Просто хорошее кино - сто два

                Дите фон Тиз
     - И вот стою я, как последний мудак, бля, на углу Двадцать второй и Хобо и смотрю на этих дураков.
     Господи, снова он скрипит. Каждое утро он будит меня пинком в бок и тащит за волосы на двор, к нужнику, а какой нужник может быть в этой убогой Галилее, дырка в земле, воняющая под раскаленным светилом, мухи и вот этот самый урод, что сидит перед мной на корточках, кряхтит, тужится, пердит и разглагольствует. О чем угодно трещит, как х...й в коробке, закатывая покрасневшие глаза и перхая овцой. То как он ненавидит поганых баб, то как мастерски сумел обмануть  претора, втюхав ему трамвайный билет под видом вида на жительство города Рима, то как его чуть было не швырнули лихие морские люди, грабящие купеческие кочи в Эгегейском море, много всяких историй у срущего на рассвете старика, но мне, признаться, куда лучше было бы наливать вино в кратер Иисусу или чинить прохудившиеся подошвы сандалий бешеного Иоанна. А этот ... Нудит и нудит, как комар.
     - Смотрю, значится, и не понимаю : кто из нас окончательный мудень. Говорю себе : " Посмотри, Поли, на этих гнид, посмотри, как они скачут и завывают, а потом бросаются в толпу бизнесменов и туристов, продают свои газетки. И, видимо, в этом есть смысл, раз они приехали сюда на шикарном  " Крайслере ", а тебя подбросил Плотный Тони, восседающий сейчас в закусочной Хиггинботтама. Ждет, когда ему окажут уважение ". И тут - х...як ! Три выстрела ! Как раз со стороны закусочной. Ну, думаю, дождался Плотный, лежит, поди, себе в луже крови, пока Хиггинботтам названивает Большому Джиму, закрыв заведение и загнав официанток на кухню. На кухне визжат обезьянами мексикашки, трясутся, что патруль проверит их грин - карт и после проверки вывезет на остров Элис, откуда их будут бросать в океан безумные хиппи.
    Что он только несет ? Какой, на хрен, Поли ?! Все знают, что имя ему Савл, гнусный слепой из Тарса, ценимый за умение подделывать кредитки и мастерски изготавливать фальшивые документы. Тариф - пять сотен. Никаких вопросов. Хотите бабу ? Пожалуйста. Вот Магдалена, там Марфа, на заднем дворе прячутся в загоне еще с десяток русских шлюх, самая покупаемая - вон та рыжая с титьками. Гыыыы, смешно получилось. Какой - то амалкитянин охмурил рыжую в Москве, вывез в Иерусалим и в первый же день продал турецкому экипажу селедочного сейнера. Они ей всю сраку разодрали, а Савл, вызвав ветеринара, прописавшего какие - то капли, закинул с лопаты тертого навоза, пока Иаков и Варфоломей раздвигали ягодицы верещащей рыжей.
     - Короче, свалили они, а я все стою. И подкатывает ко мне Плотный, живой, все дела. Качает башкой и тихо так шепчет : " Пришлось их всех завалить, Поли ". Прикинь !
     Я прикидываю. Морщу лоб, двигаю ушами, но это меня не спасает - старик никак не может просраться. Поэтому он бьет меня ножом под ребра. Нож тупой, ни разу не был у точильщика, даже бешеный Иоанн, вечно затачивая свои стилеты в игольное жало, постоянно подкалывает слепца и говорит, что таким сажалом не срезать и мошны у мертвого финикийца. Нож впивается в кожу, не пробивая ее, больно, но не смертельно. А слепец ржет, икая, обливаясь слезами. Потом устраивается поудобнее и произносит :
     - Истинно говорю я вам, что лучше тупым ножом в бочину Иуде, нежели искать окатуи.
     Он заглядывает себе между ног и кричит, содрогаясь от ужаса, словно внизу, в яме, кишат черные скорпионы. Нет там никаких скорпионов. Лишь говно, сохлое. Верно, те самые окатуи.
     - И едем мы к Большому Джиму, надо же Тони сказать, как было и почему он вальнул Хиггинботтама с курьером из Гарлема. Ладно. Приезжаем. А на крыльце стоит Бишь Манат и толкует нам, что Джим уехал в мэрию. Какая, на хрен, мэрия ?! Большой не выходит из дома уже лет, наверное, двадцать, все дела решает с глазу на глаз, у него даже телефона нет, а на машине ездит этот Бишь Манат. Думаю. " Нет, думаю, Поли, это он неспроста дуру включил, все знают, что Джим всегда дома ". Плотный ему шепчет на ухо, а Бишь Манат отталкивает его, не хочу, мол, ни хрена знать. Уехали мы. А вечером в Бронксе Плотного пришили.
     Я не встречал еще большего лжеца. Какой Бронкс ? До рождения Лейфа Счастливого еще восемьсот лет и три года, а поселившиеся в Америке мудаки пришли с Чукотки сорок тысяч лет назад, им не до основания Бронкса, у них свои дела : скво, вигвамы, резня. Да и Счастливый не станет ничего основывать, похватает с десяток скрелингов, построит бревенчатую избу и свалит обратно в Исландию. И где, спрашивается, при таких раскладах Бронкс ?
     - Ну ладно.
     Он подтирается моей рубашкой и встает. Подходит и хватает меня жесткими пальцами за нос.
     - Принес ?
     Я киваю и протягиваю ему тугой мешочек с тридцатью денариями. Он сует его за пазуху и обещает мне сходить в Дисней - лэнд. Мы возвращаемся, а навстречу нам вылетает бешеный Иоанн с симоновским мечом и отрубает старику ухо. Кровь хлещет во все стороны, Магдалена плачет и сутулый Симон берет меня за руку, ведет в сарай и уже там вешает на вожжах, наспех перекинутых через бревно крыши.