Одно утро Ларисы Маркияновой

                Проснулась по будильнику в 05.50 по московскому времени. Как всегда в будний день.
                И сразу пришло осознание, что вот он наступил – еще один день моей жизни. Самый что ни на есть рядовой. Простой день простой жизни простого человека.
                …Что день грядущий мне готовит?..
               Кто его знает? То есть кто-то или что-то наверняка и знает. Некая высшая космическая сила. Надеюсь, что разумная. И очень бы хотелось верить, что справедливая. Где-то там, за облаками, там за облакааами, тааам, там та рам, там та таммм…
                А лично мне сие пока неведомо, в смысле, что ждет меня в наступившем дне. Быть может, день данный станет наконец-то прорывом в светлую, одухотворенную, материально обеспеченную, весьма гармоничную жизнь, полную любви и счастья. Или, напротив, окажется последним днем моего бытия, и я либо сгину в результате некоей личной катастрофы, либо вместе со всем человеческим миром исчезну в процессе всемирного скоротечного Армагеддона. Последнее, кончено, гораздо приятнее и веселее, но я не эгоистка: пусть человечество еще поживет, так и быть. Я с утра всегда великодушна. Тем более, что в душе уверена, что и мой личный Армагеддон еще далеко-далече.
               «..Ах, этот вечер, волшебный маг. Одетый вечно в лиловый фрак. Погаснут свечи, уйдет любовь… Но в этот вечер, вернется внооовь…» - напеваю в ванной, принимая контрастный душ. С утра петь про вечер вроде не логично. И что? Моей душе эта песня в данный момент по душе. Кстати, контраст дУша тоже своеобразный – от очень-очень теплого до просто теплого. И что? Моему телу такой контраст дУша по душЕ. Моя жизнь, мой день – как хочу, так и рулю.
                Пью чай. Собираюсь на работу. Работа – это то, про что я не могу сказать: как хочу – так и рулю. Тут хочу - не хочу, а иду. Но, честно говоря, большей частью все же хочу. Так что в итоге получается тоже по моему.
                За десять минут до выхода как обухом по голове: телефон-то мой практически разряжен. Смотрю на дисплей. Действительно, осталось семь процентов. Доехать до работы явно не хватит. Дело в том, что основная переписка по вайберу и ватцапу на тему «доброе утро, хорошего дня, приятного вечера» осуществляется в процессе поездки в маршрутке на работу – с работы. Ставлю на зарядку. Последние десять минут перед выходом как всегда проходят в истеричном темпе: выключить, убрать, помыть, полить, заправить, открыть-закрыть, проверить.
                Так. Окидываю последним контролирующим взором домашнее пространство, посылаю воздушный поцелуй Мурке. Выскакиваю.
                Бегу.
                Здороваюсь на ходу с дворником Васей, со знакомыми пенсионерками, тянущимися редкой вереницей на утреннюю пробежку на стадион, с соседом-алкоголиком, с утра мающимся на скамейке…
                Бегу.
                Добегаю до остановки. Жду. Втискиваюсь. Еду.
                Вдруг, как обухом по голове: на транспортной карточке всего 19 рублей. А надо 23. Это если на одну поездку. И на банковской карте тоже ровно 19 рублей. Что с наличкой? Есть! Тысячерублевка. Правда, не моя. То есть, временно моя. Это надо отдать коллеге как долг. Но долг подождет. До коллеги еще доехать надо.
                Передаю денежку водителю с комментарием: «Один билет». Тот молча берет. Едем.
                …Ха. А телефончик-то того… Дома на зарядке… Всё! День пропал. Какая нынче жизнь без телефона, без Интернета? Субъект без телефона – это обезличенная единица, выпавшая напрочь из социума, виртуальности и действительности.
                Еду, выпавшая и обезличенная. День пропал… Вроде, есть человек – вот он, в смысле, вот она – я. Но без связи с миром, без информации. Нет меня!!!
                От безысходности смотрю в окно. А там жизнь! Кипит, бурлит!!! Оказывается, дорогу расширяют. Вдоль дороги все тополя спилили. Теперь улица голая. Вон дом новый стоит. Красивый, разноцветный, шестнадцатиэтажный! Когда успел появиться?! Магазин переименовали. Был «Наш гастроном», стал чужой гастроном с названием «Магнит». Там перекрасили, здесь снесли, тут обновили. Ничего не узнаю, хоть и два раза в день регулярно проезжаю мимо.
                Ехать мне еще не менее получаса. От делать нечего разглядываю пассажиров. Напротив меня сидят две очень пожилые женщины. Примерно одного возраста. Лицо одной словно собрано в кучку, съежилось в серединку, морщины утекают в воронку сморщенного рта. Глаза – две злые тире. Идет ассоциация с щелями амбразуры. Волны идущего от нее негатива ощущаются физически.
                От ее соседки аура света и доброты. Морщины расплываются веерами от угол глаз и рта. Было бы мне лет на … меньше, я бы подумала, что первая старушка – исчадие зла и пороков, а вторая – состарившийся(шаяся) ангел. А теперь я вполне могу допустить, что первая много пожившая тетенька –суровая праведница из праведниц, не пропускающая ни одной службы в близстоящей от ее дома церкви, живущая строго в соответствии с определенными канонами и беспощадно требующая того же от окружающих: шаг влево, шаг вправо – расстрел на месте! А вторая не может похвастать примерной юностью и зрелостью, живет как дышит, принимает жизнь со всеми ее радостями и горестями, прощает себе и другим грехи и слабости.
                В юности лица у всех прекрасны и безлики сиянием молодости. А вот  в старости по узору на лице, как опытный хиромант по линиям ладони, можно прочесть прожитую жизнь – счастливо ли прожил или нет, доволен ли результатами, сохранил ли здоровье, нажил вредные привычки или нет, реализовал ли себя или, как большинство, пробегал в суетливой погоне за выгодой.

