, господин офицер, что добровольно прибыл нести ночной дозор под ваше полное подчинение.
- Премного благодарен, сударь, конечно, за поддержку, но у меня здесь солдат обученных достаточно. Бог даст, справимся и уж точно, я вам обещаю, врага на берег не допустим.
- Вы уж, господин офицер не откажите старику. Я Вам за всех не скажу, но здесь много кто имел прийти. Эти шмокнутые  наши дома разбомбили с женщинами и детьми. Как же так можно нас после этого на оборону не пустить?
Зайцев посмотрел в глаза этому старику и, видимо, увидел там что-то такое, что не дало ему сил отказать просьбе.
- Хорошо, оставайтесь. Только вперед егерей прошу не заходить. Тылы охраняйте.

Ночь, однако, прошла спокойно. Враг не решился по темноте на повторный десант.
К часам пяти утра, когда егеря уже заканчивали земляные работы на батарее, на горизонте показался пароход-фрегат под британским флагом. Он произвел несколько выстрелов по Практической гавани, а потом, развернувшись бортом к Пересыпи, открыл огонь по томцам.
Солдаты быстро рассыпались по своим укрытиям, а заново выстроенная береговая пересыпская батарея и батарея № 4, что располагалась внизу бульвара, справа от лестницы, дали ответный залп. Одна из бомб четвертой батареи угодила точно в корму британского парохода и тот был вынужден спешно ретироваться.
Это была последняя попытка штурма со стороны союзников.
Простояв возле Одессы до 12 апреля, англо-французская эскадра снялась с якорей и отправилась по направлению к Севастополю.


Глава 3. Рядовой Баканов

Севастополь, 23 октября 1854 года (по ст. стилю).

В августе 1854 года основные батальоны Томского егерского полка в составе русских войск были выведены из Молдавии и Валахии и направлены на усиление гарнизона города Севастополя, куда и прибыли 22 октября.
Стояла хмурая, пасмурная погода. Не переставая, лил дождь. Над городом стояло тяжелое, серое небо. Солдаты скрывались от сырости под навесами и крышами опустевших домов города.
- Бомбят нас здесь нещадно. Обложили со всех сторон. Теперь, как вы прибыли, надо ждать большого дела. У нас здесь, брат, на побалуешь, - бравый черноморский матрос объяснял обстановку в городе щуплому рядовому из егерского полка.
- Нас-то и до этого не сильно баловали. Я вот почитай с того света к вам явился, - отвечал рядовой, которым оказался Тимофей Баканов.
- Это как так? – удивился матрос.
- Да вот так. Лежал я в беспамятстве на острове Родоман, что в Валахии. Наши отступить вынуждены были. А турки, это тебе не французы с англичанами. Всех раненых на том острове под нож пустили, да в Дунай сбросили. Быть и мне среди них, ежели бы не товарищ мой Спиридон. Разыскал он меня, черт ловкий, друг мой разлюбезный. На себе вытащил через весь остров. Правда, креста ему за это отчего-то не дали, - искренне удивлялся Баканов.
- Да потому и не дали, что ценности в тебе никакой особенной не обнаружено и стратегической важности в твоем спасении командиры не нашли. Надо было мне кого посолиднее вытаскивать. Хотя бы унтера, а лучше какого офицера турецкого пленить. И на кой я с тобой связался вообще? Никакой выгоды и резону, - это уже рыжий великан-егерь Спиридон Федотов отозвался беззлобно, в шутку.
Не обиделся и Баканов, лишь ласково посмотрел на своего спасителя.
- Как это никакого резону? К слову сказать, я с тобой уже частично за долг рассчитался, покуда сюда шли.
- Что-то я не заметил, - Спиридон замер в недоумении.
- Ну а как же! Ехать бы тебе сюда на какой-нибудь обычной лошадиной повозке. Так нет! Я тебе почетное место, можно сказать царское, выторговал. Ты, почитай, как падишах какой восточный, до самого городу Севастополю транспортировался, - Тимофей хитро прищурился.
 - Да лучше б я на волах транспортировался! Чтоб тебя перекосило вместе с этим твоим падишахским верблюдом! Кто вообще додумался эту тварь в хозяйство приручать?! Кажный день к обеду самые последние доползали. Хоть вставай и бегом вперед беги! Ну, удружил, так удружил! – было заметно, что Федотова задели за живое.
К солдатам подошел майор Халкиопов.
- Чего шумим? Ну-ка веселей, братцы! Завтра в дело идем. Вот только вас на обогрев и пропитание устрою и чтоб к ночи как огурчики были - на подвиги и героизм готовые!
- Ну вот, накаркал матросик, - невесело ухмыльнулся про себя Федотов. – Одна радость - может перед делом накормят вдоволь, да чарку нальют.

Во втором часу ночи колонной, следом за Колыванским егерским полком, томцы вышли из города. По мосту переправились через Южную бухту, пересекли Корабельную слободу и вышли ко второму бастиону. Справа возвышался бастион Малахова кургана.
Баканов ткнул Федотова локтем в бок.
- Слышь, Спиридон? Матросик вчера говаривал, вон на том кургане особенно жарко было. Там даже их флотского адмирала насмерть ранило . В самое пекло нас видать привели.
Но колонна, практически без остановки, прошла дальше по второму мосту через Килен балку и встала на привал. Командир дивизии, генерал Соймонов обошел свое войско, подбадривая солдат. Приказал зарядить ружья и далее двигаться по возможности тихо.
После привала миновали Селенгинский редут. Дорога пошла на подъем по размокшей, липкой и скользкой глине. Пока поднимались, совсем выбились из сил.
Наверху командиры выстроили батальоны в боевой порядок. Томцы оказались на правом фланге первой линии построения.   
- Разговоры не разговаривать! Не курить! Идти вдоль балки тихо и весело! – шепотом, пробежав, вдоль фронта своего батальона, скомандовал майор Халкиопов.
Примерно к шести часам утра егеря, как и было приказано, молча и сосредоточенно двинулись в атаку.
Ничего не подозревавший об атаке русских, лагерь англичан спал. По всей видимости, утомленные холодом и дождем, спали и их передовые посты. Тишину лишь изредка нарушали крики чаек, да порывы холодного сырого ветра, дующего со стороны моря.
Словно растворенные в густом утреннем тумане, вынырнули прямо перед носом англичан серые шинели русских солдат.
Дозорный пикет неприятеля от полной неожиданности сдался егерям без боя.
В это время где-то на другом фланге атакующих русских батальонов раздались первые выстрелы. Лагерь англичан разом проснулся. Повсюду зазвучали сигналы тревоги, шум и гам. Загрохотали английские орудия. С фланга ударили неприятельские штуцерные. Противник довольно быстро развернул оборону.
Упали первые томские егеря, пораженные встречным огнем.
- Эх, отстала наша артиллерия. В глине завязла. Плохо, без поддержки остались! Ну да ничего, братцы, прорвемся! – Халкиопов, подбадривая своих егерей, продолжал атаку. 
Перед самым лагерем у англичан стоял редут при двух орудиях. Лихо ворвались на этот редут томцы.
Тимофей выхватил, специально заготовленный заранее, гвоздь-«ерш» и сноровисто вбил его в запальное отверстие брошенного англичанами орудия, а в это же время Спиридон со всей своей могучей силы рушил топором пушечный лафет. По соседству другие егеря выводи из строя второе орудие.
Раздалась команда капитана: «Ударим по лагерю!».
Смяв еще одну бригаду англичан, томцы с ходу ворвались в лагерь противника, но возможностей своих не рассчитали. Здесь атакующий порыв русских воинов был остановлен многочисленными силами врага. Между постройками и палатками лагеря завязалась ожесточенная перестрелка. На исходе второго часа боя, потеряв сотни своих солдат и уже не имея резервов для усиления, соседний Екатеринбургский полк стал отступать к Килен балке, обнажая фланг томцев.
Попав в такое положение, сжимаемые со всех сторон англичанами, стали отступать и томские егеря.
«Отходить надо! Всех командиров поранило. Генерала Соймонова убило, командира полка Пустовойтова ранило и нашего майора тоже в руку зацепило основательно» - разнеслось среди солдат.
Тимофей Баканов, Спиридон Федотов и еще несколько егерей лежали за перевернутой конной повозкой, ведя перестрелку из ружей и стараясь хоть как-то прикрыть вынужденный отход своего батальона.
- Тимоха, бери ребят и дуйте к нашим. Я тут один справлюсь, - кричал сквозь грохот боя Спиридон.
- Куда ж я без тебя, дурень, пойду? Вместе выбираться будем, - кричал ему в ответ Баканов.
Вдруг откуда-то, сбоку от повозки, выскочила группа англичан, готовая в тот же миг разрядить свои ружья в томских егерей.
Лежащий самым крайним к противнику Спиридон, поднялся во весь свой могучий рост и, заслоняя товарищей, пошел на врага. Раздались выстрелы. Пошатнувшись, Спиридон из последних сил сделал еще несколько шагов навстречу англичанам, взмахнул ружьем, стараясь сшибить их прикладом, да так с поднятой рукой и упал навзничь. В это время, успевшие развернуться товарищи Спиридона, дружным залпом положили врага. 
Баканов кинулся к телу друга, упал перед ним на колени и стал тормошить, надеясь, что тот еще жив.
- Да как же так, Спиря? Договаривались же вместе? Куда ж мне теперь? – бормотал он, все еще тряся рыжую голову Федотова.
- Вставай Тимофей! Оставь его, с богом. Не поможешь ты Спиридону уже, - подбежавшие товарищи потянули Баканова от тела к балке.
Вырвавшись из рук егерей, Тимофей снова наклонился к телу Спиридона. Он сложил ему руки на груди, закрыл ладонью глаза, сказал «прости» и дав залп в сторону англичан, вместе с товарищами спустился в овраг к каменоломне.


