К проклятому вопросу о происхождении руси - 2

Так какова же, в конце концов, этническая сущность этих загадочных росов/русов? Преобладание скандинавских (или кажущихся скандинавскими) имен среди сподвижников (поручителей, послов) Вещего Олега и Игоря Старого, перечисленных в русско-византийских договорах, также склоняет чашу весов в пользу северо-германского (т.е. из Скандинавии, включая современную Данию) происхождения руси, независимо от того, чем была эта русь – субэтносом или социальной прослойкой, которая могла включать в себя славян, сарматов, балтов, волохов, тюрков, угрофиннов, но в иерархии которой существенную роль играли предки шведов, норвежцев и данов.
Можно, конечно, исходить из того, что первое упоминание «народа Рос» встречается у византийца псевдо-Захарии (VI век), из сообщения которого историки делают вывод, что речь идет о населении Приазовья. Но мы знаем, что тогда в Приазовье, Подонье, на Северном Кавказе обитали племена аланского этнического массива, т.е. сарматы, которые, по мнению академика Б.А. Рыбакова, длительное время соседствовали с предками днепровских славян, находившихся у сарматов в подчиненном положении вплоть до нашествия готов (III век н.э.)*.
Само собирательное имя «русь» должно было восприниматься в славянской среде как неславянское, иноязычное, поскольку все «свои», славянские этнонимы имели окончания –ичи (в основном по эпониму), -ане/яне/ене (по месту расселения), в крайнем случае -и(ы)/е (ляхи, чехи, дулебы, сербы, тиверцы, хорвате), хотя те же формы множественного числа были характерны и для чужаков – немьци, волохы, грекы, шилберы, печенези, х(к)озаре. Существовало (и до сих пор существует в некоторых славянских языках окончание –ов(ь)е/я, например, чешское Rusove, русское «татаровья», но оно не всегда является этническим маркером; сравните, например, русские слово «сыновья», «гнездовья» и польское skaldowie, означающее «скальды», скандинавские певцы-создатели героического эпоса. О польских panowie, oficerowie и говорить не приходится.
Редкие для славянских этнонимов наименования – полота, морава – имели и «нормальные» заменители: полочане, мораване. Особое место среди названий славянских племен занимает этноним «сиверь/северь» (северяне), который (как и «хорвате») признается в настоящее время иранским по происхождению: сиверь – от сарматского «сявир» (черный); хорвате – от общеарийского «хаурвата» (пастухи) – слово и понятие, встречающиеся как в древнеиндийских, так и в древнеиранских текстах.
Русь же, по типу форм (единственное число, собирательное значение)  входит в многочисленное семейство угро-финских и, реже, балтских и иных племенных имен: весь, водь, чудь, сумь, емь/ямь, лопь, пермь, черемись, корсь, ливь, жмудь, голядь. В пользу неславянского происхождения руси вроде бы свидетельствуют и недавние генетические исследования потомков клана Рюриковичей. Большинство обследованных лиц, ведущих свое происхождение по мужской линии от членов данной династии, объявлены носителями гаплогруппы N1c1d1 «с наличием SNP-маркера L 550 (N-L550)». Простите, я слабо разбираюсь в терминологии современной ДНК-генетики и потому прибег к цитате. Упомянутый выше «субклад» подразделяется специалистами на две ветви: скандинавскую и южнобалтийскую. В этом свете славянство Рюрика выглядит сомнительным.
