Эволюция понятия о социальной справедливости

     По материалам СМИ.
 
     В России понятие «справедливость» начинает широко употребляться в морально-правовом дискурсе, в естественно-научной литературе, а также в повседневной жизни только в XVIII в. До этого времени морально-правовые аспекты социальных отношений, которые в настоящее время определяют семантическое пространство понятия «справедливость», выражались в словах, объединенных общеславянской корневой основой «–прав»: правда, правило, правильный, праведный. Да и как могло быть иначе при крепостном праве.

     Важно заметить, что утверждение «правды», а впоследствии и справедливости, русский человек традиционно связывал с государем, как с помазанником божьим, обладающим сильной государственной властью с долгом и обязанностью заботиться о своём народе, обеспечивая его права по жизни и безопасность. Зафиксировано, что в русской православной традиции справедливость, унаследовавшая морально-нравственные понятия «правды», выступала в качестве интегральной ценности, которая объединяла в себе представления о праведности, правоте и правильности жизни.  В связи с этим, важнейшая особенность понимания справедливости заключалась в том, что она представляла собой образ идеального общественно-политического устройства, которое построено на принципах сословной иерархии и взаимозависимости, чинопочитания и богобоязни с повсеместной религиозностью и суевериями.

     Отмечено, что представления о справедливости в отечественной и западной культурной традиции имеют противоположные начала. Для отечественной социокультурной ментальности характерно внутреннее (морально-нравственное) измерение справедливости и особенностью употребления понятия «справедливость» заключалась в том, что до XV века его лексическим аналогом выступала широкая сеть слов, объединенная общеславянской корневой основой «-прав-»: «правильный», «правда», «праведность», «правота» и т.д.  Для западной – внешнее (объективированное) измерение, реализуемое в приверженности закону и праву, поскольку аналогом справедливости в англоязычной традиции выступает слово «justice», произошедшее от латинского «jus» – закон.

     Таким образом, справедливость в рамках православной религиозной традиции выступала в роли интегральной ценности, которая, во-первых, интегрировала в себе представления о «праведности», «правоте» и «правильности» жизни; во-вторых, заключала в себе образ определённого идеала построенного на принципах равенства перед Богом,  согласия с ним  и любви к нему; в-третьих, указывала на приоритет общественного блага над индивидуальным, коллективного над личностным, подразумевавший, что только сильная государственная власть способна обеспечить защиту, безопасность для тех, кто верен Богу и государству. Но такие на Руси были понятия о справедливости…


      Вопрос о социальной справедливости представляет собой одну из ключевых тем социально-гуманитарных знаний и действительно, если обратиться к истории, то станет очевидным, что интеллектуально-духовное развитие и жизнь общества во все времена во многом зависела от церкви и содержала в себе представления, символизирующие мечты и чаяния о благоприятных формах социально-экономического и общественно-политического устройства общества.

      Вслед за историческими изменениями общества трансформациям подвергались и представления о социальной справедливости: в зависимости от культурных, политических, социально-экономических оснований социальности они приобретали различные формы выражения – от чрезвычайно абстрактных до предельно конкретных.

      Представления о социальной справедливости регламентировали основы социального порядка, практики как институциональных, так и межличностных взаимодействий, укоренённых в пространстве повседневности и обусловленных социокультурными характеристиками общества: хозяйственным укладом, историей, менталитетом, характером политических взаимоотношений власти и населения. Потребность в социальной справедливости обостряется в периоды переживаемых обществом социально-экономических кризисов, войн и политических преобразований.

      Сегодня развитие социальной справедливости представляется как никогда актуальным в связи с большой разницей жизни в разных странах, когда с одной стороны продолжается падение уровня жизни населения, ростом бедности, снижением доходов, обесцениванием социальных выплат и пособий. А с другой стороны, с внедрением социально прогрессивных социально-экономических законов, а также новой техники и технологий, развитие социальной справедливости и рост благосостояния населения неуклонно растёт!

      Глубинные изменения в структуре формальных и неформальных социальных институтов, произошедшие с распадом советской государственности, повлекли за собой трансформацию представлений российских граждан о социальной справедливости. Опыт общественных преобразований, которые продолжаются в России уже более века, позволяет констатировать, что институциональные изменения окажутся эффективными только в одном случае: если они будут ориентированы на справедливое удовлетворение насущных потребностей населения, а также отвечать повседневным нуждам и заботам человека. Следовательно, основным залогом продуктивности преобразований выступает их соответствие представлениям российских граждан о социальной справедливости. В свою очередь, реализация в институциональных сферах общества основных принципов социальной справедливости способна обеспечить определённый общественный порядок.

     Социологический анализ социальной справедливости позволяет зафиксировать отношение различных групп к социальным явлениям и процессам, а также выявить связанные с ними наиболее типичные потребности и модели адаптации, актуализированные как на уровне общественного, так и индивидуального сознания. Кроме того, на основе результатов социологических исследований общественного мнения, во-первых, появляется возможность проследить развитие представлений о социальной справедливости, начиная с момента образования государственности и заканчивая современностью, во-вторых, зафиксировать наиболее устойчивые элементы данного феномена в структуре общественного сознания.

      Необходимость социологического исследования специфики представлений российских граждан о социальной справедливости обусловлена, в частности, и особым, характерным для социокультурной ментальности русского народа, «чувством справедливости», которое до сих пор не стало предметом комплексного изучения. Между тем, каждый пятый россиян, принявший участие в опросе Левада–Центра, отметил, что «российскому народу» свойственно «обостренное чувство справедливости», но только каждый третий хотел бы, чтобы в России были более справедливые законы. Наряду с этим, почти 70% российских граждан посчитали, что у них нет оснований гордиться «справедливостью и равноправием всех групп населения» в нашем государстве.

     Таким образом, в современном российском обществе наблюдается явный дефицит социальной справедливости, который, во многом, стал следствием усугубления социально-экономической ситуации в стране. Именно этим и объясняется актуальность и значимость исследовании по этой теме.


