Еврейка Катя

Реплика на реплику Виктора Сапожникова

«Рецензия» на статью Парвина Гейдарова «Первая королева красоты Ирака еврейка» (раздел «Публицистика»):
«Первая российская императрица Марфа Самуиловна Скавронская стала женой Петра Первого, а после его смерти Екатериной Великой!
Еврейка!»
Виктор Сапожников, 31.07.2021г., 08:34
Замечание: «Да, Марфа!
Впервые в русской истории жене властителя поменяли и имя и отчество в Екатерину Алексеевну. Да, и не забыть бы, создав комиссию по изучению происхождения. А тем временем Петр присвоил ее родному брату Карлу Самуиловичу почетное звание графа и отправил с глаз долой.»
31.07.2021г., 12:56
Тов. Сапожников, горячиться не надо! В ваших утверждениях масса неточностей. Вдова Петра Первого никогда не была Екатериной Великой, поскольку была Первой. Великой была Екатерина Вторая. Марфой императрица стала только после свержения проклятого царизма. Это библейское имя при старом режиме писалось через фиту – русский вариант греческой теты. В свою очередь, греческая тета в латинской транскрипции передавалась буквосочетанием th, а то и просто t – Martha/Marta, и в протестантской среде, в которой росла и воспитывалась будущая императрица, ее могли бы звать именно Марта. Но не это главное. Есть основания считать, что с самого рождения она звалась… Катериной (точнее, на немецкий лад – Катариной, или на польский - Катажиной).
Однако начнем с версии о еврейском происхождении второй супруги царя.
Если уж говорить о еврействе в доме Романовых, то следует вспомнить, что и сам Петр Алексеевич мог похвастаться еврейскими корнями, доставшимися ему по материнской линии. Многие российские историки, включая Н.М. Карамзина и В.О. Ключевского, этот факт признавали. Дело в том, что мать царя, Наталья Кирилловна, происходила из дворянского рода Нарышкиных, согласно семейному преданию которых начало их роду положил крымский караим Мордко Кубрат по прозвищу Нарыш(ко) («нарыш» якобы в переводе – «мужественный»), крещенный при Иване Третьем окольничим великого князя. Видимо, от матери Петр унаследовал «карие очи», темные волосы и, по свидетельству современника, «был такой смуглый словно родился в Африке».
Вернемся к «еврейству» Екатерины. Насколько мне удалось выяснить, предположение о еврейском происхождении царицы выдвинуто относительно недавно некой Анной Кторовой (так она назвалась после переезда из России в США), выпускницей МГУ. Эта Анна, исходя из фамилии «Василевская/Веселевская», под которой сама Екатерина представилась царю, утверждает, что Василевские – распространенная польско-еврейская фамилия, носители которой происходили то ли из одноименных восточно-украинских сел (Василево, Василевка), то ли из белорусского городка Василевичи, известного с 16 века. В принципе это недоказуемо, поскольку нееврейских Василевских было никак не меньше, чем еврейских. Известен, например, польско-литовский шляхетский род Wasilewski (герб Джевица), представители которого проживали на территории ВКЛ от Вильны до Смоленска. Украинских, белорусских и русских людей с фамилией Василевский, выходцев из самых разных сословий от крестьян и мещан до особ духовного звания, было и есть хоть пруд пруди.
Впрочем, полагаю, Виктор Сапожников считает Катерину еврейкой также потому, что ее отца звали Самуилом (хотя придворный историк Екатерины Второй Бюшинг «раздваивается», приводя два имени – Самуил и Карл). Выходит, если второе личное имя у Богдана Хмельницкого было Зиновий, он тоже еврей? Кстати, в ходе национально-освободительного движения на Украине, лидером которого был Хмельницкий, казаки под его руководством устроили массовое истребление местных евреев – шинкарей, арендаторов земель, разного рода управляющих, старост и мелких хозяев. Общее число жертв, по подсчетам историков, приближается к 80 тысячам.
Самуил – имя, несомненно, еврейское, но в то же время и библейское, а библейские имена носили христиане всех толков. Особенной популярностью имя Самуил (в форме Сэмюэл) пользовалось в 17-18 веках в Англии и Шотландии, однако и в польско-литовском государстве оно (в форме Самойло/Самийло) было достаточно распространено. Известны, например: Самуил Зборовский (умер в 1584 г.) польский магнат и военный деятель; казацкий атаман Самойло Кошка (умер около 1620 г.); украинский шляхетский род Самойловичей  (Samojlowicz), начало которому положил в 17 веке православный священник Самойло, служивший в Прилуцком полку Войска Запорожского.
