Быть человеком

Наверно ты, читатель, не раз в жизни задумывался над вопросом: «Кто я такой?» В школе нас знакомят с теорией эволюции Чарльза Дарвина, из которой мы узнаём о происхождении биологического вида homo sapiens. Протагор утверждал, что человек есть мера всех вещей. Из этого высказывания следует, что существует множество субъективных истин, что знание относительно.
На протяжении тысячелетий теологи, философы, учёные задавались вопросами о месте человека на планете, о взаимодействии с природой, об отношении к ней. Писатели и поэты ставили сложные вопросы перед читателями, часто напоминая людям, что мы не так уж далеко ушли от животных.
Сегодня люди по-прежнему объясняют своё существование наличием Бога и его доброй воли. Государство с помощью идеологии, рекламы и пропаганды предлагает людям всевозможные способы самоидентификации. И массы благодарно используют возможности быть кем-то, быть чем-то.
Человек сегодня, впрочем, как и века назад, так же обманывает окружающих ради собственной выгоды. Уничтожает конкурентов в сообществе. Изобретает новые и новые устройства и технологии, активно используя ресурсы планеты и не думая о последствиях.
Человек наивно полагает, что знает многое о Земле, о космосе, о Вселенной. Но он не в состоянии объяснить, как он сам появился в этом мире. Одна из самых трудных загадок для человека – функционирование его организма. Сочетание гидравлической, механической, пневматической и электромагнитной систем в одном существе. Удивительно, не так ли?
Герой этой истории, читатель, потратил годы на совершенствование своего тела. Искал способы жить как можно дольше. И стал чем-то большим, но обрёл ли он счастье? Вот его история.

Джереми был обычным подростком. Родился в Нью-Йорке, жил с родителями в неприметном доме в Бронксе. Учился в обычной школе, правда, учился лучше других. Ему нравились головоломки и ребусы, он играл в шахматы с отцом и дядей. Большинство одноклассников игнорировали его, считая заучкой. Он не стремился стать душой компании, мог постоять за себя и всегда находил себе занятия.

Его отец, Генри Филлипс, прочно сидел в кресле вице–президента строительной компании, главный офис которой располагался во Всемирном торговом центре. Мать, Салли Филлипс, работала научным сотрудником в музее Метрополитен.
На каникулы Джереми ездил в городок Нью-Рошелл, расположенный к северу от Большого Яблока, к бабушке и дедушке. Там он отдыхал от городских джунглей, гуляя по настоящему лесу, катаясь на велосипеде и общаясь с дядей (старшим братом матери), Робином Лонгом, талантливым хирургом.

Как-то раз, неприметным осенним днём после уроков Джереми сидел на школьном дворе, слушая завывания ветра, смотрел на серое тяжёлое небо. На тёмные, грозовые облака, надвигающиеся, словно армия.
Он расслабился и не услышал звук шагов. Невольно вздрогнул, когда почувствовал, что кто-то положил ему руку на плечо. Повернулся и увидел стоящего рядом чернокожего мальчика, Лиама Белла.
В пыльных кроссовках, потёртых джинсах и жёлтой куртке, он улыбался, демонстрируя свои здоровые белые зубы.
– Тебе чего? – спросил Джереми, встав с лавки, и сложив руки на груди. – Чего надо?
– Что видишь ты, когда смотришь на них? – ответил вопросом на вопрос Лиам. – Я представляю себе, что там, далеко за этими тучами, лежит волшебная страна Бурь. Её король, могущественный маг посылает, к нам свои войска раз за разом.
– Погоди, я тебя помню... Ты сидишь в моём ряду за предпоследней партой с задирой Итаном Тэйлором, верно?
– Ага, учительница меня посадила к нему, велела взяться за этого оболтуса.
Джереми кивнул, задумался. Посмотрел, как вьются отросшие кудри одноклассника на ветру и сказал:
– Пошли на остановку, скоро будет дождь.
Он взял портфель, направился к тротуару. Лиам шёл рядом молча.
– Тебя недолюбливают наши ребята? – спросил Джереми, когда они сели в автобус и поехали.
– Вроде того, – ответил Лиам. – Наверно, считают меня глупым или вором. Знаешь, есть такие расхожие мнения.
– Мне, как видишь, мнения других не мешают. А ты далеко живёшь?
Позже Джереми пожалел, что задал этот вопрос. Потому что афроамериканец рассказал о своём доме, который находился в небогатой части Бронкса. Затем поведал, что его отец, Дилан, работает монтажником, и он коренной житель Нью-Йорка. А мать, Камила, приехала из Нового Орлеана, училась в колледже, но бросила, потому что стипендия была маленькой, работает в прачечной.
Джереми решил, что у Лиама нет друзей, и поэтому он так много говорит. И когда, наконец, тот замолчал, он спросил:
– Ты играешь в шахматы?
Чернокожий сердито воскликнул:
– Не играю! Это ведь игра про... Различия. Ну, ты понимаешь.
Джереми не смог удержаться и засмеялся. Он никогда не задумывался, что шахматы можно воспринимать со стороны расовых различий. Он пообещал объяснить Лиаму основы игры при случае, и с того дня они стали друзьями.

В пятом классе Джереми вместе с другими учениками отправился на экскурсию в самый известный музей Нью-Йорка – Метрополитен. Ребятам очень понравилось, что вместо обычных билетов им выдали бумажки зелёного цвета с блестящими надписями.
Учительница осталась ждать школьников у входа в музей, а класс последовал следом за строгой дамой в сером костюме и очках. Она рассказала немного о самом музее, провела детей к отделу, где была представлена древнеегипетская экспозиция и остановилась на минуту у входа.
– Простите! Можно вопрос? – поинтересовался Лиам.
– Давай, спрашивай, – кивнула гид.
– А почему мы прошли мимо стольких выставок? Почему мы будем смотреть только на предметы искусства тех, кого давно уже нет?
– Потому что... – выдохнула женщина и сердито посмотрела на афроамериканца. – Потому что выставки, которые мы прошли, не предназначены для детей. А культура Древнего Египта, мальчик, интересная. И скоро вы все в этом убедитесь. Идёмте.
И гид вошла в просторный зал, школьники последовали за ней. Лиам услышал смешки девочек и почесал за ухом.
– Послушай совет, дружище, – вполголоса сказал идущий рядом Джереми. – Не задавай глупых вопросов.
Лиам кивнул и протиснулся к витрине. Джереми с интересом разглядывал саркофаги фараонов и их жён. Внимательно рассматривал папирус со значками, слушая гида. Изображения богов, существ и надписи завораживали. И даже через стекло чувствовалось, что этим предметам тысячи лет.
Затем он заметил, что около витрины, в которой стоял египетский воин, смеются несколько ребят. Он подошёл к ним и услышал, что балбес Итан Тэйлор с приятелем говорил худому мальчику в очках:
– Что уставился-то, а?! Думаешь, станешь сильным, как этот истукан?! Да, вот картина! Вы поглядите! Наш заучка Вуд представил себя на месте статуи, не иначе.
– Тебе какое дело? – спросил Джереми, хлопнув Итана по плечу. – Ты-то никогда не станешь солдатом. Завидно?
– Чего-чего? – возмутился Тэйлор и повернулся к нему. – Вот это дела! Филлипс заступается за очкарика. Это номер!
Приятель Тэйлора залился глупым смехом. И это услышала гид, сердито кашлянула и подошла к мальчикам.
– Я не знаю, что вы тут обсуждаете, но немедленно прекратите шуметь, – сказала она. – Я не из вашей школы и могу наказать вас.
Одноклассники разошлись, худой мальчик подошёл к Джереми и, протянув руку, сказал:
– Спасибо, что заступился.
– Не за что, – сказал Джереми и пожал руку. – Айзек, верно? Тебе нравится оружие?
– Вообще, я люблю комиксы. Но тут так интересно. Оружие у этих египтян было что надо. Да и солдаты, похоже, были хороши.
– Армии египтян внушали страх правителям соседних стран, – сказал Лиам, подойдя к ребятам. – Спал на уроках, да? Смешно, а? Отличник спал на уроке истории.
– Этот ваш фирменный афроамериканский юмор, – сказал Айзек. – Тьфу.
Они улыбнулись. А после экскурсии, когда они вышли к автобусу, к Джереми подошёл Итан и, сплюнув на землю, сказал:
– Ну что, разберёмся?
Сзади него стояли два крепких мальчика, улыбались, предвкушая драку.
По сторонам от Джереми встали Лиам и Айзек.
– Они нам наваляют, – шепнул Лиам. – Но руки всё равно чешутся.
– Потому что мыть их надо, – сказал Айзек.
Джереми прямо посмотрел в глаза Итану, подошёл к нему и спокойным голосом проговорил:
– Ты, как был кретином, так и остался, Тэйлор. Хочешь драться на глазах у всех? Чтобы нам потом влетело от учительницы и родителей? Начни, мне не жалко. Я потом свалю на тебя.
– Ах, ты ж! – возмутился Итан и покраснел. – Вот жеж! Пёс с вами, заучки! Только это ещё не конец, ясно?
– Само собой, – кивнул Джереми. – Расходимся.
Когда автобус вёз школьников домой, Айзек, сев перед Лиамом и Джереми, часто вертелся и рассказывал ребятам о себе. Он был из небогатой семьи, жил в многоэтажке. Его отец работал мастером-инженером на заводе, повышение ему уже не светило из-за возраста. Мать работала продавщицей в небольшом продуктовом магазине.
У Айзека были аккуратно подстриженные рыжие волосы, за очками скрывались зелёные глаза. Он любил читать комиксы, которые брал напрокат в книжной лавке, и у ребят из параллельных классов.
– Комиксы – это весело, – сказал Джереми. – Но я их не люблю, мне кажется, надо равняться на настоящих людей. Умных, сильных, смелых вокруг много.
– Слышала бы тебя Бэкки, – хмыкнул Лиам. – Она за тобой наблюдает уже год всяко. Я сам не знаю, но Линда мне как-то сказала...
– Так–так–так, дамский угодник, – с интересом произнёс Джереми. – Говори.
– В общем, Бэкки говорила девочкам, что ты ей нравишься.
– Неожиданный поворот, – сказал Айзек и чихнул.
Джереми молча кивнул, закрыл глаза и задумался над услышанным. Конечно, он общался с одноклассницами. Кто-то помогал ему с физикой, которую он не любил. С кем-то он иногда гулял после уроков. С кем-то несколько раз в год ходил в кафе. Но ни одна из девочек ему не нравилась так, чтобы дружить с ней.
Летом следующего года семья Филлипсов переезжала в Нью-Рошелл. Джереми сидел на заднем сиденье машины и смотрел через боковое стекло на деревья, заборы, дорожные знаки. Когда они приехали, он помог отцу отнести вещи в дом.
Держа в руках коробку, он на минуту замер на подходе к крыльцу. Двухэтажный кирпичный дом с пристроенным гаражом всё также стоял. Ни сырость, ни влага не были ему страшны.
На крыльце стояли два кресла и лавка.
– Ну, чего встал? – спросил отец, шагая к дому. – Иди-иди, поставь коробку и рюкзак на крыльце. И посмотри, есть ли кто дома.
– Да, пап, конечно, – сказал Джереми, взял с земли коробку и пошёл к крыльцу.
– Время проходит, а дом всё стоит здесь, – сказала мать с улыбкой, догнав сына. – Я сама порой удивляюсь этому, хоть и выросла в нём.
– Должно же быть что-то постоянное в мире, – рассмеялся отец, возвращаясь к машине за сумками.
Джереми открыл дверь, прошёл по коридору–прихожей и, очутившись в просторной комнате, служившей семье Лонгов многие годы одновременно гостиной и столовой, замер.
За столом сидел дедушка и играл в карты с Робином.
– И вот тебе ещё, сынок, на орехи, – сказал он, бросив две карты на стол. – Будешь знать, как козырять почём зря.
Робин хмыкнул и заметил племянника.
– Эй, смотрите-ка, кто приехал! – воскликнул он. – Вся чета пожаловала, так?
– Привет, дядя, – сказал Джереми и подошёл к родным. – Да, мы приехали, как и обещали.
Дядя встал из-за стола и пошёл к дверям. Он решил помочь разобрать вещи.
– А ты растёшь, боец, – сказал дедушка, погладив внука по голове. – Будешь солдатом!
– Зачем ему становиться солдатом! – воскликнула бабушка, выйдя из спальни. – Войны нам не нужны. Хватит. Вырастет, сам решит, кем быть.

Генри Филлипс по будням ездил на работу в Нью-Йорк, подвозил жену в музей и забирал после работы.
Джереми несколько раз посетил больницу, в которой работал его дядя. С удовольствием ходил на рыбалку на озеро Хугенот с дедушкой. Ему было не важно, вернутся ли они с уловом. Мальчику просто нравилась природа.
Он сидел на берегу, изредка бросая взгляды на поплавок, смотрел на чистое небо, на противоположный берег, где расположился музей культуры и искусства. Слушал пение птиц, даже слышал голоса подростков, болтавшихся около библиотеки.
Дедушка порой засыпал с удочкой. Выпускал её из рук, храпел. Затем просыпался и с невозмутимым видом поднимал удочку, хмурил брови и смотрел на поплавок.
А когда они ехали домой в автобусе, дедушка ругался на водителя, на пассажиров, которым, по его мнению, следовало больше ходить пешком, на велосипедистов, движущихся по проезжей части как им вздумается. Словом, в такие дни Джереми узнавал, насколько вредные и глупые люди живут в Нью-Рошелле.
В выходные отец сражался в шахматы с дядей Робином, порой ругался, слушая ехидные замечания дедушки. Салли с удовольствием играла на гитаре, бабушка рассказывала о том, как жили люди в США после Второй мировой войны.

Как-то раз вечером буднего дня Джереми играл в бадминтон с дядей в парке Донофрио, расположенном неподалёку от дома. Несколько раз он падал, но отбивал волан. Он старался, понимая, что в этой игре главное – не сила удара, а скорость движения и ловкость.
Спустя полчаса игры дядя Робин поднял руки вверх и со смехом сказал:
– Из тебя выйдет игрок, дружище.
Джереми вытер пот со лба и, подобрав с земли волан, спросил:
– А ты давно играешь, дядя?
– Дай-ка подумать, – пробормотал Робин и почесал затылок. – С тринадцати лет вроде. Каждое лето. Раньше играл с приятелями из школы, университета. Потом переключился на большой теннис. Играю с коллегой по работе пару в месяц.
Джереми с уважением посмотрел на этого подтянутого высокого человека. Несмотря на проступившую в висках седину и морщины, прорезавшие лоб, он сохранил молодой задор и следил за собой.
Когда они вернулись домой, мальчик умылся и, выпив стакан апельсинового сока, сел на диван в гостиной.
– Запомни, Джереми, пока есть силы, надо двигаться, – сказал дядя, устроившись в кресле. – Движение – это жизнь.
– Это слова Аристотеля, – кивнул мальчик и, расслабившись, закрыл глаза.
Робин с гордостью посмотрел на племянника.

В одно из воскресений августа, когда каникулы близились к концу, Джереми с родными поехал на машине на пикник. Они оставили машину на обочине и, взяв вещи, направились в парк Давенпорт.
Отец с дядей Робином сразу занялись барбекю, бабушка с мамой расставили складные стулья и небольшой стол. Джереми накрыл стол скатертью, разложил приборы и заметил, что дедушка стоит на берегу у воды.
Мальчик подбежал к нему и встал рядом, запыхавшись. Пожилой человек молча, с закрытыми глазами, стоял на песке. Джереми подумал, что дедушка чувствует усталость от жизни, что возраст напоминает о себе. И он задумался, что же будет с его папой и мамой, как они уйдут на пенсию, как ухудшится их здоровье.
– Слушай шум воды, – сказал вдруг дедушка, потрепав внука по голове. – Почувствуй ритм природы.
Джереми глубоко вздохнул и расслабился. Он смотрел на солнечные блики на воде, на слабое волнение, его взгляд устремился дальше, к горизонту. А затем вернулся к берегу, и на какой-то миг мальчик ощутил, как на берег выплёскивается вода, так ясно, словно он сам стал этим песчаным пляжем.
– Эй! – воскликнула Салли. – Идите к столу, мужчины!
Джереми посмотрел на деда. Дедушка хитро подмигнул ему и сказал:
– Что ж, теперь можно и поесть.
То состояние единства с природой Джереми вспоминал не раз, спустя годы. Но уже никогда ему не удавалось снова слиться с окружающим.
Когда они поели, дядя Робин, отец и мама стали играть в летающую тарелку. Джереми захотел было поучаствовать, но понял, что ему будет трудно играть на равных с тремя взрослыми.
Вернувшись домой, он перед сном зашёл в комнату к дедушке и спросил его:
– Деда! А как называется то, что со мной было там, на пляже?
– Кто как называет, – ответил дедушка и рассмеялся. – Ты об этом ещё узнаешь в школе. Я, признаюсь тебе, за жизнь ощущал себя так раз пять.
Вошла бабушка и строго посмотрела на них.
– Вам пора спать, молодой человек, – сказала она.
– Доброй ночи, – сказал Джереми и пошёл к себе в комнату на второй этаж.
После летних каникул большинство учеников средних школ не сразу включаются в учебный процесс. В Соединённых штатах Америки правительство учитывало этот факт, и поэтому во многих школах страны в сентябре и октябре проводили разнообразные экскурсии, чтобы привлечь внимание подростков.
Вот и класс, в котором учился Джереми, в сентябре вместо уроков поехал с учительницей биологии на экскурсию в зоопарк Бронкса.
Билеты были куплены заранее, школьники прошли через арку и сгруппировались у искусственной террасы.
– Внимание, класс! – строгим голосом произнесла учительница и, хлопнув несколько раз в ладоши, продолжила. – Мы сейчас находимся в зоопарке Бронкса. Впереди вы видите флаги. Давайте проверим вашу сообразительность, ответьте мне, что это за флаги.
– Флаг США, Флаг Нью-Йорка, – сказала девочка, стоящая в первом к учительнице ряду.
– Наверно, ещё один флаг принадлежит зоопарку, – предположил Айзек.
– Верно, верно, – кивнула учительница. – На самом деле, к зоопарку относятся два флага, и последний – к благотворительной организации... Итак! Следуйте за мной, не отставайте.
Школьники потоком устремились за педагогом. В просторном вольере они увидели ленивых носорогов, дремлющих в пруду. Животные пошевелили ушами и приоткрыли глаза, а затем снова вернулись в своё полусонное состояние.
– Им глубоко безразличны люди, – с улыбкой сказал Лиам. – Здесь для них созданы вольготные условия, а крики наших одноклассников их не беспокоят.
Увидели они и африканских слонов. Эти величавые животные с интересом отнеслись к группе школьников с интересом. Девочки протягивали через решётку нарезанные дольки яблок и очищенные бананы. Слоны, разумеется, съели угощенье, разрешив себя погладить.
Айзек снял очки и несколько минут смотрел слону в глаза. Джереми одёрнул его за руку и сказал:
– Эй! Ты что, уснул? Идём!
Рыжеволосый мальчик помахал слону на прощанье и побежал с одноклассником к группе.
– Я будто разговаривал с ним мысленно, – сказал Айзек, выдохнув. – По-моему, слоны всё понимают.
– Ой, не начинай! – воскликнул Лиам и махнул рукой. – Наши одноклассницы то же самое говорят про кошек.
Интерес к школьникам также проявили любопытные обезьяны. Заметив детей, они стали о чём-то переговариваться, затем принялись улыбаться, корчить рожи и прыгать по вольеру.
– Как видите, эти приматы очень похожи на некоторых представителей рода homo sapiens, – с улыбкой сказала учительница. – Сейчас они позируют на камеру.
Лиам почистил банан и осторожно просунул через ограду. Одна из обезьян посмотрела на него, подбежала и выхватила банан. Обнюхала и с довольным урчанием съела.
Видели в тот день они и жирафов, меланхолично жующих листья. Животные не проявили интерес к детям и не подошли к ограде.
Девочкам очень понравились розовые фламинго, бродившие на мелководье по пруду и небольшим каменным островкам.
Мальчикам же понравилась семья львов. Львята резвились на поляне, неподалёку от них лежала их мать и недоверчиво поглядывала на людей. А затем из-за кустов показался самец с красивой гривой. Увидев группу школьников, он вальяжно направился к забору.
Дети поспешно отошли от ограды. А лев остановился у решётки, сел на задние лапы и издал жуткий рык. Девочки завизжали и пошли от вольера, некоторые мальчики тоже испугались, но не показали этого.
Джереми же остался стоять около решётки и молча смотрел на льва. Хищник встал и покачал головой, его удивила реакция человека. Джереми посмотрел в глаза льву с минуту, затем пошёл к классу.
Нагнав ребят, он положил руку на плечо Айзеку, и сказал:
– Я верю тебе. Я смотрел льву в глаза и чувствовал его силу, его желание покрасоваться перед самкой и его удивление тому, что я не ушёл сразу. Мы не знаем языка животных, но на уровне мыслей что-то понимаем. А они понимают нас.
Лиам, идущий рядом с друзьями, фыркнул и взмахнул руками.

