Девочка Ева и унылый фрукт

   Её отец, Никита Запертный, был сыном обеспеченного чиновника. Поэтому, стоило ему однажды отлучиться на, примерно, год, как отец бросился его искать практически мгновенно. Нашёл он его у Старого Замка Графа Калли. Там же и родилась бизнес идея отеля, а девочка Ева, с горем пополам, была принята в богатую семью.

   Детство её прошло в стенах замка, в которых погибла её мать. Тела погибших, кстати, найдены не были — то ли кто-то вынес их до, то ли они просто пропадали куда-то сами по себе. Ева росла капризным ребёнком. Несмотря на то, что у неё были все игрушки мира, включая металлическую собачонку с дыркой в боку, она никогда не была довольна. У неё даже была мать, не родная, впрочем, этот факт скрывался, новая жена Никиты, найденная второпях за три дня на элитном курорте.

   Девочка переняла все черты характера своей родной матери — она врала, она любила себя, она не обращала внимания ни на что, кроме своих желаний. И, конечно же, такой персонаж должен был бы стать частью какой-нибудь невероятной истории, в процессе которой изменился бы. Но Еве не повезло — мир не хотел иметь с ней ничего общего и, тем более, дарить ей шанс и менять её жизнь в лучшую сторону. Оттого Ева росла никем не измененной, никем не замеченной, обычной богатой внучкой несмышлёного папы. Она хмурила бровки, она требовала и получала… До того момента, как случилось что-то невразумительное.

   Дед её, Виктор Викторович Запертный, постоянно повторявший, что ударение в его фамилии падает на второй слог, и никакой он не Зопертный и не Запертной, увлекался, помимо своей государственной службы, древними сказками и легендами. Именно поэтому покупка старого замка показалась ему интересной и стоящей идеей. Он сочинял некоторые легенды сам, оправдывая свою чиновничью несостоятельность, а некоторые собирал, скупал и хранил в большом чемоданчике, никому не показывая.

   Все, кроме одной. Связанной как раз с Графом Калли.

   Её он подарил своему Евычу, так по-мужски он именовал внучку, своей отраде и наследнице. Видимо, сын у него вышел никудышный, что он прекрасно понимал, поэтому и делал все ставки на внучку. В любом случае, сказка пришлась ей по вкусу.

   Звучала она так:

«Жена Графа Калли, вернее та, что ступит на территорию сия замка, что станет женой однажды знатного человека, имеет свойство либо получить большое количество наследственных сокровищ, али умрёт унылой и скучной смертью, превратив супруга в омерзительный фрукт...»

   Сообразительный читатель сразу поймёт, что к чему. Но Ева соображала не так хорошо, ей это передалось, видимо от дедушки, побеждавшего на выборах, да и в целом, по жизни, лишь хитростью и расчётом. Умом он не отличался — тем и был красен. Правда, после перетрясок в правительстве, его быстро сняли с должности, конфисковав отель и сколько-то там стоящих безделушек… Но, до того как это случилось, Ева успела вырасти и выйти замуж.

   Жертвой её стал Павлин. Павел Павлин.

   История их знакомства была, скажем так, нетривиальной. Ева увела у очаровательной девушки мужа, изрядно посмеявшись над их дочерьми-близнецами, сломав их игрушки, а так же украла что-то из фамильных украшений. Мама в ней жила ежечасно, и правила её аферами, оттуда, с того света, видимо, присматривая за единственной дочкой.

   И вот Павел из простого программиста и горе-семьянина превратился в богатенького качка. Процесс превращения хилого тела в более современное и популярное был резким, Павлин чуть не лишился всех «перьев», но устоял. И стал выглядеть как надутая пластиковая кукла из китайского магазина.

   Ева была в восторге.

   Она выдумывала как бы ещё улучшить своего супруга, новую, живую игрушку, таскала его по музеям, усадьбам, ресторанам. Он таскался за ней, как декорация, таскался и в конец потерял человеческое лицо.

