Глава 2. Птица Сирин

Дорогая батарейка мчалась в сторону сити. В отличие от служебных полицейских батареек или даже моей личной, эта была полностью автоматической : ни руля, ни водительского места как такового здесь не было в принципе. Вместо этого через всю машину полуквадратом располагался большой и довольно удобный диван, в углу которого я сейчас и сидел, прижатый с двух сторон гигантскими урождёнными марсианами.

Конечно, прокаченные земной гравитацией мускулы без проблем обеспечили бы мне победу, вздумай я вступить в драку. Но пока я благоразумно решил не обострять и не идти на конфликт – ничего хорошего из этого точно не выйдет, а скрывать какую-то информацию от службы безопасности Транспланетной Горнорудной Компании всё равно не имеет никакого смысла, ведь фактически муниципалитет принадлежит именно им. И, хоть и опосредованно, именно Компания являлась моим работодателем.

Synergetic Technologies правит Марсом неофициально, юридически же основными активами владеет в основном ТГРК, где SynTec просто имеет некоторую долю; значительную, но далеко не контрольный пакет.

Тем непонятнее, для чего безопасники везут меня в офис? Могли бы прислать стандартный запрос и получить любую информацию по официальным каналам… Может быть, им стало известно о моих контактах с SynTec? Или о том, что я получил от бессмертных деньги?

Я не слишком хорошо разбирался в неофициальных взаимоотношениях двух марсианских промышленных гигантов, но догадывался, что у них могут быть свои разногласия.



Когда идея терраморфирования провалилась, выпущенные Synergetic Technologies токены подорожали почти вдесятеро, имея также большое количество свободных средств в международных кредитах от предоплаченных заказов, они скупили большую часть марсианских активов East Mars Сompany (ЕМС), что сделало их фактическими полновластными хозяевами Марса. Они же нашли на планете уникальный минерал, который теперь все называли Красной Ртутью за поразительные физические свойства: стоило нажать на кристалл Минера пальцем, и он растекался по поверхности ртутной лужицей, но почти мгновенно снова затвердевал, плюс ко всему имел красноватый оттенок. Не менее уникальными были и другие его физические характеристики, вроде теплоёмкости или электропроводимости, что и определило впоследствии ведущее положение открывших его инженеров SynTec в производственных цепочках.

Поначалу Минера так и называли – Твёрдая Ртуть, пока один из журналистов в шутку не назвал его Красной Ртутью, сделав отсылку к якобы существовавшему в Советском Союзе двести лет назад уникальному засекреченному материалу.

Бессмертные эту байку подхватили и прямо заявили, что с самого начала обладали утраченной советской технологией, после чего легенда приобрела чуть ли не официальный научный статус.

Но каким бы уникальным не был Минерал, Марсу нужен был не он, а регулярные поставки с Земли, технологии, приборы, люди – всё это стоило денег, а деньги на покупки с Земли надо было брать на Земле. Значит, для этого на Землю надо было что-то продавать.

Полезных ископаемых, особенно металлов, на планете было немерено, но их разработка и доставка на Землю не имела экономического смысла, однако с появлением Красной Ртути всё изменилось: несколько крупных ресурсодобывающих корпораций предложили марсианам деньги и технологии для совместной разработки нового уникального Минерала. Марсиане согласились, но на условиях вхождения SynTec в значительную часть уставного капитала новой корпорации.

Так появилась Транспланетная Горнорудная Компания.

По факту бессмертные остались полноправными хозяевами планеты, но юридически выступали лишь подрядчиками работ, а купола, заводы и главное - орбитальный ускоритель, без которого отправка ресурсов на Землю в промышленных масштабах была бы невозможной, принадлежали землянам из ТГРК.

Могла ли такая двусмысленность положения двух ведущих корпораций стать причиной конфликта? Да запросто!



Так что же мне отвечать, если они станут спрашивать о бессмертных? Скрывать факт разговора точно не стоит – он есть на всех камерах. Впрочем, – я лихорадочно прокручивал в голове утренний разговор – я ведь ничего не обещал и ещё даже ничего не передавал… Может, сразу сказать, что SynTec пытались меня завербовать?

Чего точно нельзя делать, так это сдавать Натана.

А если спросят что-то про деньги? Если им известны операции по счетам? Значит, скажу, что вернул долг… Эх, если бы на моём месте сейчас был шеф, он бы точно придумал, как выкрутиться…

– Ребята, – уверенно начал я, – я боюсь, произошла какая-то ошибка, я вполне мог бы передать любые интересующие вас сведения по официальным каналам…

Если честно, я думал, что марсиане сохранят молчание или сухо ответят что-нибудь в стиле «Не положено! Всё узнаете на месте!», но вместо этого правый от меня гигант, тот, что перегораживал путь к выходу, улыбнулся – насколько марсиане вообще были на это способны: улыбка на марсианском лице выглядела несколько жутковато, хотя и не было сомнений, что мне сейчас пытались продемонстрировать отсутствие угрозы – и дружелюбным голосом проговорил:

– Не переживайте, Олег Николаевич, нам надо просто с Вами переговорить. Без свидетелей. Это не займёт много времени, и мы сразу вернём Вас на место.

Олег Николаевич… что-то странное было в этом обращении, меня года два уже никто так не называл, на английском использование отчества неудобно, да и не принято, обычно так ко мне обращались только по-русски… По-русски! Только тут до меня дошло, что и первую фразу, и эту марсианин произнёс на чистом русском языке, правда, с немного устаревшим выговором, который мне доводилось слышать в глухих сибирских деревнях.

– Вы говорите по-русски? – изумился я.

На что тот же марсианин, пожав плечами, ответил:

– Разумеется, а как же иначе?

Действительно, что за тупой вопрос… Я даже не нашёлся, что сказать, поэтому предпочёл воспользоваться своим золотым правилом: не знаешь, что говорить – молчи, сойдёшь за умного.



Впереди уже во весь рост маячила тридцатиэтажная громада штаб-квартиры ТГРК, однако в полукилометре от здания машина неожиданно свернула и направилась по узкому переулку в сторону второго по высоте строения в Маск-Сити. Теперь прямо передо мной через лобовое стекло была отчётлива видна надпись, проходившая через всё двадцатиэтажное здание: «Synergetic Technologies», и чуть ниже на русском: «Комплексное решение сложных проблем».

– Мы не едем в ТГРК? – с удивлением спросил я, поворачиваясь к разговорчивому марсианину – гигант, сидевший слева, за всё время не произнёс ни звука, и, видимо, обращаться к нему было бессмысленно.

– Нет, мы едем в SynTec, с Вами хочет переговорить представитель SynTec в ТГРК, – всё ещё пытаясь изобразить человеческую улыбку на не вполне человеческом лице, дружелюбно отвечал марсианин.

Представитель SynTec в ТГРК…?

Получая гражданство, я сдавал тест на знание истории Марса, но я и тогда-то не выучил её достаточно хорошо, а теперь, спустя полтора года, и вовсе всё позабывал…

Что я знаю о привилегированных гражданах? SynTec, войдя в уставной капитал ТГРК, посадил туда ещё и своего постоянного куратора. Но кто он и какое имеет отношения к делу, я сообразить не мог.

Понимая, что сказанное им ничего мне не объяснило, марсианин добавил:

– Synergetic Technologies является одним из основных акционеров ТГРК, поэтому наш представитель в компании занимает постоянную должность заместителя правления. У Вас это имя должно быть на слуху…

Перед глазами вдруг встала газета, которую Натан тыкал мне в лицо сегодня утром: «Заместитель директора Транспланетной Горнорудной Компании… » и фото тогда ещё живого бессмертного, найденного сегодня утром в луже крови.

У покойника на руке был отпечаток золотого браслета привилегированного гражданина, такой же, как на бессмертных из SynTec. Так значит, представитель SynTec в ТГРК - это… сегодняшний труп!

– Так он же погиб! – с удивлением воскликнул я, сопоставив известные мне факты между собой.

Марсианин усмехнулся и с бравадой в голосе ответил:

– Бессмертные не умирают, ведь на то они и бессмертные…

«Логично», – мысленно согласился я. И решил больше ни о чём не спрашивать, чтобы совсем уж не выглядеть идиотом.



Батарейка остановилась в подземном гараже. Гиганты вежливо вывели меня из машины, подспудно указывая направление.

Мы прошли к лифту – его двери услужливо распахнулись.

Пропустив меня вперёд, сопровождающие проследовали в кабину. Молчаливый нажал какую-то кнопку, но я не успел разглядеть номер этажа.



В здании SynTec я прежде никогда не бывал – бессмертные гостей не жаловали – зато пару раз по службе приходилось наведываться в управление ТГРК. Там лифты располагались снаружи, и, поднимаясь вверх, наблюдатель через стеклянные стены лифта мог рассмотреть весь город, как на ладони. Здесь же лифт был полностью закрытым и, судя по всему, проходил где-то внутри здания.

Мы вышли и направились по длинному коридору в сторону богато разукрашенной резной двери, которая сильно диссонировала как с самим коридором, так и остальными расположенными тут пластиковыми дверями: остальной коридор был отделан вполне стандартно: белым пластиком и мягким гермопластом из семейства самых распространённых на Марсе материалов.

Материал этот был разработан для отделки помещений, строящихся прямо на поверхности, когда от разреженной ядовитой атмосферы планеты людей отделяли только тонкие стены ; похожий на ощупь на плотную резину, гермопласт восстанавливал свою структуру при незначительных повреждениях, а если в стенах возникали трещины, под давлением воздуха выдавливался в них, предотвращая разгерметизацию. Он получил широкое применение даже под куполами, надёжно изолируя внутреннюю атмосферу помещений, что позволяло корректировать газовый состав внутри, делая проживание людей более комфортным.

Конечно, в Маск-Сити необходимости в этой технологии уже не было, но оставшиеся от первых колонизаторов полуавтоматические заводы производили огромное количество этого материала, при том, что для наружных зданий и малых куполов появились куда более эффективные решения. Но не закрывать же заводы только потому, что производимая ими продукция устарела? Это не Земля, подобное расточительство показалось бы марсианам безумием. Так что гермопластом до сих пор отделывали всё, что только было возможно.



Так вот на фоне стандартного белого гермопластика и упрятанных в потолке молочно- белых панелей освещения дверь, к которой мы направлялись, выглядела как средневековый раритет: большая, массивная, с двумя огромными резными створками она, казалось, была сделана из настоящего дерева – материала на Марсе редкого, и в строительстве обычно не используемого. Ведь деревья, как и все сложные цветковые растения, могли расти только под вторичными куполами, где атмосфера хотя бы отдалённо напоминала земную, а значит, их было мало и они были крайне дороги. Разумеется, деревья культивировали для усложнения внутренних биот, и отработанную древесину использовали для производства некоторых товаров, например, элитной мебели, но делать из дерева целую дверь? Так даже на Земле давно не поступают!



Подойдя к кабинету, разговорчивый марсианин открыл дверь старомодным способом, дёрнув за ручку и потянув створку на себя, и пропустил меня вперёд. Даже беглого взгляда на торец дверной створки хватило мне, чтобы убедиться: да, это действительно дерево, покрытое тёмным прозрачным лаком. В местах, где сворки соприкасались друг с другом, лак потёрся, обнажая серую волокнистую древесину. Видимо, хозяин этого кабинета не только очень большая шишка, но и большой ценитель старины и роскоши в её классическом понимании.

