Дом

   Старый дом по вечерам скрипел, вслушиваясь в тишину внутри себя, и думал тяжелую думу о своем житье-бытье. Иногда он рассказывал каштану, который рос под окном, как весело было раньше: слышался детский смех, топали по полу сначала маленькие ножки, потом ноги, обутые в подростковые кроссовки, которые сменились со временем на модельные туфли. И хозяева были совсем другими: хозяйка иногда пела, прибирая комнаты, а хозяин любил рассказывать разные истории. Потом в дом пришла беда, закрылись окна, стало не просто тихо, стало душно. И теперь тишину дома вечерами нарушали только стук спиц хозяйки, плетущей свои бесконечные шарфы. Дом перестал на что-то надеяться и решил доживать свой век в гнетущей тишине.
   Все начало меняться год назад, в  унылый осенний  день. Дом очнулся  от непонятных звуков: в одной из комнат что-то колотили, слышался звук срываемых обоев, давно забытым бодрым голосом хозяин отдавал команды.      Дом  не верил своим глазам: одна из комнат неузнаваемо изменилась: светлые обои соседствовали с абрикосовыми занавесками на окнах, в углу появился фиолетовый комод, на котором занял свое место розовый плюшевый заяц-это совсем сбивало с толку. 
  В воскресенье хозяева с утра исчезли. Прождав их до вечера, дом было забеспокоился. Но вдруг дверь открылась, и вместе со знакомыми шагами вдруг послышались чьи-то неуверенные шажки. Вот они переступили порог и в растерянности замерли.
-Проходи, теперь это и твой дом, а это твоя комната, нравится?- в голосе хозяйки  дому послышалась такая нехарактерная для нее нерешительность.
Ножки прошлепали в комнату.
-А чей это заяц? А это что? А это кому?
  Хозяин тоненького голоска, 6-летний мальчик, во все глаза смотрел и на зайца, и на воздушные шарики, развешанные заботливыми руками, и на картинки над кроватью, на которых без труда узнавались герои сказок.
  Внезапно появившийся пес, отличавшийся от большинства собратьев дружелюбием, с радостью бросился на мальчика и чуть не сбил его с ног. Готовые брызнуть от неожиданности слезы были ловко слизаны розовым гладким языком.
-Не бойся, это Бой, он любит играть, вы подружитесь.
  Пес, наклонив голову, рассматривал гостя.Сумрачным осенним вечером в доме стало как будто светлее: волосы мальчика отливали медью, рассыпавшиеся  веснушки  дополняли лубочную картинку про Иванушку. Но глаза все еще настороженно смотрели из-под ресниц. На самом дне этих глаз плескалась недетская взрослость и пережитое горе утраты.
  Вечером после трудного дня, полного новых впечатлений, узнаваний, восторгов, недоумений, дом с удовольствием слушал забытую сказку про Конька-Горбунка и усмехался над непосредственным: «Мам, пап, а это про меня, да, про Ваню?»
 Дом не верил своим ушам: неужели здесь  снова будут называть хозяев забытыми словами-мама и папа? Неужели жизнь повернет в привычное русло, когда все дома- и мама, и папа, и сын, и кошки с собакой? И он, дом, сможет рассказывать каштану всякие забавные истории как все дома на их улице.
  Поздно вечером хозяева сидели на кухне, пили чай, обменивались впечатлениями. Ни дом, ни они, конечно, не знали, что ждет их впереди, что жизнь будет состоять не только из радостных праздников, но и из пасмурных будней, когда будут бессильно опускаться руки,  и жизнь будет передумываться снова и снова. Когда придет и радость от совместно сделанной поделки и отчаяние от в сердцах брошенного слова. И первая рыбалка, и первая поездка на поезде,  и первая вылазка в лес, и целая неделя лагерной смены.Но никогда уже не вернется  чувство одиночества, ненужности своей.
  Дом тихо скрипел по ночам, вслушиваясь в тишину, но теперь она была живая, потому что нарушалась она теплым спокойным дыханием мальчика, для которого дом собирался на долгие годы стать прибежищем от всех жизненных бед и ненастий.  Жизнь продолжалась.