По наиболее распространенной версии (никаких метрик и вообще записей о рождении и актов гражданского состояния не сохранилось), отца будущей императрицы звали Самойло Скаврощук (или Скаврощенко, или Скаврощенок) и был он крепостным польского помещика, жившего где-то в «польских Лифляндах», т.е. в той части Лифляндии, которая тогда принадлежала Речи Посполитой. Прозвище Скаврощук/Скаврощенок скорее всего произошло от польского слова skowron/skowronek – жаворонок. Можно предположить, что земля, на которой батрачил Самойло, принадлежала ясновельможному пану Сковроньскому (из известного шляхетского рода Сковроньских - Skowronski). О польском происхождении нашей героини косвенно свидетельствует слово «матка», коим царь часто величал в быту свою супругу, – matka переводится на русский как «мать», «мадонна» - а также тот факт, что ее сестра Христина подала в 1725 г. письменное прошение на имя князя Репнина в Риге на польском языке (оригинал прошения сохранился).
Не могу попутно не упомянуть о латышской этимологии фамилии Скавронский, которая кажется мне маловероятной: по-латышски «иш коварнис» (is kovarnis) означает «из галок». «Галками» светловолосые латыши звали своих темноволосых соотечественников.
На это сторонники «еврейской теории» возразят, что среди польских и русских евреев как раз и распространены «птичьи» фамилии: например, Врубель (польск. Wrobel - воробей), либо наше Воробейчик (воробьев на Руси в народе безответственно дразнили «жидами»). Почему бы еврею, служившему у пана Сковроньского, не оказаться впоследствии за пределами Польши и не наречься звучной шляхетской фамилией?
Пока оставим этот вопрос без ответа, отнеся его к категории риторических, и вернемся к беглому крестьянину. Наш Самойло, в поисках лучшей доли, сбежал от своего господина в шведскую часть Лифляндии – на территорию современной Латвии, где и обрел желанную свободу (шведы беглых холопов не выдавали, и холопы обретали шведское подданство и правовой статус «обывателей», т.е. лично свободных людей). Оказавшись «за рубежом» Самойло, если верить донесению обергофмейстера при герцогине Курляндской П. М. Бестужева от 25 июля 1715 г., направленному им на имя царя Петра по запросу последнего, принял фамилию Сковоротский (Сковородский – так в донесении) и женился на некоей Доротее (Дороте – так в донесении), дочери «курляндского обывателя» Вильгельма Гана, лютеранского вероисповедания. В браке родились сыновья - Карл и Фриц - и дочери – Анна, Кристина-Доротея (1686 г. рождения) и …КАТЕРИНА (заглавные буквы мои – А.А.)! Эта последняя родилась, по свидетельству А.С. Пушкина (дата приводится в его малоизвестном труде «Исторические записки», впервые опубликованном только в 1938 г.), 16 апреля 1688 г., а не 5 апреля 1684 г., как указывается в сфальсифицированной биографии Марты Скавронской. «Пушкинскую» дату косвенно подтверждает найденная в архиве графов Воронцовых запись: «Христина-Доротея родилась в 1686 г.». Следовательно, Катерина, как младшая сестра, не могла родиться раньше средней). Да и в письмах к царю Катерина указывает именно эту, «пушкинскую» дату.
- Причем здесь графы Воронцовы? - спросите вы, а я отвечу: Анна, дочь брата Катерины Карла Самуиловича, в 1742 г. вышла замуж за графа  Михаила Илларионовича Воронцова.
Так откуда же взялась Марта и кто сфальсифицировал биографию императрицы? Современные исследования, посвященные этим вопросам, дают основания предполагать, что после смерти императора слухи о «портомойке» и «подстилке» какого-то русского гренадера (или шведского драгуна), затем графа Б.П. Шереметева, затем царского любимца А.Д. Меншикова Марте Скавронской, родом из Лифляндии, ставшей императрицей Екатериной Первой, распускали иностранные дипломаты при Российском дворе с целью дискредитации государыни. Распространителями «порочащей информации» исследователи считают шведскую и датскую дипмиссии в Петербурге, но распространялись на этот счет и имперский посланник Б. Рабутин и ганноверский резидент Вебер. 
