Вдыхая запахи земли родной

                «Когда ж постранствуешь, воротишься домой,
                и дым Отечества нам сладок и приятен!»
«Прекрасное» всегда далёко, и подчас, видится издалека. «Лицом к лицу, лица не у видать» и «хорошо там, где нас нет!» Только русский может, обругав Россию – матушку, в окончании сделать вывод, что лучше её нет на белом свете. Сколько фильмов о том снято! Сколько произведений написано!
Один из ярких примеров тому - авторское кино Андрея Тарковского, картины которого проникнуты ностальгией и тоской по Родине, по русской идее. В них обнажается душа России, с натянутыми гитарной струной нервами от боли и радости простых людей с их поисками правды и беспокойным метанием духа, вопросами мироустройства, самопожертвования и милосердия, со всеми противоречиями судеб и времени. Его фильмы образуют цикл о страданиях и надеждах человека, взявшего на себя бремя нравственной ответственности за весь мир.
Перечисление одних только наград Международных фестивалей заняло бы страницу текста. На запад творец принёс своим искусством то, чего тому более всего не хватало, — духовное измерение мира, трансцендентность, ощущение бесконечности.
"Каток и скрипка" - первая совместная работа Тарковского и Юсова, получила первый приз на фестивале студенческих фильмов в Нью-Йорке в 1961 году. В Италии пишется сценарий и снимается фильм "Ностальгия". Последний фильм режиссёр снимает в Швеции - "Жертвоприношение". На Родине из двадцати лет работы в кино, по признанию самого режиссёра, семнадцать он был безнадёжно безработным.
Последние годы — трудное, кризисное для него время — А. Тарковский жил и работал за пределами Родины, о чём приходилось думать с горечью и сожалением. Тарковский умер в Париже на 55-м году жизни. На надгробном памятнике надпись: «Человеку, который увидел ангела», в основании креста семь ступенек, по количеству снятых фильмов.
Не уезжая далеко, на местном материале, такую любовь к Родине доносил до зрителя Шукшин, нынче классик советского кино 20 века.
А в 19 веке многие писатели – соотечественники, из любимых хочется выделить Гоголя, Бунина, Чехова, Куприна, Салтыкова-Щедрина.
Но многие о той любви своей, однако, писали из-за границы, за редким исключением, так Пушкину довелось объездить только дороги России. Не считая турецкой территории в Эзруме и около него во время русско-турецкой войны. Дальше Крыма и Кавказа, и то проездом, не бывал, как раз перед первой ссылкой на четыре года в Бессарабию, в Кишинёв, через Перекоп, Херсон и Одессу, нигде не задерживаясь. Посетил также во время оной Каменку, Киев, Аккерман, Исмаил, опять же Одессу. Топовые его произведения того времени: «Руслан и Людмила», «Кавказский пленник», «Бахчисарайский фонтан», «Братья разбойники», роман «Евгений Онегин». Потом за два года более ста произведений в Михайловском, среди которых «Борис Годунов», «Граф Нулин», «Я помню чудное мгновенье», четыре главы «Евгения Онегина». И сказки «…о попе и работнике его Балде», «…о золотой рыбке», «…о медведихе»… казалось, ему и скучать не приходилось, он-то в своём Отечестве творил, но слишком деятельный характер имел, жаждал бурных страстей и быстрого круговорота новостей двух столиц Российских. Без движения жизни скучал, томился, маялся, при этом всё успевал – пробежки утренние на коне, описывать рабочие будни и радости трудовых людей, сочинять стихи, крутить романы с барышнями, фонтанировать небывалыми сказочными фантазиями. После возвращения из ссылки он так и жил в метаниях между Москвой и Петербургом, жадно навёрстывая упущенное, имея успех не только в своём Отечестве, но и за пределами его. Об Италии только мечтал. Была оказия - съездить в качестве военного в Польшу – уклонился, будучи в душе глубоко мистичным человеком, из-за данного гадалкой немкой Александры Филипповны Кирхгоф предсказания. Немка говорила дословно о возможной кармической «вилке смерти» так: «Может быть, ты проживёшь долго, но на тридцать седьмом году берегись белой лошади, белой головы или белого человека». Пушкин узнал, что один из руководителей восстания, с которым ему придётся воевать, носит имя Вейскопф, что значит «белая голова». Ведь почти