Заходя внутрь, я с интересом огляделся по сторонам. Кабинет оказался под стать дверям: на полу блестел наполированный лаком деревянный паркет, немного потёртый у входа, что также не оставляло сомнений в материале поверхности. Под потолком россыпью маленьких электрических ламп накаливания горела огромная хрустальная люстра – острые грани начисто вымытого хрусталя отбрасывали по белоснежному потолку радужные пятна – на фоне серых и унылых марсианских интерьеров это выглядело просто потрясающе. Я даже непроизвольно открыл рот от удивления: с одной стороны, с хрусталём, даже натуральным, на Марсе проблем нет – хрустальная посуда была первым, что я купил в свой холостяцкий жилой блок – но с другой, забабахать из хрусталя целую люстру, да ещё такую огромную? Может, по стоимости производства это недорого, но обслуживание?! Резные грани этого произведения искусства переливались всеми цветами радуги – её до такого состояния надо каждый день часами надраивать! Владелец такой роскоши должен или обладать кучей свободного времени, или держать в доме рабов, потому что если за рабочую силу ему придётся платить, то содержание этого великолепия обойдётся поистине в баснословную сумму. В моём сознании такое расточительство человеческих ресурсов как-то диссонировало с официальными заявлениями о катастрофической нехватке рабочих рук… ох, не на то расходует SynTec дефицитные человеко-часы…

Я перевёл взгляд на стены кабинета: все в резных деревянных шкафах и полках, а на полках книги, книги, книги! Бумажные! И судя по виду, баснословно дорогие – это же целое состояние! Прищурившись, я попытался разглядеть надписи на торцах фолиантов : ближе всего к двери располагался стеллаж с выставленным одна к одной длинным рядом одинаковых крупноформатных книг с красноватыми корешками переплётов: «Большая Советская Энциклопедия» – прочёл я чёрные буквы на матерчатом переплёте. Что это вообще?

Окинув взором всю невероятную роскошь этого рабочего кабинета, я, наконец, перевёл взгляд прямо перед собой, где богатое убранство помещения дополняли наполовину заслоняющие витражные окна красные бархатные шторы. Под ними расположился массивный деревянный стол, а за ним восседал ещё более массивный человек, очевидно, урождённый марсианин, в деловом костюме со старомодным галстуком. По обе стороны от него стояли бессмертные в стандартных чёрных кожаных плащах, один из них, как мне показалось, был в составе троицы, посетившей меня сегодня утром в участке. Правда, я мог и ошибиться , для меня все марсиане на одно лицо…

– Добрый день, Олег Николаевич, – гигант поднялся из-за стола и протянул мне руку в приветственном жесте.

Сделав несколько шагов навстречу, я протянул руку в ответ, но, несмотря на то, что гигант наклонился, мне всё равно пришлось встать на цыпочки и тянуться вверх – марсианин был громадного роста, выше меня на добрые две головы – я не доставал ему даже до подмышек:

– У нас есть к Вам дело, – проговорил гигант, возвращаясь обратно в кресло и жестом предлагая мне расположиться в кресле напротив, – которое мы не хотели бы обсуждать при посторонних.

Кресло, в которое мне предложили сесть, размерами было рассчитано скорее на марсианина. Чёрное лоснящееся покрытие приятно пахло натуральной кожей. Я осторожно присел на край, причём вовсе не из подсознательного опасения повредить своей дешёвой задницей такую баснословно дорогую роскошь, а просто потому ,что залезть в него сразу на всю глубину мне не позволяли мои габариты.

Сопровождающие меня «безопасники» приветственно кивнули марсианину за столом и быстро покинули помещение. Тяжёлые двери за ними закрылись с глухим стуком.

– Я Сирин Тагин, – представился марсианин.

Теперь я окончательно перестал что-либо понимать. Нет, марсианин, конечно, имел некоторое сходство с убитым, но это точно был не он. Полный тёзка? Родственник? Я не стал мучиться догадками и спросил напрямую:

– Но Сирин был убит сегодня ночью?

Марсианин слегка улыбнулся:

– Верно, поэтому теперь Сирин – это я, – он чуть склонил голову в жесте вежливости.

Поскольку выражение непонимания с моего лица никуда не делось, Сирин пустился в пространные разъяснения:

– Наша жизнь не связана с жизнью одного физического тела, мы рожаем детей и воспитываем из них свои когнитивные копии. После смерти прототипа считается, что он продолжает жить в копиях, иногда в одной – и тогда она получает то же имя, иногда в нескольких – тогда одна, самая близкая, получает тоже имя, а остальные – как пожелают.

Видя, что понимания не прибавилось, марсианин решил перефразировать свои слова:

– Давайте по- другому, чтобы Вам было понятно, и мы не теряли слишком много времени на объяснение всей структуры нашего общества, представьте, что я сын и наследник Сирина и после его смерти наследую его имя, а также все его права и обязанности, включая имущество и должности – так проще?

Я кивнул.

– Как Вы понимаете, – продолжал Сирин, – меня очень интересует, кто и зачем убил прототип. Более того, – марсианин вздохнул, пытаясь объяснить непонятливому землянину то, что самому ему было совершенно очевидно, – я даже понимаю, что по Вашим представлениям наследник – первый подозреваемый, так вот, просто поверьте мне, что у нас так не бывает. Наша жизнь неотделима от жизни филы, и никто из нас не сделает ничего, что могло бы пойти филе во вред, даже если это способно принести личную выгоду. Тому есть причины. Но чтобы Вы всё-таки не принимали мои слова исключительно на веру, скажу лишь, что за подобные действия внутри филы следует такое наказание, которое земляне не могут не то что повторить, но даже представить… Вы мне верите?

Я снова кивнул. Я не вполне понимал, как организована жизнь бессмертных, но точно знал, что покинуть улей для них - крайне болезненная процедура. Также мне было хорошо известно, что филы следят за порядком в ульях самостоятельно. Они как-то сами разбирались с правонарушениями и правонарушителями – муниципальная полиция в дела фил не лезла за ненадобностью, ведь никаких данных о преступлениях оттуда просто никогда не поступало.

В общем, филы имели возможности по поддержанию порядка на своей территории. Какие - не суть важно, важно лишь то, что они были, так что не верить марсианину оснований у меня действительно не было.

Он продолжил:

– Мы задержали челноки на сутки, можем задержать ещё на одни, но не больше – корабли должны пристыковаться к парому, а он уже обходит планету. Я так понимаю, у Вас есть основания полагать, что убийство совершил землянин?

Откуда они это знают? Неужели Натан уже слил SynTec всё, что нам удалось накопать? Ещё небось и денег получил…

Приняв моё молчание за согласие, собеседник продолжил:

– Так вот, непосредственный исполнитель убийства для нас значения не имеет. Кроме того, у нас есть основания полагать, что он не сможет сдать нам заказчика. Так что пусть садится на корабль и улетает, Вы ведь предполагаете, что он собирается поступить именно так?

Если честно, как из первой части высказывания следует вторая, мне было совершенно непонятно, но на прямой вопрос я ответил кивком согласия.

– Официальной версией будет то, что мы не нашли доказательств и не смогли предъявить обвинение. А уж за полгода, которые челнок пробудет в пути, мы установим его личность – это будет не сложно, на борту зарегистрировано меньше сотни пассажиров – и будем думать, что нам делать дальше. Может быть, арестуем его на Земле, может, нет, в любом случае это уже не Ваша забота…

– Тогда зачем здесь я? – наконец вставил я. – От меня-то Вы чего хотите?

– Мы считаем, что это убийство связано с другим делом, которое велось земными властями несколько лет назад, и результаты которого, прямо скажем, оставили много вопросов…

– Что это за дело? – заинтересовался я.

– Дело о контрабанде Красной Ртути…

Контрабанда Минерала? Правда? Что-то с трудом я представляю, как это вообще возможно на транспортной системе, где для расчётов движения отслеживается чуть ли не каждый грамм полезной нагрузки.

Заметив мой скептицизм, Сирин добавил:

– Нас не удовлетворили официальные результаты расследования, но до недавнего времени у нас не было юридических оснований, чтобы вмешаться… Если же окажется, что эти два дела связаны, а мы полагаем именно так, то нам потребуется свой человек на Земле…

– Как будто у Вас нет людей на Земле? – с тем же скепсисом в голосе заметил я.

– В общем, нет, – разочарованно кивнул Сирин, – это на Марсе мы контролируем всё: здесь телемуха не пробежит без нашего ведома. Но на Земле наши возможности сильно ограничены. Очень сильно. Да, у нас там есть агентурная сеть, но она не слишком велика и полностью состоит из землян, которым мы не можем доверять до конца… При этом нет никаких сомнений, что заказчик убийства находится именно на Земле, и скорее всего это кто-то из высшего менеджмента ТГРК или сопутствующих структур…

– Стоп-стоп-стоп… – замахал я руками, – вы не доверяете своей агентурной сети, но доверяете мне? Почему?

– Ну, на самом деле нам особенно не придётся Вам доверять, – марсианин смущённо улыбнулся, немного потупив взгляд, в этот момент его лицо стало совсем человеческим.

– В смысле? – не понял я.

– Мы установим Вам определённое телекоммуникационное оборудование, и в буквальном смысле будем Вашими глазами и ушами… – подняв глаза и посмотрев на меня в упор, закончил марсианин.

– А установить такое оборудование земным агентам вы не можете? – недоверчиво поинтересовался я.

– Не можем, – кивком головы согласился Сирин.

– Почему? – снова поинтересовался я.

Особенно на ответ я не рассчитывал, но марсианин ответил, причём, как мне показалось, вполне искренне:

– У нас нет такой технической возможности, – он беспомощно развёл руками.

– О’кей, – я поднял ладони в примирительном жесте, – но и в этом случае: почему я? В Солнечной Системе мало землян, готовых поработать на SynTec?

– Как я уже говорил, – марсианин снова со вздохом пустился в объяснение очевидного для него и совершенно непонятного мне, – мы не можем на сто процентов доверять нашей агентурной сети на Земле. Мы предполагаем, что некоторые из наших агентов или все участвуют в заговоре против SynTec и ТГРК… а на Марсе у нас просто нет людей… в смысле землян.

Он снова развёл руками, изображая на лице крайнее разочарование ситуацией.

Я вопросительно посмотрел на Сирина. В моём взгляде читалось: «Вот точно? Это-то из десятков тысяч проживающих на Марсе землян?». Но нам мой немой вопрос Сирин ответил словами:

– Как Вы понимаете, мы, – он сделал широкий жест, показывая то ли на двух приближённых к нему людей в плащах, то ли на всё здание SynTec вообще, – не можем полететь на Землю. Во-первых, мы не выдержим земной гравитации, во-вторых, мы очень сильно отличаемся от землян внешне и не сможем оставаться там неузнанными, а это может быть полезно. С этническими же землянами на Марсе дела обстоят ещё хуже: за всё время колонизации на планету прилетело не более пятидесяти тысяч человек, большинство из них уже старики. При этом не забывайте, что девяносто девять процентов из них учёные или миллионеры, не имеющие никакой боевой подготовки, а Вы, как нам известно, физически подготовлены и даже служили в одной из земных армий…

Разочаровывать собеседника уточнением, что служил я вовсе не в армии, а во ФСИН, да и то недолго – при том, что моя боевая подготовка сводилась всего лишь к участию в юношеских соревнованиях по каратэ – мне не хотелось. Поэтому я просто промолчал в ответ.

Вновь истолковав моё молчание как согласие, Сирин добавил:

– Кроме того, мышцы довольно быстро атрофируются в условиях низкой силы тяжести. Поэтому землянин, проживший на Марсе несколько лет, чтобы не отличаться от местных, будет очень долго восстанавливать свою форму, а время для нас критично. Так что нам идеально подходит только последний прилёт, в который прибыли в том числе и Вы.

– Но со мной летело ещё четыреста человек… – не унимался я.

– …и из них только двое, включая Вас, имеют хоть какую-то военную подготовку, – закончил марсианин, – к тому же Вы ведёте это дело. Короче, Вы идеально нам подходите.

