Отчуждение

Было тихо. С улицы не доносилось ни звука; поселок еще спал. Еще не начали фыркать автобусы, вступающие на маршрут; еще не проснулись птицы; еще не было слышно ритмичного прикосновения метлы об асфальт. Жизнь будто замерла.
Она лежала поперек узкой кровати, свесив ноги, и смотрела в потолок. Прямо над ней желтело пятно, которое она видела с пяти лет; сбоку, в углу свисал потемневший кусок обоев, который чуть дрожал от сквозняка. Пахло плесенью. Света сделала глубокий вдох, сморщилась и медленно выдохнула. Как тихо. Она лежала неподвижно, только мысли в ее голове не останавливали своего движения; они все появлялись как муравьи из муравейника, который ткнули палкой. Мысли были только об одном человеке, который разделил бы с ней эту замершую жизнь.

Светин одноклассник Сережа Власов жил в соседнем подъезде. Она влюбилась в него два года назад, когда начался их седьмой учебный год. Был теплый сентябрь. Тогда мальчик пришел в школу непривычно грустный и молчаливый. Света почувствовала в нем боль утраты, которую она ощущала после смерти мамы, и пригляделась к симпатичному парню. Обычно он приветливо улыбался всем ребятам, с удовольствием поддерживал общение и был душой компании. Свете казалось, что своими грустными глазами он не смотрит только на нее. Она же бросала на него короткие, почти незаметные взгляды, остававшиеся без ответа. Ей казалось, что, если смотреть на Сережу долго, она ослепнет, пораженная его сиянием. Девушка не хотела показывать ему свои чувства, боялась, что он рассмеётся ей в лицо. Или, что еще хуже, - отвернётся.

Её отец так делал все время. После смерти жены мужчина лишь тихо существовал, оставаясь блёклой тенью жизнерадостного раньше человека. Девушка несколько раз пыталась раскрасить папину жизнь, но не смогла стать третьей в его союзе с горем. Так и росла она с отцом, но без отца.

Их старенькая квартира была на окраине поселка. В нем жило примерно сорок тысяч человек, работающих с утра до ночи, чтобы выжить. Светин отец трудился при местном заводе, который давал работу большинству мужчин города. В ясные дни густо-сизый дым заводских труб заволакивал небо, замазывая синеву. Света всегда с тоской смотрела на это и мечтала уехать; желательно вместе с любимым. И все проблемы стерлись бы: больная мать Сереженьки, ее полуживой отец, несносные одноклассники и соседки-сплетницы. Еще два года, и школа останется позади. Дожить бы, подумала Света, смотревшая в потолок. За окном раздался громкий гудок автобуса. Мир проснулся. Пора и ей собираться в школу. Света скривилась и стала одеваться. Учиться она любила, но своих одноклассников не переносила, так как считала их понтующимися снобами, желающими доказать всем свое превосходство. Они отвечали ей взаимностью: ведь девушка никогда не давала списывать, не хихикала на переменах и долго шушукалась о чём-то с учителями. Так Света стала для них кляксой посередине книги, которую хочется стереть. Ненужным элементом, отбросом. Девушка чувствовала это, но ей было все равно - последнее время только встреча с Серёжей толкала её в школу. Потому что, когда она видит его, её жизнь вновь обретает смысл. 
                ***
Прошло пять часов. Была большая перемена. Света сидела в столовой перед тарелкой с водянистым картофельным пюре. На ее лице застыли удивление и злоба, душу разрывала обида. Она не могла поверить. Он! С другой! Отчаяние. Она с силой бросила вилку в тарелку. Плюх! По ее лицу растеклись капли пюре, смешиваясь со слезами. Через пару секунд Света вскочила и побежала в туалет умыться.
В кабинке она долго сидела и плакала без стеснения. До конца перемены было несколько минут, пора было приводить себя в порядок. Девушка вытерла слезы и внезапно подумала, что еще не все потеряно. Света сказала себе, что еще может пообщаться с ним, рассказать про их похожесть и понравиться любимому. Она потянулась к замку на двери кабинки, но замерла, так как услышала за стеной женские голоса. Из соседней кабинки донеслось:

- Нет, ну ты видела это? Как они ворковали!

- Понятен, такой красавчик один не будет, - донеслось из другой. Первая девочка продолжала:

- Да, но, чтобы эта мымра! Она же городская, одета как шлюха, - голос захихикал.

- Чо он в этой суке нашел? Крашеные волосы? – раздался звук смываемой воды и стук открываемых кабинок.

- Бля, ну и дешёвка! Кстати, я слышала он сегодня с ней будет в Калифорнии.
- Да ладно, - протянула вторая. – Давай пойдем, посмотрим?

- Ну и во сколько там?…. – голоса стали удаляться.

Света села обратно на унитаз. Значит, ей не показалось. У него другая! Ей придётся идти в Калифорнию! Света зажмурила глаза и закрыла лицо руками. Она ненавидела шумные сборища, громкую музыку, яркую помаду, и алкоголь. Она чувствовала себя чужой в подобных местах, будто черно-белая героиня в цветном фильме. Но выбора нет. После этого вечера Серёжа обязан посмотреть на Свету другими глазами. Иначе, её тусклая жизнь никогда не раскрасится…

                ***
В Калифорнии, местном ночном клубе, сегодня было особенно шумно. В поселок приехал известный диджей, и небольшое помещение заполонили веселые подростки. Девчонки накрасились поярче и надели юбки покороче. Света надела единственную нарядную блузку, которая у нее была, завила концы волос и разбила свою копилку. Она сегодня твердо решила впервые в жизни напиться, чтобы решиться на разговор с Сережей.

