11. Таблички

   Думаю, каждый, кто хоть раз в жизни что-нибудь собирал, поймёт меня.
Лично я неравнодушен ко всяким табличкам, биркам и прочим номеркам. Не ко всем, конечно, а к редким, необычным, или красиво сделанным. Обсуждать чужие странности дело довольно тонкое, всё это слишком субъективно, но, думаю, каждый, кто хоть раз в жизни…
   Довольно часто мы с Александром ходили из театра к нему домой. Бывало и наоборот. Иногда я обедал у него, часто просто заходил в гости. Дом, в котором он тогда жил, удобно находился между театром и набережной, и путь наш пролегал по исторической части города. Периодически, обветшалые дома там сносились, на их месте строились новые, современные, стилизованные под старину. И как-то весной, проходя в очередной раз мимо одного из таких страдальцев, обнесённых забором, я обратил внимание на табличку с номером, висевшую на его стене, между окнами второго этажа. Самих окон уже не было, как и дверей, крыша тоже почти отсутствовала, но этот номер - единственное, что еще отличало дом, постройку от ветхих руин. Как списанный в металлолом корабль, лежащий на боку: пока на его борту читается название, он всё ещё выглядит кораблём, в его имени звучит его гордое походное прошлое. Что-то похожее чувствовалось и здесь. Это не теперешние кусочки поликарбоната, оклеенные цветной плёнкой, которая через два – три года сворачивается в трубочку от ультрафиолета и перепада температур, нет. Такой номер – свидетель советской эпохи, стальная выпуклая пластина, примерно 20 на 20 сантиметров, покрытая белой эмалью, с чёрными цифрами «87». И вот, как-то вскользь, полушутя, я сказал Саше, что хорошо бы иметь такой у себя, и жаль, что такие вещи бесследно исчезают. Сказал, да и забыл. Мне тогдашнему было немыслимо лезть за забор ради забавы, и откручивать не принадлежащее мне, на виду у всех.
   Наверное, все уже догадались, что было дальше. На мой ближайший день рождения Саша подарил мне ту самую табличку. Вблизи она выглядела иначе, чем на стене: такая увесистая, с отбитой эмалью по углам, и небольшими потёками ржавчины. Но дома уже не было, а его номер я держал в руках! Пожалуй, это был самый неожиданный подарок на день рождения.
    После этого случая я стал уже специально смотреть на определённые под снос дома, в надежде пополнить свою коллекцию. Теперь мне хотелось иметь в ней табличку с названием улицы, хотя бы одну, и, желательно, с интересным названием.
   Вселенная была благосклонна ко мне, и уже очень скоро, летом, я увидел то, что искал. В одном квартале от театра опустел угловой двухэтажный деревянный дом. И на двух соседних его стенах красовались на металле номера, и две фамилии из советского прошлого.
   Оставить это дело как есть, я просто не мог. Тем более, что рядом с этим, заколоченным уже домом, рабочие копали траншею, и ситуация могла измениться в любой момент. Нужно было просто прийти с лестницей и инструментом, снять таблички, и уйти. Однако мне не хватало решимости сделать это. Я боялся, что эти же рабочие начнут задавать вопросы, или проходящие вдруг рядом представители, тогда ещё милиции, заинтересуются моими действиями. Вроде бы ничего противозаконного я не делал, но не хотелось ни с кем объясняться в одиночку, тем более, что в стрессовой ситуации у меня это плохо получается. Короче говоря, требовалась весомая моральная поддержка. Саша в данном случае не подходил, нужен был человек солиднее, с бОльшим опытом общения и умением увести разговор в нужную сторону. Если говорить проще – могущий грамотно заболтать собеседника, пока я делаю своё дело. И такой человек был у меня на примете.
   В то время один из актёров очень часто находился в театре, практически жил на работе. Назовём его Сергей. Актёр с очень «классической» фамилией, чтобы её называть, один из двух «классиков», работавших тогда в театре. И очень хороший человек. Его типаж как нельзя лучше подходил под образ «бригадира», которого я хотел видеть рядом с собой. Моё предложение несколько удивило его, но, немного подумав, он согласился. В благодарность я пообещал ему две ёмкости освежающего напитка.
   И вот, рано утром следующего дня мы вышли с ним «на дело».
 Я, в рабочем халате, нес на плече складную лестницу, в руке – отвёртки и гвоздодёр. Рядом со мной шагал «бригадир» в потёртом пиджаке, в кепке, с кожаной папкой в руках. Ещё издалека я с тихой радостью высмотрел, что таблички на месте.
Когда мы подошли к заветному дому, Сергей открыл свою папку, и несколько секунд что-то в ней «читал». Затем он показал мне на стену, и сказал деловым тоном: «Вот эти нужны». И я полез. За всем этим действом внимательно наблюдали землекопы из своей ямы. Кто-то сидел на краю, кто-то стоял, опершись на свой инструмент. Ну, ещё бы, такой театр на выезде увидишь не каждый день. Повозившись со старыми гвоздями, я подал снятые железки Сергею. То же самое, спокойно и не торопясь, сделал с другой стороны угла. Немного волновался, конечно, но был уверен, что такой «бригадир» уладит любой вопрос…
   Тогда, на обратном пути, я внутренне танцевал от радости. От того, что моя задумка удалась, удалась так просто и красиво, что никто не помешал, и всё сложилось, как мне было нужно. И, конечно же, благодарил хорошего человека за помощь.
   Сейчас одна табличка, с «ул. Энгельса», висит на стене в моей квартире, а вторая - с «Володарским» и остальными номерами, хранится, бережно упакованная. Больше я подобных вылазок не совершал. Просто потому, что для памяти мне хватило этих. А ещё я узнал, что все снятые указатели названий улиц свозят в пункт приёма металла, и там их можно недорого купить, хотя будут они далеко не в идеальном состоянии.
   Но иногда, на очень старых кирпичных домах встречаются номера, сделанные в середине 20-го века – маленькие железные квадраты, покрытые голубой эмалью, с белыми цифрами. Выглядят они старомодно, немного элегантнее позднесовецких, но их очень мало, и почти все они заметно покороблены временем. В эти минуты я успокаиваю своего внутреннего коллекционера: «Но ведь ты же не вандал, дружище. Хорошо, что они ещё остались, напоминая нам о прошлых временах».