Скандинавское присутствие в основных стратегических пунктах на путях «из варяг в персы» (Западная Двина – Днепр/Дон – Ока - Волга), до середины X века, и «из варяг в греки», после этого временного рубежа, неоспоримо. Так, в Гнёздове на Днепре (одном из мест, в котором «архонт росов» со своей дружиной принимал дань), известном в древнескандинавском географическом трактате как Сюрнес (Syrnes – Свиной мыс, названный, видимо, так по правому притоку Днепра речке Свинец и представляющий собой перевод славянского гидронима на скандинавский язык) археологи обнаружили массу артефактов скандинавского происхождения, а также захоронение мужчины и женщины в ладье по древнему скандинавскому обычаю. При этом, однако, научные оценки доли скандинавов в полиэтничном населении Гнёздовских городищ и селищ достигают полярных величин: от не менее 25%** до 0,06%. Большинство насельников Гнёздова составляли, судя по антропологическому типу черепов, найденных в захоронениях, смоленские кривичи, роды восточно-балтского, прибалтийско-финского происхождения и даже мораване (видимо, беглецы из Великой Моравии, разгромленной венграми ок. 907 года).***
Кроме того, если отталкиваться от сообщения о росах персидского ученого конца IX - начала X веков ибн-Русте («они нападают на славян, подъезжают к ним на кораблях, высаживаются, забирают их в плен, везут в Хазаран и Булкар и там продают. Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян…»****), росы обращались с нашими далекими предками как чужестранцы, поработители. Использование водных артерий для внезапного нападения также роднит росов с норманнами, хотя известно, что такого рода пиратством в ту эпоху занимались как балтийские славяне (например, племя руян), так и балты (племя куршей). 
Сарматский след в языках и религии восточных славян невелик – это, скорее всего, такие понятия и слова, как Сварог (божество небесного огня, от санскритского «свар-га» - небо, небесный), Хорс (северо-иранское солярное божество; для сравнения: «хур» по-осетински «солнце») и производные от Хорса слова «хоровод» (ритуальная пляска в честь Хорса), «хорошо» (как синоним общеславянского «добро»); другие иранизмы - «собака» (как синоним общеславянского «пес»), «топор» (как синоним общеславянского «секира»; это слово – topor – наряду с siekiera есть и у поляков), Семаргл (северо-иранское божество Симург/Сенмурв – священная птица света), а также «хата» (древнеиранское «ката» - «землянка, погреб»), «кобыла», «щене», т.е. «щенок» (слова аланского происхождения, заимствованные также и западными славянами).
Кстати, Порфирогенет иногда вместо этнонима «славяне» употребляет в своем труде «Об управлении империей» в качестве синонима термин «пактиоты», т.е. «люди на договоре», точнее, люди, имеющие с росами договор (пакт). Значит, славяне – союзники росов, тем более, что в латинском издании «Управления империей» пактиоты переведены словом foederati (союзники)?
Но почему тогда «когда наступает месяц ноябрь, тотчас их архонты (начальники – А.А.) выходят со всеми росами из Киава и отправляются в полюдия (славянское слово! – А.А.), что именуется «кружением» (информатор василевса дал сомнительный перевод термина «полюдье» - А.А.), а именно – в славинии вервианов (информатор, возможно, не понимал, что славянская «вервь» - это община – А.А.), друнгувитов (видимо, дреговичей; драгувиты – югославянское племя – А.А.), криветеинов (кривичей - А.А.), севериев (северян; северии – югославянское племя – А.А.) и прочих славян, которые являются пактиотами росов. Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на Днепре, возвращаются в Киав». В иных латинских и русских переводах «пактиоты» интерпретируются как tributarii/данники. Пожалуй, следует признать, что часть восточных славян находилась в подчинении у росов.
Широко известна старая (ей примерно триста с лишним лет) гипотеза о шведском происхождении руси в связи с тем, что в современном финском языке слова ruotsi и ruotsalainen означают, соответственно, «Швеция» и «швед». Подобно звучащие слова того же смысла присутствуют и в других языках северных финноугров, следовательно, они, скорее всего, присутствовали в их общем праязыке. Присутствовать – присутствовали, но, кроме финнов, эстонцев, карел и вепсов, значили «восточные славяне, русские»: удмуртское ruossa,  коми-зырянское rot’s, вотякское ruts, вогульское ros.
С точки зрения лингвистики, переход финского этнонима «руотси» в славянский «русь» считается вполне обоснованным. К настоящему времени в различных областях Швеции археологи обнаружили 3 камня с руническими надписями, посвященными связям аборигенов с «Гардами», т.е. с Русью: о некоем Спяльбуде, «умершем в Хольмгарде»; об Эримунде, «нажившем богатство на востоке в Гардах»; о Хальвинде, который «живет в Гардах». Тут надо уточнить, что только в одном Уппланде («сердце» Швеции) общее число подобных камней с посвятительными надписями равно 53, из которых в 42 случаях речь идет о походах на восток и юг (в том числе в 18 – в Византию).
