Дождь поющего огня 22ч

Словно близнецы братья проходят сквозь восприятие люди. Нескончаемая череда схожести. Не черты лица, не характер и не стиль одежды, а ужас перед собственной слабостью, и гордость перед собственной силой, разнят эти образы. Они шли, ехали, бежали, бродили, и я не встретил  ни одного человека без тени ужаса и багрового огонька гордыни. Я повернулся, посмотрел на лицо друга – тоже самое. Витрина из тонированного зеркального стекла встретила мое недоуменное отражение. Я такой же как все.
Иоан похоже думал о том же самом.
- Неужели все?.. – прошептали мои губы.
- Не может быть.

………………………………………………………………..

Взгляды свободно раскинули поля понимания. Тревожные лица. Радостные. Удрученные. Спокойные надеющиеся лица. Печальные. Веселые…
- Теперь все по-другому, - улыбнулся я.
- Теперь да, только дух по-прежнему в цепях отрицания

- Видно единственное, что мы сейчас можем, - сказал Иоанн после того, как мы облазали весь рынок, - это только торгашам грузить их мешки и ящики.
И я согласился.

Рыночные ряды выстроились в фаланги искушений, атакующих жажду слабости . маски приветливости и дыхание стяжательства. Поиски необходимости да рыскающие воровские взгляды, и еще алчущие общения лица. В каждом из них человек смотрит из-за плеча зверя, или из-под крыла ангела.

    Общение с людьми наполняло нас желаниями, азартом и веселой удалью. Мы читали облики, голоса и движения, как читают мудрую, полную любви и приключений, книгу.
Вот полный господин вальяжного вида беседует со степенной дамой. Он говорит о погоде и ценах, но я слышу песню стремления к благополучию через тернии житейских проблем.
Мечтательный молодой человек с журналом под мышкой источает отрицание, боль и сладость ухода от постылой реальности.
Уныние на, изможденном излишней тягой к расслаблению, лице пьяницы.
Задор молодых воришек, крадущих преимущественно ради ощущения опасности и  соревнования в ловкости.
Красивая грациозная девушка со взглядом…
- Стоп!- Иоанн хлопнул меня по спине. – Подожди меня у цветочной лавки, пожалуйста. Ладно?
- Беги, - улыбнулся я. Мой друг превратился в само волнение.
- Спасибо, Боря, я сейчас…скоро…
Раздвинув могучими плечами толпу, Иоанн приблизился к девушке и, что то сказал ей. Его румяное, пышущее здоровьем лицо стало цвета восхода. Я отвернулся и пошел дальше. Гордость за друга, радость за его стыд и проявление слабости. Как объяснить эти чувства? Ум стремиться объединиться с телом, мужчина с женщиной. Если происходит иначе, появляются болезни и тоска. Ведь именно в стремлении к противоположности, к объединению в единое заключено движение жизни.
Разве есть слабость в проявлении робости перед тем, кто нежнее тебя?
Я его не дождался.

***
- Эй, парень, не желаешь помочь, подзаработать?
Невысокий седоватый мужчина с тараканьими усами явно обращался ко мне.
- Помочь что? Подзаработать?
Я почувствовал что произнес глупость.
- Хи – хи, подзаработать, - человек почесал висок. – Ты парень я вижу не хилый, и небогатый. Помоги перетаскать бочонки, у меня повозка сломалась. Заплачу не обижу.
И тут я вспомнил о пустом животе  и наказе Артемия.
- А далеко носить?
- Нет, - замотал головой торговец, - от ворот рынка.
Повозка оказалась огромным грузовым фургоном, полным объемистыми бочонками.
- Это вино, - пояснил старик. – Берешься?
 - Берусь.
 - Помощников много надо?
- Никого. Управлюсь.
 - Ну–ну. Только не тяни.
Я работал часа четыре. Поднимать тяжести дело привычное, но носить в такую даль и так много… В конечном итоге я выдохся и едва волок ноги. Усатый не обманул, заплатил щедро. Хватит на роскошный ужин на три персоны.
Иоанн исчез. Искать его у меня не было ни какого желания. Я зашагал на свой постоялый двор.
………………………………………………………………………………….

Швейцар в голубой ливрее распахнул массивную застекленную дверь и встал посреди проема, загораживая проход.
- Ты не ошибся, дружок? – Широкая ладонь уперлась в грудь Странника. – Мне кажется, ты не слишком богат для нашего заведения.
- Зато удачи полны штаны, - отозвался Артемий. – И мне кажется… Что тебе слишком много кажется. – Он поднял глаза навстречу грянувшему отрицанию. – Не мешай мне сделать большим маленькое.
 - О–хо–хо, - закачал головой швейцар, - не слишком ли ты самоуверен, оборванный гордец?
- Моя уверенность пропорциональна моему умению.
Разбивающая оковы улыбка и таинственное мерцание намерения.
- Действительно думаешь выиграть?
- Да, возьму у богатых господ немного монет, взамен на подаренное разочарование в наполненности излишеством.
 - Говоришь загадками, - швейцар подмигнул. – Ты случайно не переодетый принц или…
 - Скорее неодетый последователь смирения перед везением, преследующим меня по пятам.
Человек узрел человека.
- Ладно, проходи, иначе своей болтовней убедишь меня в необходимости хождения по пути откровения.
Дождь промолчал. Еще одна дверь осторожно прикрыла его прошлое.