Севастополь, 19-20 ноября 1854 года (по ст. стилю).

В ноябре 1854 года дождливая, ветреная погода временами уже сменялась достаточно низкими температурами со снегом. И если русские воины были более-менее привычны к такому климату, то союзники откровенно мерзли, страдая сопутствующими болезнями.
Томский егерский полк стоял во второй оборонительной дистанции Севастополя, сразу за четвертым бастионом, на который приходились самый интенсивные бомбежки. Практически каждый день полк нес потери убитыми и ранеными.
Со дня гибели Спиридона Федотова прошел целый месяц. Тимофей Баканов ходил сумрачный, замкнутый в себе, словно подменили человека. Каждый день он искал способ отомстить за друга, вызываясь охотником в любое, даже самое опасное и рисковое дело.
Зная Тимофея, как отменного сибирского охотника, командование назначило его в числе других лучших стрелков на особое задание. Отобранные одиночные штуцеры, вели прицельный огонь из окопчиков, оборудованных впереди наших оборонительных рубежей, не давая союзникам поднять головы. Да что там головы, даже высунутый из-за бруствера палец могли снести на раз. В первую очередь штуцеров интересовали офицеры и артиллеристы противника.
Вот и в этот день Баканов сидел в своем окопчике, укутавшись в солдатский полушубок и молча, жевал сухарь. Краем глаза он внимательно поглядывал на вражеские позиции на предмет какой-нибудь цели. Вот у английского орудия зашевелились артиллеристы, намерившись начать очередную бомбардировку русских укреплений. Тимофей прильнул к ружью, пытаясь поймать в прицел головной убор, командовавшего орудием офицера. Задержал дыхание, готовый в любой момент спустить курок на поражение. Оказалось достаточно одного мгновения, лишь только офицер рискнул привстать чуть выше безопасного. Раздался выстрел. Баканов достал из кармана складной ножичек и сделал на прикладе своего ружья очередную засечку.
Больше в этот день никого подстрелить не удалось - англичане были так напуганы, что сидели в траншеях, не поднимаясь, до самой темноты.
На следующий день подразделения Томского егерского полка работали на земляных работах у четвертого бастиона. Насыпали мерлоны , прорезывали амбразуры , делали предрубежные препятствия от вражеской пехоты.
После полудня, к отдыхающим солдатам подошел поручик Жаринов . При виде офицера солдаты, как положено, встали приветствуя.
- Сидите-сидите. Я, братцы, к вам по делу. Наметил сегодня вечером сходить к англичанам в гости в Лабораторную балку. Шуму немного навести, а по возможности и пленного для сбора сведений захватить. Нужны охотники. Желающие есть?
- Да мы, Михаил Иванович, завсегда готовы. Только укажите, когда идти, - первым, не раздумывая, отозвался Баканов.
- В восемь часов пойдем. Лишнего с собой не берите – налегке сноровистее будет.
К восьми вечера шестьдесят томцев-добровольцев стояли в окопах у третьего бастиона. К поручику Жаринову подошли четыре матроса-разведчика, старшим у которых был небольшого роста молодцеватый брюнет при щегольских усиках. По погонам выходило, что матросики эти были приписаны к 30-му флотскому экипажу и, вероятно, участвовали в знаменитом Синопском сражении .
- Ваше благородие, матрос второй статьи Кошка! Прибыл со товарищами по приказанию для вашего сопровождения во вражеские окопы, - отрапортовал пришедший.
- Ишь ты! Кошка. А не тот ли это Кошка, что трех французов одним ножичком в плен взял? – поинтересовался Тимофей, когда матросы  расположились рядом с томцами.
- Может тот, а может и другой какой. Кошек на земле много водится, - отшутился матрос.
- Как же вы, водоплавающие, тут без весел управляетесь? Тут же в окопах воевать сноровка особая нужна, - не унимался Баканов.
- Да где ж ты тут сушу видел? Вон после дождей сколько луж позаливало. Моряку сплошное раздолье. Почитай, как по морю ходим. Греби – не хочу!
Баканов хотел сказать еще что-то язвительное в адрес флотских, как вдруг разглядел за распахнутым полушубком матроса Георгиевский крест.
- Давно по вылазкам ходишь? – враз став серьезным, спросил Тимофей.
- Да с самого начала обороны.
- Крест за что получил?
- Да было дело, товарища вынес, - коротко ответил Кошка.
Тут включился в разговор один из его флотских товарищей:
- Да мало сказать вынес. Тут бы не каждый герой решился. Французы тело убитого сапера нашего Степана Трофимова вкопали по пояс в землю перед самыми своими траншеями и забрать не давали, охраняя и днем, и ночью. Издевались, сволочи. Так вот Петро по темному и утащил тело прямо из-под носа вражин. Взвалил на спину и бегом. Как они ему вслед залпами не стреляли, все равно до своих дотащил. Мы потом, когда Степана хоронили, еще пять свежих поранений от пуль насчитали на его теле.
- Ишь ты! – искренне удивился Баканов. Потом задумался и горько добавил. – А я вот своего товарища убитого из боя не вынес. 
Замолчал.
- Ну ты, Тимофей, тоже не сравнивай! Одно дело неожиданно, по-тихому, да в темноте, а совсем другое дело днем в бою, когда на тебя сотни врагов наседают. Еще бы минуту промедлили и сами полегли там, - как могли, успокаивали Баканова однополчане.
Тут подали команду выходить. Медленно, где-то пригнувшись, а где-то и вовсе ползком пробирались охотники к английским позициям. Баканов старался держаться рядом с Кошкой. Уж очень впечатлен был Тимофей рассказом о геройствах моряка, поэтому и старался не оставлять его из виду, повторяя все движения.
Когда до английских позиций оставалось совсем немного, Кошка поднял руку, призывая всех залечь, испросил разрешение у поручика Жаринова и вдвоем с товарищем-матросом пополз вперед.
- Ваше благородие, дозвольте и мне с ними? Уж очень хочется их делу разведывательному научиться, - обратился Баканов к поручику.
Тот секунду помедлил, но потом, решившись, отпустил:
- Давай, Баканов. Только тихо. Не мешай матросам. Ползи следом, вперед не рвись.
Тимофей по-пластунски устремился за моряками. Старался ползти как можно быстрее, чтобы догнать, но и, делая это аккуратно, чтобы не издавать лишнего шума.
Поравнялся с флотскими только тогда, когда те замерли у края кустов, всматриваясь вперед.
- Ты тут откуда! – даже рассердился Кошка.
- Прислан на усиление дозора, - уверенно ответил Тимофей.
- Ишь! Усиление он. Ладно, вижу парень ты геройский. Лежи тихо и не суетись. Видишь вон там, вправо немного, пикет сторожевой английский? Дремлют по всему видать. Уж сколько смотрю, не шелохнуться. Сколько по твоей мысли там противников?
- Человек двадцать где-то, - прикинул Баканов.
- Двадцать один, - уточнил Кошка и, улыбнувшись, добавил. – Один недавно до ветру вышел. Давайте-ка, братцы, назад вдвоем к командиру. Все обскажите, как есть. Думаю, надо брать тепленькими. Я пока здесь останусь - пригляжу.
Через минут пять весь отряд русских охотников подошел к тому месту, где лежал Кошка.
Кратко посовещавшись с матросом, поручик дал команду к атаке пикета.
Словно снег на голову, свалились русские егеря на дремлющий английский дозор. Одиннадцать вражеских трупов осталось лежать на земле, пятерым удалось спастись бегством, еще одного англичанина взяли в плен.
Наделав изрядного шума на позициях неприятеля, напугав и подняв ото сна английские резервы, отряд смельчаков так же неожиданно, как и появился, растворился в ночной мгле.
Уже отдышавшись после вылазки на позициях третьего бастиона, прямо перед расставанием, Кошка подошел к Баканову, хлопнул по плечу:
- Хорошо дрался! Молодец! Выйдет из тебя отличный разведчик. Один недостаток только – по морю ты не ходил, - улыбнулся матрос, пожал солдату руку и ушел в сопровождении своих товарищей.