Как-то после уроков Джереми не поехал домой на автобусе, а отправился гулять в парк Ван Нест. Его чернокожий друг Лиам в тот день помогал матери в прачечной, а любитель комиксов Айзек отправился в кино с приятелем из параллельного класса.
Джереми шёл по дорожке парка вдоль Мид-стрит, смотрел на аккуратно подстриженные кусты, на тянущиеся к небу деревья. Вдруг мальчик услышал интересную мелодию. Сосредоточившись на звуке, он быстро пошёл по направлению к её источнику.
Около скамейки стояла девочка с длинными светлыми волосами, в куртке поверх платья, и играла на скрипке. На скамейке лежал футляр.
Джереми остановился на расстоянии пяти-шести шагов и замер, слушая музыку. Он никогда не интересовался классической музыкой, изредка слышал её по радио и по телевизору, но тут удивился.
Девочка играла с полузакрытыми глазами. Казалось, окружающее её не волновало, она словно жила в другом мире. Джереми хотел поздороваться с ней, но не решился прервать, так и стоял, слушая. Мимо проходили мамы с детьми, школьники, пожилые люди. Никто не остановился, никто не заинтересовался игрой скрипачки.
Вдруг Джереми почувствовал, будто его ударило слабым током, и увидел под раскидистым деревом мужчину. Этот человек молча смотрел на Джереми, не отводя взгляда, и из глаз незнакомца струилась пустота. На незнакомце были обычные синие джинсы, светло-серая рубашка с коротким рукавом и полуботинки.
А через минуту незнакомец исчез.
Игру девочки прервал порыв холодного осеннего ветра. Девочка отвлеклась, потеряла внимание и чихнула. Взглянув по сторонам, она убрала инструмент в футляр и улыбнулась.
– Привет, – сказала она, подойдя к Джереми. – Понравилась моя игра?
– Ээм-м... – растерянно пробормотал мальчик. – Я раньше никогда не слышал такую музыку вживую. Ты здорово играешь.
– Я учусь в музыкальной школе. Соня.
– Джереми. А ты любишь играть на улице?
– Иногда. Мне не нравится, что люди почти не обращают на меня внимания. Я ведь играю не ради денег. Но прохожие зачастую куда-то бредут по своим делам, все в своих мыслях.
– Сейчас многие люди постоянно о чём-то думают, не обращая внимание на то, что рядом.
Они вышли из парка и пошли пешком. Оказалось, что семья Сони живёт в том же доме, что и Джереми. Её папа – талантливый пианист Болеслав Вуйчик привёз семью из Польши. Мама Сони – Роза, владелица сети цветочных магазинов в Нью-Йорке.
Когда они дошли до дома, Соня улыбнулась и сказала:
– Рада была с тобой познакомиться. Можем как-нибудь ещё увидеться.
Джереми почувствовал, как краснеют его щёки, и кивнул. Затем побежал домой и от растерянности позабыл про уроки. Когда вернулись домой родители, он рассказал им о новой знакомой.
Отец хмыкнул, выслушав сына, но ничего не сказал. Мать выразительно посмотрела на супруга, но тот остался нем. Тогда Салли села рядом с сыном на диване и, глядя ему в глаза, сказала:
– То, что ты занервничал – не плохо. Это обычная реакция, ведь тебе понравилась эта девочка.
– Тут вопрос, что ему понравилось: её игра на скрипке или сама Соня, – с улыбкой заметил Генри.
– Какое ценное высказывание, Генри! Не путай сына.
– Мне понравилась Соня, да, – сказал Джереми, выдохнув. – Может, потому что красиво играла. Может, потому что симпатичная. Я что-то почувствовал, когда она предложила увидеться.
– Это хорошо, – кивнула мать. – У тебя ведь должны быть не только друзья из школы.
– Тем более, если это симпатичные девочки, – подтвердил отец. – Возможно, мы познакомимся с её родителями.
– Генри! Ты опять клонишь в свою сторону, – с укором сказала Салли и встала с дивана.
Когда она вышла в кухню, отец подошёл к сыну и сел напротив него на пуфик. Вздохнул и сказал:
– Наверно, сейчас уже стоит сказать тебе это, Джереми. Ты уже достаточно взрослый. Так вот... У тебя в жизни будет всякое – и хорошее, и плохое. Тебе будет порой трудно. Чтобы справляться со всем, что тебе предстоит, тебе и нужны друзья. Я не знаю, как у тебя выйдет, может, после школы ты не потеряешь Лиама и Айзека. Может, они толковые ребята и смогут поддержать тебя. Но ещё важно... Важно, чтобы, когда мы уйдём, ты не остался один, понимаешь? С этим нужно быть внимательным, не спешить. Возможно, с этой Соней у тебя будут дружеские отношения, но может и больше. Главное – доверяй своим чувствам, сынок.
– Дедушка говорил мне об этом, – кивнул мальчик. – Он говорил, что нужно слушать сердце, а не только ум.
– Дедушка прожил долгую жизнь, он мудрый человек.
– Пап... Когда мы были на пикнике летом, я чувствовал нечто странное. Я стоял рядом с дедушкой, смотрел на природу и чувствовал себя её частью. Что это? Почему это происходит?
Генри задумчиво посмотрел в потолок, затем, словно взвешивая каждое слово, заговорил:
– Видишь ли, сын. Ни я, ни твой дядя Робин никогда не испытывали такого. Насколько я понимаю, это умеет только твой дедушка в нашей семье. Я не могу этого объяснить, не знаю. Приведу тебе другой пример. Когда я работал ещё бригадиром, мне приходилось заниматься многим, следить за разными людьми и делами. Так вот я научился погружаться в работу полностью. Я уходил в дело, не обращал внимания на что-то постороннее. Даже сейчас, когда я работаю в офисе, езжу на деловые встречи, выступаю с докладами, я отдаюсь этому целиком.
– Тебя направляет Бог? – спросил мальчик.
– Мы никогда не ходили в церковь, сынок. Мы не верующие в привычном смысле этого слова. И я не знаю, что помогает мне в делах. Твоя мама, например, считает, что это только мой успех и Бог тут не при чём, – ответил отец. – А я верю... Верю, что он присматривает за всеми нами и порой даёт подсказки.
– Спасибо, папа. Я не помню, чтобы мы когда-нибудь так разговаривали.
– Что ж, ты взрослеешь. Всему своё время.
Об этом разговоре Джереми не раз вспоминал в своей жизни.

До сентября 2001 года Джереми жил обычной размеренной жизнью. Ходил в школу, гулял с друзьями и подругой. Играл в шахматы в городском клубе, постепенно набирая опыт.
11 сентября 2001 года его родители ушли на работу, он ушёл на занятия в школу. На большой перемене он пошёл в столовую и заметил, что многие школьники что-то оживлённо обсуждают.
Он подошёл к одноклассникам и спросил:
– Что происходит? Парни, что такое?
К тому времени задира Итан стал сдержанней. Он положил руку на плечо Джереми и сказал:
– Да, вот так бывает... Кто ж знал? Ты держись, лады?
Остальные одноклассники закивали головами, пожали Джереми руку и разошлись. Парень взял обед и сел за свободный стол. Обычно он за обедом не обращал внимания на разговоры людей, на споры и шутки.
К нему подошли Лиам и Айзек.
– Ты слышал новости? – спросил Лиам, сев напротив друга.
– Нет, – покачал головой Джереми и, глотнув соку, сказал. – Вы знаете, что случилось? Что обсуждают наши знакомые? Почему работницы столовой смотрят так, словно уксуса напились?
– Это тебе лучше узнать самому, – выговорил неуверенным голосом Айзек, снял очки и протёр их носовым платком. – Идём.
Они встали из-за стола и подошли к висевшему на кронштейне телевизору.
Джереми увидел взволнованное лицо диктора новостей, мужчина нервным голосом говорил:
– Уже сейчас достоверно известно, что в здание Всемирного торгового центра в Нью-Йорке врезались два пассажирских самолёта, управляемых террористами. В результате произошло обрушение здания. Сейчас на месте работают пожарные и полицейские. Как известно, ежедневное посещение Всемирного торгового центра составляет сто пятьдесят тысяч туристов, посетителей и сотрудников. Пока нет предварительной оценки погибших в результате этого теракта. Ещё один самолёт упал на здание Пентагона. По словам военных повреждения значительны, число погибших они не называют. Прямо сейчас с места катастрофы наш корреспондент...
Джереми не слушал дальше. У него зазвенело в ушах, он почувствовал, как теряет равновесие, и потерял сознание.
– Вот дерьмо! – воскликнул Итан Тэйлор, увидев это. – Чего стоите, дурни? Несите его в медпункт.
Айзек и Лиам подхватили друга и понесли из столовой.
– Его отец погиб там, да? – спросил один одноклассник Итана.
– Может, он ещё жив, и его спасут. А, может, его отец был на переговорах где-нибудь в другом месте, – сказал Итан, вздохнув.
– А если погиб, то этот шахматист расклеится и можно будет его погнобить.
– Ты кретин, да?! – со злостью крикнул Итан, схватив парня за шею. – У тебя, что нет чувств?!
– Оставь его, Тэйлор, – сказал кто-то из ребят. – Он не жалеет никого.
Итан опустил одноклассника и направился к выходу, затем обернулся и строго сказал:
– Не смейте трогать Филлипса, всем ясно?!

Джереми очнулся на кушетке в медпункте. Открыл глаза и встряхнул руки.
– Пришёл в себя? – спросила медсестра, повернувшись к нему на стуле. – Слышишь меня нормально?
Парень встал с кушетки, поморгал и покачал головой, вздохнул и сказал:
– Да, всё нормально.
– Я рассказала о происшествии учителям, – сказала медсестра. – Ты можешь идти домой.
– Я-я... Ээ... Можно, я позвоню?
– Конечно, давай.
Джереми подошёл к столу, снял трубку и набрал рабочий номер матери. Около двух минут он слушал длинные гудки. Это время показалось ему вечностью. Наконец трубку сняли, и он услышал грустный женский голос.
– Алло, слушаю вас.
– Позовите, пожалуйста, миссис Филлипс, – сказал он.
– Кто её спрашивает?
– Это её сын, Джереми.
– Ах, бедный мальчик! Это миссис Дарлинг, я работаю с твоей мамой. Мы узнали о случившемся и отпустили твою маму. Надеюсь, она поехала домой, а не к месту катастрофы. Ох, мне так жаль...
– Спасибо, – сказал Джереми и положил трубку. Взглянул на медсестру рассеянно. – Я поеду домой. Спасибо вам.
– Может, тебя проводить? – спросила медсестра. – Может, попросить кого-нибудь из ребят поехать с тобой?
– Нет-нет, я в порядке, – сказал Джереми и вышел из кабинета.
Он не помнил, как добрался домой в тот день. А новостные программы разрывались от подробностей случившегося, и десятки разных людей из разных стран высказывали соболезнования Америке.

Несмотря на большое количество жертв катастрофы, пожарным и полицейским удалось спасти около тридцати тысяч человек, пострадавших во время обрушения Всемирного торгового центра. Лишь в июле 2002 года были официально завершены работы по поиску останков жертв терактов.
Семье Филлипсов позвонили из полиции через неделю после теракта. Салли попросили приехать в морг для опознания тела супруга. Женщина поехала вместе с братом, приехавшим из Нью-Рошелла на следующий день после катастрофы.
Джереми стоял в туалете школы и смотрел в зеркало. Кожа на лице побледнела, под глазами появились серые круги. Он открыл кран холодной воды, набрал в ладони и, наклонившись, сделал несколько омовений. Затем, вытер лицо и руки бумажным полотенцем и вышел из туалета.
Не спеша побрёл к классу по коридору. Он чувствовал, что внутри него начинает расти пустота. Не чувствовал боли, не чувствовал страха. Но осознание того, что он больше никогда не поговорит по душам с отцом, давило на ум, мешая сосредоточиться на учёбе.
– Эй, Джереми! – услышал он и остановился.
Повернулся на голос и увидел учителя математики, пожилого поджарого мужчину с коротко подстриженными седыми волосами и густыми бровями. Учитель быстро подошёл к нему и положил руку на плечо.
– Ты как? Нормально себя чувствуешь? – спросил он, глядя ученику в глаза.
– Более или менее, – признался Джереми. – Мистер Клайн, мне позвонила мама, она поехала на опознание тела в морг. Мне бы...
– Понятно, – кивнул учитель и, сложив руки на груди, спросил. – Какой у тебя сейчас урок?
– Физика.
– Езжай к матери, я поговорю с Ферми.
– Спасибо вам большое, – сказал Джереми.
– Ступай, – сказал учитель. – И вот что, можешь обращаться ко мне по имени.
Юноша удивлённо взглянул на Мориса Клайна, кивнул и направился к лестнице.

Ещё через неделю состоялись похороны Генри Филлипса. Джереми помнил, как хмурым осенним днём он ехал на машине вместе с дедушкой и бабушкой. Помнил, как с дядей и коллегами отца нёс закрытый гроб к месту захоронения.
Кладбище Эвергринс, входящее в известный кладбищенский пояс Нью-Йорка, располагалось в Бруклине.
Гроб аккуратно опустили на дно. Первой попрощаться с супругом подошла Салли Филлипс. Она твёрдо стояла на ногах, несмотря на бесконечные слёзы, пролитые от горя. Она взяла горсть земли, подошла к краю и дрожащим голосом произнесла:
– Дорогой мой, мы никогда не верили в Бога. Я не знаю, куда отправится твоя душа. Ты всегда будешь со мной, в моём сердце. Спасибо тебе, Генри, спасибо за всё хорошее, что было с нами. И, конечно, за сына.
Договорив, она вздрогнула от лёгкого дуновения ветра и бросила горсть. За ней к могиле подошёл дядя Робин в чёрном костюме. Он сперва бросил землю, а затем, нахмурившись, сказал:
– Генри, мне будет тебя не хватать. Ты был хорошим человеком, успешным. Ты сделал карьеру, любил жену и вырастил сына. Я горжусь тем, что знал тебя.
Затем подошли дедушка с бабушкой, и настал черёд Джереми. Он бросил землю в могилу, взглянул на серое небо, затянутое тяжёлыми тучами. Ему показалось, что оно готово взорваться потоками воды. Сглотнул ком в горле и сказал, глядя на гроб:
– Папа, спасибо тебе за беззаботное детство, за понимание и поддержку. Мне будет очень не хватать тебя, ведь ты всегда давал мне ценные советы.
Он хотел сказать ещё, как любит отца, что не знает, как дальше жить. Но собрал волю в кулак, смахнул выступившие слёзы и подошёл к матери. По спине пробежал холодок, ему показалось, что кто-то внимательно смотрит на него. Джереми огляделся, но никого не заметил.
Коллеги и знакомые семьи высказались о Генри Филлипсе, и затем два сильных мужчины, работники кладбища, засыпали могилу, аккуратно положили на грунт венки.
– Идёмте, – сказал дядя Робин, взяв сестру под руку. – Я заказал памятную плиту, будет готова на следующей неделе.
Джереми с благодарностью взглянул на дядю, шагая за ним.
– Едем в ресторан «Гербаси», там всё готово, – сказала Салли, когда все подошли к машинам. – Уважаемые коллеги и друзья, прошу вас быть с нами в этот день.
Джереми не запомнил, что говорили в ресторане о его отце. В тот день он много выпил и, приехав домой, сразу лёг спать.

