Дождь поющего огня 17ч

Перед лицом твоим,
Смердя, дыханьем тлена,
Зловещее чудовище глубин
Земных могильных недр
Призывно клацает клыками:
Иди на бой,
Пусть сердце дрогнет,
Или сомнение…
Ты мой,
Моя еда и раб,
На веки вечные игрушка
Кошмарных игр
В пространстве ада.

Но ты открыт
Спокоен и свободен
От ига чувств,
Чудовище не черпнет силы
С любви врага

Ты победитель,
Если в поединок не вступал,
Боль не терпел, ни злость, ни жалость,
Свой дух не ставил
Высоко…

Ты на пиру.
Изысканные яства,
Все вина света,
Женщины – мечты,
И смех и танцы.

Прекрасны страстные объятья,
Сводящая с ума игра
Нагих роскошных тел.
Останься с ними.
Навсегда останься,
Предайся буйству чувств,
Забудь Любовь.

Но ты не дрогнул,
Подарил объятья,
Смеялся, пел,
Ел, пил и танцевал.
Ушёл в свои края по утру
И ни о чём не сожалел вовек.

Ты победитель,
Если нет досады,
Не млеешь в святости,
Не осуждаешь рок,
Не терпишь обречённость и надежду
Вновь встретиться
С красавицами сна.

Покой и свет.
Спокойный, светлый, лёгкий,
Паришь над  Всем,
Во  Всём,
Внутри  Всего.

Вдруг взрыв миров,
Гигантский взрыв вселенных.
Всё, что любил и ненавидел,
С чем боролся,
К чему стремился ради созиданья,
Сверкнуло ярко, почернело,
И сгинуло.

Нет ни конца, ни края,
Ни начала,
Нет середины,
Формы и объёма,
И времени, пространства
Тоже нет.
Лишь ты и клочья
Разума и чувств,
Обугленных безудержной тоскою.

Ты победитель,
Если новый мир
Создашь
И позабудешь старый,
И будешь вновь парить
Над новым миром,
И древнюю Любовь
Посеешь здесь.
…………………………………………………………………………….

За поворотом дороги показалась маленькая деревушка дворов в пятьдесят. Маленькие домики, крытые соломой аккуратно выстроились вдоль речки. Белостенная  церковь на возвышении в самом центре селения взметнула острый шпиль к голубому небу.
Солнечный свет стекает на землю из самого сердца золотого полдня. Облаков мало, они, чистые и плотные, парят над поросшими лесом холмами. Дорога лениво пылит под копытами усталых коней, пытается свести с ума весёлых путников своей нескончаемостью. Воздух движется медленно, словно выдох святого. Щебет, стрекотанье, жужжанье и звонкие голоса…
Спокойная уверенность в настоящем.
Непреклонность перед порывами будущего.

Трое сильных мужчин переглянулись, Улыбнулись друг другу, и, предвкушая долгожданный уют, поспешили к деревне.
Путники остановили коней возле первого, стоящего немного поодаль от других дворов, маленького дома из соломы и глины, недавно побеленного, покрытой свежей соломой. Подойдя к калитке, Артемий окликнул седобородого человека, по видимому хозяина, который безмятежно пропалывал грядку чеснока сидя на маленьком деревянном стульчике.
- Добрый день, доброму дому, - крикнул Дождь.
Человек поднялся спокойно и легко, словно дикий кот, махнул рукой и двинулся на-встречу гостям.
Блуждающая улыбка приветствия на лице радости.
- Добрый день, Странники, - сказал хозяин дома, подойдя поближе.
Из одежды на нём были лишь широкие штаны из суровой ткани, да синяя повязка на голове. Он был бос, сух, мускулист, и, видимо, чрезвычайно силён. Строгие брови, прямой нос, красивые губы, ярко–зелёные глаза, глубине которых позавидовало бы любое море.
- Заходите, - старик сделал приглашающий жест, - я давно жду гостей.
…………………………………………………………………………………

В минуты святости
Летаем в облаках
По чистоте пространства неба.
В минуты страсти
Мысли кружат
Роем мух над трупом смысла.
Жужжанье, смерд переполняют нору
В которой прячется и дышит
Твоя душа.
Но переловит мух Молчанье,
Закусит трупом,
Крылья отрастит,
И воспарит в небесной чистоте.
…………………………………………………………………………………

Мы с Иоанном прошли во двор первыми. Артемий чуть приотстал.
– Вот это да, - прошептал он, - неужели Лежачий Камень?
Хозяин усадил нас на скамейку под яблоней, а сам поспешил готовить угощение. Он действительно радовался. Я хотел, было навязаться в помощники, не вышло.
- Сил у меня предостаточно, - улыбнулся старик. – Я мигом.
Ветерок прошелестел листьями яблонь. Несколько плодов ударилось о почву, приветствуя Землю своей зрелостью.
Ленивое облако занавесило солнце.
Несколько маленьких птичек пересвистываясь, пролетело возле наших лиц. Я сморгнул, рассеянно оглянулся на своих друзей. Иоан безмятежно вытянул ноги и прикрыл глаза. Артемий искал взглядом края дали, на его плечах, переминаясь и вспархивая, сидели весёлые птички. Они вели себя уверенно и беззаботно, словно на плечах у самого Бога.
«Плечи Бога» - залетела в мою голову абсурдная мысль.
Облако отпустило солнце.
………………………………………………………………………………
Вкус пищи взывает к силе.
Сытость разрушает широту помыслов. Тяжесть оседает на дно мыслей.
Является беззаботность и сонливое шептание чувств.
Лишь песня способна кое-как встряхнуть расслабленные мозги, заставить волю купить на золото усталости энергию для будущего голода поиска.