– Подождите, – мне вдруг пришёл в голову новый вопрос, – но если время для Вас критично, то чем я в принципе могу вам помочь? Ведь я смогу прибыть на Землю только через полгода, вместе с остальными пассажирами стартующего завтра челнока… это не говоря уже о том, что лететь мне придётся в одном корабле с убийцей, который, в числе прочего, может захотеть избавиться и от меня тоже?

– Вы не полетите на пароме, – коротко ответил марсианин, откинувшись в кресле.

Начиналось самое интересное, я наклонился ближе к столу и удивлённым шёпотом спросил:

– Тогда… как?

– Вы полетите на экспериментальном корабле, который доставит Вас на Землю за три дня, – лицо марсианина, которое должно было казаться безэмоциональным, в тон голосу, на самом деле светилось плохо скрываемой гордостью за передовые марсианские разработки.

– Но я не умею управлять кораблём, – растерянно произнёс я, – да и три дня… я не физик, но это ведь дикие перегрузки?

– Управлять кораблём Вам не придётся, – отмахнулся Сирин, – полёт пройдёт полностью в автоматическом режиме. Перегрузки не так уж велики. Кроме того, весь срок перелёта Вы проведёте под наркозом…

– Это ещё зачем? – не понял я.

– Мы сделаем Вам операцию, – ответил марсианин, – немного изменим внешность под новые документы. В любых официальных базах данных на обоих планетах Вы будете числиться больным. Олег Николаевич Никитин завтра получит серьёзное ранение и будет переведён в закрытый госпиталь SynTec. Кроме того, нам ведь нужно вмонтировать Вам специальное телекоммуникационное оборудование… – заметив мой настороженный взгляд, марсианин поспешил меня успокоить: – Не беспокойтесь, все изменения полностью обратимы! Так вот, мы сделаем Вам операцию и сразу же отправим на Землю. Хоть Вы и не полетите на пароме, но стартовое окно всё равно закрывается через несколько дней, поэтому медлить нельзя ни минуты. Мы погрузим вас в корабль прямо с операционного стола, а восстанавливаться Вы будете уже в полёте. А небольшая перегрузка, как мы полагаем, должна положительно сказаться на тонусе мышц и прочности костей…

– Допустим, – неуверенно ответил я, – можно последний вопрос?

Марсианин кивнул, и я продолжил:

– Почему не репликант? Его не жалко, и ему не надо платить? По крайней мере, его услуги обойдутся намного дешевле моих, – так я решил прощупать бессмертных на предмет будущего гонорара, но реакция марсианина была для меня неожиданной.

Широкое лицо Сирина расплылось в загадочной улыбке, и он честно ответил:

– Ну, если уж быть откровенными до конца, то и Вы для нас особой ценности не представляете, – его циничная честность граничила с хамством, именно поэтому в правдивости его слов сомневаться не приходилось, – при этом деньги для нас не проблема… но самое главное, репликантам запрещено прибывать на Землю, – напомнил он, – а у нас с Землёй и без того напряжённые отношения. Против нас плетётся заговор, и мы не можем усугубить своё положение, прислав на Землю незаконную реплику человека …так Вы согласны?

Он слегка наклонил голову и внимательно посмотрел на меня своими огромными глазами, как будто хотел меня загипнотизировать.

– Не знаю… – растерянно произнёс я, – а я могу подумать?

– До завтра, – отрезал перерождённый Сирин, – но если Вы справитесь, можете не сомневаться, что Марс не забудет вашего подвига и щедро, очень щедро, больше, чем Вы можете себе представить, вознаградит Вас за работу.

Я задумчиво покачал головой, пожевал губу и спросил:

– …но сейчас я могу идти?

– Да, конечно, – марсианин встал и снова протянул мне руку, на этот раз для прощального рукопожатия, – но помните, завтра Вы должны дать нам ответ!

Уже в дверях я обернулся и, набравшись наглости, задал ещё один вопрос, который, наверное, звучал по-хамски, но уж больно сильно беспокоил меня с самого начала встречи:

– Я так понимаю, Натан передал Вам все имеющиеся у нас сведения: он получил за это что-нибудь?

– Вы имеете в виду деньги? – переспросил марсианин.

Он уже встал из-за стола и, видимо, собирался выходить следом за мной.

– …ну… типа того… – я не знал, как ответить на этот вопрос так, чтобы не быть уличённым в вымогательстве взятки, поэтому пробубнил что-то невнятное.

– Ах, оставьте! – марсианин махнул рукой, демонстрируя, что ему не до сантиментов. – Деньги для нас не имеют никакого значения, – он махнул рукой в сторону правого плащеносца, и уже через секунду на моём браслете запищал новый сигнал банковского оповещения.

Опустив взгляд на экран, я просто не поверил своим глазам: «Ваш счёт пополнен на 1.000.000 кредитов». Я ещё раз пересчитал нули и понял, что сумма мне не померещилась. Выходит, я только что вымогал взятку… и мне её дали!

Я отрыл было рот, чтобы что-то сказать, но марсианин опередил меня:

– После возвращения мы дадим Вам столько денег, сколько Вы пожелаете, – и, заметив скептическое выражение на моём лице, добавил: - Да, именно так. Вы даже не представляете, ЧТО стоит на кону и о каких деньгах тут у нас на самом деле идёт речь…



Уже на пороге кабинета я понял, что как честный коррупционер просто не могу не оказать ответной услуги за предоставленный мне аванс:

– …у меня есть ещё одно подозрение, которое я ещё не успел внести в отчёт, – сказал я, оглядываясь, – э-м-н… прототип… ждал кого-то в месте убийства, я полагаю, что он собирался передать что-то ценное кому-то, и это ценное сейчас в руках убийцы…

К моему удивлению, Сирин довольно вяло отреагировал на эту информацию, заданный мне вопрос был скорее техническим:

– Что же может быть настолько ценным, чтобы убить замдиректора ТГРК? – в голосе марсианина прозвучал скепсис.

– Не знаю… – пожал я плечами, – информация?

Но Сирин лишь отмахнулся от моих слов, и впервые с момента нашей встречи мне показалось, что он пытается что-то от меня скрыть, настолько наигранным выглядело его равнодушие:

– У нас нет секретов ни от остальных членов консорциума, ни от других землян… – сказал он нарочито расслабленным тоном, – но мне кажется, что у них от нас есть…

Он многозначительно кивнул головой и жестом открытой ладони указал мне на дверь, давая понять, что встреча окончена.



За дверью меня ждал один из провожатых, тот, который разговорчивый. Когда дверь кабинета захлопнулась за мной, «безопасник», улыбаясь, спросил:

– Вас отвезти или вызвать машину?

Я посмотрел на часы – полдевятого. Если ехать к Натану – а ехать надо, потому что переварить такую информацию в одиночку я не мог, да и не хотел – то следует поторопиться, а ждать батарейку туда и обратно – терять драгоценные минуты. Поэтому, в очередной раз, набравшись наглости, я спросил провожатого напрямую:

– Вы можете отвезти меня, но не домой, а… – на несколько секунд я завис, подбирая слова, – к другу?

– Да, конечно, пойдёмте…

Марсианин чуть кивнул головой и широким жестом указал мне путь к лифту, хотя я и сам прекрасно помнил направление. Безопасник проследовал до кабины рядом со мной, чуть поотстав со стороны левого плеча.

Мы спустились вниз всё в той же глухой кабине. Как только створки сомкнулись, выплюнув меня и моего провожатого в цокольный этаж подземного гаража, на мой браслет посыпались сообщения, штук десять, наверное. Из чего я сделал вывод, что внутри здания марсиане могли произвольно блокировать любые каналы связи – я успел открыть только первые два:

«Ты куда пропал? Я выхожу – тебя нет». Натан.

«Ты где вообще??? Бухать-то будем???». Натан.

Поскольку все остальные сообщения тоже были от Натана, их можно было даже не открывать. Я просто включил связь и поднёс к уху коммуникатор:

– Ты, …, где лазаешь? Ты куда, …, делся вообще? – раздался с той стороны возмущённый голос шефа.

– Да я тут заехал… поболтать… – я бросил вопросительный взгляд на марсианина, но тот лишь развёл руками, типа «никаких проблем, говори что хочешь», – …с ребятами из SynTec… они были очень настойчивы…

Не отрывая взгляда от марсианина, я укоризненно покачал головой, намекая на их не слишком-то вежливое приглашение, больше напоминающее на задержание. Но марсианин лишь с улыбкой пожал плечами, набирая какую-то команду на коммуникаторе.

– …а-а-а-а-а… – многозначительно протянул Натан.

– Твоё приглашение ещё в силе? – я тут же перехватил инициативу в разговоре. – Надо бы переговорить… ещё нужнее, чем раньше…

– Конечно, о чём речь, подходи, – теперь голосом Натан говорила сама любезность, – Настя свинку поджарила, правда, она остыла уже… но ничего, подогреем.

– Хорошо, – коротко ответил я и нажал отбой.

Марсианин уже открывал дверь подъехавшей батарейки, он пропустил меня вперёд, а сам запер машину снаружи. Я хотел было спросить: «А Вы что, не едете?», – но потом и сам понял, что безопаснику ехать со мной теперь совершенно незачем. А уж способ вернуть батарейку на базу у SynTec наверняка имеется, даже если я и не отправлю её обратно сам.

На несколько секунд я растерялся, осматривая пустую кабину, но в машине действительно не было никаких элементов управления. Голосом? Попробуем! Я назвал адрес, и машина почти бесшумно двинулась в сторону выезда.

Когда батарейка вылезла из подземного гаража, на улице уже совсем стемнело. Город переливался россыпью разноцветных огней, а светящиеся экраны затмевали не только отблески далёких звёзд, но и довольно яркие пятна Фобоса и Деймоса, которые, судя по времени, должны были давно взойти над горизонтом. В такое время Маск-Сити напоминал настоящий мегаполис, хотя постоянно под куполом жило едва ли больше ста тысяч человек: огни круглосуточно действующих заводов и яркие окна жилых секторов, отражаясь во все стороны от натянутого под давлением алмазного купола и создавая впечатление множественности, визуально расширяли пространство.

Помнится, Натан просил меня прикупить бухлишка, да и вообще, после такого опоздания являться с пустыми руками было совсем уж неудобно, и я изменил адрес назначения на самый крутой ресторан в этом городе – шальные деньги жгли руки. Так легко я не зарабатывал миллиона, даже когда мы с Натаном банчили на Земле ворованными алмазами. Так что гулять, так гулять, такое предприятие надо обмывать чем-нибудь очень дорогим. Да и смелости стоит набраться перед тем, как принимать предложение марсиан.

Батарейка послушно свернула в указанную сторону и через пару минут остановилась у входа в Амазон-Пелас, тот самый, откуда вчера неизвестный землянин отправился на убийство замдиректора ТГРК – бессмертного представителя SynTec.

Не особо надеясь на успех команды, я приказал машине ждать и отправился в ресторан на первом этаже отеля. Наверное, Натан не стал бы тратить 50.000 подобным образом: у него жена и двойняшки, и скоро будет ещё один ребёнок. Но у меня никого не было, и деньги были по большому счёту мне особо не нужны. Поэтому, не сомневаясь ни минуты, я подошёл к бармену и заказал бутылку виски, настоящего, с самой Земли… а потом подумал и заказал ещё одну. На всякий случай захватил Насте розового шампанского, беременные вроде не пьют, но это их с Натаном дело – пусть лучше будет лишнее, чем не хватит.

Покинув здание, я не без удовольствия отметил, что батарейка по-прежнему послушно ждала меня у входа. Я подошёл к машине, держа в каждой руке по литровой бутылке вискаря и зажимая подмышкой шампанское; не успел я подумать, как и чем мне теперь открывать дверь, на которой снаружи не было ничего похожего на ручку, как она сама ушла в сторону, пропуская меня в салон. Теперь всё, как надо. Я скомандовал адрес и спустя десять минут оказался у подъезда шефа.