На следующий день Джереми завтракал без аппетита и был рассеян. Он механически жевал хлопья, которые раньше ему очень нравились.
– Сынок, – обратилась к нему мать. – Как ты?
– Нормально, мам, – сказал он, сосредоточившись.
Мысли об отце испарились, подобно утреннему туману. Парень заставил себя выбросить из головы все страхи и переживания и быстро доел хлопья.
– Послушай, я решила сегодня взять отпуск на неделю, – сказала мать, сделав большой глоток кофе. – Я хочу поехать к родителям в Нью-Рошелл.
– Ей сейчас это необходимо, ты понимаешь? – спросил дядя Робин, оставшийся на ночь у них. – Ты справишься тут один?
– Да, конечно, – кивнул Джереми и встал из-за стола. – Постараюсь вернуться к учёбе.
Парень сунул в карманы бумажник, ключи от квартиры, мобильный телефон и, надев лёгкую куртку, повесил через плечо сумку на ремне. Сунул ноги в кроссовки и зашёл на кухню попрощаться.
– Я поехал, – сказал он, пожал руку дяде и обнял мать. – До свиданья.
– Я позвоню тебе сегодня вечером, – сказала Салли. – Будь внимателен.
Джереми кивнул и пошёл на занятия.
В автобусе он не увидел друзей и обрадовался этому. Он не хотел ни с кем разговаривать. Чтобы избежать сочувствия от одноклассниц, он специально подождал на противоположной стороне улицы какое-то время и пришёл в класс за две минуты до звонка.
После урока в коридоре к нему подошли Лиам и Айзек. Они молча пожали ему руку и встали рядом. Джереми задумался о том, что делать дальше. Ему оставалось учиться всего-ничего, на следующий год предстояло поступать в колледж.
– Сейчас будет звонок, пошли, – сказал Айзек, поправив сползавшие очки.
Они вернулись в класс. На счастье Джереми вторым уроком была математика, мистер Клайн не вызвал его к доске, а после урока спросил:
– Всё прошло нормально?
– Да, спасибо, Морис, – ответил парень, вздохнул. – Мама уехала к родителям, ей нужно отвлечься.
– Послушай меня внимательно, Джереми. У тебя может наступить апатия к учёбе, к общению с людьми. Тебе может показаться, что если замкнуться в себе, то станет легче. Но это не так.
– Я и не думал отгораживаться от всех. Просто мне нужно время!
– Хорошо-хорошо! – сказал мистер Клайн, взмахнув руками. – Я всё понимаю.
Джереми слегка разозлился на учителя. Он не хотел разговаривать об отце, о смерти с кем-то посторонним. В какой-то миг он поймал себя на мысли, что и с друзьями ему тяжело разговаривать.
На большой перемене он пошёл в столовую, но, сев за стол и принявшись за еду, вскоре заметил, что за соседними столами люди что-то обсуждают вполголоса. Ему показалось, что прозвучала его фамилия, поэтому он бросил есть, в два глотка выпил чай и вышел из столовой.
Ему вдруг стало тяжело дышать, и он вышел на крыльцо школы, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Ещё и ещё. Затем он почувствовал, как по щекам предательски ползут капли. Открыл глаза и вытер их рукавом рубашки.

После уроков он пешком прошёл несколько кварталов, зашёл в небольшое кафе и заказал какао. Сделав глоток тёплого сладкого напитка, немного расслабился и ощутил, что страхи окончательно исчезли. И тогда он подумал, что ему надо подтянуть химию, литературу и жутко скучную социологию. Надо сосредоточиться на учёбе, чтобы поступить в хороший колледж.
– Привет, – услышал он женский голос и моргнул несколько раз.
Около его столика стояла средней комплекции девушка со светлыми волосами в кроссовках, потёртых джинсах и сером джемпере. Он не помнил, чтобы каре бывало на такую длину волос, с минуту смотрел ей в глаза и затем сказал:
– Привет.
– Ты, что, не узнал меня? – удивилась девушка, сев напротив него.
– Извини, я сейчас не в лучшей форме. Соня, мы не виделись столько лет.
– Да, я уезжала на конкурсы в Европу. Отец хочет, чтоб я и дальше училась музыке. Я звонила тебе, но почему-то не могла застать тебя дома.
– Я играл в школьной баскетбольной команде, гулял с Лиамом и Айзеком. Летом ездил к дедушке с бабушкой. А теперь... Теперь мне хочется побыть одному, честно говоря.
– Что случилось? Ты здоров?
На мгновенье Джереми показалось, что за ними кто-то следит с улицы. Он резко посмотрел в окно, заметил незнакомого мужчину у гидранта. Он подумал, что уже видел этого человека прежде, но, посмотрев ещё раз, увидел, что у гидранта никого нет. Джереми вздохнул и сказал:
– Со мной всё в порядке. Мой отец... Погиб... Он работал в здании Всемирного торгового центра.
– О Господи! – воскликнула девушка и взяла парня за руку. – Джереми, прости меня. Я и забыла, что твой отец работал в крупной строительной компании, что их офис там находился. Я сейчас уйду, а ты постарайся не зацикливаться на произошедшем. Понимаю, что это трудно, но ты постарайся. Вот мой номер, позвони, пожалуйста, как тебе станет получше, и мы увидимся. Я до конца этого года из Нью-Йорка ни ногой.
Соня написала номер мобильного телефона на бумажке, положила её рядом со стаканом, из которого пил Джереми и ушла.
Джереми сунул бумажку в кошелёк, допил какао, расплатился и вышел на улицу. Выдохнув, он направился к автобусной остановке.

Через пару дней ему стало легче, он смирился с тем, что больше не увидит отца. Он стал плотно заниматься учёбой, после уроков ходил в школьную библиотеку, чем удивил задиру Тэйлора.
К декабрю Джереми стал лучше разбираться в органической химии, прочёл романы Хемингуэя «Прощай оружие» и «По ком звонит колокол». Социология так и осталась для него бесполезным предметом – отлично зная математику, он доверял статистике и не понимал, зачем люди придумали разнообразные теории про общество, разделение на классы и расслоение, когда все закономерности поведения как человека, так и цивилизации уже детально рассмотрены историей, экономикой и биологией.
Он несколько раз ходил в кино с Айзеком, витавшим в фантастических мирах комиксов. С Лиамом гулял по городу, даже съездил в несколько колледжей, чтобы узнать требования к абитуриентам. Поставил себе весьма амбициозную цель – поступить в колледж университета Нью-Йорка.
Салли Филлипс прожила у родителей на неделю дольше, но, вернувшись домой, выглядела лучше. Она погрузилась в работу в музее в надежде, что со временем она станет сильнее. Друзья отца иногда звонили ей, приглашали в гости, на концерты и в театр. Два или три раза она ходила с Робином по их приглашениям.
Отношения с матерью у Джереми изменились. Он понимал, что ей нелегко, что она часто вспоминает о Генри. Как-то ночью он проснулся и услышал, как она плачет в спальне. Но Джереми создал твёрдую стену внутри, отгородив все печальные мысли и эмоции. Порой ему хотелось вести себя как прежде, быть весёлым, радоваться жизни, вернуться в школьную баскетбольную команду, но он сосредотачивался и заставлял себя переключиться на что-то.
Он виделся с Соней, встречал её с занятий в музыкальной школе по вечерам, ходил с ней в музеи и гулял по паркам. Родители девушки тепло относились к юноше, Болеслав Вуйчик был рад увидеть дочку с молодым человеком и его мамой на концерте в декабре 2001 года.

Незаметно прошла зима, наступила весна. Вскоре Джереми сдал выпускные экзамены и отметил с одноклассниками окончание школы. И вот, когда настало время подавать документы в университет, в один из первых дней лета к ним в гости приехали бабушка с дедушкой.
Мать приготовила обед, семья собралась на столом на кухне. Они немного поговорили о жизни. Салли рассказала о делах на работе, Джереми поделился переживаниями из-за результатов школьных экзаменов и спросил, почему не приехал дядя Робин.
– Он сегодня на операции в медицинском центре Нью-Рошелла, – сказал дедушка. – Я, конечно, сказал ему пару ласковых утром, но он справится, как всегда. У твоего дяди, юноша, золотые руки. А теперь давай-ка прогуляемся.
Джереми быстро собрался, они вышли из дома и поймали такси.
– Ты должен кое-что узнать прежде, чем отправишься дальше, во взрослую жизнь, – сказал дедушка, когда они ехали в потоке машин.
Такси остановилось на Саут-стрит на Манхэттене, дедушка бодро зашагал к Ист–Ривер. Они прошли на речное такси – небольшое пассажирское судно. Сидя на палубе, Джереми щурился от солнца и чувствовал, как лёгкий ветер бьётся о тело, снова и снова.
Когда они сошли на пристани Острова Свободы, юноша вздохнул и сказал:
– Дедуль, я был здесь на экскурсии в девятом классе. Что я не видел, а?
– Так-так, – пробормотал дед, поднимаясь по ступеням. – Всё в точности, как десять лет назад... Что ты там болтаешь?!
И тут Джереми понял, что дедушка соскучился по этому острову, по статуе и парку. Похоже, для него было чем-то важно это место. И он пошёл следом за дедом, нагнал его и взял под руку.
Они прошли по дорогам через парк, поднялись к статуе, и тут дедушка остановился, вздохнул и, улыбнувшись, сказал:
– Здравствуй, старушка Свобода.
Джереми помнил, что статую Свободы подарили Соединённым Штатам Америки французы к столетию американской революции. За создание статуи отвечали скульптор Фредерико Бартольди, инженер Гюстав Эйфель, создатель знаменитой Эйфелевой башни, и инженер Морис Кехлин.
Джереми взглянул на массивный пьедестал и вспомнил строки сонета «Новый Колосс» поэтессы Эммы Лазарус, выгравированного на бронзовой пластине и прикреплённого к стене в музее, расположенном в пьедестале статуи.
Выдохнув, он продекламировал:
«Оставьте, земли древние, хвалу веков себе!»
Взывает молча. «Дайте мне усталый ваш народ,
Всех жаждущих вздохнуть свободно, брошенных в нужде,
Из тесных берегов гонимых, бедных и сирот.
Так шлите их, бездомных и измотанных, ко мне,
Я поднимаю факел мой у золотых ворот!»
– Молодец! – воскликнул дедушка и положил руку на плечо внука. – Эта статуя, дружок, символ. Красивый символ, приуроченный к важным событиям в истории нашей страны. Но это ещё и указатель, указатель на свободу каждого человека на планете. Свободу, которая живёт в душе. Свободу, которую невозможно увидеть, пощупать. Но ту свободу, которая нам помогает.
– Я не совсем понимаю тебя, – сказал юноша и покачал головой. – Мой учитель математики, мистер Клайн, предупреждал меня, что после смерти отца у меня может возникнуть в душе пустота, что я могу утратить интерес к жизни. Но я вроде бы держусь. А никакой свободы внутри не ощущаю.
– Но ты не думаешь об отце каждый день, так? Ты живёшь с осознанием его смерти. Ты закончил школу, перед тобой стоит выбор – что делать дальше. Ты ещё не решил, где будешь учиться, верно? Ты можешь не видеться с друзьями, ты не зависишь от общения с другими людьми. Всё это – проявления твоей внутренней свободы, живущей в душе.
– По-моему, то, что ты перечислил, зависит не от какой-то свободы. Извини, дедушка, но это всё определяется каждым человеком в какие-то моменты. Конечно, есть независимые от нас переменные и случайности, их мы предвидеть не в состоянии. Но это жизнь.
Дедушка грустно вздохнул, убрал руку с плеча внука и не спеша направился обратно к пристани. Джереми пошёл рядом.
– Ты ещё молод, дружок, ещё молод, – сказал дедушка. – Возможно, спустя годы ты вспомнишь мои слова и поймёшь, о чём я говорил.

Об этом разговоре Джереми вспомнил лишь однажды в жизни, в день похорон дедушки. Смысл слов он так и не понял, да и не пытался понять.
А пока, летом 2002 года он поступил в колледж Городского университета Нью-Йорка, расположенный в Бруклине. Выбрал прикладную математику и информатику.
Джереми не стал подавать заявку на проживание в общежитии при колледже, он решил, что в первый год поездит на учёбу на метро, а дальше будет видно.
Он с интересом взялся за учёбу, в колледже требовали больше, и не все студенты справлялись. Как это ни странно, в его группе было три девушки, хорошо знающие точные науки, решившие изучать языки программирования, создание баз данных, сетей.
Джереми познакомился с несколькими однокурсниками, иногда болтал с ними о предметах, преподавателях. Он занимался в библиотеке колледжа, а также записался в районную библиотеку Бронкса.
Цифры и формулы стали для него простым, понятным и удобным языком. Он теперь почти не виделся с Лиамом, который пошёл учиться на электрика. Его впечатлительный друг Айзек поступил в колледж науки и искусств Университета Нью-Йорка и перебрался в общежитие на Манхэттен.
Вместе с Соней он ходил на концерты классической музыки, в театр, и в какой-то момент заинтересовался нотной грамотой. Благодаря подруге за три вечера он более ли менее разобрался с обозначениями и правилами грамоты, а затем увидел сходство с математическими символами.
Он понял, почему многие учёные утверждали, что математика является универсальным языком, понятным каждому образованному человеку. Прочитав с десяток фантастических романов, посмотрев фильмы трилогии «Матрица», Джереми задумался над развитием кибернетики, созданием искусственного интеллекта, внедрением теоретических знаний в прикладной сфере.
За четыре года обучения в колледже Джереми проявил себя как отличный студент, освоил два языка программирования, сделал и защитил две ярких курсовых работы и в качестве дипломного проекта преподнёс программу для выполнения диагностики состояния здоровья пациентов.
Конечно, обучение в колледже стоило Филлипсам кое-каких затрат, но когда на вручении дипломов президент университета похвалил Джереми и посоветовал продолжить обучение в колледже сообщества в Бронксе, Салли и Робин встали со своих мест в конференц-зале и захлопали в ладоши.
Позже вечером, в ресторане Джереми сказал, что был бы рад ещё два года поучиться и набраться опыта прежде, чем искать работу.
За эти четыре года он остался в хорошей форме, бегая трусцой после занятий дважды в неделю и плавая в бассейне. На лбу появились первые морщины, скрытые чёлкой. Когда он говорил о математике, в его серых глазах появлялся хорошо узнаваемый блеск.
Мать с нежностью посмотрела на него и с улыбкой сказала:
– Конечно, дорогой. Если ты хочешь учиться, я не против. Я пока работаю, а с оплатой учёбы помогут бабушка с дедушкой – они рады за тебя.
– У тебя есть цель, не так ли? – спросил дядя Робин, сделав глоток вина из бокала.
Джереми кивнул и вышел в туалет.
– Ты видишь, да? Он так похож на Генри... Тот же взгляд, то же упорство, – сказала Салли, посмотрев брату в глаза.
– Талантливый парень, слов нет, – согласился Робин и задумчиво добавил. – Но знаешь что, сестрица... Есть в нём что-то другое... Он так сосредоточен на учёбе, его интерес узок... И он почти не общается с друзьями.
– Между прочим, когда я вышла замуж за Генри, он тоже не общался ни с кем из школы. Но у нас появились новые знакомые. Это нормально, сейчас Джереми хочет взять всё от учёбы, найдя работу, он расправит плечи.
– Надеюсь, что так и будет, – сказал Робин, качая головой.

Обучение в новом колледже захватило Джереми с головой. За первый год он расширил свои навыки программирования уже известными языками, изучил применяемые при создании и наполнению сайтов инструменты, и с двумя однокурсниками увлёкся созданием текстового редактора, наподобие Microsoft Word с открытым исходным кодом.
Пару раз за год он встретился с Айзеком, успешно окончившим обучение и устроившимся художником-оформителем в одно известное издательство Нью-Йорка. Им теперь было совершенно не о чем общаться – Айзек в свободное время рисовал комиксы, утратив всякий интерес к истории.

Как-то вечером, в канун католического Рождества, Джереми шёл пешком домой по улицам, не глядя по сторонам. Он снова думал об отце. Под ногами тонким слоем лежал снег, дул лёгкий ветер. На улице горели фонари, витрины магазинов уже погасли, а из попадающихся по пути кафе выходили шумные компании весёлых людей. Они радовались приближающемуся празднику.
Джереми остановился на перекрёстке у светофора, посмотрел с безразличием на проезжающие автомобили, автобусы. Он взглянул по сторонам и заметил стоящего у газетного ларька сутулого темнокожего человека. Ему показалось, что он знает его, и он подошёл к нему.
– Простите, можно вас на минуту? – спросил он.
Человек повернулся к нему, и Джереми с удивлением узнал в нём Дилана Белла.
– Привет, парень, – сказал отец Лиама и улыбнулся. – Давно тебя не видели.
– Я учусь в колледже, про моего отца вы знаете, – сказал Джереми. – Вы продаёте печатные издания?
– Да, уже три года. Видишь ли, меня сократили из монтажной бригады, в которой я отработал больше десяти лет. Сказали, что не хотят рисковать, что со мной может что-нибудь случиться из-за возраста. Какой к чёрту возраст, а?! Хотя, они, правы. Жена вот уволилась из прачечной, у неё полимиозит ног.
– А Лиам? Как у него дела?
Дилан всхлипнул, взял юношу за руку и со слезами на глазах проговорил:
– После 11 сентября спустя пару лет наш президент Мудак начал военную кампанию в Ираке. Решили бороться с мировым терроризмом. И Лиам бросил работу, полетел добровольцем в эту дыру. Конечно, их готовили здесь на протяжении года, да и ты сам помнишь, он всегда был в хорошей физической форме. Вот он и полетел морпехом в 2006 году, когда в Ираке началась гражданская война. Он погиб в ходе операции «Вместе вперёд».
Вдруг Джереми, несмотря на то, что был тепло одет, ощутил холод в конечностях и в спине. Ему показалось, что за ними наблюдают, и он посмотрел по сторонам. У яркой витрины пекарни неподалёку он увидел незнакомца, внимательно смотревшего на него. И Джереми вспомнил, что уже видел его. А глаза таинственного человека были полны пустоты и одиночества. Прошло, наверно, меньше минуты, и незнакомец исчез. Джереми собрался с мыслями и сказал:
– Я знал, что ваш сын мечтал стать сильней, чтоб доказать себе и окружающим, что афроамериканцы не хуже других людей... Но чтобы так... Жуть. Если я могу чем-нибудь помочь вам, мистер Белл, скажите.
– Как-нибудь в выходные зайди в гости, вспомним хорошее о Лиаме, – сказал Дилан и побрёл по улице. – До свидания, парень.
Джереми молча кивнул, пошёл домой. Только дойдя до подъезда, он внезапно понял, что отец Лиама не помнил его. Наверно, если бы кто-то другой подошёл к этому человеку, вежливо заговорил с ним, Дилан рассказал бы о смерти сына.
Он не стал тревожить мать рассказом о смерти друга, позвонил Айзеку и сообщил о встрече с отцом Лиама. Потом позвонил Соне, поделился с ней. Девушка посочувствовала ему и предложила встретиться.
И удивительное дело – воспоминания о загадочном человеке, наблюдавшим за Джереми, стёрлись из его памяти утром следующего дня.

