Я не умею любить

Весь мир делится на два типа людей: люди любящие и люди любимые, по крайней мере я сейчас так думаю. Одни сделают всё для тех, кого любят, другие для тех, кто их любит. Однако, как говорит мой преподаватель русского языка,  в каждой структуре есть исключения, испорченные уроды, которые держатся в сторонке всю свою жизнь или косят под остальных. Местоимения «себя», не имеющее многих падежей, неправильные глаголы «есть» и «дать», не имеющие спряжения, да и прочие уро… слова с особенностями исторического развития. Вот так и существуют ЛХЛ: люди-холоднокровные ледышки, которых просто невозможно растопить. Бабочки в животе, трепет от поцелуя, дрожащие руки, красные щёки – это всё не про них. И не про меня. Я никогда не любила. Как-то я разговаривала с психологом, пришедшем просто поболтать в наш класс. Она провела маленький тест. Нужно было ответить, что даёт мать ребёнку, мать отцу, отец матери, что дают влюблённые парочки друг другу. Мои ответы иммунитет, поддержку, стабильность и взаимопомощь соответственно. Не то, чтобы я отнеслась к этому равнодушно, просто не придала особенного значения. И тогда мне сказали, что полюбить кого-то вряд ли смогу. Ответом на каждый вопрос было одно слово – «любовь». Банально и наивно. С тех пор я отношу себя к этим самым уродам. Сначала нужно полюбить себя. Хм. Ну не понимаю, каково это любить себя. Причина, почему я не испытаю эти чувства проста. Мне это не показали в детстве. Просто не видела любви между двумя людьми. Поэтому и осознать, что да как, не могу. Это не программа, где либо 0, либо 1. Сейчас, подождите, Википедия гласит:

Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии. Любовь включает в себя ряд сильных и позитивных эмоциональных и психических состояний, от самой возвышенной добродетели и до самого простого удовольствия.
Это про любовь к другим, так, нашла ещё одно определение.

Любовь к себе - это естественная и приносящая радость забота о себе. Это естественное стремление понять себя и принять, это развитие себя и раскрытие своего потенциала. Здесь видится уместным сослаться на Э. Фромма, который говорил, что одна из психологических ошибок людей состоит в противопоставлении любви к себе и любви к другим.

То есть человек, который не любит себя – болен? И ещё вопросик, если человек заботится о себе, развивается, разве это не признак здравого рационализма? Ах да, от этого ещё и радость нужно испытывать, в общем, ничего не понимаю.»
–  Что пишешь? – спросил одногруппник, подкравшись со спины и пытавшийся заглянуть в мой дневник. Я вздрогнула. Этот паренёк ко мне липнет уже вторую неделю, бедняжка. Мне так жаль людей, которые пытаются со мной завести романтические отношения. И ведь не объяснишь им, что я просто не могу любить. Как есть люди, которые не могут видеть, слышать, говорить, так и я лишена этого прекрасного чувства. Ну или не очень-то и прекрасного, судя по соплям подруг после расставаний.
– Да так, личный дневник веду, – ответила я, прикрывая записную книжку, не хватало бы, чтобы ещё мои записи увидел кто-то вроде него.
– Ого, а меня никогда не хватает на дневник. Максимум недели  три. А потом всё, иссякаю, – парень присел на мою парту. В аудиторию вошёл преподаватель. Только бы он не сел со мной.
– Ой, кстати, я сяду с тобой, ты же не против, – быстро протараторил парень, ловко перетащив вещи, лежавшие двумя партами выше, где он сидел до этого.
– Конечно, – я улыбнулась так, что случайно посмотревший на меня сокурсник с другого ряда подавился. Ну и правильно, вылупил глаза и ворон считает. Небось, под конец семестра опять придёт конспекты выпрашивать, на парах же на девок поглядывал. А этот ничего, даже виду не подаёт. Настырный.
– А что ты сегодня вечером делаешь? – шепнул мне на ухо, случайно задев моё плечо рукой. Угу, случайно. Так, надо бы мне успокоиться, чего я вообще завожусь? Один вечер же ничего не сделает. Я быстренько уколю его своими иголками, и он сбежит, как все остальные.
– Я свободна… Вроде, – подавленно прошептала в ответ.
– Я тут билеты на спектакль взял для себя и друзей, но один из них не идёт, может, присоединишься к нашей компании? – фух, с друзьями, уровень угрозы жёлтый, можно и сходить. Тем более, когда я ещё на халяву схожу в театр. Я понимаю, просвящение, духовное саморазвите и всё такое, но две тысячи отдавать за полтора часа – это слишком.
– А что за пьеса и во сколько будет?
– Преступление и наказание, театр N, 19:00. Адрес знаешь? – Фёдор Михайлович, ну что же, проведу вечер в компании проститутки и убийцы. Прекрасно. Святые тефтельки, как же ужасно звучат мои слова. Наверное, многие меня жуткой стервой считают. Хотя я вроде по–доброму же думаю. Хотя, будем честны, никто не слышит наших мыслей, все слышат лишь слова. А это совершенно разные вещи.