           Степень разработанности вопроса о развитии социальной справедливости.

      Тема социальной справедливости привлекала к себе внимание тех мыслителей, интерес которых был сфокусирован на проблеме относительно идеального общественно–политического устройства. В трудах Платона и Аристотеля мы встречаемся с первыми попытками философского построения модели справедливого государства, в рамках которых общественное благо признавалось высшей ценностью. Эпоха Возрождения сформировала предпосылки для зарождения антропоцентрической парадигмы, выдвинувшей идею определённых индивидуальных прав и свобод в качестве одной из основополагающих ценностей.

     В философских сочинениях Т. Гоббса и Дж. Локка концептуализировалась модель «общественного договора», где отстаивалась идея необходимости закрепления принципов социальной справедливости в рамках хозяйственных соглашений, основанных на внедрении закона о неприкосновенности частной собственности. В эпоху Просвещения заметный вклад в осмысление феномена социальной справедливости внес Д. Юм. Рассуждая о самой природе такого феномена, как социальная справедливость, философ не только впервые отметил, что потребность в справедливых взаимооношениях граждан общества может быть осознана обществом только в условиях ограниченных благ и ресурсов, но и указал на отсутствие единых представлений о самом понимании основного принципа концепции социальной справедливости.  В связи с этим последние определяются социокультурными особенностями и хозяйственным укладом конкретного общества.

     Со второй половины XIX столетия понятие социальной справедливости, благодаря утилитаристской концепции И. Бентама, стало употребляться в значении полезности. Утилитаризм (от лат. utilis — полезный) — направление в этике, согласно которому моральная ценность поведения или поступка определяется его полезностью.

     В XX веке обозначился новый вектор рассмотрения феномена справедливости. Западное общество воспринималось теоретиками как разветвлённая сеть общинной кооперации, став субъектом которых человек мог получить максимальную выгоду от совместной деятельности, если следовал при этом заранее определенным всеми участниками правилам взаимодействия.

     Дж. Роулз в своих трудах не только отстаивал тезис о том, что каждое современное общество должно иметь собственную модель социальной справедливости как ориентир для политических и общественных преобразований, но и сформулировал концепцию «справедливости как честности в социально-экономических взаимоотношениях членов общества».

     В свою очередь, Р. Нозик , создатель либертарной теории справедливости, полагал, что социальная справедливость в обществе может быть обеспечена только тогда, когда «государство создано для людей, а не люди для государства.».  Ключевые функции такого государства заключаются в создании правовых гарантий для осуществления стабильных взаимовыгодных обменов между участниками взаимодействия с опорой на принцип неизменности общепринятых в стране норм поведения и свободы личности при её неприкосновенности, если нет нарушения этих норм. Естественно, что для обеспечения порядка и должен быть аппарат в виде государственных служб обеспечения определённого правопорядка на основании принятых законов абсолютным большинством населения страны, если это демократическое государство, ибо прав без законов не бывает.

     О. Хёффе в своей теоретической концепции предложил методологию исследования социальной справедливости, а также отстаивал необходимость изучения присущих обществу дисфункций и патологий, поскольку реакция на них различных социальных групп определяет социокультурную специфику представлений о данном феномене.

     На рубеже XIX–XX вв., в кризисный период для российской государственности, значительный вклад в социологическое рассмотрение феномена социальной справедливости внесли представители субъективной школы П.Л. Лавров и Н. К. Михайловский, которые в своих работах не только отстаивали положение о том, что справедливость является интегральной характеристикой социального порядка, но и разработали методологию для ее изучения – субъективный метод.

     Работы Б.А. Кистяковского, основателя правовой школы, также внесли весомый вклад в дело изучения социальной справедливости. Социолог аргументировано доказывал, что наиболее эффективной формой реализации принципов социальной справедливости является правовое государство, конвенционально закрепляющее права и свободы гражданина. Кроме того, Б.А. Кистяковским также была разработана методология изучения справедливости, центральное положение в которой занимала категория долженствования.

     После различных социальных реформ до 1960 года проблематика социальной справедливости ушла на периферию академического дискурса, а первые теоретические и методологические исследования социальной справедливости появились лишь в 1960–70–х годах в работах О. Н. Крутовой , И.Ю. Сулина и др. Именно тогда возникла необходимость в существенной корректировке общественно-политических и этических категорий, выступавших в роли базовых элементов общественного сознания.

     В 1980–е годы социальная справедливость достаточно подробно изучалась исследователями в качестве этической категории. В частности, З.А. Бербешкина в своих работах выделяла нравственный и социально–правовой аспекты социальной справедливости, И.М. Зайцев и Н.И. Ткачев отмечали наличие в справедливости элементов, отражающих представления о морали как фундаментальной основе социальности, а В.М. Баранов, в свою очередь, полагал, что справедливость может быть реализована как в моральных принципах, так и праве – в зависимости от социокультурных особенностей общественного устройства.

     Впоследствии ряд исследователей (В. С. Нерсесянц, О. И. Рабцевич , В. З. Джантуханов и др.) стремились отойти от исключительно этического восприятия феномена социальной справедливости, уделяя внимание его правовой составляющей.

     Особое отношение к проблематике социальной справедливости относились в среде социологов и экономистов. В частности, в публикациях Т. И. Заславской, Е. В. Логинова, М. М. Назарова, С.И. Щербак, В. И. Бакштановского, Н.М. Римашевской нашла отражение проблематика социально-экономических отношений: социального неравенства, безработицы, неформальной занятости, определившая специфику представлений о социальной справедливости. Есть и достаточно подробные и обстоятельные работы Сулина И.Ю., посвященные исследованию феномена социальной справедливости в западном академическом дискурсе.

     Таким образом можно сделать вывод, что социальная справедливость для демократического общества заключается в соответствии действий отдельных лиц требованиям иерархического неравенства сложившегося в обществе, которое оформлено его социально-экономическими законами и поддерживается абсолютным большинством дееспособного населения страны.


