Софья Вайнерман. Возраст не подошёл

               
      Санитарные дружинницы-москвички.
      6 июля 1941 г. Перед отправкой на фронт.

  справа налево:
  Софья Вайнерман - 1 ряд 4-я; и отдельное фото;
  3 ряд. 3-я - Зинаида Дрейцен;4-я -Валентина Неофитова;
         5-я - Анна Левина;6-я - Екатерина Гаранова;
  4 ряд.
  слева направо: 4-я - Шура Городничева
            
                СОФЬЯ ВАЙНЕРМАН. ЕЙ ПОСОВЕТОВАЛИ ПОДРАСТИ

   Когда началась Великая Отечественная война Софье Вайнерман было 16 лет. Она и несколько подружек такого же возраста пришли на призывной пункт и потребовали, чтобы их отправили на фронт спасать раненых.
   В ответ услышали: «Сначала подрастите».

                ФОТО НА ПАМЯТЬ
   
   Я уже рассказывала об этой большой фотографии. Повторю коротко.
   На снимке 31 санитарная дружинница. Эти девушки-москвички обучались на санитарно-медицинских курсах, организованных Коминтерновским районным комитетом общества Красного Креста Москвы.
  Их учили всему, что требовалось для ухода за больными и ранеными. Подобные курсы были во всех республиках СССР.

   Они получили свидетельства об окончании курсов за несколько дней до начала Великой Отечественной войны. Санитарных дружинниц готовили, как резерв. Они не были военнообязанными. Когда началась эвакуация промышленных предприятий и населения из Москвы, эти девушки могли бы уехать в тыл. Рабочие руки нужны были и там.
   Могла бы уехать и Софья Вайнерман. Но не уехала.

   Они сфотографированы 6 июля 1941 года. Вот такими юными москвички отправились на фронт. Мне удалось узнать судьбу лишь нескольких из них. Ходили слухи, что многие погибли на разных фронтах.
   На снимке во 2 ряду ещё четыре женщины. О трёх (в белых одеждах) ничего не знаю. Возможно, это кто-то из родных санитарных дружинниц или из официальных лиц. Зато известна худенькая женщина в чёрном платье и с тонким белым кружевным воротничком; с короткой стрижкой – это председатель Коминтерновского райкома Красного Креста Москвы Тамара Сергеевна Сивохина. 
   Можно сказать - мать-настоятельница выпускников курсов: медицинских сестёр, санитаров (какое-то время на курсах были и мужчины), санитарных дружинниц.   

                ВСЕ ВОЕННЫЕ ГОДЫ В СЭГе № 290

   С Софьей Александровной Вайнерман я познакомилась на одной из встреч ветеранов сортировочного эвакуационного госпиталя (СЭГ) № 290 Западного (с 1944 г. – 3 Белорусского) фронта. Прежде чем её стали величать Софьей Александровной, много воды утекло.
   Во время нашей встречи мне удалось записать не так уж много, но есть основное – как её юность опалила война, развязанная 22 июня 1941 года фашистской Германией против Советского Союза.
      
   Из воспоминаний Софьи Вайнерман:
   - Я, Валентина Лавникевич (до замужества Неофитова), Аня Левина, Зина Дрейцен учились в 195 московской школе. Вот почему мы все оказались в одной санитарной дружине. Аня Левина стала командиром нашей дружины, а замполитом – Валя Неофитова.
   Предвестники войны уже были. В 1939 году началась война с Финляндией (советско-финляндская война; 30.11.1939 – 12.3.1940 гг.). Вышел художественный фильм «Фронтовые подруги». Он соответствовал нашему патриотическому настроению.

   И вот сообщение о нападении фашистов. На призывные пункты бросились москвичи разного возраста. Мне сказали, что меня не возьмут на фронт; мала, надо подрасти.
   Москву тогда ещё не бомбили, но были ложные тревоги. Мы, школьники, по ночам бегали по городу. Хотели быть полезными. Родители нас дома не удерживали. Я и другие наши санитарные дружинницы дежурили также в поликлиниках.
    Война шла, враг наступал на Москву, а мы всё были дома. Написали письмо Сталину с просьбой направить нас на фронт (кто, кроме С. Вайнерман, подписывал то письмо, не знаю - Л. П.-Б.).