– Да, знаю, встретимся у входа?
– Угу, – на этом наши разговоры прервал культуролог, который начал рассказывать про потаённые смыслы разных произведений.
– Кто что может рассказать о поэме «Руслан и Людмила»? Конечно, никто и не думал, что фраза «Сказка – миф, да в ней намёк» – это чистой воды правда. Пушкин тот ещё конспиратор, Энигма нервно курит в сторонке. Кто такая Людмила? Люд милый, то есть народ русский. Её уносили в страну полночных гор, под которой Александр Сергеевич подразумевает Швейцарию, потому как штаб-квартира евро-американского библейского конгломерата находилась именно там, конечно, если опираться на библейскую концепцию управления. С 19 века мало что изменилось. Людмилу уносил карлик с длинной бородой, которая в свою очередь является символом просвящения, ростовщичества, обматывая народ и заковывая страну в свои финансовые кандалы. Как спасти Людмилу? Правильно, достать меч, который тоже не простой. Он символ специфических знаний, а также мудрость различения. Помните строки:

За отдаленными горами
Нашли мы роковой подвал.
Я разметал его руками
И потаенный меч достал

– Меч потаённый, так как и знания тайные, помогающие раскрыть замыслы тёмной силы. Руслан тем самым обрубает бороду Черномору, избавляя от финансовой кабалы. Как вы думаете, почему на эмблеме ФСБ меч? Да потому что это «знание тайн, недоступных простым смертным». Что в современное время, что двести лет назад, дубина уже не могла нанести решительный удар. А вот знание, как этой дубиной ударить так, чтобы противник свалился замертво – были куда важнее, – божечки-кошечки, теперь точно нужно побольше книжек по культурологии почитать. А не только одни детективы, да научку. Меня всегда завораживали такие истории. Смогла бы я попасть в число массонов – нет, конечно, это совершенно недостижимо для простой смертной вроде меня. Знаете, мне сейчас в голову пришла бредовая идея. А что, если Кеннеди убили масоны, так как он отверг их и решил идти своим путём. Пх. Глупо, наверно. Хотя, кто-то же точно должен следить за международной ареной, иначе бы все давно переругались и всё, кирдык.
– Итак, а домашним заданием для вас будет исследовательский проект по «расшифровке» произведений великих классиков. Я составил список произведений, которые имеют наиболее яркие отсылки. Связываться по поводу проекта со мной можно вторник-четверг, 2-6 пары.  Через мессенджеры или лично – ваш выбор. Направлю, подскажу, но писать за вас проект, конечно же не буду. И да. Следующая лекция начнёт модуль лингвокультурологии, поэтому прочтите хотя бы страниц пятнадцать методички, которую я прикрепил в личном кабинете. Всем спасибо, до свидания.
– Да, ради одной такой пары не грех и в университет приехать, – я неспешно начала собираться. Лекция была потоковая, потоковая, поэтому сейчас у выхода была толкучка, которая рассосётся минуты через две.
– Тебе серьёзно понравилось всё это? – вот сейчас не поняла. Он что, на профессора гонит? За культурологию и двор стреляю в упор.
– Представляешь, да. Я люблю всесторонне развиваться, а не только играть в танчики и проигрывать, потому что дуло кривое и стреляет через раз.
– В смысле кривое? Стоп. На что это ты намекаешь? Ничего у меня не кривое. Всё ровное, - соседние парты дружно гоготнули.
– 1:0, я побежала.
– Мда, оставили меня одного и в дураках, ну хотя бы сегодня вечером встретимся.
Нет, ну я, конечно, молодец. Надеюсь, мне за это не прилетит. Хотя даже если и прилетит, ну и что? Какое-то странное ощущение, неужели он мне понравился? Хотя вроде красивый. Нет. С таким балбесом я точно не хочу связываться. Дружба, только дружба. Я же этот самый, самодостаточный урод, забыла что ли? Ну ладно, надо бы поскорее приехать домой, разобраться с парочкой долгов и забыть про них раз и навсегда. Ещё этот спектакль. Святые тефтельки, ну зачем я согласилась, скажите мне.