     Проведенный анализ разных публикаций по проблеме развития социальной справедливости показал, что в пространстве современного отечественного дискурса тема социальной справедливости появлялась в работах исследователей, но очень редко становилась предметом специального рассмотрения. Таким образом, на сегодняшний день в рамках отечественной науки отсутствуют работы, предметом изучения которых является эволюция представлений основных социальных групп населения о социальной справедливости, начиная с момента образования российской государственности и заканчивая современностью.

     Поэтому и появилась необходимость выявить динамику и структурные элементы представлений о социальной справедливости в публичном пространстве современного российского общества и проанализировать теоретические воззрения западных и отечественных мыслителей о феномене справедливости. А также рассмотреть эволюцию представлений о справедливости в современном российском обществе и отдельно в молодежной среде, и среди людей зрелого поколения.

     Для этого в области исследования феномена социальной справедливости была применена структурно-функциональная теория, а также использованы принципы интерпретативного подхода, разработанные в интеракционистской парадигме Дж. Г. Мида и феноменологии А. Шюца. Были также использованы идеи Г. Гарфинкеля, представленные в работе «Исследования по этнометодологии», в которой социолог продемонстрировал, что стабильность «социального мира» возможна только благодаря постоянному воспроизводству обыденных высказываний и действий, укоренённых в социальной структуре.

     В методологическом отношении важное место в исследовании представлений о социальной справедливости занимает работа П. Бергера и Т. Лукмана «Конструирование социальной реальности».  В рамках изучения динамики представлений о социальной справедливости в российском обществе с 1994 по 2019 гг. были проанализированы результаты социологических исследований Всероссийских центров изучения общественного мнения, среди них: ВЦИОМ (Репрезентативные опросы населения старше 18 лет, выборка – 1600 человек, статистическая погрешность не превышает 3,5%).

     Было выявлено, что представления о социальной справедливости определяются социокультурными особенностями общественного сознания и исторически сложившимся укладом хозяйственной жизни. На основе рассмотрения ключевых положений социально-философского дискурса зафиксировано, что социальная справедливость представляет собой универсальную ценность, которая обеспечивает не только поддержание и воспроизводство общественных отношений, но и их развитие.


     Доказано, что социальная справедливость как универсальная ценность включает в себя метафизический, метафорический, нормативный, оценочный, идеальный и утопический компоненты. Выявлено, что современное российское общество нуждается в своей собственной модели социальной справедливости, которая способна учитывать представления различных социальных групп о справедливом распределении всех производимых благ, ресурсов и доходов страны.

     Зафиксировано, что справедливость в представлении российских граждан призвана обеспечить для всех граждан страны всеобщие понятия гуманизма, равноправия и социальной справедливости на государственном уровне.  Понятно, что это, в свою очередь, должно привести к общественному единству и ради этого чувства единения, человек готов будет отдать свою судьбу в руки государству, которое становится полностью ответственным за судьбу каждого человека! А население страны, в свою очередь, будет ответственно перед государством не как бюрократического аппарата власти, а как аппарата ответственного за судьбу каждого человека!

     Однако дисфункциональность  общественных институтов, призванных обеспечить стабильность, порядок и социальную защиту, способствует отчуждению человека от государства, хотя только в нем он может чувствовать себя в безопасности. Подобное отчуждение приводит к тому, что государство одновременно выступает объектом как всеобъемлющей критики, так и глубокого почитания. Этот парадокс сформирован разными представлениями разных людей о социальной справедливости в современном российском обществе. Население испытывает страх перед властью, но при этом только от нее ждет социальной защиты и обеспечения безопасности.

     Обнаружено, что представления о социальной справедливости на уровне общественного сознания достаточно устойчивы и стабильны в пространственно-временном отношении, поскольку определяются практикой взаимодействия всех укорененных в социокультурных основаниях российской государственности. Зафиксировано, что структурообразующими элементами представлений о социальной справедливости, определяющими их ядро, на уровне общественного сознания, выступают идеи стабильности, порядка, безопасности, равенства, сильной государственности, а также потребности в социальной защите. Показано, что значительных расхождений в представлениях основных социальных групп населения о социальной справедливости не наблюдается. Они сводятся к безопасности, стабильности, к понятиям равных социально-экономических возможностей всех дееспособных граждан общества при сильной государственной власти.

     Доказано, что в плоскости индивидуального сознания представления о социальной справедливости находят выражение в таких морально-нравственных и этических категориях, как честность, долг, обязанность, уважение, правда, праведность, права и свободы. Представления о социальной справедливости обеспечивают устойчивость и воспроизводство практик межличностных отношений в рамках повседневности, благодаря поддержанию нравственного образца и стабилизации эмоционального климата при всех социально-экономических взаимодействиях.

     Таким образом, категория справедливости является интегральной характеристикой социальности, обеспечивающей поддержание моральных основ социального порядка. Выявлено, что на уровне повседневных речевых практик представления о социальной справедливости не только соотносятся с некоторым образцом должного соблюдения морально–нравственного соглашения между участниками межличностных взаимодействий, но и критерием такого состояния человека в государстве, когда с право на общественно необходимый труд человек имеет право иметь от общества всё необходимое для своей счастливой жизни достойно количества и квалификации своего труда, а не только зарплату пропорционально труду!

      Зафиксировано, что норма справедливости в плоскости межличностных отношений сопряжена с выполнением морально–этических и социально-экономических обязательств участников взаимодействия по отношению друг к другу (честность, долг, правдивость, искренность и т.д.), что, в конечном счете, и определяет их личностные достоинства. В рамках взаимоотношений человека и государства норма справедливости определяется степенью обеспечения государством базовых условий для достойного существования человека в обществе.