   6 июля наша санитарная дружина собралась в доме 7, расположенном в Рахмановском переулке. Нам сказали, что из Москвы уходит на фронт автоколонна медработников, и мы поедем с ними. Направлялись к Смоленску. Но нашу дружину в районе деревни Мосолово отправили рыть противотанковые рвы.
   Работали мы там недели две, до того времени, когда немцы высадили десант под Ярцево Смоленской области. И мы ушли пешком в сторону города Вязьмы. Шли долго; устали, проголодались, не было даже хлеба.
 
   Дошли до какой-то деревни, названия её не помню. Снарядили несколько наших девочек в Вязьму. Они должны были найти военкомат и потребовать, чтобы нас, санитарных дружинниц, направили на фронт. Он уже был совсем близко.
   А пригодились наши знания и энтузиазм в СЭГе № 290, который формировался, как основная медицинская база Западного фронта, в Вязьме. В госпиталь наша дружина была зачислена 20 июля 1941 года.

   Я работала в 1 хирургическом отделении.  Смена 16-18 часов. Больше всего хотелось спать. Самая тяжёлая работа была в Пыжовском лесу (близ г. Вязьмы), куда из Москвы СЭГ 290 прибыл в марте 1943 года, и где мы построили подземный городок. Он был рассчитан на приём 5 тысяч раненых, но принимали больше. И не только с Западного, но и с других фронтов.
   На территорию госпиталя была проложена от железнодорожной станции узкоколейка. По ней в вагончиках доставляли раненых.  К станции подходили санитарные эшелоны. Мы их разгружали. Для девчонок носилки с раненым – тяжёлая ноша.  Но мы жалели раненых, а не себя.

   До 1000 раненых бывало в таком поезде.  Никакого хаоса!  В структуре госпиталя были эвакуационные отделения. Приём и затем отправка раненых в тыл  - это было хорошо налажено.   
   Госпиталь постепенно расширялся. Лишь штатных работников (не только медперсонала) было более 1000 человек. Когда открылись при госпитале курсы медицинских сестёр, я их окончила. И до конца войны работала в терапевтическом отделении медсестрой.

   Не могу забыть, как было страшно, когда в октябре 1941 года под натиском фашистов советские войска стали отступать в сторону Москвы. Наш госпиталь мог оказаться в окружении. А у нас было несколько тысяч раненых. Последние машины с персоналом выехали из горящей Вязьмы только после того, как были отправлены в тыл все раненые.
   Подробности о тех событиях вспоминал начальник СЭГа 290, военврач, полковник медицинской службы Вильям Ефимович Гиллер в своей документальной повести «Во имя жизни» (Военное издательство Министерства Обороны Союза ССР. Москва – 1956)

   Я и Зина Дрейцен, как и многие наши девочки, всю Великую Отечественную войну служили в этом госпитале. Победу встретили в Восточной Пруссии, близ Кёнигсберга.
  После окончания войны СЭГ 290 с имуществом и персоналом был направлен в белорусский город Бобруйск. Там он стал базой для гарнизонного госпиталя, в котором ещё длительное время лечили раненных фронтовиков.
   Я была демобилизована в августе 1945 года. К счастью, не была ни ранена, ни контужена. Повезло!

                ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ПОДРУГ

    Ещё некоторые подробности о том, как «Московская дружина» ( так после называли их санитарную дружину) оказалась на фронте, позже  я узнала от Зинаиды Павловны Дрейцен. В СЭГе 290 она – санитарная дружинница, медицинская сестра; сержант медицинской службы.

    «Я только окончила 9 классов. Училась в школе № 195. Жили мы в Оружейном переулке. Я и Софья Вайнерман были соседями: мой дом 23, а её – 43. Это район Селезнёвки.
   Когда началась война, помню хорошо. Я сидела и ела гречневую кашу. И вдруг сообщение по радио.  Как только объявили, что началась война, все бросились на призывные пункты.  Патриотизм был необыкновенный.
   Ещё до войны мы, школьницы, ходили заниматься на курсах Красного Креста. Это было в Коминтерновском районе Москвы. Целый год занимались по программе санитарных инструкторов. Мы учились делать уколы, бинтовать, останавливать кровь, накладывать шины, выносить раненых с поля боя.

   Курсы работали вечером. Занятия в школе были до трёх дня. Домашнее задание приготовим, а потом бежим на курсы.
   Когда объявили о войне, то многие из наших девчонок, которые обучались на курсах Красного Креста, прибежали на призывной пункт. Организовали несколько групп санинструкторов. Я попала в одну из групп. Нам выдали пропуск, который позволял ходить ночью. Тогда фашисты Москву ещё не бомбили, но, на всякий случай, мы дежурили вместе с медицинским персоналом в поликлиниках.