Общага – это дело хорошее, особенно, когда твои соседки тебя ненавидят. А я им даже слабительного ещё не подсыпала. Ну вот скажите мне, почему таких людей выпускают в свет. Социализация необходима, но они десоциализируют людей по три штуки на день. Да, это моё субъективное мнение, а я нахалка, которая позволяет себе так думать. И от своего свободомыслия ни за что не откажусь. Этого у меня точно не отнять. Дабы высказаться бумаге, так как плакать не хочется, а желание придушить этих двоих возникает с пугающей регулярностью, расскажу, в чём дело. Нас с одногруппницей, с которой мы вроде сдружились, поселили в общагу, в комнату к двум бабкам-сплетницам. Не смотрите на их молоденькие 18-летние личики. Они точно ведьмы, которые пришли сеять раздор и разруху. Началось всё с того, что они, скорее всего ради интереса нас с подругой начали натравливать друг на друга. Мы чуть ли не посрались, но благо в мире существует такая вещь как благоразумие, и вы даже себе представить не можете наше счастье ей обладать. Разговорились, а в чём причина всех ссор? И, оказалось, их просто нет. Мы, дурочки, пошли на поводу у этих двух манипуляторш. В итоге, когда они поняли, что мы их раскрыли, наша жизнь стала невыносима. Нас буквально выживали. Подруга была 24/7 в учёбе и на разных мероприятиях или тусовках, виделись мы последний месяц редко. Но и эти ведьмы как–то решили взять перерыв. Наверно, это потому что я подробно расписала, как могу их убить так, чтобы следов не осталось и их никто и никогда не нашёл. Мне кажется, они на всякий случай записали моё имя в список подозреваемых при их потенциальном убийстве, которое вполне может когда–нибудь произойти, ведь не у всех с крышей всё хорошо. На самом деле, я никогда бы не смогла убить человека. И считаю это верная позиция, хотя и немного спорная. Всё вышесказанное – это скорее злая шутка, которая никогда не выйдет за пределы моего дневника. Но меня всё же они крайне раздражают. Если ещё раз на меня полезут, планы «постановки двух безрамочных личностей на их законное место» уже готовы и продуманы. Иногда мне кажется, что во мне живёт маленький еврей, который соблазняет: «А воть этьо ты могля бы сдьелать воть тьак», но моя строгая и весьма боевая совесть отвечает: «Но ты, конечно, этого не сделаешь, потому что уши надеру. Матерализуюсь и надеру, помяни моё слово, деточка». И кудрявый мужчинка медленно уходит в сторону, пока его не погладили по голове скалкой.
Чёрт, времени осталось два часа, а мне ещё макияж делать. И естественно, когда я вышла из ванны, соседка-мегера хотела что-то вякнуть, но мой добрый и милый взгляд ей намекнул, что если она не хочет проблем, лучше уткнуться в то, что она с таким усердием лайкала.
Я, конечно, люблю себя, но не слишком ли хорошо прихорашиваюсь для такого мероприятия. Хотя, там ещё и незнакомые мне люди будут. Ррр. Ладно. Красота требует жертв и зрелищ, а, значит, сегодня я их ей предоставлю.
Ну вот, наконец, пришла, в красивом зелёном платье под цвет глаз. Каблуки меня сделали выше одного кавалера, который от моего высокомерного взгляда тут же засмущался и, сгорбившись, поспешил пройти в зал. Слабак. Но моя жертва всё равно оказалась выше меня, к сожалению. На секунду я опешила. Как же ему шёл костюм! Пиджак с выточками настолько хорошо сидел на нём, что можно было увидеть настоящую мужскую фигуру–треугольник: широкие плечи, узкий таз. Но я не поддалась. Знаете ли, у меня тоже внешность минимум на девяточку, из пяти. Талия, грудь, стройные ноги, всё как подобает. А платье ещё больше обнажала эти хм… характеристики? Поэтому после лёгкого флирта он поплыл. И да, несмотря на то, что я ЛХЛ, заигрываю не хуже остальных. На друзей жертвы я особо не смотрела. Не было ни времени, ни желания.
– Мадам, прошу вас пройти в зал, – какая учтивость. И пальто помог снять, и весь день ухаживает, просто джентльмен какой–то. Пока что позволю ему таковым побыть. Мы прошли в ложу, а пока мы до неё добирались, конечно, проскользнуло пару шуточек про заблудиться в одном тёмном углу и пропустить начало спектакля. Обойдётся. Не позволю. Я тут хищница. Так как далее описывать события мне лень, поскольку, слишком интересно было, вставлю свою рецензию. Вроде бы написала её хорошо.

«Преступить или наказать?
В мире существуют люди обыкновенные и люди необыкновенные. Именно так думал главный герой Ф. М. Достоевского. А как понять к какому типу отнести себя? Спектакль, поставленный в Александринском театре, – это и есть поиск ответа на вопрос.