     Доказано, что в молодежной среде актуализирована патерналистская модель представлений о социальной справедливости. В групповом сознании молодежи сформирована установка, согласно которой справедливое государство должно обладать силой и возможностью проявлять внимание к нуждам и потребностям общества, а также обеспечивать распределение общественных благ и социальную защиту населения достойно количества и квалификации труда каждого.

     Дети в таком государстве должны иметь всё необходимое для своего нормального развития в силу своего несовершеннолетия и преемственности поколений, как будущее население страны и её производительные силы! Чтобы они в будущем более рационально использовали природные ресурсы, сохраняя их для будущих поколений, и развивали ресурсовозобновляемые технологии, чтобы в будущем не искать другую планету, истощив и загадив эту! Или нам уже наплевать на будущее наших внуков и правнуков и на будущее колыбели человечества? А старики должны иметь самое необходимое по нормам для достойной жизни и соответствующую труду пенсию как заслужившие благополучную старость!

     Таким образом, в условиях перманентного социально-экономического кризиса общества сформирован устойчивый запрос на стабильность, порядок, безопасность, равноправие и сильную власть, которые выступают в роли дефицитных ресурсов российской государственности и определяют моральное основание представлений о социальной справедливости.


              Что беспокоит зрелое поколение.

     Обнаружено, что зрелое поколение беспокоит падение качества и уровня жизни, безработица, волна увольнений, рост цен на товары и лекарства. Не меньшее волнение вызывает и дисфункциональность ключевых социальных институтов: семьи, образования, здравоохранения, призванных обеспечить воспроизводство социокультурного капитала общества. Обозначенные реалии побуждают пожилых людей видеть за отсутствием эффективной политики государства в области социальной защиты населения угрозу сохранения российской государственности и национальной идентичности.

     В связи с этим, для старшего поколения характерно катастрофическое восприятие окружающей действительности. Страх перед катастрофой – хаосом и социальной неопределенностью – определяет специфику представлений о социальной справедливости. Таким образом, в условиях социальной и экономической нестабильности особую ценность приобретает способность к адаптации, то есть приобретению неформальных (теневых) и персонифицированных навыков и практик, обеспечивающих успешное взаимодействие в условиях кризисного состояния российского общества.

     Отмечено, что идеи стабильности и порядка не сопряжены в представлениях граждан с эффективностью политической системы. Запрос на них обусловлен необходимостью поддержания «работоспособности» необходимых межличностных взаимодействий, сконструированных в процессе адаптации к непредсказуемым социально-экономическим реалиям внешней среды. Потерять их – сравнимо с социальной смертью, поэтому у граждан востребована политическая сила, способная обеспечить устойчивость и воспроизводство модели существующих общественных отношений.

     Таким образом, на уровне индивидуального и общественного сознания представления о социальной справедливости связаны с общественным благом, основными структурными элементами которого выступают понятия стабильности, порядка, безопасности, сильной государственной власти, социальной защиты, гуманизма и равноправия.

     Уже первые представления о справедливости, прежде всего, как об общественном благе, зарождались в античном мире, определялись направления последующего философского осмысления социальной природы и особенностей проявления этого феномена в обществе. Социальная справедливость рассматривалась в качестве интегральной характеристики государства (полиса), определяющая устойчивость и воспроизводство социальных отношений. Эвристичность идей античных философов – Платона и Аристотеля – заключается в том, что представления о социальной справедливости впервые связывались с фундаментальными основами социального порядка.   

     В период Нового времени вектор философского рассмотрения феномена социальной справедливости обратился в сторону идеи индивидуальных прав и свобод человека. Это очень важный этап в гносеологическом осмыслении сущности феномена социальной справедливости. Когда философы – Т. Гоббс и Дж. Локк – предприняли попытку конкретизировать роль и функции социальной справедливости в поддержании основ социального порядка, то в обозначенный период идея частной собственности, товарного производства и монополия капитала уже оформились в качестве ключевой характеристики хозяйственного уклада европейских государств.  Это, что, в свою очередь, актуализировало потребность в философском осмыслении новой модели общественно-политического устройства, особое место в которой уделялось правовой легитимизации складывающихся отношений между государством и его гражданами.

     Таким образом, мыслители Нового времени рассматривали феномен социальной справедливости в качестве не только морального, но и правового регулятора общественных отношений. В эпоху Просвещения философами впервые был поставлен вопрос о предпосылках возникновения в обществе представлений о социальной справедливости, согласно которым потребность в данном феномене может быть осознана обществом только в условиях дефицита востребованных благ и ресурсов. Образ социальной справедливости дополнился представлениями об ограниченности благ и ресурсов, поэтому потребовались меры по регламентации способах распределения и потребления производимых средств для жизни.

     Д. Юм был одним из первых мыслителей, кто заметил, что природа представлений о социальной справедливости зависит от социокультурных характеристик конкретного общества и, следовательно, отнюдь не всегда оформляется вокруг идеи частной собственности. Поэтому им были представлены некоторые ведущие концепции социальной справедливости для капитализма, проанализировано их теоретическое содержание и обозначена специфика практического применения.


     В XX в. социально-философские представления о социальной справедливости окончательно концептуализировались. Западное общество стало восприниматься теоретиками социальной справедливости в качестве разветвлённой системы коопераций, в рамках которой участники могут получить выгоду (личное благо) только при условии, что их поведение будет соответствовать ожиданиям, а также установленным правилам и образцам взаимодействия, о которых участники договариваются изначально на партнерских началах.

      Во второй пол. XX в. Дж. Роулз предложил трактовку справедливости во взаимосвязи с честностью и порядочностью. Согласно представлениям американского философа, теоретическая сущность феномена социальной справедливости должна осуществляться только с учетом социокультурных особенностей конкретного общества, поскольку тесно сопряжена с его духовной жизнью, ментальностью, традициями и хозяйственным укладом. В частности, для западного общества наиболее эффективной, то есть т.е. способной к справедливому распределению благ и ресурсов между всеми участниками, более лучшей моделью является кооперация.  По мнению Роулза, именно кооперация выступает в обществе с рыночной экономикой при верховенстве права основой для развития социальной справедливости, а в обществе прав без законов не бывает!  Поэтому в обществе и необходимо вырабатывать и правильно формулировать социально справедливые законы!

