Анжелика

Дисклеймер: Действие происходит в Москве в 1971 году, то есть,- 50 лет назад.
Все персонажи и описываемые события - подлинные. Однако некоторые имена   
и фамилии изменены, потому что автор забыл настоящие.

 Глава Первая. Знакомство

«Ещё нет девяти часов, а так жарко», - думал Александр Белов, подходя пыльным июльским утром к четырёхэтажному зданию из серого кирпича, где находился научно-исследовательский институт подземного машиностроения. Сегодня первый день его «практики» в этом учреждении.
После летней экзаменационной сессии, студентов-москвичей, закончивших 4-й курс Московского горного института, направляют на так называемую «конструкторскую» практику. На младших курсах они «практиковались» на заводах, шахтах и рудниках во всех уголках страны. А сейчас приобщались к «кульману», чертёжной доске, установленной на металлическом станке со специальным механизмом.
Две линейки, закреплённые перпендикулярно друг к другу, с помощью этого механизма, можно перемещать по всей площади доски, держась за круглую рукоять особого устройства. А поворачивая эту рукоять влево или вправо, менять угол наклона «перпендикуляров».
На кульман прикреплялся кнопками лист «ватмана», плотной бумаги для выполнения чертежей. Чертежи... Как он их ненавидел. Впрочем, как и технику вообще. Он любил историю. Знал, что Франц Вильгельм Кульман, немецкий инженер, облегчивший жизнь чертёжников и конструкторов. А английский бумагопромышленник Джеймс Ватман, создал специальную бумагу для них.
Но пришлось идти в технический вуз. «Главное - это высшее образование. Диплом», - как говорит его мать. - А потом занимайся, чем хочешь».
А вот чем заниматься? Он сам, как и большинство молодых людей, не знали, чего хотят, потому что совсем не имели представления о жизни.
Почему он выбрал горный институт? Посоветовали знакомые. Поступить легче, чем куда-либо. Учиться - тоже. Стипендия, или «стипуха», как выражаются господа «скубенты», чуть ли не вдвое выше, чем в других технических вузах. «Горнякам» платят за вредность. И работу всегда найдёшь. В Москве, оказывается, чёртова уйма НИИ такого профиля. В институте есть военная кафедра, так что армия пОбоку. Выходишь в запас лейтенантом-подрывником.
Закончив, и оттрубив положенный срок по распределению, иди, куда душа желает, хоть в театральный, как участник команды-победительницы КВН горного института Миша Фишман. Он, правда, сменил фамилию, и стал Борисовым, а затем и профессию – выучился на режиссёра.
А хочешь, спокойно работай всю жизнь на одном месте, на хлеб с маслом хватит...
Но тут интересные мысли Белова кто-то прервал. Он, открыв входную дверь и заступив левой ногой за порог, был остановлен чьей-то рукой и просьбой «извините». Повернув голову, он увидел такую красивую голубоглазую блондинку с великолепной фигурой, что отскочил назад и широко открыл дверь, пропуская незнакомку. Воспользовавшись этим, в дверь следом за ней прошла маленькая черноволосая женщина в очках с толстыми стёклами. Так что Александр потерял из виду прекрасную незнакомку.
- Опаздываете, молодой человек, - начал выговаривать ему заведующий отделом, в котором он будет проходить практику, худощавый лысый старик с выразительной фамилией Рац. - Можно сказать, ваш первый рабочий день, а вы...
Белов взглянул на часы: пять минут десятого. Но опоздал не только он. Ещё несколько сотрудников появились позже установленного времени.
- Давай твоё направление, - велел Рац, - я завизирую, а ты  идёшь в «кадры». В коридоре их дверь напротив. И нигде не задерживайся. И не бери пример с наших сотрудников. Сегодня понедельник, все едут с дач, а электрички задерживаются, понятно?
- Так точно! Есть, нигде не задерживаться и не брать пример с сотрудников, - отчеканил Белов.
Повернувшись через левой плечо, как учили на военной кафедре, чуть ли не строевым шагом пошёл к двери.
- А паренёк с юмором, Александр Фёдорович, - услышал он голос за своей спиной.