Глава 4. Подполковник Лисаевский

Лагерь Томского егерского полка у Бахчисарая,
 28-31 октября 1855 года (по ст. стилю).

 С первым весенним теплом неприятель возобновил, несколько поутихшие за зиму, интенсивные бомбардировки Севастополя.
Численность Томского егерского полка постепенно таяла. К лету 1855 года в строю оставалось 1518 человек. Днем стояли в траншеях за четвертым бастионом, ожидая атаки врага, а ночью заступали в сторожевую службу или помогали восстанавливать разрушенные за день укрепления.
Все лето в Севастополе, где практически не осталось ни одного целого здания, стояла невыносимая жара. Привыкшие к беспрерывному гулу пролетающих над головой снарядов, и уже не обращая на это никакого внимания, защитники города теперь, однако, старались найти укрытие от солнечного пекла. Но долго в укрытии пересидеть не удавалось - все летние месяцы сопровождались беспрестанными стычками с врагом.
27 августа 1855 года обескровленные войска Севастопольского гарнизона, были вынуждены оставить свои укрепления и переправиться на северную сторону города. А еще через месяц Томский егерский полк в составе 10-й пехотной дивизии покинул Севастополь и через село Юкары выдвинулся к Бахчисараю, где и встал лагерем.
В конце апреля в полк был назначен новый командир – подполковник Федор Андреевич Лисаевский , переведенный сюда из Колыванского егерского полка. Пятидесятитрехлетний подполковник уже немало повидал на своем веку. Дрался он и с турками в 1828-1829 годах, и в Польскую кампанию 1831 года. Полная грудь орденов. Досталось ему и в Севастополе. За прошедшее лето дважды был ранен и оба раза в лицо. Раны к октябрю зажили, но лицо так и осталось все в отметинах и шрамах.
28 октября 1855 года Лисаевского срочно вызвали к командиру дивизии генералу Семякину . Были они с Лисаевским одногодками и даже лицами чем-то схожи. Да только за успешные боевые действия в Венгрии еще в 1849 году, получил Семякин чин генерал-майора, а Лисоевский в том же году по каким-то причинам только подполковником стал.
- Здравствуй, Константин Романович! Вызывал? – совсем не по уставу, по-дружески, обратился Лисаевский к командиру дивизии.
- Здравствуй, Федор Андреевич. Проходи. Дело спешное, поэтому буду без долгого начала. Сегодня к нам в Бахчисарай пожалует сам Государь император. Может статься и к нам в дивизию заглянет. Надо быть готовыми встретить Его Величество во всей красе. Чтоб солдатики наши орлами смотрелись. Поезжай, Федор Андреевич, в полк, да обо всем позаботься. С формой что-нибудь придумай, чтоб не в тряпье оборванном и грязном строились, а то осрамимся.

«Легко сказать, не осрамись!» - думал, подъезжая к своей части, подполковник, - «Во что же я солдат наряжу, ежели за долгие месяцы обороны и походов все поизносилось, а неудобные и не практичные во время войны каски и вовсе выбросили еще по приходу в Севастополь?».
Собрал командиров батальонов и рот. Отдал приказ в срочном порядке всем чиститься и готовиться. Спросил совета, во что одеть воинов.
- Ваше высокоблагородие, позвольте мысль высказать? – обратился к командиру полка майор Судзиловский. – Нам по весне новые шинели с шапками выдавали. Весна и лето было нынче особо жаркое, потому солдатики наши, с дозволения руководства, в гимнастических рубахах дрались, а шинели в полном порядке сохранились. Вот давайте и наденем их на смотр.
Государь прибыл в расположение дивизии в сопровождении своей многочисленной свиты. Тут же, при нем уже находился Семякин.
 Александр II всего восемь месяцев назад вступил на престол Российской империи. Огромного роста, слегка полноватый император с большими, практически круглыми, голубыми глазами, резко выделялся среди окружения.
Медленно объезжая полки 10-й пехотной дивизии, он остановил коня, поравнявшись с вытянувшимися в струнку по стойке «смирно» томцами. Впереди полка на гнедом коне стоял подполковник Лисаевский.
- Ну солдаты у вас прям женихами выведены! Откуда такое щегольство в форме? - слегка картавя, обратился Александр к Лисаевскому.
- В Севастополе сберегли, Ваше величество! – привстав в стременах, громко и зычно ответил командир полка.
 - Удивительно! – здесь император вдруг заметил в строю уже немолодого - лет за тридцать с небольшим, унтер-офицера, с рукой на перевязи и Георгиевским крестом на груди. – Это что же за герой в строю? Раненый никак?
- Осмелюсь доложить, Ваше императорское величество, это унтер-офицер Баканов. Ранен в руку. Лично ходил в разведку во вражеские траншеи. Пленил двух французов, за что и был представлен к знаку отличия. Находился на излечении в полевом госпитале, но узнав о Вашем Высочайшем приезде, изъявил желание в обязательном порядке присутствовать на смотре и в последующем параде. 
- Ваше императорское величество, не один Баканов, сто раненых офицеров и почти четыре тысячи рядовых дивизии явились на смотр из госпиталей, чтобы выразить Вам свои верноподданнические чувства, - доложил, находящийся при Александре, генерал Семякин.
Глаза императора неожиданно наполнились слезами, и он обратился к строю.
- Храбрые солдаты! Скорбя душой о потере многих доблестных воинов, принесших жизнь свою в жертву Отечеству, я признаю святую для себя обязанность изъявить живейшую признательность храброму севастопольскому гарнизону за неутомимые труды его, за кровь, пролитую им в сей год. Вместе с ними все наши войска с той же любовью ко мне и родному нашему краю, везде и всегда будут встречать твердо врагов, посягающих на святыни наши, на честь и целость Отечества. Имя Севастополя, столь многими страданиями купившего себе бессмертную славу, и имена защитников его прибудут вечно в памяти и сердцах всех русских! В память геройства вашего я приказал выбить медаль. Вы ее будете носить на георгиевской ленте. На ней будут вензеля покойного Государя и мой вместе.
Здесь по всему строю прогремело громкое «ура!» и полетели вверх шапки.
- Командира полка вашего, подполковника Лисаевского представляю к награждению золотой саблей «за храбрость», орденом святого Владимира четвертой степени с мечами и чином полковника.

- Ура! Ура! Ура!

Крымская война окончилась подписанием мирного договора 18 марта 1856 года, а в августе того же года Томский егерский полк за отличие и храбрость в Севастопольскую кампанию был пожалован во все действующие батальоны Георгиевскими знаменами с надписью «За Севастополь в 1854 и 1856 годах».

 

Глава 5. Баканов

Барнаул, август 2019 года.

- Начинается посадка на теплоход «Москва-207» по маршруту Барнаул-Бобровка, - буднично раздался женский голос из громкоговорителя речного вокзала.
Тут же засуетился до этого уныло-скучающий, рассованный по всем углам причала народ, подхватывая свои сумки, баулы и пластиковые пакеты преимущественно желтых или белых цветов. Потом толпа еще долго шумела, толпясь у узкого прохода на теплоход.
Последними на трап взошли двое мужчин - отец и его взрослый, восемнадцатилетний сын. Они поднялись на верхнюю открытую палубу и встали у фальшборта , любуясь на новую, только что достроенную городскую набережную Барнаула.
Теплоход медленно отчалил от причала.
- Ну так вот, - продолжил прерванный посадкой на рейс рассказ отец. – Прадед мой жил в начале ХХ века в Барнауле. Купцом он не был, числился крестьянином, но торговлю небольшую вел, как раз где-то здесь, поблизости с причалами. Хлебом торговал, булочками разными, сдобой. Родом он был из Вятской губернии. Мужики вятские издревле бурлачеством занимались.
- Это те, которые в лямке со стоном вдоль берега? – блеснул знаниями сын.
- Не только. До революции в России любая должность или специальность в речном судоходстве бурлачеством называлась. Даже капитаны на пароходах тоже бурлаками звались. Вот и прадед мой начал служить на пароходах еще мальчишкой. Там же на пароходах и стряпне научился. Вятские мужики многие годы по Волге ходили и на другие реки нанимались. Часто в Сибирь хаживали. Вот однажды прадед и присмотрел Барнаул, да так в нем и остался. Детей у них с женой не было. Жена к тому же болела тяжело. Прадед искал сиделку для нее. Нашлась такая девица, крестьянская дочь Матрена Филипповна. Вот она-то, после того как прежняя умерла, и стала его второй женой. Это моя прабабка. А фамилия у Матрены Филипповны была Баканова и родом она была из Бобровки, куда теперь мы с тобой и плывем.
- Далеко это? – поинтересовался сын.
- Да нет, километров двадцать с небольшим. Через пару часов прибудем.
- А ты про бобровских Бакановых много знаешь?
Отец призадумался.
- Немного. Знаю, что отца Матрены звали Филипп Тимофеевич и был он 1883 года рождения. А его отца, Тимофея Николаевича Баканова, похоронили в Бобровке в 1896 году. Прожил он семьдесят пять лет.
- Это выходит он примерно двадцать первого года рождения?
- Выходит, что так.
За бортом тихо плескалась обская вода.
- Помнишь, мы в Севастополе в музее были и нам там про Крымскую войну рассказывали, про Томский егерский полк? Это Тимофею в те годы лет тридцать с небольшим было? Вполне мог и участвовать, - прикинул сын. 
- Выходит, что мог и участвовать. Да только мне о том ничего не известно. Никаких документов не осталось.
- Жаль, что не знаешь. Вдруг он героем обороны был, медали имел.
- Всем хочется, чтобы среди предков герои были с орденами, - улыбнулся отец. - Да только чаще это обычные люди, не лучше, но и не хуже других. Жили, трудились, дома строили, детей растили, воевали, когда на Родину враги нападали, преодолевали трудности, голод, болезни. У каждого поколения есть, что вспомнить и чем гордиться. А нам… Нам с тобой важно об этом память сохранить.

