Тошечка, Василий, Иннокентий и другие

Жил-был Тошка. Обычный домовёнок, ничего особенного… Любил хлебнуть кваску летом, покушать окрошечки, а зимой – щей да кашки отведать. Карамельку за щёчку положить – так это в любую пору. Дружил с котом Василием, в просторечии – Васькой, но так серое полосатое животное звали только «за глаза», ибо знали его гордый и обидчивый нрав. Даже хозяйка кликала его полным именем, что уж говорить о Тошечке.
Квартирой владела пожилая дама – Мария Петровна. Домовой её не обижал: днём дремал, с котом беседовал, а ночью даже по хозяйству малость помогал – где кастрюльку натрёт, чтобы лучше блестела, где соринку подымет, в мусор выкинет… Озорничал изредка, лишь когда совсем тоска от сытой жизни найдёт: то катушку ниток от Петровны спрячет, то очки, но как насмотрится на её охи-вздохи да метания по всей жилплощади, так сжалится да отдаст… Скучно было, что ни говори! Скука и послужила всему причиной…
Чтобы повеселиться да развеяться, полюбил домовой по соседям шастать. Вот и на сей раз отлучился в гости, а вернулся – и сразу почуял неладное. Воздух переменился! Не было ни аромата кипячёного молока, ни запаха мягкого чёрного хлеба с хрустящей горбушкой, покупаемого хозяйкой в определённой палатке исключительно с утра, ни свежесваренного борща… Да что там! Не пахло даже ею, а точнее – её старыми духами! А в прихожей вместо её вычищенных туфель валялись чьи-то грязные кроссовки невероятного размера.
- Что, вернулся, блудный дух? – с хмурой усмешкой встретил Тошку кот.
Домовёнок сглотнул слюну.
- Где Петровна? – спросил он ухмыляющееся животное, и сердечко его затрепетало.
- На дачу съехала. В деревню. Теперь тут её внук жить будет. Нас на его попечение оставила, - ответил Василий и нервно потёр лапкой ухо и усы. «Умывание» его успокаивало.
- А… - протянул Тошечка, и с надеждой уточнил: - Так вернётся?..
- Не обещала. Сунула меня в руки Иннокентию, оболтусу этому, и говорит: «Коты, - мол, - к дому привыкают, а не к людям. Я в интернете прочла, умный человек написал! Так ты о Василии позаботься»… Эх…
Васька развалился на полу и сложил лапы, словно сфинкс. Задумался, значит. Домовой уселся рядом по-турецки и решился нарушить его размышления:
- А что – неправда разве?
- Правда, - подтвердил кот. – Но не до такой же степени?!
И снова замолк. Такое поведение Васьки не предвещало ничего хорошего…
Ничего хорошего и не случилось. Внук Петровны – высокий, как шкаф, неряха - не знал ни времени, ни порядка. Днём пропадал где-то, вечером и ночью зависал у компьютера, словно летучая мышь, только ни летать, ни висеть вверх ногами он не умел. Засыпал под утро на не заправленной с утра постели. Уборкой называл запуск круглого аппарата, который загадочно мигая, ездил из стороны в сторону в центре комнаты, наталкиваясь на порожки, ножки столов и стульев и давясь разбросанными грязными носками. Сначала домовёнок испугался агрегата, но потом в отсутствие хозяина оседлал его и покатался, гикая и приглашая Василия присоединиться. Хмыкнув в усы, кот не разделил веселья. Впрочем, Тошке и самому быстро надоело. Он с грустью отмечал растущие заросли пыли во всех углах квартиры, куда уже невозможно было пробраться не запутавшись в ней, как в коконе, а в прихожей на полу было столько песка и земли, что нельзя уже было пройти и не наследить, и домовёнок даже пожалел, что не имеет хвоста, как у Васьки, чтобы их легче было заметать. Но самое страшное было не это, а то, что питался Иннокентий, вообще, чёрт-те чем!.. Пару раз Тошечка, страдая от голода, попытался съесть что-то из тех бумажных пакетов, что притаскивал вечером новый хозяин. Запах от них исходил тошнотворный, но домовёнок решился… и оба раза пожалел. Животик скрутило, и бледный домовой еле успел добежать до уборной. Потом долго отлёживался у себя на антресолях. Даже коту стало жалко бедолагу, и он галантно предложил домовёнку питаться из его миски.
- Общая беда - общий стол, - философски изрёк кот.
Жуя комочек сухого кошачьего корма, похудевший и осунувшийся Тошечка высказался:
- Плохо дело, Василий.
Кот выразительно промолчал.
- Пора принимать меры – выселять. А? – домовёнок искал поддержки у друга, но тот не торопился, вновь обернувшись сфинксом.
- Что, неужели надоело с мигалкой по полу рассекать? – с нескрываемой ехидцей, наконец, поинтересовался Васька.
- Какое там! – надул губы домовой. – Ты погляди, как я отощал!
Тошка с печалью посмотрел на свою рубашечку, ещё недавно плотно облегавшую упитанное пузико, а теперь свисавшую с него, как флаг с флагштока в безветренную погоду. Домовёнок перевёл взгляд, полный упрёка, на кажущегося невозмутимым кота.
- Ещё немного: сам по миру пойду! – всхлипнул Тошечка, исполнившись жалости к себе и своей будущей несчастной доле.
- Да и тебе-то, Василий, нравится одни и те же сухари изо дня в день грызть? – завершил он свою тираду, с досадой бросив обратно в миску недоеденный кусочек корма.
- Да, меню скудное. Поперёк горла. Видеть уже не могу, - брезгливо, но с достоинством сморщил усы кот и хмыкнул: - Ты думал, почему я тебе предложил?
Тошка аж рот открыл от обиды, потом закрыл. Ещё сильнее надул щёки. Встал, возмущенно подтянул штанишки.
- Так ты, значит, с друзьями, да?! – выпалил он, наконец, отвернулся и стал карабкаться к себе на антресоли.
- Молодой ты, горячий… - спокойно промурлыкал Василий. – От того и беды твои. И мои, к тому же… Одну хозяйку упустил, теперь от хозяина избавляться хочешь… А что дом без хозяина? А? Ты ж для чего к этому жилищу приставлен? Не слышу!
Кот повёл ухом, словно рассчитывал получить ответ. Тошечка остановился на полпути, и вскоре вернулся на прежнее место. Он виновато опустил голову и чуть не плакал, но Васька был хладнокровен и продолжил корить несчастного:
- Ты ж домовой! А они нужны для чего? Как раз, чтобы за хозяевами присматривать. А где ты был, когда Петровна уезжать собралась?.. А когда уехала? Гулял! Шлялся да развлекался вместо того, чтобы образумить, задержать… И на кого тебе пенять?
Тошка тихонько захныкал…
- Вот плачь теперь да с голоду пухни!.. Плохо только, что и мне с тобой придётся…
Домовёнок заскулил, размазывая рукавом рубашки слёзки и сопли по лицу:
- Аааа… Ыыыы…
- Что разревелся? Слезами горю не поможешь.
- Пропадём мы с тобой! - провыл Тошечка и от чувств полез обниматься к Ваське. – Прости, брат!
- Отстань, дурак! – резко встал кот, смахивая с себя впечатлительного домового. – Нашёл родственника!..
Тошечка плюхнулся на заднее место и малость пришёл в себя:
- Чего ж делать-то?
- А ты подумай, подумай… - предложил Василий.
Домовёнок задумался.
- В деревню надо идти! К Петровне! – изложил он результат своих размышлений.
- Вот молодёжь! Совсем ума не нажил, – резюмировал кот. – Ты что в деревне делать будешь - городской, избалованный? Или там своего домового нет? Кто ты против него?! А банники, а лешие?.. Да и я ещё во второй жизни мышей ловить разучился, даром, что ли, уже шестую разменял?
- Так научи!
- Воспитать надо Иннокентия! Ежели мы с тобой за него возьмёмся, настоящий хозяин будет, какой нам нужен! Иль ты – не домовой, а я - не кот?
Василий загадочно улыбнулся в усы, а Тошка приосанился и одёрнул рубашечку. Да и правда, иль он – не домовой?
- С чего начнём? – деловито осведомился домовёнок.
- Что ж, это другой разговор, - довольно мурлыкнул кот, – но не всё так просто: стратегия нужна.
- Чего-чего нужно?
- План действий!
- А… - протянул Тошка, уважительно глядя на старого кота. – А это как?
- Ох, и всё-то тебе объяснять надо! – высокомерно заметил Василий. – Что за домовые пошли?
- Так дом – не старый, вот и я – маленький ещё, - смущённо оправдался домовёнок.
- Знаю, - обронил Васька, - потому и веду разговор: надеюсь, не пропащий ты ещё… Так вот сообрази, что сейчас заставило тебя вспомнить своё призвание, понять, что такое домовой?
- Ты, - ещё сильнее смутившись, ответил Тошечка.
- Это конечно, - согласился Васька. – Что бы вы, вообще, все делали без котов? А ещё придумали, что мир стоит на слонах и черепахе!
- А разве нет? – открыл рот домовёнок.
- Даже если и стоит, то держится он исключительно за счёт нас!  - категорично заявил кот. - Только мы можем общаться и с духами, и людьми, мы связуем этот мир!
Василий удовлетворённо заметил, что его речь возымела сильное действие на домовёнка.
- Оооо…! – восхищённо протянул тот. Он внезапно увидел своего друга с другой – значительной - стороны, которой раньше не замечал.
- Так ты скажи тогда Иннокентию, раз можешь: так, мол, и так - кушать нечего, бардак, от пыли задохнёмся скоро, пусть исправляется! – неожиданно для кота предложил Тошечка.
- Что ж ты за глупота! Нельзя же так буквально всё воспринимать… - возмутился Василий. – Сказать-то я могу, конечно, но он меня не поймёт. Он же не грамотный ещё! Петровна – и та мой язык лишь отчасти понимала, а  ты хочешь, чтобы этот болван неотёсанный сразу всё уяснил. Его учить и учить, как и тебя…
Домовёнок задумчиво почесал затылок и честно признался:
- Тогда я не понимаю.
- Следи за моей мыслью. Я спрашивал тебя, что заставило тебя образумиться. Так вот, ответ – неприятности! Только они заставили тебя опомниться, и то не сразу, а с моей помощью. Стало быть, необходимо создать Кешке что..?
- Неприятности! – радостно крикнул Тошка, уверенный, что на сей раз не сплоховал.
- Верно! – подтвердил кот. – И самая успешная тактика - пойти проверенным годами и котами путём: пометить ему ботинки!
- Фуууу… - брезгливо сморщил нос домовёнок.
- И чего ты кривишься? – бесстрастно спросил Василий. – Метить буду я, а не ты…
- Запах же… - заметил Тошечка.
- Именно! – подтвердил его собеседник. – Он и заставляет хозяев в восьмидесяти процентах случаев задуматься об образе жизни и поменять поведение. Правда, в девяноста процентах коту при этом достаётся либо сапогом по спине, либо веником под хвост, но что ни сделаешь ради себя и друга?
- О!  - ещё больше восхитился домовой. – Ты – герой!
И чуть было вновь не полез обниматься, но кот предупредительно повёл лапой.
- У Иннокентия нет ни того, ни другого, - лаконично объяснил мудрый зверь. – Смею надеяться, пока он найдёт в этом бедламе, чем в меня кинуть, я несколько раз успею спрятаться.
- И, всё-таки, ты – гений! – заключил домовёнок и обнял-таки потерявшего бдительность от испытываемой за самого себя гордости Василия.
- Чем усы мне мять, - освободившись, фыркнул тот, - сбегал бы к соседям да принёс, что поесть. От них нынче ароматы идут больно вкусные. Добро ль, ты научился по чужим квартирам шляться?
- Ой, конечно, сбегаю! – обрадовался предложению Тошечка. – Полные кармашечки тебе принесу!
- Какие кармашечки?! – возмутился Васька. – Мне с них еды – только раз лизнуть! Пакет какой у хозяина найди! Пакет!!!
- Угум… - гумкнул на ходу домовёнок, уже мечущийся в поисках по квартире. Нашёл какой-то целлофановый мешочек, вытряхнул из него в переполненную мусорку засохшие крошки от тошнотворной еды Иннокентия и поволок за собой…

***

- Что это? Да что ж это такое?! Чёрт! – вопил внук Марии Петровны, скача по прихожей в промокшем носке и наспех пытаясь стащить с ноги второй кроссовок вслед за первым. Задев головой люстру в очередном подскоке, он, с опаской пригнувшись, вновь выругался:
- Да ё-моё!..
Светильник угрожающе закачался из стороны в сторону, но провод выдержал, и лампочка тоже осталась целой.  Тем не менее, Иннокентий прыгать перестал и, наконец-то, благополучно стянул второй кроссовок вместе с носком.
- Фу…!  - смухордился от источавшей ароматы собственного пота и кошачьей метки обуви Кеша и воззвал к коту: - Васька! Васька, чёрт!.. Это ж мои единственные кроссы!.. Василий!!!
Кот не отозвался.
- В чём же я на работу-то пойду? В этом нельзя ж, меня уволят! Мне уже говорили, что клиенты моим внешним видом не довольны… Васька!
Но Василия как будто и не существовало вовсе.
- Может, в машинку попробовать? – не добившись ответа, взлохматил макушку Иннокентий, рассуждая сам с собой. Он пошёл в ванную, с усилием запихнул кроссовки и носки в небольшой барабан стиральной машинки, всыпал туда же остатки нашедшегося  в бабушкиных запасах стирального порошка, с грустью отметив, что пора покупать новый, и включил агрегат. Машинка загудела и начала свой труд. Босиком прошлёпав в комнату и на ходу отряхивая со ступней прилипающую пыль и песок, парень сосредоточился на поиске других носков, так как в ящике прикроватной тумбочки чистых уже не было – это он обнаружил ещё раньше, собираясь на работу. Выудив из-под дивана, служившего ему кроватью, несколько тряпичных комков  и выбрав из них два чёрных, растянул их и убедился, что это носки. Отряхнув от пыли, не сомневаясь, одел. Ещё раз заглянул под диван, вытащил пластиковые шлёпанцы, сунул в них ноги.
- Придётся идти так, - вздохнул Иннокентий, взглянув на себя в большое мутное зеркало гардероба. И тут Васька, спрятавшийся среди старых пыльных коробок на шкафу, не выдержал и чихнул.
- Так вот ты где? – вскинул голову Кеша. – Василий, ты зачем туда залез, гадёныш?! И что ты наделал, а?!
Васька, на всякий случай, угрожающе зашипел в ответ.
- Ты ж, паршивец, - воспитанный кот! Ты ж никогда не хулиганил! Может, ты заболел, а? – предположил Иннокентий.
На последнюю реплику Василий счёл нужным жалобно мяукнуть.
- И зачем же ты туда забрался-то? – вновь спросил его хозяин, попытавшись и поняв, что без каких бы то ни было приспособлений животное ему не достать. Но, взглянув на часы, Иннокентий неожиданно ласково пообещал:
- Вернусь с работы, тогда посмотрю на тебя. Подожди!
И, схватив с вешалки куртку, выбежал, неловко спотыкаясь в шлёпанцах, из квартиры и захлопнув за собой дверь.