- Ничего, отзыв о прохождении практики мне писать.
Но этого Александр уже не услышал. Он открыл дверь и вошёл в помещение, где находился Отдел кадров. Слева, в  закутке, сидела секретарша, печатавшая на машинке, а в большой комнате за огромным письменным столом помещался маленький седенький старичок в шерстяном, несмотря на жару, тёмном костюме, застёгнутом на все пуговицы. В белой рубашке с узким галстучком непонятного цвета, хотя уже вошли в моду яркие большие галстуки. Он критически посмотрел на Александра, взял протянутые документы, и сказал скрипучим голосом: «Садитесь».
- Что за брюки на вас? - через некоторое время спросил он. - Почему жёлтые носки? Почему вишнёвого цвета ботинки на толстой подошве? Вы — стиляга?
Такого вопроса Александр не ожидал, и даже поначалу растерялся. Вольная студенческая жизнь наложила свой отпечаток. Он одевался по последней молодёжной моде. Американские джинсы «Wrangler», югославские ботинки и голубую рубашку с планкой, накладными карманами и воротником, кончики которого застёгивались на пуговки, подарила ему мать, поздравив с успешной экзаменационной сессией. А жёлтые модные носки он купил в обычном магазине, несказанно удивившись приобретению.
- Стиляги были в пятидесятые годы, пятнадцать лет назад. А сейчас вся молодёжь так одевается, - ответил он после паузы.
- Советская молодёжь не носит  брюки наших идеологических противников. Как они называются? «Техасы?» Вы комсомолец? Где ваш значок?
Кадровик хотел продолжить, но вмешалась секретарша:
- Фрол Кузьмич, ну что вы к парню пристали? Он к нам на месяц на практику. Пойдём, - обратилась она к Белову, - я тебе что-то скажу. Но сначала поставь подпись.
Расписавшись на приказе, что принят техником с окладом в восемьдесят рублей, что было неплохой прибавкой к стипендии, он вышел в коридор вместе с секретаршей.
- Ты его не слушай, Белов, он замещает на время отпуска нашего кадровика. А так он пенсионер, правда, персональный, и имеет право работать три месяца в году на таких должностях. Его бесит современная молодёжь, ну такой он чудак.
Александр вернулся в отдел и опять предстал перед начальством.
- Беркович, Михаил Абрамович, - позвал Рац сотрудника, который, как потом выяснилось, был одним из нескольких главных конструкторов проекта. - Практикант тебе не требуется?
- Требуется, - ответил, сидевший за одним из кульманов толстый старик,- пусть пойдёт в экспедицию. Они зашиваются с разрезкой «синек». Там на неделю ему работы хватит.
- Так, Белов, - начал объяснять Рац, - наш отдел закончил проект. - Кстати, ты знаком с процессом НИОКР?
- В общих чертах, - ответил Александр, зная, что эта аббревиатура обозначает «научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы».
- Хорошо, но я тебе расскажу подробности. С рабочих чертежей, выполненных в карандаше, копировщица, наложив кальку, тушью переносит на неё изображение. Затем калька вместе со специальной диазобумагой помещается в светокопировальный аппарат с мощными ртутно-кварцевыми лампами ультрафиолетового излучения. Экспонированная бумага обрабатывается парами аммиака в вытяжных шкафах. И получается несмываемая копия чертежа синего цвета. Эти чертежи и называются «синьками». Затем эти синьки надо разрезать, скомпоновать и сброшюровать в отдельные тома с картонными переплётами. Ясно?
- Понятно.
- Вот этой простой операцией - разрезкой синек - ты и будешь заниматься с сегодняшнего дня. Яволь?
- Jawoll, mein fuhrer, - подыграл Белов по-немецки. - Где это находится?
- В подвале. Спускаешься на первый этаж, а там по лестнице вниз. И завтра приходишь туда, и послезавтра, пока не закончишь. Дуй.
В подвале, куда спустился Белов, чувствовался запах нашатыря. «Это здесь»,- решил он. В комнате, за большим столом женщина лет сорока специальным резаком, состоявшим из захвата и двух острых роликов-ножей, отрезала от толстого рулона синей бумаги, листы чертежей.
