Проложить дорогу новым снам

     Хорошо бы, чтобы айсберги, которые готовы пополнить воды океанов и рухнуть на землю с высоты так метров 60, вовсе бы не оттаивали и не откалывались; хорошо бы, чтобы жизнь с Николаем Александровичем, наполненная не только сластолюбием и плотскими наслаждениями, но и содержательным культурным досугом, тянулась бы до самой смерти. Однако, глобальное потепление, как Дамоклов меч, все же висит над миром, а мой старикан, уверовав в свое могущество над женским полом, уже не стесняясь моего присутствия, стал покорять "новую вершину" в лице молоденькой балерины. Он забрасывал ее любовными письмами, на которые хотя она и не реагировала, но мое сердце трещало по швам от боли. Николай Александрович как будто этого и не замечал и продолжал гнаться за той, для которой его воздушные замки были смешны, она уже купалась в ощутимых  реалиях.  Я же принадлежала к тем последним из "могикан", для которых духовное было превыше всего материального. Когда до моего искусителя это дошло, было уже поздно, я уже собирали свои манатки и возвращалась в свои "хрущевские апартаменты". И не могли уже помочь ни его интеллектуальный запас, ни икона Божьей Матери, перед которой он встал на колени, прося прощение, вернуть меня уже было невозможно, задето было мое самолюбие.
    
     То, что моя нервная система претерпела ущерб, об этом заговорили мои сны. Последний из них вынудил меня обратиться к невропатологу.Воспроизвожу его:
     Я спасалась бегством от чертей с рогами и копытами. Дорога была похожа на темный длинный туннель, по обе стороны которого стояли стеной непроходимые леса, своими смыкающими верхушками закрывающие небосвод. Свет в конце  узкой колеи был еще далеко, а топот приближающейся не чести бил уже по моим ушам. От страха  сердце готово было уйти в пятки. Слава Богу, отключили электричество и топот соседей с верхнего этажа разбудил меня. Проснувшись, темнота в комнате еще больше
усугубило мое чувство страха.  Впотьмах я нашла свечку и зажгла ее. Как продолжение сна, тени, отраженные светом на занавесках, ходили ходуном. Когда дали свет, я уже лежала до утра, не выключая его.

    Утром вместо работы я пошла в поликлинику. Врач направила меня в Клинику неврозов им.В.П.Соловьева.

     Спустя только 55 дней, проведенных в стенах этой медицинской "крепости", ко мне вновь вернулось чистое и бесплотной восприятие мира. Я это почувствовала, когда посетила выставку работ художника С.Андрияки. Акварельные краски дня, которые в отблеске света ложились на пушок вылупившихся листочков , казались мне живыми...

    Москва в мое отсутствие стала еще привлекательнее, она по-прежнему дышала страстью и романтикой. В лицах москвичей и гостей столицы было нечто такое, что напоминало поверженное буржуазное общество, если уж зевали, то  прикрывали рот, а если  доставали из кармана носовой платок, то делали это незаметно. В вагоне среди беленьких пассажиров были и желтенькие, и черненькие. Я конечно давно уже вышла из возраста студентки, но на меня еще поглядывали.

    
    
    Один мужчина, то ли кубинец, то ли из какой-то другой заморской страны в штиблетах, начищенных до блеска, и выбритым до синевы подбородком стоял со мной рядом и поглядывал на меня в вагонное окно. На станции "Театральная" он вышел за мной следом, а при выходе из метро, обогнав меня, на чисто русском языке спросил:
     - Вы, наверное, местная? Не подскажите, как пройти к Налоговому управлению?
     - По Москве или по Московской области?
      - По Московской области.
     - Вы чуть-чуть не доехали. Вам следует  проехать еще одну остановку до станции "Арбатскя", а там, пересесть на троллейбус либо 15, либо 31 до Сивашское.
     Как я позже узнала, он и сам прекрасно знал адрес этой организации, куда частенько заглядывал по долгу службы, это был лишь повод для знакомства. Но такой компетенции о столице от меня он никак не ожидал.
     - А вы случайно, не из того министерства? - спросил он.
     - Нет. Я работаю здесь, показав рукой на свой театр, и нырнула в служебный вход, пожелав ему "всего доброго".

     То, что произошло далее, считаю делом Рук нашего Божества. Все прегрешения каждого из нас у Него на ладони и то, что произошло в моих отношениях с Николаем Александровичем Он был в курсе. Очевидно, наш Спаситель счел недостойной эту трагичность своей одной из преданных Ему христианок, и посему  решил восполнить утраченное, приготовив мне сюрприз.

     Когда, по окончании рабочего дня, я вышла из той же двери, куда входила утром, то увидела на противоположной стороне улицы   Б. Дмитровка, напротив моего служебного входа, того, кто несколько часов назад меня атаковал вопросами.  Не подавая вида, что я его узнала, неторопливым шагом я последовала к метро. И тут произошло, как у Булгакова, незнакомец предстал предо мной, как Мастер перед Маргаритой, с той лишь разницей, что в руках у него были не желтые, а букет необычайного строения, красивых, с ванильным запахом орхидей. Это дорогого стоило!
     Ну, что же! - подумала я. Зеленый свет! - путь открыт к новым обретенным временам!