***

- Что-то интересное показывают? – спросил Тошечка, застав Василия в ванной, когда тот, не мигая, смотрел на вращающийся барабан стиральной машинки.
- У нас большая стирка! – мявкнул кот и с чувством протянул: – Смотрел бы и смотрел…
- Подействовало!!! – радостно сделал вывод домовёнок и подпрыгнул, хлопнув в ладошки. – А я тебе котлету принёс, вкуу-у-усную!
Он вытащил из-за спины пакетик и развернул его перед зверем.
- Она ж надкусанная, - заметил тот, не отрываясь глядя на кроссовки, плещущиеся за стеклом.
- Целую взять не удалось. Пришлось идти на риск: сбросить с вилки, пока отвлеклись и  замешкались, - объяснил Тошка.
- Она ещё и с пола? – выразил своё «фи» Василий.
- Так пол – чистый, вчера только мыли! Их домовой сказал, - обиделся Тошечка, но тут же заметил, облизнувшись: - Не хочешь, так я сам съем.
- Стой! – и лапа кота легла на котлету. – Ты уж наелся, поди… Лопнешь!
- Хм… - хмыкнул Тошечка, видя, как Василий жадно раздул ноздри и принялся уплетать принесённую еду, но тут стиральная машинка перешла в режим полоскания и запрыгала, с грохотом отдаляясь от стены. Домовой запрыгнул на бортик ванной, а оттуда на дёргающийся со звуком землетрясения агрегат, полагая, что прижмёт его своим весом, но только подпрыгнул вместе с ним, взлетев в воздух на несколько сантиметров.
- Ничего, мы её одолеем! – с молодецкой удалью воскликнул он и, улучив момент и усевшись на стиралку, словно на коня, крикнул: - Э-гей! Залётная! Тпруууу… Стоп!
Машинка, будто послушавшись, перешла в более тихий режим.
- Видал, как умею? – подбоченившись, похвастался Тошечка.
- Тссс! – вместо похвалы повёл ушами Василий. – Хозяин вернулся!
Тошечка спрыгнул на пол, молниеносно подобрал пакетик с остатками котлеты, которую Васька не успел доесть, и исчез в недрах под ванной.
- Кыс-кыс-кыс… - послышался призыв Иннокентия. – Василий, ты где?
Кот не пошевелился.
- Иди, я тебе поесть принёс! – голос звучал ласково, и осторожный Васька, всё-таки, решил показаться в коридоре. Зверь неслышно толкнул легко отворяющуюся дверь и мягко выскользнул из ванной.
-  А, вот и ты! – воскликнул Кеша, увидев кота, и продолжил, погладив того по спинке: - И, кажется, здоровый! Пойдём обедать! Ну, или завтракать…
Засомневавшись, как назвать внеурочный приём пищи – ведь для завтрака было поздновато, а для обычного времени обеда рановато - Кеша пожал плечами и, взяв принесённый пакет, прошлёпал в тех же резиновых тапочках на кухню.
- Ты ж, Василий, больше так не делай! – вновь обратился к шествующему за ним на расстоянии коту парень. – Я понимаю, у тебя стресс от смены хозяев. По крайней мере, бабушка так считает. Я ей позвонил. Но, видишь ли… Сегодня надо мной хохотал весь отдел… Это ладно, это ничего… Обошлось: посмеялись, поменяли мне рабочую смену и отправили домой. Но в следующий раз, боюсь, уже будет не до шуток. Уволят меня, Василий! Понимаешь? И я не смогу покупать тебе твой любимый корм!
Закончив внушение, Кеша радостно извлёк из полиэтиленового пакета упаковку с изображением на ней счастливой играющей кошки и высыпал в Васькину миску всё те же, набившие питомцу оскомину, сухари!
- Мур! – удивлённо мявкнул зверь, шокированный результатами беседы. Но, скоро придя в себя, демонстративно отвернулся от предложенного яства и, отойдя от своей кормушки, выразительно посмотрел на хозяина. Иннокентий достал из пакета бургер и уже с удовольствием рот открыл, приготовившись откусить, ведь с утра он ещё ничего не ел, но, увидев поведение кота, чуть не выронил давно не горячий бутерброд из рук…
- Васька, - забыв об уважении, по-простому назвал животное Кеша, - ты не хочешь есть?! Ты, всё-таки, заболел!
Парень бросил свой обед на стол и побежал в прихожую.
- Сейчас! Надо телефон ветеринарной клиники найти! – донеслось его бормотание оттуда. – Я сейчас найду, и мы поедем… А! Надо ещё сумку найти! Тебя ж нельзя так везти, надо в сумке!.. Может, в рюкзак залезешь? А то, как я тебя - на велосипеде и в сумке…? 
Кеша вбежал обратно в кухню уже со смартфоном в руках, набрав в браузере «ветеринарная клиника город N»,  и застыл в недоумении: Василий лопал свой корм так, что за ушами трещало…

***


- Тошно! – кратко выразил свои ощущения Василий.
- А ел зачем? Зачем ел?! – возмутился Тошка.
- Он к ветеринару меня везти хотел… - оправдался кот.
- Что это такое? – спросил домовёнок.
- Не что, а кто. Человек в белой одежде.
- И чего же такого в том человеке? Белой рубахи забоялся, что ли?
- Что?! Тебя иглами кололи когда-нибудь?
Тошечка с ужасом в глазах отрицательно замотал головой.
- А меня – да. Мне не понравилось, - холодно заметил Васька.
- Ой, тоска-то какая-аааа!  - завопил домовой, но тихо, чтобы не разбудить спящего хозяина. – Меланхолююююшка! 
- Не вой! – оборвал его кот. – И без тебя сейчас вывернет…
Тошечка замолчал, но всхлипнул.
- У тебя котлета осталась ещё? – внезапно спросил Василий.
- Нет, - изумился домовёнок. – Я думал, ты наелся, так доел.
- Ох, тошно! – вновь с выражением мяукнул Васька.
Он полакал воды и вдруг обернулся к Тошке:
- Мой метод не помог. Пора действовать тебе!
- Мне?! – испугался тот и, дрожа, предположил: – А вдруг он и меня – к веете-инару?
- Домовых к нему не возят. Ты ж, по понятиям людей - нечисть! - веско возразил кот. – Таких, как ты, они только молитвами да заговорами «лечат»… Ни того, ни другого Иннокентий не знает. Я-то хотел более мягко, более доходчиво… Но раз не доходит, пора тебе вступать в дело!   
- Ну, всё, Кешка! Ты у меня попляшешь! – заявил Тошечка, воинственно прищурил глаза и погрозил через стенку спящему хозяину кулачком. – Ууууу-ух! Как я тебя напугаю!
- Глупый ты, домовой! – шикнул на него Васька. – Зачем пугать? Чтоб сбежал? Имей уважение к кормильцу!
- Тогда что ж делать-то? – обескуражено взглянул на кота «нечисть».
- Найди самую большую его слабость и бей по ней.
- Так я… это… Драться-то я не умею, - сник Тошечка, –  и он – вооон – какой большой! -
домовёнок устремил глаза в потолок, воображая себе рост противника не меньше Эвереста, - а я – маленький, - завершил он.
- Ох, до чего ж ты примитивен, - презрительно фыркнул в усы Василий. – Всё воспринимаешь буквально.
- А как надо? – чуть обиженно спросил его друг.
- Фигурально, то есть образно! – ответил Васька со спокойствием стоика и изрёк: - Что за жизнь у меня? И поговорить-то красиво не с кем! Даже Петровна, женщина, безусловно, душевная, не понимала всей прелести моего изящного слога и тонких движений моей души… То ли было в третьем моём воплощении?
Кот замер, видимо, предаваясь далёким воспоминаниям.
- Эй! – прервал его размышления Тошка. – Мне в этой жизни что-то есть надо, а не в третьей! Говори, что делать, и не темни! Ты, конечно, - кот учёный, но сказки мне рассказывать не надо, я и сам – существо сказочное, такого «тумана» могу нагнать – вовек не распутаешь… Дело говори!
- Гмр… - хмыкнул тот. – Раз можешь, да такой деловой, отвечай: какая вещь для Иннокентия самая любимая?
- Ха! Тут даже раздумывать нечего! Та коробка гудяще-святящаяся, которую он компом зовёт. Но портить я её не буду, даже не проси! Петровна её салфеточкой накрывала, чтобы не пылилась, и всегда, прежде чем включать, чуть ли ни молилась, чтобы не сломать. У неё руки дрожали, вот до чего она ту вещь уважала! А Кешка так обращается, что комп у него сам сломается, без моей помощи, – категорично заявил Тошка.
- А я и не прошу, ты ж домовой, твоё дело дом защищать, а не рушить. А вот спрятать какую-нибудь деталь можно было бы… - промурлыкал Василий.
- И я знаю даже - какую! – хитренько улыбнулся в ответ Тошечка и юркнул в комнату, где спал хозяин.

***

- Да что ж такое?! – взвыл домовёнок, таща за «хвост» очередную мышку. Данные компьютерные принадлежности у Иннокентия после каждой пропажи появлялись, словно по волшебству. Эта была уже пятая по счёту…
И вдруг Тошечку ослепил яркий свет. От неожиданности он зажмурился и даже заслонился рукой, но провод  не выпустил.
- Чур меня!!! – услышал домовой вопль хозяина, и инстинктивно юркнул под диван и потянул за собой мышку. Однако Иннокентий уже держал её за клавишу и пытался фонарём мобильника высветить другой конец «хвоста». Испугавшись не на шутку, Тошечка разжал кулачок, освободив свою добычу, и забился в противоположный лучу света угол.
- Не может быть! Что это?! – орал Кеша, будто вне себя. – Василий, ты видел? Слышь, Василий?! Что это? Крыса?!
Разбуженный Васька лишь слабо мявкнул. Тошка расслышал: «Сам ты крыса!», но Иннокентий, конечно же, не понял.
- Слышь, Василий? Что-то залезло под диван! – не унимался парень. – Как же достать?! Это ж, наверное, крыса! Надо её достать! Ты ж кот! Ах, ну, да…!  Ты ж из благородных, ловить не умеешь… Швабру бы! Где у нас швабра?
- Вот, действительно! – ехидно мяукнул Васька. – Где же швабра? Хорошо, что, вообще, знаешь, что существует такой предмет…
Иннокентий полностью извлёк из-под дивана мышку, посмотрел на неё. Усевшись прямо на пол у дивана, осмотрел её ещё раз.
- Но зачем крысе компьютерные мышки? - задался он логичным вопросом. – Эта уже пятая. Она их что – ест? А, Вась?
- Это только ты всякую фигню в рот тащишь… - резонно мяукнул Василий и прикрыл глаза,  вновь собираясь задремать, и, зевнув, добавил: - И нас гадостью кормишь… Скоро и впрямь, мышей из пластика будем есть…
- Ох, разволновался же ты! – сочувственно потрепал кота хозяин. – Размяукался… Понимаю! У самого глаза на лоб! Видал, какая тень?! Как шмыгнет под диван! Да и большая какая-то уж слишком для крысы, как будто она на задние лапы встала… С ума сойти! Что ж это, всё-таки, было? А! Надо попробовать отодвинуть! Сейчас! Не бойся, Василий!
Сделав успокаивающий пас руками в сторону кота, Иннокентий встал и взялся за угол дивана, пытаясь оттащить тот от стены. Тошечка, ужавшись до предела, ни жив, ни мёртв, метнулся к середине, стараясь ухватиться за нижнюю деревянную перекладину.
Кеша же отодвинул мебель, осмотрел стены и пол, но ничего необычного не увидел. Зато в слоях пыли он обнаружил несколько грязных носков, трусы, карандаш, телефонный чехол, батарейку и ещё массу мелких полезных вещей, которые считал давно и безвозвратно потерянными.
- Ох, надо же! – изумился парень, поочередно вытаскивая свои находки. – Вот оно куда всё подевалось!
Иннокентий начал выколачивать пыль из затерянных трусов, интенсивно лупя ими по краю дивана. От столь энергичных движений вокруг Тошечки образовался своеобразный вихрь, и тот чуть не задохнулся…
- А-ааа-пчхи!!! – громко чихнул домовёнок. – Пчхи! Пчхи! Пчхи!!!
Его хозяин замер, а потом с криком «Василий! Ты это слышал?!» бросил вытряхиваемый предмет одежды и стал переворачивать диван «на попа»…
- Аааа! – завизжал дух квартиры, решив, что окончательно обнаружен. – Пчхи! Пчхи! Пчхи!
Чох никак не проходил, и Тошка, перестав соображать, что делает, завопил:
-  Не смотри! Не смотри, олух ты неотёсанный!!! Заболеть можешь!
Состояние Кеши было не лучше: по инерции, изумляясь всё сильнее и сильнее, он перевернул диван… Ситуацию спас Васька. Кот резким прыжком прямо на руки хозяина, отвлёк его внимание на себя, и Тошечка успел юркнуть за ручку перевёрнутого дивана, оказавшись по другую сторону «баррикады» и выйдя из поля зрения Иннокентия.
- Вась, ты что? – ошалело уставился на пойманного питомца Кеша. – Что случилось? И кто чихал?!
- Мяв! – выразительно мяукнул Василий, что означало: «Идиот, тебя от неприятностей избавил!»
- И кто говорил? Ведь кто-то же говорил!!! Или мне послышалось? – продолжал задавать вопросы парень. Он вновь подался к перевернутому дивану, но кот зашипел и слегка царапнул ошеломлённого хозяина выпущенным коготком.
- Ай! Василий, что с тобой?! – спросил Кеша, выпустив кота из рук, тот же, очутившись на полу, угрожающе выгнул спину и поднял хвост.
- Ш-шшш, - вновь предостерег зверь.
- Ты напуган, - не понял его хозяин. – Ещё бы! У самого волосы дыбом! И, значит, мне не показалось, а кто-то там, действительно, есть! Батюшки, полтергейст какой-то!!!
В волнении парень взъерошил свою, и без того растрёпанную, шевелюру и вновь осторожно нагнулся к дивану, пытаясь за него заглянуть.
- Ай, а-яй!  - крикнул Тошечка, понимая, что раз уже оплошал, заговорив, так хотя бы хозяина от беды убережёт. – Говорю ж, не смотри, невежа ты непонятливый! Болван стоеросовый! Домовой – я! Нельзя меня видеть! Увидишь - заболеешь!
- Кто?! – оцепенел Иннокентий. – Какой домовой?! Как домовой?! Почему домовой?! Быть такого не может…
- Может-не может, а я есть! – возразил Тошка, от пережитого стресса он внезапно захлюпал носиком и заныл: - Просто нам показываться людям не положено… И разговаривать… Вы ж как только что услышите, сразу смотреть бежите, а ж нельзя! А я ещё маленький! Я не сумел спрятаться, я не справился-ааа! И что ж со мной теперь будет?.. Охохонюшки-иии!
Кеша отвернулся от дивана, из-за которого доносились всхлипы и причитания, и сел на пол.
- Василий, я схожу с ума? – спросил парень кота.
- Мур, - словно поддакнул тот, что в переводе означало: «И не только ты! Вы с Тошкой друг друга стоите…»
- Да, пожалуй, это правда, - произнёс Иннокентий. – Ведь человека, разговаривающего с котом, уже невозможно назвать нормальным… У меня куча проблем в жизни и вот – привет, слуховые галлюцинации!
- Мур-мур… - сочувствующе промурлыкал питомец и подошёл к хозяину поближе. Тот протянул руку и погладил кота.
- Я не глюки-нация… - послышалось из-за дивана между охами-вздохами.
- Ё-моё, неужели я, действительно, заболел? – Кеша пощупал свой лоб. – Похоже, я горячий…
Всхлипы резко прекратились.
- Ты-таки видел меня?! – спросил настороженный голосок.
- Нет, если не считать тени… - ответил Иннокентий, сам не зная, кому.
Послышался вздох облегчения.
- Значит, здоров, - заверил Тошечка.
- Хм… У меня такой уверенности нет… Но… допустим. И откуда же ты тогда взялся, если, конечно, ты – не признак надвигающегося сумасшествия?
- Я - не призрак, дубина ж ты бестолковая! Сколько ж раз уже говорил! – возмутился домовёнок. – Дом построили, я родился.
Иннокентий вновь взъерошил себе волосы, как будто это помогало ему думать.
- О’кэй. А мышки компьютерные зачем таскал? – спросил он голос за диваном.
- Я не Кей. Меня Тошей кличут. Можно Тошечкой. А мышек прятал, чтобы ты за ум взялся! Бардак в доме! Пылища, грязища, а ты даже не чешешься! Точнее, чешешься, но не там и не тем, и вообще... Комп – твой дом. А о нас не думаешь совсем… Кормишь нас, чем попало! Живот болит! Василий подтвердит!
- Что? Вася?! – Кеша изумлённо глянул на кота, а тот согласно мурлыкнул и в знак лояльности потёрся о хозяйскую руку.
- Но, Вася, я же покупал тебе вкусный корм? – оправдываясь, обратился парень к коту. – Бабушка сказала: ты его очень любишь…
Зверь мявкнул и демонстративно отошёл от Иннокентия.
- Он ему уже поперёк горла встал, - перевёл домовёнок. – Петровна ему этот корм только на закуску покупала, по праздникам. Что б тебе питаться одними сухариками! Молочка он хочет, кашки! И я… Я тоже!
Тошечка громко всхлипнул и, предавшись воспоминаниям о сытой жизни, вновь заскулил, как бродячая голодная собака.
- Так… Молока-то можно, пожалуй, купить, а кашу-то я варить не умею… -  почесал голову Иннокентий.
- Учись! Или, если сам не хочешь, женись! – прервал свои стенания голос из-за дивана. – Приведёшь хозяюшку – чисто-сыто жить будем!..
- Гы-гым! – хохотнул Иннокентий и помотал головой, как фыркающая лошадь. – Хорошо, если мне это всё снится…
- Зачем – снится? И вовсе нет! Полно невест кругом! – с энтузиазмом продолжил развивать свою идею Тошечка. – Соседка наша, например! Очень вкусно котлеты готовит…
- Погоди, это которая? – задумался Кеша.
- Да через дверь – налево.
- Там же вроде только пожилая женщина живёт, лет шестидесяти…
- И что? Какая разница, сколько ей? Котлеты, знаешь, какие вкусные? Я пробовал! И Василий! – вновь призвал в свидетели кота квартирный дух.
Зверь же стоически, не выражая эмоций, наблюдал сцену.
Иннокентий захохотал.
- Не знал, что сходить с ума так весело!.. – сказал он, наконец, утирая выступившие на глаза слёзы, и вновь обратился к Тошечке: - А что ты скажешь на то, что у неё муж есть?
- Он тебе не соперник! – категорично заявил Тошка. – Лысый, маленький, дряхлый… А ты у нас, ежели тебя причесать, молодой да ладный, настоящий богатырь-красный молодец!
- Так… - попытался прийти в себя Иннокентий, снова тряхнув шевелюрой. – Всё-таки, похоже, это – не безумие, а сон… Иначе откуда в моей голове такая шальная мысль?
- Эй, ты, плагиататор! – вспомнил слышанные «умные» слова Тошка. – Это не твоя мысль, а моя!
Парень призадумался…
- Если ты настаиваешь, что не плод моего воображения, так докажи своё существование!  - наконец, предложил он. – А то – видеть тебя нельзя, пощупать, как я понимаю, - тоже. Должен же я как-то убедиться, что ты есть, как-то представлять тебя… Иначе ты – это просто голос, но он может существовать и в моей голове под красивым названием «шизофрения»…
- Чего?! – возмутился домовёнок. – Все твои предки верили, а ты – вот, значит, как?! Да я так могу доказать, так!...
Тошечка от возмущения даже слов сразу не нашёл. Мало того, что он чуть не попался на глаза своему хозяину, хотя и нерадивому, но как утверждал Василий, не совсем пропащему, открылся ему, можно сказать – душу излил, а тот ещё имеет наглость сомневаться! «Хочешь, чтобы я тебе показался, так пеняй на себя!» - злобно подумал домашний дух, и вся его оборотная сторона дрогнула так, что зашевелились на окнах занавески…
- Мяу!!! – резко подал голос кот. «Опомнись!» - услышал  в этом возгласе Тошка.
- Что с тобой, Вася? – испугался Кеша вопля питомца. Парень протянул к нему руки, и зверь подошёл и потерся о них, а потом как бы невзначай пхнул лапой недавно освобожденный от сгустка пыли, но всё ещё валявшийся на полу карандаш.
- Ха! А это мысль! – воскликнул Иннокентий. – Эй, дух? А ты умеешь рисовать? Или писать? Ну-ка, составь мне послание!
Парень протянул руку к компьютерному столу, нащупал на нём тетрадь, вырвал лист и закинул его за диван вместе с карандашом…
Тошечка живо поймал падающие предметы, приподнялся, подтянул штанишки, засопел и принялся водить грифелем по бумаге. Он принял вызов!
После нескольких минут кряхтения, причитаний, шуршания, доносившихся из-за перевернутого дивана, к Кеше прилетел самолётик из мятого тетрадного листка. Иннокентий развернул бумагу…
- Чисто Малевич во втором крестьянском периоде! – замурчал шибко образованный  Василий.
- Это ты только малевать можешь своими лапами, - донесся обиженный голос домовёнка, - а я – творю!
- И вытворяешь… - ехидно мурлыкнул кот. – Ещё чуть, и таких бы дров наломал… творец!
А Кеша молча взирал на рисунок. Потом обвёл глазами пол, потолок, стены, как будто убеждался, где он находится.
- Спать! – убежденно внезапно сказал он. – Надо спать! Ты, кто бы ты ни был, прячься, пока я закрою глаза и буду считать до шестидесяти, а потом я поставлю на место диван и буду спать. И, чур, не будить!
- Ха! – обрадовался домовой. – Мне и треть того срока хватит!
Но Иннокентий опустил веки и добросовестно вслух отсчитал минуту. Потом поднялся с пола, привёл в порядок постель и рухнул на неё, забывшись сном.

