Минёр Беленькая

Я извиняюсь,что не написал правду в этом рассказе о замалчиваемым зверстве Финнов. Меня попросили написать правду, мои знакомые, я им рассказывал как было на самом деле.  Когда я писал рассказ со слов Евдокии Васильевны в то время я не мог описать её рассказ как она рассказала. Финны были друзья, да и я относился к ним спокойно, не хотелось их оскорблять, вроде как неудобно было. Доводилось и доводится мне общаться с Финнами которые приезжали в гости к нам, иной рас говорили нелестно о нас, как и Украинцы. А вот сейчас переобулись... Но и Бог с ними, Бог им судья.
У Евдокии Васильевны муж был узником и похоже не мог иметь детей, но это моё предположение,так-как неприлично было задать такой вопрос.Там в концлагере Финны чем-то травили на бездетность молодёжь и малолетних детей. Мне доводилось и доводится общаться с такими узниками им уже давно за восемьдесят.В рассказе описано как Евдокия Васильевна  участвовала в разминирование девочки и мальчика привязанные к дереву среди кустов. Подходы они разминировали а самих детей уже майор. Всё таки майор при помощи нас расспросил почему финны их привязали а не убили. Со слов Евдокии Васильевны - Их взяли в деревне отвели за деревню, было Финнов четыре солдата. Они насиловали их и смеялись, убивать не стали а говорили между собой, (не будем убивать, пусть рожают маленьких Финнов).         
               