Длительность спектакля, а именно 5 часов без антракта, сначала может показаться ценой знакомства с великим романом, однако сюжет выстроен логично и плавно. Сцены перетекают друг в друга так, что в большинстве случаев незаметна смена актёров и декораций. Минусом повествования являются параллельные истории Мармеладовых и Раскольниковых. В самом начале, когда зритель ещё не готов вникать, его внимание перебрасывается то на один край сцены, то на другой. Слева вы можете услышать то, как трудно приходилось семье Мармеладовых и что привело Сонечку к необходимости искать деньги, продавая своё тело. Справа Пульхерия Александровна читает письмо сыну, главному герою, сообщая о скорой встрече. Понимание происходящего приходит лишь через несколько минут, когда волшебство сцены уже упущено. Особенности авторского взгляда на постановку на этом не заканчиваются. Антураж спектакля держит зрителя в напряжении, но особенно тревожная атмосфера, дополняющая сюжет, иногда кажется абсолютно абсурдной. На сцене творится сумасшествие. Выходят люди разных костюмов, часто совершенно не относящихся к повествуемой эпохе. Это выбивает из колеи Санкт–Петербурга 19 века. Отмечу, что постановка и декорации всё же имеют больше плюсов, чем минусов. Подвижная сцена помогает в момент менять место действия с улицы в комнату старушки процентщицы, из квартиры Раскольникова на казённое пристанище Порфирия Петровича. Это также позволяет правильно расположить героев на сцене, дабы воссоздать необходимую обстановку, взаимодействие с которой лишь дополняет пьесу, углубляя понимание сюжета. Тишина. Выстрел. Тишина. Осечка. Сомнений в том, что ружьё ненастоящее даже не появляется. Магнитофон. Шарики. Деньги. Реквизит подобран и вставлен в сюжет. Ни одной лишней детали. Все извращения души человеческой преподносят на блюдечке с голубой каёмочкой. Персонажи один за другим приходят к своей кульминации. Никто не совершенен. У каждого есть свои грехи и пороки.
Спектакль заканчивается. Абсурд рассуждений Раскольникова раскалывается. Ответ найден. »
Попыталась описать и заинтересовать без особых спойлеров. Ах да, я не рассказала, как добралась. Этот кавалер обхаживал меня весь антракт. Я демонстративно зевала от его рассказов и восхищалась игрой актёров. А они действительно словно проживали жизнь своих персонажей.  Это поражало. Я бы тоже хотела настолько сильно чувствовать. Вернулась домой не особо и поздно. Мигеры храпели. Подруга не ещё не пришла с работы. Я рухнула, едва переодевшись и приняв душ.
Обожаю просыпаться за час до будильника, ты смотришь на время и с облегчением проваливаешься в сладкий сон. Но он как–то не хотел, чтобы я проваливалась в него, видимо, слив забило, Тирет что ли купить. Но ничего, у меня и без этого есть ещё одно интересное занятие. Мечты. Так, в других мирах сегодня скучно, принцессой быть неинтересно, может, пх, помечтаю о несбыточном, например о том, кого бы я возможно могла полюбить. Ведь обычно влюбляются в первый раз в идеал, да? Ладно, итак, он точно должен уметь играть на гитаре. Почему? Не знаю, хочу. Это же мои мечты, а у них не обязательно должны быть причины. Голубые глаза. Тёмные волосы. Повыше меня минимум на сантиметров 15. Светлая кожа. Атлетически сложен, но не перекачен. Целеустремлён. Активен, не бревно. Напорист и нагл. Хочу, чтобы меня добивались. Или не хочу, блин, не знаю. Ладно, продолжим. Он обязательно должен… должен иметь красивый баритон… а не эту писклявую пищалку…
Итак, слив прочищен, поспала я хорошо, теперь могу доспать на экологии. А пока я сплю, меня пытается уговорить тот настыра на антикафе. Всё что угодно, за ваши деньги.
Чёрт, а я же опять согласилась, что за манера у него такая, нападать на девушек в самый неподходящий момент, неодетая я, шо, не видишь? Раз на мне нет бронежилета и винтовки в руках, то лучше меня никуда не приглашать, боюсь не отказаться, а потом этот комплект придётся надевать вам, да и ещё прыгать, чтобы под гранатомёт не попасть.
У меня новая тактика, я буду заигрывать с его другом. А ещё позову подругу, она сегодня как раз свободна. И вот не стыдно ли мне? Хотя нет, не стыдно. Вообще, что такое совесть? То, что ограничивает нашу свободу? Точнее не так, это то, что направляет поток мыслей и эмоций по руслу, чтобы, не дай тефтелька, не затопить какую–нибудь Мологу, когда мощность истерик повысится мегаватт так на 130. Некоторый учёные считают, что совесть является природной, как то, что человек приобрёл в процессе эволюции. Это можно было бы легко опровергнуть, да вот только у некоторых животных тоже есть чувство стыдливости и даже справедливости, что лишь доказывает эту теорию. И вот я, с полным пониманием того, что и здесь природа обделила меня генами, пошла с подругой вечером в антикафе. Вообще, ну вот как так можно, второй день подряд гуляю. Ух, какая дверь тяжёлая.

– Как её открывать таким хрупким девушкам? – возмутилась я.
– Дём, ты, если надо, эту дверь выбьешь и даже не заметишь, – Эмми весело хихикнула и проскользнула в закрывавшуюся дверь, чтобы не придерживать её лишний раз.