Если «интерес» шведов в распускании сплетен, порочащих честь русской владычицы ясен, - они, проиграв войну, давали понять «мировой общественности», что российский престол заняла простолюдинка, куртизанка и бывшая шведская подданная (родилась в Швеции, проживала в Лифляндии, до 1710 г. принадлежавшей шведской короне), то мотивировка датчан, враждовавших со шведами, мне малопонятна. Но именно датские дипломаты, не потрудившись предоставить какие бы то ни было доказательства, нарекли Катерину Мартой!
По их мнению, Марта стала Катериной только в возрасте 12 лет, когда ее обратил в лютеранство мариенбургский пастор Глюк (до этого девочку вообще не крестили?). Впрочем, вскоре для меня прояснилась и датская мотивировка: в одном из своих донесений (от 13.04.1725 г.) высокому начальству датский посланник при петербургском дворе (1718-1733 гг.) Ганс-Георг фон Вестфален обозвал царицу «этой шведкой» (cette femme suedoise), которая «всегда будет представлять опасность для Дании потому, что ее зять (герцог Карл-Фридрих Гольштейн Готторп; в 18 веке Дания оттяпала в свою пользу часть герцогства Гольштейнского – А.А.) – завзятый противник нашего короля». Прошведские симпатии Екатерины известны историкам: она нередко хлопотала перед Петром о смягчении условий содержания в России шведских военнопленных.
Ну, да Бог с ними, с датчанами. Нехорошие пересуды, разумеется, доходили до ушей Екатерины, которая в 1726 г. решила положить им конец и издала указ, грозящий смертной казнью всем, кто будет уличен в распространении сих грязных сплетен (в указе – «за непристойные и противные слова против персоны Её Императорскаго Величества»). Этот указ оставался в силе больше века – вот почему изучать происхождение Екатерины Первой в России было далеко небезопасно.
Шведская версия, как теперь выясняется, базировалась на письме некоего пастора Гельстадиуса от 29.07.1725 г. (оригинал письма найден совсем недавно, в середине 80-х гг. прошлого века, в недрах Уппсальской библиотеки; это письмо – ответ на запрос из России, датированный тем же 1725 г., т.е. временем единоличного царствования Екатерины). В письме сообщается, что отцом Катерины считается квартирмейстер Эльфсборгского полка Иоганн Рабе (сын пришлого НЕМЦА Рейнгольда Рабе, или Раабе; заглавные буквы мои – А.А.) родом из Гермюннаведа, провинция Вестерготланд. Около 1674 г. И. Рабе вместе с полком оказался на континенте (в Германии и Лифляндии), где женился на вдове рижского чиновника Елизавете Моритц. По возвращении полка в Швецию И. Рабе поселился в родном Гермюннаведе, где и родилась девочка (ее имени пастор не называет). После того, как квартирмейстер скончался, двукратная вдова, оставшись без содержания, вернулась с дочкой в Лифляндию.
По задокументированному сообщению взятого в плен под Полтавой пастора Нордберга, приближенного шведского короля Карла 12-го, Елизавета, вернувшись на родину и имея на руках новорожденного сына, сдала дочку КАТЕРИНУ (заглавные буквы мои – А.А.) в сиротский дом в Риге, откуда девочку перевели на Ревельское подворье, где ее и присмотрел пастор Глюк.
Для меня в этой истории остается неясной связь Елизаветы Моритц с семейством Василевских. Одни исследователи (например, Н.А. Белозерская), считают вдову квартирмейстера пятой сестрой Вильгельма Гана, речь о котором шла в донесении П.М. Бестужева. Однако в донесении упоминаются четыре сестры, а о пятой – ни слова. Другие «искатели», игнорируя Василевских, проводят знак равенства между семействами Рабе (нем. «ворон») и Сковронских (жаворонок), полагая, что фамилию Rabe, по прибытии жены квартирмейстера в Лифляндию, переиначали на польский лад сначала в Gawron-ski (грач, ворон), а затем в  Skowron-ski. Хотя случаи перевода иностранных фамилий на «родной язык» в ту пору действительно имели место, это предположение кажется мне маловероятным.
