Сказ про то, как 1 чиновник решил запретить радугу

Сказ про то, как один чиновник решил запретить радугу. 
               
                Радуга – это оптическое метеорологическое               
                атмосферное явление, появляющееся при   
                освещении воздушного пространства ярким 
                источником света (Солнце, Луна) роя   
                мельчайших капель воды – туман, дождь. 
                Выглядит как разноцветная дуга (окружность),
                составленная из цветового спектра видимого
                глазом светового излучения (с внешнего края)
                красного, оранжевого, желтого, зеленого,
                голубого, синего и фиолетового цвета.

Жил – был чиновник. Звали его Николай Иванович, и служил он в департаменте. Служил – не тужил, службу нес исправно, с коллегами был вежлив, с начальством – учтив, с посетителями – строг, иногда даже груб, но в меру, откровенного хамства не позволял. Хотя, людей он не любил.
- Ходят тут, просят чего-то, бумаги какие-то суют, вечно им чего- то надо, - часто думал о них Николай Иванович. – Одна суета и головная боль.
Зато очень любил Николай Иванович бумаги. Любил, уважал, и даже почитал. Бумаги были для него как близкие друзья, образец поведения, пример для подражания.
- И все-то в них ровно, гладко, выверено; все по струночке, по линеечке, и там, где надо – запятая, а где надо – точка, и никак не наоборот. Стоят они на полочках, в папочках, рядами. Вот бы и людишек так, - думал Николай Иванович.- Выстроить рядами, шеренгами, колоннами, по четыре, по шестеро в ряд, и – «Вегной догогой идете, това-ищи!». Но нет, не получается пока.
И вот ходят они себе куда захотят, просят чего-то, а то и требуют, про права какие-то говорят, про Конституцию. А что им эта  Конституция, хлеба с маслом что ли даст? Мало ли чего там понаписано. Вот это например: «Граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирования». Г-м, право они, конечно, имеют, да только кто ж им его даст? Хотите собраться, граждане? – А вот вам 54 - ФЗ. А ну-ка подайте-ка сначала уведомление, да в точно установленный срок, да чтобы только в специально отведенном месте, а мы уж позаботимся о том, чтобы найти основания, по которым ну никак нельзя проводить эти самые собрания в это время и в этом месте. Так и ходят они со своими прошениями, возмущаются, судом угрожают. А что – суд? Как сказал один известный политик: «Замучаетесь пыль глотать, бегая по судам». Сказал, - как отрезал. И все сразу встало на свои места. А то уже разговоры начинались про какое-то правовое государство.
Что это за зверь такой, Николай Иванович так тогда и не понял, но он точно знал, что в наших краях этот зверь не водится, «климат здесь не тот».               
А еще Николай Иванович точно знал «золотые» правила любого чиновника: лучше ничего не делать, чем делать, потому как, если делаешь, то обязательно где-нибудь да ошибешься, а за ошибку накажут. А если ничего не делаешь, так и не ошибешься, а значит и наказывать не за что. И еще: всегда лучше отказать, чем разрешить, лучше запретить, чем позволить. Как говориться «держать и не пущать» - оно и себе спокойнее, да и людишкам тоже, а то натворят бог знает чего, жизнь себе поломают. А не разрешишь им, так они потом еще и «спасибо» тебе скажут, что уберег, так сказать, от ошибок.
Поэтому, Николай Иванович зорко следил за тем, чтобы никто, не дай бог, ничего недозволенного не сделал. И вот, однажды, прибежал он в родной департамент, как говориться, сам не свой: лицо потеряно, голос пропал, хочет чего-то сказать, а не может, только мычит и пальцем в сторону входной двери тычет. Сначала подумали, гонится за ним кто-то, вышли, посмотрели, - никого. Усадили его в кресло, дали воды, Николай Иванович начал понемногу в себя приходить, речь к нему стала возвращаться.      