***
Пять сотен свечей истекают светом и ожиданием в зале вертящегося колеса неудачи.
Полчища клеток приглашают сразиться с собственной жадностью.
Цветные фишки выстраиваются в узоры обезумевшей логики.
Дрожь в пальцах, мокрые спины, стреляющие без прицела глаза.
Пестрое колесо набирает обороты вращения. Гомон стихает. Люди одевают одинаковые маски на поношенные временем лица. Верчение доходит до пика скорости и, следуя закону затухания, останавливается.
Неподвижность взорвалась эмоциями разочарования, зависти и безрассудства.
- Двадцать девять. – Голос крупье сух и доброжелателен.
Фишки сметаются. Происходит движение, что–то меняется, оставляя главное – желание большего.
Маленький столбик из трех зеленых кружочков на цифре 4. Незаметная мизерная ставка, противостоящая тысячам.
Игроки переговариваются, просчитывают возможности и молятся чему–то бесформенному.
 - Ставки сделаны! – Крупье безучастен. – Господа, внимание, игра.
Колесо завертелось.
Но время исчезло.
И даже атомы подчинились дыханию сосредоточенности.
- Четыре!
Насмешливое удивление.
Выигрыш двенадцать фишек.
Все по–новому, только столбик повыше.
Цифра 31.
Выигрыш сорок восемь фишек.
 - Господин ваше имя?
 - Артемий
 - Ставите дальше?
 - Ставлю на 8.
И вновь повторяется.
Дождь отошел от стола и подозвал знакомого стража входных дверей.
 - Послушай, дружище, не достанешь костюмчик получше, я вроде заработал немного.
 - Что серьезно? – Вытаращил тот глаза. – Чаевые будут?
 - Еще какие. Я собираюсь обчистить вашу контору дочиста. – прошептал Артемий на ухо, отсыпая ворох фишек в карман ливреи. Обменяешь?
 - Не беспокойся, я мигом
 - Меня зовут Артем.
 - А меня Сэм.
Протянутые руки соединяют сердца.
Три четверти часа и Артемий в роскошном темно–синем костюме выиграл триста пятнадцать фишек. Через три часа он вышел из казино с полными карманами хрустящих купюр.
 - Удачи тебе, - крикнул Сэм в вдогонку. – И осторожнее.
 - Спасибо. – Артемий помахал рукой. – Как-нибудь встретимся.
 - Обязательно.

