Эпилог Начала

Об этом месте знал только один человек. Белая, кристально чистая комната находилась черт знает где. Так было нужно. Зачем? Опять же, знал это только один человек, и, сейчас, он был именно там. Скудный интерьер отличался правильностью геометрических форм, будто сама комната не любила неточности. По всему её периметру,  где-то на уровне груди, проходила черная, пульсирующая линия. Скромный столик со стулом в одном углу, небольшое кресло в другом, и один стул рядом с огромной панелью управления, занявшей практически всю стену. Всё было белым. И лишь человек нарушал эту белую идиллию. Одет он был в чёрное: кожаная куртка, однотонная футболка из неизвестной ткани, сидевшая на нём, словно вторая кожа, штаны, с множеством карманов, и странная обувь, что-то среднее между сапогом и ботинком.

Он сидел в кресле. Перед ним мерцал голографический сенсорный экран. Человек с серьёзным лицом перебирал на экране одному ему известные символы и значки. Наконец, он закончил и, пробежав глазами полученный результат и слегка кивнув головой, встал. Экран сразу же исчез. Сколько лет ему было – трудно сказать. Он выглядел одновременно и на тридцать, и на семьдесят с хвостиком. Среднего роста, коротко стриженый, с небольшой, аккуратной бородой, слегка тронутой сединой, с загорелым лицом. Мужчина стоял перед панелью управления. Тяжело вздохнув, он опёрся обеими руками на спинку стула и изрёк.

- Нэс, ты здесь?

Ответ пришёл буквально со всех сторон, будто ответила сама комната.

- Да.

- Я всё подготовил. Пускай запись.

Человек сел на стул, закрыв лицо ладонями. Шумно выдохнув, он спустил ладони вниз, словно смывая грязь с лица, и устремил взгляд вперед. И начал говорить.

- Здравствуйте, дети мои. Я… не знаю, смотрите вы это сообщение или нет. Хотя, кроме вас двоих, найти его не сможет никто. Что ж, я хотел рассказать вам немного о себе, о своём пути, о вашей маме, обо всём, что произошло. Всё началось очень и очень давно…

И мужчина начал рассказ. Временами он останавливался, то ли собирался с мыслями, то ли пытаясь справиться с чувствами. Затем продолжал. Он не отвлекался, стараясь сделать свой рассказ максимально кратким. Наконец, он замолчал и отвернул голову.

- Я не тот отец, которого вы заслужили. Я провел с вами слишком мало времени. Мне всегда было совестно за это. Но, видимо, такова цена моего пути, и тут уже ничего не поделаешь. Я многое хотел вам сказать, но, оглядываясь назад, даже не знаю, имею ли право на это. Что мы вам оставили? Истерзанную в клочья планету? Так себе наследие. Да, она осталась целой, но в каком состоянии… Многие наши грехи и ошибки придётся разгребать вам. Даже не представляю, кем нас запомнят – спасителями мира или же его разрушителями. Но, я знаю одно. Мы приложили все силы, чтобы вы смогли жить.

Наверное, вы понимаете, к чему я клоню. Человек должен делать то, к чему предназначен, пока не пройдёт это путь до конца, тогда и только тогда его жизненный путь закончится, и он будет свободен от уз с этим миром. Да. Мой путь подошёл к концу. Я очень рад, что судьба связала меня с вашей мамой и подарила вас. Цените друг друга – вы всё, что сейчас есть у вас. Помогайте друг другу, заботьтесь друг о друге и… не забывайте о других. Протяните руку тому, кто будет искренне нуждаться в вас, ведь когда-нибудь и вам протянет руку совершенно чужой человек. Заботьтесь о Земле. Помните. Она, такая же, как вы, а сколько ей пришлось вынести за последнюю тысячу лет, в голове не укладывается. Ей тоже хочется любви и заботы, внимания и ласки. Впереди у вас свой путь. Он будет полон самых разных событий. Слушайте сердце, оно подскажет нужную дорогу. Будьте терпеливы – в терпении мудрость. Не тоскуйте по ушедшим и не держите их. Они прошли свой путь. Но… Помните их, ведь вы, в какой-то мере, часть тех людей. Любите и будьте любимыми. И… Будьте счастливы.

Ну, а я. Я пойду, пожалуй. Ваша мама меня, наверное, заждалась. Конец пути, ведь, не обязательно смерть.

Он улыбнулся, и скупая мужская слеза прокатилась по его щеке.

- Я не знаю, какой путь выберете вы, но в этом мире мы с вами уже не увидимся, - мужчина протянул руку к невидимой камере, словно хотел прикоснуться к тем, кто по ту сторону, - а потому, прощайте.

Он встал. В глазах стояли слёзы. Тяжело вздохнув, мужчина смахнул влагу тыльной стороной ладони и произнёс твёрдо и уверенно.

- Нэс, закругляемся. Запускай процесс.

Мужчина отошёл в центр комнаты, смотря куда-то в сторону. Вдруг он бросил взгляд на камеру и ухмыльнулся.

- Проказница, - бросил он в никуда и, улыбаясь, добавил уже в камеру, - Детишки, я люблю вас всем сердцем.

И исчез.


                2770 год


- Брат, что это за комната?

- Не знаю, сестрёнка.

Они стояли посреди белой комнаты. На уровне груди, по её периметру, пульсировала чёрная линия. Едва заметный слой пыли в столь стерильной комнате говорил о том, что здесь очень давно никого не было.

- Брат… Смотри.

На одной из стен, похожей на огромную панель управления, в такт чёрной полосе, пульсировал символ – стилизованное дерево на уступе.

- Это же…

Они вдвоем потянулись к символу и коснулись его. Стена вдруг ожила. Послышался тяжёлый вздох, и мужчина с изображения произнёс.

- Здравствуйте, дети мои.

Брат с сестрой, с переполненными от волнения сердцами, как один выдохнули.

- Отец.