В недрах Уппсальской библиотеки нашелся еще один, к сожалению, анонимный документ, гласящий, что девочка по имени КАТЕРИНА (заглавные буквы мои – А.А.) родилась у четы И. и Е. Рабе в 1682 г., а ее отец скончался года через два после ее рождения - в 1684 г.
Сторонники «еврейской теории» ликуют. Рабе, ясное дело, происходит из многочисленного клана Рабиновичей, а фамилия вдовы – Моритц – типично еврейская! Поистине «евреи, евреи, кругом одни евреи»!
На это я замечу, что семейное имя Рабе действительно может иметь еврейские корни (от «рабби» - раввин), но с таким же успехом его можно отнести как к типично немецким, так и эстонским фамилиям (rabe по-эстонски «ломкий, хрупкий, рыхлый»), тем более что пастор Гельстадиус прямо говорит о немецком происхождении квартирмейстера. То же относится и к фамилии Моритц – ее носили и носят как евреи, так и неевреи (преимущественно немцы) примерно в равных долях.
Если же исходить из бестужевского донесения,  - вещают сторонники еврейства, - то и здесь всё ясно: Вильгельм Ган (Wilhelm Hahn) – по происхождению еврей, поскольку его фамилия (нем. Hahn – «петух», «курок», «топорище») восходит к еврейскому роду Ганов, известному с 16 века, когда «петухи» объявились в Юденгассе – еврейском квартале Франкфурта-на-Майне, а затем мигрировали в Ковенскую область ВКЛ, Курляндию и Лифляндию. По П.М. Бестужеву, В. Ган выдает своих дочерей: Катерину-Лизу – за «еврея» Яна Василевского, Дороту – за безымянного (в донесении П.М. Бестужева личное имя не указано, зато указано, что он – католик!) «Сковоротского/Сковородского/Сковароцкого», Марию-Анну – за сына Яна  Василевского (тоже Яна).
Опять-таки нахожу эти «еврейские» конструкции небезупречными, поскольку фамилия Hahn весьма распространена и в чисто немецкой среде. С 18 века известен дворянский род Ганов, происходивших из Мекленбурга, и поселившихся в Прибалтике (остзейские бароны фон Ган). Я лично знал высокопоставленного немецкого дипломата Отокара Гана (Otоkar Hahn), которого бестактно спросил, откуда у него чешское имя Отокар. О. Ган в ответ тактично поправил меня: Отокар –  популярное в средневековой  Богемии имя, восходящее к древнегерманскому антропониму Одоакр; предки О. Гана, по его словам, в незапамятные времена поселились в Богемии, однако бежали оттуда в Германию, спасаясь от бедствий Тридцатилетней войны.
А теперь вернемся к детям Самойла и Доротеи «Сковоротских», которые стали сиротами после кончины родителей от чумы, поразившей Лифляндию во время русско-шведской войны (даты смерти родителей не установлены). В вышеупомянутом докладе П.М. Бестужева сообщается, что означенная «третья дочь Катерина жила в Крейсбурхе (современный Крустпилс, Латвия – А.А.) у тетки своей Марии-Анны Веселевской»; когда девочке исполнилось 12 лет, ее взял к себе в Мариенбург (ныне Алуксне, Латвия) и усыновил пастор (по фамилии то ли Глюк, то ли Глик – тоже еврейская фамилия, скажут поклонники «еврейства» Екатерины). В биографии барона Отто фон Рейнгольда есть упоминание о прачке (Badendiek) и по «совместительству»  приемной дочери (Pflegetochter) пастора Глюка, взятой вместе с пастором в плен русскими войсками.
Далее довольно точно известно, что наша 14-летняя героиня, побывав в лапах русского гренадера (или замужем за шведским драгуном), становится наложницей фельдмаршала Б.П. Шереметева, армия которого заняла Мариенбург в 1702 г. После бурного романа с А.Д. Меншиковым девушка попадает в поле зрения самодержца и начинает рожать тому детей.
Ее письма, адресованные Петру Алексеевичу и датированные 1704 и 1705 гг., подписаны скромно – «Катерина». В записке Петра Первого от 5 января 1708 г. (царь отправлялся тогда в действующую армию) читаем: «Ежели что мне (т.е. со мной – А.А.) случится… 3000 рублёв… отдать Катерине Василевской с девочкою…». Справка: будущая царица приняла православное вероисповедание, а с ним и отчество «Алексеевна» (по имени крестного отца, царевича Алексея, впоследствии казненного) в первой половине марта 1708 г., а вот имя ЕКАТЕРИНА оказалось ее «настоящим» именем и, понятно, никем не менялось.