Обь отражала своей рябью утреннее, но уже достаточно яркое солнце. День только зарождался и впереди было еще много всего нового и интересного.
Теплоход шел к Бобровке.



Приложение № 2


ОФИЦЕРЫ ТОМСКОГО ЕГЕРСКОГО ПОЛКА (ТЕП)
 в 1853-1855 гг.

Абрамов 2-й. Был переведен из полковников Костромского егерского полка в 7-й запасный батальон ТЕП с назначением командующим Запасным егерским полком 10-й пехотной дивизии (05.04.1855). Будучи командующим запасным егерским полком 10-й пехотной дивизии, был назначен командующим 4-м резервным батальоном Колыванского пехотного полка (25.12.1856).

Айдаров. Будучи поручиком ТЕП, был отчислен от службы штабс-капитаном с мундиром (20.09.1856).

Андреевский. Переведен из юнкеров в прапорщики ТЕП, за отличие в сражении с турками, со старшинством (31.07.1854).

Багнич. Поручик Селенгинского пехотного полка был переведен в ТЕП (16.08.1852). Произведен из поручиков 5-го резервного батальона ТЕП в штабс-капитаны (06.07.1854). Будучи штабс-капитаном 5-го батальона ТЕП переведен в 8-й запасной батальон (20.09.1854). Будучи штабс-капитаном бывшего 8-го батальона ТЕП переведен в Колыванский полк (24.05.1857).

Бараковский. За выслугу узаконенных лет был произведен в прапорщики 5-го резервного батальона ТЕП из унтер-офицеров Драгунского ЕИВ Великого князя Константина Николаевича полка (26.03.1855).

Богеньский Иван Осипович. Майор ТЕП (на 1852). Подполковник ТЕП. Был назначен командующим Екатеринбургским пехотным полком (02.01.1855).

Богуславский. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854).

Бородкин Николай Иванович. Майор (с 14.05.1848). Будучи майором Белевского егерского полка, был переведен в ТЕП (28.06.1853). Состоял командиром 5-го резервного батальона ТЕП (на 1855). Награжден орденами св. Анны 4-й степени «за храбрость» (1829), Знаком отличия за 20 лет выслуги (1848), орденом св. Георгия 4-й степени за 25 лет выслуги (1850), орденом св. Анны 2-й степени (1851). Подполковник (с 06.08.1855).

Брякилев. Был произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854).

Бурмачевский. Произведен из унтер-офицеров Его Императорского Величества Великого князя Михаила Николаевича егерского полка в прапорщики 7-го запасного батальона ТЕП (17.02.1856).

Буссов. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854). Подпоручиком ТЕП исключен из списков умершим (18.02.1855).

Ванин. Полковник лейб-гвардии пехотного Генерал-фельдмаршала графа Дибича-Забалканского полка был переведен в 5-й резервный батальон ТЕП с назначением командующим резервным егерским полком 10-й пехотной дивизии (26.01.1855). Будучи командующим резервным егерским полком 10-й пехотной дивизии, был назначен командующим 4-м резервным батальоном (25.12.1856).

Верещака. Подполковник ТЕП. Комнадир 4-го батальона полка в боях при Журжи. Исключен из списков убитым в сражении против турок (12.03.1854).

Вильчинский 1-й. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (16.01.1855).

Вильчинский 2-й. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Волжинский. Подпоручик Колыванского егерского полка. Переведен в ТЕП (26.06.1854).

Выбодовский Владислав Антонович. Родился в 1826 году. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854). В Севастополе находился с 1 марта по 4 апреля 1855 года. Был тяжело контужен осколком бомбы в спину. Награжден орденом св. Анны 4-й степени «за храбрость». С 13.06.1856 года ему был продлен срок отпуска в Каменец-Подольск на 6 месяцев. В 1858 году уволен от службы за ранами поручиком. Скончался в 1876 году.

Высоцкий. Произведен из подпоручиков в поручики ТЕП (06.07.1854).

Галахов. Штабс-капитан ТЕП. Переведен в 7-й запасный батальон ТЕП (14.01.1855). Будучи штабс-капитаном 7-го запасного батальона ТЕП, исключен из списков умершим (02.04.1855).

Гектор. Штабс-капитан. Переведен по фурштату (военному обозу) из нестроевой роты ТЕП непосредственно в этот полк (04.03.1856).

Германовский. Произведен из подпоручиков в поручики ТЕП (06.07.1854).

Гиждеу. Произведен из юнкера в прапорщики ТЕП (21.08.1852). Подпоручиком ТЕП уволен от службы за болезнью (13.03.1856).

Гладкой (Гладкий). Штабс-капитан ТЕП. Было объявлено Монаршее благоволение за отличие, оказанное в сражениях против турок (01.04.1855). Исключен из списков умершим капитаном ТЕП (08.02.1856).

Горохов. Унтер-офицер Его Королевского Высочества Принца Фридриха-Карла Прусского гусарского полка. За отличие в сражении против турок был переведен в прапорщики ТЕП в старшинстве (31.07.1854).

Гриневич. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Гродзицкий. Штабс-капитан Пограничной стражи, помощник надзирателя Лифляндской полубригады. Был переведен в 6-й резервный батальон ТЕП (09.09.1854). Будучи штабс-капитаном 6-го батальона ТЕП, был переведен в Колыванский полк (24.05.1857).

Гродзицкий. Подпоручик Енисейского батальона внутренней стражи. Был переведен в ТЕП (21.05.1854).

Джебка. Капитан ТЕП. Был переведен в Днепровский егерский полк (15.04.1854).

Дитятев. Штабс-капитан Тульского егерского полка. Был переведен в ТЕП (30.05.1853). Исключен из списков убитым (04.12.1854). Убит в сражении в чине капитана.

Дмитриев. Произведен из прапорщиков 5-го резервного батальона в подпоручики ТЕП (06.07.1854).

Ельников. Поручик ТЕП. Был переведен в Азовский пехотный полк (15.04.1854).
Жадовский Павел Валерьянович. Родился 13.06.1825 года в Любимском уезде. Воспитанник 1-го Московского кадетского корпуса. Участник Венгерской кампании 1849 года. В 1854 году - поручик. Участник Инкерманского сражения, где был ранен в ногу и контужен в спину. Награжден орденом св. Анны 3-й степени. Перешел на гражданскую службу в чине штабс-капитана. В 1860 году назначен городничим города Кузнецка Саратовской губернии. В 1864 году состоял полицейским исправником в Чухломском уезде Костромской губернии, затем помощником почтмейстера Самарской губернии. В 1870 году вышел в отставку по болезни от ран и контузии. В отставке занимался поэзией. Скончался в 1891 году. Похоронен в Сергиевской пустыни. В 1893 году было издано полное собрание его сочинений стихов и прозы.

Жаринов Михаил Иванович. Родился в 1829 году. Дворянин Новгородской губернии. Воспитанник 1-го кадетского корпуса. В службе унтер-офицером с 1847 года. Прапорщик (1849). Участник кампаний: Венгерской (1849) и Турецкой (1853-1854). В 1854-1855 годах подпоручик, поручик. Участник Инкерманского сражения 24.10.1854 года. Участник многочисленных вылазок при обороне Севастополя. 20.11.1854 года под его руководством была произведена успешная вылазка из 3-го бастиона в Лабораторную балку. Контужен камнем в левое плечо и в левую ногу при разрыве бомбы 22.04.1855 года. Награжден чином поручика и орденом св. Анны 3-й степени с бантом. В 1856 году произведен в штабс-капитаны с увольнением от службы по болезни от ран и контузий происходящей и с полной пенсией.