***

- Мур! Мурр! – услышал Тошечка настойчивый, хотя и еле слышный зов кота, и решился чуть высунуться из своего укрытия.
Зелёный взор животного горел в темноте требовательно и серьёзно.
- Что, оглох? – поинтересовался Василий тихо. – Не мудрено, после всего, что натворил… Иди и сейчас же устраняй улики!
- Что? – не понял домовёнок.
- Рисунок! Порви и развей по ветру!
- А хозяин? – боязливым шёпотом поинтересовался Тошка.
- Спит.
Лаконизм кота был убедителен. Домашний дух выбрался из-за холодильника, куда совсем недавно спрятался, не помня себя от случившегося и не разбирая места. Теперь домовой выглядел как большой сплошной и мягкий кокон пыли с двумя блестящими глазками.
- Пчхи-пчхи-пчхи… - отряхиваясь, расчихался он.
- Тише! – прошипел Васька, но тут же чихнул сам.
- Будь здоров! – вежливо отозвался домовёнок, пытаясь подольститься к суровому другу. Он слегка стыдился своего недавнего поведения.
- Взаимно, - проворчал тот и поморщился: - Ох же, бед от тебя! Иди уже!
Тошечка бесшумно нырнул в глубину тёмного коридора, и не успел Васька разметать по полу кухни, свалившийся с домовёнка пыльный ком, как дух уже сидел перед ним, рассматривая в блёклом свете, попадающем в квартиру от фонаря за окном, листочек бумаги с собственным изображением.
- Жалко… - протянул домовой. – Я так хорошо у себя получился! Я так старался!
- Дурачок! – возмутился Василий. – Утром он проснётся и решит, что всё произошедшее было сном. Считай, что ничего и не было! А если он наткнётся на этот рисунок, то - что?
Тошечка вздохнул.
- Тоже мне, художник! – ухмыльнулся кот в усы. – Рви, не задумывайся.
- Ты так говоришь, потому что не ты рисовал! – парировал несчастный творец, прижав автопортрет к груди, словно защищал его своими объятиями.
- В истории известны случаи, когда даже гении сжигали свои великие произведения, - вкрадчиво попытался сбить спесь духа Васька, как обычно прибегая к авторитетам. Но на сей раз, это не помогло.
- Я - не гений, я – домовой, - возразил Тошечка. – Им, может, что-то создать и труда не стоило, а мне – много.
- Пару минут, - заметил зверь, уже давно принявший позу невозмутимого сфинкса.
- Всё равно, - заупрямился Тошечка, замотав головой. – Ты просто никогда ничего не создавал, даже не пробовал, поэтому тебе легко говорить… Да и какая теперь разница: то, что я мышек у него таскал, хозяин не сможет же уже забыть?
Последнюю фразу домовёнок произнёс просяще-плаксивым тоном, выразительно пытаясь заглянуть Ваське в глаза. «Сфинкс» не пошевелился, но промурлыкал:
- Чуть подивится, может, что в лёгком помешательстве рассудка купил их пять штук по сходной цене. А всё остальное примет за сон. Человек теперь так устроен. Ему всё себе надо объяснить логически. Тогда ему спокойно и не страшно.
Тошка задумался.
- Я его спрячу, - неожиданно выдал он и стал аккуратно складывать листочек много-много раз так, что он, в конце концов, практически стал умещаться в его ладошках, а потом деловито засунул себе в кармашек, отчего тот сразу сильно разбух и оттопырился.
- А знаешь, - уже начав забираться к себе на антресоли, обернулся домовёнок к застывшему в неподвижности и молчании коту, - мне будет чуточку жаль, если наш хозяин примет всё за сон. Мы уже как будто познакомились… И даже поговорили… И мне показалось, он даже понял… Как думаешь, он купит молока?
Не дождавшись ответа, Тошечка, выдохнул и отправился восвояси, спать.

***

После самого обычного утра, когда, вспрыгнув с дивана под теленькание будильника, Кеша сунул голову под кран с водой, пару раз провёл по зубам щёткой и, одеваясь на ходу, выскочил из квартиры, а потом -  спокойного дня в его отсутствие, Тошечка перестал ждать молочка и кашки. Вероятно, Василий был прав: хозяин принял всё за сон. Домовёнок валялся на своих антресолях и тихонько поскуливал, обмусоливая кусочек сухого кошачьего корма и пытаясь представить своё будущее. В картине, предстающей перед его мысленным взором, он выглядел столь худым и несчастным, что слёзки наворачивались на глаза, и чесался нос. Поэтому когда вечером хлопнула входная дверь, послышался глухой стук скидываемых кроссовок и знакомый голос, зовущий кота, Тошка даже не пошевелился и только зло подумал: «Мучитель! Явился-не запылился… Опять Ваське сухари принёс». Однако в ответном приветствии кота домовёнок вдруг услышал нечто - не новое, но хорошо забытое старое: так не слишком расположенный баловать своим расположением питомец здоровался когда-то с Петровной в случаях, если та приносила ему что-нибудь особенно вкусненькое! Тошечка быстренько сменил свою дислокацию и пробрался к зазору меж дверцами антресолей, сквозь который пронаблюдал следующую сцену…
- Понимаешь, Василий, - говорил Кеша, входя на кухню  и неся в руках пластиковую бутылку не с жутким шипящим напитком непонятного тёмного цвета, который щекотал рот и от которого болезненно раздувался живот, а белого  - вкусного и родного, - мне приснилось сегодня, будто ты мне сказал, что хочешь молока.
Иннокентий прервался, остановился и на секунду задумался.
- Нет, не так… - продолжил он. – Не ты. Кто-то ещё. Но это не важно… И я решил, может, правда? Кошки же, по идее, любят молоко? Вдруг ты тоже любишь? Кажется мне, что я прав! И этот кто-то тоже…
Парень с удовольствием смотрел, как строгий любимец чуть ли ни вон лез из своей шикарной дымчатой шкурки, мурлыча и трясь о ноги хозяина. Кеша подошёл к кошачьей миске и вскрыл бутылку молока. Однако Василий вдруг отошёл от него к плите.
- Вась, ты куда? – обескуражено спросил Иннокентий. – Смотри, я тебе уже налил. Иди, пей! Кыс-кыс-кыс…
Но кот упорно сидел у плиты. Кеша взлохматил и без того торчащую во все стороны пышную свою шевелюру и с сожалением произнёс:
- Ну что ж… Я, конечно, не очень люблю молоко, но придётся самому пить: не выливать же… Деньги потратил.
Внезапно Василий кинулся к своей миске и начал жадно лакать из неё. У Тошечки аж слюнки потекли…
- Ой…  - удивился парень. – Фиг поймёшь тебя, животное! А бабушка говорит: благородный! Всё понимает! Ещё б тебя понять…
Хозяин махнул рукой, налил себе стакан молока и пошёл в комнату – включать свой любимый предмет  - компьютер, и до ночи погрузился в виртуальный мир.
Когда же он его выключил, и начал задрёмывать, уткнувшись в несвежую наволочку на скомканной подушке, его смутные грёзы прервал ясный голосок:
- Молочко-то вскипятить надо было. Василий – он же из городских да одомашненных в нескольких поколениях. Он кипячёное любит, чтобы с пенкой…
- Да? Интересно… А ты кто? – спросил Кеша, открыв глаза, но тут же поспешно их закрыв вновь.
- Никто. Я тебе снюсь просто, - ответил Тошечка, но на всякий случай как можно дальше забился за книги на старой полке над диваном. Он был уверен, что тут его молодой шалопай искать не будет, тот никогда на неё не смотрел. Здесь стояли книжки его бабушки. Раньше и домовёнок не обращал на них внимания, а теперь  - даже полюбил. Главной достопримечательностью полки был увесистый том, имевший замечательно солидное и актуальное название  - «Книга о вкусной и здоровой пище». Уже ни раз Тошка ронял обильную слюну и скупую слезу на её картинки. Особенно впечатлял борщ, изображённый с таким правдоподобием, что домовой пытался унюхать его аромат. Жёлтые листы, однако, пахли старой бумагой, храня лишь отдалённые отголоски давних кулинарных подвигов хозяйки, о чём свидетельствовала пара жирных пятен на страницах.
- Понятно, - послушно согласился Иннокентий, но через несколько секунд раздумий заметил:  – Удивительно только, что мышки пропадали в реальности...
- Никуда они не пропали, завтра в верхнем ящике стола найдёшь, -  быстро нашёлся Тошечка. – Люди часто вещи теряют, а потом им бывает видение, и они вспоминают, где и что оставили.
- Хм… Любопытно, однако, зачем я их туда складировал? И ещё  - почему я о том забывал?
- Это всё от плохой, нездоровой пищи – такие провалы в памяти! – нашёлся домовёнок, и попытался вспомнить знания, почерпнутые из телевизионных программ, просматриваемых в «счастливое время» хозяйкой: – Можно сказать, ты легко отделался! Ещё немного – и у тебя развились бы слабость, чахлость, несварение, бледность кожных покровов, аглерия…
- Что? – не понял Кеша.
Тошка понял, что заплутал в терминах, и энергично выдал:
- Богатырская немочь, говорю!
- Кхм, - поперхнулся, услышав последнее словосочетание, парень. – Чур меня, чур!!!
Иннокентий аж сморщился, а Тошка от эмоциональности слов хозяина на минуту потерял дар речи.
- Ты ж не больно чурайся-то… - пробормотал он, придя в себя. – Я этого не люблю.
- Хы… - хихикнул Кеша. – Не будешь пугать всякими бедами…
- Это разве ж я пугаю? Ты ещё и не знаешь, как я настращать могу! Сам себя не узнаешь! – похвалился домовёнок, но пошёл на мировую: - Я, всего лишь,  предупреждаю. Ты ж позаботься обо мне, то есть о себе - и ладно ж заживём! Я тебе помогать буду.
- А что ты любишь? Постой… Я, кажется, знаю. Кашу. Так?
- Да-да! – поспешил ответить квартирный дух, заволновавшись. – Кашку, на молочке, с маслицем…
- Своеобразные голоса меня посещают, всё-таки… - подумал вслух парень. – Любят кашу. Притом, что я её терпеть не могу. Меня бабушка в детстве ею закормила. «Ешь, - говорила, - ешь, умным будешь, сильным», и пихала её в меня, пихала…
- Так не напрасно же! Стал же! – распереживался домовой. – Вон, большой какой! Красивый даже! Ежели причесать…
- Да? Приятно слышать, - сказал польщённый Иннокентий. – Вспомнить, разве что, вкус? Только не умею я кашу варить. В пакетиках можно купить, быстро заваривающуюся. А?
- Не уверен, не пробовал, - сухо ответил Тошка, вспомнив кошачьи сухари в красивых глянцевых упаковках. – Только если она будет, такая же, как твои бутерброды и картошка, то лучше деньги сразу на повариху потратить.
- Бхаааа! – загоготал хозяин. – Чего захотел! Может, тогда сразу и камердинера в золотой ливрее завести, чтобы носки мне по утрам из-под дивана доставал?..
Кеша представил себя в роли английского лорда, но в прежней квартирной обстановке, и засмеялся пуще прежнего.
- Не… Это мне точно снится! – успокоившись, продолжил он. – Такой бред!
- Непутёвый же ты! – с досадой ругнулся домовой. – Не надо тебе никого, кроме хозяюшки. У тебя женщина на примете есть?
- Упс! Вот ты о чём! – понял парень, и мечтательно протянул: - Есть одна… Красивая… Марина. Только она не так, чтобы моя девушка. Мы просто дружим пока, в одной компании. Понимаешь, там ещё Юрка болтается всё время вокруг неё, и я не знаю…
- Чего тут знать? – оборвал романтические размышления хозяина Тошка. – Зови её в гости, а мы тут разберемся, подходит она нам или нет.
- В смысле? Кому это – нам?
- Тебе и Василию, - выкрутился домовёнок.
- Василию?! Она и ему должна подойти?
- Конечно, он же тут - самый главный. Коты связуют этот мир! На них всё держится, - таинственно прошептал Тошечка. -  Только это секрет. Сам недавно узнал.