     В своей теоретической концепции О. Хеффе предложил анализировать феномен социальной справедливости через призму двух методологических вопросов: 1) «Какие экономические и общественно-политические условия формируют запрос на социальную справедливость?» и 2) «Какой ответ на них следует считать справедливым?» В стремлении систематизировать и концептуализировать накопленный ранее теоретический и практический исследовательский материал немецкий философ разработал 3-х уровневую модель представлений о «благе», которая позволяет исследовать феномен социальной справедливости на всех уровнях эмпирической абстракции (–макро, –мезо и -микро), принимая во внимание социокультурные характеристики общества.

     Можно немного раскрыть и специфику представлений о социальной справедливости в рамках российской православной религиозной традиции, субъективной и правовой школ в русской социологии, а также обозначить ключевые особенности формирования и функционирования модели социальной справедливости в советском обществе.  Выявлено, что понятия добра и нравственности, справедливости и взаимоуважения всегда выступали в качестве структурообразующих элементов русской православной культуры, следовательно, это не только определяет основу социальных отношений, но и обозначает вектор их последующего развития. Показано также, что понятие «справедливость» впервые стало употребляться в официальном дискурсе в XV веке, но лишь в XVIII – окончательно закрепилось в повседневных речевых практиках граждан России.


      В рамках отечественного академического дискурса проблема справедливости стала предметом пристального изучения со второй половины XIX в. В частности, Н.К. Михайловским одним из основателей субъективной школы в русской социологии была предложена концепция «двуединой правды» – «правды истины» и «правды–справедливости». Согласно его концепции, «правда–истина» представляла собой объективное научное знание об обществе, а «правда–справедливость» – субъективную оценку конкретных людей или целых социальных групп окружающей их социальной действительности, исходя из собственного жизненного опыта, ценностей, стереотипных представлений и т.д.

      По мнению Н.К. Михайловского, человек живет в определённой «системе правд», которая определяет его обыденное сознание, помогает разрешать нравственные конфликты, способствует обретению личного «принципа счастья». Вот почему важно, чтобы в процессе воспитания и образования будущего поколения россиян были выработаны единые понятия добра и зла, единые нормы социальной справедливости, чтобы они стали традиционными для всех россиян. Для социологического изучения этой «системы» был разработан «субъективный метод». В фокусе правовой школы в русской социологии детально разрабатывались методологические основания исследования феномена социальной справедливости. Основатель Школы – Б.А. Кистяковский, не только рассматривал феномен социальной справедливости в качестве интегральной характеристики социальности, но и разработал его теоретико-методологическую концепцию, в рамках которой доказывал, что реализация принципов справедливости возможна только в правовом обществе с монополией закона, а не капитала.

     Для изучения представлений общества о справедливости Б.А. Кистяковским была предложена категория долженствования. В рамках изучения представлений о социальной справедливости особый интерес представляет советский период отечественной истории, когда идеи справедливости попытались воплотить как бы с позиции марксизма.  Хотя на самом деле на полном устранении частной собственности настаивал Ленин и большевики, а не Маркс.

    Маркс прекрасно понимал и писал об этом ещё в Манифесте, что превращение частой собственности в общественную или государственную не делают необходимые каждому средства для жизни достоянием каждого. Меняется только характер собственности средств производства, а способ распределения средств для жизни сохраняется прежним, капиталистическим, через рынок! А говорить о гуманизме, равноправии и социальной справедливости для всех при рынке всё равно, что говорить о свободе для всех при рабстве!

     А вот если всё сделать по тезису Маркса о двойственности узаконенного равенства рабочего времени, по которому относительно равное количество честно и справедливо нормированного общественно необходимого труда по сложности, трудоёмкости и опасности для жизни соответственно сформировать относительное равные нормы производимых в обществе базовых средств для жизни от их общего производимого в стране количества, то тогда для развития социализма никаких проблем бы не было! И это подтверждает развитие социально развитых стран!

     Социалистические идеи социальной справедливости оказались наиболее жизнеспособными для социальной реальности начала XX века, но, к сожалению, не в России. Во многом, это обстоятельство было предопределено спецификой хозяйственного уклада, ментальностью, А советская модель социальной справедливости реализовывалась, в основном, на энтузиазме и на личностной самоотдаче простых людей, которых объединяла вера в «светлое будущее».

     Таким образом, утопические идеалы, а не личная выгода и интерес, лежали в основе представлений о справедливости советского человека. Социальная справедливость для субъективной правовой школы хоть и была предметом социологического изучения, поскольку регламентировала социальные отношения и определяла определённые представления различных социальных групп о процессах и явлениях в обществе, но развитие в СССР было, скорее, вопреки марксизму.

     На основе анализа основных социально-философских концепций можно определить специфику теоретических представлений о социальной справедливости в западном обществе как третьем естественном законе государства, призванном не только регламентировать хозяйственные отношения, но и связанные с ними социальные роли, статусы и обязанности граждан. Для западного общества идеальной (т.е. способной к справедливому распределению благ и ресурсов между всеми участниками) моделью справедливости выступает общество с урезанной рыночной экономикой и с сильным верховенством права гарантирующего социальные гарантии больше по труду, чем по капиталу.

     Отсюда следует, что западные концепции социальной справедливости хорошо определены и предметны, поскольку призваны были решить конкретную задачу, которую можно сформулировать следующим образом: - какая форма общественно-политического устройства будет наиболее эффективной в условиях ограниченности природных ресурсов?  Отечественные концепции социальной справедливости, по сравнению с западными, в большей степени абстрактны.