– А что я, а я ничего. Да, можно чайный тариф, пожалуйста. Не подскажете, где здесь гардероб? А, всё, вижу, – я прошла мимо стойки администратора и повесила пальто своё и подруги, которая уже вовсю оглядывалась, стремясь найти Александра Насневстречающего. Ну ничего, я это ему ещё припомню. Мы прошли вглубь антикафе и спустя какое–то сложное хитросплетение коридоров, вышли к комнатушке с тремя диванами, столом меж ними и окном на вечерний Петербург.
– О, девчата, а мы вас уже заждались, простите, что начали играть в мафию без вас. Ничего же, немного подождёте?
– Да, конечно, подождём, – подождём и будем смотреть на тебя испепеляющим взглядом, недоджентельмен хренов. Я огляделась, вот, вот моя жертва сегодняшнего вечера: парень, сидящий рядом с Сашей, его с нами в театре точно не было, – только не мог бы ты сначала нас представить, а то, боюсь, мы не со всеми знакомы.
– А, да. Это Серёга, Даня и Ри. Остальные тебе вроде бы знакомы, – так, а остальные это Катя и Никита, наша молчаливая парочка.
– Ри?
– Примус Борис Игнат что–то там, – хихикнул Александр, весело посмотрев на мою жертву и оставив меня в недоумении.
– Примус а’Морис Игнус, мой род довольно древний и вроде от римлян, а родители любят странные имена по типу Сия, Супербия, Аффито. И все связаны с латынью. Поэтому мне ещё повезло, – красивый голос, баритон. Голубые глаза. Хорошо сложён. Хм. Что-то мне это сочетание напоминает.
– Красиво, а может всё–таки вы нас примете в свои ряды? – подруга разбавила неловкую паузу. Мне стало невыносимо жарко. Так, главное, чтобы не просквозило нигде, у меня же учёба. Надо бы дома измерить температуру. Карты раздали заново, я оказалась мафией. Эмми же решила стать ведущим. Нас 8. 2 мафии, из которых одна – босс, 1 маньяк – тёмная сторона. 1 бабочка, 1 доктор, 1 комиссар, 2 мирных – светлая сторона.
– Итак, давайте сначала я познакомлюсь со всеми, город засыпает, просыпается мафия, засыпает, просыпается маньяк… доктор, бабочка, комиссар, просыпается город.  Теперь прошу всех сказать пару слов, чтобы представиться…
Не то, чтобы игра в мафию была скучной, но расписывать все эти действия и личности, их блеф и бездарную игру нет сил. Поэтому сразу скажу, что я как босс мафии быстро разгромила всех. Я не герой. Никогда им не была и не буду. Я злодей. Безразличный и беспощадный.
– Ри, слушай, а может ты сыграешь? – Лина повернулась к другу.
– Прямо сейчас? – парень улыбнулся, щёки залились румянцем. По моему телу пробежал ворох мурашек. Парень пел и играл. Он нежно приобнял гитару, и зажимал аккорды, не отвлекаясь ни на что в этом мире. Все замерли. Я сидела и смотрела на него, не отрываясь, вытянувшись смычком. Каждый перелив отдавался в моей душе томным скрипом по струнам. Он – гитара. Я – скрипка, хотя, скорее виолончель. И у нас дуэт, такой странный, нахальный и оригинальный. Мы играем. Он руками. Я в душе. Только его партия сыграна, а моя нет. Почему она до сих пор играет, не затухая? Почему до сих пор... скрипит...
– Принимаю заказы, – Я вздрогнула. Что такое сейчас было? Да, вероятно к моей простуде добавилась любовь к гитаре. Точно, ничего иного не могло быть и не может. Ещё и тахикардия. Ещё и выпить хочется, пойду за крепким чаем. Стоп, здесь же вроде глинтвейн продаётся. Когда я вернулась, пела уже Лина. Девчата танцевали, Саша тоже среди них. Усмехнувшись, я прошла к Ри и протянула ему руку.
– Не откажешь же одинокой девушке в танце? – Почему моя рука дрожит? Нет, я точно заболела. Побуду здесь ещё часик и домой. По пути заскочу в аптеку. Ремантадин. Парацетамол или Нурофен, вот в чём вопрос. Какая же у него горячая рука. Или это я холодная. Лина начала играть Минус на минус. Он прижал меня за талию и взял левую руку, слегка вытянув. Классический вальс. Наши тела лишь немного касались друг друга, но я уже была на пределе. То ли это гормоны, то ли мне действительно стало плохо. Дрожь с рук перешла на тело. Нет. Больше так не могу. Немного пошатываясь, я направилась к выходу, попрощавшись с ребятами. Саша и Ри вызвались меня проводить. Эмми я уговорила остаться отдыхать. Она заслужила. Пришлось раскошелиться на такси. В аптеку идти сил не было. Ноги дрожали и не слушались. Меня знобило. Не помню, как дошла до своей комнаты, разделась и рухнула спать.