Автор Прозы.ру Анатолий Головин, поддерживающий теорию ruotsi, приводит свою версию происхождения термина «варяги». Он утверждает, что на языке вепсов varaha значит «чужие», давая понять, что соседи и союзники вепсов ильменские словене, услышав от них это слово, обозначавшее шведских «находников», преобразили его в «варяги», и дело с концом. «Другие разные догадки ученых и философов о происхождении слова «Русь», - безапелляционно заявляет А. Головин, - являются их фантазиями». От себя замечу, что категоричность суждений нередко свидетельствует об ограниченности мышления того, кто их изрекает.
На мой взгляд, славянское «варяг/варязи» никак не связано с вепсским varaha, поскольку литера (и звук) «я» в наших начальных летописях воспроизводилась литерой «юс малый» и первоначально произносилась как носовой звук («ан», или «ен» - недаром в среднегреческом варианте имя Святослав передавалось как Сфендослав; в польском языке носовые звуки сохранились, и наше «святой» произносится поляками как «шьвёнты»). Стало быть, ильменские словене произносили данный этноним примерно как «варьанг, варьанзи» (с этим, кстати, согласуется и византийское «варанки»).
Теперь о «руотси». Для самих финнов этимология этого слова неясна; достоверно она не выявлена. Сторонники норманнской теории ссылаются на реконструированную древнегерманскую основу *rods (cо значением гребля, весло), где d - звонкий межзубный звук, напоминающий английское -th в словах the, their. От гипотетического *rods выводят древнешведские rodher (весло, гребля),  Rodhsin (жители Рослагена - восточного побережья Швеции) и замеченное в скальдических текстах словечко rodhs (интерпретируется как гребля, или гребное судно). Проблема в том, что нам неизвестны прафинские диалекты – вряд ли в них древнескандинавское слово «гребцы» (примеры словоупотребления rodhs или rodd в смысле «гребцы» ученым неизвестны) сразу преобразилось в ruotsi и без изменений дожило до наших дней (то же касается и вепсского varaha).
Кроме того, науке неизвестны случаи превращения наименования рода деятельности (гребля) в этноним. Выдвигались и другие возражения против руотси – русь, например, почему шведы в XI веке, оставаясь в русских летописях варягами (Ярослав Мудрый опирался на варяжскую дружину конунга Эймунда), перестали вдруг называть себя «росами», если согласно Бертинским анналам они в 839 г. именно таковыми и представлялись василевсу Феофилу и императору Людовику Благочестивому.
В заключение приведу одну «красивую», похожую на сказку, гипотезу о происхождении этнонима «русь», частично навеянную М.В. Ломоносовым. Первоначально «русами» (роксоланами, асами, точнее рухс-асами, т.е. светлыми асами) назывались светлокудрые сарматы-аланы Подонья, отделившиеся на рубеже эр в процессе распада родоплеменных отношений от сарматской общности и занявшие в формировавшемся тогда на пространстве между Доном и Нижнем Дунаем племенном союзе славян (антов) господствующие высоты. Высказываются предположения, что крупный сарматский «лагерь», известный грекам под названием Метрополис, располагался где-то на Среднем Днепре (Днепр, Днестр, Дон, Донец, Дунай – гидронимы с индо-иранской этимологией), куда сарматы вторглись в I-II веках. Память восточных славян о сарматском владычестве, по мнению академика Рыбакова, сохранилась в зловещем обличии Бабы-Яги и притягательных образах красавиц-богатырш, которые нравятся нашим «старшим» былинным богатырям, но которых они же и побаиваются, поскольку сознают, что в бою им уступят (!). Дело в том, что в сарматском обществе были сильны пережитки матриархата: пожилые женщины исполняли жреческие функции, молодые не могли выйти замуж, не убив хотя бы одного врага.