***

- Ты её видел? Видел, да?! – взволнованно закидал вопросами Тошечка Василия, когда тот внезапно появился в ванной. – Как она, а? А то я ж не успел спрятаться, схоронился вот тут, за машинкой. Хотя бы предупредил! Хотя бы уборку сделал, прежде чем красну девицу вести! А то ж – как снег на голову! Ты чего сюда пришёл-то? Мне рассказать? Ты ж за меня не беспокойся, ты б лучше там…
- Выгнали меня, - с мрачной холодностью прервал домовёнка кот. Квартирный дух, до сих пор так суетившийся вокруг зверя, что подпрыгивал от нетерпения,  на мгновение застыл с открытым ртом, потом плюхнулся перед зверем на попу на пол.
- Как? – не поверил он.
- Аллергия у неё на котов. Чихать она на меня хотела, понял? – зло объяснил Василий.
Тошка похлопал глазами, пытаясь внять.
- Ох… Не нравится мне это! Ох, не нравится! – занервничал домовой и даже погрозил кому-то в воздухе пальчиком. – Аргеллия, как я слышал, от плохого питания случается. Сам лично о том Кешке рассказывал, а он не слушает ничего, бестолочь! Пошевелил бы мозгами: если она плохо питается, стало быть, вряд ли готовить умеет. Тогда зачем она нам, а? Тут надо хорошенько всё проверить! Необходимо, Василий!
– Давай – проверяй. А я уже всё прояснил: мне с ней совместной жизни не будет! – отрезал тот, благородно застыв в любимой позе на замусоленном коврике.
- Как бы мне незаметно через коридор пробежать? – призадумался Тошка. – Больно место открытое… Ты бы вышел к ним опять, отвлёк внимание, я бы за тобой и перебежал? Ну, как будто ты не понял, что хозяин сказал…
- Я?! Не понял?! – Василий отвернулся от домовёнка. Тошка понимал, что событие нынешнего дня сильно уязвило самолюбие всеми признанного любимца, и предложение продемонстрировать глупость тем больнее задело гордость кота.
- Василий Тигрович! Друг мой! – со всей ласковостью попытался подластиться  квартирный дух. – Ведь понарошку! Только притвориться на минуточку! А сколько пользы! А?
Но как только Тошечка вокруг него не крутился, Васька упорно смотрел в сторону.
- Так, да?  - разозлился, наконец, домовой. – Ну, хорошо. Сиди. Тут. Всю жизнь. На этом коврике! Только и с него тебя сгонят, потому что у неё – арлеггия!
Кот не шелохнулся.
- А я… А я, - зарыдал домовёнок, утираясь рукавом рубашечки, - по миру пойду… Как есть -  пойду! И придёт тут всё в запустение, и не будет тут духа жилого, лишь холод да тьма беспросветная… Аааааааааааа!
Домовой залился горючими слезами, и внезапно стал подтекать кран.
- Кап… кап… кап… - звонко ударяли капли о дно ванны.
Последнее обстоятельство подействовало на нервы животного сильнее, нежели тошечкины причитания.
- Ладно,  - встал на лапы Василий. – Да успокойся уже! Чего для товарища закадычного не сделаешь? Позор – и тот на себя примешь. Идём!
Кот мягко боднул дверь головой и бесшумно выскользнул из ванной в коридор. Тошка, быстро утерев заплаканное личико, шмыгнул к выходу и, стараясь не высовываться, внимательно проследил за дальнейшими передвижениями зверя. Тот же спокойно пересёк открытое пространство и махнул хвостом: домовой понял – путь свободен, выскочил из ванной и перемахнул через прихожую, в пару секунд забравшись на коридорный шкаф. Оттуда открывался превосходный вид на кухню и, к тому же, можно было заглянуть и в комнату. Правда, ему пришлось зажать нос, чтобы не расчихаться от поднятой пыли, но, рассмотрев то, что происходило на кухне, он уселся поудобнее и позволил себе хорошенько высморкаться. Девушка повисла на Иннокентии, и целовала парня так, что «чмоки» заглушали любые мелкие посторонние звуки, а на лице молодого человека было такое выражение, что, разразись рядом гром, он вряд ли бы придал этому значение.
Василий, тем временем, прошёл к своей миске и начал выразительно лакать молоко. Никто не обратил внимания. Тогда он прошёл к окну и бесцеремонно с табуретки забрался на подоконник, откуда, помахивая хвостом, стал рассматривать пролетающих за стеклом птичек.
- Ай! Да что такое? Он опять здесь! – внезапно заметила его Марина и отстранилась от Кеши, демонстративно зажав нос.
– Послушай, я же просила! Убери кота! – прогнусавила она.
- А?.. -  парень не мог пару мгновений сообразить, что от него требуют. – А! Василий, я же говорил! Ты разве не понял?
Он подошёл к Ваське и взял его на руки.
- Мурррр!  - ласково потёрся о грудь хозяина питомец.
Кеша улыбнулся.
- Ты ж хороший кот! Ты ж должен понимать, - по-доброму продолжил убеждать пушистого любимца бабушки Кеша.
- Кент, о чём ты с ним трепешься? Ты что – ненормальный? Или ты и вправду решил, что он тебя поймёт? Он же – зверь! Жи-вот-но-е! – выделила последнее слово девушка и картинно возвела очи горе. – Запри его где-нибудь, и дело с концом!
- Да-да, сейчас, - поспешно согласился Иннокентий, смутившись, и отнёс кота обратно в ванную, всё-таки, шепнув ему в ухо напоследок:
- Посиди тут, пожалуйста! Будь другом! А? Ты ж видишь, какая она красивая! А я тебе молока накипячу, много. Хочешь?
- Мяу! – ответил, будто уразумел тот.
- О’кэй, договорились! - подмигнул питомцу хозяин, после чего вернулся на кухню, на всякий случай поплотнее прикрыв дверь ванной.
- У тебя теперь вся майка в шерсти, фу! – брезгливо сморщилась гостья. – У меня в носу уже чешется. Поменяй.
«Гы-гы! – хохотнул про себя Тошечка. – Было бы на что, она у него сегодня утром была единственная чистая».
- А… Ладно, - согласился Иннокентий, взъерошив себе волосы, стащил футболку и направился к шкафу, хотя и не понятно было, что он там собирается найти, кроме пары замызганных и пропахших потом, но девушка остановила его.
- Впрочем, ты и так очень хорош, - она игриво улыбнулась и провела пальчиком по его обнажённой груди, и на лице Кеши отразилось такое глупое довольство, что домовёнку показалось – хозяин вот-вот пустит слюну. И точно – парень сглотнул.
«Не, так дело не пойдёт, - решил Тошка. – Так, глядишь, он возьмёт её без нашего и родительского благословения, не испытав даже на хозяйственность!» Домовой поднатужился и, уловив движение воздуха, чуть изменил направление одной из струек, нёсших аромат соседских котлет. На пару слегка повеяло запахом еды. Носик Марины, несмотря на аллергию, похоже, почуял его первым.
- Ты меня чем-нибудь угостишь? – она стрельнула глазками в своего визави. – Здесь так вкусно пахнет! Ты что-то для меня приготовил?
«Держи карман шире!» - усмехнулся Тошечка, совсем недавно обследовавший холодильник и кухонные полки на предмет съестного и не обнаруживший ничего, кроме полбутылки молока и брикета сухой вермишели, каковой Иннокентий, порой, ужинал, заливая её кипятком.
Но хозяин неожиданно выдал:
- Да, конечно! – и метнулся в прихожую за рюкзаком, из которого вытащил две бутылки пива и бумажные пакеты с бутербродами. От одного взгляда на последние Тошечке стало нехорошо, но девушка, по всей видимости, обрадовалась.
- О, гамбургеры!
- Да, - ответил Кеша, но смутился: - Я помню, ты говорила как-то, что на диете, но ты ж знаешь, я работаю – фаст-фуд развожу по клиентам, вот и взял на работе, некогда было куда-то ещё заходить. Но ты не волнуйся, там котлета куриная, она ж вполне диетическая, правда?
- Да не, всё норм, - утешила его Марина, усаживаясь за стол. – Я, на самом деле, фаст-фуд люблю. Говорят, что он вреден, но всё это фигня, я считаю. Всё это ханжи придумали и скупердяи: лишь бы девушек по кафе не водить, да чтобы мы целыми днями у плиты стояли и им щи варили из дешёвой капусты. А что, например, в бургерах плохого? Булка, мясо и овощи? Бред же, согласись! Для фигуры хлеб, конечно, не очень хорош, но ради случая, можно и с диеты слезть! Да и что такое щи? Это ж не вкусно! А гамбургер - вкусно!
Она стукнула откупоренной Кешей бутылкой о его и произнесла короткий тост: «За тебя!», тот же смотрел на неё, как завороженный, и утвердительно кивал на её рассуждения, словно вместо шеи у него пружинка и его голову качнули в сторону гостьи.
«Ничего себе, невеста! – подумал, от ужаса открыв рот Тошка. – Ну, сейчас я тебе покажу, что за вкуснота эти бутерброды». Он мгновенно сориентировался, вытащил из старой паутины за шкафом давно засохшую муху и шмыгнул к девушке, сидевшей к нему спиной. То, что его заметит хозяин, было смешно предположить: тот смотрел лишь на свою ненаглядную. Поэтому шустрый домовёнок легко подтолкнул гостью, когда та делала большой глоток из горлышка бутылки. Марина облилась, забрызгав себе и топик, и юбку, и крепко выругалась с досады, а Тошечка юркнул за ближайшую тумбочку.
- Что ты смотришь?! Дай салфеток! – завопила девушка.
- Ничего, ничего, - засуетился Кеша. – Салфеток у меня нет, но можно ж замыть, наверное? Сейчас жарко, всё очень быстро высохнет.
Он встал и повёл её к раковине, услужливо пустив воду. Пока они там возились, квартирный дух вышел из засады и сунул в бутерброд Марины припасённую муху. Хмыкнув, домовёнок занял прежнюю позицию на шкафу и оттуда продолжил наблюдения.
Полумокрая девица уже хохотала над своей неловкостью и брызгала водой из-под крана на Кешу, счастливого от перемены в её настроении. Он даже попытался притянуть её к себе, но та, фыркнув: «Ты мокрый!», увернулась от объятий, и вновь уселась на табуретку, с энтузиазмом взявшись за свой гамбургер.
- И вообще, это удобно: заказал и съел, и никаких тебе тарелок грязных и прочей лабуды. Я так считаю: наши родители просто завидуют нам в том, что в наше время всё так легко и просто. Вот и злятся! И всякие их глупые правила, которые они сами себе напридумывали и сами же мучаются – исполняют – это хлам, и нечего его на нас вешать, - разглагольствовала Марина, одновременно жуя, прихлёбывая пиво и глядя в телефон. – Их, видите ли, пыль раздражает. А я не такая нервная, меня не раздражает.
Девушка хихикнула – то ли на свои слова, то ли на то, что увидела в гаджете, и, не переставая тыкать по его экрану пальцем, продолжила свои рассуждения:
- И вообще, сейчас на всё уже есть решение. Если, например, тебя пыль бесит, есть такие штуки, которые сами по полу ездят и её всасывают.
- Робот-пылесос, - обрадовано вставил слово Иннокентий в поток её речи и гордо добавил: - У меня есть такой.
- Да?! Круто! Ты, прямо, в моём топчике! Квартирка своя, робот – супер! – девица даже посмотрела на парня, в восхищении оторвав взгляд от смартфона, и довольно отправила последний кусочек гамбургера в рот. Тошечка в ошеломлении от всего услышанного и увиденного настолько свесился со шкафа, что чуть не свалился, но опомнился, подался обратно и напряженно ждал, когда девушка дожуёт и её стошнит. Однако та только икнула.
- Ой, прости! Это от пива, - спокойно заметила она и огляделась вокруг: – Вообще, офигенно, наверное, жить без предков!
- Ну, в общем да… - поддакнул Кеша, но замялся. – Правда, иногда сложно бывает…
- Да ладно! Никто не ноет, не занудствует, что хочешь, то и делаешь. Свобода форева!
Девушка встала, потянулась, предоставив собеседнику любоваться на плавные изгибы молодого тела, тряхнула длинными распущенными волосами и бесцеремонно отправилась осматривать комнату. Хозяин, как крыса за дудочкой крысолова, пошёл за ней.
- Отличная хатка! – похвалила она.
«Ничего себе! Проглотила, не глядя! Даже не почувствовала! Ведьма! Только ведьмы любят мух жрать и прочую дрянь в снадобьях. Нет! Хуже ведьмы! Даже они свой род чтят! А эта! Без предков ей хорошо… Квартира тебе, говоришь, наша по нраву? Хозяина околдовать решила? Волос тут своих рассыпала? Не туда пришла и не с тем связалась! – Тошечка засучил рукава рубашечки и зло прищурился. - Сейчас ты у меня попляшешь, Баба Яга!»
- Зачётный комп! И колоночки милые, - тем временем нахваливала Марина замеченную технику.
- Да, ничего так… - кивнул Иннокентий и начал рассказывать про любимый предмет: – Он, вообще-то бабушкин, но я его значительно обновил. Монитор заменил - от родителей притащил, у старого диагональ гораздо меньше была, и хотя тут есть битый пиксель, но он с краю – почти не заметно, памяти добавил, видеокарту…
- Может, музыку послушаем? – оборвала Кешину речь девушка, не желая вдаваться в неинтересные ей подробности.
- Да, хорошая идея! – чуть растерянно оттого, что его перебили, подхватил парень её инициативу и включил компьютер. Через несколько мгновений из колонок понеслось бодрое: «Сейчас поймаю тебя в сумку, и сверкать ты будешь в ней. Мне так хочется, чтоб стала ты моей!»*
- Что это? – скривила недовольную рожицу Марина.
- «Король и шут», - пожал плечами Иннокентий. – А ты что слушаешь?
- Ну хотя бы BTS… Не это же старьё!
- Ты любишь корейских красавчиков?  - удивился её собеседник, невольно мысленно сравнив внешность названных исполнителей и свою, но тут же простил юной моднице столь пустячный каприз: – Ну, ладно…
Он нашёл требуемое, тюкнул пальцем по мышке, и квартиру заполнили голоса, поющие так, будто певцы выдыхают в микрофон слова из последних сил и вот-вот шлёпнутся без чувств.
Девушке, похоже, это было по душе. Она задорно плюхнулась на диван, старые пружины под ней жалобно скрипнули.
- Как мягенько!  - весело шлёпнула она ладошкой по месту на единственном в комнате предмете мягкой мебели рядом с собой, и Кеша, расценив жест, как приглашение, не преминул тут же усесться рядом.
«Ага, - подумал Тошечка. – Сейчас мы тебе перинку-то пуховую и расстелим…», и  пока молодые люди любовались-миловались, он прошмыгнул под диван, быстро нащупал пару подходящих пружин и прикинул расстояние от них до гостьи… «Как бы хозяина согнать?» – домовёнок прищурился и направил бушевавшую в нём энергию на компьютерную мышку. Лёгкий механизм чуть пошевелился, и компьютер внезапно заиграл: «Свою тайну от меня не пытайся скрыть. Я это видел! Как бессонница в час ночной меняет, нелюдимая, облик твой. Чьих невольница ты идей? Зачем тебе охотиться на людей?»**
- Что это? Опять?! Да смени ты уже плейлист! – возмутилась Марина, оттолкнув от себя молодого человека.
- Хм… Не знаю, что-то сбилось, - обескуражено ответил тот, встал и вновь щёлкнул по мышке, отчего задыхающиеся певцы стали задыхаться ещё громче.
«Подвинься чуть вправо, ну же! – мысленно понукал девушку домовой и стал дуть ей на голые пятки. Та почесалась, потом ещё, интуитивно поменяла позу и… тут Тошечка двинул кулачком по одной из пружин.
- Ай! – взвизгнула гостья и подпрыгнула.
- Что случилось? – обеспокоено повернулся к ней Кеша.
- Меня что-то кольнуло! – пожаловалась та. – Ты что – иголки на диване раскладываешь?
- Нет, какие иголки? Я, вообще, шить не умею, – изумился он. Хозяин пощупал рукой обивку там, где только что сидела Марина, и обнаружил слегка торчащий острый край одной из мебельных пружин.
- Извини, пружина выскочила. Диван старый…
- Да как же ты спишь на нём? Йог, что ли?!
- Не знаю, я не замечал раньше… - недоуменно развёл руки парень.
- Ну и толстокожий же ты! – вдруг вновь сменила тон девушка и с хихиканьем слегка пихнула его в грудь. – Как бегемот.
Кеша глупо засмеялся следом, вновь сел на диван и потянул гостью за собой. Та плюхнулась к нему на коленки и принялась щипать и щекотать его обнаженный торс, приговаривая: «Сейчас мы проверим твою толстокожесть!» Началась возня, довольный писк и визг… Но неожиданно девушка ощутила, что сверху на неё что-то упало, мягко шмякнув по носу. Она чуть отстранилась от Кеши и увидела, что кроме неё на его груди лежит тоненькая брошюрка «50 полезных советов по домоводству». Не успев изумиться, она инстинктивно посмотрела вверх и, громко вскрикнув, соскочила с колен Иннокентия сразу на противоположный край дивана. Между молодыми людьми посыпались книги. Последним, словно заключительный аккорд, рухнул том о вкусной и здоровой пище, в полёте раскрывшись на странице о борщах. Некоторое время хозяин и гостья смотрели на полку - на той ещё оставались большие семейные фотопортреты в рамочках – но они, похоже, стояли крепко и падать не собирались.
- Ты что, с ума сошёл?!  - опомнившись, закричала Марина.
- Я?! Да причём тут я? – громким шёпотом, словно ещё не пришёл в себя, ответил Кеша и вновь тупо глянул на полку.
- А кто? Это ты так диван тряс, что книжки попадали!!! Увалень! Бегемот неуклюжий!
- Мариночка, о чём ты? Где - полка, а где – диван? Как я мог его так трясти?! – парень руками показал на тот и другой предмет мебели, пытаясь доказать невозможность её предположения.
- Я не знаю, как! – продолжила скандалить девушка. – А отчего они рухнули, по-твоему?! Между прочим, такой вот, огромной, - она показала на раскрытую книгу, - убить можно!!!
- Но послушай…
Не желая ничего слушать, девушка подвинулась, взяв массивное издание в ладошки, намереваясь ткнуть им в Иннокентия, чтобы тот сам убедился в его тяжести и оценил её правоту, но дёрнулась, выронив том обратно, и взвилась с места, как ужаленная:
- АААА!!! Пружина чёртова!
- О, нет!!! – хныкающим драматическим голосом вновь вскрикнула она, задрав юбку и разглядывая себя сзади. Парень, слегка покраснев, поглядел туда же, но не увидел ничего трагического – лишь малюсенькая царапинка слегка розовела на коже.
- Мариночка, но совсем же не страшно, даже крови нет! – заметил он, успокаивая.
- Какая кровь, изверг?!– сказала она, рыдая так, будто только что рухнули не книги с полки, а весь мир. - Мои трусы!!! Кружева!!! Они порвались! Ты знаешь, сколько они стоят?! Я полгода Юрика уговаривала мне их купить!
- В смысле? – не поверил своим ушам Кеша. – И с какой это стати Юрка тебе трусы покупает?
Девушка закусила губу, но тут же гордо заявила:
- Он просто щедрый! И у него зарплата большая, может себе позволить!