Жембровский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Жижневский. Прапорщик Полоцкого егерского полка. Был переведен в 7-й запасный батальон ТЕП (13.02.1855).

Жуковский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Зайцев 2-й Иван Антонович. Майор (с 14.07.1846). Будучи майором 6-го батальона ТЕП, был переведен в 8-й запасной батальон (20.09.1854). Переведен из 8-го запасного батальона ТЕП командующим в 8-й запасный батальон Галицкого егерского полка (23.12.1854). Награжден орденом св. Анны 3-й степени (1834), знаком отличия за 15 лет выслуги (1844).

Зеленко. Юнкер Ревельского егерского полка. Был переведен в ТЕП с присвоением чина прапорщика (19.06.1853). Подпоручиком переведен в 4-й резервный батальон ТПП (24.05.1857).

Зинченко. Произведен из юнкеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Золотницкий Василий Лукич. Майор (16.06.1851). Переведен из 3-го кавалерийского округа Киевского и Подольского военного поселения в ТЕП (в 1855-1856). Награжден орденами св. Анны й степени (1828), св. Анны 3-й степени с бантом (1828), св. Владимира 4-й степени с бантом (1828), св. Анны 2-й степени (1830), Знак отличия за 20 лет выслуги (1853). В ТЕП (на 1859).

Иванов. Произведен из юнкеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855). Исключен из списков убитым в сражении (26.05.1855).

Иванов 28-й Николай Семенович. Майор (05.04.1848). Награжден орденами св. Владимира 4-й степени с бантом (1849), Знак отличия за 15 лет выслуги (1851). Будучи майором ТЕП, был переведен в 7-й запасной батальон того же полка (28.07.1854). Уволен от службы по болезни подполковником с мундиром и пенсионом (23.06.1857). 

Казин. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТЕП (06.07.1854).

Канатов. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854). Поручик на май 1854 года. Участник боев на Дунае.

Карницкий Станислав Формунатович. Майор (01.06.1855). Переведен из Муромского пехотного полка в ТЕП (04.03.1856). Майор ТЕП, кандидат в командиры стрелкового батальона (на 1857). Переведен в Екатеринбургский пехотный полк (24.04.1857).

Качинский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Квецинский. Унтер-офицер Ревельского егерского полка переведен в ТЕП с присвоением чина прапорщика (19.06.1853).

Киреев. Поручик Ряжского пехотного полка переведен в ТЕП (24.07.1853). Произведен из штабс-капитанов 5-го резервного батальона в капитаны (06.07.1854).

Киркор. Капитаном ТЕП был переведен в Украинский егерский полк (15.04.1854).

Коверский. Произведен из подпоручиков 6-го батальона в поручики ТЕП (06.07.1854).

Кодзе 2-й. Будучи капитаном Азовского пехотного полка, был переведен в ТЕП (15.04.1854).

Козловский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (25.11.1853).

Корженицкий Михаил Прокофьевич. Родился в 1835 году. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855). В 1854-1855 годах юнкер, прапорщик. Участник Инкерманского сражения, где был ранен пулей в руку. Находился на IV бастионе и батарее Костомарова, где был трижды контужен – 21,23 и 28 апреля. На 1902 год полковник в отставке. Проживал в Варшаве.

Костылев. Будучи поручиком Азовского пехотного полка, был переведен в ТЕП (15.04.1854).

Кох 1-й Мартын Валентьевич. Произведен на вакансию из капитанов ТЕП в майоры (31.03.1854). Переведен в 8-й запасный батальон ТЕП (16.02.1855 - 1857). Награжден орденами св. Анны 3-й степени с бантом (1849), св. Анны 2-й степени (1851).

Красовский 1-й. Будучи подполковником Витебского егерского полка, был переведен в ТЕП (28.06.1853). Полковником из 6-го резервного батальона ТЕП был переведен в запасный батальон Охотского егерского полка с назначением командующим Запасным егерским полком 11-й пехотной дивизии (05.04.1855).

Краховецкий. Будучи штабс-капитаном 7-го запасного батальона ТЕП исключен из списков умершим (26.05.1855).

Крицкий. Будучи штабс-капитаном ТЕП исключен из списков, как умерший (04.10.1853).

Круглик. Штабс-капитан. Переведен из Низовского егерского полка в ТЕП (30.05.1853).

Кудинович-Пироцкий. Произведен из подпоручиков в поручики ТЕП (06.07.1854).

Кузнецов. Произведен из подпоручиков 5-го батальона в поручики ТЕП (06.07.1854).

Кулаков. Произведен из юнкеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Кульман. Поручик ТЕП. Исключен из списков умершим (26.12.1854).

Кульман 1-й. Подполковник ТЕП. Командир 1-го батальона полка (на 1852-1855). Исключен из списков умершим (05.02.1855).

Лашкевич. Портупей-юнкер ТЕП за выслужение узаконенных лет произведен в прапорщики (03.09.1854).

Левандовский Николай Абрамович. Майор (21.03.1855) Майор 6-го резервного батальона ТЕП (на 1856-1857).

Линевич. Произведен из поручиков в штабс-капитаны ТЕП (06.07.1854).

Липницкий. Прапорщик Брестского пехотного полка переведен в ТЕП (13.11.1853).

Лисаевский Федор Андреевич. Родился в 1802 году. Участник турецкой кампании 1828-1829 годов и Польской кампании 1831 года. Подполковник (13.03.1849). Будучи подполковником Колыванского егерского полка, был переведен в ТЕП (01.04.1855). Подполковником назначен вместо полковника Пустовойтова командующим ТЕП (22.04.1855-28.02.1857). В составе Севастопольского гарнизона находился с 02.03.1855 года по 28.08.1855 года. Находился с полком на 4-м бастионе и на других пунктах оборонительной линии Севастополя. 06.06.1855 года контужен камнями в левую половину головы и лицо и 27.08.1855 года контужен осколком бомбы в левый глаз. Награжден орденами св. Анны 4-й степени «за храбрость» (1828), св. Анны 3-й степени с бантом (1829), св. Георгия 4-й степени за 25 лет (1847), Знаком отличия за 25 лет выслуги (1852), золотой саблей «за храбрость», чином полковника и орденом св. Владимирв 4-й степени с мечами (1855). Отставной полковник Лисаевский скончался в 1864 году.

Любенский. Будучи штабс-капитаном Е.И.В. Великого князя Михаила Николаевича егерского полка переведен в ТЕП (24.07.1853).

Лясковский. Произведен из подпоручиков в поручики ТЕП (06.07.1854).

Маевский Теофил Тимофеевич Майор (24.10.1854). В 1854-1859 годах капитан, майор ТЕП. Участник Инкерманского сражения. В составе Севастопольского гарнизона находился 12 месяцев и 10 дней. Награжден орденами св. Анны 3-й степени с бантом (1855), св. Анны 2-й степени (1855).


Максимов. Прапорщик ТЕП. Исключен из списков убитым в сражении (26.05.1855).

Мамаев. Произведен из унтер-офицеров Генерала-Фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского пехотного полка за отличие в делах против горцев, со старшинством с 17.02.1853 года, в прапорщики 8-го запасного батальона ТЕП (25.12.1854).

Марков 6-й. Полковник Днепровского пехотного полка был переведен в ТЕП (06.10.1853). Будучи полковником ТЕП, был переведен в Екатеринбургский пехотный полк (06.08.1854).

Мартазов. Штабс-капитан ТЕП. Переведен в 7-й запасный батальон ТЕП (14.01.1855).

Мациевский Александр Игнатьевич. Майор (19.05.1854). Майор Генерала-Фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского егерского полка переведен в ТЕП (25.04.1855). Награжден орденом св. Анны 3-й степени с бантом (1855). Подполковником переведен в 4-й резервный батальон ТПП (04.03.1857).

Медын 1-й. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Медын 2-й. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Миронов. Произведен из унтер-офицеров Е.И.В. Наследника Цесаревича гусарского полка в прапорщики ТЕП (25.05.1854). Исключен из списков умершим прапорщиком ТЕП  (24.12.1854).

Михайлов. Произведен из унтер-офицеров Е.И.В. Великого князя Михаила Николаевича егерского полка в прапорщики 7-го запасного батальона ТЕП (17.02.1856).

Михайловский-Циблинский. Подпоручик ТЕП. Исключен из списков убитым в сражении против турок (12.03.1854).

Мичурин Николай Михайлович. Подполковник (15.04.1855). Переведен из 6-го саперного батальона в ТЕП (25.01.1856). Награжден орденами св. Владимира 4-й степени с бантом (1849), св. Анны 2-й степени с мечами (1855).

Мицкевич. Произведен на вакансию из капитанов ТЕП в майоры (31.03.1854). Убит в сражении в чине майора. Исключен из списков убитым (04.12.1854).