С тех пор, как SynTec освоили технологию поточного производство углеродного нановолокна, купола можно было строить практически любого размера, поэтому проблем с жизненным пространством не было, и это та причина, по которой в городе не строили небоскрёбов – в них не было экономического смысла. Квадратный метр жилой площади в доме на 3-6 этажей с одним цокольным на самом деле дешевле, чем в высотке, причём с помощью строительных 3D-принтеров процесс можно почти полностью автоматизировать. Нужда в небоскрёбах появляется только, если вам необходимо сконцентрировать максимум полезной площади на минимуме территории. На Марсе такой потребности не было: на всей планете проживало от силы несколько сотен тысяч человек, двести тысяч из них в Маск-Сити, хотя постоянно находилось здесь вдвое меньше – большая часть населения, особенно мужчин и реплик, работали снаружи, на добыче ресурсов и строительстве Атмосферных Валов.

Не говоря уже о том, что последняя очередь шестикилометрового купола была построена SynTec в расчёте на будущее расширение, и большая часть пространства пока пустовала. Так что даже там, где застройка была плотной, она состояла из домов высотой всего в несколько этажей. Внешне эти дома отличались мало, но внутри разница была существенной.

Главным образом дома подразделялись на ульи, семейные и холостяцкие общежития. Уже в начале прошлого века было известно, что половой инстинкт и тяга к размножению у человека, как и у подавляющего большинства животных, проявляется тем сильнее, чем ниже плотность населения и чем большую личную площадь контролирует каждая особь. Так что даже там, где SynTec не могла предоставить большие жилые площади, она старалась наделать хотя бы максимальное количество раздельных комнат, чтобы создать у людей иллюзию личного пространства. Так что даже в общежитиях репликантов каждому обязательно отводился собственный жилой блок, пусть небольшой, но личный.

Семейные дома, помимо увеличенного количества комнат в каждой жилой секции, в обязательном порядке оборудовались небольшой детской группой, где работающие родители могли оставлять детей ; дети должны создавать родителям как можно меньше проблем, уход и содержание детей должны быть по максимуму оптимизированы, чтобы каждый желающий делал этих самых детей как можно больше.

Обычно воспитателями в детских группах выступали постаревшие низкоквалифицированные реплики, которые уже не могли выполнять тяжёлую работу, а выполнять интеллектуальную не умели – это, конечно, ничего не говорило об интеллектуальных способностях реплик, просто их создавали и использовали именно для низкоквалифицированного труда, ведь перевозить на Марс земных специалистов по-прежнему было баснословно дорого.

Дело в том, что пенсионной системы (и уж, конечно, базового дохода) в Земном варианте на Марсе не было вообще, так что пожилые марсиане, реплики и мигранты работали столько, сколько позволяло им здоровье, и забота о подрастающем поколении являлась не только почётной обязанностью, но и жизненной необходимостью для подавляющего числа стареющих граждан.

И наконец, ульи, что представляли из себя всё те же семейные дома, только принадлежащие, как правило, единственной филе – родственному клану бессмертных, состоявшему из нескольких семейных групп, где все в той или иной степени являлись друг другу родственниками.

Жили бессмертные групповыми браками, где каждая семья состояла из нескольких взрослых мужчин и женщин – выработавшийся с годами механизм сохранения необходимого генетического разнообразия в условиях малой численности – и огромного количества детей. Кстати, сколько детей в каждый момент времени находится во всех филах бессмертных, не знали, наверное, даже в самом Синтеке – их вносили в городские списки только в возрасте полутора лет (примерно трёх земных) из-за чудовищной детской смертности – детей бессмертные не лечили вообще. Это был ещё один механизм быстрого приспособления к условиям чужой планеты – неприспособленные должны были умереть, чтобы не передавать свои гены следующему поколению.

К счастью, к эмигрантам марсиане таких требований не предъявляли.



Натан с семьёй жил в стандартном семейном доме, и его близняшки ходили в ту же детскую группу, что и все остальные дети.

Также в семейном доме обязательно был магазин самообслуживания со стандартным набором необходимых семье товаров, где родители, не теряя времени после рабочих смен, могут купить всё необходимое : в первую очередь продукты, смеси или бытовую химию. В принципе тут можно было купить и алкоголь, но качество его, как, впрочем, и остальных товаров, производящихся на Марсе чуть ли не по принципам плановой экономики, оставляло желать лучшего.



Я прошёл по широкому вестибюлю, разделяющему магазин и детский сад, где ещё слышались крики малышни и топот десятков неугомонных маленьких ножек, и, не став дожидаться лифта, пробежался до нужного этажа по лестнице.



– Сколько они стоят? – спросил Натан, впустив меня в блок и принимая из моих рук баснословно дорогие бутылки.

– Не твоя печаль, – чуть грубее, чем следовало, ответил я и, состряпав разгневанное лицо, спросил, – ты лучше скажи, сколько SynTec заплатила тебе за отчёт?

Натан замялся на несколько секунд, но, понимая, что мне уже всё известно, выдавил из себя:

– Ещё сто тысяч… Я подумал…

– Да мне пох… – рявкнул в ответ я: тут не полицейский участок, так что сейчас мы вполне обойдёмся без соблюдения субординации, и я выскажу накосячившему другу всё, что о нём думаю, – гони половину.

Натан нехотя перевёл деньги – теперь у каждого из нас было по 100.000 денег в токенах корпорации и получалось, что утром я мог бы просто ничего не отдавать – удовлетворённо прочитав банковское уведомление, я скинул с лица маску раздражения и, весело усмехнувшись, добавил:

– А теперь твоя доля! – и, хохотнув, перевёл Натану 500.000 кредитов.

Это была серьёзная сумма – больше годового дохода. Сказать, что лицо Натана выражало удивление, – ничего не сказать:

– Откуда столько? – только и смог выдавить он из себя, – что они сказали?

– Ща расскажу, – ответил я, скидывая термоплащ, – пошли на кухню, нам есть о чём поговорить…

Натан с двумя бутылками вискаря в руках указал мне направление, которое я и так хорошо знал. Подхватив бутылку шампанского, я свернул в узкий коридор и в два шага оказался на кухне.

Несмотря на то, что квартира начальника департамента была большой по марсианским меркам, она всё равно была крошечной – точняк хрущёвка второй половины позапрошлого века. Когда я только перебрался в Якутию из Сибирской Федерации, я снимал похожую по габаритам двушку, которая целиком была меньше по площади, чем одна нормальная комната.

Тут, правда, комнат было больше – целых пять, но по габаритам каждая из них была как в той двухсотлетней хрущёбе: самая маленькая метров восемь, а самая большая – всего двенадцать.

Большие настенные часы показывали начало десятого. Настя уже уложила детей и сейчас разогревала на кухне еду. Небольшое округлившееся пузико проступало даже через широкий домашний халат.

– Нась, – присаживаясь за стол, без лишних сантиментов сказал я, распоряжаясь, как у себя дома, – я тебе розового шампанского взял, ты вроде любишь… правда, тебе, наверное, сейчас нельзя, но я подумал, пусть будет лишнее, чем не хватит… оно с Земли, – добавил я, подтверждая свои слова несколькими кивками головы.

Настя обернулась, весь её вид выражал страшное удивление:

– С Земли? Вы с Натаном кого-то убили и ограбили? – по её тону сложно было понять, шутит она или спрашивает всерьёз.

Впрочем, она бы, наверное, не удивилась. Ведь до переезда на Марс нас связывало весьма богатое криминальное прошлое.



Мы познакомились с Натаном больше десяти лет назад. Я окончил горный институт на Урале и решил попытать счастья в Автономной Республике Саха, которую иногда ещё по старинке ещё называют Якутией.

Алроса к тому времени давно вычистила из своих рядов москвичей, отобрав их доли в проектах в качестве компенсации за ущерб, причинённый атомными бомбардировками ДВР. Ущерб для Якутии, прямо скажем, был так себе – в зону боевых действий якуты не попали – но международная обстановка в те времена была такова, что любые претензии к Московскому Унитарному Государству удовлетворялись практически без рассмотрения. После поражения в войне Московия с четырёх сторон оказалась зажата враждебными государствами: Поморской Республикой с Севера, Сибирской Федерацией с востока, Кавказской Конфедерацией с юга и стремительно набирающим силу и влияние Славянским Союзом с Запада.

Так вот, пока СС перетягивал на себя экономическое одеяло с одряхлевшего Европейского Союза, Поморская Республика, Сибирская Федерация и Саха наступали на мировые рынки первичных ресурсов.

К моменту моего приезда Якутия уже была безусловным монополистом на мировом рынке драгоценных камней, я собирался устроиться в Алроса горным инженером, но так уж получилось, что попал в охрану.

Вообще это вышло случайно, ведь по образованию я вообще-то горный инженер. Но тут мне пригодилась совсем другая часть «моих университетов».

Региональные армии к тому времени были практически распущены, но в Сибирской Федерации ещё сохранялась добровольная альтернативная служба. А поскольку в перерывах между учёбой ездить мне всё равно было некуда - моя мать умерла, едва мне исполнилось двадцать – летом я уходил на добровольную службу в сибирский ФСИН, где, помимо прочего, плотно наобщался с уральскими уголовниками.

Поскольку из всех молодых претендентов на работу я оказался единственным, у которого была пройдена хоть какая-то военная служба, мне вместо поста инженера предложили пост начальника охраны на одном из дальних рудников. Семьи у меня не было, девушки тоже, и я без промедления согласился. А на руднике я в первый же год выявил схему хищений – помогло общение в тюрьме с уральскими контрабандистами – и за это меня немедленно перевели в головной офис уже в должности замначальника охраны. Там-то я и познакомился с Натаном, тогда ещё молодым и амбициозным представителем американских акционеров.

С ним меня роднил и несколько авантюристский склад характера, и пристрастие к классике. Как и Натан, я был сыном очень старых родителей: суррогатная мать произвела меня на свет, когда моей настоящей матери было семьдесят – и мы с ним, наверное, вдвоём из всего среднего менеджмента имели совершенно атрофированную у большинства людей тягу к бумажным книгам и плоским старинным фильмам.

Рассказывая за бутылочкой коньяка о своём стремительном карьерном росте, я как-то обмолвился, что в отличие от тех уголовников, которых я охранял на Урале, и контрабандистов, которые попались мне на рудниках, я бы разработал схему намного более эффективную и безопасную, поскольку, как учил нас Джеймс Боливар Ди-Гриз, в тюрьму умные люди не попадают, а я уж точно был умнее этих шаромыжников.

При слове «контрабанда» глазки у моего нового знакомого подозрительно загорелись. Ещё, наверное, с полгода мы обхаживали друг друга намёками и полунамёками, прощупывая возможную принадлежность к криминальным или, наоборот, международно-охранительным кругам, пока в конце концов Натан не признался мне, что через свою новую девушку, работающую в посольстве Сибирской Федерации, мог бы пересылать в Америку небольшие партии нелегального груза. Как я понял, он что-то уже пересылал так, только в обратном направлении – речь шла о неких веществах, запрещённых в Якутии.

Слово за слово, выяснилось, что дело за малым – добыть нелегальные камни на рудниках. Этой частью занялся я. Если не вдаваться в подробности, то к тому моменту я уже знал все слабые места корпоративной охраны, и мне не составило труда наладить несколько каналов получения неучтённых камней.

Так сложилось наше небольшое, но очень эффективное преступное сообщество: я доставал камни, Настя (а этой новой девушкой была именно она) пересылала их через две границы, а Натан багрил где-то в Америке.

Так что раскройся тогда эта схема, всей нашей троице уже тогда корячились бы н малые сроки в сибирских или якутских строительных лагерях.



– Не убили, – хохотнул Натан, доставая откуда-то с верхней полки хрустальные рюмки, – но ограбили, это точно, – и, перейдя на серьёзный тон, поспешил успокоить беременную жену, – нам дали взятку… о-о-о-ч-чень большую взятку.