  Минёр – “Беленькая” 1941 – 1945 год
Те далёкие военные воспоминания минёра Евдокии Васильевны Хуссу - ветерана Великой Отечественной Войны.
Незадолго до её ухода из жизни, мне как соседу удалось разговорить её.  Мы - соседи не догадывались, что у неё есть богатые воспоминания о той проклятой пройдённой войне, как она сказала.  А вот как мне удалось с ней поближе познакомиться, я даже сам удивился. В таком преклонном возрасте, они, наши прекрасные бабули обычно редко кому открываются.  Ходит мимо такая милая бабуля, здоровается, какая-та неприметная, каких много встречаются на улицах и в магазинах. И вот, однажды, у неё прорвала трубу с водой и стала нас заливать.  Я поднялся к ней на этаж.
 Она не сразу мне открыла дверь.  Когда я сказал, что она нас заливает водой, только потом открыла дверь. Жила она уже одна, муж недавно ушёл в мир иной, детей бог не дал, в раннем детстве не выжили. Иной раз племянники по мужу наведываются, так и проживала она неприметно эти последние деньки. Я перекрыл воду, а затем отремонтировал.  После этого я стал почаще заглядывать к ней, а за чаем мы подолгу с ней разговаривали.   За непринуждённым чаепитием она постепенно больше стала доверять мне. Так я узнал, как и кем она встретила войну, а было ей о чём рассказать, на удивление мне.
- Родом я из Прионежского района Карелии, деревне Маясельга, в семье нас было пятеро, я последняя, братьев моих нет, война своё сделала. - Я после войны осталась одна. - Так она начала свой рассказ.
- Когда мне исполнилось четырнадцать, наша семья переехала в Петрозаводск. - В Петрозаводске я закончила школу и пошла работать на хлебозавод, это был уже 1939 год. Когда началась война с финнами мы с подружками побежали в военкомат. -  Народу там оказалась очень много, мы никак не могли пробиться на запись в первые дни, и только на третий день меня записали добровольцем. -  Попала я по распределению в минёры, из-за моего маленького веса и роста, надо мной смеялись инструкторы и сослуживцы. -  Все говорили если наступит на мину, то мина не взорвётся.  Инструктора смеясь говорили, - позади не ходите, ненароком взорвётесь – смеясь продолжала рассказ Евдокия Васильевна. – Больно уж крохотная я была, и прозвище было у меня, «беленькая», волосы у меня были сильно белые, как снег, оттуда и прозвище, а сейчас седые да редкие - тяжело вздохнув продолжила.
- Обучение я проходила в Петрозаводске, какая там была улица я уже и не помню.          Только церковь и помню какая-та кирпичная была, рядом с нами, мы туда бегали украдкой послушать службу да покреститься, прося о победе, война ведь шла. Перекрестившись, Евдокия Васильевна, немного помолчав, … отпив чаю продолжила. – Побаивались мы… ведь комсомолками были, если узнают куда мы бегаем, то и наказать могли, это-то по тем временам непредсказуемо могло быть, но всё равно бегали. - Да скорей всего начальство догадывалось, да видать сквозь пальцы на нас смотрели, что с нас девчат взять. - Теперь-то я понимаю, жалели, кто из нас живыми останутся. - Война ведь шла – повторилась Евдокия Васильевна. - Нам приходилось разминировать снаряды неразорвавшиеся, дежурить по городу, ну и готовить город к минированию на случай отступления. – В общем не сладко было, на войне как на войне, всё приходилось делать.
- А где вам Евдокия Васильевна больше всего довелось быть на разминировании и что там было особенным.
- А… вот уже после войны, нас девчат кинули в Пряженский район, только отгремели бои, а мы тут как тут. - Там то мы и нагляделись со слезами, на бесчинства финнов. - В первую очередь разминировали населённые пункты, жителей почти в них не было. – А которые жители остались в живых, боялись ходить по деревне и в лесу. – А вот в одной из деревень при разминировании одного дома где по всему было видно, что в этом доме был либо штаб или солдаты проживали, в подвале лежал убитый мужчина в гражданской одежде. – Нам предстояло вытащить его оттуда. - Майор нам не позволил спустится в подвал и осмотреть на предмет разминирования. -  Приказал ждать его на улице, он всегда нас берёг. – Майор сам залез в подвал осмотрел убитого, не найдя нечего на предмет мины. - Он сам привязал верёвку за ноги, предварительно пропустил верёвку через кольцо в потолке. Евдокия Васильевна стала пояснять для чего в потолке железное кольцо. - В это кольцо вставляют жердь, а на конец жерди подвешивают люльку с ребёнком, таким образом укачивали ребёнка чтоб он уснул и спал спокойна, получалось как качели. – Когда мы его вытащили на улицу то увидели, что его пытали, а потом расстреляли. - Увидев какое у него тело, мы плакали, мы же ещё девчата, а что поделаешь, вот такая война была. - Два года до самой Финской границе мы с миноискателем ходили, спали в обнимку с ним. – Приходилось ночевать под открытым небом, а куда денешься, служба такая. - Обнимешь винтовку с миноискателем, шинелькой накроешься, и до утра где ни будь под ёлочкой, прислонившись друг к другу.  – Всякого навидалась и наплакалась, на долгие годы вперёд за эти военные годы.
Остановившись, … Евдокия Васильевна стала смотреть в окно как будто рассматривая что-то там в далеке. Затем остановив взгляд и как бы очнувшись, взяла чашечку чая отпила несколько гладков продолжила.
- Финны очень много людей вешали на деревьях, видать любили это, делая для устрашения нас, как говорил нам майор, да так высоко, что даже нам приходилось палку привязывать к миноискателю. – Прятали они мины или гранаты за пазуху, подвешивали на деревья, чтоб мы подорвались, когда повешенных снимать будем. – Мины или гранаты под деревья закапывали, вот и ходишь бывало по часу, а то и больше пока найдёшь что они учудили. – Жутко было, плачешь бывало, в гражданской одежде парень молодой весит на дереве, и не знаешь доведётся его похоронить или нет. - За что они его повесили. – А вдруг мина от неосторожности разорвётся одни ботинки от него останутся, а может и от обоих, вот и осторожничаешь, ошибаться нельзя. – А бывало и по нескольку солдат или гражданских в куче лежат, толи расстреляны, толи специально ловушка для нас, вот и приходится разбираться.  -  Со стороны разглядываешь с какой стороны подойти удобней, там то наверняка мина может быть.  – Когда все мины в округе найдёшь, тогда сразу трогать убитых нельзя, под ними могут быть мины.  – Всегда старались по утру растаскивать убитых, привязывали верёвку к ногам, и мы девчонки вдвоём или втроём вытаскиваем на чистое место.   Евдокия Васильевна пояснила почему надо по утру растаскивать убитых.  – За день так устаёшь что можешь поспешить, и не обратишь на что ни будь необычное, и подорвёшься, а по утру всё сделаешь, не спеша как должно быть, как учили, и опыт у нас уже был. – Опять берём миноискатель, и если он не показывает на мину, а какое-то мелкое пищание, то одна из нас обыскивает, ищет взрывное устройство, а мы из укрытия наблюдаем. – Если мины нет, то вытаскиваем по очереди других. - Вот такая для нас молоденьких девчат война была.
 С сожалением и горечью Евдокия Васильевна немного помолчав продолжила свой рассказ.  - Вот уже сколько лет прошло, … а один случай мне врезался в память и не как покою не даёт. – Наткнулись мы в лесу при разменировании примерно в трёх километрах от какой-то деревни, привязанных к дереву живых детей, двоя их было, девочка и мальчик.  – Теперь уже точно и не помню, возле какой это деревне было. - Только помнится мне откуда мы шли разминировать, вроде как деревня называлась Коскинаволок.  – Они как увидели нас, стали плакать, звать на помощь, девочке и мальчику примерно было лет тринадцать четырнадцать.  -  Мы конечно удивились, первый рас увидели живых детей, привязанных к дереву.  -  Боимся к ним подойти, видим, на дереве мина привязана, а верёвка натянута прямо к ним.  – Вокруг стали миноискателем искать прощупывать щупом землю, нашли рядом мину закопанную, разминировали.  -  Побаиваемся к детям подходить, вдруг что ни будь не так сделали, всё-таки дети живые, стали майора звать, он невдалеке от нас шёл лесом, контролируя нас в случае необходимости.  – Подошёл майор, и нам приказал отойти подальше под укрытие и лечь на землю, всё проверил с миноискателем и сам стал развязывать детей.  – Он благополучно развязал их, мы даже не успели расспросить, за что их привязали, и как их звать.  – Они всё время плакали, просили отпустить их к родителям, не знают живы ли родители или нет, так и убежали, наверно в ту деревню, где недавно мы были на разминировании.
 – Не удержавшись, я спрашиваю Евдокию Васильевну, -  а мину ту, которая висела на дереве из ружья разминировали. – На что она смеясь говорит: это у охотников ружьё, а у нас были винтовки. – Там была граната с выдернутой чекой. - Майор аккуратно привязал к концу верёвки свою верёвку отойдя подальше спрятавшись за дерево дёрнул за верёвку, взорвалась она, не долетев до земли. – Вот уже сколько лет прошло, а всё вспоминаю, может кто из них по сей день живой остался. - Хорошо бы узнать, всё ли хорошо обошлось у них в жизни, да видать мне уже и недоведётся.

Здесь, реальные воспоминание участницы войны.