Учитель физики

Физику вёл Николай Михайлович Назарьев. Он был хорошим учителем. Каждый урок был у него интересным, потому что доходчиво объяснял изучаемый материал и демонстрировал опыты. Его мы любили, но и пользовались его добротой, так как он не ругал за мелкие шалости никогда. В восьмом классе он был у нас классным руководителем, а я была старостой класса. Галя Кованина была комсоргом. Однажды девочкам поручили  сделать генеральную уборку на зимних каникулах. Все учителя были в тот день на педагогическом совете.

Всё уже было сделано, когда Николай Михайлович вошёл в класс. Открыв книжный шкаф, сказал: «Всё, что касается Сталина, унесите отсюда на помойку!» Пластинки с речью бывшего вождя отнесли в указанное место девочки. Я в это время прятала книги И. В. Сталина на нижней полке, под другими книгами. Жалко было выбрасывать совершенно новые книги.

Физику мы учили в 8-9-10 классах. Это уже был десятый класс, когда одноклассник Юра Петров  сказал мне однажды  на перемене: «Алька, садись на физике за мою парту! Будем стихи сочинять. Давай посоревнуемся, кто больше куплетов напишет за урок». И вот уже идёт урок.  Николай Михайлович что-то объясняет у доски. Мы заняты стихосложением. Сидим, сочиняем, учителя не слышим. – Я сочинила уже четыре куплета,  а  у тебя, Юрка, только три, – прошептала я. Учитель повернулся в нашу сторону и сказал: «Аля, иди, закрой дверь!»

По коридору прошла Евдокия Перфильева в сторону учительской комнаты, звонко стуча каблуками туфель. Дверь была открыта. Я вышла за дверь, закрыла её с другой стороны и ушла к окну. Стою, размышляю. Мысли вихрем пронеслись в голове: «Вот, связалась с этим Юркой. Учитель выгнал из класса. На комсомольском собрании опять будут ругать…». Дверь открывается в этот момент, показалась голова Вити Стабровского. – Ты что ушла с урока? Он сказал тебе дверь закрыть, а не из класса выйти. Вот ведь как тонко учитель сделал нам замечание, чтобы направить наше внимание на учебный процесс.

Николай Михайлович был заядлым охотником. Иногда я видела, как он с ружьём за спиной и с Витей Стабровским шли к протоке Оби охотиться на уток. Его собака бежала следом. - Когда он стрелял в уток, то собака за сбитой уткой не бежала. Сам пробирался к утке по воде, – рассказывал Виктор.

Как-то моя подруга, Роза Ногих, не ответила на вопросы из домашнего задания у доски. Чтобы не ставить двойку в журнал, Николай Михайлович сказал ей, чтобы она пришла к ним домой и там выучила домашнее задание. Они жили близко друг от друга. Роза рассказывала потом: «Угостил конфетами, поставил вазу на стол, дал задание по учебнику и ушёл управляться по хозяйству. Через полчаса пришёл и  отправил меня домой».
 
Александра Петровна – жена физика учила меня математике в 5-6 классах. Семья жила по улице Ленина. Мы с подругами ходили из школы всегда  мимо их дома. Как-то шли из клуба, подходя к их дому, дружно затянули песню в четыре голоса. «В низенькой светёлке огонёк горит. Николай Михайлович на печи сидит. Он сидит, не зная, ничего о том, что одна девчонка думает о нём…». Шли поздно вечером. Подумали, что никто же не видит в темноте, как поют песни  четыре подружки. Ох, и попало же нам от него потом на комсомольском собрании! Он сказал: «Комсомолки, а ходят по улице,  гоняют ногой говяхи по дороге, песни горланят, вместо того, чтобы уроки учить…». По физике получила я на экзамене «4».