- У него? Зарплата?! – внезапно резко хохотнул Иннокентий. – Да у него зарплата в два раза меньше моей! Это я ишачу каждый день, а у него – как смена – так ему позарез в институт надо! Его уволят, сказали. Впрочем, из института его тоже скоро выгонят! Потому что он и туда не ходит.
- Как это - не ходит? Врёшь ты всё! Тебе завидно, что у него денег больше, и он не жмотится, как ты, и на девушку может потратиться! – снова перешла в наступление Марина.
- Да просто он с мамой живёт, вот и сорит деньгами, пыль в глаза пускает! Посмотрел бы я на него, если б он, как я, и за коммуналку платил, и еду себе, и одежду сам покупал! Богач, как же! – хмыкнул парень. - А что касается его учёбы, так буквально позавчера, если хочешь знать, набрехал на работе, что у него зачёт важный, а сам по торговому центру с Ксюхой Пташкиной гулял!
- Как с Пташкиной? – вдруг изменилась с лица девушка. – Зачем?
- Наверное, лифчик ей покупал, - съязвил Кеша.
- Как – лифчик? – упавшим голосом переспросила Марина.
- Ну, он же щедрый! Он же может себе позволить! – передразнил её парень.
- Зараза! Ксюха – гадина! Как она могла?! – зло взвизгнула гостья.
- А что такого? Тебе - трусы, ей – лифон… - не прекращал ёрничать хозяин.
- Грудастая выдра! – всё более распаляясь, выдала девушка и, схватив с компьютерного стола свой смартфон, стала искать контакты. – Я ей покажу, как за моей спиной мужиков отбивать! Сейчас я ей всё выскажу!!! Она попляшет…
- Марин, да погоди! – опомнился Иннокентий. – Не покупал он ей белья! Не видел я этого! Молочный коктейль только.
Но последние слова неожиданно ещё сильнее взвинтили нервы девицы:
- Коктейль? Этой толстой дуре?! Какой ей молочный коктейль, если у неё и так пятьдесят шестой размер, не меньше?!
Страницы в телефоне почему-то никак не хотели листаться, и в совершенном раздражении девушка резко отправилась к выходу, но споткнулась и налетела на косяк, больно ударившись ногой.
- А!!! – с досады слёзы брызнули у неё из глаз.
Кеша кинулся за ней.
- Марин, больно? – сочувственно спросил он.
- Отстань! – отмахнулась гостья, трясясь от гнева, прошла в прихожую и торопливо сунула ноги в оставленные там босоножки.
- Далась тебе эта Пташкина! И Юрик с ней в придачу! Чёрт с ними - с трусами! Ну, ошиблась, бывает… Я не в претензии, прощу. Оставайся! – попросил парень.
- Да иди ты!  - грубо выругалась в ответ она. – Он не в претензии, обалдеть! Зато я в претензии! Возмещай мне убытки, живо!
- Какие убытки? – удивился Кеша.
- От твоего дивана с торчащими пружинами! Ты мне дорогое бельё испортил!
– Да у меня хороший диван был - до тех пор, пока ты на него со всего размаху не прыгнула!  - наконец, возмутился хозяин. - Ты его и сломала! А это, вообще, раритетная вещь! Бабушкина! Ещё не известно, кто тут кому должен счёт предъявить!
- Ах, вот как?! Тогда и спи на нём один! – подчёркнуто презрительно фыркнула девушка. - Нет, вместе со своей бабушкой! И со всем своим раритетным хламом в своей хламьёвой квартире! А я к Юрику вернусь!
И вдруг из компьютерных колонок хлынул бравурный марш: «Так громче музыка! Играй победу! Мы победили! И враг бежит, бежит, бежит!»
- Дебил!!! – попрощалась Марина и вышла из квартиры, со всей силы хлопнув дверью.
«Как баран перед новыми воротами», - весело охарактеризовал Тошечка поведение Иннокентия, когда тот на некоторое время застыл истуканом у закрывшейся входной двери. Домовёнок откровенно радовался своей победе, считая, что только высоко одарённая нечисть может добиться таких результатов столь малыми средствами, действуя без всякой подготовки, исключительно по наитию. Сумев перебраться с книжной полки под компьютерный стол, чтобы ловчее было менять музыку, он даже ухитрился дотянуться до телефона опасной гостьи и плюнуть на него, после чего тот и завис. Теперь – как справедливо догадывался Тошка - раздражения противницы должно было хватить надолго, если не навсегда. Сцену, разыгравшуюся в прихожей, он, как кино, досмотрел через зеркало гардероба, в котором отлично было видно всё – даже то, как тихонько приоткрылась дверь в санузел. Наконец, кот выбрался из места своего временного заключения, подошёл к хозяину, потёрся о его ноги. Когда же реакции не последовало, животное призывно мяукнуло.
- А, Василий… - очнулся Кеша, нагнулся и взял питомца на руки. Тот довольно муркнул в ответ.
- Да, теперь тебе незачем сидеть в ванной, - грустно констатировал парень и, гладя кота, прошёл в комнату.
Там он выпустил Ваську и, окинув печальным взором раскиданные книги, уселся меж них на диван, поставив локти на колени и обхватив ладонями голову. Так, понурившись, несчастный просидел ещё с минуту, пока его взгляд, бесцельно блуждающий по полу, не упал на многократно сложенный клочок бумаги. Кеша в любопытстве пригляделся к нему, поднял и начал разворачивать… И тут сердечко Тошечки ёкнуло, он пощупал свой кармашек: тот, ещё недавно раздутый слишком большим для него содержимым, оказался пуст. Чуть не закричав, домовёнок отчаянно замахал коту, но Васька, собравшийся вздремнуть и уже уютно свернувшийся в углу дивана в комочек, среагировать не успел – хозяин развернул рисунок, и руки его задрожали. Внезапно Кеша встал.
- А ну, выходи! Выходи на смертный бой!!! – распрямившись во весь рост, словно былинный богатырь, закричал он, обращаясь куда-то к потолку, между тем, как квартирный дух съёжился за системным блоком. – Паршивец ты этакий! Ты что наделал?! Ты зачем мне козни строишь?! С ума меня свести хочешь?! Друзей разогнать?! С квартиры выжить?! Не выйдёт! Выходи, говорю! Сражаться – так по-честному!
Парень потряс кулаками, в одном из которых затрепыхался совсем уже помятый Тошкин автопортрет.
- Вот же дурак! Даром, что не Иван… - тихо подал голос домовой, в котором, тем не менее, звучала не только досада, но и испуг. – Ежели я выйду, ты как раз и рехнёшься…
Иннокентий услышал. Он повернулся вокруг собственной оси, обводя глазами комнату.
- Где ты? Где ты, зараза?! Я всё равно тебя найду! И обещаю, пусть я чокнусь, но и тебе не поздоровится! – продолжал бушевать Кеша.
- Что ж, - хмыкнул дух, в котором закипела обида. – Раз таково твоё желание…
Однако Василий, оставивший своё недавнее намерение поспать и, навострив уши, внимательно следящий за происходящим, громко шикнул:
- Чур меня!
И Тошечка непроизвольно на мгновение замер.
- Ты что, не видишь, в каком он состоянии? – замурлыкал кот спокойнее, пока домовёнок приходил в себя. - Он же не соображает ничего! Девица ему разум затмила. Дай ему спустить пар, пусть побегает, повоюет с воздухом, так и остынет, в себя придёт…
- Василий, не бойся! – обратился Иннокентий к размурлыкавшемуся коту и пообещал: – Мы его одолеем!
- Хе-хе-хе, - нехорошо захихикал Тошка из-за компьютера. – Сначала поймай меня, а потом уж и хвастай!
Парень попытался определить, откуда слышится голосок, но дух затаился, и на минуту воцарилась тишина. Внезапно колыхнулась занавеска на окне. Хозяин бросился туда, но в то же время скрипнула дверца шкафа в прихожей. Кеша метнулся в коридор. На кухне звякнула ложечка о бокал…
Через час совершенно вымотанный Иннокентий распластался прямо на грязном полу посреди комнаты и больше не реагировал ни на какие провокации домового.
Несколько раз маякнув светом пыльной люстры, и убедившись, что игра закончилась, довольный Тошечка пропел:
- Так громче музыка! Играй победу! – и, подумав, завершил на свой лад: - Я – победитель, и Кешка лежит, лежит, лежит!
- Василий! – слабо позвал хозяин питомца.
Кот подошёл к поверженному и участливо мяукнул.
- Как ты думаешь, может, священника позвать? – спросил его Кеша.
Кот уселся в любимую позу и застыл.
- Нет, наверное, лучше сразу скорую из психиатрички, - сам себе печально ответил парень. – Заберут, поместят в палату, и не будут меня уже волновать ни девушки, ни работа, ни друзья, ни это вот всё…
- Ага, - поддакнул Тошка и хихикнул, - только такие же ненормальные, как сам: только они будут доставлять тебе беспокойство.
Васька неодобрительно шикнул на домового:
- Думай, что говоришь!
- А что? – возмутился тот. – Я, когда в гости к соседям ходил, там слышал, как хозяин на жену ругался: «Истеричка! Психическая! Тебя только в дурдом сдать!», а она ему в ответ: «Меня туда не возьмут», а он: «Почему это? Ещё как возьмут!», а она: «Да потому что на меня койки не хватит - он переполнен такими идиотами, как ты!»
Голос домовёнка так ловко передал сцену, что Кеша невольно кратко хохотнул.
- Выходит, народу там много, раз люди говорят, - подвёл итог Тошечка. – Скучать не придётся, если, конечно, вообще найдётся место.
- Спасибо, утешил, - горько усмехнулся Иннокентий, лёжа в той же позе и глядя в потолок. – Мне теперь, оказывается, не только на работе, дома и у родителей места нет, но и в психбольнице тоже. Да и в сердце Марины я теперь вряд ли уживусь…
- Ведьму к чёрту! Он ей пара, а не ты, - безаппеляционно заявил домовёнок. – А с работой что не так?
- Нет её у меня с завтрашнего дня. Меня уволили.
- Вон оно как! – удивился Тошечка. – Ты ж говорил давеча, что Юрку уволят, а не тебя?
- Это я со зла, с досады сказал… Фиг его уволят. Он всегда такой чистенький, приглаженный, вежливый, улыбается всем, администратору нашему то шоколадку, то цветочек подарит - она от него без ума. А я думал, всё равно мне его в обаянии не переплюнуть, зачем на шоколадки деньги лишние тратить? Решил, трудолюбием возьму… Не сумел.
- Так тебя за облик твой с работы выгнали? Ты ж постирал кроссовки! – недоуменно заметил домовой.
- Случай с кроссовками – это полбеды. Я вчера взялся Юрке помочь – ему надо было пораньше с работы уйти, так он мне адрес заказа не тот скинул. А по тому адресу – пьяная компания, приняли еду, ничего не сказали. А когда выяснилось, что не тем увёз, и я вернулся – оказалось, что они уже всё распечатали и наполовину съели, поржали только надо мной и сказали, будто решили, что это подарок от фирмы. Пришлось за этот заказ платить из своего кошелька. Те, что не дождались еды вовремя, нажаловались, и за них штраф у меня из расчёта вычли. А сегодня вёз очередной заказ, увидел Марину, она шла впереди, меня не замечала, я стал её звать, загляделся и въехал в бордюр высокий. Упал вместе с великом, одежду запачкал да расшиб колено, кровь пошла. С таким грохотом меня уже трудно было не заметить, Мариночка обернулась, увидела, забеспокоилась, сказала – надо спиртовыми салфетками продезинфицировать. Я в аптеку зашёл, купил, протёр, а она велосипед посторожила. А время шло, мне опаздывать нельзя с заказами, благо – совсем уже рядом был, доставил. Правда, при падении, одна коробка на другую в рюкзаке наехала, помялась слегка. Я её, конечно, выпрямил, прежде чем отдать, но когда в контору вернулся, выяснилось, что ещё жалоба прилетела: бургер тоже чуть смялся, плюс клиент заявил, что курьер был пьян, от меня типа «разило за версту»… Ну, администраторша и взвилась: всё, говорит, ты уволен! Я ей пытаюсь объяснить, а она кричит: «Я уже от тебя натерпелась! Хватит с меня! Ты мне все показатели попортил! Пиши по собственному, а то по пьянке уволю: от тебя и сейчас пахнет, и свидетели то подтвердят!» Так я остался без работы, а соответственно и без денег.
- Ох, горюшко ты луковое! Ты зачем же Юрке этому пособлять берёшься?
- Ну, друг, всё-таки…
- Ох, простофиля! Ты кого другом называешь? Он - подхалим, лентяй и врун!
- Гм… В какой-то мере, ты прав, конечно. Но он же не виноват, что такой очаровательный, и ему всегда всё с рук сходит. Да и сейчас, он не нарочно – перепутал по невнимательности, с кем не бывает? Извинился уже.
- Чем извинится, лучше не провинится, - изрёк Тошечка народную мудрость. – Он тебе денежки предложил вернуть за тот заказ, в котором попутал?
- Ннннет… - засомневавшись, протянул Иннокентий.
- Вот! Хорошо, что ты больше с ним вместе не работаешь, а то так бы и трудился за него всю жизнь!
- Я теперь, вообще, нигде не работаю, - вздохнул Кеша, - и девушки у меня нет.
- Опять ты про эту Бабу Ягу вспомнил! Ух, же она тебя приворожила! Сам подумай, дурень, ты из-за неё работу потерял! – загорячился домовёнок.
- Причём тут она?! – возмутился парень так, что даже сел. – Наоборот, Марина хотела, как лучше! Она о моём здоровье позаботилась!
- Ха! Знаем мы такую заботу: сперва молодца попотчевать, а потом в печь посадить! – засмеялся квартирный дух, и в голоске его почувствовалась откровенная издёвка. – Я вот маленький, и то знаю: от злого человека и добро во вред, а от доброго и брань на пользу!
- Да с чего ты взял, что она – злая?! – Кеша от вновь накатившего приступа гнева заерзал по полу, ненароком пытаясь определить, откуда идёт звук. – Капризная немного да легкомысленная, пожалуй, но то – простительно. Красивые девушки все такие! У меня были на неё планы, а ты – тварь этакая – всё испортил! Я думал, приведу её к родителям, помирюсь с ними, попрошусь обратно к ним жить – ведь вдвоём гораздо тяжелее материально, чем одному. Невеста - это весомая причина, не так стыдно возвращаться… Я же ушёл, можно сказать, со скандалом, сказал, что сам всё смогу – и обеспечить себя, и о себе позаботиться. Не предполагал, что так тяжело придётся… А Марина мне давно нравилась, только никак подступиться к ней не получалось. И сегодня был такой удобный случай! Как меня уволили, я ей позвонил: говорю, меня из-за травмы пораньше отпустили домой, а так как коленку я расшиб, потому что на красоту твою загляделся, ты мне вроде как должна, давай вместе пообедаем. И она впервые согласилась! А ты?! Что сделал ты?!
- Ой, родители бы обрадовались, приведи ты такую невестушку!!! – съехидничал домовой и захохотал. – Ведьму!!!
- Прекрати её так называть! Что за навязчивая идея у тебя? Почему ведьма?! Объясни! – вконец разозлившись и озираясь по сторонам, тряхнул нечесаной шевелюрой хозяин.
- Да то ж ясно, как день! Род свой не чтит – это раз! Готовить не умеет – это два! Убираться не любит - три! Подруг своих не уважает - четыре! А в тебе ей только твоя квартира нравится, как в Юрке – дорогие трусы! Которые, кстати, я ей порвал, ха-ха-ха! – залился колокольчиком домовёнок, вспомнив эпизод, казавшийся ему чрезвычайно комическим.
- Нет, но… - запнулся Кеша, растерявшись, однако, подумав, сказал: - Ты рассуждаешь как-то уж очень примитивно, по-древнему, как ещё наши бабушки судят. Готовить сейчас не обязательно – готовой пищи много…
- От которой тошнит, и животы пухнут, - вставил домовёнок.
- У меня не пухнет! – возразил молодой человек и продолжил: - Убираться – техника помогает.
- Ага, то-то ни одного чистого угла в хозяйстве нашем нет, всё пылью заросло! – не унимался Тошка.
- Но мне это не мешает…
- Это пока, - уверил квартирный дух. – А вот как схорониться мне будет уже негде, ибо все местечки незаметные заволокло, так я тебе покажусь, а тогда – жди беды. Увидеть домового – к болезни, не раз тебе говорил!
- Я уже не в себе, раз сижу, с тобой беседую, - отмахнулся парень. – Что же касается желания девушки ходить в красивом белье – так это абсолютно нормально! Хотя, конечно, способ приобретения…
Иннокентий, нахмурившись, сник.
- А муху девице съесть – это нормально? – съёрничал голосок.
- Какую муху? – вскинул голову Кеша.
- А из старых запасов паука, из-за шкафа, дохлую… Я ей в бутерброд сунул, для проверки. Добрая девица есть не станет, выплюнет, а твоя гостья даже причмокивала от удовольствия. Что теперь скажешь, а? – вкрадчиво осведомился его оппонент.
- Гм.. Гы-гых… Гы-гы… Ха-хахахахаха! – внезапно загоготал хозяин. – Серьёзно? Ты положил ей муху в бургер?!
Кеша хохотал до слёз. Успокоившись через несколько минут, он потёр руками глаза, и выдохнул:
- Мда…
- Да, с этим доказательством не поспоришь! – подвёл итог домовёнок. – Так что выкинь её из головы и найди себе другую невесту – добрую, хозяйственную, а главное, чтобы тебя любила, а не трусы и мух! А своё отношение к тебе и твоим родным ведьма в дверях высказала, повторять не буду – ты сам слышал!
- Ладно, что говорить? – серьёзно ответил парень. - Всё равно, Марина для меня уже потеряна. Хотя мухой ты меня, конечно, добил…
Кеша невольно улыбнулся, но вновь посерьёзнел:
- Что только делать мне теперь?
- Для начала неплохо было бы поблагодарить меня – победителя нечисти, попытавшейся прокрасться в наш дом! – заявил Тошка.
 - Мяу! – вдруг подал голос Васька, который сидел до сих пор столь неподвижно, что казалось, он спал. Иннокентий протянул руку и погладил питомца, а домовёнок в возгласе кота услышал следующее: «Ишь, ты - победитель! Да где б вы без меня были? Один бы враз с ума сошёл, другой бы по миру пошёл!».
- Ой, какая интересная считалочка, не слышал такой! – тут же добродушно развеселился домовёнок.
- Ты про что? – удивился парень.
- Мур! – ещё агрессивнее высказался кот, что означало: «это не считалочка, а стихи, я сам сочинил, причём сходу!»
- Это я о Василии Тигровиче, он стихи сочиняет, - объяснил Тошечка хозяину.
- Одно утешает: мне не скучно в моём сумасшествии, - покачав головой, заметил тот, взял кота на руки и почесал ему за ушком. – Василий – поэт! Надо же! Мяу-мяу, мур-мур-мур! Хорошие стихи, мне нравятся!
Кеша тихонько ласково хохотнул.
- Не только он! – возразил домовёнок и похвастался: – Я тоже намедни стишки сложил. Про твоё умение кипятить молоко. Хочешь спою?
- Мур-мур, - пробурчал кот («Поэзию не поют, невежа! Её декламируют»).
- Пфы… - фыркнул Тошечка. – Мои стихи можно петь. Будете слушать али нет?
- Давай! – согласился Кеша и пересел, наконец, с пола на диван, с котом на руках. – Хотя бы от мыслей своих отвлекусь…
- Кхе-кхе! – прочистил домовёнок голосок и с выражением, как ярмарочный глашатай, объявил: - Песенки-потешки от Тошечки для Кешки!
А потом с притопыванием и улюлюканьем запел:

Ай-люли, ай-люли,
молочка купили мы!

Молоко как кипятили,
то без слёз не рассказать:
все кастрюли прокоптили,
безнадежно отмывать!

Ай-люли, ай-люли,
сковородку мы нашли!

Сковородки стенки толсты,
не должны бы пригорать,
но и те дымятся густо,
коли рядом не стоять!

Ай-люли, ай-люли,
мы к компьютеру ушли!

Кто к компьютеру стремится,
убегая от плиты,
тот наесться и напиться
сможет лишь своей слюны!

Ай-люли, ай-люли,
своей собственной слюны!

«Высокая поэзия, ничего не скажешь! Бездарный примитивный фольклор», - презрительно фыркнул в усы сноб Василий, когда домовёнок замолк, ожидая аплодисментов, но хозяин аж приоткрыл рот от удивления.
- Гы-гык! Что правда, то правда… - хохотнул он и, словно оправдываясь, добавил: - Я ж не знал, что молоко – столь внезапный продукт…
А потом восхитился:
- А складно-то как! Неужели сам придумал?
- Исключительно сам! – довольный похвалой, подтвердил Тошка.
- Ух, ты! – ещё раз выразил своё одобрение парень и, выпустив из рук кота, даже пару раз хлопнул в ладоши, но, ухмыльнувшись, выразил пожелание: - Был бы ещё не таким злым, совсем был бы молодец…
- Злой! Ой, не могу! Насмешил, сейчас лопну со смеху! – развеселился домовёнок, но тут же объяснил: – Дуралей! Ты просто не знаешь, как я по-настоящему могу разгневаться! Я ж к тебе со всей добротой и долготерпением!
- Ну-ну, - горько усмехнулся Кеша. – Прямо ангел, а не домовой!
- По поводу ангела не ведаю, но как добросовестный домовой без обиняков говорю: так дальше продолжаться не может, учись варить кашу! – категорично высказался его собеседник.
- Далась тебе эта каша! – огрызнулся Иннокентий. – Свет, что ли, клином на ней сошёлся?
- Само собой, - невозмутимо ответил Тошечка. – Для счастья в доме должна быть вкусная пища, чистота, порядок и уют.
- Это всё замечательно, конечно, - заметил парень. – Только как всего этого достичь? Бабушка из деревни не вернётся: она говорит, ей там хорошо.
- А ты что ж, не хозяин? – парировал домовёнок.
- Хозяин, как будто… - призадумавшись, Кеша потрепал себя за волосы, – но для того, чтобы еда была, её покупать на что-то нужно… И порошок стиральный закончился, и всё прочее… А я – безработный. Где денег-то брать?
- Займи у родителей, чай ты им не кто-нибудь, а родненький, дадут. Попроси прощения и возьми на первое время, пока новую работу не найдёшь.
- Найду ли?
- Не сомневайся! – заверил Тошка. – Ты большой, молодой, сильный! Такие работники всегда нужны.
- Угу, в качестве грузчиков… Всю жизнь мечтал! – сыронизировал Иннокентий и серьёзно вздохнул: – Ладно, что ж делать? Придётся просить в долг. Только не у родителей. У бабушки попрошу, она добрее, попричитает, может, немножко, поахает, но, по крайней мере, «пилить» целыми днями не станет.
- Вот и славно! А пока можно начать учиться варить кашу! – радостно подвёл итог домовёнок.
- Да, ёлки! Как же ты надоел со своей кашей! – возмутился молодой человек. – Как её варить? Из чего?!
- Как варить, в той большой книжке написано, на которой сейчас Василий лежит, - ответил Тошечка. – Ты ж грамоте обучен? Стало быть, прочитаешь и выучишься. А крупу ещё Петровна покупала, до сих пор на балконе в шкафчике стоит: в том, что слева.
Кеша недоуменно извлёк из-под кота раскрытый том и, увидев его название, глубокомысленно изрёк:
- Однако!
Изучил содержание и, убедившись, что книга содержит раздел «Крупяные и мучные блюда», а в нём - главу «Каши», попытался уйти от судьбы, вспомнив:
- Так ни одной же чистой кастрюли нет, сам знаешь! Они после молока все чёрные, не в чем готовить!
- Не беда. Пойди, засыпь их содой. Это порошок такой, стоит в кухонной тумбочке рядом с раковиной, там же губку жёсткую найдешь. Но сразу тереть не берись, водичкой залей, дай постоять, и я тебе, так уж и быть, подсоблю, кастрюльки и отмоются потом. А пока посуда будет очищаться, надо уборку сделать.
- Стой, стой, раскомандовался! – ошеломленно остановил поток речи квартирного духа парень, но, побыв в тишине несколько мгновений, тряхнул шевелюрой и произнёс: - Впрочем… Лучше уж занять себя чем-нибудь, чем думать… Так с чего, ты говоришь, начать?
- С соды, - напомнил домовой.
Хозяин послушно встал и пошёл на кухню, сделал всё, как велел квартирный дух,  и вернулся в комнату, когда тот внезапно предложил:
– А теперь вымой-ка кота!
- Василия? – изумился Иннокентий.
- А кого ж? Его. Он давно не купаный. Не ровен час, блох заведет.
«Эй, чего удумал?! – с тревогой открыл глаза, задремавший, было, Васька. – Я на дню по десять раз умываюсь!»
- Так его же, наверное, мылом нельзя? Специальное что-нибудь надо? – глядя на питомца, почесал голову Кеша.
- В ванной его шампунь, на полке, в жёлтой бутылке.
- Погоди, это на той, что с зеркалом?
- Ага, - согласился домовёнок.
- Так он – кошачий? А я сам им голову мыл, - обескуражено моргнул хозяин. – Надо же! Не посмотрел…
- Ничего, - утешил Тошечка, – меньше блох будет.
- У меня их нет и не было, - возразил Кеша.
- Ой ли? Коли бы не мылся, может, и были бы. И у Василия будут, если не искупаешь! – стоял на своём Тошка.
- Да я не возражаю: надо помыть, так помою, - пожал плечами парень, и Васька не успел улизнуть, как оказался в его крепких объятиях.
- Я протестую! – завопил кот. – Я – чистый!
Но Иннокентий, конечно, не понял.
- Не бойся, Василий. Я, безусловно, - не такой ловкий, как бабушка, но постараюсь быть аккуратным, и ты будешь в полном порядке, и шерсть твоя будет пушистой, как новенькая, и хорошо пахнуть, - успокаивал питомца Кеша, неся в ванную и включая воду.
Тошечка пробрался следом и тешил свою душу недовольными повизгиваниями надменного кота.
- Ну, Тошка, погоди! Доберусь я до тебя! – доносилось до домовёнка сквозь пену шампуня многообещающее мурлыканье его друга.
- Не будешь обзываться! – съехидничал он в ответ. – Поэзия ему моя не нравится! Ишь, зазнайка!
- Дай только дотянуться до тебя… лубочный сказитель… самородок-частушечник! – орал Васька, перебиваемый звуком струящейся воды и утешительными речами отмывающего его хозяина. Тошечка лишь смеялся в ответ.