- Там, там, - он снова тыкал пальцем в сторону входной двери. - Там нарушают, - сказал и снова замолчал. Коллеги недоумевали, - что же такого могло случиться, что так взволновало всегда спокойного Николая Ивановича. Недоумевали и ждали. Наконец он произнес: «Там ЛГБТ, они там гей-пропаганду вешают. Закон нарушают!».
Коллеги забеспокоились. Если такое, действительно происходит  у них в городе, - это упущение, за такое по головке не погладят. Уточнили у Николая Ивановича, где это происходит, и направили туда человека, выяснить, - что там да как.
Человек вернулся и рассказал. На соседней улице, над магазином товаров для детей устанавливают вывеску, а магазин тот имеет, ну совершенно безобидное название - «РАДУГА», и, конечно же, там есть изображение этого атмосферного явления.
Коллеги облегченно выдохнули и заулыбались, а Николай Иванович, наоборот, насупился и напрягся.   
- Да как же вы не понимаете, - возмущался он. – Это же их флаг, это пропаганда. Нужно срочно принять меры, нужно запретить!
Коллеги попытались его успокоить, дескать, в названии магазина никакой пропаганды нет, а на вывеске не флаг, а изображение этого красивого природного явления.
Но Николай Иванович продолжал настаивать на своем.
- А знаете ли вы, какие товары, какую одежду предлагают там детям и подросткам? – спрашивал он.
Коллеги не знали.
- Вот! - Николай Иванович поднял вверх указательный палец.
Коллеги послушно посмотрели на потолок.
- Вот! – продолжал Николай Иванович. – Вот то-то и оно! А что, если это кожа и латекс, а? Что тогда? Что, я вас спрашиваю?
Коллеги молчали.
- А еще это, у них там написано «Игрушки - развивашки», - продолжал наступать Николай Иванович. – Что это за игрушки, за такие, а? Какие такие фантазии они разовьют у наших детей?
- Николай Иванович, дорогой, подожди, не горячись, ну что ты, ей-богу,- попытался успокоить его Петров. - Сразу какие-то ужасы напридумывал.
- Ну да, конечно, - поддержал Петрова Баширов. – Может там и нет ничего такого. Это же не секс-шоп.
А откуда вы знаете про секс-шоп, и чем там торгуют? – тут же прицепился к ним Николай Иванович. – Вы что были там?
- Не-ет, - в один голос ответили Петров и Баширов, и густо покраснели.
- Как же, «не-ет», - передразнил их Николай Иванович. – Знаю я вас, шляетесь, где попало, вот и нахватались всякой буржуазной заразы.
Петров и Баширов пристыженно замолчали.
А Николай Иванович продолжал настаивать на своем: «Запретить, потому что это флаг ЛГБТ!»
- Может быть это все-таки – радуга? - осторожно попытался возразить коллега Иванов. – Так сказать, природное явление.   
- Природное явление, говорите, - пошел на него в атаку Николай Иванович. – А почему же тогда у этого, как Вы выразились, природного явления такие же семь цветов, как на флаге у этих, нетрадиционных, спрошу я Вас? Оно что, это явление, не могло себе другие семь цветов выбрать? И почему обязательно семь, а не пять или три, например?
- Но это же природой так устроено, - попытался объяснить ему Иванов. – При прохождении через мельчайшие капельки воды свет преломляется, и мы видим семь цветов: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый.
- Что-то уж больно мудрено получается, - с недоверием в голосе произнес Николай Иванович. – То есть, сначала он был один, а потом стало семь?
- Ну да, конечно, - уверенно сказал Иванов. – Это физика, законы природы.
Петров и Баширов согласно закивали головами.
- А вы помалкивайте! – снова накинулся на них Николай Иванович, хотя они и так молчали. – Сейчас мы разберемся, что это за законы такие, чтобы из одного нормального цвета флаг ЛГБТ получался.
Николай Иванович резко повернулся в сторону Иванова.