К концу первого года обучения в новом колледже Джереми вместе со смышлёным однокурсником Кирком Найтом вошёл во внештатный состав разработчиков пакета OpenOffice.
Мать радовалась за него, но в то же время считала, что ему пора применять свои знания там, где они будут оплачиваться. Дядя Робин убеждал сестру, что ещё не время. Что у парня всё получится, что в стране хватает талантливых специалистов в IT-отрасли и Джереми нужно найти место.
Летом 2008 года умер дедушка. Джереми остался жить в Нью-Йорке, подрабатывал продавцом в магазине компьютерной техники. Ему позвонил дядя и сообщил, что утром жаркого июльского дня дедушка не проснулся. Парень отпросился с работы на два дня и поехал к родным.
Мать была подавлена, бабушка говорила, что дедушка очень жалел, что его любимый внук не приехал в гости.
– От чего он умер, дядя? – спросил Джереми, выйдя на крыльцо со стаканом минеральной воды.
– Пока не знаю, – покачал головой Робин. – Результат сообщат завтра вечером. Ещё через пару дней надо будет съездить к юристу, отец оставил завещание. И потом... Потом состоятся похороны.
Джереми молча кивнул. Он думал о том, что его отец умер, потому что оказался не в том месте и не в то время, хотя был здоровым человеком. Его друг погиб на войне, которая для большинства рядовых жителей США не имеет никакого значения. Он не верил в официальную версию терактов 11 сентября 2001 года. Его знание истории подсказывало, что войны начинаются из-за ресурсов, для расширения рынка, для стимулирования промышленности и создания новых типов вооружений. Войны ведутся человеком ради наживы, в том или ином виде. А поводом для войны может послужить обманный манёвр.
И теперь умер его дедушка. Мудрый, много повидавший. С чувством юмора, хороший игрок в шахматы и любящий человек. Джереми почувствовал, как по спине покатились капли холодного пота и вздрогнул. Забытый страх вспыхнул в его уме.
Джереми не верил в то, что человек может прожить сто двадцать лет. Что у него вырастут новые зубы взамен выпавших, что перейдя вековой рубеж можно обрести зрение и слух как в молодости.
И понимание того, что с возрастом он станет уязвимым, на долгое время овладело умом Джереми.
На следующий день он вернулся в Нью-Йорк один. И через десять дней приехал на похороны дедушки на кладбище Бичвудс.

Остаток лета прошёл для Джереми незаметно, все дни и ночи слились в его памяти в одни затянувшиеся серые и печальные сутки. Он помнил, что один раз виделся с Соней, что они о чём-то разговаривали. Вроде бы она советовала ему куда-нибудь съездить развеяться перед учёбой. Вроде он кивал головой и умом понимал, что она права.
Мать уволилась из музея Метрополитен, переехала к брату и матери. Устроилась работать в местной библиотеке.
Однажды вечером к нему зашёл Айзек, рассказал о своих успехах. Ему доверили нарисовать иллюстрации к фантастическому роману, готовящемуся к публикации. По словам впечатлительного друга, это произведение станет бестселлером, а там, глядишь, и продолжения будут.
Джереми улыбнулся, похвалил друга и просто сказал:
– А у меня в июле дедушка умер.
Айзек растерялся, снял очки, протёр их платком и надел. Шмыгнул носом и, побледнев, проговорил:
– Сочувствую, друг. Я помню, ты рассказывал нам о нём. Хороший был человек. Знаешь, я иногда вспоминаю о Лиаме... Мне его не хватает, да. А ты заходил к его родителям?
– Да, зашёл субботним вечером, они были дома. Они не вспомнили меня, я и не стал представляться. Сказал, что дружил с их сыном. Чаем меня напоили. Живут они теперь плохо. Всё-таки прав был наш друг, не любят в Штатах чернокожих. Не говорят напрямую, но при возможности портят им жизнь. Столько лет прошло, а желание быть господами всё так же крепко в умах американцев.
– А ты с Соней общаешься?
– Ну, так. У неё счастливая жизнь. Музыка для неё – это профессия. Знаешь, раньше она мне нравилась, и я думал, что после колледжа что-нибудь предприму, и мы станем жить вместе...
– Что тебя останавливает?
– Мы – слишком разные... И я не уверен... Не уверен, что мне кто-то нужен.
– Глупости, дружище, – усмехнулся Айзек, встал со стула и посмотрел в открытое окно. – Взгляни на небо. Там горят звёзды, они не одни. Каждому нужен близкий человек. Я полгода назад съехал от родителей, живу со студенткой. Она в следующем году закончит колледж.
– Ты не понимаешь! – воскликнул Джереми и со злостью взглянул на друга. – Я не хочу привязываться к людям, ведь знаю, что рано или поздно они умрут. Конечно, если мы не поссоримся раньше.
Айзек вздохнул, отошёл от окна.
– Не понимаю, что с тобой произошло, – сказал он и пошёл в прихожую.
Джереми пошёл за ним закрыть дверь. Выйдя в коридор, рыжеволосый мечтатель обернулся и на прощанье сказал:
– Ты сказал, что близкие тебе люди умрут. А как насчёт того, что ты тоже умрёшь? С этим ты уже смирился?
– Убирайся! – крикнул Джереми и взмахнул кулаком. – И не звони мне больше. Вот какой ты друг, оказывается!
Он закрыл дверь, пошёл на кухню, выпил успокоительное, умылся холодной водой и вернулся в свою комнату. Посмотрел на компьютер и стол. На постер группы «Gotthard» на стене, на календарь. Вздохнул, разделся и лёг в кровать.

По окончании колледжа сообщества Джереми устроился программистом в Нью-Йоркское отделение компании «Intel», располагавшееся в Квинсе.
Ему была интересна работа, он чувствовал себя полезным. С первых же дней он хорошо показал себя, продолжая в свободное время заниматься OpenOffice.
Он ездил к родственникам в Нью-Рошелл раз в два-три месяца, забросил приятелей из колледжей и перестал видеться с Соней.
Джереми видел грядущие перемены, знал, как будет меняться рынок микропроцессоров, средств хранения информации, и с интересом воспринял появление в продаже мобильных телефонов с сенсорными экранами.
Ему не нравились социальные сети, но он восхищался Марком Цукербергом, Сергеем Брином и несколько раз был на публичных лекциях Билла Гейтса. Он понимал, чем так привлекают людей новые сетевые ресурсы. Наблюдая за ростом численности пользователей социальных сетей, он сознавал, что прежние ресурсы (форумы, чаты, программы обмена сообщениями) стали терять популярность.
Работая программистом, он не увлекался видеоиграми. В детстве ему интересней было гулять с друзьями, читать книги, играть в шахматы. А теперь он столько времени посвящал работе, что игры казались ему пустой тратой времени.
Через два года он получил прибавку к зарплате на работе, круг его обязанностей стал шире, и он ушёл из команды OpenOffice. А спустя какое-то время он узнал, что часть разработчиков тоже ушла и занимается собственным продуктом – LibreOffice.
Джереми забросил бассейн, мало гулял. Он не обращал внимания на свой внешний вид, считая своё тело механизмом. И тут за него взялся дядя Робин.
Как-то раз, осенним вечером, он зашёл к Джереми домой и попытался разговорить молодого человека. Но племянник слушал молча. Непонятно было, доходят ли до него слова.
– Вот что, дружище, – строгим голосом сказал Робин, скрестив руки на груди. – Пора тебе вернуться из мира виртуального в реальный. Для начала давай-ка будем дважды в неделю играть в большой теннис.
Джереми вспомнил, как они играли в бадминтон, и согласился.

Теннис пошёл ему на пользу. Спустя пару месяцев, Джереми сбросил лишний вес, перестал сутулиться. Его мышцы рук и ног окрепли, настроение улучшилось.
После игр он чувствовал приятную усталость, по выходным стал гулять по городу. Страх собственной смерти отступил. Человек убедился, что его организм при правильных нагрузках будет работать как часы.
Джереми снова стал нормально общаться, завёл приятельские отношения с коллегами на работе. Он немного скучал по Соне. Она переехала в Чили, где устроилась на работу журналистом в хорошем издании и писала статьи о музыке. Пару раз он думал ей позвонить, но не решался. Он чувствовал, что сам отдалился от девушки, и теперь уже вряд ли сможет общаться с ней как прежде. К тому же он понимал, что общение на расстоянии носит кратковременный характер.
Всё было хорошо до того летнего дня, когда на парной игре в теннис Джереми, стремясь отбить мяч, так подпрыгнул и нанёс такой сильный удар, что приземлившись, не смог удержать равновесие и повалился на траву.
Он почувствовал острую боль в правом плече, вскрикнул. Дядя Робин, наблюдавший за матчем с кресла, вскочил и подбежал к племяннику.
– Удар был просто превосходный, Джереми, – сказал он, присев на корточки. – Где больно?
– Плечо... Правое... – взвыл он сквозь зубы и закрыл глаза. – Стреляет, чёрт!
Подошёл напарник Джереми, жилистый высокий парень. Встряхнул чёрными, как смола, волосами и нахмурился.
– Как думаете, что с ним? – спросил он.
– Надеюсь, просто ушиб, – ответил Робин, осторожно осмотрев племянника. – Что ты стоишь как осёл, Майки?! Вызови Скорую.
Через пару минут подошли противники по игре, покачали головами и ушли. Робин вместе с врачом теннисного клуба унесли Джереми с корта. Скорая увезла потерявшего сознание игрока в больницу.
Джереми очнулся в машине скорой помощи, несколько раз моргнул.
– Пришёл в себя, – сказал чернокожий медбрат и улыбнулся. – Всё будет хорошо, спортсмен.
– Ему нельзя напрягаться, он под наркозом, – пробурчал врач, сидящий около каталки.
Джереми приподнял голову, посмотрел на руки. Попытался пошевелить пальцами и не смог.
– Поспи, скоро приедем в больницу, – сказал медбрат.
Его привезли в Северную Центральную больницу Бронкса, расположенную на Коссут авеню. Он не помнил, как его выгрузили из машины, провезли по коридору, подняли на лифте в отделение хирургии.
Придя в себя, он осмотрелся по сторонам. Он лежал на койке в одноместной палате, на нём была больничная одежда. Рядом с кроватью на стуле сидела мать и держала его за руку. Глаза женщины были закрыты.
Джереми вздохнул и внимательно посмотрел на маму. Её лоб был изрезан морщинами, волосы засеребрились сединой. Он подумал о том, что время не щадит никого. А затем понял, что после смерти дедушки он мало внимания уделял родным, и пошевелил пальцами руки.
Мать открыла глаза и улыбнулась.
– Привет, сын, – сказала она.
– Привет, мам. Извини, я не рассчитал свои силы, – сказал он. – Как дядя?
– Робин скоро придёт, он ждёт доктора. Тебе повезло, между прочим.
– С чего бы?
– Тебя будет лечить Марк Де Беки .
– Такая честь для меня, – сказал сын со смехом, слегка приподняв руки от койки.
– Зря ты так, – с укором сказала Салли. – Он – хороший специалист.
Спустя пару минут в палату вошёл дядя Робин с доктором. Джереми пристально оглядел хирурга: мужчина средних лет, в хорошей физической форме. Его тёмные волосы были аккуратно зачёсаны назад, из-под густых бровей на пациента внимательно глядели серые глаза. Он аккуратно пожал руку Джереми, и молодой человек почувствовал силу этого человека.
– Какие у вас руки, Марк, – сказала Салли, глядя на доктора. – Вы могли бы играть на музыкальных инструментах или стать скульптором.
– Однако я предпочёл стать хирургом, как мой дедушка, – довольным голосом сказал врач и улыбнулся. – Ну что, я оглашу результаты рентгена и осмотра?
Дядя Робин молча кивнул и нахмурился.
– Джереми, в результате твоего падения и сильного удара произошло повреждение, – сказал Марк, взявшись двумя руками за спинку койки. – А точнее, трещина правой плечевой кости в месте крепления к лопатке, в плечевом суставе. Возможно, также пострадал лучевой нерв.
– И что можно сделать, доктор? – спросила Салли, встав со стула.
– Я рекомендую дополнительное обследование, – ответил хирург, вздохнул. – Если нерв повреждён частично, после прекращения действия наркоза, скорее всего, постоянных болей не будет. Однако даже при небольшой нагрузке на плечо пациент будет испытывать сильную боль. Как вы понимаете, вашего сына невозможно ограничить в нагрузках, а длительный приём анестезирующих препаратов или уколы могут привести к частичным нарушениям нервной системы. Если же иннервация полностью нарушена, то у него не будут работать локоть и кисть.
– И я потеряю работу, – с грустью произнёс Джереми.
– Нет-нет, сегодня в таких крупных компаниях как «Intel», нормально относятся к людям с травмами, – покачал головой Марк, сложил руки на груди и отошёл к окну. – Можно компенсаторно пользоваться здоровой левой рукой. Другое дело, что вы не сможете работать... Как раньше.
– Он ещё молод, но стал слабее, – проговорил Робин, вздохнув.
– Что же можно сделать? Как уменьшить последствия травмы? – спросила Салли, глядя на повреждённое плечо сына.
– Надо установить протез плечевого сустава, – вдруг сказал Джереми.
Он произнёс это таким уверенным голосом, что дядя и мать удивлённо вздрогнули.
– Это вполне доступное и возможное решение, – кивнул Марк и улыбнулся. – А вы хорошо соображаете после наркоза, молодой человек. Да, после дополнительного осмотра мы обсудим новые результаты, но уже сейчас я поддерживаю желание Джереми.
– Это дорогое удовольствие, – сказал Робин, нахмурившись.
– Если это необходимо, я знаю, нам помогут, – сказала Салли и подошла к сыну. – Теперь отдыхай, теннисист. Завтра я приду навестить тебя.
Она вышла из палаты вместе с братом, врач сказал, что за Джереми присмотрит медсестра, и завтра надо будет сделать ещё один рентген.
– А это не много для меня? В смысле облучения, – поинтересовался Джереми.
– Вам ещё жить и жить, – с улыбкой сказал врач и вышел из палаты.

Через четыре дня, узнав новые результаты, родные согласились с решением о протезировании правого плеча Джереми. По информации главврача больницы, операция будет сделана бесплатно, а вот за изготовление протеза и материалы придётся заплатить.
Робин с сестрой шли по коридору. Их нагнал доктор Де Беки.
– Я знаю несколько компаний, занимающихся изготовлением протезов разной сложности, – сказал он.
– Кого вы рекомендуете? – спросил Робин, остановившись.
– Наша больница уже пять лет сотрудничает с британской компанией «Touch Bionics», они успешно занимаются протезами, – ответил хирург. – У них работают хорошие инженеры, программисты, врачи.
– Это будет стоить круглую сумму, – сказал Робин. – У нас нет таких средств. Я – хирург из обычной больницы Нью-Рошелла, моя сестра сейчас работает в библиотеке.
– Мы справимся, брат, – спокойным голосом сказала Салли.
Хирург ушёл, а брат и сестра направились к лифту. Когда они спускались вниз, Робин сердито произнёс:
– Ты что, готова квартиру продать, чтоб у Джереми был протез?! Неужели ты думаешь, что он не сможет работать и жить с повреждённой рукой?
– Как ты можешь так говорить! – воскликнула Салли. – Это же ты стал заниматься с ним теннисом.
– Потому что я хотел, чтобы твой сын не сидел сутками за компьютером! Ты, что же, считаешь, что я виноват в том, что с ним произошло?!
Женщина со злостью посмотрела в глаза брату и промолчала. Когда они вышли на улицу и сели в машину, Робин тяжело вздохнул, включив зажигание.
– Прости меня, пожалуйста, Салли, – сказал он. – Я беспокоюсь за него не меньше тебя, просто не хочу...
– Ладно, – кивнула сестра. – Квартиру мы продавать не будем, я вернусь в Нью-Йорк. А деньги мы попросим у друга Генри.
– У какого ещё друга? Все его знакомые и коллеги...
– А я говорю о его старом друге из Англии.
– Нет, да ты что! Он ведь даже не приехал на похороны Генри! Когда он последний раз звонил тебе?
– Если ты успокоишься, то вспомнишь, что Сэм  тогда много работал, – сказала Салли. – И я сама позвонила ему спустя месяц после похорон. Он был раздавлен.
– Думаешь, он так благодарен Генри за те уроки игры на акустической гитаре и рыбалку на озёрах Англии?
– Я позвоню ему завтра, объясню ситуацию и приглашу в гости.

