Контрагенты нашей компании

— Все контрагенты нашей компании — это исключительно моральные уроды разных разновидностей и национальностей. Причем, каждый из них искренне считает это свое уродство чем-то уникальным. Неким особым путем, долгожданным откровением в животноводстве…
Кукла Лена, конечно, права. В какой-то степени. У нас вчера были переговоры с очередными контрагентами. Которые (переговоры) не задались с самого начла. Дело было в ресторане. Я заказал цыпленка-табака.
И мне действительно принесли цыпленка. И этот цыпленок действительно был табака. Но это был не цыпленок курицы, на что я наивно рассчитывал, а цыпленок какой-то другой, гораздо более мелкой жестоковыйной птицы см. картинку над текстом). И это обстоятельство задало тон всей встрече...
Контрагенты предъявляли какие-то совершенно фантастические требования, и переговоры закончились ничем. А кукла Лена всегда болезненно переживает творческие поражения. Хотя я, как могу, стараюсь ее если не успокоить, то хотя бы отвлечь от горечи утраты бонуса:
— Кукла Лена, ты всё преувеличиваешь. Ну почему разных национальностей? Все они, в душе, представители Малых народов Севера. Даже те щах иды, которые родом с северного Кавказа.
— Опять тут кто-то позволяет себе картаво кукарекать на простую женщину из деревни под Рузой? Выкрикивая при этом патриотические лозунги, что самое обидное. Да если бы ты не переводил мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю…
— А вот сейчас твоя мысль приняла правильное направление, кукла Лена. В этом русле и продолжай.
— И продолжу! Да, я девушка, которой приходится сталкивалась с проявлениями грубой русофобии и в интимной сфере. Потому что когда-то, по недомыслию, я доверчиво сложила все имеющиеся в моем распоряжении яйца в одни трусы. И эти большие семейные трусы оказались твои.
— Так я же тебя люблю, кукла Лена. Значит не всё так безрадостно и с трусами ты совсем не прогадала.
— Ты меня не любишь на самом деле. Ты меня балуешь, как нашего попугая и мною хвастаешься перед всеми. Отчего окружающие тебя ненавидят еще больше, чем ты того заслуживаешь благодаря своей национальной принадлежности.
— Они могут себе это позволить, кукла Лена, в силу своей приверженности глубокой культурной традиции и традиционным морально-этическим ценностям. И, в сою очередь, я тоже могу себе это позволить из-за твоей выдающейся внешности. Я бы даже сказал: «Сногсшибательной».
— Вот всё ты переводишь на удары ниже пояса.
— Но ведь ты действительно диво как хороша собой, кукла Лена! А горькую правду любящим тебя окружавшим говорить легок и приятно. Так что тут любой будет преисполнен законной гордостью.
— А ты мне комплементами рот не заткнешь, нехристь! Я не такая безропотная, как это тебе мерещится в эротических сновидениях, морда твоя кривоносая.
— Я о тебе думаю в несколько другом ракурсе, кукла Лена. Ты там предстаешь не безропотная, а, скорее, томная. Но настроенная решительно.
— Угу, пиджак наброшенный, понимаю. Тогда имей ввиду, мировая закулиса, что, если ты и дальше будешь со мной так обращаться — на место павших мучеников встанут новые шахиды. Говорю это тебе как человек очень откровенный и искренний. Забыл уже, как девушка оказывает сопротивление при помещении ее в постель? Хочешь, чтобы я тебе это напомнила? Ты когда меня в Торговый Центр повезешь!?
— А вот я фундаментальным изменений в своей личной жизни и не жду, куклу Лена. Потому что вожу тебя в Торговые Центру по расписанию.
— Не ждет он. Мама у меня всё время болеет, сын Антошка только в третий класс ходит. А там, у них в деревне под Рузой, ничего особенно не врУчат. И, уж теб более, не вручАт. Хоть выше головы прыгни с переворотом. Народ все больше подножным кормом пробавляется. Как говорят представители Малых народов Севера: «Жопа наступает, однако!». Ну и куда я в таких условиях без тебя денусь?
— Если абстрагироваться от моральных аспектов, кукла Лена, то ты права, наверное. Но у меня есть своя сермяжная правда.
— Опять ведет он меня по пути нравственного воспитания, блин. Ну и не христопродавец ты после этого?
— Так евреи всегда охотно выступают проповедниками общественной нравственности, кукла Лена. А, также, высокой морали. Я не понимаю, чему ты удивляешься?
— Подкатывает он меня под себя уверенным двинем, конечно. Совсем ты меня не любишь — со всех сторон ведь обложил, космополит безродный. И любится еще при этом от уха до уха. Купировать тебе их как-нибудь, что ли…