……………………………………………………………………………..
Помнишь меня, Лежачий Камень? – Спросил Артемий.
- Помню. – Старик погладил бороду. – Сколько воды утекло с тех пор, даже чахлые саженцы превратились в щедрые плодами яблони. Належался камень досыта и превратился в лёгкую бабочку с пёстрыми крыльями. Когда устают крылья, человек возвращается.
- Ну, а иллюзии, снующие вокруг покоя?
- Иллюзии стали реальностями, едва у меня появилось желание считать именно так.
Артемий поднял бровь и присвистнул.
- Так твой мир сдвинулся?
- Сдвинулся, - рассмеялся старик.
- Здорово. А давно ты здесь?
- Давно.
- Я имею ввиду Здесь и Сейчас.
- Ещё раньше. Просто сначала Здесь и Сейчас было в Никогда и Нигде.
Молчаливая пауза – встряхивает кучу мыслей.
- Скажи, Странник, - поинтересовался Лежачий Камень, - ты путешествовал много, ты нашёл, что искал?
Небо взгляда грустнеет, темнеет. И на нём проступают звёзды.
- Кое-что находил, но чудо ещё не пришло.
- Придёт, обязательно придёт, - старик мечтательно опустил веки. – У каждого разное расстояние между истинной и долгожданным Чудом. Не торопись, придёшь и ты к своему очагу…
- Иногда бывает тяжело, ожидание вламывается в мои мысли и становится невыносимо. Я начинаю терпеть, и всё рушится.
- Для этого тебе и смирение.-
Артемий потянулся в кресле, достал трубку и закурил.
- Расскажи мне о своём методе.
- Ты имеешь ввиду путь, приведший меня суда?
- Да.
Старик прочистил горло.
- Я практиковал подвижничество и аскетизм. Я сосредотачивался на крохотной пылинке и становился ещё крошечнее. Наступал момент, когда я исчезал совсем. Но я возвращался, ибо много энергии требуется, что бы постоянно поддерживать Ничто. Так вот я возвращался, а мир оставался таким же, как мои мысли и чувства. Я набирался сил и снова уходил. И возвращался. Чтобы обрести одну силу, необходимо отдать другую. В один прекрасный день мне это надоело, и я принял мир таким, каков он есть. Сила пришла ко мне. Я смирился и стал счастливым. Высокая степень сосредоточенности дала возможность быстро набирать и отдавать силу. Я не убиваю никого без согласия и, если появляется жертва, стараюсь оплатить её. Судьба в равновесии. Мир платит добром за добро. Я счастлив.
- А смерть, что ты о ней скажешь?
- О смерти? Я так долго стремился к ней, что не мог не понять её сущность. А суть её в несуществовании, как состоянии бытия. Ничто не ощущается и не осознаётся. Смерть бесконечно коротка и не заметна, она дарит огромную энергию, скорее всего она и предназначена для пополнения и обновления энергии.
- Погоди, - встряхнулся Артемий, - но ведь ты сам говорил, что
погружался в Ничто и возвращался, и терял много энергии.
- Правда, терял, - согласился Лежачий Камень, - но ведь я, находясь в мире бытия, искусственно создавал это состояние. Энергия уходила на удержание и связи ухода – прихода. Ведь состояние Ничто живого человека это всего лишь иллюзия смерти. Если же я умираю, связь рушится, отпадает необходимость создавать и удерживать пустоту силами собственной плоти и мира. Всё рушится и изчезает. Огромная энергия врывается и высвобождается из широты духа, всё зависит от точки зрения. Так вот эта огромная сила и толкает дух к новому проявлению.
- Понятно, - кивнул головой Странник. – А каким образом ты высвобождаешь Силу в этом мире.
- Сначала очищение мыслей, сознание целенаправленного потока. Что бы очистить мысли, необходимо очистить тело. Познаешь себя и узнаешь особенности собственной плоти и ума, постигаешь правила движения, следуешь им строго и непреклонно. Сила является.
- Заметь, ограниченная сила, как и ограниченность действий правилами.
- Но ведь это правила…
- Я считаю, единственное у чего нет правил – это дух.
- Иногда, что бы подступится и свободе духа, необходимо следовать правилам.
- Верно. Только важно не делать из этих правил тюрьмы.
- Странник, Странник, разве для духа правила? Мир состоит из правил, а дух диктует их. Движение не существует вне законов. Ты волен, создавать любую вселенную, но у каждой вселенной будут свои законы, ибо вне закона не существует миров. Хаос – это правила не имеющие общего направления. Скажу о первичном Законе…