     Но поскольку в России никогда не было пространственных ограничений, как и со многими природными ресурсами, это не помогла трудящимся России применить настоящий марксизм для развития в своей стране гуманизма, равноправия и социальной справедливости.   Именно это положение определило специфику поиска иных оснований для реализации принципов социальной справедливости, если это действительно было целью КПСС.  Анализ основных направлений осмысления феномена социальной справедливости в отечественном дискурсе показал, что в рамках российской действительности социальная справедливость изучалась, зачастую, в категориях общественного блага, угрозу для реализации которого представляли либо напряженная международная обстановка, либо внутриполитическая нестабильность.

     Таким образом, идеи стабильности, порядка, безопасности и сильной власти традиционно выступали в роли дефицитных ресурсов российской государственности, на основе которых, в свою очередь, формировались представления об идеальной форме общественно–политического устройства, в частности, социальной справедливости. Также важно учитывать и социокультурную специфику российского общества, которая складывалась в лоне православной культуры и определялась особыми духовными стремлениями и практиками русского народа.

      Во втором разделе «Развитие представлений о справедливости в современном российском обществе» раскрывается эволюция представлений основных социальных групп населения о социальной справедливости, начиная с момента образования российской государственности и заканчивая современностью. В первом подразделе «Динамика представлений о справедливости в современном российском обществе» были проанализированы эмпирические данные центров изучения общественного мнения – ВЦИОМа, ФОМа и Левада-Центра по проблематике развития социальной справедливости.

     В работе показано, что в период с 1994 по 1998 гг. для российских граждан ключевыми ценностями, с которыми ассоциировались представления об идеальном общественно–политическом устройстве, выступали «законность», «порядок», «социальная защита», сильная власть», «справедливость». В частности, по данным ВЦИОМа, В 1994 г. для большинства российских граждан «наиболее важными» для страны и ее будущего представлялись ценности «правопорядка и законности» (56%), «социальной защиты» (41%), «сильной власти» (32%), «социальной справедливости» (28%). При этом, ценности «свободной рыночной экономики» и «подлинной демократии» вызывали симпатию лишь у каждого шестого респондента, принявшего участие в опросе.

     В 1995 г. в качестве той интегральной идеи, которая могла бы сплотить и мобилизовать российское общество, россияне предпочитали выбирать «законность и порядок» (20%), «стабильность» (18%), «сильную державу» (9%), «равенство и справедливость» (8%) и «социальную защищенность» (8%). В этом же году ВЦИОМ выявил ключевые ценности, с которыми у россиян ассоциировались представления о «хорошей, счастливой жизни», таковыми стали: «законность» (44%), «стабильность» (35%), «справедливость» (28%), «мир» (27%), «безопасность» (26%). Заметим, что ценности «собственности» (12%), «демократии» (11%), «новизны» (3%) не были актуализированы в общественном сознании россиян.

     В период с 1998 по 2004 гг. в структуре общественного сознания россиян актуализировались ценности «стабильности», «безопасности», «мира», при этом выделенные нами выше ценности по-прежнему продолжали оставаться активными. В 1998 г. российское общество, по данным ВЦИОМа, готово было сплотиться вокруг идей «стабильности» (24%), «законности и порядка» (15%), «достойной жизни» (12%), «возрождения России» (10%), «социальной защиты населения» (7%), «равенства и справедливости» (6%).

     В 2001 г. ФОМ, в свою очередь, опубликовал данные исследования, согласно которым, ведущими ценностями российских граждан продолжали оставаться «безопасность» (33%), «мир» (32%) и «справедливость» (18%). В 2004 г. стала особенно актуальной ценность «высокого уровня и качества жизни», «дополнившая» оформившийся ранее перечень ценностей, с которыми у россиян связывались представления об идеальной (достойной) жизни в обществе и государстве. В частности, в 2004 г. ВЦИОМом были зафиксированы «ценности и идеи», способные, по 19 мнению граждан, объединить российское общество, среди них наиболее востребованными оказались: «повышение уровня и качества жизни» (36%), «стабильность, порядок» (28%), «равенство всех граждан перед законом» (24%), «сильная держава» (23%), «культура наука, образование» (22%), «социальная справедливость» (19%).

     Таким образом, исследование позволило обнаружить в сознании россиян новую плоскость активных ценностей – «культуру, образование, науку» и «качество и уровень жизни», – которые стали возможны благодаря увеличению социальных расходов государства в связи с ростом мировых цен на энергоресурсы. Вместе с тем, ценности порядка (60%), справедливости (52%), стабильности (40%), патриотизма (40%), труда (32%), государства (27%), традиции (20%) продолжали оставаться базисными в структуре общественного сознания. Однако идеи рынка (12%), прогресса (11%), собственности (8%), бизнеса (7%), индивидуализма (1%) и либерализма (0,6%) не были актуализированы в качестве приоритетных ценностей, так как не прошли процесс интериоризации в структуре межличностных и институциональных взаимодействий.

     В рамках данного исследования удалось установить, что в структуре потребностей и интересов российских граждан превалировала ориентация на общественное благо, реализация которого компенсировала индивидуальные лишения и нужды. В частности, в 2004 г. подавляющее большинство россиян (50%), принявших участие в опросе ВЦИОМа, отметили, что им представляются более близкими идеи социальной справедливости, рассматриваемые в фокусе «сильного государства, порядка, национальных традиций», и лишь треть опрошенных (33%) выразили свою симпатию к социальной справедливости, реализуемой, прежде всего, в контексте «демократии, солидарности, свободы личности».

    Кроме того, для 42% россиян ценности «труда, стабильности, коллективизма, справедливости» выступали более предпочтительными, чем идеи «свободы, рынка, бизнеса, демократии», за которые отдал свой голос лишь каждый пятый опрошенный. С 2008 г. лидирующей ценностью, с которой у российских граждан связывались все чаяния и надежды на «светлое будущее», стало «сильное государство». По мнению автора, эта тенденция сохраняется и в настоящее время. В 2008 г. 43% россиян, принявших участие в опросе ВЦИОМа, отметили, что Россия должна двигаться в направлении «сильного государства с социальной политикой по заботе обо всех своих гражданах».      