Если утро начинается с головной боли, то начните утро заново. Потом ещё раз и ещё раз, дня через два под вечер, оно действительно будет хорошим. У меня хорошим оно стало через неделю. Жар спал то ли от того, что одни белые тельца проснулись и лениво принялись за работу, то ли от горы лекарств, которыми меня пичкала Эмми. Не люблю болеть. Это неприятно. В детстве иногда это нравилось. Ты можешь полежать дома, возможно, тебе даже что–то вкусненькое перепадёт. Вырастая, понимаешь, что это ужасно. Потеря работоспособности, куча денег улетает на лекарства. Отвратно. Однако в этом и большой плюс, ведь пока ты не узнаешь, как плохо быть больным, не поймёшь, как хорошо быть здоровым. Также и в других областях. Без добра нет зла, без зла добра. Во–первых, не с чем сравнивать, во–вторых, противоречие обязательно. Великой материи обязательна Великая пустота, не говоря уже о Драконах Прародителях. Грусти обязательно счастье. Однако, мне интересно, если ты не любил, можешь ли ты осознать, что ты не любишь? Я вот не люблю, но не люблю ли я, потому что считаю, что не люблю, или же не люблю, потому что действительно не люблю. Без сравнения противоположностей возможно ли понять, что ты в одной из крайностей этих противоположностей? Либо же ты висишь посередине, качаясь то влево, то вправо. А если ты не познаешь две противоположности, то под конец упадёшь Шалтаем вперёд? Ну или назад. Здесь уже полностью на твоё усмотрение. Это как сесть по середине доски качели-балансира. Ты не снизу. Ты не сверху. Ты нигде. За размышлениями я совсем не заметила, что нос у меня больше не заложен. Теперь, получается, крайности сменились? Думаю да, хочется радоваться жизни, петь, плясать, учиться и в универ. Хотя, судя по моим желаниям, особенно последним двум, я всё ещё больна.
А по университету я соскучилась. Люблю учиться. Странно, наверно, но это так прекрасно познавать что–то. Ты начинаешь понимать окружающий мир, его законы и закономерности. А между пар идёшь в столовую и обсуждаешь что–нибудь с друзьями, либо судорожно зубришь перед экзаменом. Или видишь его. Кого его? Кого-нибудь, мимо кого ты проходишь, вздыхая, за кем наблюдаешь из тени. Благо, что у меня такого человека нет.
Оплатив обед, я продиралась сквозь толпу курсантов-недоумков, которые никак не могли уступить даме место. Стояли и ржали как кони. На военной кафедре не терпят ботаников. Слова не мои. Один военный так сказал. А потом видела, как отчитывал взвод, который за год так и не научился различать, где лево, а где право и что такое команда «Круу-гом». Тут, я наткнулась на него. Стало как-то душно.
– Ри? Не знала, что мы учимся в одном вузе.
– Так мы же с Сашей познакомились в музыкальной студии. А ты с какого направления?
– Лингвистика. А ты?
– Робототехника и ещё что–то там. Пх. С каких пар идёте?
– Да так, после русского помираем. А ты?
– Они уже закончились. Вообще у меня выступление в воскресенье. Вот сегодня вечером репетиция, готовимся.
– А что за выступление?
– Да так, несколько арий, несколько песенок. Если хочешь, приходи.
Если хочешь. Вообще–то я очень даже хочешь. Так. А почему это я очень даже хочешь. Музыка. Точно. Всё из–за музыки. Я же люблю музыку. Забавно, но судя по снам, у меня разыгрались гармоны.
Я подошла к нему. Он стоял в обычной футболке, джинсах, но как же они Ему шли. Почему на Нём всё так хорошо сидит? Интересно, а что, если Он наденет клоунский костюм? Додумать его образ мне не дали. Посадили на кресло и подсели ко мне. Взяли мои руки в свои. Чёрт. Как же тепло. Оно переходит к груди и разливается по всему телу. Это всепоглощающее, всепрощающее тепло. Он пододвинулся. Как я раньше жила без него? Без этого тепла? Немного наклонился. Как я раньше не хотела касаться Его, чтобы получить хотя бы частичку этого чувства? У него такие красивые губы. Я влюблена? Такие красивые манящие губы. Во…
Будильник. Я столько раз пыталась вспомнить, что такого в нём было, но остались лишь две вещи: тепло в руках и понимание, что там был Ри, тот, кто теперь и в моих мыслях поселился. Я видела Его ещё несколько раз до воскресенья. Но тепла теперь не запоминалось. Хотя руки горели каждый раз.  И щёки тоже. Знаете, говорят, что ты запоминаешь человека, когда в твоей голове он говорит своим голосом. Когда ты без труда вспоминаешь, как он жестикулирует, когда его пародия, рождённая в тебе, подходит к тебе всё ближе и ближе.