                Так, следующая остановка под названием «Улица Николаева» – моя. Надо готовиться к выходу. Вдруг как обухом по голове (третий раз за утро! никакая голова столько обухов не выдержит!): а сдача?
                - Водитель! А сдача с тысячной???
                Водитель невозмутимо: «А где я вам с утра столько сдачи наберу?».
                - И чё теперь? – округляю я глаза в спину водителя.
                - Будем ездить, пока не наберу, - водитель сама непоколебимость, в космонавты надо идти, а не маршрутку водить. Хотя… Как раз в водители маршрутки и идти таким стрессоустойчивым
                - И долго ездить придется? Мне, вообще-то на работу надо.
               Следует пауза размером в минуту. Я терпеливо молчу, пытаясь взять пример с водилы. Получается не очень. За две секунды до остановки маршрутки и за секунду до того, как я должна взорваться, водитель не поворачиваясь, протягивает через плечо мою купюру со словами: «Я вас, дамочка, запомнил!»
                Беру. Выхожу. Иду. Рассуждаю мысленно. Как понимать его последние слова. Как обещание помнить меня вечно? Или как угроза? И как он меня мог запомнить, если не взглянул даже мельком на мою обличность? По голосу? Запомнил на клеточном уровне, как сейчас модно говорить? Ну, ладно. Я то уж точно запомнила его бритый массивный затылок с тремя складками внизу. В следующий раз заплачу двойную плату. А то вдруг и в самом деле запомнил. Будет сниться в кошмарных снах.
                Иду. Смотрю по сторонам, слушаю шум улицы, пение птиц, шорох ветра, раз в ушах нет наушников. А хорошо слушать шум жизни. Намного лучше виртуальных звуков.
                На работе меня ждет непростой, суетливый день, полный беготни, бумажной волокиты, звонков…. Что ж, не привыкать. То есть, как раз наоборот: привыкла. Прорвемся. Вечером дома – вторая смена. Готовка ужина, стирка и тысяча других важных и не очень дел. Ждет оставленный телефон, заполненный к вечеру неотвеченными сообщениями, пропущенными звонками от подруг, родственников, банковских работников и мошенников. Приду, посмотрю, порадуюсь: как многим я еще нужна в этой жизни.
                Каждый день – это маленькая жизнь. Или маленькая смерть. Из множества таких разных дней и складывается мозаика моей жизни. И какой узор в итоге получится?.. Поживем – посмотрим.

      17.08.2021