***

- Раз-два, вправо-влево, шире размах! Раз-два!.. – бодро командовал Тошечка. – Угол! В угол дотянись!
- Ааа-пхы! – громоподобно чихнул Кеша, неумело взмахнув тряпкой, и чуть не ударился лбом об стенку шкафа, под которым протирал пыль.
- Пчхи-пчхи-пчхи, - словно тоненькое эхо подхватил за ним домовёнок, а потом сказал: - Открой окно, а то задохнёмся тут, не ровен час. Вон какую пылищу поднял!
- Не, нельзя, - вдруг отказался парень, до сих пор послушно выполнявший приказы Тошки. – Василий мокрый, простудиться может.
Питомец, во время помывки скорее напоминавший большого визжащего ежа с длинным хвостом, нежели кота, сох в лучах закатного солнца на подоконнике, заботливо завернутый в хозяйское махровое полотенце, и его шёрстка уже приняла свой обычный красивый вид. Он наблюдал пируэты стайки верещащих стрижей в вечереющем небе за стеклом и демонстративно ни разу не обернулся в сторону хозяина или домового.
- Да он уже высох, а за окном лето! – возразил домовёнок.
- Не, - для убедительности отрицательно мотнул головой Иннокентий. – Жалко его. Он же изнеженный, исключительно домашний, а если простудится, лечить не на что.
- Тогда тряпку получше намочи, - посоветовал Тошечка. – Воды побольше, и пыль не будет так летать.
- Эх, ведь хорошая же майка была… - с сожалением пробормотал молодой человек, окунув и вытаскивая из ведра с уже тёмной водой свою бывшую футболку, по настоянию домового ставшей хозяйственным инвентарём.
- Брось, - хмыкнул его наставник. – На ней две дырки, а ты шить не умеешь – сам сказал. В люди в ней уже не выйти, стало быть, а тряпка из неё – хоть куда! Вон уже почти всю квартиру ею вымыли – крррасссота!
Последнее слово домовёнок протянул с явным наслаждением.
- Что ж мне теперь все свои вещи на половые тряпки перевести? А в чём же ходить тогда? У меня и в рубашках есть дырки… - вздохнул Кеша и покорно вновь стал возить бывшей майкой по полу, пятясь из комнаты в коридор.
- Ничего, лиха беда – начало, - утешил Тошечка. – Научился убираться, научишься и готовить, и одежду латать.
- А тебе не кажется, что это слишком?! – возмутился хозяин, выпрямившись и шмякнув тряпкой о пол прихожей.
- А чего такого? Все умеют, и ты сумеешь, - заверил домовой.
- Женщины всё это умеют и должны делать, а не все! – заявил Иннокентий своему невидимому визави.
- Неужели? – деланно удивился беседующий с ним голосок. – Что ж тогда сегодняшняя красавица сих умений нам не показала, только, знай, языком молола, какие мухи вкусные, и как приятно жить в грязи? Или ты думаешь, она б тебе портки стала чинить, дай ты ей зашить?!
- Бгххх… - хохотнул парень, но осекся.
Потом вновь взялся за тряпку и начал домывать прихожую.
- Не знаю, - нахмурившись, протянул он. – Может быть, и стала бы… когда-нибудь…
- Ха! Если б да кабы, да во рту росли грибы… Сам учись! – категорично отрезал Тошечка.
- Всё! – Кеша сгрёб грязь на последнем пятачке вокруг себя и плюхнул тряпку в ведро так, что чёрная вода чуть не выплеснулась наружу. – Отдыхать!
- Нет, нет и нет! – запротестовал домовёнок. – А как же кашка?
- Какая кашка?! Я устал, как лошадь, - возразил хозяин.
- Именно поэтому теперь тебе надо восстановить силы, а ни что их так не прибавляет, как здоровая еда, - не унимался квартирный дух. – К тому же – ты обещал!
- Но я же… А, ну тебя к лешему! - внезапно зло согласился парень. – Не отвяжешься ведь, поди, пока я тебе эту дурацкую кашу не сварю!
- Верно, - скромно ответил Тошка. – Не отвяжусь. А к лешему меня посылать не надо, я в лес чуть было и сам не ушёл, кот остановил. Между тем, я ещё более домашний, чем Василий. О коте ты вон как заботишься – в любимое полотенце завернул! А обо мне?!..
Голосок всхлипнул и продолжил с ноткой обиды:
- А о ком, как не о тебе, моя заботушка? Кашу ты себе перво-наперво варить будешь, а мне лишь дух её почуять – тепла да сытости - и станет радостно и покойно. Неужто много прошу? Или тяжело, что невмочь?
- Так… Я ж не знал, что ты существуешь, - обескуражено заметил Иннокентий, он прошёл обратно в комнату, уселся прямо на свежевымытый пол и задумчиво огляделся по сторонам. – Я и теперь – словно во сне. Не могу понять, где реальность, а что мне только кажется. Надо же, как ты меня пристыдил: на самом деле, как-то совестно стало… А что ты такое, чтобы стыдить? Белиберда какая-то: голос совести – домовой…
Молодой человек горько усмехнулся и на некоторое время замолк, потом заговорил снова:
- Лешие, кикиморы, соловьи-разбойники, водяные всякие… Всегда полагал, что это порождение совсем дикого сознания. И вдруг!.. Может, ещё и русалки существуют? Хотел бы я посмотреть.
Парень засмеялся своей фантазии.
- Всё-то тебе посмотреть! Любопытный, хуже Варвары! – рассердился домовой. – Тебя бабушка не учила, что нечего свой нос совать, куда не просят?
- А что, правда, есть? – воскликнул Иннокентий.
- Лично я не видел, и тебе не советую! – ворчливо отчеканил Тошечка. – Тянет тебя, на что попало! То ведьму в дом притащил, теперь ещё русалку захотел… Лучше в книжку добрую погляди, где про кашу написано.
- Ах, да! Навязчивая мысль… Сейчас, - Кеша поднялся, размял руки и ноги. - Сначала пойду - ополоснусь, а то потный весь…
Он подошёл к окну, аккуратно вынул из полотенца кота и погладил.
- Ты, Василий, уже высох. Пришло время и мне помыться. Вылезу из душа, вскипячу тебе молочка, - пообещал хозяин, зверь благодарно мявкнул в ответ.
Тогда парень поднял питомца повыше и шепнул ему в ухо:
- И зачем ты этого барабашку тут оставил? Впрочем… Может, и правильно. Ты – умный кот.
Васька согласно потерся головой о Кешину грудь.
- Наверное, даже поумнее меня, - вздохнул Иннокентий, отпустил любимца и с полотенцем на плече отправился в ванную.
Как только за хозяином захлопнулась дверь в санузел, домовёнок осторожно выкарабкался из своего укрытия и подбежал к коту.
- Василий, слыхал? Это ж победа!  - Тошечка аж подпрыгнул от столь счастливой мысли и хлопнул в ладошки. – Он сейчас сварит нам вкусненького!
Домовёнок и вовсе пошёл бы колесом от радости, но заметил, что животное никак не отреагировало на его слова: как будто квартирный дух и не подходил, и не говорил ничего.
- Тигрович, ну чего ты взъерепенился? Тебя, всё равно, через недельку-две Петровна бы помыла, будь она тут. А в какой грязище мы жили, так давно пора. Хватит мухортиться да морду воротить, мириться надо! Мы ж заодно! Мало ли, поддели друг друга… С кем не бывает? Мне, между прочим, очень обидно становится, когда ты моё старание не ценишь. Во мне, может, артист умирает…
После последней реплики Тошка распластался на ещё мокром полу прямо перед носом Васьки и закатил глаза, словно и, правда, вот-вот рассыплется в прах.
- Тоже мне, Аркадий Райкин! – хмыкнул в усы кот, отвернувшись. – Гениальный актёр… Скоморох ты недоделанный, вот ты кто!
- Пусть так! – тут же весело согласился Тошечка и сел, смекнув, что раз зверь подал голос, значит, наполовину уже простил. – Потешными людьми теперь, как и встарь, быть почётно, а «недоделанного» можно списать в счёт того, что я – маленький домовой, а не взрослый человек.  Видишь, как всё ладно да складно устраивается?  Давай мириться!
- То-то и оно! – как бы нехотя, нравоучительно шикнул Васька. – В такое время ругаться мне с тобой нельзя, вражда всё дело испортить может. Но в другой раз, знай, шалопай, – не спущу!
- Ура! Да здравствует дружба! – домовёнок вскочил и дважды кувыркнулся через голову, а потом, было, решил обнять кота, но гордое животное увернулось так, что Тошка поймал только воздух. Навострив уши, Василий предупредил дальнейшие попытки братания.
- Тихо! – мявкнул он. – Хозяин скоро выйдет. Прячься!
В один миг квартирный дух забрался на коридорный шкаф, чтобы иметь максимальный обзор своих владений.
Кеша вышел из ванной мокрый, но уже в чуть лучшем настроении. Он с чувством зевнул и накинул полотенце на плечи, чтобы вода, стекавшая зябкими струйками с волос, не попадала на обнаженную кожу.
- Поспать бы сейчас, - мечтательно протянул парень, и тут же встряхнул сам себя: - но есть, действительно, охота. Кофе! Надо заварить кофе! Где-то был растворимый, мама дарила…
Словно прислушиваясь к собственным словам и шагам, он прошлёпал босыми ногами на кухню, нашёл и насыпал прямо из банки в чашку коричневый порошок, налил в электрический чайник воды из-под крана и щёлкнул выключателем. В агрегате послышалось бурчание, и тут молодой человек, всё же, услышал ответ на свою реплику:
- Эту горькую жижу пей, сколько хочешь, но не забудь и кашу сварить!
- Так ты ещё тут? – скорее утверждая, чем спрашивая, разочарованно произнёс Иннокентий, и с надеждой поинтересовался:  – Скажи, ты спишь когда-нибудь? Или, может, по-другому как отдыхаешь? У тебя отпуск есть? Или выходные с праздниками?
- Сплю я тогда же, когда и ты, - донеслась до хозяина неутешительная весть, хотя далеко не всегда то было правдой, - а отпуска у меня нет, потому что служу я исключительно по предназначению и по совести, а не за денежки, как ты. Праздник же у меня будет, когда ты покушать вкусненького приготовишь.
- И тогда ты от меня отстанешь!  - резюмировал хозяин и в один глоток захлебнул полбокала горячего кофе. - Сварю я тебе, сварю… Достал ты меня уже! Говори, что дальше делать…
- И, кстати, я тоже работал по совести, хотя и за деньги, - задумчиво буркнул Кеша, натянув прикрашенные неумелой стиркой, а потому пониженные в статусе до домашних, мятые шорты, и направляясь по наущению домового на балкон – искать в шкафчиках пакеты с крупой. – Только разве от этого легче?
На некоторое время он исчез из поля зрения Тошечки в недрах бабушкиных «закромов», но вскоре появился вновь.
- Вот, нашёл! Гречка, - вернулся с пакетом в руках парень с балкона, но так как обратной реакции невидимки не услышал, спросил с раздражением. – Годится или нет?
- Ладушки, - согласился голосок. – Гречечка хороша, если разваристая.
- Разваристой не обещаю, какая получится.
- Нетушки! – не согласился Тошка. – Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Делать – так на славу! В книжке почитай, бабушка твоя в неё, порой, заглядывала, тебе, стало быть, тем более надо.
- Оки, - Кеша оставил крупу на столе и сходил в комнату за книгой. Развернул старый том на нужной странице и удивленно захохотал:
- «Гречневая каша с мозгами»! Гы-гы-гы…  Эта книжка такая же глюкнутая, как и вся моя жизнь последнее время!
На что домовёнок возразил:
- Чего хохочешь? Без мозгов разве кашу сваришь? Без разумения ни одно дело не делается!
- «Мозги положить на 15 минут в холодную воду…», - продолжил читать Иннокентий. – Чьи мозги? Охохохохо! Я голову уже вымыл… Ыыыыы…
Он так зашёлся смехом, что слёзы выступили на глаза.
- Уж точно не твои, а какие-нибудь бараньи! Впрочем, разницы, пожалуй, никакой, - ехидно заметил квартирный дух и отрезал: – Дальше читай! Другой способ.
«Да, нужен другой рецепт, ибо мозгов у вас нет, ни в каком смысле, это очевидно. Даже бараньих. В каком окружении я живу!», - напустив в мяуканье побольше горечи, поддакнул заинтересовавшийся происходящим, зашедший на кухню кот. Подвернув под себя хвост, зверь уселся у своего блюдечка и посмотрел на хозяина. Кеша понял действия питомца по-своему.
- Василий, не волнуйся, сейчас всё будет, - утирая слёзы, заверил он. – Молоко я вскипячу, только кастрюльки ототру.
- Ишь, как засуетился, - ревниво проворчал Тошечка. – Василий, между прочим, и кашу трескает - будь здоров!
- Пфы… - фыркнул в усы аристократ породы кошачьих, но парень опять принял слова домового за чистую монету.
- Так, что там дальше пишут? – вновь уткнулся носом в книгу хозяин. – «Гречневая каша с яйцом», «Гречневая каша с ливером»… Да где простая каша-то?! А… Вот! «Гречневая каша с молоком»! «Сварить рассыпчатую гречневую кашу и хорошо её охладить…» 
Иннокентий отшатнулся от пожелтевших от времени страниц потрепанного издания:
- Они издеваются, что ли?! А как её варить-то? Где пошаговая инструкция? Мне нужен алгоритм действий!
- Чего?! – раскрыл рот Тошка, никогда не слышавший последнего слова.
- Чего-чего… Алгоритм. Пойду в Интернете посмотрю. Наверняка, там есть: видео или картинки хотя бы.
– Соль тебе нужна! И вода с кастрюлей, а не алкоритм… И ума побольше! – закричал Тошка вослед хозяину, отправившемуся к компьютеру.
- Ааааа, - захныкал домовёнок, обращаясь к Ваське. – Он сейчас просидит там всю ночь… Мы остались без каши!..
Однако не успел Тошечка основательно пригорюниться, то есть настроиться запричитать, как положено, и затянуть страдания, как они с Василием услышали ликующий возглас парня:
- Нашёл!!! Эврика!
Васька недовольно дёрнул ухом от столь резкого шума.
- Тоже мне - Архимед…  - ворчливо промурлыкал он.
- Я же говорил, - не унимался Кеша, возвращаясь на кухню, с телефоном в руках, - в интернете всё есть!!!
Он горделиво воздвиг мобильник на подоконник, прислонив к горшку с полузасохшим алоэ – как суккулент, растение не могло позволить себе сразу погибнуть без полива и стойко боролось за жизнь – экраном к себе и двум другим зрителям. В маленьком прямоугольнике было видно, как чьи-то руки промывают в дуршлаге гречневую крупу, а монотонный голос что-то бубнил про исключительно полезные ее свойства.
Хозяин начал хозяйничать: загрохотала сдвигаемая в поисках дуршлага посуда на полках. Домовёнок вошёл в азарт и начал играть с Кешой в «горячо, тепло, холодно». Кот наслаждался наблюдением за процессом, путаясь у кулинара под ногами, и когда дуршлаг был, всё-таки, найден, ухитрился в него залезть, пока Иннокентий запихивал назад горы бабушкиных тарелок, за которыми оный предмет прятался. Управившись и обернувшись к «тазику с дырочками», хозяин почесал мокрую еще голову и задумчиво сказал:
- Василий, я тебя сегодня уже купал.
Тому замечание показалось резонным, и зверь освободил место для гречки. Тошечка захохотал.
- А ты веселый, как я погляжу! – бросил на то Кеша, отмеряя крупу стаканом и засыпая в дуршлаг.
- Не поглядишь! – испугавшись и тут же перестав смеяться, отозвался домовой и нырнул подальше в тёмный угол, но ненадолго: любопытство дало о себе знать, и Тошка вновь подобрался к краю шкафа. В кране бодро журчала вода, а парень запускал пальцы в мокрую крупу, пытаясь всю ее промыть под струёй. Наконец, он выключил кран.
- Ой-ой, охохошеньки! – взвизгнул домовёнок.
- Что? Что не так?! – вскинул голову хозяин.
- Там! Ты всё пропустил! – взволнованно ответил квартирный дух. – Там уже кашу сварили и даже съели!
- Где? – завертелся из стороны в сторону Кеша, так что Тошке вновь пришлось отпрянуть в темноту.
- А… - понял, наконец, молодой человек. – Ничего страшного. Сейчас вернём.
Он тыкнул в телефон пальцем, где уже кто-то начал печь пироги, рассказывая о различиях между сортами муки, и вновь чьи-то руки на экране стали мыть крупу.
- О! Ловко! – обрадовался домовёнок.
- Не пойму я, всё-таки, - оттирая мочалкой засыпанную содой кастрюлю, вслух подумал Иннокентий, - музыку ты легко сумел на компе переставлять…
- И не смей мне говорить, что это не ты! – перебил сам себя парень, предупреждая возражения невидимого визави. – Теперь-то я знаю, кто всему виной… А тут, с видео, такую дремучесть проявляешь: не знаешь, что его можно с любого места смотреть, хоть с конца, хоть с начала…
- Бабушка твоя любила на компьютере одни и те же песни слушать. А с телевизором у неё так не получалось. Как уйдёт на кухню чайку заварить во время рекламы, так вернётся и расстраивается, что всё пропустила. А ничего она обычно и не пропускала: как до рекламы, там брехались все, как собаки, или пустомелили, так и после.
- А! Так это я ей её песни любимые скачал и показал, как их слушать! – улыбнулся Кеша, и хмурое лицо его на минуту посветлело. – А кино она так, значит, и не стала в интернете смотреть?
- Не, говорю ж, телевизор мы с ней смотрели. Зато песни я все наизусть выучил. Хочешь, спою, чтобы тебе веселей работалось? «Старый клён, старый клён…»
- Погоди, погоди, - засмеялся тонкому голоску невидимки парень. – Ты лучше из моего любимого репертуара что-нибудь исполни.
- Так я не знаю, что ты любишь. Сегодня первый раз музыку услышал с тех пор, как Петровна уехала.
- Как?! – изумился хозяин, но, поразмыслив, согласился.  – Точно! Я ж в наушниках всегда. Родителям громкая музыка не нравилась, привык…
Задумавшись о чём-то, молодой человек замолк на некоторое время, на автомате водя мочалкой по дну кастрюли.
- Сполосни водой, хватит, - заметил домовой.
- А? – опомнился Иннокентий и, включив кран, удивился: - Оттёрлась!
- Я ж говорил, - удовлетворенно заметил Тошечка. – Только там опять уже муку просеивают…
Кеша вновь поставил видео с нужного места, отмерив, залил воды, засыпал крупу, посолил, поставил кастрюлю на огонь и, устало сгорбившись, плюхнулся на табуретку.
- Ночь уже, - глянул он на окно, - а мы всё кашу варим…
- Чуточку совсем осталось: сейчас закипит, убавить, и скоро готова станет, - утешил голосок. – Зато запах какой будет! Сны будут сладкие сниться!
- Раньше бы не заснуть, - возразил хозяин, положив руки на обеденный стол, и уронил на них голову, как на подушку.
- А ты сам что-нибудь спой, и не заснёшь, - предложил Тошечка. – Бабушка твоя, бывало, напевала, когда стряпала.
 - У бабушки голос хороший, тихий, но мелодичный, - меланхолически ответил парень. – Да и не стряпня у неё, а высокая кулинария! Готовит она хорошо, всем ресторанам фору даст. И почему у них, людей старшего поколения, всё так гладко всегда и правильно получается, а? Складывается, будто само собой…
- Не у всех, - не согласился домовёнок. – Есть тут соседи одни – старички – лаются да дерутся, в дому грязь да вонь похлеще нашей. Я как туда как-то от любопытства забрёл, так сразу и выскочил, показалось – сгину, если хоть на мгновение задержусь. А бабушка твоя – просто добрая хозяйка, и себе, и дому своему. Любишь если себя, своё жильё, близких – будь то кот, будь то домовой –  и трудностей не боишься, то со старанием и опытом такую закалку приобретаешь, что всё и ладится.
- Да, но всё же… - начал говорить Кеша, но не закончил, ему помешал Василий.
- Мяв! – требовательно заявил кот, потёршись о ноги хозяина.
- Ой, молоко! Я забыл, прости! – Иннокентий вскочил, но, взглянув на две еще не очищенные кастрюли, горько выдохнул: - Ооооо…
- Не суетись, оставь до завтра, - благодушно, в предчувствии вкусного, посоветовал ему Тошечка. – Для молока турка сгодится, на верхней полке стоит. Петровна в ней часто молочко кипятила, когда нужно было немного.
- Да? Серьёзно? Здесь есть? – парень полез в шкаф и за свёртками с какими-то засушенными травами обнаружил маленькую турку. – Что ж ты сразу не сказал?
- Нужды не было, - просто отозвался домовёнок, но заголосил: - Закипела! Закипела! Убавляй!
Крышка на кастрюле не успела затренькать, как Кеша убавил огонь, и поставил рядом турку с молоком.
- Не отходи! – скомандовал и тут квартирный дух, и через несколько мгновений молоко полезло вверх. Иннокентий налил его в кошачье блюдце, но Василия взял на руки.
- Надо подождать, когда остынет, - предупредил хозяин питомца. – Посиди пока у меня на руках, вместе вечерять будем. Бабушка так иногда говорит – «вечерять», а не «ужинать». Тёплое слово, мне нравится. Может, мне и правда спеть? Мы с ней пели, когда я маленький был.
С пару минут парень молча предавался воспоминаниям, а потом вдруг приятным мягким баритоном затянул: «Ой, то не вечер, то не ве-эээ-чер! Ой, да мне малым мало спало-оо-ось…» И так у него душевно получалось, что после «налетевших злых ветров» Тошечка начал подскуливать-подвывать в такт. «Оперный театр! – мявкнул Василий. – Почти как в четвертой жизни!» 
Когда затихли последние ноты мелодии, Кеша, поглаживая в тишине мягкую шёрстку кота, отчетливо услышал разносившийся по квартире аромат гречки и слабое бульканье варева. Из-за приоткрытой створки на балконе в кухню доносился обычный для летней ночи стрёкот насекомых и отдаленный гул редко проезжающих машин с шоссе, часто перегруженного днём. Посвежевший после дневной жары воздух слегка колыхал старенькие тюлевые занавески. Тикали настенные часы.
- Странно, - произнес Иннокентий, - почему после этих старинных заунывных песен чувствуешь себя, словно умыт, выбрит, готов к чему-то торжественному? А уж если споёшь, так вообще – будто заново родился, и всё так, как должно быть?
- Кашу помешай, и она тоже станет такой, как должна быть, - приземлил философские размышления хозяина Тошка. – А как поешь, так спать ложись. Утро вечера мудренее. Завтра тебе уже легче будет разрешить свои проблемы, потому что ты становишься хозяином, а не забежавшим гостем.
- Мяу! – подтвердил Василий.