Не то, чтобы я не хотела идти, скорее мне просто было как–то, стыдно? Не знаю. Странное чувство. Я же поправилось, почему постоянно краснею и думаю о… о Ри как о хорошем друге и прекрасном человеке. Это ведь просто, да? За полчаса до начала концерта я уже двадцать минут грустила в холле. Брошюры мне надоели ещё десять минут назад. Ожидание – прекрасный повод испытать себя. Я могу просидеть в очереди четыре часа, но как же я ненавижу ждать то, что наиболее жажадомо мной. Стоп. Почему жаждомо? Мой дневник постепенно превращается в перечень всевозможных риторических вопросов. А его девизом становится «Я понимаю, что ничего не понимаю». Конечно же, самое красивое платье, всё для н… себя любимой.
Тишина всегда предвещает бурю. Прежде чем что–то крикнуть, нужно замолчать, набрать воздух и продрать горло, что есть мочи. Также и здесь. Меня бросало из холода в жар, из жара в холод, подумать только, и это всё из-за голоса, доносящегося со сцены, а также пары десятков молоточков, стучащим по струнам. Сердце, как же сильно оно тарабанит. Видимо, надо пересмотреть свои заметки. Как-то философ нам сказал одну интересную фразу. Отрицание отрицаемо. Теперь я его понимаю. Я отрицала неотрицаемое. И теперь мне нужно отрицать своё отрицание. Забавно, не так ли? Всё–таки я не такой уж урод, раз смотрю на него, не свожу взгляд, в горле пересохло, руки сжаты в замок. Я не не умею любить.
Сангвиник. С латыни переводится как кровь, жизненная сила. Сангвиники характеризуются живостью, высокой психической активностью, работоспособностью. Такие люди сравнительно легко переживают неудачи и проигрыши. Я сангвиник, и я проиграла. Моя теория пала под гнётом тяжёлых законов жизни. Моё неумение любить – это небулий, это Закон Боде, это спонтанное самозарождение, это просто совпадение. А если я впервые полюбила, то буду любить. О да, так, как никогда раньше не любила. Хотя я и не любила.
На этом моя история закончена. История меня-урода. Спасибо за внимание, до свидания.  Маленький спойлер, не стоит читать дальше. Не стоит.
      Я из будущего вам советую
Почему я всё ещё продолжаю писать? Потому что конец – это только начало. Теперь пред вами новая я, которая о себе ничего не знает и будет направлять своё познание не только внаружу, но и вовнутрь себя.
Планы на ближайшее время:
- понять Wer bin ich? Who am I? Кто я есть?
- понять, что такое любить. То есть то, что я люблю-то поняла, а что это означает? Что теперь делать?
-  мне теперь нужно с ним сблизиться, верно? Думаю, да. Нужно. Рядом же чувствуется это, как оно называется, счастье.
- не забыть мне, дурочке, что учёба – это всё равно самое главное.
Я пригласила Ри съездить со мной в Кронштадт. Сашу тоже. Они согласились. Но вот уже месяц у нас не получается. А ему совершенно со мной неинтересно. Как я это поняла? Инициатива только от меня. И это ввергает меня в тихие всхлипы по ночам.
Есть три типа общительных людей. Хотя раньше был только один. Первый тип общается только в сети. Крайне проблематично вытащить такого человека погулять или пообщаться с ним вживую. Второй тип такие вот голуби. Они и не там, и не там. Но это не Шалтаи. Голуби в общении не сидят по середине, они как тушинские перелёты, то с одними, то с другими, то со всеми сразу. Третьим мила только реальность. Их общение тускнеет, если вас с ними нет.
Я думаю, что его можно отнести именно к третьим. Поэтому надо как можно скорее с ним увидеться. Он уезжает через три дня. Каждый раз, когда мы с ним встречались, меня пробирало до мурашек. Достаточно было просто сидеть рядом, слушать его голос или смотреть. Бабочки в животе – это когда после двухдневных спазмов ты, наконец, можешь выпрямиться. А я чувствовала спокойствие и умиротворение. Тихая гладь, вода не плещется. Ни звука. Только бесконечно-беспредельное озеро, отражающее всё, что только пролетает мимо его зеркала. Не отражало озеро только его. Его оно поглощало, напивалось и упивалось его видом, не смея первым принять в свои прохладные воды горячее, живое тело.
Так глупо было не уйти из университета прежде, чем он написал, что где-то в университете потерял бумажник. Я сразу пошла на пост охранника. Вот он, кожаный и тёплый. Наверно, потому что его. Мы с Сашей собирались гулять и я в шутку предложила завезти бумажник. Написала Ри. И он дал свой адрес! Мы поехали. Сотни раз я прогоняла в памяти эти моменты, будто они могли что-нибудь решить. Знаете, есть одна безумная теория, что человеческая идея способна менять мир вокруг себя, энергия, которой мы обладаем, может дать импульс к любому желаемому изменению, лишь овладей ей. Как-то одни учёные провели эксперимент. Взяли 3000 больных заражением крови, поделили их пополам. За одну половину люди молились и искренне желали им поправиться. За другую – нет. Естественно, первая половина поправлялась быстрее. Единственное, что вносит в этот эксперимент куда больший абсурд и хаос, нежели ранее, это то, что часть больных были из прошлого. То есть люди буквально меняли прошлое, не изменяя его. Вот представьте, что вы так быстро поправляетесь только потому, что через десять лет вам искренне желали поправиться. Этот эксперимент крушит все наши представления о мире, как влюблённость сокрушила моё мировоззрение.