Моритц. Определен на службу прапорщиком 5-го резервного батальона ТЕП, как бывший уволенный подпоручик Белевского егерского полка и коллежский регистратор по Гражданскому ведомству (26.02.1855).

Насекин. Произведен Главнокомандующим Южной армией и военными сухопутными и морскими силами, в Крыму находящимся, генерал-адъютантом кн. Горчаковым 2-м из поручиков в штабс-капитаны ТЕП за отличие в сражении (08.06.1855).

Наумов. Произведен из унтер-офицеров Тенгинского пехотного полка в прапорщики 7-го запасного батальона ТЕП за отличие в делах против горцев, со старшинством с 25.02.1853 г. (25.12.1854).

Окороков. Будучи подпоручиком переведен из Белевского егерского полка в ТЕП (28.01.1853). Убит подпоручиком в сражении. Исключен из списков убитым (11.12.1854).

Ольшанский Северин Осипович. Майор (01.07.1850). Майор ТЕП (на 1855). Награжден орденом св. Анны 2-й степени (1850).

Онгирский. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854).

Орлов. Произведен из кондукторов Михайловско-Воронежского кадетского корпуса в прапорщики 8-го запасного батальона ТЕП за выслугу узаконенных лет (26.05.1855).

Орловский Михаил Иванович. Родился в 1834 году. Дворянин Волынской губернии. В службе унтер-офицером с 1853 года. Переведен в прапорщики ТЕП из портупей-юнкеров (03.09.1854). Участник Инкерманского сражения. В Севастопольском гарнизоне с 25.10.1954 г. по 22.08.1855 г. Находился на 3-м, 4-м, 5-м бастионах и Камчатском люнете. Участник ночных вылазок и в делах перед оборонительной линией. За отлично-усердную службу 12.03.1857 года объявлено Монаршее благоволение. В 1863-1864 гг. во время мятежа находился в войсках Варшавского военного округа. В 1886 году подполковник, помощник начальника Таврического Губернского жандармского управления.

Осецкий. Будучи портупей-юнкером ТЕП за выслужение узаконенных лет произведен в прапорщики (03.09.1854). Будучи подпоручиком ТПП, с 11.04.1857 года продлен отпуск в г. Плоцк Царства Польского на 2 месяца.

Отряскин. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (25.11.1853). Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854 или 08.01.1855). Уволен в отпуск на 10 месяцев для излечения ран в Брацлавский уезд Каменец-Подольской губернии (16.02.1855).

Парский. Переведен из подпоручиков Кишиневского внутреннего гарнизонного батальона в ТЕП (12.11.1852). Убит подпоручиком в сражении. Исключен из списков убитым (11.12.1854).

Парский 2-й Василий Петрович. Родился в 1827 году.  Произведен из подпоручиков в поручики ТЕП (06.07.1854). В 1854-1855 гг. поручик, штабс-капитан, капитан. Находился на 4-м бастионе, батарее Костомарова и Язоновском редуте. Участник Инкерманского сражения, в отбитии англичан от батареи «Грибок» 06.06.1855 года и в вылазках. Награжден орденами св. Анны 4-й и 3-й степеней, св. Станислава 2-й степени и чином капитана. Скончался отставным полковником в 1886 году.

Пересветов. Полковник Тобольского пехотного полка переведен в ТЕП (06.08.1854). Уволен от службы по болезни (26.04.1855).

Петровский. За отличие в делах против горцев, со старшинством с 30.04.1854 года, произведен из унтер-офицеров 14-го Черноморского линейного батальона в прапорщики ТЕП (30.11.1854). Исключен из списков умершим прапорщиком 8-го запасного батальона ТЕП (04.04.1855).

Пиотровский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Пироговский. Поручик Витебского егерского полка переведен в ТЕП (30.05.1853).

Полосмаков Иван Максимович. Штабс-капитан. Переведен из Витебского егерского полка в ТЕП (30.05.1853). Произведен из штабс-капитанов 6-го резервного батальона в капитаны (06.07.1854). Будучи капитаном 6-го батальона ТЕП переведен в Колыванский полк (24.05.1857). Майор (на 1858).

Прокофьев. Будучи уволенным из корнет Елизаветградского уланского полка, и коллежским регистратором по Гражданскому ведомству, определен на службу прапорщиком 8-го запасного батальона ТЕП (05.09.1854).

Пустовойтов Трофим Павлович. Венгр. Настоящее имя Теофил Пустай. Участник подавления Ноябрьского восстания в 1831 году на Волыни. Полковник, командир ТЕП (08.04.1851 - 22.04.1855). Отмечен Монаршим благоволением за отличие, оказанное в сражении против турок (22.10.1854). Исполнял обязанности командующего 2-й бригадой 10-й пехотной дивизии (20.12.1854 - 04.01.1855). Генерал-майор (02.06.1855). Награжден орденом св. Георгия 4-й степени (11.12.1840).

Радзиевский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Резниченко Николай Васильевич. В 1854-1855 гг. рядовой, унтер-офицер. Ранен на 4-м бастионе (18.06.1855). Произведен в прапорщики (1859). В 1898 году уволен от службы полковником. В 1905 году проживал в г. Лович Варшавской губернии.



Реус. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Роговской Константин Семенович. Произведен из капитанов ТЕП в майоры (16.02.1856). Майор ТЕП (на 1856-1859). Награжден орденами св. Анны 4-й степени «за храбрость» (1849), св. Анны 3-й степени с бантом (1855), св. Владимира 4-й степени с бантом за 25 лет выслуги (1858).

Романович 3-й Яков Давыдович. Майор (20.08.1846). Майором Камчатского егерского полка переведен в ТЕП (30.05.1853). Переведен майором из 6-го батальона ТЕП в 7-й запасной батальон Тобольского пехотного полка (20.09.1854). Награжден Знаком отличия за 20 лет выслуги (1847), орденом св. Анны 2-й степени (1849), турецкой золотой медалью (1833).

Рябченко. За выслугу узаконенных лет, произведен в прапорщики 6-го резервного батальона ТЕП из унтер-офицеров Генерал-фельдмаршала князя Варшавского графа Паскевича-Эриванского полка (30.03.1855). Прапорщиком 6-го резервного батальона ТЕП исключен из списков умершим (05.05.1855).

Савельев. Прапорщиком ТЕП исключен из списков умершим (02.04.1855).

Самойлов. Подпоручик ТЕП. 25.06.1854 года во время переправы турок на левый берег Дуная, находясь в цепи стрелков при защите батареи, отличился в рукопашной схватке, когда, несмотря на рану руки, захватил в плен рослого противника. Продолжил бой, в котором, командуя отрядом охотников, отбил высадившийся десант турок. Был повторно ранен в ногу. Во время извлечения пули из ноги отказался от хлороформа и по окончании операции снова вернулся в строй.

Са(о)хацкий. Поручик ТЕП. Исключен из списков умершим от ран, полученных в сражении против турок (16.03.1854).

Сендецкий Феофил Григорьевич. Подполковник (13.12.1851). Подполковником Колыванского егерского полка переведен в ТЕП (01.04.1855). Уволен от службы за болезнью полковником с мундиром и с пенсионом полного жалованья (27.06.1855). Награжден орденами св. Анны 4-й степени (1829), знаком отличия за 15 лет выслуги (1840), св. Станислава 3-й степени (1841), св. Анны 3-й степени с бантом (1849), св. Георгия 4-й степени за 25 лет выслуги (1850).

Сидоров. Произведен из унтер-офицеров Е.И.В. Великого  князя Михаила Николаевича егерского полка в прапорщики 8-го запасного батальона ТЕП (17.02.1856).

Симонов Григорий Петрович. Майор (24.07.1855). Майор 5-го резервного батальона ТЕП (на 1856-1859). Награжден знаком отличия за 15 лет выслуги (1856).

Соболевский. Унтер-офицером Ревельского егерского полка переведен в ТЕП с присвоением чина прапорщика (19.06.1853).

Солнцев. Подпоручик переведен из Бородинского егерского полка в ТЕП (28.01.1853).

Сосновский Еремей Гаврилович. Родился в 1834 году. В 1854-1855 гг. рядовой, унтер-офицер, прапорщик. Находился в Севастопольском гарнизоне с 14.12.1854 года по 27.08.1855 года. За участие в отражении штурма 06.06.1855 года награжден Знаком Отличия Военного Ордена, а за участие в бою 27.08.1855 года чином прапорщика. На 1902 год отставной полковник. Проживал в Одессе.

Стражевский. Поручик. Убит в сражении. Исключен из списков убитым (04.12.1854).

Струтинский. Произведен из юнкеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Судзиловский. Майор Украинского егерского полка переведен в ТЕП (15.04.1854).