***
Звездное небо
Посылает дыхание прошлого
Застигнутому прохожему,
Словно ночная даль развеяла
Его раздумья
О далеком свете
Желанных глаз.
***
Четверо плечистых мужчин вышли навстречу ему из–за старинного здания.
Артемий заметил тусклый свет автомобильных фар. До остановки такси метров пятьдесят.
Уже поздно, мои ребята ждут меня и наверное уже волнуются, - думал он. – Эти типы по мою душу, Вернее по деньгам соскучились. Как в дешевом фильме. Но мне сейчас не до них.
Они шли молча плечо к плечу, занимая весь проход тротуара. Лицо Дождя спокойное и холодное, его шаги – это торопливые шаги уверенности в непогрешимости закона сосредоточенности.
С расстояния в пять шагов, смуглолицый парень с коротко стриженной головой и жгучими глазами, выхватил из–за пазухи револьвер и выстрелил в лицо идущего Странника.
 Но цель поставлена, и вселенная исполнена духа. Есть цель, и все остальное всего лишь ряд отвлекающих факторов. Которые бессмысленны.
Лица грабителей вытянулись, их жертва по – прежнему шла прямо на них. Никаких следов ранения. Второй выстрел производился в упор. Это безумие.
Страх ударяет по струнам слабости, если правила здравомыслия дают сбой. Решительность превращается в панику, когда сила встречается с самой пустотой.
Артемий прошел сквозь строй, толкнув стреляющего грудью так, что тот отлетел на газон.
До остановки несколько метров. Такси уже подъезжает. Тени налетчиков метнулись в сторону сгущения тьмы.
 - Куда изволите? – вежливо спросил водитель.
 - В гостиницу.
 - В какую?
 - Ну … не в самую роскошную, и не в ночлежку для нищих.
 - Понятно.
***
Твой стол накрыт
Сверкают зеркала
Глаза открыты
Тишь вползает в мозг
И небо кружится
Вокруг твоей звезды
Как будто ты
Здесь значишь что-нибудь.
***
Голоса вечера облекают суету дня в радужные одежды свершившегося. Разумное тянется к хмелю, безумие к сытости, звериное прячется подальше от вспышек светлого.
Старинные часы на полке громадного камина, словно волшебный насос перекачивают время ожидания из будущего в ушедшее.
За окнами созревают сумерки. Еще чуть–чуть, и первая звезда глянула на меня сквозь свежевымытое стекло окна.
Я заказал ужин  на троих. Хороший ужин. Хозяин спросил, не смогу ли я  расплатиться за ночлег, лицо его светилось благодушием. Я покачал головой. Только ужин.
В помещение кабака входили люди, большей частью бедные работяги, решившие расслабиться и неисправимые пьяницы. Некоторые из них , видя меня одного за столом, намеревались составить компанию. Обиженные отказом, они бросали угрюмые косые взгляды в мою сторону из глубины зала. До того времени, пока вино не устранит барьеры приличия и не снимет оков с агрессии их опасаться не следует.
Что бы не попасть под власть ожидания я делал внутренние упражнения на концентрацию. В груди рос и уплотнялся комок беспокойства. Я сосредоточился на нем. Комок увеличивался. Вот уже сердце стало стучать так, что казалось сотрясался весь постоялый двор.
Что то не так. Неужели?.. Не дай бог…Снова ко мне…
 - Здесь занято.
Я опустил голову, разглядывая нетронутый ужин.
 - Медитируешь за едой?
 - Ваня, наконец – то!
Безопасность и уверенность за плечами гиганта.
 - Извини, брат, я немножко припозднился.
В одной руке улыбающейся здоровяк держал изящной формы бутылку, в другой старенькую гитару. Глаза его блестели.
 - Ты пьян?
Он замотал головой.
 - Ну, разве чуточку.
 - Алкоголик несчастный, я тут работаю, не покладая рук, зарабатываю…
 - Я тоже немножко подзаработал, - спохватился Иоанн. – Правда, это все, что осталось…
Он потряс своими трофеями перед моим носом.
 - Жрать хочу до безумия. – Иоанн поставил на стол бутылку, гитару на соседний стул и уселся.
 - Думаешь, еда придаст тебе разума?
Мой друг моргнул своими бесстыже–невинными глазами.
 - Ума нет, но сил наверное.
Покончив с двумя огромными бифштексами, Иоанн вытер жир с губ и спросил.
 - Артем не появлялся?
 -  Нет.
 - Интересно, где его черти носят? А ты чем занимался?
 - На рынке бочки таскал.
 - Бочки? – Он добродушно рассмеялся.
 - Пока ты гулял…
 - Я не гулял, я влюбился. Немножко проводил девушку, вдруг смотрю парень играет в переходе, да скверно, ну я попросил у него гитару. Поиграл, попел. Успех, скажу тебе, был огромный. Потом мы с этим парнем выпили. Вот и все. А гитару он мне так отдал.
 - И ты умеешь играть? Наверное, люди не музыку слушали, а смотрели на игру твоих бицепсов.
 - Сам ты бицепс,- обиделся Иоанн. – Смотри и слушай.
Он взял гитару чудовищными, свитыми из мускулов и сухожилий руками. Но не сломал. Заиграл, мягко перебирая струны, и запел.
Люди за столиками обернулись в нашу сторону. Кое-кто придвинул свой стул поближе.
Я даже не подозревал о таком таланте своего друга. Надо же, и сила, и музыкальность…
 - И простодушие, - раздался в моем ухе знакомый голос.
Я оглянулся. Ну конечно, Артемий, как всегда, явился неожиданно и подслушал мои мысли.
 - Тихо,  - прошептал он и приставил палец к губам, - иначе спугнешь песню.
Песня умолкла.