- Здравствуйте, меня прислали помогать вам. Моё имя - Александр. Я студент на практике.
- Очень хорошо, - улыбнулась женщина, - а я - Валентина Ивановна. Можно просто Валя. Я ведь ещё не старая, правда?
- Да, конечно, вы к тому же красивая, Валя.
- Ну, это ты мне льстишь. Кто у нас красивая, так это Наташа. Климова, подойди, к нам, помощника прислали.
Дёрнулась занавесочка справа, на которую Александр не обратил внимания. А там, оказывается, была маленькая комнатка, из которой вышла... та красавица, которую он встретил утром.
«Утренняя красавица» - хорошее название», - подумал он. - Нет. Она похожа на Мишель Мерсье, сыгравшую роль Анжелики в фильме «Анжелика и король. Точно. Анжелика. Так и буду её называть».
Как же она была хороша... Она была прекрасна... Она была очаровательна...
«Это судьба», - решил Белов.
-Вот, познакомься, Наташа, - сказала Валя, - этого студента-практиканта прислали нам в помощь.
-Здравствуйте, - поздоровалась красавица.- Наталия.
- Очень приятно. Александр, но можно просто Саша, - он не мог отвести взгляда от девушки, но потом спохватился, вспомнив строки Пушкина из поэмы «Евгений Онегин»: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей».
-Очень приятно, - в свою очередь произнесла  она стандартную фразу. - Мы ведь с вами столкнулись в дверях, правда?
-Точно, - он опять посмотрел на неё с восхищением.
Валя это заметила и спросила:
-Красивая Наташа, правда?
-Несомненно, - ответил студент, стараясь произнести это как можно равнодушней.
Однако красавица пропустила их диалог мимо ушей, как будто  и не слышала ничего.
-И много нам разрезать?- спросил Александр.
Наташа промолчала, а Валя, засмеявшись, ответила:
- Работы на неделю, если не больше. Так что, мил-друг, будешь проходить свою практику в нашем женском коллективе. Или возражаешь?
- Нет. Нам,татарам, один...,- начал Белов, но вовремя спохватился, - иначе бы сказал интересное слово.
- Ты чего, татарин? - засмеялась женщина.
- Да нет, просто поговорка такая есть в повести Юза Алешковского «Николай Николаевич», - решил показать свою эрудицию Александр, думая, что они спросят про этого писателя-эмигранта. А он им расскажет много интересного...
- Давай приступим, милый друг, - Валя вручила ему резак. - Наташа, покажи юноше, что и как.
-Смотри, - сказала та, подойдя к нему сбоку так близко, что коснулась своим бедром его ноги.
От этого прикосновения молодая плоть сразу напряглась, увеличилась, но упёрлась в джинсы. Плотный «denim», материал из которого они сшиты, позволил скрыть этот порыв.
Но всё равно пришлось чуть повернуться влево, так что его бедро скользнуло по женскому. Но Наташа не обратило на это никакого внимания. Показав, как надо действовать, она отошла.
«Надо взять себя в руки», - подумал Александр.
-А когда у вас обед? - спросил он.
-Ты чего, проголодался? - удивилась Валя. - Официально в 13-15 до 14-ти ноль-ноль. Но мы чай пьём, когда захотим. Наташа уходит обедать домой, это в пяти минутах от института, а я бегу по магазинам за продуктами для семейного ужина.
-Нет. Просто сегодня мой первый рабочий день, и мы бы могли попить чаю, например, с тортом.
-А где ты возьмёшь торт? - спросила она. - В нашем магазинчике, который рядом, торты завозят редко. А если и привезут, то быстро разбирают.
-Может мне повезёт, - вдохновился студент. - Не торт, может, кекс какой-нибудь.Так я сбегаю?
-Попробуй, - Валя вытащила из-под стола тряпичную сумку и протянула ему. - Положишь туда, чтобы никто из начальства не видел.
-Спасибо, - Александр взял сумку и направился к двери.
-А ты чего – «богатенький Буратино», коль деньгами соришь? - не успокаивалась она. - Или у тебя родители состоятельные?
