Енот Подзорная Труба и барсук Храпун

                ***

С некоторых пор енот Листик просил называть его не иначе, как Подзорная Труба. И сам себя так постоянно называл. Его друг барсук Храпун уже и не знал, с кем он, собственно, дружит: то ли  с енотом, который считает себя Подзорной Трубой, то ли с Подзорной Трубой, которая считает себя енотом. Вот и сейчас, когда они встретились, чтобы пройтись ночью перед сном, барсук не знал, как же называть енота. Все же он полюбопытствовал: Листик, вот ты называешь себя Подзорной Трубой, но.. Его перебили: нет больше Листика, а есть..
- Знаю, ты уже говорил. Но посмотри: ты выглядишь точно так же, как и раньше. У тебя шкура енота, глаза енота, хвост енота. Все окружающие принимают тебя за енота. И в тебе нет ничего, что напоминало бы подзорную трубу.
- Это только видимость, понимаешь?
- Но эта видимость нисколько не изменилась. Как нам понять, что ты – Подзорная Труба?
- Ну, моя телесная видимость осталась прежней.
- Т.е., у тебя по-прежнему тело енота?
- Нет. Тело определяется той личностью, телом которой она является. Значит, теперь это не тело енота, а тело Подзорной Трубы. Да, у меня остались телесные свойства енота – пушистость и прочее. Но изменилась суть.
- И в чем же отныне эта суть?
- Видишь ли, когда я нашел в траве подзорную трубу, я не сразу понял, что это душа. И когда я взял ее себе и стал смотреть в нее – она стала моей душой..
- Как же она стала твоей душой? Ты, что, проглотил ее, что ли?
- Нет. Нет. Скорее она поглотила меня.
- И что теперь? Что ты видишь?
- Я вижу солнце как каплю.
- Каплю? А что она делает?
- Она стекает по небу вниз. Она (то есть, солнце) то растягивается, то сжимается, и все время изменяет облик.. То она грязноватая, а то как засверкает! Иногда думаю, что это я.. Если бы ты видел, как я сгораю..
- Но ты же про солнце говорил..
- А.. Все, что показывает Труба – это все я..
- Я бы не называл это нормальным..
- Знаешь, когда все нормально – это ненормально.
- А у меня все нормально – это когда все нормально.
- Мне радостно за тебя. А у меня нормально, когда труба видит расплавленную каплю солнца и ощущает себя этой каплей.
- Беда только в том, что эту трубу, кроме тебя, никто не видел..
- Но ты же слышал от меня: я теперь Труба. Видевший меня, видел Трубу.
- Я вижу енота, и не вижу никакой Трубы.
- А я вижу Трубу, и не вижу никакого енота. Смотри, солнце совсем закатилось – значит, закатился я.
- И Труба тоже закатилась?
- Где я возьму в себе не закатившуюся Трубу?
- Совсем уже ночь.
- Да. И осень.
- Осень? Еще середина августа!
- Да, но на днях я видел липу, и у нее уже половина листьев желтые!
- Ну, может, она пожелтела раньше остальных..
- Ну да. Как Труба. Которая солнце. Которая закатилась. Она пожелтела раньше остального мира. А потом покраснела. А потом скрылась за горизонтом. Я хочу осени.
- Ну, потерпи. Не так уж долго и осталось.
- Ночь ведь. Будет ли рассвет, и если будет, то встречу ли я его? Может быть, он не захочет со мной встречаться и пройдет мимо? Или не узнает меня?
- Как это рассвет может тебя не узнать? Мне казалось, он всех узнает.
- Вдруг я стану другим.
- Что значит - стану другим?
- Закат знал Подзорную Трубу, но ведь..
Слова прервались. Ночь начала бледнеть, и хотя лучей еще не было видно, но это уже была не ночь. Енот Подзорная Труба сел на траву. В его глазах ничего не отражалось – ни небо, ни деревья, ни трава, ни барсук, который всматривался в своего приятеля. Он просто сказал: ну вот, солнце восходит.. кажется, и я взошел..
- Что, прости? – уточнил барсук.
- Подзорная Труба закатилась, а взошел я, - енот Листик. Так бывает, знаешь ли..
- Так теперь ты снова Листик, а не Подзорная Труба?! Как я рад! А то не было сил выносить эту Трубу..
- Ну, если есть «теперь», и есть «радость» - то да.. Но только, когда наступит золотая осень, я снова стану прежним енотом. Я снова стану. Это утреннее солнце – не я. Оно все еще из лета и больно жжет. Так что я пока по-настоящему не взошел. Вот когда появится кленовое солнце октября – не исключено, что и я полностью почувствую себя собой..
- А Подзорной Трубой ты больше не будешь?
- Как же я еще раз стану Трубой, если взойду ранним октябрем в нашем лесу?