Самый счастливый день

Несколько страниц, которые лежали в крепости Каэр Морхен.

«Мой самый счастливый день также стал самым ужасным в моей жизни. Не описать словами всю прелесть, а затем ужас тех событий. Но все же, я попытаюсь.

Это случилось, когда мне почти исполнилось восемь лет…

Отец беспробудно пил. Постоянно. Много. Долго. Мать единственная работала и тащила нашу семью. Я старался помогать ей как мог. Из всех своих, тогда еще не великих, сил. Но, словно в насмешку, будто этого было мало, отец каждый день бил мать.

Если она не успевала меня предупредить, то знатно перепадало и мне. И тогда мы оба ходили в синяках и ссадинах, если не хуже. Мать научилась заваривать травы, чтобы облегчать нашу боль. Делать пудру из подручных средств, чтобы не заметны были багровые синяки. Но все это длилось и длилось.

Я ненавидел отца.

Я и сейчас надеюсь, что ему икается на том свете. И очень жалею, что не смог донести до него всю свою и материнскую боль, когда его убил.

Как я говорил, это случилось, когда мне исполнилось восемь лет. Был последний месяц лета. Осень уже дышала в спину – дни становились все короче, а ночи холоднее.

Отец в тот день, по обыкновению своему, отправился к знакомому скорняку, который был известен на всю округу своим домашним самогоном. Гнал он в сарае рядом с домом, посему батюшка, чтоб его черти в аду драли, шатался в той стороне деревни. Что уж приключилось и накой хрен понесло его в лес, мне до сих пор не известно. Но событие это неоспоримо – понесло. Да еще умудрился заблудиться там.

Как я радовался, когда к вечеру он не явился! В тот день у нас с матерью был почти праздник. Хоть и без положенной по такому случаю еды и гостей.

Я сидел, обстругивая толстый черенок – намеревался заменить старый у лопаты. Мать сидела со свечой у стола – перебирала для завтрашней каши горох. Время было уже позднее. Я уже решил уйти спать. Слаженная лопата стояла в сенях, чтобы завтра с утра я мог сразу пойти с нею в огород. Как вдруг мы с матерью услышали голоса.

Один из них был явно отцовский, только вот интонации были необычны – говорил он ласково, с подобострастием даже. Захотелось узнать, с кем же это он так разговаривает? Именно из-за этого глупого желания я оказался рядом с дверью раньше матери и распахнул ее.

Отец уставился на меня своими пропитыми глазами, в которых, в какой-то миг мне почудилось нечто похожее на облегчение. Я не придал этому значения и не понял тогда, что в то мгновение решилась моя судьба. Следом за ним шел мужчина. Когда на него упал свет из двери, я понял: он сильно старше моего отца. Не старик еще, но седина уже просачивалась сквозь темные волосы.

Я посторонился, пропуская их в дом. И это был первый раз, когда отец положил мне руку на плечо не для того, чтоб покалечить, а просто сжал его и прошел дальше молча. Присел за стол, поднял на мать глаза.

- Сенька… Это господин Весемир. Спас он меня сегодня. Тащи на стол, что есть…

Мать заметалась, выставляя остатки нашего скромного ужина. Мужчина посмотрел на нее и добавил к нему, достав из заплечного мешка, ломоть хлеба и большой кусок сыра.

Мы снова уселись за стол. Мне достался бутерброд, какой я редко в то время едал – хлеб с сыром и зеленью. И, не отрываясь, смотрел я в желтые кошачьи глаза сидевшего напротив гостя. И стальной медальон в виде оскалившего клыки волка.

Мужчина, которого отец представил Весемиром, поев, удовлетворенно качнул головой. Глянул на отца. Он же словно начал уменьшаться в размерах – плечи его поникли, взгляд опущен в столешницу.

- Сенька, сын… Так случилось, что я заплутал в лесу. И там на меня напал накер…

Я сидел, боясь двинуться.

Отец рассказывал, как заблудился, как случайно свалился с какого-то холма прямо на накера, как подоспел Весемир, оказавшийся проходившим мимо ведьмаком.

Я уже тогда знал. Знал, но не хотел верить. Отец не посмотрел на меня ни разу. Ни во время рассказа, ни после. Отводил взгляд от меня и от матери. Она же сидела молча, все сильнее бледнея.

- В общем, обещал я Весемиру: за спасение своей жизни, отдам ему первое, что увижу в своем доме…

Вот тут, признаться, описывать произошедшие дальше события, мне откровенно не хочется. Я бросился на него с кулаками и проклятиями. Собираясь хоть так отплатить ему за все эти годы страха и боли. А теперь меня еще и с матерью этот урод разлучил! Всем ведь известно – раз пообещал ведьмаку, придется исполнить.

В тот раз я впервые увидел применение ведьмачьего Знака Аксий. Увозил меня Весемир из дома под ним.

Я запомнил, как билась в истерике мать. Как неуверенно пытался утешить ее отец, а после просто отвесил ей пощечину.

Именно тогда я поклялся, что вернусь и отомщу. Потому что он обменял свою жизнь на мою. Человек, которого я больше всех ненавидел.»

Впервые опубликовано:
https://vk.com/witcher_textual_ask?w=wall-197285201_286