    С 5 на 6 июля 1941 года я была на таком дежурстве. Пришла туда сотрудница районного комитета Красного Креста, прочитала по списку тех, кого направляли на фронт. Я и Софья Вайнерман были в группе самыми молодыми, нам было неполных 17 лет. Нас в списке не оказалось.
   Было сказано, что нас отправят на фронт попозже. Я и Софья вцепились в сотрудницу Красного Креста и стали умолять: «Ну, пожалуйста, пожалуйста… Возьмите и нас». Не убедили.
   А дальше было так. В группе отъезжающих на фронт было записано тридцать человек. Они должны были приехать к восьми часам утра в райком Красного Креста. Но несколько человек не смогли поехать, отказались.

   Было уже часов пять утра 6 июля. Я и Софья продолжали дежурить в поликлинике. И когда выяснилось, что не набирается 30 человек, то нам сказали: «Бегите домой, соберите самые необходимые вещи и возвращайтесь к восьми часам». Пришлось нам бежать с Петровки до Оружейного переулка. Именно бежать!»

   О том времени вспоминала и Валентина Александровна Неофитова, политрук, замполит «Московской дружины». Журнал «Советский Красный Крест» в № 5 за 1973 г. опубликовал вышеприведённую фотографию санитарных дружинниц.
   Валентина Александровна отправила в журнал письмо:

   «Я увидела эту фотографию в вашем журнале в день, когда ей исполнилось ровно тридцать два года. Есть и у меня такая.
   Вспомнилось, как она появилась. Ещё до войны мы, девчонки-школьницы, занимались на курсах, организованных Красным Крестом в бывшем Коминтерновском районе Москвы. Не знали, что совсем скоро пригодятся наши знания и придётся нам не друг друга перевязывать, а настоящих раненых.
   В ночь с 5 на 6 июля 1941 года перед отправкой на фронт собрались мы в райкоме Красного Креста. Пели, плясали, но когда решили сфотографироваться, то погрустнели. Рядом стояли наши папы, мамы, тёти, бабушки и плакали».

   Валентина Неофитова в СЭГе 290 работала старшей эвакопункта при аэродроме (в этот госпиталь раненых, среди которых были и партизаны, доставляли и самолётами – Л. П.-Б.). Там же работала и Шура Городничева. Она есть на фотографии «Московской дружины».
   «В начале августа (1941 г.), - вспоминала Валентина Александровна, - меня разыскала Анна Левина и предложила: «Поехали на передовую. Мы там нужнее». И мы «бежали». Попали в 24 отдельный миномётный батальон. С этим батальоном я прошла до января 1943 года, до тяжёлого ранения, после которого вынуждена была вернуться домой.
   Аня Левина, как я узнала позже, была зверски убита фашистами в 1944 году под Львовом. Отчаяннее и душевнее девушки я не знала.
   Вот Софья Вайнерман. Она прошла всю войну. Теперь живёт и работает в Москве…
   О судьбе остальных я не знаю. Многие девушки погибли. Вечная им память».   
   
                ВСЯ ЮНОСТЬ В САПОГАХ
   
   Софья Александровна рассказывала и было видно, как слёзы показываются в её глазах:
   - Вся юность прошла в сапогах, в обмотках. Сапоги чаще были брезентовыми, промокали. Наш госпиталь шёл за фронтом. Работали и в кирпичных зданиях, и в палатках; для приёма раненых и оказания им помощи приспосабливали цеха заводов, различные складские помещения.
   Жили мы, персонал госпиталя, или где-то в подвалах, или на чердаках. В Пыжовском лесу – в землянках. Лучшие, тёплые и сухие места - для раненых.
   Мы любили, пели, плакали.

   Вот такой интересный нюанс – Софья в госпитале была с мамой. Это случилось так: «Моя мама, как общественница, пришла в наш госпиталь и до конца войны мы были вместе. Она мне помогала».
  Когда СЭГ 290 в октябре 1941 года прибыл в Москву и расположился в Лефортово на базе эвакуированного военного госпиталя*, в госпиталь приходили рабочие заводов и фабрик, домохозяйки, школьники, студенты, артисты, художники, писатели… Они помогали персоналу выхаживать раненых (обожжённых, обмороженных, контуженных, больных).
   Так пришла в госпиталь и мама юной Софьи. К сожалению, не могу назвать эту женщину. Её вклад также есть в Победе над фашистами.