Имя предводителя антов, – Бус – приведенное (в искаженном виде) Иорданом и в «Слове о полку Игореве» (готские девы лелеют «время Бусово»), может иметь сарматские корни, поскольку историкам известен этноним «бусы» - так называлось одно из сарматских племен, кочевавшем в Восточном Приазовье. Дошедшие до нас имена антских вождей, оканчивающиеся на формант –гаст, ученые трактуют как североиранские, да и сам этноним «анты» выводят из североиранской основы «антас» - край, крайний (сравните осетинское «андаг» - край). Периоды владычества в Северном Причерноморье готов, гуннов и обров (аваров), по-видимому, принципиально не поколебали положение русов в славянском обществе (века с III по VI).
В VII-VIII веках, после распада антского союза племен, происходит завершение этнокультурного слияния русов с некоторыми восточно- и западнославянскими племенами – ведь не на пустом месте возникло в польском шляхетском сословии представление о его сарматском происхождении.
Русы закрепляются на Среднем Днепре, подчинив себе полян и северян, племенные территории которых стали с тех далеких пор называться «Русская земля» (примечательно, что в IX веке новгородцы «Русью» именовали Киевскую и Северскую земли, а свою землю Русью не считали). К тому времени эти, сарматские по происхождению, русы уже восприняли язык и обычаи численно преобладавшей славянской массы.
Скандинавы, проторившие в VIII- IX веках «Остравег» (Восточный путь) в земли ильменских словен, кривичей и далее на Днепр, Дон, Оку и Волгу, называли себя «vaeringjar» (так это слово фиксируется в исландских сагах, созданных не ранее XI века; по одному из вариантов перевода оно означало «давшие клятву верности»; кому? - спросите вы; ясное дело, вождю, конунгу, - отвечу я), что для славянского уха звучало как «варя(н)г/варя(н)зи». Кроме саг, варяги, видимо, упоминаются и в рунической надписи на поминальном камне («валун в Эде», Уппланд, Швеция; датировка – конец XI века): «Руны вырезаны (в память о) Рагнвальдре; (он) был в Греции предводителем «форунгов». Форма «форунги» (в оригинале руническое слово, транскрибируемое как forunki или forungi; сравните с среднегреческим «варанки» - наемная гвардия, телохранители, вооруженная свита императора) – реконструированная, поскольку в младшем руническом алфавите «букв» было меньше, чем в латинском, и одни и те же слова и имена записывались по-разному, иногда довольно причудливым образом, из-за «недостатка» знаков.
В начале IX века Русь еще локализуется в ареале Причерноморья, поскольку Баварский географ (817-840 гг.) сообщает, что ruzzi живут где-то рядом с cazari (хазарами). Можно предположить, что еще до призвания Рюрика варяжские дружины, закрепившись на Ладоге, Западной Двине и Среднем Днепре*****, роднятся с местной родовой аристократией, т.е. «русью», и принимают ее самоназвание. Возможно, пиетет варягов по отношению к потомкам сарматских (или сарматско-готских?) русов объясняется тем, что, по скандинавским преданиям, божественный народ асов пришел в Скандинавию откуда-то из Причерноморья. Затем, как утверждает поздний летописец, «от них же и ны прозвашася».
Археологи констатируют гибридизацию (славянско-скандинавско-балтскую) погребального обряда, художественного стиля и технических решений при изготовлении различных предметов - гибридизацию, которую они датируют IX веком. Примерно так же офранцузились и оккупанты-даны, в конце IX века захватившие область северной Франции, а в X веке превратившие ее в Нормандию.
Варяги-русь с энтузиазмом принимаются за грабительские набеги (византийские хроники датируют первое нападение русов на Константинополь июнем 860 г.), хотя в основном занимаются внешней торговлей. По мнению современного российского историка В.Б. Перхавко, «русами… первоначально именовались лишь представители военно-торговой прослойки полиэтнического происхождения, отличавшейся своим богатством. От этой сравнительно небольшой привилегированной группы населения вскоре название «Русь» распространилось и на всё государство, интересы которого они представляли на международной арене».