Джереми выписали из больницы через два дня после окончания диагностики и принятия решения о протезировании. Ему рекомендовали постараться не нагружать правую руку, но к работе за компьютером допустили.
Он решил, что будет принимать обезболивающие только в случае острых болей. Мать уволилась из библиотеки Нью-Рошелла, вернулась в квартиру в Бронксе. Она подвозила и забирала сына с работы, делала всё по дому.
Этого не одобрил Робин. Он ничего не сказал ни сестре, ни племяннику, но посчитал, что будет лучше отдалиться от них. Вернувшись к работе в больнице Нью-Рошелла, он отвлёкся от мыслей о родных.
Тем временем в гости к Салли прилетел Сэм Трикетт. Джереми удивился, увидев этого человека. Сэм выглядел моложе своих лет. Его русые волосы были коротко подстрижены, карие глаза искрились. Он вошёл в комнату Джереми, улыбнулся и сказал:
– Привет, Джереми. Сто лет хотел с тобой познакомиться. Генри очень тебя хвалил.
– Здравствуйте, – сказал Джереми, приподнявшись на кровати. – А мне отец о вас никогда не рассказывал.
– Мы мало общались, это правда. Но я благодарен ему за советы и внимание. Так значит, ты играл в теннис и повредил правую руку? А как игра-то?
– Если бы не травма, мы бы выиграли. Тот удар, из-за которого я упал, был чертовски хорош.
– Салли говорит, ты выучился и работаешь программистом?
– Ага, в филиале «Intel».
– Они наверняка не захотят потерять тебя... Но такие корпорации не помогают своим сотрудникам, хм.
Сэм задумчиво посмотрел на монитор компьютера Джереми, затем выдохнул и, хлопнув в ладоши, сказал:
– Что ж, молодой человек! У меня есть свободные деньги, и я помогу тебе. Как знать, может, когда-нибудь ты меня выручишь.
На следующий день Салли позвонила в американский филиал компании «Touch Bionics», договорилась прислать необходимые документы и приехать с сыном, как только это потребуется. Сэм Трикетт оставил необходимую сумму денег и улетел в Торонто для участия в покерном турнире.
Протез правого плечевого сустава был готов через три недели, сотрудник компании привёз его в больницу Нью-Йорка. Операцию по ампутации повреждённого сустава провёл доктор Марк Де Беки. Реабилитация заняла три недели, и только затем Джереми установили протез.
В сентябре 2012 года Джереми после второй реабилитации и медицинской проверки вернулся к работе. Коллеги и начальство ему были рады. А спустя пару месяцев руководитель филиала – Джакка Торвальдс, сын известного всему миру программиста и создателя Linux, вызвал к себе Джереми и представил его Стивену Калвери.
Молодой человек с опаской отнёсся к интересу военных к себе и занервничал.
– Что же вы, Джакка? Сотрудников запугиваете? – с улыбкой спросил руководитель Пентагона, заметив у Джереми дрожь.
– Нет-нет, просто Филлипс серьёзно повредил плечо... Сказываются последствия операции, наверно, – ответил руководитель филиала, подошёл к подчинённому и хмыкнул. – Джереми, мистеру Калвери в Пентагоне нужен толковый сотрудник. Я рекомендовал тебя.
– А что это будет за работа? – спросил Джереми, взглянув в глаза военному.
– Мы крайне заинтересованы в развитии программного обеспечения для применяемой робототехники, – ответил Калвери. – У нас трудятся около пятидесяти человек, но в последние годы, откровенно говоря, заметного прогресса нет.
– Подумай пару дней, дружище, – с улыбкой сказал Джакка. – Это перспектива для тебя, хорошая перспектива.
Джереми молча встал с кресла, кивнул и вышел из кабинета начальника. Он подумал, что эта работа на несколько лет со строгим режимом и хорошей зарплатой.
Мать посоветовала ему согласиться, коллеги на работе порадовались за него. И Джереми решил перейти работать в Пентагон.

Джереми проработал в нью-йоркском филиале «Intel» до 1 декабря 2012 года, когда его подчинённые закончили текущую задачу, и он попрощался с коллегами и начальством. Напоследок он зашёл к мистеру Торвальдсу. Тот пожелал ему успехов на новом месте.
У Джереми не возникло трудностей с изменением рабочего графика, он быстро адаптировался. Теперь он работал в специальном отделе, наравне с другими программистами, инженерами и техниками. Он завёл приятельские отношения с одним смышлёным инженером, который до Пентагона работал на заводе и создал программу автоматизации производственных процессов.
Салли Филлипс устроилась работать в отделение Общественной Библиотеки Нью-Йорка в Бронксе. Дядя Робин не приезжал к ним в гости, но в феврале следующего года умерла бабушка, и Джереми с матерью поехал на похороны в Нью-Рошелл.
Бабушку похоронили рядом с дедушкой. В тот день было солнечно, дул порывистый холодный ветер. Джереми стоял у могилы в кожаной куртке, потёртых джинсах, демисезонных коричневых ботинках и бейсболке. Чувствуя, как мёрзнут пальцы левой руки, он подметил, что после установки протеза стал меньше ощущать правой рукой. Он вздрогнул и для проверки пошевелил пальцами. Это удалось ему без напряжения, но всё равно было непривычно.
На похороны пришли подруги бабушки, они не плакали, но были очень подавлены. Дядя Робин был напряжён, он вполголоса сказал несколько добрых слов о матери вполголоса, бросил горсть мёрзлой земли и отошёл от могилы.
Казалось, что Салли Филлипс не нервничала. Кто-то посторонний решил бы, что эта женщина – дальняя родственница или знакомая. Салли сдерживала эмоции, ей очень хотелось заплакать, сказать, как ей не хватает отца и матери, но она набралась сил и сухо попрощалась с матерью.
Джереми ощущал состояние мамы. Для этого не надо было десяток лет заниматься йогой. В такие моменты энергетика человека настолько явно выражена, что чтобы её не почувствовать, надо быть полнейшим интровертом.
Он подошёл к краю, взял в левую руку горсть земли и заговорил:
– Прости меня, бабушка. Прости, если сможешь. Я виноват перед тобой. Редко приезжал к тебе, почти не звонил. Конечно, ты знаешь, смерть дедушки стала для меня ударом... Поэтому я боялся и не хотел приезжать в этот дом. С ним у меня связаны и печальные воспоминания. Я буду скучать по тебе.
Он вздохнул и бросил землю в могилу. Комки полетели, он услышал, как они упали, и ещё раз взглянув на гроб, подошёл к матери. Взял её за руку и молча кивнул. Салли посмотрела на сына глазами, полными слёз, и сказала:
– Я всегда знала, что ты – чувствительный и ранимый.
После похорон все поехали в небольшой ресторан, а затем домой к Робину. Он почти не разговаривал с ними, а утром Джереми с матерью уехали в Нью-Йорк, не попрощавшись.
Робин был сильным человеком, талантливым хирургом. Он не впал в уныние, стал пить из-за смерти отца. Он вернулся к работе в больнице через два дня после смерти матери. Да, он стал черствее со временем, но, поскольку не хотел заводить собственную семью, ему это не мешало.

Джереми проработал в Пентагоне пять лет. За эти годы в мире произошли некоторые перемены, вызвавшие повышенный интерес государства к военно-промышленному комплексу. Джереми смог улучшить программы контроля беспилотников, вместе с приятелем инженером и парой техников создал нового робота, предназначенного для мониторинга территории на наличие взрывоопасных устройств.
Его правая рука уже работала не хуже левой. Военные в Пентагоне не обращали внимания на его замедленную реакцию и неформальный внешний вид. Несколько руководителей отделов приходили к Джереми познакомиться и посмотреть его работу.
Со временем ему стали больше доверять, и Джереми предложил сократить штат своего отдела. Последним его проектом стала специальная программа для управления ракетами, запускаемыми с беспилотников.
Теперь его ждало большое будущее, но он не сильно гордился своими достижениями. Брал пример с людей, которые качественно делали свою работу, радовались успешным результатам, но не зазнавались.
И Джереми, любивший фантастические фильмы, читавший книги по математике и физике, задумал переключиться на создание программ для новых протезов и сложных бионических систем. Он понимал, что для этого ещё не время. Технологии не достигли того уровня, когда человек мог превратиться в киборга. Однако виртуальная реальность, замена многих органов и переливание искусственной крови уже стали доступны многим жителям США.
В медицине произошли серьёзные изменения. Мировое сообщество признало опасным использование стволовых клеток, проведя длительные наблюдения и убедившись в значительном риске заболевания раком. Были разработаны эффективные препараты для больных гепатитом, для диабетиков, не обладающие ухудшающими здоровье свойствами. Разумеется, их стоимость пока были высокой.

Наверное, большинство современных людей не может долго работать на одном месте, в одной области. И когда Джереми сообщил начальству, что решил уйти из военной организации, к этому отнеслись с пониманием.
Один из генералов написал ему рекомендательное письмо и дал номера телефонов нескольких знакомых, занимающихся производством оружия. Джереми был благодарен, он понимал, что стал хорошим специалистом, и теперь с резюме профессионала ему будет не трудно найти интересную работу.
Он решил устроиться по своей специальности, и, посетив несколько собеседований, понял, что придётся сменить место проживания.

В феврале 2018 года Джереми Филлипс попрощался с родными и улетел в город Портленд, расположенный в штате Мэн. Там находился офис компании «Dell», известной в мире своими ноутбуками, комплектующими к компьютерам. Он заранее отправил им своё резюме, учитывая, что у этой компании упали позиции на рынке.
Джереми знал свои возможности, и считал, что со временем у него будет шанс изменить ситуацию этой крупной компании, а также и свою.
Пройдя без проблем личное собеседование, он спустился на лифте в вестибюль и купил в автомате чашку американо без сахара. Поставив сумку с вещами на пол, он уселся на мягкий диван, обтянутый искусственной кожей, и сделал глоток кофе.
Через турникеты проходили люди разных лет и профессий, за приёмной стойкой улыбались две девушки. Лифты увозили офисных сотрудников, менеджеров, секретарей, курьеров.
Джереми хлебнул ещё кофе, посмотрел на охранников, трёх крепких мужчин, наверняка бывших военных. Они практически не шевелились, каждый стоял на своём месте и холодным взглядом оценивал проходящих мимо людей.
Джереми допил кофе и собрался уйти, как вдруг его внимание привлекло изображение на большом плоском мониторе, установленном у противоположной стены. Он встал с дивана, взял сумку и подошёл поближе, чтобы услышать звук.
Он внимательно рассматривал симпатичную женщину, говорившую с экрана. На ней было деловое синее платье, туфли на низком каблуке. У неё были длинные чёрные волосы, кожа была смуглой, а глаза с характерным азиатским разрезом, карие. С мягкой улыбкой она рассказывала о компании «Symbiotechs», известном производителе протезов для ног.
– Сегодня мы с гордостью сообщаем вам, уважаемые дамы и господа, о готовности к испытанию нашей новейшей разработки – уникальных протезов ног, не имеющих аналогов в мире, – говорила приятным голосом женщина. – Да-да, уже в этом году модель пройдёт всевозможные тесты и в 2019 году станет доступной. Спасибо за внимание. Я, Кассандра Грей, заявляю вам – будущее ближе, чем вы думаете.
И тут Джереми почувствовал невероятную дрожь во всём теле, будто его ударило током. Он швырнул бумажный стакан из-под кофе в урну и вышел из офиса «Dell».
Словно в тумане, он около часа бесцельно шагал по улицам города, затем зашёл в кафе, заказал кофе и достал ноутбук. Через двадцать минут он знал, что Кассандра Грей работает главой отдела маркетинга и рекламы в «Symbiotechs», что главный офис компании находится в Портленде.
Убрав ноутбук в сумку, он вышел из кафе и уверенным шагом направился в офис «Symbiotechs». В голове Джереми созрел простой план.

В приёмной он с улыбкой обратился к секретарше, попросив разрешение увидеть Кассандру Грей.
– Минуту, а кто вы такой? – удивилась девушка, посмотрев на гостя поверх очков.
– Мистер Филлипс, – представился Джереми, посмотрел на часы и добавил. – Прошу вас, узнайте примет ли меня Кассандра. Я сегодня улетаю в Лос-Анджелес.
Секретарша растерялась. Она первый раз столкнулась с таким уверенным человеком, который назвал только свою фамилию, и она не знала, в какой отрасли он работает, или кем приходится мисс Грей.
«Судя по всему, он её приятель», – решила девушка, позвонила в отдел маркетинга и рекламы, попросила Джорена спуститься и проводить гостя.

Через десять минут за гостем пришёл молодой человек в костюмных брюках, белой рубашке и сером галстуке. Джереми обратил внимание на матовые чёрные ботинки сотрудника компании, усмехнулся и последовал за ним.
Когда они ехали в лифте, молодой человек не выдержал и спросил:
– Извините, а вы давно знакомы с мисс Грей?
– Достаточно, – кивнул Джереми с каменным выражением на лице. – А вы родом из Европы, верно?
– Лейден, Нидерланды.
– Родина Вильгельма II и Рембрандта, хм.
– Вы разбираетесь в истории и географии?
– Интересуюсь в свободное время, – снова соврал Джереми.
Про Нидерланды он прочёл с десяток статей, когда лежал в больнице после установки протеза.
Пройдя по длинному коридору, пол которого был устлан коврами, Джереми оказался у кабинета с табличкой: «Глава отдела маркетинга и рекламы». Джорен вздохнул, словно набираясь храбрости, без стука открыл дверь и вошёл внутрь.
– Мисс Грей, к вам мистер Филлипс из Нью-Йорка, – сказал он.
– Входите, – сказала женщина мягким голосом.
Джереми усмехнулся про себя, вошёл в кабинет и взглянул по сторонам. На стенах висело несколько картин, вероятно, художников-любителей. На стеллажах и полках рядом с папками, дисками, коробками мирно соседствовали в горшках комнатные цветы и кактусы. Около большого окна в кадке разместилось растение со свисавшими корнями, напомнившее Джереми увиденное в зоопарке Бронкса.
– Любите растения? – спросила женщина, улыбаясь.
– Как и всю природу, – кивнул Джереми, пройдя к столу и присев на стул. – Вроде бы видел такое растение в детстве, но название не помню.
– Это монстера. Джорен, вы свободны.
Стоявший на месте юноша неловко развернулся и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.
– Он немного стеснительный, но толковый, – сказала женщина, сев за стол в кресло. – Скорее всего, после стажировки станет лучше.
Джереми промолчал и внимательно посмотрел на мисс Грей. Теперь он понял, она была моложе его. На ней был серый деловой костюм, строгая белая блузка. Смоляные волосы были длиной до плеч.
– Мистер Филлипс, я даю вам 5 минут для того, чтоб вы объяснили, зачем мы обманули секретаршу и Джорена. Зачем вы хотели меня видеть? – сказала Кассандра.
Джереми поставил сумку с вещами на пол, выдохнул и сказал:
– Мисс Грей, вы, конечно, не заметили, но у меня повреждено плечо. Я получил травму во время теннисного матча. Мне установили протез. По образованию я программист, работал в «Intel», в Пентагоне. Я прилетел в Портленд, чтоб устроиться на работу в «Dell». Но...
Кассандра с интересом посмотрела на Джереми и с улыбкой сказала:
– Чего же вы остановились?
– В общем, я увидел рекламный ролик вашей компании и решил обратиться к вам.
– Не понимаю вас... Вы программист, получивший травму. У вас установлен протез. Что всё-таки привело вас ко мне?
– Я знаю, как ваша компания может оторваться от других и занять прочную позицию на рынке. Я хочу помочь вам.
– Хорошо, Филлипс. Допустим. Что вы хотите взамен?
– Меня зовут Джереми. Я хочу стать добровольцем, которому установят опытные протезы ног последней разработки.
Кассандра кивнула и задумалась: «Он, похоже, не врёт. Вероятно, травма плеча стала для него сильным ударом... И теперь он хочет... Обезопасить себя от возможных повреждений?! Хм. Как бы там ни было, нам действительно нужны подопытные кролики. А если он и даст пару толковых советов по рекламе, это будет отлично».
– Джереми, я обдумаю ваше предложение. Ожидайте звонка в течение трёх дней.
Джереми молча кивнул, написал свой номер телефона на листке для заметок, оставил его на столе, взял сумку и направился к выходу.
– До свиданья, Кассандра, – сказал он, не повернувшись.
– До свиданья, Джереми, – сказала женщина.
Он почувствовал на себе её внимательный взгляд, усмехнулся и вышел из кабинета.

В тот же день он нашёл однокомнатную квартиру в Саут-Портленде, прогулялся по местному Бродвею, сделал десяток снимков на цифровой фотоаппарат. Полюбовался заливом Каско и решил сплавать на виднеющиеся острова.
Вечером он позвонил матери, рассказал, что был на собеседовании и ждёт результат. Салли Филлипс порадовалась за сына, попросила его не забывать о родне. Положив мобильный телефон на тумбочку, Джереми выдохнул, включил привезённый ноутбук и пошёл на кухню попить чего-нибудь холодного.
Не то чтобы он не хотел общаться с родственниками. Он по-прежнему любил мать, с уважением относился к дяде. Но ему наскучило жить рядом с ними, видеть их каждый день, вести привычные разговоры. Джереми рассчитывал, что в другом городе он сможет меньше общаться с людьми.

Как ты знаешь, читатель, Соединённые Штаты Америки – это большая страна контрастов и противоречий. На её территории проживают потомки колонизаторов, торговцев, искателей приключений, и рабов, индейцев.
Среднестатистический житель крупного американского города индифферентно относится к афроамериканцам, азиатам, людям другой веры или приезжим. В глубинке ситуация несколько отличается в худшую сторону, но, возможно, негласное отношение белых жителей к неграм и изменилось бы, если бы не правительство этой страны.
Да, читатель, похоже, что властям США выгодно, что в обществе есть люди, ненавидящие афроамериканцев. Родившийся в этой стране чернокожий имеет такие же права, как и любой другой гражданин США, но порой он сталкивается с бюрократией, предвзятостью и презрением, особенно в южных штатах.
Разумеется, есть исключение из правил. Вот и Кассандра Грей, будучи уроженкой Филиппин, приехавшая в США к отцу, получила хорошее образование и нашла интересную работу.
То же самое можно сказать и о заместителе директора компании «Symbiotechs» Луисе Дойле. Родом из семьи служащего и продавщицы, он закончил колледж, устроился инженером в небольшую проектную компанию, спустя семь лет перешёл на должность инженера-проектировщика на завод, производящий промышленное оборудование, а затем его пригласили техническим консультантом в «Symbiotechs». Благодаря ему компания выпустила доработанные модели протезов ног, дебютные суставные протезы для рук. А затем он стал заместителем директора, хотя предложение на рынке протезов значительно расширялось, и «Symbiotechs» потеснили конкуренты.
Ты спрашиваешь, что же такого особенного в этом Луисе Дойле? Умный, талантливый, он сделал крутую карьеру и прочно закрепился в жизни. Ровным счётом ничего, не считая того, что Луис Дойл – афроамериканец. Собственно, он один из пяти афроамериканцев, работающих в «Symbiotechs», и только ему удалось добиться руководящей должности.