- Нет, не надо, - Артемий встряхнул головой, - я уже понял. Твоя Правда обжигает, ставит клеймо…
- Такова жизнь…
- Да. – Артемий выпрямился и внимательно посмотрел в глаза мудрецу. – Я хочу этого. Хочу не просто чувствовать вселенную, всю до атома, но и сам быть каждой его частицей, пространством, временем, первичным Законом. И ещё я желаю быть хозяином собственного хотения.
- Ух, ты, - вздохнул старик, - сильно ты замахнулся.
- Да, - повторил Артемий, затем произнёс тихо-тихо – Правила и законы и от них никуда.
- Старайся прийти к Единому. Сосредотачивайся. Осознавай. Направляй Силу. Если тебе не нравятся законы нашей вселенной, восстань, но создай свой Закон, иначе ни придёшь ни к чему. Восстать против вселенной, всё равно, что восстать против самого себя.
- Не мытьём, так катаньем, - улыбнулся Лежачий Камень. – Можно идти путём смирения и радоваться подаркам судьбы, как я, а можно переделать всё и вся, создавая новые законы, только осторожнее, вечно меняющие законы образуют империю Хаоса. Тогда может случится, что затоскуешь по цепям гармонии.
Они помолчали.
- И всё-таки расскажи мне об иллюзиях – попросил Артемий. – Иллюзия вообще существует?
- Ещё как, - ответил старик. – Иллюзия есть – игра, хоть и увлекательная, но нечто недостойное серьёзности. Она существует до того, как отнесёшься к ней серьёзно,  тогда она тут же становится реальностью.
- Я всегда замечал, - Артемий пыхнул трубкой,- что реальность – это кандалы духа.
- Твоя правда, кандалы, однако, если следовать законам реальности, приходишь к гармонии.
- Гармонии рабства.
- Гармонии свободного смирения.
Клуб дыма над беседующими превратился в дракончика,  увлекаемого движением воздуха, величественно плывущего в глубь сада.
- Разве гармония – это не покой? – Грустно вздохнул Странник. – Я не могу желать себе покоя. Победы, поражения, любовь вот, что мне нужно. И ещё полёты. И падения. И усталость. И отдых.
- Поистине всё это едино, друг мой.
- Моя правда в том, что бы единое стремилось к множественности, а множественность к единому. Что бы реальность таила загадки и стремилась к иллюзии, а иллюзия таила силу и превращалась в реальность. Мне нравится движение.
- Разве можно движением отрицать покой, или покоем движение. – Старик погладил бороду и засмеялся. – Если хочешь быть по настоящему свободным, не прицепляйся, скользи непринуждённо, едва касаясь…
- Как рыба…
- Как поток Силы.
- Мы играем в слова.
- Конечно, играем.
- Если следовать правилам и слушаться законов… - Артемий закусил губу. - Мир придёт к затуханию.
- Может быть.
- Всё сущее, являющееся проявлением духа, поблекнет…
- Оставив яркость единого…
- Небытия.
- Может статься это и есть итог всех путей и благодать божья.
Артемий молчал. Игра слов. Суета сует. Любимые игры и пути, окончание которых переходит в начало. Полёты свободного духа среди собственных проявлений. Игра слов и блуждание мыслей.
Солнечный край утопал в роскошных кронах далёкого леса.
- Знаешь, странник, - нарушил молчание Лежачий Камень. – Недалеко от деревни находится озеро Голубой Плес. Много рыбы водилось в озере. Но завелось зло в нём и не стало рыбы, и выходит чудовище из недр его, поедает людей и скот, сея ужас и скорбь. Вы - трое витязей, смогли бы вы выручить людей,
уничтожить Тварь.
- Не знаю, - пожал плечами Дождь. – А давно такое происходит?
- Порядочно.
- А ты?
- Во мне есть сила, только не проявляется она при нападении. Я могу обернуть любую силу в обратную сторону, но Тварь избегает, не трогает меня.
- Как же ты лечишь?
- Я заставляю болезнь умирать от обжорства, давая ей больше того чего она хочет.
- А чудовище?
- Я не могу кормить его теми, кого люблю.
Артемий подался в перёд и внимательно посмотрел мудрецу в глаза.
- Ты такой же противоречивый, и жаждешь действия, но ты попал в ловушку собственного понимания.
Старик промолчал.
Ночь наступила. Звёзды подарили крылья загадочным грёзам.
Мы ещё посидели в саду, смакуя вино и думая о своём. Когда соловьи приступили к исполнению второй песни, хозяин пригласил нас в дом, на мягкие чистые постели.
Сон пришёл под голоса ночных певцов, перевернув вверх дном логику и стремления. Звёздный свет плёл узоры в мечтаниях о сокровенном.


Продолжение следует...