Первым, кто нас встретил был кот Инамур. И вновь латинское имя, куда же без него. Рыжий, усатый, пушистый огоньком вился у меня под ногами. А я понимала, что снова таю под его взглядом. Нас пригласили на кухню. Мы все немного посмущались, помолчали, затем Ри принёс гитару. Наверное, музыка – лучший способ разрядить обстановку. Как там говорят, сердце подстраивается под ритм мелодии?
Запах кедра, пара аккордов, задумчивое молчание, что бы спеть. Я не помню, как речь зашла о бывших и нынешних. В Его руках была фотография. Он с замиранием сердца смотрел, как Саша рассматривал фотографию, а затем, не выдержав, чуть ли не вырвал из рук её. Я сразу всё поняла. И то, что стою у светофора со сломанным таймером, и то, что никогда не смогу так полюбить. ЛХЛ всё также я, хотя и меньшая часть. А вечную мерзлоту согревать долго, очень долго. Наверное, я впала в какое-то оцепенение. Затем мы вроде пошли в другую комнату, там Ри играл на пианино или фортепиано, не знаю, что это было. Да и не важно.
На ватных ногах кое-как я дошла домой. И там рухнуло. Внутри что-то треснуло, раскололось, разбилось, лопнуло. Обжигающая боль разлилась по телу. Холодно и жарко. Жарко и холодно. Я укуталась в одеяло, всё тело покрывали неприятные мурашки, из глаз лились слёзы. Без всклипов, просто плакала и всё. Хотелось сжаться до крошечных размеров, стать маленьким комочком без всех этих чувств. Но огонь, ранее пылающий и греющий, словно спятил. Он жёг щёки, руки, грудь. Мелькало желание кричать. Я сжала зубами подушку. Мне казалось, что прошла вечность, прежде чем пожарные выехали из базы подсознания и потушили бушующие гормоны. Но нет, всего полчаса. Хотелось есть. Мне уже было плевать, почему я плакала, просто дайте мне бургер или рожок мороженого, а ещё лучше банку! Естественно, за тот вечер я ещё несколько раз поплакалась Эмми. Но на этом всё закончилось.
Я никогда не думала, что вот так вот внезапно влюблюсь. Сильно и жгуче. Конечно, после одного вечера любовь никуда не делась. Я вздрагивала, грустила, бесилась с того, что этот балбес продолжал не обращать на меня внимание. Для него ничего не произошло, а для меня рухнул целый мир, который я строила. Влюблюсь ли когда-нибудь ещё? Конечно. Но я всё равно буду помнить всё, что пережила. Изменения – это необратимый процесс. Не стоит его бояться. Однако не стоит забывать, что ты изменяешься действиями. То есть ты самоответственен. Ты – это твои действия, твои поступки. Правда, эта теория тоже какой-то инвалид. Ведь чувства, мысли, идеи, фантазии – это тоже всё ты. ТЫ включаешь в себя куда больше, чем можешь подумать, окружение, друзья, семья – это тоже всё ты.
Возможно, именно изменения моего ты мне сейчас и нужны. Я выйграла Грант на обучение в течение семестра в Норвегии. Забавно, именно на этих строках ты кончаешься, дорогой дневник. Осталось буквально две страницы. Думаю, моё стихотворение будет прекрасным завершением и прекрасным началом.



Пальцы касаются клавиш,
Пальцы касаются струн,
Ты мелодией манишь,
Отвлекая взор дум.
Твой взгляд отрешённо
Пробежится, не глядя.
Улыбнёшься смущённо,
Поправив не пряди.
Замурчишь, отвлекаясь,
Отвернёшься – покой,
Ну а солнце, вращаясь,
Идёт по кривой.
Отречёшься от мира,
Держа крепко гитару,
Муза жизни громила,
А тебе будет даром.
Только спустится с неба,
Его озаритель,
Как зажжётся свирепо
Вдохновения обитель.
Ты не знаешь значения,
Тебе нужно писать,
Здесь не нужно терпения,
Тебе нужно не спать.
Не мешают соседи,
Всех нашёл свой покой,
Ну а ты попал в сети:
Инструменты с тобой.
Так пиши, музыкант,
Вдохновитель поэтов.
Так пиши, музыкант,
Забывая о вечере этом.




В ролях:
Я, всеми любимая и обожаемая Дёма, Деметрия. (Богиня зимы)
Мой (не)любимый Ри, Примус а’Морис Игнус (Первый пламень любви), и его кот Инамур. (Влюблён)
Великая и неподражаемая Эмми, Эмбер. (Огонь)
Ну и мой поклонник Саша, Александр. (Оберегающий)