 - Поработали от души? – спросил Артемий, одновременно улыбаясь и пережевывая добрый кусок копченого окорока. Он протянул руку за стаканом с вином. – Что притихли, смущает мой стильный вид а, голодранцы?
Мы рассмеялись вслед за ним. Удивительное дело, наш бедный учитель явился в шикарном костюме, с изумрудным перстнем на среднем пальце левой руке, подстрижен…
 - Ты, что банк ограбил? – Спросил Иоанн.
 - Почти . – Артемий осушил бокал одним залпом.
 - Надеюсь, тюрьма по тебе еще не расплакалась?
 - Может быть, только в ближайшие дни я туда не ногой.
 - А потом?
 - Потом посижу обязательно.
Артемий откинулся на спинку стула.
 - Как разведка? Чего интересного нашли? Чем думаете заняться:?
Мы развели руками.
 - Так я и думал. Бездельники.
Желтые огоньки свечей пытаются разорвать дымную завесу силой подтаявших тел.
Разбогатевший скиталец достал из кармана жилетки золотые часы.
 - Если не ошибаюсь, господа, сейчас нам пора отправляться в более приличную гостиницу. – Он потянулся. – Здесь все оплачено. Поднимайтесь, поехали.
***
Великий Тигр
Кладет свою полосатую морду
На край алого горизонта.
Золотые крылья Орла
Бросили тень
С высоты свободной легкости
На твердь воскрешения.
Слабые создания ищут ответа
И просят милости,
Сильные желают сравняться и превзойти,
Мудрые стремятся никуда не стремиться.
Ну, а тебе
Ужасно нравится полосатая расцветка шкуры,
Тебя забавляет грация полета,
Холод опасности.
Твои пальцы дергают за усы Тигра,
Вырывают перо из хвоста гордой птицы.
Никто не тронет тебя и не осудит.
Зверь фыркает, Орел поднимается выше.
А ты начинаешь становиться
Самим собой.
***
 - Вот мы и дома, - сказал Артемий, приглашая нас в гостиничный номер. – Хотя уже позднее время, нам необходимо, кое-что обсудить и скоординировать свои дальнейшие действия.
 - Богатая квартира, - присвистнул Иоанн, оглядываясь, - даже не верится.
 - Во что?
 - В то, что мы можем оказаться в таких роскошных условиях.
 - Это не шик. – Артемий сел на пушистый ковер, расстеленный посреди комнаты, - это временная необходимость. Не стесняйтесь, присаживайтесь. Здесь нам будет удобно.
Мы последовали его примеру.
 - Человек несовершенен, - осторожно начал Учитель, как бы подготавливая нас к чему, то интересному, - следует понимать это. Но человек и совершенство гармонии, это так-же нужно осознавать постоянно. Самое главное, понимая свое несовершенство, отталкиваться от него в сторону абсолютной гармонии, тогда появится нужное движение в нужном направлении.
-Боря, Ваня и я, все трое несовершенные существа, поэтому нам требуется время от времени проявлять себя в действии. У нас появляются трудности, мы преодолеваем препятствия, как преодолевает крутые пороги поток горной реки. Она просто течет и течет, рано или поздно достигая морской широты. Если река вздумает течь в гору, у нее вряд ли получится. Вода движется, оставаясь при этом сама собой. Наше отличие от реки в том, что мы, изменяя реальность, через изменение самих себя, способны изменять направление самого потока, не через изменение воды, а через изменение ландшафта. И, двигаясь расслабленно и естественно достигать любой цели. Необходимо видеть цель и осознавать её постоянно.
Артемий поднялся и достал из резного шкафчика бумажный сверток.
- Я не зря просил вас сегодня утром обратить внимание на противоположности, - сказал он, вновь усаживаясь. – Но вы, как обычно остались слепы и глухи…
- Почему слепы, - обиженно возразил Иоанн, - глядели думали…
- А вот думать было не нужно, - перебил Артемий.
Я помалкивал, стараясь вникнуть в суть мыслей Учителя. Удавалось с трудом.
- Боря молчит. Напахался за целый день и притих. Смакует усталость.
- Ничего я не смакую.
- И не только усталость, но и мысль о собственной добродетели. Надо же работал за двоих.
- Ничего особенного, - буркнул я.
- Особенное в том, что за весь день ты палец о палец не ударил для совершенствования личной силы и восприятия. А вот наш здоровяк, кажется, кое-чего достиг.
Иоан покраснел до кончиков ушей.
Бумажный сверток зашуршал, выпуская свое содержимое на простор обозрения. Целая куча денег.
- Точно банк ограбил,- заметил Иоанн.
- Эти деньги, - продолжал Артемий, - необходимы нам для создания надлежащих условий для полноценных тренировок. Ибо через неделю в Городе состоится открытый Чемпионат Силачей.
- Чемпионат?! – в два голоса протянули мы с Иоаном.
- Да, дорогие мои. Вам придется поучаствовать в нем и проверить сравнением собственную силу в реальности.
- Мы не успеем подготовиться за неделю.
- Успеете, если поднажмете, как следует, - засмеялся Артемий. – Вам необходимо участвовать в Чемпионате не для стремления к выигрышу, ваша задача сделать попытку максимально раскрыть свои способности перед лицом собственных проявлений. Для этого соревнования идеальный приём.
- Но мы…
- Хватит. – Артемий хлопнул в ладоши. – Сегодня ночью первый урок.
- Не поздновато? – спросил я.
- Самое время. Не забудьте, через семь дней вы должны пожать урожай силы для того, чтобы начать жить самостоятельно.
- Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что возможно через семь дней нам придется расстаться.

Продолжение следует...