К сожалению, этой красивой гипотезе противоречат наши летописи, – ПВЛ и Первая Новгородская – гласящие: «… Идоша за море к варягом, к руси… и от тех варяг прозвашася Руская земля»; «… и от тех Варяг, находник тех, прозвашася Русь, и от тех словет Руская земля…».
Но, может быть, эти начальные летописи, записанные в XI-XIII веках, ошибаются? Ведь за пару сотен лет, прошедших от эпохи вторжения варягов в земли восточных славян до времени княжения Владимира Мономаха (время создания ПВЛ), многое в народной памяти могло преобразиться до неузнаваемости. При этом в тех же летописях можно найти и такие откровения: «И беша у него (Вещего Олега – А.А.) варязи и словене и прочи прозваша ся русью».

*Саксон Грамматик, опираясь на датскую устную эпическую традицию и повествуя о подвигах конунга Фротона (Фроди) I, упоминает какую-то Рутению, или Рускию (Ruscia), расположенную в южной Прибалтике, рядом с землей прусского племени куршей. Судя по тому, что 18-ый потомок Первого Фротона – Фротон III – воевал, по сообщению Грамматика, с гуннами, Рутения/Руския существовала еще до нашей эры, что выглядит маловероятным. Однако в сказаниях, переданных Грамматиком, может заинтересовать другое, в частности, то, что Фротон III после одной из битв с врагами приказал сжечь павших знатных воинов в ладьях с последующим погребением останков в земле и сооружением над погребениями насыпей (см. примечание ***** ниже).
Не всё так однозначно и с рутенами/русками в повествованиях Саксона Грамматика. Научному миру известно о миграции на рубеже эр древнепрусского племени скалвов (польск. skalowie) в Северное Причерноморье к Нижнему Дону, где это племя столкнулось с сарматами и где, по одной из гипотез, произошел этногенез славян (склавинов и антов). Если допустить, что скалвы увлекли за собой часть рутенов/русков, то тогда первоначальная этническая принадлежность ранних росов/русов приобретает балто-славяно-сарматскую окраску.
**Эта цифра (как минимум 25%), помимо ученых статей, приводится и на выставке «Викинги. Путь на Восток», посвященной культуре и быту древних скандинавов, живших на территории европейской России (открылась в Государственном историческом музее Москвы 1 июля 2021 года)
*** Скандинавы знали также путь Дон – Азовское море. В верховьях этой реки отечественные археологи раскопали укрепленное поселение (городище Супруты, Тульская область), с VIII века населенное вятичами. Множество предметов хазарского и скандинавского происхождения, наталкивает на мысль о том, что первоначально в крепости размещался гарнизон из нанятых хазарами скандинавов, собиравших дань в пользу хакана Хазарии. Археологи уверяют, что в конце IХ века крепость была взята штурмом другой варяжской дружиной, возможно, во время походов Вещего Олега в земли северян в 885 году и, позднее, вятичей (в общем, «варязи варягы побиваху»). Советский и российский историк В.Я. Петрухин пишет, что «по данным археологии, в IХ веке основным международным торговым маршрутом Восточной Европы был путь к Черному морю по Дону, а не по Днепру». С другой стороны, археологические раскопки на территории Киева дают всего 8-9% скандинавских захоронений (из числа изученных), а в Чернигове – меньше 1%.
**** На это могут возразить, что наш летописец ясно говорит: «… а словенеськ язык и рускый один от варяг бо прозвашася Русью. а первее быша словени…». К тому же Абуль-Касим ибн-Абдаллах (ибн-Хордадбех), арабоязычный автор, почтовый чиновник высокого ранга в Персии, записал в своей «Книге путей и стран» (около 880-885 гг.): «Если говорить о купцах Ар-Рус, то это одна из разновидностей славян…».