-И то, и другое. А я недавно «стипуху» получил. В «горном» она большая, почти 50 рублей. Так что могу позволить, - и он помчался в магазин.
Однако в кондитерском отделе никаких тортов, конечно, не было, что сразу охладило пыл практиканта. Не было и покупателей, потому что на витрине хоть «шаром покати».
-Извините, - обратился он к  скучающей продавщице лет под сорок, - а торты сегодня привозили?
Та оценивающе посмотрела на спросившего:
-Молодой человек, было всего два торта «Сказка», но их тут же разобрали.
-Как жаль, - он взглянул в глаза продавца, - а кекс какой-нибудь.
-Не бывает, - зевнула то, - А что, очень нужен торт?
-Да, день рождения у сотрудника.
-Слушай, молодой человек. Себе купила. Дома у дочки День рождения. Но тебе могу уступить.
-Вот спасибо, - вдохновился Александр. - Сколько с меня?
Продавщица осмотрелась по сторонам, затем достала из-под прилавка маленький тортик «Сказка», и прошептала:
-Его цена — рупь девяносто, но продам за трояк, поскольку от себя отрываю.
-Хоккей, - достал он зелёную трёхрублёвку.
-Какой хоккей? - удивилась продавщица.
-Да не берите в голову, мадам, - он посмотрел на дату изготовления. - Свежак. Это жаргонное от американского «окей».
Положил торт в сумку Валентины Ивановны, и прошёл к вино-водочному отделу в надежде купить сухого винца. Но ничего, кроме водяры за «два восемьдесят семь», да огнетушителя «Алжирского», не было.
-Девушка, - окликнул он продавщицу, - а что это там, в углу, покрытое пылью.
-Египетский бальзам «Абу-Симбел» на травах, - не глядя на него, ответила та. - Бутылка 0,83 литра, 30 градусов, 5 рублей 30 копеек.
-Дорогой. А пить-то можно?
-Можно, но очень осторожно, лучше с чаем или кофе. А ты с кем пить-то будешь?
-Да с двумя сотрудницами...
-Тогда бери. Наш товаровед, мужик до женщин охочий. Он рассказывал, что это не вино, а «бабоукладчик». Как дамочка выпьет, так сразу твоя. А ты с двумя-то справишься?
- Да я на работе. Мне бы сухонького...
- Если возьмёшь арабского, я тебе найду «сухарик». Сегодня с девушками его выпьете, а бальзам всегда пригодиться, когда какую-нибудь деваху охмурить надо.
Александр с удивлением слушал откровения продавщицы.
-А какой «сухарик»?
- Белое, два «р», 0,75 - «С Васей в баню», - и она достала из-под прилавка бутыль «Вазисубани». Касса у меня своя.
Он взял, не раздумывая, и бальзам, и сухое. Слова об охмурении женщин ему запомнились. Он уже решил серьёзно заняться Наташей.
В колбасном отделе Александр купил 400 грамм колбасы в виде буханки чёрного хлеба. В хлебном отделе, «булку московскую» по 7 копеек в количестве двух штук.
Денег он не жалел. Он думал о любви.

Перед дверьми института Белов встретил заведующего Раца, который ещё с каким-то неизвестным ему сотрудником, выходили из здания.
-Ты чего в рабочее время на улице? - серьёзно спросил начальник у практиканта.
- Вышел в магазин купить что-нибудь к обеду, - Александр переложил сумку из правой руки в левую, и бутылки зазвенели.
-Это надо делать в перерыв, а в рабочее время заниматься работой, - продолжил руководитель. - А что там звенит в сумке, спиртное?
-Минералка, - не моргнув глазом выпалил Белов. - Но вы-то тоже в рабочее время почему-то  на улице?
От такой наглости лысая голова старика стала наливаться кровью, и он не знал, что ответить.
-И потом, - продолжал Белов, - я сейчас не в вашем подчинении, а Валентины Ивановны. С её разрешения я и пошёл в магазин.
-В первый рабочий день..., - сказал пришедший в себя Рац, - опоздал. Шляешься, а не работаешь, я же тебе такую характеристику накатаю...
-А положено на практике студента-пятикурсника отправлять бумагу резать, а не сидеть за кульманом? - парировал Александр. - Нам в институте говорили, что у нас будет конструкторская практика.