слово в слово предсказание немки ему повторил в Одессе известный предсказатель грек. Он пророчествовал, что Александр умрёт от лошади или беловолосого человека в белом на белой лошади. В самом деле, убийца, стрелявший на дуэли из револьвера в поэта, Дантес, был белокур, носил белый мундир и ездил на белой лошади. Пушкин пытался не единожды избежать рока, но сам при этом оставался заложником воспитания и чести, героем своего времени, когда отказ от дуэли сам по себе считался позорной трусостью. Он метко стрелял, легко шёл неоднократно на дуэли, участвовал в двадцати девяти, но стрелял в воздух, играя с судьбой и роком. Тридцатая дуэль стала роковой для всей земли русской. Подумать только, Пушкин мог бы ещё столько написать! Он обязательно съездил бы в Италию, где очень хотел послушать песни гондольщиков, слушать Торквато в подлинном звучании. Об Италии только мечтал…
Близкий друг поэта А.О.Смирнова-Россет вспоминала о том, что незадолго перед смертью Александр Сергеевич говорил ей, собиравшейся в Италию: «… увезите меня в одном из ваших чемоданов…»
Это тем более печально, что поездки за рубеж для русски дворян было делом привычным. Николай Корсаков служил в русской миссии в Италии. На дипломатической службе находился Александр Горчаков. будущий канцлер Российской Империи. Посещал Апеннины лицеист Сергей Ломоносов. Уехал в Пьемонт после Лицея Сильверий Броглио. Побывал в Неаполе Вильгельм Кюхельбекер. Исследователь Юрий Дружников подсчиал. что из двадцати человек литературного общества "Арзамас", за границу, кроме Пушкина, съездили все.
Многих русских писателей, художников и музыкантов этот благословенный край вдохновлял на великие произведения. В солнечной Италии творил тяжёлые русские судьбы Бунин, написав в райском месте острова Капри самые свои мрачные вещи: повесть "Суходол", рассказы "Сверчок","Хорошая жизнь", "Ночной разговор".
Бунин из меланхоличного лирика и бытописателя дворянских усадеб прорывался к метафизическому ощущению трагической природы человека. Для этого ему, по его словам, понадобилась "резкая заграничная оплеуха". С Пушкиным, Чеховым, Толстым его роднит честность, ненависть к фальши. У него огромно чувство родины, языка, истории. Две трети своей жизни он путешествует - с женой он объехал всю Италию, страны востока, всего в эмиграции написав десять новых книг! Был похоронен на кладбище под Парижем.
В Италии Достоевский писал два своих знаменитых романа «Идиот» и «Преступление и наказание», что не помешало ему исполнить главный роман жизни, зачав дочь, принять её рождение. В целом, Достоевский выезжал за границу восемь раз, и прожил там, в общей сложности, около пяти с половиной лет. Достоевский побывал в Германии, Франции, Англии, Швейцарии, как турист. В другой раз ему пришлось бежать от кредиторов. И вместо задуманных трёх месяцев из-за отсутствия денег провести за границей четыре года - побывал в Германии, Франции, Англии, Швейцарии, Италии и Австрии. Швейцарская Женева ему не понравилась. Радовала только природа. Всё же остальное представлялось мрачным, а люди – хвастунишками, однако в Женеве написал «Игрока».
Фонвизин побывал трижды за границей. Объездил многие города Франции, но в основном находился в Париже на лечении с супругой в первое путешествие, которое произвело на него, отнюдь, не лучшие впечатления, когда в письмах к сестре и знакомым он, делясь, указывал на грязь и смрад улиц. К тому же его поразила пропасть между нищетой простого люда и неиссякаемым богатством королевского дома. Позже он отправился в Германию. Посетил Лейпциг, Мемель, Франкфурт, Нюрнберг, осматривая картинные галереи и музеи, достопримечательные места, но вновь остался, не смотря на царящий порядок и педантичность во всём недовольным заграницей, уверовав, что в России всё надёжней, лучше, и мы больше люди, нежели немцы. В третий раз он поехал в Италию, и не смотря на мерзость, вонь и сырость трактиров и гостиниц сама природа, красоты страны, Колизей, церкви, соборы, произведения искусства поразили писателя, особенно столица Рим: «Чем больше видим мы его, тем, кажется, больше смотреть остаётся». Произведения искусства он считал, как «сокровищами неизреченными».