– Дорогой, тебя на Земле не посадили, и ты хочешь сесть на Марсе? Стоило ли ради этого преодолевать сто миллионов километров? – с издёвкой в голосе спросила Настя, доставая из микроволновки ароматную свинку.

На Земле этих животных почему-то называли морскими свинками, хотя плавали они очень плохо, я в детстве проверял. Конечно, и там их кое-где ели, но на Марсе эти звери стали чуть ли не основным источником животного белка: быстро плодятся, быстро растут, быстро набирают вес; кроме того, при низкой силе тяжести эти грызуны достигали куда более весомых размеров, примерно с крупного земного кролика.

– Ну, у нас был не слишком хороший выбор, – ответил на наезд Натан, присаживаясь за стол, – поссориться с SynTec или слить им все результаты за… м-мн… небольшое вознаграждение.

– «Небольшое»- это сколько? – деловито осведомилась Настя, очевидно, уже прикидывая в уме, как распорядится нежданной прибылью.

Я вопросительно посмотрел на Натана, тот сделал едва заметный жест, еле-еле мотнув туда-сюда головой, и сразу же ответил жене:

– Сто тысяч…

– На двоих… – быстро добавил я, прикрыв друга, у которого, очевидно, имелись свои неотложные расходы, не связанные с заботами о семействе.

Настя поставила на стол поднос и, пристально посмотрев на меня, ехидно спросила:

– И ты спустил всю свою долю на бухло? Я всегда знала, что ты дебил, но не настолько же?

Оскорбления я пропустил мимо ушей: мы были знакомы так давно и так близко, что вдали от посторонних глаз вполне могли позволить себе панибратские отношения. Сделав максимально честные глаза, я посмотрел на Настю и недрогнувшим голосом ответил:

– А это мне! Я получил дополнительные деньги от SynTec в качестве аванса за услугу, которую я им окажу.

– И в чём же заключается эта услуга? – заинтересовался Натан, не дюже сомневашеся, открывая бутылку за двадцать тысяч.

– Я лечу на Землю! – гордо ответил я, отрывая хрустящую свинячью лапку и вгрызаясь в неё зубами.

Глаза Натана загорелись озорным блеском. Он разлил по рюмкам баснословно дорогой напиток и, заискивающе подвинув одну из них мне, подобострастно спросил:

– А тебе разрешат взять с собой багаж? …я там знаю одного человечка…

Договаривать ему было не нужно, мне и так было понятно, к чему он клонит. Я замахал руками, не выпуская из зубов ногу – уж очень сильно хотелось жрать в конце этого сумасшедшего дня – раздражённо проговорил:

– Не-не-не!!! Знаю я, к чему ты клонишь, я даже не буду спрашивать, где ты украл Красную Ртуть, но я не повезу её на Землю контрабандой! Во-первых, я не знаю, кто и как меня там встретит; во-вторых, меня погрузят в корабль под наркозом, а мне не хотелось бы, чтобы такой багаж кто-то грузил за меня…

– Жаль… – разочарованно произнёс Натан. Он поднял свою рюмку, приглашающе кивнул мне:

– Ну, за коррупцию!

Мы уже успели проглотить содержимое, как над столом прозвучал разгневанный голос Насти:

– Я чё-то не поняла, а мне?

– А тебе низ-з-зяя, – процедил Натан, наматывая на вилку какой-то салат, то ли из папоротника, то ли из водорослей, который я ещё не успел попробовать.

– Зато я смотрю, тебе можно надираться прямо с утра, – укоризненно ответила супруга, отбирая у мужа бутылку и наливая себе полрюмки, – я чуть-чуть, так сказать, эквивалент бокала вина, – уверенно добавила она, отхлебнув из стопки и возвращая бутылку обратно.

Я не стал интересоваться, куда пошла бутылка шампанского : в принципе, открывать такой дорогой напиток и не выпить его целиком не имело смысла, а целая бутылка для девушки в положении, пожалуй, действительно будет многовато. При этом вискарь, которого и так две бутылки, Натан, очевидно, экономить не собирается: я не успел как следует закусить, как рюмки с бульканьем наполнились по второму кругу.

– Ну, рассказывай, – сказал Натан, подвигая мне следующую стопку.

– Да, что рассказывать-то, – намахнув стопец, я потянулся вилкой к зелёному салату, которым с таким аппетитом закусывал Натан, – говорят, что заказчик убийства на Земле, хотят отправить человека, в смысле землянина, для расследования, мол, службе безопасности на Земле они не доверяют, – сиплым голосом добавил я, наматывая салат на вилку.

Судя по вкусу, это всё-таки был папоротник. Еда дешёвая, но Настя делала из него довольно вкусные блюда, по привычке, наверное: ведь дома, в Сибири, он был почти таким же, как в углекислой атмосфере первичных куполов. Марсианские папоротники отличались от земных собратьев только размером, но пищевой папоротник собирали едва проклюнувшимся, так что и эти различия были в нём почти незаметны.

– Так, а смысл? Ты же всё равно прилетишь через полгода? – не понял Натан. – Там уже никаких концов не найдёшь, как ног у змеи.

Подвинув Натану пустую рюмку, я подождал, пока он наполнит её, следя голодными глазами за каждым бульком, и, медленно растягивая слова,ответил:

– А я не полечу на пароме! Я полечу на экспериментальном корабле, который доставит меня на Землю за три дня…

– И ты вот так спокойно мне об этом говоришь? – прищурился Натан, подвигая мне полную стопку.

– Да они мне ни пол словом не обмолвились, что это следует держать в секрете, – честно признался я, – думаю, они только рады будут, если слухи о таких разработках разнесутся по планете. Кроме того, от тебя скрывать эту информацию никакого смысла вообще нет, ведь именно тебе предстоит прикрывать моё отсутствие…

– И куда я тебя дену? – спросил Натан, вопросительно глядя мне в глаза. – Отпуск, что ли, тебе дам?

– Я, типа, ранение получу… – ответил я, принимая рюмку, – буду оправляться в закрытом госпитале SynTec…

– Странно, а почему мне ещё никто об этом не сказал? – пробормотал Натан, опрокидывая стакан залпом.

– Так я ещё, типа, не согласился, – сказал я, опустошая свой, затем оторвал себе ещё кусок мяса и с наслаждением закусил.

Свежее мясо, да под вискарь – что может быть лучше!

Натан понимающе кивнул, мол, цену набиваешь, потом зыркнул на супругу, притаившуюся справа от него с уже пустой рюмкой.

– Нась, ну ты это, ничего не слышала!

– Так точно, товарищ начальник! – отрапортовала жена, протягивая мужу пустую стопку и изображая просящие глазки.

Как всегда в случае шуток или оскорблений, Настя непроизвольно перешла на русский. Да и само обращение «товарищ начальник» на английском не скажешь… «Не скажешь на английском», – вдруг подумалось мне, а ведь эту фразу я сегодня где-то слышал… точно! Медбрат так ответил мне утром на вопрос о трупе. Видимо, я спросонок обратился к медикам по-русски, вот поэтому мне и ответил не врач – тот просто не понял, что я сказал – а медбрат, тот самый, который похож на бывшего уголовника…

– Слушай! – я резко сменил тему, – я сегодня медбрата видел в медслужбе. До меня только сейчас дошло, что он на русском со мной говорил. А по виду как есть мелкий уголовник – не знаешь, кто такой, как попал на Марс? Никак он не выглядит на человека, который мог бы позволить себе такой перелёт, а судя по должности, точно не является ценным специалистом…

Натан опрокину в себя стопку, которую всё ещё держал в руках, и на секунду задумался, как будто что-то припоминая, потом решительно встряхнул головой и уверенно ответил:

– Не, не знаю, но могу узнать – надо?

Он вопросительно взглянул на меня, я кивнул:

– Узнай, что-то тут не так, впрочем, расследованием на Марсе всё равно теперь будешь заниматься ты… – я подвинул пустую стопку Натану и добавил: – Хотя и не думаю, что это он имеет какое-то отношение к этому делу – не стал бы тогда так глупо палиться…

– Ты ж сам говоришь – мелкий уголовник. Может, он не подумал? Забыл, как сам разоблачал контрабандистов на таких же тупых ошибках?

Натан взглянул на меня, но я лишь пожал в ответ плечами.

Он наполнил рюмки себе и мне, подозрительно взглянул на жену, тоже добавил ей напитка, примерно полстопки. Шеф подвинул мне стаканчик и спросил:

– Но ты уже точно решил лететь?

– Да, конечно, – уверенно ответил я, принимая стопку, – почему нет? Кроме того… – я чуть не сказал «как ты понял», имея в виду подаренные Натану полмиллиона, но вовремя осёкся и сменил направление мысли на половине фразы, – …кроме того, они обещали щедро заплатить за мои услуги…

– Сколько? – спросил Натан, поднимая рюмку.

– Сказали «сколько захочешь», – в подтверждение своих слов я несколько раз быстро-быстро кивнул головой под скептические взгляды Натана и Насти, – да-да, так и сказали, «наша благодарность в пределах разумного, будет безграничной». И, судя по авансу, они не врут…

Ещё раз кивнув для убедительности, я выпил и загрыз виски жареным мясом. Алкоголь начинал приятно туманить голову и расслаблять тело, а вкусная еда создавала в желудке приятное ощущение сытости.

– …купишь себе ферму, как собирался? – вдруг спросила молчавшая до этого Настя.

– Да ну, – я отрицательно покачал головой, – какой с меня фермер. Арендую квартирку в центре… да и жениться пора, – я кивнул головой на Настин животик, – а то живу непонятно зачем… прямо как земляшки…

Трезвым я обычно не употреблял этого презрительного обращения к коренным землянам, но под градусом подсознательно начинал косить под местного, возможно, даже больше, чем это стоило делать.

– Это правильно, – подтверждающе кивнул Натан, – дети - это наше будущее. Именно поэтому будущее начинается здесь…

Он выпил и доброжелательно похлопал меня по плечу. Очевидно, намекая, что земляне с их рождаемостью никакого будущего не имеют.



Земля вымирала уже больше века и, несмотря на титанические усилия правительств, справиться с этой проблемой не могла. Сибирская Федерация и отдельные страны на Ближнем Востоке ещё как-то умудрялись поддерживать свою численность, но остальной мир давным-давно перестал себя воспроизводить.

Желание размножаться, кстати, было далеко не последним мотивом переселяющихся на Марс – коэффициент рождаемости на планете, в отличие от Земли, три-четыре рождения на женщину, не считая реплик, у которых, наверное, ещё больше. Конечно, прилёт на Марс не делает людей автоматически более плодовитыми, но если у всех соседей четверо-пятеро детишек, как-то трудно ходить бобылём и «жить для себя , ведь люди в принципе склонны подражать окружающим, ведь по этому признаку мы миллионы лет отбирались естественной эволюцией.



– Кстати, – сказал я, вспомнив о важном эпизоде, – ты мне утром газету показывал, что-то вроде «Замдиректора ТГРК подозревается в коррупции» или что-то типа того. О чём там шла речь? Может быть, это имеет отношение к делу?

– Да нет, – Натан лишь махнул на меня рукой, – это старая газета. Я как фотки с места преступления увидел – они же меня сначала разбудили – так и распечатал первое, что под руку подвернулось…

– И всё-таки, что это было? – не унимался я.

– Да ерунда, старое дело о контрабанде с Марса нескольких тонн Красной Ртути…

Я прыснул, подавился алкоголем и захохотал в голос. Сирин тоже говорил что-то о контрабанде, но я тогда подумал, что речь идёт о нескольких граммах, может быть, килограммах Минерала, но несколько тонн – это бред.