   Ева же ждала исполнения сказки, забыв, видимо, что муж её далеко не из знатного рода, да и сама она к знати имеет весьма спорное отношение. Шли годы… Началась мода на многодетные семьи. Случилось это после фильма Фонина «Дети». Все знаменитости бросились рожать, а те, кто по каким-то причинам не смог, пачками забирали из детских домов младенцев, другие дети их не интересовали. Вот и Ева решила поддаться современным тенденциям. Не всегда мода бывает хороша — одно дело иметь достаточно большое сердце и добрую душу, чтобы мочь, желать, хотеть воспитывать детей в каком-то конкретном большом количестве, но совсем другое — бездушно штамповать ненужных, нелюбимых людей, которые вырастут в наглости, невоспитанности и обиде на весь мир. Ева так глубоко не думала. Она видела лишь заголовки жёлтых газет и жаждала оказаться там.

   Павлин сопротивлялся недолго. Вернее он вообще не сопротивлялся — новая жизнь в роли светского урода его вполне устраивала. О первых детях он не вспоминал, о новых тоже думать не хотел, так и жил, год от года превращаясь в что-то тухлое, пухлое и неприятное.

   Итак, случилось! Ева, наняв нянек, врачей, коучей и прочих артистичных представителей элитных помощников, принялась штамповать детей. Первым родился мальчик, назван был Симон, в честь Саймона Кошенко, знаменитого модельера без чувства стиля. Рос он неровно, часто болел, чем расстраивал и раздражал мать. Второй ребёнок вышел более неудачный — получилась девочка Маша. По мнению Евы в ней был изъян — крикучий голос, большой нос и уши. Обычные на первый взгляд, но мать ведь знает лучше. Внешность дочери Еве не нравилась. Она часто любовалась на себя в зеркало, но найти причину своих родительских неудач так и не смогла. Родила и третье чадо — назвала Ниной, по просьбе стареющего Виктора Викторовича.

   Так в замке, помимо отеля, жилой части, в которой томились Запертные, появился ещё и элитный детский сад.

   Вроде бы дальше всё логично — свет софит, модельный бизнес или актёрская карьера, и бездарные детки в золотых подгузниках щеголяли бы по высшему обществу, как гуси по чужому огороду… Но! Было одно, даже нет, было несколько препятствий, с которыми столкнулась так и не выросшая в женщину девочка Ева.

   Во-первых, дети занимали слишком много её времени — она не могла так же успешно посещать свои светские рауты. Во-вторых, муж её стал гулять налево и направо, заводя всё новых и новых побочных, так же никому неинтересных детей… И в-третьих!

   Ева стала замечать, что сам он, её Павлин, стал выглядеть как-то… Уныло и округло. Ещё более уныло и округло, чем до этого.

   Однажды она решилась поговорить с ним.

- Павел, ты изменился, - начала она, сидя на подоконнике и томно глядя вдаль. Ей непременно хотелось выглядеть, словно актриса из любимого сериала. - Ты стал другим.

- Ну что ты, Евочка, моя девочка, что ты такое говоришь, - Павлин уплетал третий по счёту ягодный пирог, читая при этом какой-то глянцевый журнал. - Я как был, так и остался. Никак не изменился за много лет.

- В этом-то и дело, - Ева драматично повернулась на супруга. - Ты — стал другим, но не таким, каким был сначала.

   Павлин задумчиво заморгал.

- Ты возомнил себя кем-то, у меня аж в горле от тебя кислит! Будто-бы твои поступки как-то должны на меня влиять…

- Ну, Ева…

- Что «Ева»!? Что «Ева»!?

- Ну… Даже не знаю…

- Вот именно! Стал ты как баклажан, унылый, тухлый фрукт! А я хочу бала!

- Бала? Так зачем ты тогда столько рожала, какие балы теперь, за детьми смотреть надо.

- Так а ты что-ли смотришь?

- Иногда.

- В этом наша беда, мы перестали видеть друг-друга!

- Ну посмотри на меня, не стесняйся.

- Какой ты… А я думала, что ты человек.

- А я кто?

- Баклажан недоделанный…

   Тут всё и свершилось — легенда сбылась. День ото дня всё становилось хуже, в какой-то момент случилась уборка на местах, и Виктор Викторович, а так же его светская семья, пропали с радаров.

   Вывод один — если вам непременно хочется стать частью сказки, выбирайте сказку с умом. Ищите в ней хороший конец, хорошую середину и милое начало. И не делайте из себя того, кем не являетесь. Всё равно ничего не выйдет.