***

- Нет, я больше не вынесу! – пожаловался Тошечка Ваське, сидя рядом с ним на кухонном полу, и картинно приложил тыльную сторону ладошки ко лбу. – Сколько можно есть одну гречку?! Вся квартира уже ею пропахла, мне кажется, она у меня из ушей скоро полезет!
- Сам же пристал к нему с этой кашей, - спокойно вылизывая шёрстку, отозвался кот. – Вот и ешь теперь.
- Каша бывает разная! – возмутился домовой. – Именно на гречке я не настаивал! Я ж не думал, что, раз научившись, он только её стряпать будет.
- А ты, вообще, не часто думаешь, - съехидничал зверь.
- Василий Тигрович,  - подбоченился домовёнок, - ты меня никак снова обидеть хочешь?
- На правду не обижаются, - хмыкнул в усы тот, закончив умывание и приняв любимую позу многомудрого сфинкса.
- Брешешь! – возразил Тошка. – Я сколько ума приложил, чтобы он хотя бы что-то научился варить! А когда ведьму выгонял, а? Неужто глупому то под силу?
- Ты следовал интуиции, а не мысли, - парировал его пушистый собеседник, -  да и где бы был сейчас наш хозяин, если бы я тебя, многомудрый ты наш, не останавливал вовремя?
- Ладно, пусть так, - добродушно согласился квартирный дух. – Однако я решил: сейчас Кешка проснётся, так я ему всё и выскажу без обиняков! Зачем я ему большую книжку всякого вкусного показал? Затем, чтобы он нас одной гречкой пичкал?
- Заметь, он, прежде всего, себя ею пичкает: видимо, по душе она ему пришлась. А без конца болтать с человеком домовому не гоже – не к добру это.
- А ежели он без слов не понимает? – заупрямился домовёнок. – Я уже и подножку подставлял, чтобы он крупу рассыпал, так он собрал её, промыл и, всё равно, сварил. Пылинку ему в нос дунул, когда он кашу солил, он чихнул и соли в три раза больше насыпал – так и пересоленную съел! А намедни подсунул ему вместо солонки перечницу – он только слегка поморщился, и всё одно – сожрал! Никакого лиха на эту несчастную гречку не сыщешь!
- Что и доказывает – нравится она ему.
- Нет, - не согласился Тошечка. – Он сам говорил, что кашу не особенно любит. Тут - лень-матушка, Василий, в ней причина. Иннокентий работу потерял? Да. Так он теперь должен бегать целый день – искать её, а он и днями, и ночами опять у компьютера своего сидит. Потому разговор требуется! Иначе нельзя.
Кот промолчал, и Тошка поспешил заверить его:
- Я буду очень аккуратен, комар носа не подточит! Вот увидишь – всё будет хорошо.
Васька хмыкнул в усы и деловито зевнул:
- Чувствую, придётся мне присутствовать при данной беседе: чтобы твой комар в слона не вырос… Договоримся так: я к нему сейчас пойду, с боку приткнусь, он меня гладить начнёт, а ты начинай с ним говорить, пока он в полудрёме.
- По рукам! – обрадовался домовёнок.
На что кот, выразительно глянув на свои лапки, а потом на собеседника, фыркнул:
- Пфыыы…
- Ну, в смысле… По лапам! – чуть смутился Тошечка и тут же весело хохотнул.
Зверь встал и проследовал в комнату, а домовой – за ним.
Запрыгнув на диван к хозяину, питомец потерся о затянутую старой футболкой молодецкую спину Кеши. Парень спал слишком глубоко, и это не возымело действия. Тогда, мягко пройдясь вдоль распластанного туловища Иннокентия, Василий, убедившись, что к лицу подобраться не удастся, ибо хозяин умудрялся спать носом в подушку, улёгся прямо ему на голову. Кеша слегка поворочался, но, так как кот не слез, сгрёб животное одной рукой и, повернувшись на бок, положил его у своей груди, не открывая глаз и досматривая свои сны.
- Пора нам с тобой поговорить, Иннокентий, - донёсся до дремлющего сознания молодого человека знакомый голосок.
- Ох, нет… - выдохнул парень и мотнул шеей, отгоняя наваждение,  - опять…
- Да-да! Пока жить по-человечески не начнёшь, так и будет, знай! – наставительным тоном заявил Тошечка.
- Чем я тебе снова не угодил? – сглотнув, произнёс Кеша, всё ещё стараясь не просыпаться, и с надеждой плотнее припал щекой к уютной подушке.
- Ты чего одну гречку варишь? Али другой пищи на свете нет?
- Фу… - поморщился молодой человек, вспомнив еду всех последних дней, но возразил: - Она для меня сейчас самая доступная. Денег мало. Бабушка дала, но надо экономить.
- Бережливость – это, конечно, доброе качество, но чего работу не ищешь? Глядь, и денежки бы появились.
- Сессия у меня. Некогда. Хотя бы экзамены все сдать вовремя, чтобы без хвостов… Тогда работу можно будет спокойно искать.
- Какие хвосты? Что за сессия? – удивился сбитый с толку домовёнок.
- Это когда много-много вопросов задают, а если не знаешь ответа, потом долго будешь еще ходить и просить, чтобы тебя снова спросили… Вроде «поди туда, не зная куда, найди то, не зная что», - улыбнулся Кеша, прогоняя остатки сна, но тут же помрачнел:  – Только если не сможешь на все вопросы ответить и задания выполнить, попрут из института… И останусь я без высшего образования.
- Ой, и что же – так неучем и помрёшь? – охнул Тошка.
- Ага, - подтвердил студент.
- Нехорошо, - посочувствовал квартирный дух, но тут же сообразил: – Однако в бабушкиных запасах и другая крупа есть! Всё ж, какое-никакое разнообразие.
- Другую кашу варить – снова учиться надо, а у меня и так голова трещит! – возразил Иннокентий, вытянувшись на спину и схватившись пальцами за виски. – И ты тут ещё!!! Спать не даёшь!
А через мгновение усмехнулся:
- Знал бы профессор, какие глюки меня посещают, пожалел бы, наверное… Хотя, не исключено, что и сдал бы на опыты – мозги проверить.
Кеша горько рассмеялся.
- Кашу варить, что одну, что другую – не так уж и сложно, - не сдался домовёнок. – Хотя, без сомнения, тоже наука. Вдруг тебя и об этом на экзамене спросят? А ты не знаешь!
- Об этом не спросят.
- А о чём же? – полюбопытствовал Тошка.
Парень немного подумал, потом ответил:
- Скорее, почему огонь горит, и пар от воды идёт. Инженером я должен стать, а не поваром. Не туда, я, видимо, с твоей точки зрения учиться пошёл.
 - Ученье – всегда свет, - изрёк истину квартирный дух, - но раз невесту хорошую найти не можешь, готовить, всё равно, уметь надо, кем бы ты ни был. Потому как для ума тоже питание хорошее нужно, как и отдых. Ради развлечения можно разок в тырнете посмотреть, как пшёнку варить – от того вреда не будет.
- Мур, - поддакнул Васька, до того момента мирно лежавший на груди хозяина.
- Вот и Василий говорит, перемена деятельности полезна, - перевёл с кошачьего домовой.
- Василий? – изумился Иннокентий, приподняв питомца и заглядывая ему в глаза: – А, да… Всё никак не привыкну, что у меня и кот разговаривает и стихи сочиняет… Что за жизнь у меня? Не жизнь, а сказка… - саркастическая улыбка вновь на миг тронула губы парня. - Ладно, вставать пора.
Тошка поглубже забрался за диван, а Кеша поднялся и двинулся в сторону кухни, держа и поглаживая Ваську.
- Пойдём, Василий, молока тебе налью. Гречку давать не буду, ты её не ешь, хотя и говорил, что любишь.
- Положим, я этого не утверждал, - промяукал тот в ответ, но данную фразу Тошечка переводить не стал, а прошумел вслед хозяину:
- Пшёнку найти не забудь!
Иннокентий опасно остановился посреди пути, и кот уже навострил уши и напрягся всем телом, но неожиданно хозяин оборачиваться не стал, а лишь сказал:
- Хорошо. Честно говоря, мне и самому гречневая каша - уже поперёк горла.



* Слова из песни «Дурак и молния» группы «Король и Шут»
** Слова песни «Кукла колдуна» группы «Король и Шут»


(продолжение следует и будет опубликовано в том же файле. Поучаствовать в обсуждении написания можно в авторском блоге)