Темирязев. Подполковником Екатеринбургского пехотного полка переведен в ТЕП (06.08.1854). Переведен командующим Колыванским егерским полком (с 20.12.1854).

Теремецкий. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854). Умер подпоручиком ТЕП. Исключен из списков (11.12.1854).

Тереховский. Поручиком ТЕП быд переведен в Одесский егерский полк (15.04.1854).

Терпиловский. Юнкером Ревельского егерского полка переведен в ТЕП с присвоением чина прапорщика (19.06.1853). Произведен за отличие в сражениях в минувшую войну 1855 года в штабс-капитаны (26.07.1856). На 1856 год в ТЕП. Переведен в 4-й резервный батальон ТПП (24.05.1857).

Тигерстедт Адольф-Вильгельм-Григорий. Родился в 1817 году. Воспитанник Финляндского кадетского корпуса. Участник Турецкой кампании 1853-1854 гг. Произведен из поручиков в штабс-капитаны (06.07.1854). Адъютант начальника 10-й пехотной дивизии (на 1854). Штабс-капитаном являлся адъютантом генерала Соймонова и находился рядом с ним в момент гибели в Инкерманском сражении. Сам получив тяжелое ранение, руководил выносом с поля боя тела генерала, до конца выполнив свой адъютантский долг.  С 03.11.1854 года по 17.05.1854 года был адъютантом Штаба севастопольского гарнизона. Награжден чином капитана. Переведен из ТЕП в Финляндский линейный батальон № 16 (19.04.1855).  Скончался в 1866 году.

Толмачев. Определен на службу из бывших поручиков Модлинского пехотного полка подпоручиком ТЕП (с 21.05.1854).

Трапезоров Иван Константинович. Родился в 1836 году. В 1854-1855 гг. унтер-офицер, прапорщик. В составе Севастопольского гарнизона находился с 05.11.1854 года по 28.08.1855 года. Находился на 4-м бастионе и Камчатском люнете. Контужен. Награжден чином прапорщика. В 1882 году уволен в отставку по болезни в чине штабс-капитана. В 1903 году проживал в Севастополе.

Троицкий. Поручик ТЕП. Переведен в 7-й запасный батальон ТЕП (14.01.1855).

Тумковский. Поручиком Витебского егерского полка переведен в ТЕП (30.05.1853). Будучи поручиком бывшего 6-го резервного батальона ТЕП, переведен в 4-й резервный батальон ТПП (24.05.1857).

Тхоржевский. Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854).

Умнов. Прапорщик ТЕП (на май 1854). Участник боев на Дунае.

Франковский 1-й. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Франковский 2-й. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Хабаров. Штабс-капитан ТЕП. Переведен в 8-й запасный батальон ТЕП (14.01.1855). Будучи штабс-капитаном бывшего 8-го батальона ТЕП, переведен в Колыванский полк (24.05.1857).

Халкиопов Василий Васильевич. Родился в 1818 году. Дворянин Тульской губернии. Воспитывался в Московском кадетском корпусе. Прапорщик (1837). Участвовал в Венгерской кампании (1849) и Турецкой кампании (1853). Произведен на вакансию из капитанов ТЕП в майоры (31.03.1854). В 1854-1855 гг. майор, командир батальона. В Севастопольском гарнизоне с 22.10.1954 года по 16.01.1855 года. Участник Инкерманского сражения 24.10.1854 года, ранен штуцерной пулей в правое предплечье. Рука была ампутирована выше локтя. Майором ТЕП уволен в отпуск на 6 месяцев для излечения ран в Херсонскую губернию и в город Тулу (27.02.1855). Награжден чином подполковника. Состоял полковником в 5-м резервном батальоне Углицкого егерского полка (на 17.02.1856). В 1886 году уволен в отставку.

Харламов. Поручик ТЕП переведен в 1-й Учебный Карабинерный полк (01.10.1853).

Харьков. Уволенным подпоручиком гренадерского Принца Фридриха Нидерландского полка определен на службу в 5-й резервный батальон ТЕП (19.06.1854).

Центелович Лев Семенович. Капитан. Переведен из Е.К.В. принца Альберта Скасонского егерского полка в ТЕП (30.05.1853). Будучи капитаном 5-го батальона ТЕП, переведен в 8-й запасной батальон (20.09.1854). Произведен в майоры 8-го резервного батальона ТЕП (24.07.1855).

Цыбульский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).
 
Цызырев. Определен в подпоручики 5-го резервного батальона ТЕП из прапорщиков Рижского пехотного полка (03.11.1854).



Чаплинский Георгий Давыдович. Родился в 1825 году. Будучи поручиком ТЕП, переведен старшим адъютантом в Штаб Резервной дивизии 4-го пехотного корпуса (18.03.1853). Находился при этой должности по 10.05.1853 года. С 12.07.1853 года адъютант начальника 10-й пехотной дивизии, генерал-лейтенанта Соймонова. С 05.02.1854 года в чине поручика ТЕП назначен адъютантом к командиру 4-го Пехотного корпуса генералу от инфантерии Данненбургу 1-му. Будучи штабс-капитаном ТЕП, переведен от Данненберга адъютантом к командующему 8-й пехотной дивизией генерал-майору Свиты Е.И.В. князю Урусову 2-му с переводом в пехотный генерал-фельдмаршала графа Дибича-Забалканского полк (20.02.1855). В Севастополе находился с 22.10.1854 года по 27.08.1855 года. Участник Инкерманского сражения и Евпаторийского дела 05.02.1855 года. Капитан ТЕП (на 1855). Награжден орденами св. Анны 3-й степеи с мечами, св. Станислава 3-й степени с мечами и чином капитана. В отставке с 1858 года. На 1901 год отставной статский советник. Проживал в Санкт-Петербурге.

Ченгеры. Будучи юнкером ТЕП за выслужение узаконенных лет, произведен в прапорщики (03.09.1854). Капитан ТЕП (на 1856). С 26.07.1856 года переведен в Шлиссельбургский пехотный полк.

Чернов. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (03.02.1856).

Шафрат. Будучи унтер-офицером ТЕП, переведен в прапорщики (03.09.1854). Убит прапорщиком в сражении. Исключен из списков убитым (11.12.1854).

Шишкин. Будучи подпоручиком Брянского егерского полка, переведен в ТЕП (30.05.1853). Поручиком ТПП исключен из списков умершим (26.01.1857).

Шишкин. Будучи поручиком Украинского егерского полка, переведен в ТЕП (15.04.1854). Убит поручиком в сражении. Исключен из списков убитым (04.12.1854).

Шрейтерфельд Николай Николаевич. Родился в 1834 году. В 1854-1855 гг. прапорщик из кадет (13.08.1852), подпоручик. В Севастопольском гарнизоне с 22.10.1854 года по 27.08.1855 года. Находился в основном на 4-м бастионе. Участник Инкерманского сражения. Награжден орденом св. Анны 4-й степени. В 1889 году произведен в генерал-майоры. В 1903 году, находясь в отставке, проживал в Казани.

Штандаренко. Будучи прапорщиком временной рабочей роты 7-го Кавалерийского округа Новороссийского Военного поселения, переведен в ТЕП (21.05.1853). Произведен из прапорщиков в подпоручики ТЕП (06.07.1854).

Штейгельмеер. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики за отличие в сражении против турок, со старшинством с 22.01.1854 года (25.04.1854).

Штенгельмейер. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855). С 19.11.1856 года прапорщику продлен отпуск в Санкт-Петербург на 4 месяца.

Эленд Иван Павлович. Произведен из подпоручиков в поручики ТЕП (06.07.1854). Находился в Севастополе с 18.10.1854 года по 27.08.1854 года. Переведен поручиком в 4-й резервный батальон ТПП (24.05.1857). На 1901 год отставной генерал-майор. Проживал в Симбирске.


Эленд. Произведен из юнкеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Энгельгардт фон. Прапорщик ТЕП переименован в корнеты и переведен в Уланский Е.И.В. Великой княжны Екатерины Михайловны полк (10.01.1853).

Яворский. Произведен из унтер-офицеров ТЕП в прапорщики (08.01.1855).

Яневич. Штабс-капитан Минского пехотного полка переведен в ТЕП (23.05.1854).

Ярыгин. Произведен из подпоручиков в поручики ТЕП (06.07.1854).

Ясинский. Будучи штабс-капитаном Брянского егерского полка, переведен в ТЕП (30.05.1853). Произведен из штабс-капитанов 5-го резервного батальона в капитаны (06.07.1854).

