Собака Гера и пирог

Собака Гера сидела дома одна. Ну, не совсем одна: кошачий прайд как всегда был рядом, но, тоже как всегда, был занят собой. сКот Сойер дремал, ожидая, когда придут люди и Его Высочайшее Котейшество изволят накормить ещё раз, а кошка Василиска самозабвенно гоняла по квартире предусмотрительно украденную из мусорного пакета крышечку от бутылки с водой, и в свои игры собаку Геру не приглашала. Гере было грустно: любимый Человек пришёл домой, вывел собаченьку на улицу, потом запер её снова в квартире, а сам ушёл. "У людей всегда есть какие-то непонятные дела... Ну неужели их нельзя делать вместе с собаченькой?" - думала Гера, уткнув нос в папину подушку. Собака Гера чувствовала себя маленькой, покинутой и никому не нужной. "Ха-ха! - сказал сКот Сойер, расслышав собачкины страдания. - Ты же знаешь, что скоро кто-нибудь придёт!". "Знаю... - сказала собака Гера. - Но не знаю, что значит "скоро". Когда их нет, мне кажется, что прошла вечность, и за стенками дома больше нет ничего... И никогда больше никто не почешет мне пузико, не потреплет за ушком, не скажет, что я самая любимая собаченька на свете... Ведь ты же не скажешь?". сКот Сойер понюхал собачий нос, собачью лапку, почесал за ухом и согласился: "Нет, не скажу. Что ты хорошая собака, это скажу. А что любимая...". "Ну вот, - вздохнула собака Гера. - Видишь, как плохо без них?". Кошка Васька, с интересом прислушивавшаяся к разговору, вернулась к пробке. Потом, оставив игрушку не надолго, повернулась к собаке и посоветовала: "Ты нос-то из-под подушки вытащи!". "Зачем?" - хором спросили Гера и Сойер. Василь, сетуя на всеобщее непонимание её мысли, легко прыгнула на стол и лапкой слегка подвинула лежащий там предмет. "Нюхай! - сказала она. - Я тут самая маленькая, и то я понимаю, что собакам это вкусно!". Собака Гера с любопытством высунула нос и принюхалась... О, это был божественный запах! Особо божественный от того, что его издавала Совершенно Запретная Еда. Эту еду, знала Гера, люди называют красивым словом "пирог". И едят - с удовольствием. Но сколько бы Гера ни просила, ни облизывалась, не делала несчастные глаза Самой Голодной Собаки На Свете и не издавала самый громкий утробный "глыть!", пирог ей не давали. "Это собакам нельзя!" - строго говорил папа. "Совершенно нельзя!" - поддерживала его мама. И обещали, что если она съест хоть немного этой одурманивающе пахнущей штуки, у неё будет чесаться везде, а ещё будет болеть животик, а ещё собаку Геру будет мутить... Что такое "мутить" и "болит животик" собака Гера знала хорошо, потому соглашалась с этим "нельзя"... Но вот сегодня, вот сейчас, пирог лежит себе на столе. Один. И никого рядом нет, чтобы сказать про "нельзя", про "мутить" и про "животик", а значит ни "мутить", ни "болит животик" не сработает! О, какой это был запах!!! Он затмил всё вокруг: запах папиной подушки и маминой футболки, запах котовой шерсти и кошечкиных пяточек, даже запах убранных с утра "кошачьих шоколадок", который в воздухе держится довольно долго, совершенно растворился в этом безумно-сладком, манящем, взывающем громко "Съешь меня!!!". "Нет!" - отвернулась собака Гера. Она была очень воспитанной девочкой и знала, что со стола брать нельзя. Совсем. Никогда. Ни за что. "Пффф!" - хмыкнула юная чёрная кошичка и слегка шевельнула лапкой... "Шмяк!" - пирог упал на кровать. Рядом с собаченькиным носом. "Нет... я не могу... так не... мням.. льзя..." - собака Гера с ужасом поняла, что уплетает пирог. Ей было вкусно и стыдно. И не понятно, что больше: вкусно или стыдно... а нет, всё же больше вкусно, - поняла она с мысленным урчанием, раздирая на части упаковку от пирога. "Ну вот, наконец-то по-нашему!" - вмуркнул сКот Сойер... а кошка Вася просто убежала дальше гонять пробочку.

В замке входной двери повернулся ключ... "Показалось... ой, Великая Собака, пусть показалось!" - собака Гера в первый раз хотела, чтобы Её Люди не приходили подольше. Место преступления было не скрыть: пирога на столе не наблюдалось. "Мрр, давай спрячем обёррртку, - предложила Василиса. - Мрравось, не заметят!". "Заметят, - обречённо прижала ушки Гера. - Пойду сдаваться". "Ну ты это... на улицу попросись, а мы тут подсуетимся!" - предложил сКот Сойер. И собака Гера поверила...

"Привееет! - скакала она вокруг мамы. - Не поверишь, мне так надо, так надо!". "Тебя же папа выводил?" - удивилась мама. "А мне всёё равно надо, надо, надо!" - кружилась собака Гера... Конечно, мама не могла отказать. И очень удивилась, когда собаченька, припадая на задние лапки и преданно заглядывая в глаза, прошла мимо всех соцкустов... Сначала мама даже обеспокоилась, но дома... "Да, Геруся, до таких лет дожила, а врать так и не научилась! - сказала мама, войдя в комнату... "Вы же обещали!" - слабо скульнула Гера, падая с "сердечным приступом". "Так у них ведро спрятано! - взмяукнул сКот Сойер и бодро влез к маме на ручки: - Это не я, это девчонки...". "Все хороши! - громко вздохнула мама. - Всех сегодня не люблю!"... Но поверила ей только собака Гера. Которую, кстати, простили самую первую.