Но почему «Василевская», а не «Сковоротская»? Это ведь, повторюсь, тети Катерины по материнской линии, дочери Вильгельма Гана, вышли замуж: одна, старшая - за некоего Яна (Ионуса) Веселевского (так - в донесении всё того же П.М. Бестужева), другая, младшая – за его сына, тоже Яна. У этой, другой, тети маленькая Катя прожила до 12 лет, и фамилии родителей, возможно, не помнила. А вот средней сестре, Христине (по мужу - Гендерберг), она была известна. Правда, в 1721 г. Христя назвалась Сковоротской, а в 1725 г.  - Сковрощанкой.
Вообще говоря, средняя сестра Христина оказалась довольно энергичной особой: когда царь с царицей приехали весной 1721 г. в Ригу, она добилась высочайшей аудиенции – это случилось 28 марта – и была с некоторым равнодушием и даже неохотой «признана» младшей сестрой, пожаловавшей сестренке 20 «червонных». Царь тогда заинтересовался родственниками супруги. В записках от 15.12.1722 г. и 25.02.1723 г. на имя тогдашнего губернатора Лифляндии князя Н.И. Репнина Петр повелел «сыскать крестьянина Карла Сковоротского, его жену и детей и известиться о фамилии и роде его».
«Птенцы гнезда Петрова» выполнили повеление суверена: в переписке имперского кабинет-секретаря А. В. Макарова с Н.И. Репниным мы обнаруживаем упоминание о «лифляндском обывателе, именуемом Карл Сковоронский». Замечательна характеристика, данная князем Репниным родне Екатерины: «люди глупые и пьяные». Осенью 1723 г. семью Карла привезли в Северную столицу империи, где с нею познакомился сам «великий государь», пообещавший «сделать из Карла человека». С остальными родственниками жены, царь встречаться не пожелал, возможно, из-за охлаждения отношений с венценосной супругой.
Ситуация изменилась летом 1725 г., после кончины императора. Христина Сковрощанка обратилась к Н.И. Репнину со слезным письмом, в котором, в переводе с польского (стало быть, повторимся, польский - ее родной язык!), читаем: «…я бедная сирота, мою сестру Всевышний возвел в императорский сан; мы же остались в крайней бедности на земле г-на майора Вульфеншильда, который обращается со мной как с крестьянкою и обижает меня… Не откажите в совете, каким образом мне можно поклониться Её Величеству…»
Н.И. Репнин не отказал, и Её Величество повелела собрать всех своих близких родственников в Риге. Братьев Карла с семьей и Фрица, ставшего Фридрихом, а потом, наконец, Федором, без жены, слезно упросившей не везти ее с детьми к императрице, сестер Христину и Анну с мужьями и детьми собрали вместе и из Риги привезли 21 февраля 1726 г. сначала в «мызу», а потом - в еще недостроенный тогда Стрельненский дворец. Через год с лишним, 6 мая 1727 г., умирает императрица, а еще через три дня – 9 мая - братьям Карлу и Федору выдаются дипломы на графство, подписанные императором Петром Вторым. Не были забыты и сестры, возведенные их царственным племянником в дворянское сословие. Вся екатерининская родня была материально обеспечена.
Тогда, заявят сторонники «еврейской концепции», почему, по свидетельствам очевидцев, Екатерина имела смуглую кожу и черные вьющиеся волосы? Отвечу по-одесски: а почему ее дочка, императрица Елизавета Петровна, была, как свидетельствовали те же очевидцы,  рыженькой? Да и вела себя государыня как-то не по-еврейски: свинину ела, вино пила, причем неумеренно, и даже антисемитский указ (об изгнании евреев из пределов империи), состряпанный подлецом Алексашкой Меншиковым, подмахнула не читая!
Подводя итоги, смею утверждать, что вторая супруга Петра Великого с самого рожденья носила имя Катерина (или на немецкий лад - Катарина, или на польский - Катажина), что никакой Мартой она себя никогда не именовала, а ее еврейское происхождение никем не доказано. Титул графа Российской империи Карл получил не от Петра Первого, как можно понять из замечания Виктора Сапожникова, а от его сына, Петра Второго.
4 августа 2021 г.