- А скажи-ка ты мне, почему именно семь, а не пять или три, например: красный, желтый и зеленый?
-  Николай Иванович, но я же объяснил - это физика, законы природы, - попытался защищаться Иванов. – А ваши три цвета – это, извините, получится реклама торговой сети «Светофор».
- Ага! - Николай Иванович чуть не подпрыгнул. – Значит три цвета – это реклама, а семь цветов что, разве не реклама, не пропаганда, я вас спрашиваю? А?
Иванов молчал, не зная, что на это ответить. Тут ему на помощь пришел Петров: «Николай Иванович, вы напрасно беспокоитесь. У радуги, той, что на небе, - семь цветов, а на флаге ЛГБТ только шесть, голубого нет.»
- Как это нет голубого, когда они сами такие,- с недоверием произнес Николай Иванович.
- Поэтому и нет,- поддержал коллегу Баширов. – Они его как бы дополняют собой. А у небесной радуги, - семь цветов.
- Каждый охотник желает знать, где сидит фазан,- хором произнесли Петров и Баширов.
- Что за чушь вы несете,- возмутился Николай Иванович. – Какой охотник, какой фазан? Вы что – перегрелись?
- Это пословица такая или поговорка, или считалка, так детей учат запоминать порядок цветов радуги,- снова хором произнесли Петров и Баширов.
- Так я и знал,- вскричал Николай Иванович. – Они этому уже детей учат! Запретить! Запретить! Запретить!
И, прокричав это, Николай Иванович скрылся за дверью своего кабинета.
Он кинулся к компьютеру. Срочно, срочно, нужно что-то делать, нужно спасать детей от этого тлетворного влияния, иначе, иначе… Николай Иванович на секунду представил, что будет, если иначе, и ему стало страшно.
Значит нужно срочно сигнализировать, но кому? Министру, главе правительства, президенту? Нет, через голову нельзя, существует порядок, субординация. Но если ситуация чрезвычайная, если Отечество в опасности! Николай Иванович принял решение, и его пальцы привычно забегали по клавиатуре.

К концу рабочего дня все было готово. Николай Иванович, довольный собой, еще раз пробежал глазами написанное и направился в кабинет начальника. Секретарши на месте не было.
«Наверное опять бегает по магазинам» - подумал он и постучал в дверь кабинета.
- Войдите,- послышался голос начальника.
Николай Иванович робко протиснулся в дверь, подошел к столу и протянул папку с бумагами.
- Что там у тебя? – поинтересовался начальник.
- Спасение человечества, - без ложной скромности ответил Николай Иванович.
- Что? Что? – начальник недоуменно посмотрел на Николая Ивановича.
- Спасение человечества, - повторил тот и начал сбивчиво пояснять, что эти, которые нетрадиционные, ведут свою пропаганду, развращают детей, закон нарушают и нужно срочно принять меры.
- У меня там проект постановления и пояснительная записка,- закончил Николай Иванович.
Начальник задумчиво молчал, перебирая бумаги.
- Это нужно срочно, срочно направить в министерство, - продолжил Николай Иванович. – Пускай примут меры.
- Подожди, подожди, ты это серьезно? – спросил начальник.
- Серьезнее не бывает, Григорий Иванович,- ответил Николай Иванович.
- Но вот здесь ты пишешь: «Запретить использование символов ЛГБТ во всех общественных местах, а также в рекламе, на вывесках, в товарных и фирменных знаках, а также запретить использовать слово «Радуга». Ну с символикой мне понятно, а слово-то тебе чем не угодило?
- Может вызывать ненужные ассоциации,- без запинки, как на экзамене, ответил Николай Иванович.
- А как же тогда называть это, м-м, атмосферное явление? – спросил начальник.
- Как угодно, можно, например, разноцветная дуга, или полуокружность, или еще как-нибудь, пусть филологи придумают.
- Ну ладно, со словом ясно, но ты же предлагаешь и само это, м-м, явление запретить, а это как? Это же закон природы! Запрещай – не запрещай, оно все равно будет.