           Какие приоритеты в социальной политике выработались у граждан России к сегодняшнему дню.

    Ценность сильного государства за последние годы не только упрочила свои позиции в структуре общественного сознания российских граждан, но и закрепилась в качестве приоритетной, аккумулировав в себя идеи стабильности и порядка. Таким образом, представления о социальной справедливости продолжали оформляться в русле культивирования приоритета общественного блага над индивидуальным, оставляя ценности частной собственности, личной инициативы, свободного рынка на периферии общественного сознания. В частности, треть респондентов, принявших участие в указанном опросе, высказывалась за то, чтобы российское общество следовало по пути развития идей «коллективизма, социальной справедливости с равными правами и возможностями для всех!».

     Итак, начиная с 2008 года можно говорить об окончательно оформившейся ценностной модели социальной справедливости, ключевым компонентом которой выступает «сильное государство при справедливых законах» как гарант стабильности и порядка в обществе. По данным ВЦИОМа, в 2009 г. уже две трети российских граждан отмечали, что для них образ социальной справедливости, в первую очередь, ассоциировался с «сильным государством, порядком, национальными интересами», и лишь у каждого четвертого – с «демократией, солидарностью, свободой».

     В 2011 году, согласно данным ФОМа, две трети населения считали, что современное российское общество устроено несправедливо, поскольку в нем имеют место следующие явления экономической и социальной жизни: «большое социальное расслоение», «бедность и низкие зарплаты», «бесправие при плохих законах», «отсутствие заботы о гражданах при плохой социальной политике», «коррупция, взяточничество, бюрократизм». В 2013 г. опрос ВЦИОМа показал, что для большей части россиян (58%) образ социальной справедливости неотъемлемо связан с представлениями о «сильном государстве, порядке, национальных интересах».

     Кроме того, по мнению россиян, в последующие 5–10 лет российское общество должно объединиться вокруг лозунгов «сильное государство, заботящееся обо всех своих гражданах» (28%) или «возвращение к традициям, моральным ценностям, проверенным временем» (17%). Между тем, ценности «прав человека, демократии, свободы самовыражения личности» и «свободного рынка, частной собственности, минимума вмешательства государства в экономику» получили поддержку лишь каждого десятого респондента, принявшего участие в опросе.

     Итак, на основе имеющихся эмпирических данных можно резюмировать, что самыми востребованными лозунгами, под которыми, по мнению россиян, «могло бы объединиться общество» с 1995 по 2015 год неизменно выступали «стабильность», «сильная держава», «равноправие», «социальная справедливость», «законность и порядок», «социальная защита».

     Кроме того, в период с 2004 по 2015 гг., согласно исследованиям ВЦИОМа, «положительные чувства» у россиян стабильно вызывали ценности «порядка», «стабильности», «патриотизма», «государства», «справедливости», «традиции» и, напротив, «отрицательные» – «революция», «власть», «рынок», «оппозиция», «либерализм», «реформа», «бизнес», «капитализм».

     Таким образом, в рамках данного подраздела удалось установить, что перманентный социально-экономический кризис сформировал в обществе устойчивый запрос на сильную государственность, стабильность, порядок, социальную защиту, гуманизм, равноправие и социальную справедливость.

     Актуализация обозначенных ценностей в структуре общественного сознания позволила сделать предположение о том, что представления о социальной справедливости устойчивы и стабильны пространственно-временном отношении, поскольку, во многом, определяются архетипическими практиками взаимодействий, укорененными в социокультурных основаниях российской государственности. Таким образом, структурообразующими элементами представлений российских граждан о социальной справедливости на уровне общественного сознания выступают стабильность, порядок, безопасность, равноправие, сильная государственность, а также потребность в социальной защите.

     В связи с этим, исследовать представления о социальной справедливости на уровне общественного сознания достаточно проблематично, поскольку опыта именно социологической систематизации обозначенных элементов с учетом социокультурных особенностей в публичном, академическом и повседневном дискурсах на сегодняшний момент в отечественной науке практически нет.


           Особенности представлений о справедливости в молодежной среде.

     В рамках этого подраздела на основе анализа эмпирических данных в специальной литературе были описаны характерные особенности представлений молодежи о «социальной справедливости» и «справедливом государстве». Проведенный анализ данных показал, что социальная справедливость представляет собой социокультурный феномен, определяющий характер и структуру социальных взаимодействий в пространстве повседневности.

     В плоскости межличностных взаимодействий представления о справедливости часто находят выражение в таких морально-нравственных и этических категориях, как честность, долг, обязанность, уважение, правдивая информация.

     Синонимичными понятиями социальной справедливости, по мнению принявших участие в опросе молодых людей, являются честность, достоинство, равноправие, законность, правда, истина и объективность. Образ социальной справедливости ассоциируется в молодежной среде с миром и стабильностью в обществе, благоприятными и комфортными условиями для жизни человека, гармонией и счастьем, с сочетанием права на труд с правом на жизнь достойно труда, а не только с зарплатой пропорционально труду!

     Эти категории практически не поддаются качественной социологической систематизации, вместе с тем, они играют основополагающую роль в формировании представлений о социальности, обеспечивая порядок социальных взаимодействий. Представления о социальной справедливости формируются, как правило, в референтных социальных группах (семье, дружеских компаниях, спортивных командах).

     Значительная роль в этом процессе отведена социальным институтам, считают принявшие участие в опросе молодые люди.  К этим институтам, традиционно ответственным за социализацию и воспитание, относятся структуры по развитию образования, воспитания, церковь и правоохранительные органы государства.


     Тематика социальной справедливости особенно характерна для таких профессиональных сфер, как политика, суд, СМИ.

     Согласно результатам исследования, с рассуждениями о природе социальной справедливости чаще всего можно столкнуться в среде маргинальных групп (бедных, инвалидов, пенсионеров, ветеранов боевых действий и т.д.); реже всего – в области художественной реальности (литературного произведения, кинофильма и т.д.).