– Контрабанда с Марса, а что сразу не контакты с инопланетянами? Ну, правда, мы-то с тобой занимались контрабандой и понимаем, что несколько тонн неучтённого минерала с Марса на Землю провезти невозможно…

– Это мы с тобой понимаем, – серьёзно ответил Натан, – а дело гремело на всю систему, не слышал?

– Нет, когда это было?

– Да года три назад… – сказал Натан и осёкся.

Три года назад умерла Лиза. Девушка, с которой познакомила меня Настя.

Настроение у меня резко упало. Не знаю, любил ли я её, но точно знаю, что с ней было лучше, чем одному… Собственно, так я и оказался здесь: на контрабанде алмазов мы нехило разбогатели, но Лиза об этом особо ничего не знала, я не говорил, сколько у нас денег, откуда они берутся и куда деваются. А она всегда мечтала переехать из Якутска в большой город, желательно в какой-нибудь тёплой стране. И уж, конечно, она ни за что не согласилась бы жить на Марсе.

Когда Натан с Настей улетели, наша схема рухнула, и вроде никаких поводов оставаться в Сахе больше не было, но я никуда уезжать не хотел, мы стали ссориться, а потом оказалось, что она смертельно больна. Лиза умерла весной, а осенью я, продав всё имущество, потратил почти все деньги на паром до Марса…

По выражению моего лица Натан понял, о чём я задумался.

– Не грусти, выпей, – он подвинул мне наполненную до краёв рюмку.

Я выпил и, взяв себя в руки, вернулся к разговору:

– Так, а Сирин-то тут при чём?

– Да там была мутная история, вроде как было предположение. Что ТГРК в лице Сирина покрывает преступников. МАГАТЭ по этому поводу даже проверяло запасы металлов и работу ускорителя, но вроде ничего не нашли…

– Вот и Сирин тоже расследованием недоволен… – вырвалось у меня.

– Ты о чём, – спросил Натан, в очередной раз разливая виски по рюмкам.

– Да он тоже об этом деле упоминал, говорит, это может быть связано с убийством… да вон и ты сразу о том же вспомнил в связи с именем Сирина… – задумчиво пробормотал я.

– Ну, вот видишь, – кивнул Натан, подвигая мне стопку, – а ты ржёшь… чем чёрт не шутит, может, правда здесь нашёлся гений поумнее нас с тобой?

– Да всё равно это ерунда… – неуверенно проговорил я, – ну кто может вывозить Минерал в промышленных масштабах?

– Инспектор МАГАТЭ, – без заминки ответил Натан, как будто уже размышлял над этим вопросом.

– Почему? – не понял я, возвращая уже поднятую рюмку на стол.

– Так, а кто ещё имеет на Марсе временные контракты и может посещать самые секретные объекты? – ответил Натан, выпивая, – они же проверяют Ускоритель, да и на потенциального шпиона он первый претендент…

«Вот только МАГАТЭ в этом деле нам не хватало», – подумал я, залпом опустошая рюмку. Как будто мало участия Синтека и ТГРК. А ведь и правда… и живёт Инспектор в Амазон-Пелас… и на Марс прибыл полтора года назад… Да ну, - я помотал головой,- слишком уж просто получается.

– Ты говорил, что он ждал кого-то? – спросил шеф, очевидно, имея в виду мёртвого Сирина.

– Да, – ответил я, возвращая рюмку, – очень может быть, что и ждал, чтобы что-то передать. То, что убийца нашёл или пытался найти у него в карманах…

– Но тогда это странно, разве не проще было сначала взять, чего уж там он взял, а потом убить? …или вообще не убивать? – подкинул Натан ещё одну сложную мысль.

Но ответ на этот вопрос у меня был:

– Не проще, – уверенно ответил я, сегодня на эту тему я уже успел передумать всё что можно, – мы до сих пор не знаем убийцу, потому что его не зафиксировала ни одна камера. Только это позволило… – я поправился, – должно было позволить ему сесть на челнок до того, как мы опознаем тело. Если бы он пришёл на встречу без камуфляжа, мы бы уже раскрыли всю цепочку, ну, а снять камуфляж, забрать условную флешку и потом снова надеть вообще никакого смысла не имеет.

– Так мы бы вообще ничего не раскрывали! – возразил Натан, – пришёл, забрал что хотел, ушёл, никого не надо убивать. Сел на челнок – улетел. Всё.

– Ну, убивали явно чтобы замести какие-то следы… – ответил я, – это ведь про кражу так, предположение…

– А если… Нась, заткни уши… – обратившись к супруге, резко сказал Натан и, повернувшись ко мне и понизив голос, добавил, – …если его убил сам SynTec?

– Зачем? – не понял я.

– Например, он что-то у них украл, хотел продать, они вычислили его и убили?

Я на минуту задумался – такой вариант развития событий мне в голову не приходил, но… нет:

– Не, чушь какая-то, – я покачал головой, – во-первых, не нужно было убивать его на месте встречи под камерами – это совершенно бессмысленно, его вполне можно было взять на выходе из здания, и мы бы вообще ничего об их внутренних разборках не узнали, как не знаем о них обычно. Мы даже не знаем, сколько их и как зовут… ну в смысле Тагина, конечно, все знают, но он мог пропасть, или сердечный приступ, да мало ли способов! Во-вторых, убийца наверняка землянин , уж очень сильный он по марсианским меркам, в крайнем случае реплика, но какая-то хитрая… Короче, в звезду их, наливай.

– Так налито уже, – ответил Натан, указав на полные рюмки.

Настя уже умыкнула свою стопку, пока муж не заметил, что она полна до краёв.

Я медленно задумчиво выпил и, покачав головой, добавил:

– Не, в SynTec не верю, разобрались бы с ним внутри филы, да и если бы всё было так, как ты говоришь, то где настоящий связной, которому предназначалась информация? Его бы наверняка засекла какая-нибудь из камер наблюдения…

– А ты искал на камерах кого-то кроме убийцы? – подловил меня Натан.

Этот вопрос, надо сказать, поставил меня в тупик. Нет, я не искал на видеозаписях других людей, а они не просто могли там быть, они там точно были…

– Ладно, – сдался я, – так быть могло. Это бессмысленно, но могло бы быть. Но я всё равно не верю: два возражения остаются в силе – с ним проще разобраться внутри филы, не вмешивая гражданские власти – раз. И ему не нужны деньги, бессмертные не совершают преступлений против фил – им ведь некуда бежать потом: на Землю марсианину дороги нет, а на Марсе от SynTec не спрятаться… это два. Впрочем, ты вполне можешь самостоятельно развить эту мысль, расследование ведь теперь на тебе…



Мы уже крепко напились. Даже по Насте было видно, как ей захорошело. Ну да ничего, она баба здоровая, двух шестикилограммовых детишек родила – настоящих марсиан – так что вряд ли их ребёнку повредит несколько граммов спирта.

Разговор плавно перешёл с расследования на политику, а затем на поганых землян, которые покупают Красную Ртуть на Марсе за копейки и перепродают на Земле за цену, на порядки превышающую себестоимость и доставку.

Я изрядно окосел – дала о себе знать почти бессонная ночь и голодный день, за который я съел только два бутерброда. Сейчас я, конечно, плотно поужинал, но алкоголь проникал в кровь быстрее, чем еда переваривалась в желудке. Чувствуя, что меня уже как следует развезло, я посмотрел на часы – начинался короткий час. С момента убийства прошли ровно сутки.



Марсианские сутки, как известно, составляют примерно 24 часа и 39 минут, и чтобы не менять всю систему СИ, колонисты поступили проще : оставили земное время как есть, но только новый день начинали не в 24.00, а в 24.39, именно после этой отметки цифры на циферблате сменялись на 00.00. Так что последний час в сутках был, несмотря на название, вовсе не часом, и потому его называли коротким.



Тем временем на столе как-то незаметно появился натановский самогон – видимо, вторую бутылку дорогущего вискаря ушлый приятель припрятал на чёрный день – но мне было уже всё равно. Я принял ещё несколько рюмок то ли семидесяти, то ли восьмидесятиградусной жидкости и, окончательно окосев, начал собираться домой.

Это было последнее, что я помнил.



Очнулся я от надрывного звонка будильника. Голова была чугунной, и каждый писк противной машинки отдавался в ней эхом, как в пустой кастрюле. Пытаясь перевернуться на какую-нибудь сторону, откуда будет видно окружающее пространство, я понял, что упал спать, как был, в одежде и даже не разувшись. Видимо, зайдя домой, сразу рухнул на кровать и отрубился. Часы показывали 7.30.

Через полчаса я должен быть на работе… впрочем, следователь всегда может сослаться на интересы расследования, сказать, что собирал улики или расспрашивал свидетелей, разве что Натана надо поставить в известность… Кстати, как он там?

Несмотря на отвратительный привкус во рту, самочувствие было на удивление неплохим: всё-таки хороший алкоголь – это хороший алкоголь. Я поднялся и, хватаясь за стены, поплёлся на кухню, где сразу же включил чайник. Пару минут я посидел на стуле, пытаясь прийти в себя, пока резкий звуковой сигнал не оповестил меня, что вода закипела.



Я запарил себе стакан крепкого чая, если эту субстанцию из чёрных грибов можно было так назвать – настоящий чай на Марсе, конечно, был, но стоил столько же, сколько любая вещь с Земли: земную цену плюс около десяти тысяч кредитов за каждый килограмм веса, выведенный на орбиту, но грибной почти не уступал настоящему.

Положив в раствор пару ложек сахара, чтобы в организм попали хоть какие-нибудь калории, сделал несколько глотков. В отличие от промышленного кулера в управлении, у меня дома был самый обыкновенный чайник, то есть давление внутри он не поддерживал, поэтому кипела вода примерно при девяноста градусах, а в холодной кружке остывала и того сильнее – не обожжёшься, даже если захочешь.

От крепкого сладкого напитка мне стало совсем хорошо: голова просветлела и казалось, что мне по плечу свернуть Олимп, а не только раскрыть это загадочное убийство…

Убийство… Точно! Сегодня я должен дать ответ Синтеку!

Разумеется, я всё для себя решил ещё в тот момент, когда реинкарнация Сирина предложила мне полёт к Земле. Ну, потеряю я ещё два года жизни, но вернусь уже богатым человеком и буду жить на Марсе ещё лучше, чем жил дома.

Удивительно, но мысль остаться на Земле даже не приходила мне в голову – после земной силы тяжести на Марсе становишься почти суперменом. Тело лёгкое, руки сильные, самочувствие отменное, организм изнашивается гораздо медленнее. Прилетающие сюда богачи живут по сто двадцать лет, и это не немощная старость в экзоскелете, как на Земле, а полноценная жизнь, где ты хотя бы ходить можешь своими ногами. А уж готовые на всё реплики прислуживают так, как земляне и за деньги-то давно не работают. Так что богатая жизнь на Марсе кардинально превосходит таковую у землян.

От приятных мечтаний меня отвлек повторный звонок будильника – надо ехать.

С сомнением осмотрев себя в зеркало, я пришёл к выводу, что в таком виде выходить из дома всё же не стоит: рожа помятая, одежда ещё хуже, это не говоря уже про запах… нет, надо привести себя в порядок, лучше опоздать минут на 10-15, чем явиться в таком виде. Я решительно разделся и залез под душ, тёплая вода взбодрила меня окончательно, а зубная щётка покончила с отвратительным привкусом.

Выйдя из душа, я несколько раз перекувыркнулся через голову, в очередной раз кайфуя от силы тяжести, потом встал на руки и полностью перенёс вес тела сначала на одну руку, а потом на другую. Остаться на Земле? Ни за что!

Шкаф уже подготовил мне чистые глаженые вещи. Я с наслаждением натянул на себя свежее бельё – так гораздо лучше. Разве что термоплащ было бы неплохо тоже привести в порядок. Я настороженно принюхался к накидке, нынешней ночью не по профилю служившей мне одеялом, и скривился от запаха… а сколько на улице?