Но тут вмешался человек, вышедший вместе с Рацем:
-Послушай меня, Белов, - он оказывается знал фамилию практиканта. - Я — главный конструктор проекта Нанкин. Мы с  Александром Федоровичем направляемся в Министерство угольной промышленности СССР. Но ты всё-таки должен соблюдать распорядок дня, мне кажется...
-Хорошо, товарищ Нанкин, - не дал ему договорить Белов, - я всё понял. Я закончу обед на десять минут раньше, чтобы не нарушать распорядок.
И он спокойно, не глядя на обалдевших собеседников, зашёл в здание.
Женщины, увидев такое изобилие, всплеснули руками.
-Зачем ты тратишься? - спросила Валя. - Хватило бы торта. А вино? В рабочее время.
-Я же должен отметить свой первый рабочий день, - Александр посмотрел на Наташу.
Но та только улыбнулась.
В общем, обед удался на славу. Бутылку бальзама дамы долго рассматривали, но Белов сказал, что купил её домой.
Наташа сделала бутерброды, Валентина достала из сумки пару свежих огурчиков. Выпили по сто грамм винца, закусили, потом ещё сто. Стало весело и хорошо. С колбасой расправились быстро: все были голодны. Разговаривали ни о чём и шутили, рассказывали анекдоты.
-Всё, - сказала Валя, - больше пить не будем ничего, кроме чая. Я сейчас схожу к титану за кипятком.
-Согласен, - поддержал её Александр, - но, может быть, схожу я?
-Ты не знаешь где, - Валя взяла графин и вышла.
Александр остался с Наташей наедине. Он не знал, как начать разговор. Затем он увидел «трёхпрограммник» городской радиосети.
-Послушаем, - спросил он у Наташи.
Та кивнула головой.
«Да, немногословна,»- подумал он, включая репродуктор на программу «Радио «Маяк».
Шла музыкальная передача. Женщина-ведущая рассказывала о начинающихся гастролях в Москве на сцене концертного зала «Зарядье» театра-ревю из ГДР «Фридрих-штадт Палас». Потом полилась песня в исполнении дуэта женского и мужского голосов. Песня была великолепна, но неизвестна Александру. По окончании мелодии, ведущая объявила, что пели солисты коллектива Дагмар Фридерик и Зигфрид Уленброк.
-Сходить бы  на их концерт, - мечтательно произнесла Наташа.
И Александр понял, что вот он реальный шанс наладить контакт с девушкой. Ведь его мать работала в гостинице «Россия», где находился этот концертный зал.
Он хотел сказать, что достанет билеты, но в это время вернулась с кипятком Валя. Она заварила чай, и они стали есть торт. Но, что такое маленький торт для троих? В течение получаса они его ликвидирован, поскольку тот был  свежий и сочный.
-Ну, всё, граждане, - сказала Валя, - за работу, а то мы ещё ничего не сделали. Работа закипела под рассказы студента о своей учёбе в горном институте. Время пролетело незаметно.
-Шабаш, - приказала Валя, - без пяти шесть. Расходимся по домам. - Вы идите, я запру дверь и отдам ключ вахтёру.
Толпа народа спускалась со второго, третьего и четвёртого этажей здания, где был расположен институт.
Выйдя на улицу, Наташа протянула ему и руку и сказала:
- До завтра, Саша.
Рука была мягкая и тёплая, и вызвала опять вспышку эрекции.
-Пока, - Наташа, - ответил он и стал смотреть, как женщина быстрым шагом пошла в левую от здания сторону.
Потом Белов повернулся и пошёл в правую сторону к трамвайной остановке, чтобы ехать домой.
Дома  была мать, вернувшаяся с работы.
- Ты сегодня рано, - удивился он.
-У меня сегодня были занятия в райкоме.
Он  хотел тут же попросить, чтобы она достала билеты на концерт артистов из ГДР, но мать, как будто угадывая его мысли, сказала:
-Я принесла тебе билеты на концерт коллектива из ГДР «Фридрих-штадт Палас».
Он опешил: это был знак судьбы...

(Продолжение следует)