     На уровне повседневного дискурса представления о справедливости не только соотносятся с некоторым образцом соблюдения морально-нравственного соглашения между участниками межличностных взаимодействий, но и критерием такого состояния человека в государстве, при котором он может считать свою жизнь в обществе «сносной» и «приемлемой». Было установлено, что обязательным условием для создания социально справедливого государства, в первую очередь, выступает осознание необходимости в этом как со стороны общества, так и со стороны представителей политической власти.

     Таким образом, только факт двустороннего осознания обозначенной потребности побуждает к общественной интеграции, позволяющей осуществить практическую реализацию основных принципов социальной справедливости в институциональных сферах общества. Политическая власть при этом должна не только быть «сильной» и «заботливой» по отношению к народу, но и соответствовать нормативным ожиданиям нашего общества.

     В свою очередь, общество, прежде чем перейти к претворению в жизнь основных принципов социально справедливого государства, должно культивировать в духовной сфере стабильную систему морально–нравственных ценностей. Наиболее жизнеспособной формой для воплощения идей справедливого государства выступает правовое государство, которое ассоциируется в молодежной среде, как правило, «с консолидированным гражданским обществом», «соблюдением прав и свобод человека» и «равенством в правах».


              Что хочет и чего не хочет российская молодёжь.

     Важно подчеркнуть, что права и свободы молодыми людьми воспринимаются в качестве важнейшей ценности, способной обеспечить «нормальное» и «достойное» функционирование общества. Между тем, социально справедливое государство не только создает предпосылки для эффективной работы правовой сферы, но и отвечает идеализированным ожиданиям о «хорошей и счастливой жизни человека в обществе, поскольку должно быть максимально чувствительным и внимательным к его социально-экономическим и духовным потребностям!»

     В целом, социально справедливое государство воплощает представления молодежи о том, как должно выглядеть современное государство, неотъемлемыми характеристиками которого выступают высокий и достойный любого добросовестного общественно необходимого труда уровень жизни, а также личностное ощущение счастья, гармонии и взаимоуважения.

     В рамках разных социальных исследований также удалось установить, что отсутствие в государстве чёткой программы развития социальной справедливости способно привести к открытым проявлениям общественного недовольства и политической дезорганизации. Таким образом, представления о справедливом государстве в молодежной среде, зачастую, ассоциируются с идеями общественного порядка и стабильности. Важно заметить, что образ социально справедливого государства, зачастую, актуализируется в сознании молодежи на фоне представления не об идеальной, а, напротив, – апокалиптической социальной реальности, где повсеместно царят «боль», «злость», «обман», «притеснения», «вседозволенность», «произвол властей».

     Таким образом, представления о справедливом государстве формируются на антитезе, что, по всей видимости, указывает на латентное присутствие в сознании молодых людей отголосков культурной травмы, образовавшейся в результате общественных и политических потрясений начала 90-х годов прошлого века. Кроме того, зафиксированные социальные страхи (страх перед войной, бедностью, произволом властей и т.д.), также характерные для группового сознания молодежи, косвенно могут свидетельствовать о том, что семантическое пространство понятия «справедливое государство» характеризуется эмоциональной, а не когнитивной наполненностью. Только в таком случае образ справедливого государства может быть сконструирован молодыми людьми посредством процедуры логического отрицания (справедливое/несправедливое).

     Согласно ожиданиям молодых людей, принявших участие в этих исследованиях, в социальной сфере справедливого государства должны быть максимально нивелированы как социальная дифференциация по богатству и власти, так и стратификация по иерархии . Кроме того, в рамках справедливого государства всем гражданам должна быть обеспечена безопасность и социальная защита.

     Отсюда можно заключить, что образ справедливого государства сопряжен в представлениях молодежи с потребностью во внимании и опеке, особенно применительно к тем социальным группам, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации (пенсионеры, бедные, инвалиды, ветераны боевых действий, многодетные семьи и т.д.), ведь у каждого молодого человека есть немолодые родственники!  А для этого с правом на труд у каждого обязательно должно быть право на жизни достойную труда, а это значит, что в экономической сфере образ справедливого государства ассоциируется в молодежной среде с высоким уровнем и качеством жизни каждого члена общества, но достойно труда на благо этого общества!

     Это положение дает основание предположить, что в молодежной среде сформирован устойчивый запрос на жизнь достойную общественно необходимого труда каждого. Но можно ли это сделать без внедрения тезиса Маркса о двойственности узаконенного равенства рабочего времени, чтобы относительно равное для всех количество труда определяло для всех и относительно равные количественные нормы производимых в обществе и необходимых каждому базовых средств для жизни?

     А для того, чтобы это было так, мы должны жить в государстве с социально справедливыми законами. Таким образом, представленные здесь результаты исследования, проведенного с помощью метода неоконченных предложений, позволяют сделать вывод о том, что в молодежной среде актуализирована патерналистская модель взаимоотношений государства и общества. Было бы хорошо, если бы молодёжь ещё научилась объединяться и сообща бороться для достижения этой цели, а не надеялось на государство, которое, как мы все знаем, не всегда достаточно хорошо заботится о своих гражданах и не спешить внедрять социально справедливые социально-экономические законы в страхе потерять свои буржуазные привилегии…

     Сегодня в групповом сознании молодежи сформирована установка, согласно которой социально справедливое государство, во-первых, должно обладать реально правовой силой и проявлять внимание и уважение к народу своей страны, во-вторых, обеспечивать социальную справедливость и правовую защиту населения. В условиях перманентного социально– экономического кризиса в молодежной среде актуализируется запрос на стабильность, порядок, безопасность, высокий уровень жизни, социально-экономическое равноправие, на социальную справедливость при социальной защите населения, которые выступают в роли дефицитных ресурсов российской государственности и определяют ядро представлений о социальной справедливости.