Судя по показаниям информатория, за порогом было плюс семь. Б-р-р-р. Я поёжился. Прохладно. Впрочем, в участке тепло, надо только подогреть батарейку и можно будет добежать до рабочего места и так. Я включил с браслета прогрев салона.

Придирчиво осмотрев себя в зеркало, я пришёл к выводу, что стал достаточно похож на нормального человека, и поспешил к выходу. На часах уже было 8.02 – в это время, по- хорошему, я уже две минуты как должен быть на службе…

Я толкнул дверь – она, конечно же ,была не заперта; кто бы сомневался, вчера я и не подумал её закрыть – и захлопнув её за собой, перепрыгивая сразу целые лестничные пролёты, помчался к стоянке.

Парковка располагалась под жилыми секциями, туда, конечно, можно было спуститься на лифте, но это было дольше. А сам я эти три этажа пролетел буквально за несколько секунд – лифт бы так быстро не приехал.

Ещё предстояло решить, куда ехать сначала – в Управление или в SynTec. Но обдумать такую сложную мысль я не успел – у машины меня уже ждали.

Сложно сказать, был ли этот марсианин одним из тех, что встречали меня вчера вечером – все они на одно лицо – но то, что дожидался он именно меня, сомнений не было. Хотя сегодня марсианин был одет совершенно иначе: вместо чёрного кожаного плаща – фирменной фишки бессмертных – на безопаснике был стандартный термокостюм, как на обычном человеке. Мне тогда ещё пришла в голову мысль: «под землянина косит», но я не успел развернуть её у себя в голове в полном объёме. Я улыбнулся и размашистым шагом подойдя к «безопаснику», хотел хлопнуть его по плечу в приветственном жесте… но быстро понял, что не достану, поэтому просто протянул руку для рукопожатия.

Марсианин с улыбкой ответил на приветствие и душевным голосом произнёс:

– Олег Николаевич, я вижу, Вы в хорошем настроении? Подумали?

– Да, я согласен, но мне хотелось бы обсудить с вашим руководством детали сделки… – ответил я.

– Без проблем, – безопасник выставил руки ладонями вперёд, демонстрируя полное согласие с моими намерениями, – только если позволите, мы предложим Вам свой транспорт.

Он широким жестом своей огромной руки указал на припаркованную поблизости голубую батарейку, похожую на ту, которая вчера везла меня из офиса SynTec, а может быть, даже ту же самую. Я кивнул, поднял руку с браслетом, чтобы выключить свою машину, и спросил:

– А Натан? Мне надо поставить его в известность.

– Нет, мы сами это сделаем, или Вы можете связаться с ним позже…

С этими словами марсианин достал из внутреннего кармана небольшой, но внушительный магнитный пистолет и с улыбкой глядя в мои глаза – которые в этот момент, наверное, наполнялись ужасом и непониманием – произвёл два выстрела в упор прямо мне в лицо.

***

– Ну, …ть, и шутки у вас, – я сидел в вип-батарейке синтека между двумя громадными марсианами и был вне себя от бешенства.

Теперь уже не было никаких сомнений: безопасники были те же самые, улыбчивый и разговорчивый справа – именно он стрелял в меня несколько минут назад – и угрюмый и молчаливый слева. Причём земная одежда была только на правом, левый – который в этот раз даже не покидал машину – был одет в свой обычный кожаный плащ. Видимо, ему маскировка была ни к чему.

– Никаких шуток, Олег Николаевич, – произнёс разговорчивый, переходя на серьёзный тон, – запись оборвётся в этом месте, всем будет видно, что на Вас совершено покушение. Выстрелы из магнитного пистолета всё равно бесшумные, а о том, чтобы никто ничего не видел, мы позаботились. Так что теперь у нас есть запись покушения, причём совершенно натуральная. Вы не обижайтесь, это было необходимой частью сценария…

Несмотря на то, что в словах безопасника был резон, меня всё равно накрывало волнами ярости. Поэтому я лишь надулся и, злобно зыркнув глазами на марсианина, уставился в окно, где уже вырастала громада головного здания SynTec.

Батарейка плавно вкатилась в подземный гараж, и провожатые уже знакомым маршрутом повели меня вглубь здания.

В этот раз мне пришлось подождать. Наверное, почти час Сирин был занят какими-то неотложными делами. Уже ничего не стесняясь, я потребовал чего-нибудь пожрать и выпить, справедливо полагая, что марсиане должны мне за моральный ущерб.

Провожатый лишь коротко кивнул, и через пять минут симпатичная реплика невысокого роста – почти с землянина – принесла мне поднос с закусками. Расположившись за широким столом Сирина, как у себя дома, я принялся с аппетитом наворачивать марсианские деликатесы. Тут были даже свежие фрукты, может быть ,не такие сочные, как в тёплых странах на Земле, но точно не хуже выращенных в якутских теплицах.

За этим занятием меня и застал Сирин, вернувшись в кабинет. Он проследовал к хозяйскому месту за столом, а следом за ним как всегда шли два сотрудника безопасности в стильных кожаных плащах.

С недовольным видом я отложил свою трапезу, по-хозяйски подвинул поднос по столу, прижав какие-то бумаги, сложил ногу на ногу и нахально-вопросительным взглядом посмотрел на хозяина кабинета.

Марсианин удобно расположился в кресле и, еле сдерживая смех, протянул мне утреннюю газету:

«Покушение на полицейского!» – гласил заголовок во всю первую полосу. И ниже курсивом добрано: «На Олега Никитина, следователя, ведущего дело об убийстве замдиректора ТГРК, было совершено покушение. Полицейский доставлен в закрытый госпиталь SynTec, врачи говорят, что его жизнь вне опасности, но выздоровление займёт от нескольких недель до нескольких месяцев. В настоящий момент Никитин находится в реанимации, журналисты и близкие к нему не допускаются».

Под надписью было размещено большое голографическое изображение. Если поворачивать его слева направо под небольшим углом, можно было увидеть разворачивавшуюся на парковке сцену: неизвестный человек, которого было видно только мельком и со спины, вынимает пистолет и производит два выстрела в застывшего от ужаса следователя, лицо которого за пару секунд принимало вид от дружелюбно - растерянного до панически напуганного. В этом месте голограмма заканчивалась. Ракурс был таким, что понять рост стреляющего было совершенно невозможно, и, судя по одежде, он вполне мог быть землянином или репликой.

– У Вас актёрский талант, – со смехом прокомментировал фотографию Сирин, – Вы так натурально изображаете ужас!

И видимо развеселившись от собственной шутки, марсианин закатился заливистым смехом. Я сидел напротив него, надувшись:

– Ни…я не смешно! – твёрдым голосом проговорил я.– Я чуть не обосрался от ужаса! Могли бы и предупредить!

– Но тогда это не выглядело бы так натурально, – всё ещё похихикивая, ответил Сирин, – этот фрагмент записи во всех новостях, и ни у кого никаких сомнений, что в Вас стреляли по-настоящему.

Я поморщился. Умом я понимал, что бессмертные всё сделали правильно, но всё-таки на душе было неприятно. Как в том анекдоте: «ложечки, конечно, нашлись, но осадок остался».

– Ну, так что, Вы вроде хотели обсудить условия сделки? – спросил Сирин, наконец переходя к главной теме разговора.

После того как я кивну, подтверждая согласие, он продолжил вопросом:

– Так чего Вы хотите?

– Двадцать миллионов и работу в службе безопасности SynTec или одной из фил, – не дожидаясь ответа, я затараторил, пытаясь придать дополнительный вес своему безумному требованию, – у меня хорошее резюме: на Земле я работал в службе безопасности Алроса, это автономная республика Саха, бывшая Россия, – дополнил я, вспоминая, что бессмертные не очень хорошо представляют себе историю Земли за последние сто лет.

– По рукам, – запросто ответил Сирин и протянул мне раскрытую ладонь в знак свершения сделки.

Я чуть не поперхнулся. И всё? Так просто? Не будет ни торга, ни обсуждения? Я немедленно пожалел, что не запросил 50 миллионов или 100. По реакции Сирина было понятно, что и эти условия он, скорее всего, принял бы без возражений. Я вообще долго думал, сколько просить, и уже было остановился на десяти миллионах, но в самую последнюю секунду решил удвоить ценник для будущего торгового манёвра, которого в итоге не произошло.

«Ладно, хоть двадцать, а не десять…», – расслабленно выдохнул я, но вслух сказал другое:

– Так что теперь?

– Теперь, – бессмертный откинулся в кресле, – самое время переговорить с теми, с кем Вы хотели бы попрощаться, и на операцию. Время не ждёт, стартовое окно закрывается. Чтобы замаскировать старт корабля, Вы будете взлетать одновременно с челноком.

– Вот прямо так сразу? – удивился я.

– Ну да, – простодушно ответил Сирин, – а чего время тянуть?

На этот вопрос ответа у меня не было, поэтому, пожав плечами. я добавил:

– Я могу переговорить с Натаном?

– Без проблем… – ответил было Сирин, приподнимаясь на локтях кресла, как будто собираясь вставать, но тут же сменив тон добавил, – …но только если он явится сюда по нашему вызову. Не забывайте, Вы тяжело ранены и находитесь в реанимации!

Он сделал жест одному из подручных. Тот вышел куда-то, его не было, наверное, с полминуты, затем помощник вернулся и кивнул. Просто кивнул, не говоря ни слова, но этого, видимо, было достаточно:

– Он приедет, – объяснил его жест Сирин, – если у нас всё, то Вы можете продолжить трапезу, – кивнул он на отодвинутый мною поднос, – а я вернусь к делам филы… а потом побеседую с Вашим другом, когда Вы попрощаетесь – нам надо согласовать официальную версию расследования.

– Подождите, – остановил я его, – мне бы хотелось получить контракт, где будут прописаны условия сделки. И я хотел бы передать свою копию перед отлётом Натану… это ведь не составит проблем?

Сирин пожал плечами:

– Никаких, как Вам будет удобно, разве что… – он на минуту задумался, – мы же не можем прописать все условия нашего соглашения в официальных бумагах?

Он вопросительно посмотрел на меня. Я в свою очередь скорчил непонимающее лицо, мол, «а как быть?». Но Сирин не собирался отпираться, он просто озвучил другой план:

– Мы пропишем, что Вам причитается сумма в 20 миллионов за услуги консультирования службы безопасности, а вторым договором мы принимаем Вас на работу в SynTec. Оба документа вступают в силу через год… не думаю, что Ваше дело так затянется, но с Земли Вы вернётесь всё равно только следующим паромом… Вас устроит такой вариант?

– Да, вполне, – я не ожидал такой лёгкости в переговорах и согласно кивнул.

Гигант поднялся из своего громадного кресла и вышел в сопровождении двоих своих подручных. Вместо него в дверь вошёл разговорчивый безопасник:

– Если Вам будет удобнее, я могу проводить Вас в обеденную зону, – предложил он.

Я был не против.



Через полчаса мы с Натаном сидели в обеденной зоне привилегированных граждан и уплетали совершенно невероятной стоимости талу из настоящей рыбы, запивая её земным коньяком – я до сих пор считал, что моральную компенсацию марсиане мне пока не вернули.

– Жируешь, симулянт! – довольно ворчал Натан, насаживая на вилку куски настоящей рыбы. – М-м-м-м-м! Осетрина! Офигеть! Они тут всегда так жрут? – спросил он меня, закидывая ногу на ногу.

– Не думаю, – я показал другу меню с ценником.

Судя по виду Натана, рыба сразу застряла у него где-то на полпути к пищеводу. Впрочем, он быстро справился с этой заминкой и лишь спросил:

– Надеюсь, они угощают?

– Сказали так… – ответил я, важно развалясь в непомерно огромном кресле.

– Летишь, значит? – спросил шеф, наливая очередную рюмку.