Но, во-первых, «варяги» летописца, «варанги» византийских авторов и «варанки» арабских географов – суть персонажи, появляющиеся на исторической арене не ранее ХI века; во-вторых, вышеупомянутому арабскому географу не во всем можно верить (в «Книге» он уверял, что Каспий (Хазарское море) соединяется с Черным морем «посредством рукава»), во-вторых, рукопись Книги дошла до наших дней в сокращенном виде и крайне искаженной переделке, а, в третьих, тот же ибн-Абдаллах пишет ниже о «купцах Ар-Рус», что «переводчиками (для них – т.е. купцов – А.А.) являются славянские слуги-евнухи». Выходит, росы – это какие-то славянские господа, которые не утруждают себя изучением иностранных языков и которых обслуживают какие-то славяне второго сорта, коих первые продают в рабство, объедают, обирают да еще и лишают гениталий.  Не хочется в это верить!
Столь же противоречивы сообщения о русах («ар-рус», «ар-русийя»), содержащиеся в книге еще одного «арабского географа», ибн-Фадлана, «О путешествии к царю Сакалиба» (принятая датировка путешествия - 921-922 гг.).
Под «царем Сакалиба» у этого автора подразумевается правитель Волжской Булгарии (кстати, Волгу араб называет «русской рекой» - Нахр-ар-рус). Но если арабский этноним «ас-сакалиба» значит «славяне», то ибн- Фадлан не понимает разницы между волжскими тюрками и славянами.
Из книги мы узнаем, что одним из толмачей в миссии Фадлана был некий славянин по имени Фарыс (Борис?), который, надо полагать, переводил беседы путешественника с купцами-русами. Выходит, русы говорили на славянском языке?
Обряд погребения знатного руса, описанный в книге (сожжение в ладье, закапывание останков в землю с возведением кургана), в целом соответствует скандинавской похоронной практике, хотя ритуальное убийство петуха перед сожжением покойника – славянская, а сооружение символических ворот или двери (для перехода покойника в загробное царство) – балтская черта ритуала (у балтов через дверь провожали покойника «на тот свет» к богу Дивсу). Обилие элементов секса в связи со смертью руса – вновь ведет нас к древним скандинавам, в представлении которых смерть связывалась с сексом и мужскими гениталиями.
Деревянный идол (столб) с крупным человеческим лицом (главное божество), которому у Фадлана поклоняются русы, и вырезанные вокруг него малые изображения человеческих лиц (жена, дети главного божества) скорее напоминает известные историкам славянские деревянные многоликие идолы. Правда, восточный еврей Ибрагим ибн-Якуб, побывавший в 965 г. в Чехии, Германии, Дании и Польше, оставил следующую запись о ритуале в датском городе Хедебю, близ Шлезвига: «…Тот, кто закалывает жертвенное животное, сооружает у дверей своего жилища столбы и укладывает на них жертвенное животное (быка, барана, козла, свинью – А.А.), чтобы люди ведали, что он это жертвует в честь своего бога». Эта «процедура» похожа на ту, которую описывает ибн-Фадлан. Как видим, обычай располагать туши (или черепа) мелкого и крупного рогатого скота на столбе-идоле скорее скандинавский, чем славянский. Но и здесь есть свое «но»: в Хедебю ибн-Якуба, как установили археологи, проживали не только датчане, шведы, саксы и фризы, но и западные славяне – купцы-ободриты из Рёрика (по преданию, переселены в город конунгом Готтреком в начале IX века), доля которых, если судить по характеру захоронений (небольшие курганы с кострищами внутри, увенчанные столбами), составляла примерно одну четвертую часть.
Фадлан, описывая украшения русских жен, упоминает о монистах на их шеях, но так украшали себя знатные славянки в Поднепровье (в Киеве археологи обнаружили древнее захоронение «аристократки» с монистами).
Большие деревянные дома, выстроенные русами, по словам Фадлана, на берегах Атиля (Волги) для проживания на время ведения торга, напоминают скандинавские «длинные дома», в которых живут несколько семей, причем жильцы справляют нужды и умываются у каналов для нечистот, прорытых с этой целью вдоль стен дома (Фадлан возмущается такого рода антисанитарией).