После разговора с Филлипсом, Кассандра не стала обращаться в «Intel». Она рискнула поверить этому человеку, открывшему свои карты. И подумала, что стоит взять Джереми добровольцем-испытателем.
Поэтому она позвонила мистеру Дойлу и через двадцать минут ожидала в его приёмной. Секретарша улыбнулась ей формально, подумав, что этой приезжей не место в «Symbiotechs». Пока мистер Дойл был занят, Кассандра смотрела через большое окно на город. Она видела потоки автомобилей, автобусов. Видела спешащих куда-то разных людей. Каждый двигался по какому-то своему маршруту, погружённый в собственные мысли. И вдруг Кассандра поймала себя на мысли, что Джереми отличается от этих «муравьёв».
– Мисс Грей! – услышала она окрик и повернулась.
– Да? – спросила она, подойдя к столу секретарши.
– Проходите. У вас минут пятнадцать, не больше, – сказала секретарша и поправила очки. – Потом у мистера Дойла совещание.
«Она, наверняка, считает себя очень важным человеком в компании» подумала Кассандра, входя в кабинет заместителя директора.
Увидев Кассандру, Луис Дойл встал из-за стола, улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой. Он был среднего роста, покатые плечи скрывал синий пиджак. Костюмные брюки были выглажены по стрелочкам, а ботинки слегка блестели.
– Добрый день, Кэсси, – поздоровался он. – Садитесь, прошу вас.
Кассандра знала мистера Дойла уже несколько лет: будучи техническим специалистом, он всегда со вниманием относился к людям из других областей. По словам Джорена, знавшего всё обо всех сотрудниках компании, Луис Дойл благоволил ей.
Кассандра села на стул напротив кресла Дойла, взглянула на висевший на стене монитор и спросила:
– Переговоры?
– Одни за другими, – с усмешкой ответил Дойл. – Директор потребовал от меня оптимизации расходов на материалы. Третий день пытаю наших финансистов, общаюсь с производителями и конкурентами. Какое у вас дело ко мне?
Кассандра выдохнула и, глядя в глаза начальнику, неспешно рассказала о Джереми Филлипсе.
Луис внимательно слушал женщину, ни разу не перебил. Во время её рассказа он несколько раз хмыкнул, похоже, его впечатлило, что Филлипс работал в Пентагоне.
– И я решила сообщить вам, мистер Дойл, – сказала Кассандра. – Нам ведь нужны люди для испытаний. А если он не врёт, и действительно сможет предложить что-то новое, чтоб компания потеснила конкурентов…
– Это вы – специалист по рекламе и продвижению, – заметил Луис, сложив руки на груди. – Ответьте сейчас на простой вопрос однозначно: этот человек может принести пользу компании?
– Я думаю, да.
– Хорошо. Я доверяю вам, Кэсси. И поэтому я поддержу вас, поговорю с директором. Конечно, мне надо будет ещё посоветоваться с нашими начальниками юридического и финансового отделов. Понимаете, нам надо так поступить в этой ситуации, чтобы выиграли обе стороны, но чтобы мы не проиграли.
– В смысле, чтоб Филлипс не остался в дураках?
– Разумеется, – кивнул Луис, встал из-за стола и посмотрел собеседнице в глаза. – Я – честный человек. Если он так боится стать слабее и ущербнее, что готов даже заранее повредить свои здоровые ноги и установить протезы, то мы, конечно, поможем ему. Но голову заменять явно не сможем.
– Но ведь это будут новые образцы, есть значительный риск, – задумчиво проговорила Кассандра. – Нужно будет составить договор?
– Совершенно верно. Мы подпишем с ним договор, включающий раздел о форс-мажоре, и в том числе о возможном ухудшении здоровья вследствие установки новых протезов. Все эти детали мне нужно продумать, а оформлением займутся наши сотрудники.
– Спасибо, мистер Дойл.
– Посмотрим, что будет, – с улыбкой сказал Луис и развёл руками. – А теперь прошу прощения, Кэсси. Через пять минут ко мне явятся два инженера с нашего производства для разговора.
Кассандра кивнула, встала со стула и вышла. Не глядя на секретаршу, покинула приёмную и вернулась в свой кабинет.
На следующий день Луис Дойл предложил кандидатуру Джереми Филлипса на роль испытуемого директору компании «Symbiotechs» и, получив согласие, вызвал к себе специалистов. Прояснив ситуацию с документами, он поручил юристу подготовить договор.

Джереми ждал звонка от Кассандры, но ему позвонили из «Dell» через два дня после собеседования и просто пригласили на работу. Сперва он растерялся, но затем, взвесив все «за» и «против», согласился.
«Неизвестно, удастся ли мне поучаствовать в программе «Symbiotechs», а тут –верный вариант», – решил он, шагая по Сойер-стрит. Его внимание привлекло объявление на стене жилого дома.
«8 февраля 2018 года в Городской Ратуше в 19:00 состоится бесплатный концерт классической музыки», – прочёл он и задумался. Пошёл дальше по улице. В голове пронёсся образ Сони, с которой он давно не виделся, и не звонил. Он почувствовал лёгкое покалывание в груди и влагу на глазах. Смахнув рукавом куртки предательски навернувшиеся слёзы, он пожалел о том, что отдалился от неё.
«Я не должен поддаваться эмоциям», – подумал он, вздохнув. – «Чувства, привязанности делают человека слабым, уязвимым».
Тем не менее в тот вечер он пошёл на концерт. Его не удивило присутствие афроамериканцев и азиатов, он с удовольствием слушал музыку скрипок, виолончелей и контрабаса. Но когда зазвучала арфа, он ощутил то же, что чувствовал в парке, когда услышал игру Сони.
После концерта он поехал домой на автобусе. Мысли не заполняли голову как обычно, он всё ещё слышал музыку.

Выйдя на работу, он с интересом отнёсся к задаче, поставленной перед ним начальником. И вновь Джереми оказался в привычной стихии, его ум заработал с удвоенной силой. Ему удалось ограничить общение с коллегами, что было приятно.
Проработав неделю и освоившись на новом месте, он вспомнил о родственниках и позвонил матери.
– Я так рада услышать тебя, – сказала мать довольным голосом. – У тебя всё хорошо, сынок?
– Да, мам, всё в порядке. Меня взяли в «Dell», нормальная работа, – сказал Джереми, стоя перед ноутбуком на кухне. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, всё хорошо. Робин, к сожалению, не хочет со мной видеться. Он живёт в родительском доме в Нью-Рошелле. Я звонила ему несколько раз, он ушёл с должности хирурга.
– Дядя сильно переживал смерть родителей... Но он сильный человек, думаю, он справится.
– Знаешь, он всегда завидовал твоему отцу. Я беспокоюсь за него, как бы он не натворил дел.
– Мама, это его проблемы. И если он не принимает помощь от сестры, значит, просто хочет побыть один, – сказал Джереми, и налил в чашку чаю.
– А ты-то нашёл себе какую-нибудь компанию? – беспокойным голосом спросила мать. – Я же помню, ты поругался с Айзеком.
Джереми убрал телефон от уха и глубоко вздохнул, затем снова поднёс и сказал:
– Ладно, мам. Я пойду спать, уже времени много. Позвоню тебе ещё, обязательно.
– Послушай меня внимательно, сынок, не перебивай, – сказала Салли. – Я знаю, ты талантливый программист, и компьютер – это твой инструмент. Но тебе нужно отвлекаться, нужно заниматься чем-то, кроме работы.
– Да-да, конечно, мама, – сказал Джереми внешне спокойным голосом, хотя рассердился. – До свиданья.
– Я люблю тебя, сын. Пока, – сказала женщина.
Джереми бросил телефон на пол и, взмахнув руками, зарычал. Чувствуя, как участилось сердцебиение, он сделал глоток чая и вернулся к ноутбуку.
– Никто не будет указывать мне, чем и когда заниматься! – воскликнул он, яростно стуча по клавишам.
О телефоне он вспомнил глубокой ночью, когда глаза слипались. Нехотя он выключил ноутбук, поднял телефон с пола и пошёл в комнату. Не раздеваясь, плюхнулся на кровать и заснул.
Прошёл месяц с того дня, как Джереми устроился на работу в «Dell». После работы он дважды ходил в кино, а в выходные гулял по городу. Вид римско-католического кафедрального собора Непорочного Зачатия на Камберленд-авеню внушил ему страх и ужас. Это неоготическое здание с острой башней высотой около шестидесяти метров было построено в 1869 году. Совсем другое впечатление произвело на него здание старой таможни. Глядя на него, он одиноко и долго стоял на тротуаре под тяжёлыми серыми тучами. Задумчиво разглядывая причудливые орнаменты на крыше, затем почувствовал снежинки, попавшие за ворот куртки. Вздрогнул и пошёл дальше.
Ему понравились музеи в особняке Морс-Либби и доме Генри Уодсворта Лонгфелло. На Конгресс-стрит он любовался Зданием Времени и Температуры, двенадцатиэтажной прямоугольной башней.
Известность Портленду придают маяки. Береговая линия в здешних местах сильно изрезана, и маяков построили немало. Некоторые Джереми посмотрел, а на главный старый маяк города на мысе Элизабет, на территории форта Уильямс он решил выбраться, когда станет теплее.
Утром 7 марта Джереми вышел из автобуса, направился к месту работы, и тут раздался звонок. Он нехотя вынул телефон из кармана джинсов, сощурившись, посмотрел на экран и удивился. Это был неизвестный номер. Обычно он не отвечал на такие звонки, но чутьё подтолкнуло его, и он, проведя пальцем по экрану, поднёс телефон к уху.
– Слушаю вас, – сказал он, продолжив движение.
– Доброе утро, Джереми, – сказала женщина приятным голосом.
Джереми на миг растерялся, затем выдохнул и ответил:
– Доброе, Кассандра. Честно говоря, не думал, что вы позвоните.
– Как обещала, я обдумала ваше предложение, сообщила начальству. Извините, что не позвонила вам раньше. Но теперь мы готовы предложить вам подписать договор с нашей компанией. Руководство «Symbiotechs» утвердило вашу кандидатуру на роль испытуемого. Когда вы сможете приехать в наш офис?
– Послезавтра, часам к 17:00 смогу.
– Хорошо, я предупрежу начальника, он хотел с вами познакомиться. Когда будете у нас, позвоните мне, вас проводят.
– Договорились, – сказал Джереми, войдя в рабочий кабинет, и отключил разговор.
Поздоровался с коллегами, снял куртку и шапку, и, выпив чашку кофе, включил компьютер и принялся за обычную работу. В тот же день он предупредил начальника, что 9 числа ему нужно будет уйти пораньше.

Джереми не любил официальный стиль в одежде. Ему не нравился и американский микс – носить строгие пиджаки с джинсами и кроссовками. Он несколько раз видел таких «офисных крыс» в «Intel» и «Dell» и всегда брезгливо морщился.
Поэтому на встречу в «Symbiotechs» он пришёл в классических джинсах, клетчатой утеплённой ковбойке и демисезонных ботинках. Когда он снял куртку около лифта на первом этаже, охранник, стоявший неподалёку, ухмыльнулся.
Его встретила Кассандра, смерила спокойным взглядом, поздоровалась.
– Устроились в городе? – спросила она, когда они шли по коридору к приёмной.
– Вполне, – кивнул он. – Меня взяли в «Dell».
– Знаете, я немного почитала о вас, Филлипс, – сказала Кассандра. – Вы производите впечатление противоречивого человека.
– С чего бы? – удивился Джереми, взглянув женщине в глаза.
– У вас хорошая работа. Вы, видимо, отлично разбираетесь в компьютерах и программировании. И при этом у вас нет аккаунтов в социальных сетях. Большинство IT-специалистов сегодня...
– Большинство этих специалистов сегодня работают в «Google» и других интернет-компаниях. Их работа напрямую связана с сетью. Я же не занимался антивирусами, браузерами, созданием сайтов или онлайн-магазинов. Да и... Кассандра, для того чтобы общаться с талантливыми программистами в моей области и, мне не нужен интернет.
– А как же друзья? Знакомые?
Джереми промолчал, и Кассандра решила не продолжать разговор. Они вошли в приёмную. Секретарша заместителя директора компании сердито осмотрела гостя с ног до головы, затем слегка недовольным голосом сообщила, что их ждёт мистер Дойл.
Джереми первым вошёл в кабинет, подошёл к стоящему у окна человеку в костюме, вдруг вспомнил о расовых проблемах в американском обществе и слегка улыбнулся.
– Вот и вы, – спокойным голосом произнёс Луис. Он стоял с полузакрытыми глазами.
– Мистер Дойл, это Джереми Филлипс, – представила гостя Кассандра.
Афроамериканец повернулся к вошедшим, открыл глаза и внимательно посмотрел на программиста. «Уверен в себе, расслаблен. Это хорошо» подумал он и пожал гостю руку.
– Садитесь, – сказал он, сделав приглашающий жест рукой. Сам сел в кресло. – Итак, мистер Филлипс, мы обдумали ваше предложение. Я не буду спрашивать вас о причинах стремления к участию в испытании новых протезов ног. Посоветовавшись с сотрудниками компании, я предлагаю вам подписать договор о сотрудничестве. Пожалуйста, Кассандра.
Женщина кивнула, вынула из лежавшей на столе папки два экземпляра договора и протянула один гостю. Джереми взял бумаги, молча углубился в чтение. Пару раз он кивнул, несколько раз усмехнулся и, отложив бумаги, спросил:
– Это всё? Здесь нет ни слова о том, какие именно консультационные услуги окажу компании я.
– Вот об этом я и хотел узнать, – сказал Луис с улыбкой. – Я не понимаю, чем вы как программист можете нам помочь. У нас есть собственный IT-отдел.
– А я и не собирался заниматься чем-то в своей профессиональной области, – покачал головой Джереми и скрестил руки на груди.
– Тогда что вы хотите предложить нам?!
– Ваша компания занимает достойную позицию на рынке, она известна не только в США. Но в мире существует около десятка не менее успешных компаний, занимающихся созданием и производством протезов. Вам не хватает преимуществ, не правда ли?
Луис задумчиво кивнул, встал с кресла и, посмотрев в зеркало, проговорил:
– Кассандра, наш друг говорит о рекламе. О продвижении продукта.
– Это, конечно, интересно, – сказала женщина, слегка покраснев. Она смутилась. – Мы регулярно выпускаем рекламные ролики своей продукции, поставляем наши протезы в муниципальные больницы и клиники для военных и пенсионеров. Что вы придумали нового, Джереми?
Программист взял со стола ручку, поставил свою подпись на обоих экземплярах договора и встал из-за стола. Затем написал свой адрес на листке для заметок и сказал:
– Я всё расскажу вам, когда вы подпишите бумаги и пришлёте мне экземпляр почтой по указанному адресу. Всего доброго.
Он взял куртку, улыбнулся и вышел из кабинета.
Луис фыркнул, встряхнул головой и посмотрел на Кассандру.
– Кэсси, он ведь не шутит?! – спросил он.
– Думаю, нет, – задумчивым голосом ответила Кассандра, взяв бумаги со стола.
– В любом случае, он станет испытуемым... Кстати, согласно этому договору, нас вовсе не касается, что у него здоровые ноги.
Женщина молча кивнула и вдруг поняла, на что согласился этот странный доброволец. Ведь если у него сегодня здоровые ноги, ему их ампутируют для установки протезов. «Какой ужас... Не понимаю, не понимаю его. Что может подтолкнуть человека на такой шаг?!» – подумала она.
Через две недели после встречи с Луисом Дойлом Джереми получил подписанные со стороны «Symbiotechs» документы. Придя домой вечером он аккуратно вскрыл конверт, не глядя положил файл с бумагами на пустую полку, висевшую на стене в комнате. Затем позвонил Кассандре и предложил увидеться на следующий день после работы. Она согласилась, не раздумывая. Хотела понять, что движет этим человеком. Джереми не сильно отличался от других толковых программистов, но его желание установить протезы вместо здоровых ног пугало её.
Они встретились у офиса «Symbiotechs» и пошли в бистро неподалёку. Джереми заказал шоколадный молочный коктейль и сандвич-субмарину, который делают в длинном багете. Кассандра взяла мороженое и травяной чай.
Джереми молча смотрел на прозрачный чайник, стоявший на столе. Он видел, как постепенно вода приобретает зеленоватый цвет, как двигаются лепестки, и оседает взвесь.
– Красиво, не так ли? – спросил он, не отводя взгляда от чайника.
Женщина посмотрела сперва на чайник, затем на Джереми и сказала:
– Вы любите наблюдать?
– С детства, – кивнул программист и улыбнулся. – Меня приучили к этому родные и подруга.
– Вы хотели мне что-то рассказать?
– Да-да, конечно, – сказал Джереми и сделал глоток молочного коктейля. – Я готов рассказать вам детали плана. «Symbiotechs» нужна реклама, которая пробудит интерес у общественности до выхода новых протезов. Этим летом состоится чемпионат мира по футболу в России. Как можно воспользоваться этим мероприятием?
Кассандра налила чай в чашку и задумчиво посмотрела на собеседника.
– Можно установить протез какому-нибудь бывшему известному травмированному футболисту в период чемпионата за счёт компании, – сказала она и глотнула чаю.
Джереми покачал головой и улыбнулся.
– Это просто, но не факт, что об этом не забудут вскоре, – сказал он.
Ему принесли сандвич, он ножом разрезал его на куски, взял один и принялся есть.
– И что вы предлагаете? – спросила собеседница, приступив к мороженому.
Он доел кусок, вытер губы салфеткой и ответил:
– На спортивных мероприятиях случаются неприятности. Например, на чемпионате Европы по футболу 2016 года во Франции неоднократно были драки между болельщиками. О них часто говорили в новостях, это активно обсуждали в интернете. Вот вам и нужен какой-нибудь пострадавший болельщик от разъярённых русских. Желательно с переломом ног.
– А вы уверены, что сборная США примет участие в чемпионате мира по футболу в этом году? У нашей страны в последние годы натянутые отношения с Россией, – с сомнением проговорила Кассандра.
Джереми ухмыльнулся и довольным голосом произнёс:
– Будьте уверены, наша сборная будет играть на футбольном чемпионате в этом году. В спорте своя политика и интересы большого бизнеса.
Он взял ещё один кусок сандвича и вернулся к еде.
«Интересный подход, надо будет дать задание подчинённым проработать все предложенные им варианты», – подумала женщина и спросила:
– Ещё варианты?
Джереми прожевал, глотнул молочного коктейля и продолжил:
– После чемпионата вам стоит найти какого-нибудь инвалида, бывшего солдата. Проще всего – лишившегося руки или ноги в Ираке. Хотя это может и не сработать, хм. Тогда побывавшего в Сирии спецназовца. Там сейчас относительно спокойно, но в этом году стало известно, что США неоднократно направляли туда отряды для ликвидации руководителей террористических групп.
– Это сильный ход, – согласилась Кассандра. – Но это может привлечь внимание военных или ФБР. Они не любят, когда в прессе ворошат прошлые вооружённые конфликты.
– И в то же время этот бедняга будет вам так благодарен, привлечёт к себе внимание не только прессы, общества, но и политиков.
– Интересно, но рискованно.
Джереми кивнул, доел сандвич и вытер руки салфеткой. Глотнув коктейля, он расслабился и положил руки на колени.
– И вам нужен третий человек. В продолжение, пока будут идти испытания новых протезов. Лучше всего, если это будет какой-нибудь безработный, ирландского или итальянского происхождения.
Кассандра кивнула и, доев мороженое, сказала:
– Это продемонстрирует наше либеральное отношение к людям разных профессий, национальностей и к беднякам. Хорошо, Джереми. Это интересно. Я обдумаю ваше предложение, мои специалисты отработают все детали. После я сообщу вам.
Джереми хмыкнул, встал из-за стола, надел ветровку поверх свитшота, и направился к выходу. Кассандра направилась следом за ним. Когда они вышли на улицу, она хотела спросить его про протез плеча, но посмотрела ему в глаза. Увидела в них холод и стремление исчезнуть.
– До свидания, Джереми, – сказала она и пошла по улице в сторону автобусной остановки.
– Счастливо, – сказал Джереми и направился в противоположную сторону.
Ему явно нравилась эта женщина, но едва он подумал, что стоит подружиться с ней, как на него нахлынули воспоминания о Соне, с которой он так нелепо разорвал общение.
На минуту он остановился и оглянулся, но Кассандры уже не увидел. Он стоял среди громких звуков, двигающихся автомобилей, велосипедов, самокатов и спешащих пешеходов. Он посмотрел на голубое небо и неспешно летящие перистые облака. Затем зажмурился на солнце и невольно улыбнулся. Но вот его толкнул кто-то из прохожих, и Джереми вновь ощутил себя винтиком в громадном механизме под названием «Портленд».