– Лечу, – кивнул я.

– Во! – Натан хлопнул себя по лбу и вытащил из внутреннего кармана газету, – смотри, что пишут!

– Да видел уже! – хотел было отмахнуться я, но мой взгляд упал на заголовок, и я понял, что это была другая газета, а не та, которую я брал из рук бессмертного полчаса назад.

«Земной след в деле Сирина Тагина!», и ниже добранное курсивом: «Пожелавший остаться неизвестным источник в Synergetic Technologies сообщил, что при убийстве Сирина Тагина использовалась военная разработка с Земли – термооптический камуфляж».

– Офигеть… – только и смог произнести я, – а что, так можно было?

– Нам нет, – ответил Натан, опустошая стопку, – а им, видимо, да. «Что позволено Юпитеру, не позволено быку».

– Ну, вот и разбирайся с ними сам, – хохотнул я, выпивая, – теперь это твоя головная боль, а я пойду по «земному следу». За Марс!

Чокнувшись, мы выпили, закусили, и тут дверь без стука отворилась – это был не уже знакомый мне разговорчивый безопасник, а, видимо, кто-то из свиты Сирина:

– Олег Николаевич, вот бумаги, которые Вы просили, подпись Альфы уже стоит.

Я взял в руки две тонкие бумажки. Бессмертные были немногословны:

«СинТек обязуется выплатить Никитину Олегу Николаевичу 20.000.000 наличными в токенах ТГРК за предоставленные последним консультационные услуги. Деньги будут зачислены на текущий счёт … не позднее … »

Вторая бумага была чуть пространнее и включала в себя бессрочный трудовой контракт с SynTec с годовым необлагаемым налогом доходом в 10.000.000

В 10.000.000???!!! Я ещё раз пересчитал нули, потом внимательно прочёл контракт – вроде всё правильно. Конечно, если юристы СинТека захотят меня обмануть, я вряд ли это пойму, но это всё равно было намного лучше самых смелых моих ожиданий, так что, в крайнем случае хрен с ней, с работой, мне и двадцати миллионов хватит до конца жизни – это гораздо больше, чем было у меня перед отлётом на Марс. Можно будет снова почувствовать себя белым человеком. Долгая безбедная жизни в Круге Жизни… пожалуй, если с работой кинут, можно и книгу написать… я мечтательно закрыл глаза.

Из оцепенения меня вывел Натан:

– Что это?

– Это контракт, – ответил я, подписывая бумаги.

Открыв свой экземпляр контракта, я подписал его тоже. На всякий случай. Потом подумал немного и вывел на обороте листа мелким почерком: «Натан, если ты просматриваешь эти бумаги, завидуй молча! И вообще, не фиг читать то, что тебя не просят!» В довершение я дорисовал несколько маленьких смешных рожиц и, удовлетворённо осмотрев свою работу, чуть заметно усмехнулся.

Взяв из рук референта услужливо предложенную папочку, я упаковал в неё бумаги и передал их Натану:

– Держи. Сохрани до моего возвращения, – и, посмотрев на недоумевающее лицо Натана, добавил: – Дома прочтёшь.

Я поднял глаза на нависавшего над столом бессмертного, который, очевидно, не собирался уходить, и спросил:

– Пора?

Марсианин кивнул.

– Ладно, – я протянул Натану руку для рукопожатия, с тобой ещё Сирин хотел встретиться, обсудить версию насчёт расследования.

Натан протянул мне руку в ответ. Мы встали, пожали руки, потом обнялись и разошлись каждый в свою сторону: я на задание, а Натан на встречу с ожившим замдиректора ТГРК.



Снаружи меня уже ждал разговорчивый безопасник. К этому времени он скинул с себя земную маскировку и снова был в более привычном чёрном кожаном плаще. Мы вернулись к лифту и на этот раз долго спускались вниз. Когда дверь открылась, монитор показывал минус второй этаж.

Безопасник жестом приказал мне следовать за ним. Мы прошли вместе по сложному лабиринту технических помещений, пока, наконец, не оказались перед тяжёлой металлической дверью, которую марсианин открыл, использовав весьма заковыристую схему, включающую шифрование голосом, цифрами и проверку биометрических данных.

Дверь открылась, и мы оказались в коридоре, на этот раз не таком длинном, который заканчивался дверью, похожей на дверь лифта. К моему огромному удивлению, это действительно оказался лифт, вот только поехали мы на нём не вверх, а всё дальше и дальше вниз.

Сложно сказать, как глубоко мы спустились – в кабине не было никаких цифр или датчиков, регистрирующих глубину погружения – но где бы мы в итоге не оказались, можно было наверняка утверждать, что этого места не было ни на одном плане города. Дверь лифта отворилась, выпуская нас на небольшую платформу, напоминающую переход метрополитена – влево и вправо вдоль перрона тянулись рельсы, скрывающиеся где-то в темноте туннелей.

– Где это мы? – с удивлением спросил я.

– Это старая техническая линия, – голос марсианина был как будто чуть ближе, чем обычно.

Подняв глаза на своего провожатого, я понял, что высота перрона просто не позволяет ему распрямиться в полный рост, из-за чего бедняге приходится сильно сутулиться. Уже одно это однозначно говорило о том, что туннель построен давно и вовсе не бессмертными.

К перрону подкатил маленький обтекаемый вагончик, его размеры позволяли бы человеку расположиться стоя, но бессмертному поместиться внутри было довольно тяжело. Вагончик намного моложе туннелей – несмотря на внешние габариты, внутри он позволял с комфортом расположиться даже марсианскому гиганту, хотя мне и показалось, что вагончик был переделан из старого, рассчитанного на то, что люди могут стоять в них в полный рост. Бессмертные заменили детали интерьера, оборудовав его громадными сидячими местами, но всё же было понятно, что изначально этот транспорт для них не предназначался.

– …мы едем на закрытую базу под старым космопортом, – проговорил марсианин, приглашая меня в кабину.

Это было довольно странно, старый космопорт располагался «на поверхности» , за северным склоном Долины Маринер. Его строили ещё для суперфальконов давным-давно разорившейся SpaseX – тогда корабли в долину ещё не сажали. От города до внешнего космопорта было без малого полтысячи километров. Зачем держать лабораторию так далеко? Ах да! Там же секретный корабль! Куда проще запускать его пусть с брошенного, но уже существующего космопорта, чем строить под эти нужды новый. Вот только…

– Я думал, операцию мне будут делать в городе? – спросил я.

– Не беспокойтесь, там сейчас аварийная станция, лучшее оборудование, что только есть. Врачи уже доставлены, комплекс оборудован лучше, чем Вы можете представить.

«Будем надеяться», – подумал я, растекаясь по креслу под плавное ускорение вагона. Судя по перегрузке, это был какой-то гиперлуп. Я с сочувствием посмотрел на тяжёло дышавшего марсианина – ускорение было явно выше одного g. А ведь для несчастного марсианина это то же самое, что для меня три. Я мысленно попытался прикинуть, за какое время они доберутся до места.

Расстояние равно ускорению, умноженному на квадрат времени и делённому на два. Значит, при ускорении в 1g… делим на расстояние, делим на ускорение, ну оно единица, переворачивать ничего не надо. Значит, квадрат времени, делённый на тысячу… не на 500 тысяч метров, нам же ещё тормозить… короче, несколько минут… А по поверхности добираться до него не меньше суток! В общем, можно почувствовать себя важным грузом…

Во время поездки я размышлял о деталях миссии, а заодно вспоминал, кого можно навестить на Земле, когда дело будет сделано. И что можно будет прихватить оттуда на Марс в рамках разрешённого багажа…



На перроне нас уже поджидала команда медиков. Я покорно влез на каталку и позволил сделать себе укол.

С Земли можно привезти каких-нибудь редких микрочипов, электронику, а ещё с Земли можно привести девушку… обещанного вознаграждения с лихвой хватит… и под эти приятные размышления я погрузился в глубокий сон…



Уа-а-а-а! Уа-а-а-а! Где-то в отдалении, надрываясь, выла сирена. Этот вопль беспощадно прорывался в искажённое сознание.

Уа-а-а-а! Звук был тихим, но от него веяло холодом и смертельной опасностью.



Что-то случилось? Я не улетел? Почему так вопит сирена? Авария на корабле? Я на корабле? Я ведь должен был лететь на Землю… или это мне просто снится?



Уа-а-а-а! Надрывалась сирена.

Я попытался открыть глаза, не с первой попытки, но мне это удалось. Прямо передо мной был белый, безупречно чистый светящийся ровным светом потолок. А где-то вдалеке приглушённо выл аварийный сигнал.



Мне показалось, что кровать подо мной содрогнулась, а откуда-то издалека донёсся приглушённый рокот взрыва… или меня просто всё ещё тащит от наркоза?

Я попытался оглядеться по сторонам, но понятнее не стало: я лежал в белоснежно белой палате, подключенный проводами к непонятному устройству, прямо впереди располагалась массивная раздвижная металлическая дверь.

Кроме меня, кровати и странного прибора, к которому от моей головы тянулись тонкие провода, в комнате ничего не было.

Я попытался подняться, но не смог: чудовищная тяжесть сковывала всё тело, мешала подняться и даже полноценно вздохнуть… но сирена… её игнорировать нельзя, вполне возможно, что я на корабле и что-то в программе автоматического полёта пошло не так. Надо встать… надо проверить…



Кровать ещё раз вздрогнула, и по белоснежному потолку пробежала трещина. Я различил едва слышный шелест оседающей пыли. Я успел зажмуриться, но пыль попала на лицо. Я облизнул губы – бетонная крошка. Бетон… Космические корабли из бетона не делают. Неужели я всё ещё в операционной на Марсе? Или уже на Земле?

Я провёл рукой по волосам, но вместо них наткнулся на обтягивающее голову переплетение проводов. Ощупав их, я понял, что на голове закреплено что-то вроде плотно прилегающей шапочки, а к ней тянутся переплетения кабеля.



Несколько минут ушло на то, чтобы освободиться от непонятного прибора. Я снова провёл рукой по голове – череп под непонятным устройством был совершенно лысым – и снова попытался встать. Но поднять всё своё невероятно потяжелевшее тело так и не смог.

С третьей или четвёртой попытки мне удалось спуститься с кровати на четвереньки. Несколько движений ползком, на которые, казалось, ушла вечность, и я добрался до двери. Слева большая красная кнопка, можно дотянуться, прислонившись к стене…



Ещё какое-то время ушло у меня на то, чтобы подняться, и едва я коснулся кнопки, створки дверей начали расходиться, а вой сирены стал оглушительным. Я снова опустился на четвереньки и сделал несколько «шагов» руками в сторону двери, глядя в пол прямо перед собой. Достигнув раскрывающейся двери, я попытался высунуться наружу, но рука сразу попала во что-то тёплое и липкое.

Я медленно поднял взгляд: длинный узкий коридор уходил вдаль. И где-то в конце в такт надрывному вою сирены мерцал красным аварийный огонёк. Я перевёл взгляд влево, где рука вляпалась во что-то противное – ошибки быть не могло, несмотря на полумрак коридора, я чётко различил, что передо мной не что иное, как человеческая нога в камуфляжной форме. Я проследовал взглядом вдоль серо-зелёной штанины, и у меня похолодело внутри: распластавшись вдоль стены коридора, слева от двери полулежал человек, видимо, военный, из рваной раны на его груди сочилась багряная жидкость, растекавшаяся по полу кровавой лужицей, в которую я неосторожно «наступил» рукой.

- Уа.

Вой сирены неожиданно оборвался. Мерцающий в такт ему красный огонёк в конце коридора тоже погас. И вокруг мгновенно наступила полная непроглядная тьма…


/продолжение этого романа, как и другие произведения автора, можно найти в профиле автора на порталле Автор Тудей https://author.today/work/78579 /