С другой стороны, объединение родичей в своего рода союзы для ведения внешней торговли, как об этом пишет арабский географ, практика, характерная именно для славян. Русы, у Фадлана, продают рабов и меха, а в качестве разменной монеты предлагают покупателям выделанные шкурки белки («векши» по-древнерусски), что более характерно для восточнославянской практики ведения торга времени княжений Святослава, его сына Владимира и внука Ярослава Мудрого. Если бы русы были уроженцами скандинавских земель и выезжали торговать оттуда, они везли бы с собой на продажу черные и цветные металлы, изделия из них, а также соленую сельдь.
Не говорит ли этот причудливый сплав балтославянских и скандинавских культурных элементов, описанный Фадланом, о процессе гибридизации обычаев русов и славян? Впрочем, клады арабских дирхемов, датируемые концом VIII-началом IX веков и найденные в Швеции, дают основание предположить, что на Волгу приезжали торговать и «природные» шведы, а их «контр-агентами» были купцы из восточных частей Халифата.

***** По данным археологии, скандинавы появляются в земле ильменских словен (нижние археологические слои в Старой Ладоге) с середины VIII века; в IX веке следы скандинавских миграций распространяются на юго-восточное Приладожье, Поволжье в районе нынешнего Ярославля, верховья Западной Двины и междуречье Западная Двина-Днепр, а в X – на Смоленское Поднепровье (Новоселки-Гнёздово).
В Днепро-Двинском междуречье археологи раскопали селища и городища, курганные группы, в которых обнаружили арабские дирхемы и один так называемый ранний датский полубрактеат – северную серебряную монету, чеканка которой началась в датском городе Хедебю (см. сноску ****) не ранее 825 г. На монете изображался увешанный щитами по борту корабль викингов. Такие монеты находят в Дании, южной Швеции и на острове Готланд. В Х веке ареал находок полубрактеатов расширяется, захватывая западнославянские земли до Средней Вислы и побережья современной Эстонии. Между прочим, установлено, что в первой половине Х веке в Хедебю правила шведская династия викинга Олава, один из членов которой был погребен здесь в ладейно-камерной могиле (вождь и его соратники похоронены в специальной камере с оружием, над которой установлена ладья, перекрытая курганной насыпью). Как видим, покойника в Хедебю, не сжигали, как в описании ибн-Фадлана.
Захоронения сожженных останков вождя в ладье в эпоху викингов (IХ-ХI века) археологи находят главным образом на побережье Швеции (в других районах страны, в том числе в ее «сердце», Уппланде, вождей не сжигали, хотя тоже помещали в погребальную ладью).
Определенный интерес вызывают находки отечественных археологов, исследующих памятники Владимирских курганов на территории так называемого Суздальского Ополья. Здесь обнаружен пласт скандинавских древностей, свидетельствующий о проникновении северных германцев в районы, отдаленные от известных водных путей (в греки и персы), проникновении, даже более раннем (9-й век), чем славянское. Археологи находят здесь молоточки Тора, изготовленные из янтаря и железа (почитание Тора характерно для населения Средней Швеции и Дании); бобровые лапы, вылепленные из необожженной глины (такие лапы - атрибут древнего культа бобра, которому поклонялись предки шведов и финнов на Европейском Севере) находят почти исключительно на Аландских островах, что свидетельствует о проникновении в Ополье представителей финно-скандинавского субстрата); стерженьки, или жезлы Одина (культ Одина был в большей степени распространен в древней Норвегии), а также некоторые другие предметы (кресты и подвески скандинавского типа, аналогичные гнездовским).
Упоминания о Суздальской земле мы находим в древнескандинавском фольклоре - сагах. Так, в Саге о Хаконе Хаконарсоне говорится о торговом вояже Эгмунда из Спангхейма в "Сурсдаларики" (т.е. в Суздальскую страну), а в Саге об Одде Стреле рассказывается, что в "Сурсдале" правил конунг Эддвал. В сборнике исландских сказаний "Хауксбок" (14-й век) одним из "главных городов" Гардарики, наряду с Хольмгардом и Кэнугардом назван "Сурдалар".

14 августа 2021 г. - 9 апреля 2022 г.