   *В Лефортово расположен Главный военный клинический госпиталь имени академика Н. Н. Бурденко. На стене одного из его корпусов установлена Мемориальная доска с текстом о том, что в годы войны там работал СЭГ №290 (с октября 1941 по март 1943 гг.)

   Есть анкета, заполненная Софьей Александровной в 1986 году. Здесь она Гольштейн (по фамилии мужа). Возраст – 62 года.
   Родилась 13 декабря 1924 года. Беспартийная. Образование среднее. Воинское звание: старшина. Сроки службы в СЭГе 290: с 20 июля 1941 по 25 августа 1945 гг. Медицинская сестра в 1 хирургическом и в терапевтическом отделениях.
   Военные награды: Орден Отечественной войны 2 степени; медаль «За боевые заслуги».
   
   Нет информации, когда Софья Александровна вышла замуж и кто был её муж. Она рассказала, что, демобилизовавшись, поступила учиться в 1 медицинский институт в Москве. Но не окончила его.
   Причина такая: «Из-за ребёнка. Была тяжёлая беременность». Почему-то добавила: «Глупая была».  Наверное, в этих словах сожаление, что не окончила вуз. У неё два сына. В Москве она жила на улице Ярцевской.
   Работа после войны: старший ревизор КРУ Главного управления народного образования Мосгорисполкома; старший ревизор Кунцевского отделения народного образования.
   К моменту заполнения анкеты: школа-интернат № 66, швея.

   Я думаю, что не от хорошей жизни ветеран войны Софья Вайнерман в 62 года работала швеёй.
   Старшее поколение помнит, что это было за время: «перестройка», много разговоров о светлом будущем, безработица и пустые полки в магазинах…
   Несколько ветеранов СЭГа 290 уехали из России. Из того, что я знаю: они уезжали за детьми. Сначала сыновья-дочери куда-то перебирались, а за ними - отцы-матери. Я не вижу в подобном никакой аномалии. Софья Александровна уехала в США. Наверное, это было в первые годы ХХI века. Там жил один из её сыновей.

   Пока позволяло здоровье, она приезжала к 9 мая, к Дню Победы, на встречу однополчан – «сэговцев». Можно предположить, что приезжала она в свой родной город не только ради встреч с фронтовыми друзьями, здесь её ждали внуки-внучки.
   Подтверждение нашла в подписи к фотографии. На снимке три симпатичные женщины. Они же, юные, есть на опубликованном выше снимке санитарных дружинниц.

   Подпись такая:
   «Сэговки». 1 хирургическое отделение.
   Софья Александровна Вайнерман (в замужестве Гольштейн). Живёт в США.  Каждый год на месяц приезжала в Москву к сыну. В 2012 г. приехала 15.07.
   Екатерина Сергеевна Гаранова (в замужестве Зоткина), г. Мценск и Кострома;
   Зинаида Павловна Дрейцен. Москва.
   Начало 80-х годов ХХ века».
   
   Видно, что фотография подруг сделана в Москве. И, возможно, возле дома З. П. Дрейцен.
   А подписала её Анна Павловна Медведева, врач СЭГа 290, капитан медицинской службы (1920-2019). Анна Павловна была третьим (с 2005 г.) и последним председателем Совета ветеранов этого фронтового госпиталя.
   Активная, доброжелательная она переписывалась с однополчанами, которые после окончания войны разъехались по республикам Советского Союза, и с теми, кто уехал в США, в том числе и С. А. Вайнерман.  Ещё при жизни Анны Павловны переписка прекратилась. Фронтовики уходили из жизни.
    Надо надеяться, что ратные подвиги ветеранов Великой Отечественной войны никогда не уйдут из памяти всех последующих поколений России.
----------------------------------
   Здесь же, на Прозе.ру, опубликованы воспоминания  упомянутых Екатерины Сергеевны Гарановой (Зоткиной), Зинаиды Павловны Дрейцен, Валентины Александровны Неофитовой (Лавникевич), Анны Павловны Медведевой, Вильяма Ефимовича Гиллера.
  О судьбе Анны Левиной в статье «Сандружинница Анна Левина и актёр Алексей Смирнов».

   17 августа 2021 г.