- Тогда его нужно сделать трехцветным, Григорий Иванович. Да, трехцветным: белый, синий и красный, именно в таком порядке. Это и экономично,- меньше краски потребуется, и патриотично.
- Но, насколько я помню,- продолжил с сомнением в голосе начальник. – Именно белый цвет, проходя через капли воды, преломляется и получается весь этот цветовой спектр. Как же тогда сделать: белый, синий и красный?
- Значит, задача упрощается, Григорий Иванович,- без тени сомнения ответил Николай Иванович. – Пускай часть белого цвета преломляется и показывает нам синий и красный, а другая часть остается белой. И потом, что нам законы природы? Помните вот это: «Нам некогда ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача!». И ведь взяли, а, Григорий Иванович, взяли, и теперь возьмем, если все вместе, если все дружно. Или вот еще, помните: «Течет вода Кубань-реки, куда велят большевики»? Каналы, плотины, водохранилища, даже поворот северных рек планировали. Я уверен, что и с этой задачей наши ученые легко справятся, и потруднее задачки решали.
- Да, но в том случае была вода,- попытался возразить начальник. – А здесь … - и осекся.
- Вот именно, Григорий Иванович, вот именно, в самую точку смотрите, в самый корень проблемы – почти закричал Николай Иванович.- И здесь тоже – вода!
- Но там она была на земле, - еще раз попытался возразить начальник. – А здесь – в атмосфере. – И он показал пальцем на потолок.
- Тем лучше,- радостно возразил Николай Иванович. – Меньше работы, - не нужно землю копать. А наши ученые обязательно что-нибудь придумают. Ведь научились облака разгонять, - и здесь обязательно придумают что-нибудь, я уверен.
- Хорошо, убедил, - сдался начальник. – Направлю я твои предложения в министерство, но, сам понимаешь, сначала нужно этот вопрос провентилировать, там. - И он снова показал пальцем на потолок.
- Конечно, конечно, - сыпал словами Николай Иванович, задом двигаясь к двери. – Понимаю, понимаю, без этого нельзя, нужно подготовить, прощупать почву, но и затягивать нельзя,- Отечество в опасности!
Он закрыл за собой дверь. Секретарши, по-прежнему, не было на месте. Николай Иванович шел по коридору с гордо поднятой головой, с видом полководца, который  только что выиграл сражение. Нет, не зря он родился на свет, не зря есть свой хлеб с маслом, а с пользой, с пользой для всего человечества.

Через неделю начальник, увидев в коридоре Николая Ивановича, поманил его пальцами к себе, а войдя в кабинет, и плотно прикрыв дверь, почему-то шепотом, сообщил, что там, и показал пальцем на потолок, очень заинтересовались предложением Николая Ивановича, особенно в части сделать это атмосферное явление трехцветным. Уже нескольким институтам поручено изучить и проработать этот вопрос, и даже бюджетные средства выделены.
Николай Иванович ликовал. Удалось, удалось пресечь распространение этой буржуазной заразы. Теперь не только здесь, но и там, Николай Иванович мысленно ткнул пальцем в небо, все будет, как положено, в соответствии с законом, только то, что разрешено.
Домой он пришел в приподнятом настроении. Жена, как всегда, приготовила ужин.
- А не выпить ли нам водочки? – предложил он жене.
- Чего это вдруг ты решил разгуляться? – недовольно буркнула жена. – Что за праздник такой?
- Праздник – не праздник, а повод все-таки есть, - ответил Николай Иванович.
- Ну и какой же это повод? – поинтересовалась жена.
- Всего сказать не могу, это дело государственной важности. – И Николай Иванович поднят вверх указательный палец. – Могу только намекнуть, что перспективы у меня хорошие: может даже наградят, или повысят, или премию дадут. Нужно немного подождать.   
Жена понимающе кивнула, а Николай Иванович выпил, потом еще, и еще.
