Светляки

В самый длинный день в году мы искали светляков.

Сначала я ехала из Москвы в электричке. Этот очень непростой понедельник начался для меня в пять утра. Но он  оставался позади. Я ехала и смотрела в окно. Стало темнеть ближе к десяти. И то не совсем темнеть. Сумеречно так. Появились облачка – длинные и узкие. А между ними остывали светлые разноцветные полосы истомлённого солнцем неба. Облачка за последние полторы недели стали у нас редкостью. Жара-жара-жара. Ни тучки, ни ветерка.

В прошлом году хорошо писалось на даче. По нескольку строк в день. А сейчас не пишется, не хочется, и не нужно. Но вот появились светляки, и надо их запечатлеть. Будут запечатленные светляки.

Очень люблю Лескова. Вот Чехов умеет вызывать отклик, чувства читателя, а его самого, Чеховского чувства, не чувствуется. Но, по-своему люблю и умницу, красавца доктора. А Лесков виден, как на ладони, в своих произведениях, сочный и густой, как запах скошенной травы. Почему вдруг Лесков? Так запечатленный ангел же. И запечатленный светляк.

Вот мой, значит, встретил меня с электрички. Идём. В магазин зашли. Народу никого. Пол одиннадцатого. Дачники и селяне либо употребляют, либо лежат уже трупиками, напахавшись в огороде. Ну, а мы идём себе, зашли в магазин – картошка, колбаса, сочники. Там продавщица такая красивая и усталая. Нечеловечески усталая, немолодая. Блондинка крашеная, лет сорок пять, глаза добрые и нечеловечески усталые. С девяти до одиннадцати попробуй тут поторгуй одна. Тихим голосом ещё отвечала, без всякого раздражения, на наши вопросы про колбасу, добрым и усталым голосом. Дети взрослые, наверное, уже. И может внуки маленькие?

Сбивается мысль вдруг на Москву. Я туда на один день ездила к маме. Как же сильно меняется взгляд после недели на даче. Видишь всё иначе. На станциях и улицах мелькают красивые стройные девушки в разноцветных платьях, сарафанах, многие в белом. А одна в чёрных брюках и минималистском топике с кремовой шёлковой рюшей. Древняя Греция отдыхает. И пусть. Так жадно смотрелось на эти платья. Это вам не кинофильм какой-нибудь. Это настоящие девушки, невыдуманные. У одной, предположим, институт и жених в Болгарии, у другой работа в турфирме и больная мама, у третьей, той, что в топике, экскурсия по московскому метро, и она познакомилась с потрясным челом. Позвонит ли он? Позвонит. Кроме топика там ещё у-у… Как такой не позвонить?

А усталая продавщица придёт домой и уснёт, не успев донести голову до подушки. Хоть бы дети у неё хорошие были.

Перед магазином мы, кстати, ёжика видели. Уже совсем стемнело, несколько фонарей горели в густой листве. Он деловито шагал по обочине, почуял нас и ушёл в кусты, не уронив чувства собственного достоинства, неспешно переступая короткими лапами. На выходе из магазина нас тоже провожал животный. Когда расплачивались, из недр, пахнущих картошкой, вышел, зевая, чёрный пёс. Продавщица устало улыбнулась и сказала:

- О, первый ряд, первое место.

Потом мы шли, удалялись в перспективу тёмной улицы, а он, маленьким чёрным силуэтом с ушками выделяясь на светящемся крыльце магазина, провожал нас взглядом: «Зачем говорить глупости типа – какой хороший зайчик – лучше б дали колбасы. Ведь есть же она в сумке у них, колбаса, вон как пахнет».

У шоссе надо было зайти в другой магазин. Там совершенно другой настрой. Дикий запад. Брутальный продавец, при входе - пачки в пятилитровками воды, упаковки геркулеса оптом по-дешёвке. И невиданное изобилие в основном помещении.

Заждались светляков? Вот от того, второго, магазина надо идти по шоссе. Ночью страшновато на обочине, когда мимо проносятся слепящие фары. Но бывают моменты затишья. Становится темно, и в густом мраке травы вдруг оказывается зелёный огонёк. Мы, когда были маленькие, в Лазоревском, под Сочи, жили с родителями всё лето. Так там светляков была тьма тьмущая. Мы ловили их в спичечные коробки. И в комнате, в темноте, они светились. Отпускали их потом на волю. Кстати, Драгунского я в детстве не читала, только уже когда малой появился.

И вот на шоссе, в бесприютности пыльно-автомобильной – светляк, через сорок восемь лет. Сидит себе в траве, ждёт подругу. Огонёк у него очень яркий. Таинственный, как звезда. Наверное, она находит его по свету и говорит: «О звезда моя!» А он довольно шелестит подкрылками и шевелит усами.

Свернули потом с шоссе, в сторону нашего кооператива и ещё двух светляков видали. Расстраивались, что малой не видит.  Ну и потом, разгрузив продукты, отправились искать светляков втроём. Дед спал себе спокойно, наших безумств не наблюдал.

Искали-искали, не нашли, конечно. Светляки и ёжики не подвластны нашим желаниям. Живут своей, светляково-ёжиковой вольной жизнью. И пусть себе.


Нет, на следующий день всё ж показались нашему малому светляки. Целых два. Мы долго и упорно искали их. Брели по тёмной дороге в ночи – два, в немалых летах, идиота и подросток. Оно стоило того. Подростка уже мало чем удивишь. А он, от удовольствия забыв про свою взрослость, говорил по-детски: «Во какой светлячок-жучок!» Эта непростая жизнь стоит таких мгновений.


Июнь 2021 г.