Света зашла в клуб и осмотрелась. Сережи нигде не было. Она неуверенно подошла к барной стойке и села. Стоявшая рядом девушка заказала блю курасао и с удовольствием сделала глоток. Когда бармен повернулся к Свете, она заказала тот же коктейль и с опаской попробовала. Подумала: «Даже вкусно».

Вскоре в голове зашумело. Девушка беспокойно оглядывалась в поисках Сережи. Неожиданно, кто-то положил ей руку на плечо. Слева стояли две ее одноклассницы с ярко-красными коктейлями в руках.

- О, Светка, ты что, бухаешь?

- Угу, - смущенно ответила она. Девушки переглянулись.
- Что за синюю жижу ты пьешь? Давай мы тебе нормальный подгоним, - они подозвали бармена.

- Не надо, - протянула Света и вжалась в стул.

- Да ладно тебе. Текилу санрайз, пожалуйста, - сказала одна из них бармену за светиной спиной. Пока Света допивала Блю Курасао, небольшая белая таблетка растворялась в красной жидкости её нового коктейля, закручиваясь в причудливой спирали…
                ***
Свете этот «санрайз» понравился. Вкусный, сладкий, он пился легко и с каждым глотком придавал ей сил. Сергей уже пришел и сидел со своей подругой в углу. Он был серьезным и часто опускал глаза, будто думая о чём-то. Света обрадовалась. Может, они ругаются или обсуждают что-то неприятное. Это ее шанс, ей надо подойти к нему!

Через несколько минут она поставила пустой стакан на стойку. Так, где тут зеркало, надо бы привести себя в порядок, перед тем как идти к любимому. Ага, туалет справа. Света пробралась через толпу визжащих девчонок и открыла тяжелую дверь. В мутном зеркале отразилась раскрасневшаяся Света. Она улыбнулась самой себе, взбила волосы руками и вдруг заметила черные, будто залитые чернилами глаза. Что такое? Она наклонилась поближе. Её зрачки увеличились настолько, что она почти не видела привычной синевы глаз. Она положила руки на лицо. Да она горит, и лоб вспотел, не температура ли это? Света, паникуя все больше, принялась щупать лицо. Она ощутила, что сердце бьется быстро-быстро, как испуганный птенец, запертый в узкой клетке. Света осела на пол и закрыла глаза. «Мне нужно всего несколько минут», - говорила она себе, - «и я буду в порядке». Дикое сердце билось в такт ее словам. В голове помутнело. Мир вращался вокруг неё бешеной каруселью и поглотил в своём водовороте…

                ***
Открыв глаза, девушка не увидела привычного пятна на потолке. Где это она? Видимо, в больнице, судя по запаху хлорки и капусты. Света с трудом разлепила слипшиеся губы и оглянулась. Палата была забита людьми, многие из которых неприязненно смотрели в её сторону. Она закрыла глаза и притворилась спящей. Через несколько минут с соседней койки донесся шепот.

- А чё, девка-то, очнулась? – голос принадлежал женщине средних лет.

- Да не, какой, дрыхнет вовсю. Намаялась поди, после процедур, бедная, - вздохнула вторая женщина.

- Чего бедная, ты что, Люд? Это же наркоманка, таких жалеть не надо!

- А ты почем знаешь, что наркоманка? Симпатичная девчонка, ну и что, что худая, да бледная.

- Да потому, что слышала как медсестры общались, - голос первой женщины стал немного громче. – В крови у ней алкоголя море и наркотики нашли. Сама виновата, куда только родители смотрят?!

- Ну вообще, - протянул голос второй женщины. – А ведь по виду школьница, надеюсь, она не распространяет эту муть? Моя Маша в девятый класс ходит, и эта по виду того же возраста. Поразвелось дур, прости-господи, - в сердцах чуть не выкрикнула женщина. – Тьфу!

Дальше Света уже не слушала. Она тихо отвернулась, чтобы спрятаться от теток слева. Они еще продолжали шептаться и что-то активно обсуждали. «Видимо, меня», - думала девушка. «Вот кто я теперь – наркоманка и алкоголичка. Супер! Если это мама Маши Спиваковой, то все, мне конец, она всем разнесет горячую сплетню. И Сереже, конечно…», - мысли спутались, и она громко всхлипнула. Тетки замолчали, пристыдившись. Света тоже замолчала.

                ***
Прошло три дня. Она стояла на мосту, под которым бурлила неглубокая, но сильная река. Ветер развевал ее волосы и одежду, будто толкая прочь с этого места. Но она не уходила.

Света всматривалась в бурлящую воду и думала заметит ли папа, что дочь после больницы не пришла домой. Нет, наверное, он вообще ничего не замечает, уже давно. А соседи? Может и заметят, но только обрадуются, что наркоманка и алкоголичка, которая спаивала их детей, исчезла с лица земли. Да, как ни крути, она приняла правильное решение. Прощай, Сережа, не вспоминай меня как наркоманку, и будь счастлив со своей Кристиной. Совет да любовь!

Света перелезла через парапет и полетела.