Весна преобразила город. Деревья и кусты покрылись молодой листвой, в парках, на набережных стало больше людей. Джереми видел вокруг улыбающихся, счастливых людей вокруг, и невольно поддался общему настрою.
По выходным он не сидел дома за ноутбуком, а всё чаще гулял. Его забавляли ярко-красные уличные телефоны. С полчаса он мог смотреть на фонтан в парке Диринг-Окс. Внимательно разглядывал пушку, снятую с корабля «Мэн» и установленную на Манджой-хилл. Прикоснувшись к орудию, вспоминал, что знает о трагической гибели броненосного крейсера. Корабль взорвался и затонул в Гаванской бухте, куда прибыл в связи с народными выступлениями на Кубе против колониального правления Испании. Та история получила широкую огласку в прессе и стала катализатором общественного мнения в части американо-испанской войны.
Он хотел почувствовать, как в детстве, единение с природой, гуляя по лесам в заповеднике Бакстер Вудс. Но что-то изменилось внутри, и сколько он ни пытался полностью расслабиться, слушая и глядя на окружающее, у него так и не вышло вновь ощутить себя частицей этого мира.
Ему очень понравился океан, такой спокойный и порой такой бурный. На пассажирском пароме он посетил острова Пикс и Клифф, а как-то вечером прокатился на катере, чтобы полюбоваться маяками.
Несмотря на положительные эмоции и стабильность на работе, Джереми оставался замкнутым и неразговорчивым. Он несколько раз ходил с коллегами в бары, но неохотно рассказывал о себе.
За весной наступило лето, и в августе 2018 года Джереми взял двухнедельный отпуск и поехал домой.
Оказавшись в родном городе, он испытывал противоречивые эмоции. С одной стороны, на него нахлынули приятные воспоминания о школе, о летних каникулах у бабушки с дедушкой. И в то же самое время, проходя по улицам Бронкса, он пытался выбросить из головы картины прошлого: о гибели Лиама Белла на далёкой войне, о смерти родных.
Он и не заметил, как постарели его мать и дядя. Удивился, узнав, что мама уволилась с работы. Посмотрел на неё внимательно и вдруг осознал, сколько лет прошло с того времени, когда он был полон сил и желаний. И понял, что сам сильно изменился.
Дядя Робин по-прежнему не работал, но бросил пить.
Про себя Джереми понял, что, несмотря на полезные нагрузки и правильное питание, его организм будет с возрастом становиться только слабее. Мышцы уже не будут такими упругими, гибкость уменьшится, а сердце будет биться чаще. Ведь сколько ни занимайся спортом, сколько ни проводи времени на природе, у организма есть свой ресурс. И этот ресурс постепенно расходуется и не восполняется.
Увиденное дома и осознание неизбежного ухудшения собственного здоровья утвердили в голове Джереми мысль об установке протезов ног. Его страшило понимание того, что за ухудшением здоровья вследствие гиподинамии (малоподвижности) наступят более серьёзные изменения, а дальше его ждёт смерть.
В последний день пребывания дома он было хотел рассказать родственникам, что хочет лишиться ног и установить протезы, но глядя на искренние улыбки матери и дяди, передумал.
 «Они были рады мне. Они живут дальше, несмотря на смерть своих родителей. Неважно, но живут. И незачем им знать, на что я хочу пойти ради своего будущего», – решил он.
Оставив родственникам денег, Джереми уехал в аэропорт и улетел в Портленд.

Вернувшись в Портленд, Джереми проработал в «Dell» две недели и уволился. Он не стал объяснять начальству и коллегам, из-за чего уходит с хорошей должности.
Затем он лёг в частную клинику за счёт средств компании «Symbiotechs», и ему под общим наркозом удалили части ног ниже коленных суставов.
Сама операция прошла в две стадии с разницей в трое суток. После неё Джереми ещё две недели лежал в клинике под строгим наблюдением хирурга.
В день выписки к нему пришла Кассандра Грей. Джереми носил свою одежду и из-за наркоза всё ещё замедленно реагировал на происходящее вокруг. Ему было крайне непривычно не чувствовать пальцев ног, и он медленно водил руками по оставшимся забинтованным культям.
Увидев гостью, он сосредоточился и улыбнулся.
– Добрый день, Кассандра, – поздоровался он мягким голосом. – Рад вам.
Гостья невольно посмотрела на то, что осталось от ног пациента, и спросила:
– Как вы, Джереми? Вам не больно?
– Врачи говорят, у меня ещё около двух недель будет пониженная чувствительность, – ответил Джереми и потянулся. – Мне было тут чертовски скучно. Вы поможете мне?
– Безусловно, – кивнула женщина и крикнула. – Джорен! Джорен!
В палату вошёл знакомый из отдела мисс Грей. Он помахал рукой Джереми и подошёл к каталке.
– Я буду вашим спутником сколько потребуется, – сказал молодой человек.
Джереми немного расстроился. Пребывание в клинике выбило его из привычной колеи, он мало думал и почти ничего не делал. У него возникла апатия и, увидев Кассандру, он подумал, что это она будет сопровождать его.
Джорен помог ему надеть куртку, затем подвёз к койке каталку, и протянул руку, чтобы помочь Джереми перебраться. Но программист недовольно нахмурился, напряг мышцы рук и самостоятельно спиной переместился в коляску.
Кассандра удивлённо взглянула на Джереми, и внезапно ей стало жалко этого человека. Он добровольно причинил себе вред, отказался сообщить родным о том, что ему установят опытные протезы, и теперь этот человек доказал самому себе, что даже в таком состоянии он будет стараться всё делать самостоятельно.
Джорен вывез Джереми из палаты, им встретился хирург. Джереми с улыбкой поблагодарил врача и попрощался. Вместе с Кассандрой они покинули клинику. На улице Джереми залюбовался осенним небом и глубоко вдохнул.
– Джереми, через три дня Джорен отвезёт вас в наш исследовательский центр и вам установят протезы, – сказала Кассандра.
– Тогда вези меня домой, Джорен, – с ехидством сказал Джереми и посмотрел снизу вверх на спутника. – Ты ведь знаешь мой домашний адрес? И, надеюсь, ты уже знаешь, как отвезти меня?
Молодой человек вздохнул и повёз перед собой коляску с очень важным для компании «Symbiotechs» пациентом. Кассандра посмотрела им вслед с грустью.

Кроме Джереми Филлипса нашлось ещё два добровольца. Известный американский палеонтолог Джон Хорнер, обнаруживший и давший имя Майазауре, предоставил первое чёткое доказательство, что некоторые динозавры заботились о своей молоди. Хорнер работал научным консультантом фильма «Парк Юрского периода» и послужил прототипом для персонажа – доктора Алана Гранта. Во время своей последней экспедиции Джон сломал в трёх местах правую ногу и вынужден был передвигаться с помощью костыля. Узнав о планах «Symbiotechs» выпустить новый протез, он сам вышел на компанию и вызвался добровольцем для испытаний. Вторым человеком была Миа Дэвис, обычный фотограф, работавшая внештатно для журнала «National geographic». Во время путешествия по джунглям Южной Америки женщина сломала руку и захотела установить экспериментальный протез.
Наркоз и изолированное пребывание в клинике сняли замкнутость Джереми, он с интересом пообщался с добровольцами. Лишь один раз, в решающий день протезирования, он хотел позвонить матери, но удержал себя.
После установки протезов он вместе с Джоном и Миа находился в исследовательском центре «Symbiotechs» около месяца. За это время они прошли ряд процедур, тестов и выполнили индивидуальные упражнения. Каждый день для них был важен, с каждым днём они становились уверенней в себе и всё более походили на прежних себя.
Несколько раз их навещали Кассандра Грей и Луис Дойл. Афроамериканец с радостью пожал уставшему Джереми руку и сказал:
– Вам будет приятно узнать, что ваше предложение по подбору людей для бесплатного протезирования было утверждено руководством и уже два человека стали менее человечными.
– Насколько я понимаю, мистер Дойл, пока мы будем восстанавливаться, у вас будет ещё один рекламный пациент, – сказал Джереми. – Уверен, вам не составит проблем подобрать подходящего человека.
– А вы стали острее на язык, мистер Филлипс, – с улыбкой заметил Луис. – Я и здесь последую вашей рекомендации, протез установят представителю бедного сословия.
– Что нас ждёт дальше? – поинтересовался Джереми, глядя в зеркало. – Мне уже осточертели упражнения и тесты. Я чувствую себя более-менее.
– Вы вернётесь к себе домой, но за вами будут наблюдать наши специалисты, – сказал Луис. – Каждый день они будут приезжать к вам на несколько часов, будут гулять с вами. Следить за работой опытных образцов.
– Я уволился из «Dell»... И у меня почти закончились деньги, честно говоря.
– Не волнуйтесь, мистер Филлипс. Вы теперь важная персона для «Symbiotechs». За вашу квартиру уже внесли оплату на полгода, а всем необходимым вас обеспечат наши люди.
– Аттракцион невиданной щедрости? – со смехом спросил Джереми, глядя в глаза афроамериканцу.
– Зачем вы так, – покачал головой Луис и, разведя руками, сказал. – Джереми, вы действительно важны для компании. От успеха испытания зависит, выпустим ли мы новые модели в 2019 году. Предложенная вами реклама уже принесла положительный результат.
– Извините меня, – с грустью в голосе сказал Джереми и вздохнул. – Наверно, я устал.
Луис кивнул и вышел из комнаты, в которой бывший программист жил на протяжении последнего месяца.

5 декабря 2018 года Джереми проснулся и почувствовал приятную бодрость. Он потянулся и встал с кровати. Прошёл в ванную комнату, умылся левой рукой и, вернувшись в комнату, посмотрел на своё отражение в большом зеркале.
«Всё-таки правая заметно отличается», – подумал он и покачал головой. – «Надо бы потом поставить полностью искусственную руку». А вот ниже колен поблескивали серебром установленные новенькие протезы.
За то время, что он провёл дома после реабилитации и тренировок в клинике компании «Symbiotechs», Джереми полностью привык к модифицированным конечностям. Он уверенно ходил, сидел, наклонялся и выполнял разные полезные нагрузки. И даже спал.
Улыбнувшись, программист направился на кухню и занялся приготовлением завтрака.
Спустя час за ним приехал на машине Джорен, и Джереми, надев рубашку и специальные джинсы, штанины которых можно было расстегнуть и показать протезы окружающим, вышел в прихожую.
– Мисс Грей просила передать вам, – сказал Джорен и вручил пациенту большой полупрозрачный зелёный пакет.
Джереми молча вынул из него чёрный джемпер с серым кантиком у ворота и рукавов, надел.
– Мне нравится, – довольно сказал он, обулся и надел куртку. Взял шапку и перчатки. – Идём.

Он шагал за Джореном к офису компании, внутри кивнул охранникам и администратору. Лифт привёз их на пятый этаж, Джереми снял шапку и перчатки, расстегнул куртку.
По коридору они прошли мимо кабинетов к большим открытым дверям. Джереми вздохнул и вошёл в конференц-зал. Больше половины кресел для гостей было занято. Джереми молча направился к сцене впереди, на ходу бросая быстрые взгляды на пришедших людей. Он заметил известного американского инвестора, чьи деньги работали в фармацевтике, производстве бумаги и добыче угля. Он мельком видел людей разных лет, разных национальностей. Все они смотрели на идущего мимо них программиста Джереми Филлипса с безразличием, нетерпением или даже злостью.
На сцене в низком кресле уже сидел Луис Дойл в синем костюме, красном галстуке и начищенных ботинках.
– Вот и вы, здравствуйте, – сказал афроамериканец, поднявшись с кресла.
– Рад вас видеть, – сказал Джереми и пожал руку. – Как дела?
– Через десять минут начнём. Оборудование уже настроено. Прошу вас, пройдите к коллегам.
Джереми с улыбкой кивнул и направился за кулисы. Поздоровался с Джоном Хорнером и Миа Дэвис. И спустя пару минут увидел идущую к ним Кассандру. Почувствовал холодок, пробежавший по спине. Она была в тёмно-красном платье и туфлях на низком каблуке. Её волосы удерживала заколка, а глаза скрывались за очками. Брови подведены, на губах чуть заметна помада.
– Добрый день, – поздоровалась женщина. – Мне пора к публике. Мы пригласим вас позже.
На миг Джереми подумал, что после презентации он пригласит её на ужин в ресторан. Но затем к нему вернулась сосредоточенность, и он переключился на мысли о том, чем теперь будет зарабатывать на жизнь. «Можно будет вернуться в Нью-Йорк. Поселиться отдельно от родных, устроиться каким-нибудь системным администратором или вернуться к программированию», – думал он.
Тем временем на сцене появился директор компании «Symbiotechs». Миа и Джон внимательно следили за ним. Джереми тоже посмотрел на человека, с которым до этого дня не виделся.
Он был немного старше Джереми. В хорошей форме, в недорогом костюме, этот уверенный в себе человек говорил о себе и компании.
– Уважаемые дамы и господа! Спасибо, что пришли сегодня к нам, в «Symbiotechs», – сказал он и, улыбнувшись, поправил левой рукой очки. – Мой дедушка, Роберт Нортон Нойс, учил меня всегда добиваться желаемого. Как вы знаете, он вместе с другими талантливыми инженерами создал интегральную схему, а в 1968 году вместе с Гордоном Муром основал «Intel». Я выбрал для себя перспективную область, стал инженером робототехники. И вот я стою здесь перед вами, возглавляя третий год «Symbiotechs». Признаюсь, дела у нашей компании шли неважно, рынок протезирования сегодня быстро развивается, и конкуренты не хотят уступать. Но благодаря исполнительным, умным и талантливым работникам, я могу сегодня твёрдо заявить, что «Symbiotechs» готова к будущему!
Раздались аплодисменты. Шелдон Нойс улыбнулся и сел за стол. Луис Дойл кивнул и сказал:
– А теперь давайте послушаем Кассандру Грей, она расскажет вам о новейшей разработке компании.
Женщина поднялась с кресла, заняла место за трибуной. Посмотрела на экран за спиной, и, увидев, что слайды презентации запустились, выдохнула и начала:
– Уважаемые дамы и господа! Все вы наверняка видели рекламный ролик нашей компании, в котором я говорила о новых моделях протезов, которые должны поступить в продажу в будущем году. И сегодня «Symbiotechs» представляет вам образцы новых протезов, не имеющих аналогов в мире.
На экране запустился ролик, в котором инженер компании рассказал о материалах, использующихся в настоящее время для изготовления протезов, и о технических решениях «Symbiotechs». Затем выступил один из врачей, наблюдавших за пациентами в клинике, и сообщил об испытаниях новых протезов. Заканчивался ролик речью Луиса Дойла о планах компании.
– Мы хотим увидеть результаты испытаний! – раздался возглас в зале.
– Да-да! – поддержали его несколько человек.
– Я, являясь представителем популярной телекомпании, заявляю – публика хочет хлеба и зрелищ! – крикнул сидевший во втором ряду журналист.
– Прошу спокойствия, – сказал Луис Дойл, встав с кресла, и сделал упреждающий жест рукой. – Мисс Грей, садитесь. А теперь я приглашаю сюда людей, ставших испытателями новых протезов нашей компании. Это Джон Хорнер, известный в мире палеонтолог.
Пожилой учёный вышел на сцену, помахал публике и сказал:
– У меня была травма ноги. Но я не могу жить вполсилы. Не могу бросить своё любимое дело. И поэтому я согласился стать добровольцем в испытании протеза.
И Джон расстегнул правую брючину, прошёл по сцене туда и обратно. Объективы телекамер внимательно следили за ним.
– Блестит! Его нога блестит как металл! – воскликнула богатая женщина в зале.
– И он двигается будто здоровый человек! – закричал кто-то.
Джон улыбнулся и сел за стол рядом с Кассандрой.
– Встречайте, Миа Дэвис! – воскликнул Луис и поманил гостью.
Женщина вышла на сцену и продемонстрировала публике искусственную левую руку.
– Я работаю фотографом восемь лет, – сказала она. – Работаю для разных изданий, каждый год езжу в путешествия. Травма левой руки оказалась серьёзной угрозой для моего дела, и я решилась.
Зал наполнился аплодисментами, и Миа села за стол.
– А теперь позвольте представить вам талантливого человека, с которым наша компания ещё будет сотрудничать, – с улыбкой сказал Шелдон. – Мистер Джереми Филлипс, просим вас!
Джереми сглотнул ком в горле, вышел на сцену и расстегнул штанины джинсов.
– У него нижние части ног заменены на протезы! – воскликнул кто-то в зале.
– Но насколько это надёжно?! – закричал кто-то из прессы.
Джереми кивнул и бодро прошёлся по сцене, затем попрыгал на месте и, встав около трибуны, сел на пол, скрестив ноги.
– Это невероятно! – раздался крик. – Это сенсация!
– Спасибо, Джереми, – сказал Луис Дойл. – Садитесь к нам.
Когда Джереми занял свободное место за столом, Шелдон встал со своего кресла, подошёл к краю сцены и, вскинув руки вверх, сказал:
– Спасибо вам, дорогие гости! На этом презентация окончена. В заключение сообщаю, что новые протезы нашей компании поступят в продажу в марте 2019 года. Прошу представителей прессы и телевидения перейти в малый зал, где я и Кассандра Грей ответим на вопросы.
Люди стали расходиться. Джереми посмотрел вслед Кассандре, но она не оглянулась. Он попрощался с Джоном и Миа, поблагодарил мистера Дойла и, взяв одежду, направился к лифту.
Выйдя из лифта на первом этаже, он, словно во сне, побрёл к выходу, не обратив внимания на оклик администратора, на улыбки охранников. Оказавшись на улице, медленно пошёл к пешеходному переходу, и затем на него обрушились звуки города. Джереми вздрогнул, остановился на минуту и, почувствовав лёгкое покалывание в пальцах левой руки, быстрым шагом пошёл дальше.
Домой он приехал опустошённым и лёг спать.