После выпитой водочки и сытного ужина Николай Иванович как бы размяк и слегка разомлел. Он удобно устроился в кресле, включил телевизор, посмотрел новости, потом очередной сериал, потом он как-то оказался в бане, голый, а вместе с ним Петров и Баширов, тоже голые. И вроде бы они уже помылись и собирались пойти в парилку, из-под двери которой выбивалась подозрительно яркая полоска света. Николай Иванович хотел предупредить их, чтобы были осторожнее, не ходили туда, но Петров уже распахнул эту дверь, и оттуда на них и на Николая Ивановича выползли и набросились разноцветные змеи: красные, оранжевые, желтые, зеленые, голубые, синие и фиолетовые. Последняя, самая мерзкая и страшная, обвилась кольцами вокруг Николая Ивановича, стала его душить, кусать и жалить. Другие жалили, кусали и душили Петрова и Баширова. Николай Иванович отбивался изо всех сил от проклятой рептилии, кричал и корчился от боли, а ужасная гадина стала хвостом трясти его за плечо и говорить голосом жены: «Коля, Коля, что с тобой? Проснись! Тебе больно, тебе кошмар приснился?».   
Николай Иванович открыл глаза. Рядом с ним стояла обеспокоенная жена, с тревогой в глазах смотрела на него и спрашивала: «Ты чего так кричал, Коля, тебе больно? Где болит?».
Еще не до конца понимая, где он, Николай Иванович, глядя на жену, пробормотал: «Змея фиолетовая».
- Что?! – взвизгнула жена. – Ах, ты скотина неблагодарная! Я его пою, кормлю, обстирываю, обглаживаю, а он мне - «Змея фиолетовая». Сам ты - cудак фиолетовый. – И залепила Николаю Ивановичу увесистую оплеуху, от которой тот окончательно проснулся.
Обиженная жена, хлюпая носом, ушла на кухню, Николай Иванович засеменил за ней, оправдываясь на ходу: «Наденька, Надя, да не про тебя я это сказал, меня во сне змея укусила, фиолетовая».
- Где это ты такую нашел, в зоопарке? – поинтересовалась жена.
- В бане, - честно ответил Николай Иванович.
- Где-е?
- В бане, Наденька, мы мылись, я, Петров и Баширов.
- В сауне, наверно, с бабами,- язвительно произнесла супруга.
- Нет, Наденька, ну что ты, какие бабы, это была мужская баня, мы мылись, а потом решили пойти в парилку, Петров открыл дверь, а оттуда на нас напали змеи, разноцветные.
Жена потрогала у мужа лоб и скомандовала: «Спать иди».
Николай Иванович покорно поплелся в спальню. Он долго не мог заснуть, все ворочался с боку на бок, все пытался понять, ну откуда, откуда этот несуразный сон со змеями, и вдруг его осенило: точно, вот оно! Николай Иванович даже привстал на кровати. Ну, конечно, буквально на днях он проверял домашнее задание у своего сына-оболтуса, и там был параграф про древнюю Грецию, про Трою, и было изображение скульптурной группы, где троих мужчин кусали и душили змеи. «Вот откуда оно прилетело» - подумал Николай Иванович, успокоился и уснул.

Ближайшие несколько дней Николай Иванович провел в томительном ожидании. На службе коллеги выказывали ему явное уважение с плохо скрываемой завистью, так как ходили упорные слухи, что теперь их Николая Ивановича непременно возьмут в министерство. В конце недели начальник снова пригласил его в кабинет и показал проект постановления, который подготовило Министерство образования. В нем дошкольным детским учреждениям было рекомендовано исключить из употребления слово «Радуга», использовать другие, нейтральные термины, такие как, полуокружность, разноцветная дуга и пр., а изображать данное явление следовало строго трехцветным: бело-сине-красным. А в школьные учебники физики вносились изменения, согласно которым прежнее объяснение данного атмосферного явления объявлялось ошибочным и не соответствующим результатам последних научных изысканий, а правильным следовало считать трехцветную полуокружность, потому что другие цвета на самом-то деле являются не самостоятельными цветами, а лишь оттенками и производными от трех вышеуказанных.
