Ч. 207 Амурское притяжение

Предыдущая страница  http://proza.ru/2021/08/17/766

Присказка о дураках и дорогах уже всем давно набила оскомину. Но дорог на востоке действительно не было. Их пытались строить. Мечтали создать почтовый тракт между Якутском и Охотским портом. Однако все попытки осуществить эту мечту оканчивались неудачей.
 
Территория протяжённостью 1040 вёрст, разделявшая два города, была покрыта горами, реками, тундрой, болотами. Весной горные потоки и разлившиеся реки смывали устроенную дорогу, заносили её обломками деревьев, песком, камнями, так что от дороги не оставалось и следа.
 
Сообщение оказалось возможным только верхом на лошадях. Пока потребности Камчатки и Охотского порта были невелики,  это положение всех более или менее устраивало.
 
Но когда выяснилось, что ни о каком землепашестве в суровых климатических условиях не может быть и речи, а кормить людей и снабжать их всем необходимым тем не менее нужно, и край, хотя и медленно, но развивается, стали решать, что делать.

Ежегодно из Якутска в Охотск отправлялись до 15 000 вьючных лошадей с различными грузами. Перевезти громоздкий груз представляло огромную проблему. Канаты приходилось рубить на куски, якоря разбирали по частям.

Это было не только неудобно, но и стоило немалых денег. Самое милое дело – сплавлять грузы по реке, а потом отправлять их морем. Но могучие сибирские реки текут в никому не нужный Ледовитый океан, и лишь одна, Амур, – на восток, а она вроде бы и не наша.
 
Каждый начальник Охотского порта уже через неделю после вступления в должность начинал понимать, что терпеть такой порт можно только от большой беды. Около него находилось целое кладбище кораблей. В Охотском море вообще нет приличных гаваней. И очень многие мечтательно посматривали на устье Амура, где было бы неплохо обосноваться.

Басня о том, что такое никому не приходило в голову, кроме Геннадия Ивановича Невельского, усердно поддерживалась людьми, монополизировавшими в советское время амурскую тему. Из Невельского в соответствии с тогдашней идеологией делали чуть ли не борца с царским режимом и великого мученика.

Покойный адмирал в том не виноват. Его вклад в амурское дело значителен. Без сомнения, он заслуживает благодарной памяти потомков, но идеализировать его тоже не стоит. Умных людей, понимавших значение Амура для России, было достаточно и без Невельского.

Это прекрасно понимали даже наши «соловьи-разбойники», закрепившиеся когда-то в Албазине.

В 1753 году бывший моряк сибирский губернатор Василий Алексеевич Мятлев написал правительству записку, в которой предлагал произвести сплав грузов по Амуру.

Организовал с этой целью Нерчинское адмиралтейство, но по приказу из Петербурга отложили всё на неопределённый срок, поскольку опасались враждебной реакции Китая на плавание по Амуру.

У России в Сибири никогда не было сил, способных противостоять Китаю. Но Амур был жизненно необходим.

При организации кругосветной экспедиции капитана 1 ранга Григория Ивановича Муловского императрица Екатерина II, как известно, женщина очень умная, читая перед утверждением инструкцию, подготовленную для мореплавателя, сказала:

«Если бы Амур мог нам служить только как путь, через который можно продовольствовать Камчатку, то и тогда обладание им имело бы значение». Но экспедиция не состоялась, хотя уже были заготовлены даже медали для её участников, когда они с победой вернутся домой.
 
Сам Муловской был убит ядром 15 июля 1789 года в бою со шведскими кораблями.

Александр I, инструктируя графа Михаила Гавриловича Головкина, возглавлявшего посольство в Пекин, дал ему задание собрать сведения о судоходстве на Амуре и добиться от китайцев разрешения посылать ежегодно по Амуру суда для снабжения Камчатки и русской Америки.
 
Если же выяснится, что Амур мелководный, то стараться получить их согласие на создание в устье Амура места для складирования припасов.

Посольство потерпело фиаско, а разозлённый Головкин после своих неудачных переговоров с китайцами доложил императору, что с ними не дипломат должен вести переговоры, а военачальник, поскольку китайцы понимают только силу.

Генерал-губернатор Восточной Сибири Александр Степанович Лавинский в 1828 году снова поднял амурский вопрос. Через два года он доставил в министерство иностранных дел подробные сведения о судоходности реки.
 