Примечания:

  Каинск - ныне город Куйбышев Новосибирской области.
  До 10 марта 1811 года Томский пехотный полк носил название мушкетерского. Мушкетер в русской армии - солдат стрелковых частей.
  Портупей-прапорщик - звание низших (не офицерских) чинов для дворян.
  См. Приложение № 1.
  Вестовой – солдат, назначенный к войсковому штабу для связи и передачи приказаний.
  См. Приложение № 1.
  См. Приложение № 1.
  Земский управитель – руководитель выборного органа местного самоуправления в Российской империи.
  Было откомандировано 4 майора, 3 капитана, 4 штабс-капитана, 6 поручиков, 10 подпоручиков и 8 прапорщиков.
  Скалон Антон Антонович – уроженец города Бийска, русский военачальник. Погиб 05.08.1812 года в сражении под Смоленском.
  Кадысь (устар.) - когда.
  Император Франции Наполеон Бонапарт.
  Ныне – город Вильнюс. Столица Литвы.
  Дохтуров Дмитрий Сергеевич – русский  военачальник, генерал от инфантерии (пехоты). Во время Отечественной войны 1812 года командовал 6-м пехотным корпусом, руководил обороной Смоленска от французов. Под Бородином командовал сначала центром русской армии, а потом левым крылом.
  Барклай-де-Толли Михаил Богданович - русский полководец шотландско-немецкого происхождения. Военный министр. С весны 1812 года — командующий 1-й Западной армией. Фактически исполнял обязанности Главнокомандующего Русской армией в начале Отечественной войны 1812 года, от отъезда из армии Александра I до назначения М. И. Кутузова.
  Ретирада – отступление войск.
  Кулунда – река, расположенная на западе современного Алтайского края.
  Гренадеры - отборные части пехоты. В русских пехотных полках в гренадеры отбирали самых рослых и здоровых солдат из числа наиболее смелых и дисциплинированных.
  См. Приложение № 1.
  Арьергард - войска прикрытия, выделяемые от сухопутных войск при отступлении в период боевых действий.
  См. Приложение № 1.
  Кирасиры – род тяжелой кавалерии.
  Плюмаж - украшение в виде перьевой опушки на головном уборе из перьев типа веера.
  Султан - украшение на головном уборе в виде вертикально укрепленного перьевого или волосяного пучка.
  Кивер - военный головной убор цилиндрической формы.
  Фалды - удлиненные задние концы мундира.
  Казенник - задняя часть ствола ружья.
  См. Приложение № 1.
  Багратион Петр Иванович - русский генерал от инфантерии, главнокомандующий 2-й Западной армией в Отечественной войне 1812 года. Смертельно ранен в сражении под Бородино.
  Раевский Николай Николаевич - русский полководец, герой Отечественной войны 1812 года, генерал от кавалерии.
  Ней Мишель - один из наиболее известных французских маршалов времён Наполеоновских войн.
  См. Приложение № 1.
  Так в то время называли солдат Томского пехотного полка.
  См. Приложение № 1.
  Заслонка - крышка для закрытия входного отверстия печи.
  См. Приложение № 1.
  См. Приложение № 1.
  См. Приложение № 1.
  См. Приложение № 1.
  См. Приложение № 1.
  Бутырский пехотный полк.
  Ермолов Алексей Петрович - русский военачальник, государственный деятель и дипломат, участник многих крупных войн. В Отечественную войну 1812 года начальник Главного штаба 1-й Западной армии.
  Егеря – солдаты легкой пехоты.
  Паскевич Иван Федорович - русский полководец и государственный деятель, генерал-фельдмаршал. В Отечественную войну 1812 года командующий пехотной дивизией в составе корпуса Раевского. Дивизия обороняла Курганную батарею на первом этапе Бородинского сражения.
  Волчья яма - искусственное препятствие, углубление в земле в форме усеченного обратного конуса.
  Бруствер - земляная насыпь для прикрытия от неприятельских выстрелов.
  Кутайсов Александр Иванович – русский генерал-майор, начальник артиллерии 1-й Западной армии. Погиб при сражении под Бородино.
  Кикин Петр Андреевич – русский генерал, Георгиевский кавалер, статс-секретарь Александра I, меценат.
  Лёвенштерн Владимир Иванович - барон, генерал-майор от кавалерии.
  Драгуны - воины кавалерии, обученные действиям как в конном, так и пешем строю.
  См. Приложение № 1.
  Бонами де Бельфонтен Шарль Огюст Жан-Батист Луи-Жозеф - французский генерал, участник Наполеоновских войн. В Бородинском сражении Бонами возглавил атаку 30-го линейного полка 1-й пехотной дивизии Морана на батарею Раевского. Получив несколько штыковых ран, был взят в плен фельдфебелем Золотовым. Генерал Ермолов, руководивший контратакой на батарею Раевского, принял личное участие в судьбе Бонами, отправив того на лечение в дом своего отца в городе Орел. В плену Бонами находился до самого окончания Шестой коалиционной войны, после чего был отпущен на родину.
  Так французы меж собой называли Курганную батарею.
  Принц Эжен де Богарне - вице-король Италии, крупный военачальник, дивизионный генерал, генерал-полковник конных егерей, командир конных егерей Императорской гвардии Наполеона.
  По общепринятой версии этого события, Император сказал, что восхищён храбростью русского генерала и предложил ему взять назад свою шпагу, отобранную при пленении. На что Лихачёв ответил: «Плен лишил меня шпаги, дарованной моим Государем, и только от него я могу получить её назад».
  Домбровский Ян Генрик - дивизионный генерал армии Наполеона.
  Игнатьев Гавриил Александрович – генерал русской армии. Во время Отечественной войны 1812 года бобруйский военный губернатор.
  Евреинов – штабс-капитан 2-го пионерного полка, старший адъютант коменданта бобруйской крепости.
  Сражение под Малоярославцем - крупное сражение Отечественной войны 1812 года, произошедшее вскоре после отступления армии Наполеона из Москвы 12.10.1812 года.
  Клейнмихель Андрей Андреевич – в Отечественную войну 1812 года сформировал шесть ополченческих пехотных полков, командовал резервными батальонами при осаде крепости Модлин.
  Равелин - вспомогательное фортификационное сооружение, обычно треугольной формы, которое помещалось перед крепостным рвом между бастионами.
  Ныне город Вильнюс.
  Бивуак - походное расположение войск на отдых или ночлег под открытым небом, вне населённых пунктов.
  По условиям Плейсвицкого перемирия осаждающим предписывалось каждые пять дней снабжать осажденных провиантом и фуражом в достаточном количестве.
  Прощелыга - пройдоха, плут, мошенник.
  Неман – пограничная река в Белоруссии.
  Имеется в виду город Кенигсберг. Ныне это город Калининград.
  Всероссийский император Петр III.
  Город Пиллау – ныне город Балтийск Калининградской области.
  Освободили.
  Кампания - военный поход.
  Сражение под Лейпцигом – состоялось 16-19 октября 1813 года. Крупнейшее сражение в череде Наполеоновских войн и в мировой истории до Первой мировой войны, в котором император Наполеон I Бонапарт потерпел поражение от союзных армий России, Австрии, Пруссии и Швеции.
  Валахия - историческая область, расположенная на юге современной Румынии. В 1853 году находилась под протекторатом России.
  Соймонов Федор Иванович. В Крымскую войну генерал-лейтенант, начальник 10-й пехотной дивизии.
  См. Приложение № 2.
  См. Приложение № 2.
  Заклепать пушки – привести в негодность, забив в запальное отверстие специальный гвоздь – «ерш».
  Лозник – мелкий ивовый кустарник.
  Фашина – связка прутьев, перевязанная веревкой или проволокой. Применялись в фортификации.
  Тура – плетенная корзина без дна, наполненная сыпучим материалом, служащая для прикрытия людей, работающих при осаде и обороне крепостей.
  См. Приложение № 2.
  См. Приложение № 2.
  См. Приложение № 2.
  Щеголев Александр Петрович – прапорщик артиллерии, герой обороны Одессы во время Крымской войны.
  См. Приложение № 2.
  Шрапнель - артиллерийский снаряд, корпус которого заполнялся сферическими пулями. Использовался для поражения живой силы противника.
  Остен-Сакен Дмитрий Ерофеевич – барон, генерал-адъютант, командующий обороной Одессы в 1854 году.
  Шмокнутые (стар.)  – сумасшедшие.
  Пятого октября 1854 года (по ст. стилю) на Малаховом кургане был смертельно ранен начальник штаба Черноморского флота, герой Крымской войны, вице-адмирал Владимир Алексеевич Корнилов.
  Мерлон – зубец, выступ, межамбразурное пространство в укреплении.
  Амбразура - отверстие в бруствере или стене укрепления для ведения стрельбы.
  См. Приложение № 2.
  Синопское сражение – морское сражение, состоявшееся 18.11.1853 года (по ст. стилю), в ходе которого русским Черноморским флотом под командованием вице-адмирала Нахимова была разгромлена турецкая эскадра.
  См. Приложение № 2.
  Семякин Константин Романович – генерал от инфантерии, герой Крымской войны.



Полную версию книги можно найти на официальном сайте автора по адресу: alchel74.wixsite.com/altaykraeved/knigi