И, наконец, полную радость Николай Иванович испытал, когда увидел по телевизору как руководитель научного института, маститый ученый, с нескрываемой гордостью сообщил о том, что в результате последних проведенных испытаний им удалось соединить красный цвет с оранжевым, желтый с зеленым, а из последних трех получить изумительно синий цвет, при этом часть светового потока оставалась белой. Теперь оставалось решить последнюю задачу, - выстроить эти цвета в нужной последовательности, но для этого потребуются дополнительные энергетические мощности и увеличение финансирования.
Да, безусловно, это была победа! Николай Иванович был вне себя от распиравшей его радости и, одновременно, гордости от всего произошедшего. «Ведь не прошли вы, не прошли» -  мысленно повторял он и, при этом, грозил кулаком кому-то невидимому. Оставалось проверить только последнее место вылазки врага, - тот самый магазин, на вывеске которого Николай Иванович заметил крамолу. Это он решил сделать на следующий же день.

Рано утром, за два часа до начала работы, Николай Иванович отправился привычным маршрутом к себе на службу. Перед поворотом на соседнюю улицу он немного постоял, как бы собираясь с силами, потом резко выскочил и встал прямо напротив магазина. Вывески не было. Двери были закрыты, а на стекле белело какое-то объявление. Николай Иванович подошел поближе и прочитал: «Аренда. Сдается помещение», и указан номер телефона.
Значит враг побежден, но как? Николай Иванович хотел узнать подробности. Он обратился к дворнику, и тот рассказал, что, действительно, был здесь магазин детских товаров, но потом пришла проверка, потом еще одна, потом прокуратура вынесла предписание, потом владельца магазина вызвали в администрацию, потом какие-то активисты стали устраивать здесь пикеты, мазать черной краской вывеску и двери, ну и магазин закрылся.
Николай Иванович готов был пуститься в пляс от счастья. И он бы непременно так сделал, если бы не его статусное положение и природная сдержанность. Он поблагодарил дворника за подробный рассказ и направился в сторону своего родного департамента. Внутри у Николая Ивановича все пело и плясало. Казалось, что и природа радуется вместе с ним. Дело в том, что совсем недавно прошел дождь, а сейчас выглянуло солнце, и многочисленные солнечные блики прыгали по лужам, многократно отражаясь и усиливая солнечный свет, да так, что приходилось все время зажмуриваться. Николай Иванович шел неспешной походкой человека, совершенно довольного собой, который выполнил титаническую работу, при этом выполнил ее на «отлично», поэтому теперь может позволить себе немного отдохнуть и расслабиться.
До департамента оставалось пройти несколько сотен метров. Николай Иванович завернул в очередной раз за угол, и вдруг словно что-то хлестнуло его по глазам. От сильной боли он застонал, отшатнулся, прижался спиной к стене, прикрыл лицо рукою. Больно было не только глазам, защемило сердце. Николай Иванович не сразу понял, кто же этот коварный враг, который подстерег его здесь и нанес свой подлый удар, а когда наконец понял, сумел прошептать только одно слово: «Запрещаю», и начал медленно сползать по стене, словно огромная жирная клякса. Когда его пятая точка коснулась земли, он завалился набок, затем распластался по тротуару и стал похож на большую чернильную лужу.
Мимо проходили и пробегали люди, кто-то спешил на работу, кто-то по другим делам, молодежь весело прыгала через лужи, заставляя плясать в них солнечных зайчиков, а на небе, охватив чуть ли не его половину, сияла всеми своими семью цветами огромная яркая РАДУГА.
«Каждый охотник желает знать, где сидит фазан».

Май - июнь 2021 г.                Игорь Доронкин