Впечатлённый Италией, Гоголь был в ней по-настоящему счастлив, несмотря на это, или благодаря чему, появилась на свет в Риме первая часть «Мёртвых душ» и родились повести «Шинель» и «Портрет». С перерывами Гоголь побыл за границей около десяти лет, пожив в Швейцарии, Франции, Германии, но понял, что писать о России лучше всего в России и вернулся, отплыв в Палестину, оттуда в Константинополь, потом в Одессу и наконец, Россию, сохранив память об Италии, как лучшем месте в зарубежье.
Тургенев восклицал: «Вне Италии нет спасения!» Там он написал повести «Ася», «Дворянское гнездо», «Первая любовь».
Чехов высказался более определённо: «Дурак тот, кто не едет в Венецию!» и сравнил с нею Крым, где последнему достался образ каракатицы, а первой – кита!
А Короленко сочинял, сидя в застенках российской тюрьмы. В большой камере, с вечной сутолокой, среди несмолкаемого гомона, по свидетельству товарища по заключению С.П. Швецова, вышло в мир одно из лучших произведений – рассказ «Чудная». И теперь город Вышний Волочёк гордится фактом, что случилось это в его тюрьме, где запрещалось пользоваться письменными принадлежностями. И вот вопреки всем обстоятельствам и запретам…
Многие авторы, причисленные в девятнадцатом веке к диссидентам, в двадцатом - признаны и реабилитированы: Пастернак, Солженицын, Бродский. Этот процесс брожения – отвержения и принятия продолжается и сейчас – Прилепин, Сорокин. Многие произведения и допущенных к массам поэтов и прозаиков, прежде прорывались с трудом и бюрократическими препонами: Ефремов «Час быка», Булгаков «Мастер и Маргарита», даже Виктор Астафьев «Прокляты и убиты». Даже далёкий от политики детский поэт Корней Чуковский постоянно испытывал препоны при издательстве своих детских сказок в стихах. В чём только его не обвиняли! «В бессмыслице», «в страшилках», «в политической вредности»! И его, и издателей! Согласитесь читать подобное, было неприятно: «Чернильница у Чуковского большая, а вкуса у «Мурзилки» нет!» Под запрет попадал знаменитый «Крокодил» - не нравились «Петроград», «городовой», «мещанская девочка Ляля». В «Мухе – Цокотухе – «именины»… ««Тараканище» давал неправильное представление о мире животных и насекомых», также как и «Крокодил». Одним словом, отсутствовала правильная политическая ориентация на нужную идеологию. Потому и «Бибигон» несколько раз под запрет попадал. Потому и затравленный Чуковский перестал писать детские сказки… а мог бы!.. А уж он-то изучению русского языка посвятил помимо трудов и времени, ещё и два полновесных тома.
Ильф и Петров четыре месяца жили и работали в Америке, как корреспонденты газеты «Правда», объездив за это время двадцать пять штатов. Видели мегаполисы и индейские резервации. Рациональная сторона общепита оказалась недоступной для большинства американцев, для них существовали дешёвые закусочные. Американские города поразили обилием автомобилей, световой рекламы и суеты: «Люди не шли, а бежали. И мы тоже побежали. С тех пор мы не могли остановиться… у нас был такой занятой и деловой вид, что сам Джон Пирпонт Морган – младший мог нам позавидовать». Позже писатели выпустили книгу «Одноэтажная Америка».
Цветаеву, как прозаика, узнала прежде всего заграница, а её исследовательские литературные труды в России не находили применения. Мы её и сейчас знаем в большей мере, как поэта: «Моим стихам, как драгоценным винам, настанет свой черёд». Он настал.
Культурный и политический Олимп так же полон сломанных судеб интеллигенции, болеющей за Родину, которым досталось любить её из-за границы, вынужденных выехать из страны, спасающих своих родных от репрессий; так или иначе, пострадавших за Россию, но остающихся русскими людьми, болеющими за судьбы соотечественников, и желающих своей матери – Родине только блага! Прочувствовавших на собственной коже, что она такое – Родина - особенно, «когда постранствуешь, воротишься домой…»