Вечером следующего дня ему позвонил дядя Робин. Джереми не хотел брать трубку, опасаясь неприятного разговора, но затем собрался и, взяв мобильный телефон в руки, принял вызов.
– Здравствуй, дядя, – сказал он спокойным голосом. – У тебя всё нормально?
– Ты о чём думал?! – воскликнул сердито Робин. – Или ты мозги прожёг и заменил их на компьютер?! Зачем тебе понадобились протезы вместо здоровых ног?
– Подожди, дядя...
– Что с тобой стало, Джереми?! Ты ведь был умным хорошим человеком! Ты стал программистом, зарабатывал. У тебя сложилась карьера. И вдруг ты становишься...
– Кем?! Ну, давай, говори, дядя!
– Да у меня слов нет, – усталым голосом ответил Робин. – Салли увидела тебя в новостях и тотчас позвонила мне. Она сперва не поверила. А теперь выпила успокоительное и спит. Я приехал к ней. Я никогда не видел свою сестру такой напуганной. Что же ты наделал?
– Я стал лучше, дядя, – сказал Джереми. – Если вы этого не понимаете, это ваши проблемы. Я не хочу умереть так же, как отец, дедушка и бабушка. Я хочу жить как можно дольше.
– У тебя рассудок помутился, не иначе. Это, конечно, твоя жизнь. Но пожалей мать, позвони ей через пару дней.
– Я позвоню, – сказал Джереми, вздохнул и бросил телефон на кровать.
«Я не хочу!» – подумал он, и почувствовал накатывающий приступ страха. Пошёл на кухню, выпил чая с лимоном, включил телевизор и стал смотреть фильм про природу Африки.

Джереми не позвонил матери ни через пару дней, ни через месяц. Он взялся самостоятельно изучать современные средства защиты данных и сетевых соединений.
Луис Дойл сдержал обещание, безработный программист ни в чём не нуждался. По пятнадцать часов в сутки он проводил за компьютерами в офисе компании «Symbiotechs» и у себя дома.
Он предпочитал не смотреть утром в зеркало, потому что прекрасно понимал, что увидит. Под его глазами были серые круги, которые он прятал за полутёмными очками. Щёки ввалились, кожа пальцев были изрезана тонкими белыми трещинками из-за сухости. Он питался в столовой «Symbiotechs» и немного ел дома.
Кофе и чай повлияли на его нервную систему. Джереми стал более чувствительным, у него обострились обоняние и слух. Ему стало сложней сосредотачиваться, какие-то мысли то и дело мелькали в его голове, отвлекая. Порой он ощущал нарушения сердцебиения, но не придавал этому значения. Спустя два месяца занятий он впервые в жизни узнал, что такое межрёберная невралгия.
Теперь он замкнулся в себе. Здоровался с людьми за руки автоматически. Кивал сотрудникам компании. Ему стала не интересна Кассандра Грей, он ни разу не позвонил никому из знакомых с прежней работы.
По предложению Шелдона Нойса он дал интервью медицинскому журналу и с удовольствием поделился впечатлениями о передвижении на протезах. Он перестал замечать, что ходит на модифицированных ногах.

Январским днём 2019 года Джереми стоял на берегу залива Бэк-Ков, позади него за дорогой раскинулся Пейсон-Парк. Ему вспомнился разговор с дедушкой у Статуи Свободы. Дедушка тогда говорил о внутренней свободе, о душе.
Но, как и тогда, Джереми не ощутил внутри ничего. Эмоции он тщательно гасил в последнее время, и это ему удавалось. Он не думал о родных, о знакомых. Он хотел закончить изучение необходимых материалов и устроиться на хорошую работу. Да, он теперь не хотел зависеть от «Symbiotechs».
Он вздохнул и направился к парку. В какой-то момент ему показалось, что рядом с ним идут отец и дедушка. Они с укором смотрели на него.
Дыхание участилось, в глазах потемнело. Джереми вскрикнул и упал на землю.
Очнулся через некоторое время, когда кто-то ударил его по щеке.
– Эй! Вставай! – услышал он резкий голос и открыл глаза.
Над ним склонился полицейский. Джереми с презрением посмотрел на этого полного мужчину с одутловатым лицом, с маленькими усиками и поблескивающими глазами.
Джереми поднялся с земли, отряхнул джинсы и покачал головой из стороны в сторону.
– С тобой всё нормально? – спросил полисмен, пристально глядя на него. – Ты не под кайфом?
– Нет, всё хорошо, – ответил Джереми, махнув рукой. – Это из-за усталости.
Он побрёл дальше. Перешёл дорогу, не глядя по сторонам. Ему стало страшно, он понял, что стал старше, а из-за того, что забросил занятия плаванием и теннисом, его организм постепенно утрачивал силы. Он подумал о том, что пройдёт ещё лет пять и умрёт его мать, а потом и дядя. Он останется один. И в следующий миг он осознал, что по-прежнему боится собственной смерти.

Июньским днём 2030 года Джереми лежал под наркозом на операционном столе в частной клинике, спонсируемой компанией «Symbiotechs».
Хирург, анестезиолог, ассистент хирурга и две медсестры работали над ним третий час. И вот, наконец, врачам вытерли последние капли пота, проступившие на лбах сосредоточенных людей. Аккуратным швом врачи закрыли грудную клетку пациента, проведя сложную операцию.
– Всё, укладывайте и везите в палату, – выдохнув, сказал пожилой хирург. – Теперь остаётся только ждать.
Напоследок взглянув на бледное лицо пациента, он хмыкнул, прошёл в комнату. Снял и выбросил использованные маску и перчатки. Тщательно вымыл руки и вышел из операционного отделения.
Следом за ним через пять минут вышли молодые анестезиолог и ассистент.
– Как вы думаете, что с ним приключилось? – спросил ассистент, глядя на врачей.
Он заметно нервничал во время операции, но контролировал себя.
– Понятия не имею, – покачал головой хирург. – Мотор у него работал почти без сбоев. Ему ещё можно было лет десять жить и радоваться жизни.
– Да какая нам, в сущности, разница? – сердито сказал анестезиолог. – Идёмте, выпьем кофе. Компания нам заплатила за эту операцию и наблюдение.
– Ты ещё молод, – сказал хирург, шагая рядом с коллегами. – Меряешь всё деньгами.
Их разговор слышали медсёстры, катившие пациента в палату. Девушки аккуратно уложили Джереми на койку, укрыли простынёй и подключили аппаратуру наблюдения.
– Интересно, когда он очнётся, – сказала одна.
– Только не говори, что тебе его жалко, – сказала другая.

Джереми пришёл в себя на следующее утро после операции. Приподнявшись на локтях, он, зевая, покрутил головой в стороны. Пару минут пытался понять, где он и как тут оказался.
Его поместили в одиночную палату. На подоконнике он увидел два цветка в горшках. Его вещи были аккуратно сложены на стуле напротив койки. Справа и слева от неё стояли непонятные аппараты, от которых к нему тянулись тонкие провода и трубки.
Джереми сел на кровати, откинув простыню. Руками осторожно провёл по груди, по животу. Пальцами он нащупал следы хирургического шва и улыбнулся. Он оторвал провода с датчиками от головы, вынул иглу капельницы. Встал на ноги, и отсоединил оставшиеся контакты.
В резиновых шлёпках подошёл к стулу и почувствовал лёгкое головокружение. Сделал пару глубоких вдохов. Он ощутил, как в его груди ровно стучит механическое сердце.
Довольно цокнув языком, подошёл к большому прямоугольному зеркалу, установленному в палате по его просьбе.
Теперь он рассмотрел послеоперационный шов на груди. Инстинктивно снова коснулся его руками. Затем посмотрел на протезированные ноги. Как и прежде, они слегка блестели. Он сделал несколько махов руками в стороны, присел на корточки. Почувствовал, как незначительно напряглись сочленения между естественными и искусственными частями ног. Встал и повернулся боком. Довольно посмотрел на установленную год назад искусственную правую руку.
– Замечательно, – сказал он и удивился собственному голосу.
Он стал резче, грубее.
Джереми внимательно исследовал на своё отражение в зеркале: решил, что морщины на лбу и ввалившиеся глаза его вовсе не беспокоят. А вот седых волос прибавилось, и он подумал, что когда выйдет из клиники, исправит это. И в течение полугода следует установить искусственную левую руку.
В его глазах больше не было блеска, они не светились жизнью. Он вспомнил, что когда-то видел что-то подобное у других людей, но не придавал этому значения.
Его родные умерли, новых друзей он не завёл. За прошедшие годы Джереми скопил достаточно денег, чтобы переехать в Нью-Йорк, на Парк-авеню. Он работал начальником отдела информационной безопасности в филиале компании «Symbiotechs». Его уважали и побаивались. Многие сотрудники знали о хороших отношениях Джереми с Шелдоном Нойсом.
Некоторые говорили, что Джереми хотел жениться на Кассандре Грей, но она вышла замуж за другого. На самом деле, это было неправдой. После установки протезов ног Джереми замкнулся в себе и мало общался со знакомыми и коллегами. Он часто виделся с Кассандрой в офисе компании, но всегда ограничивался приветствием. Мысль о том, что человек пошёл на удаление собственных здоровых ног ради испытания протезов, пугала Кассандру. Да и не понимала она, как можно так бояться ухудшения здоровья, чтобы превратиться в получеловека.
Да, отношение в общество к людям с модификациями изменилось. Да, себестоимость производства всевозможных искусственных конечностей снизилась, стало больше компаний на рынке. Улучшения стали более доступны. Но вместе с тем в разных слоях общества возникли недовольство и страх перед переменами.
Были люди, осуждавшие ложившихся под нож ради модификации. Они утверждали, что человек постепенно становится киборгом. Андроидов пока не доработали и не пустили в массовое производство, хотя опытные образцы уже существовали. Автоматизация производства и сельского хозяйства в Америке, Европе и Азии возросли настолько, что резко взлетел процент безработицы.
Многие жители развитых стран переехали в Африку, в страны Юго-Восточной Азии и на острова в Атлантическом, Тихом и Индийском океанах в поисках какой-либо работы.
В то же время увеличился процент грамотных людей в мире, и общаться стало значительно проще.

Спустя пять суток после операции Джереми Филлипс выписался из клиники. Выйдя на крыльцо, он вдохнул тёплый летний воздух, но ничего не почувствовал. Провёл рукой по джинсам, коснулся кармана и ворота светло-серой рубашки с коротким рукавом. Бегло посмотрел по сторонам и спустился по лестнице на тротуар.
Через небольшой сад, за ограду и вперёд по улице. Жизнь, стала более размеренной в Нью-Йорке в будний день. Джереми пошёл не спеша, решив немного прогуляться. Мимо него проходили разные люди. Куда-то опять торопились служащие. Громко разговаривая, шла компания подростков. Джереми посмотрел на них. Всё те же рваные джинсы, футболки с ругательными надписями или логотипами музыкальных групп. Кроссовки и сапоги. Цепи, кольца с черепами, браслеты. Неухоженные волосы.
Обогнав эту компанию, Джереми подумал, что не так уж много изменилось за минувшие годы. Рядом с ним прошла женщина средних лет с пакетами, вероятно, из магазина продуктов. Впереди у перекрёстка он увидел старика, что-то втолковывающего скучающему полицейскому. Дед говорил и говорил, взмахивая рукой. А блюститель порядка, казалось, спал.
Сделав ещё несколько шагов, Джереми оказался в прошлом. Он вновь оказался в том парке, где познакомился с Соней. Только теперь он стоял под деревом и видел себя со стороны. Видел мальчика, с блеском в глазах слушающего музыку. Видел девочку, игравшую на скрипке с полузакрытыми глазами. Вдруг он вспомнил, что когда был тем самым мальчиком, увидел себя нынешнего, стоявшего под деревом, но не придал этому значения. Затем он очутился перед окном кафе. Отойдя к гидранту, чтоб не столкнуться с кем-нибудь из прохожих, он посмотрел в окно и увидел себя после похорон отца, разговаривающим с Соней.
И в следующий миг он стоял у могилы отца на похоронах. Стоял позади родных, знакомых родителей и коллег отца. Увидел, как Джереми прошлого бросает землю в могилу. Вспомнил разговор с отцом о дружбе, о будущем, о единстве с природой.
Картинка сменилась, и он оказался тёмным вечером у пекарни и увидел себя впереди у газетного ларька, разговаривающего с отцом Лиама Белла. Он вспомнил о друге, погибшем в Ираке. Он увидел хмурое лицо афроамериканца в военной форме, лежавшего на улице у колодца. Лиам сжимал в правой руке автоматическую винтовку.
Дальше отрывками перед его взором пронеслись смерти дедушки и бабушки. Он вспомнил, как стоял с дедушкой на берегу и чувствовал нечто удивительное. Вспомнил, как перед ними высилась Статуя Свободы, и дедушка говорил ему о внутренней свободе, о душе. И Джереми ощутил разросшуюся пустоту внутри. От неё веяло холодом, и он невольно вздрогнул. В который раз в его голове пробудилось осознание полного одиночества. А затем в голове проснулся давний страх немощности и потери здоровья. Следом за ипохондрией проснулась и танатофобия.
И тут Джереми Филлипс нанёс сокрушительные удары по своим страхам. На миг он оказался в своём кабинете в филиале «Symbiotechs». Посмотрел на три монитора на столе, перевёл взгляд на фотографию, на которой он стоял с Шелдоном Нойсом и Луисом Дойлом на ступенях здания филиала в Нью-Йорке в день его открытия. На стеллаже у стены были фотографии разных лет, когда он работал в «Intel», Пентагоне и «Dell». Затем он вышел из кабинета и внимательно оглядел свой отдел. Все два десятка его подчинённых были заняты делом. И страх стать ненужным, остаться в одиночестве рухнул под весом достижений Джереми в работе. Профессия и работа – это важно.
В следующий миг он стоял перед большим сенсорным экраном в медицинском центре. Он разглядывал изображения собственного тела, строения организма. Мягко коснулся ладонью правой руки экрана, и некоторые органы, кости и суставы подсветились жёлтым. Их можно будет заменить уже через три месяца. Страх потери молодости, болезней растаял словно утренний туман.
Затем осенним дождливым днём Джереми оказался на дорожке кладбища. Он быстрым шагом направился вперёд, свернул направо, прошёл ещё около двухсот метров и оказался у вырытой могилы. Дождь промочил одежду, его полуботинки испачкались в сырой земле. Он прочёл собственные фамилию и имя на каменном надгробии, стоящем рядом с пустой могилой. И заметил, что даты смерти нет. А значит, он всё сделал правильно, и пока неизвестно как, но достиг бессмертия. Его взор затмил яркий белый свет.
Спустя минуту он вновь стоял летним днём 2030 года на улице Нью-Йорка. Рефлекторно его левая рука дёрнулась и коснулась щеки под правым глазом. Но слёз не было. И механическое сердце стучало ровно. И Джереми Филлипс пошёл дальше по улице, выбросив из головы все мысли об одиночестве, о смерти, родных и друзьях. Мысли и воспоминания больше не вызывали в нём эмоций. Он был спокоен.

И здесь мы прощаемся с Джереми Филлипсом, читатель. Он нашёл то, что искал. Он отдалил собственную смерть и перестал думать о ней. Он избавился от страхов, но вместе с тем потерял чувствительность. Естественная целостная система гидравлической, механической, пневматической и электромагнитной сил в одном существе удачно пополнилась искусственно созданными компонентами. Как будет он жить дальше? Станет ли он счастлив? Можно ли теперь называть его человеком? На эти вопросы ты ответишь сам, читатель. А потом вспомнишь, что означает для тебя – быть человеком.

Март – июль 2016 года