Министерство иностранных дел пустило доклад генерал-губернатора по бюрократическому кругу, переслав его в министерство финансов. Там мудрые чиновники быстро настрочили ответ настырному генералу:
 
«Всякое предприятие плавать по Амуру бесполезно и, в отношении подозрительности китайцев опасно, потому что мы не имеем ни силы, ни намерения обладать тем краем, а без обладания им нельзя думать о судоходстве».
 
Не отстали от финансистов и коллеги из министерства иностранных дел, прислав 17 мая 1833 года ответ генерал-губернатору:

«Сколь не кажутся основательными и мудро обдуманными все предположенные Вами средства, но необходимость требует, дабы приведение оных в исполнение при настоящем положении дел было отложено, доколе обстоятельства не откроют министерству возможности приступить к распоряжениям, соответствующим и времени, и пользе России».

Прошло девять лет, и в 1842 году теперь уже новый генерал-губернатор Восточной Сибири Вильгельм Яковлевич Руперт обратился в столицу с предложением вступить в переговоры с китайцами по вопросу открытия для России плавания по Амуру.
 
На своё письмо он не получил ответа. Но это можно было расценивать и как ответ. Русское правительство было тогда озабочено упадком торговли с Китаем, которая осуществлялась через пограничный городок Кяхта, и не хотело никаких новых осложнений с китайцами.

Под видом лекарства из России отправляли в Китай опиум, но в 1839 году китайское правительство запретило ввоз опиума и жёстко это контролировало. Из Китая запрещалось также вывозить драгоценные металлы.
 
Однако китайское правительство разрешило вывозить ювелирные изделия из серебра, чем и воспользовались наши предприимчивые предки, умудрявшиеся находить лазейки в любом законе - что в своём, что в чужом.

Только в 1838 году через российскую таможню прошло 180 пудов ювелирных изделий из серебра в виде корабликов, фигурок боцмана, капитана, матроса и национальных китайских фигурок.

Главным в этих ювелирных изделиях были не их художественные достоинства, а только вес. Из России везли всевозможную посуду, меха, кожу, железо. Особенно ценился мех бобра. Бобровый воротник китайцы покупали за 200 рублей.
 
В результате хищнической охоты перебили всех бобров в Сибири. Чему удивляться, если в наше время высокопоставленные чиновники на Алтае охотились с вертолётов на архаров, занесённых в Красную книгу, и не разбейся вертолёт, мы никогда бы об этом не узнали.

Уровень гражданского самосознания у таких людей - как у дремучего сибирского мужика девятнадцатого века, которому лишь бы сейчас заработать деньги, а потом хоть трава не расти.

Но современные руководители гораздо подлее, потому что они образованны, и всё прекрасно понимают. Иногда мне кажется, что чиновники смотрят на своих сограждан как на население завоёванной страны, особенно если учесть их стремление отправлять свои семьи на Запад.

Главным товаром, закупаемым в Китае, был чай. После сокращения импорта чая в 1843 году создали  специальный комитет для разработки мер по поддержанию русско-китайской торговли.

На основании предложений этого комитета и была задумана в 1844 году морская экспедиция в Японию и Китай под начальством Ефима Васильевича Путятина. Её предполагалось составить из корвета «Менелай» и транспортного судна.

В том же году в журнале «Северная Пчела» появилась статья  выдающегося журналиста Николая Алексеевича Полевого. Она называлась «О приобретении и потерях в царствование Романовых».

В ней автор высказывал сожаление о потере Амура.

Николай I внимательно читал статьи этого публициста, и рассуждения Полевого показались ему дельными. Посему к целям экспедиции Путятина он велел добавить исследование возможности судоходства по этой реке.
 
Император был знаком с заключениями выдающихся мореплавателей Лаперуза,  Броутона, Крузенштерна о том, что устье Амура закрыто отмелями, тянущимися до Сахалина.

Но уверенности в том, что это действительно так, не было ни у кого, кроме, пожалуй, Лаперуза.

Никто из перечисленных мореплавателей не хотел рисковать, чтобы проверить собственные предположения. В случае посадки корабля на мель помощи там ждать было не от кого.

Поэтому полностью обойти Сахалин они не пытались, выводы их основывались лишь на догадках. Посему оставались и сомнения.

Экспедиция под командованием Путятина в 1844 году не состоялась по простой причине  - не было денег.

Продолжение http://proza.ru/2021/08/19/1225