Рассказ без сюжета

- Охрана, одиннадцатая - размен! – раздалось с крайней кассы магазина напротив. Паренек-охранник, стоявший в сонном раздумье спиной к моему аптечному закутку, направился на окрик кассирши. На ходу он сбивчиво, непроснувшимся голосом начал передавать по рации, что на одиннадцатую кассу «нужен размен, сотни и пятидесятки».

 - Ооох, рано, встает охрана-а-а, - пропела я, и отбежала от своей кассы, чтобы включить чайник и насыпать в чашку кофейку.

Первый час – с девяти до десяти – это благословенное время, каждая минутка тут имеет необыкновенную цену. Пока нет клиентов – их мало и в супермаркете, напротив касс которого расположилась наша миниатюрная аптечка. Когда там нахлынет волна покупателей, велика вероятность, что многие из них захотят взять курс на меня. Так что стоит воспользоваться штилем. И потом, еще не пришла напарница. Нет, конечно работать вдвоем – это хорошо, в случае чего всегда есть подстраховка. Но это смотря, кто второй…

А второй у меня Лиза. С утра она действует бодряще: энергичная ее болтовня захватывает и заводит, поневоле просыпаешься. Но постепенно, особенно если Лиза не в духе и повторяет одно и тоже с негативной оценкой, это начинает утомлять. А к вечеру уже хочется воскликнуть ей в ответ: «Лиза, ну помолчи ты пожалуйста! Хватит бубнить».
 
Когда мы только начинали вместе работать, и в один воскресный день ожидали приезда начальника, Лиза решила меня подготовить:

- Машка, ну Игорь у нас вообще конечно странный. Я вот сколько раз ему говорила – Лиза всем своим видом и интонациями голоса показывала мне, что она с начальством на короткой ноге, - что ну не умеешь ты с сотрудницами разговаривать. И вечно ничего не слушаешь, тебе говоришь, а ты как будто на луне. А потом чуть что – вы мне ничего не говорили, я ничего не знаю… Так слушать потому что надо, Игорь, когда тебе говорят!

Лиза женщина мудрая. Она знает, что и как нужно делать. Она в профессии аптекаря давно – целых пять лет. У Игоря нет фармацевтического образования, он экономист и технарь. И к тому же моложе Лизы лет на пятнадцать, а ей неполных пятьдесят. Кстати, несмотря на возраст, Лиза выглядит моложаво, держится бодро, одевается ярко. Она любитель желтых курток и малиновых шарфов, протертых джинсов и модных кед. Ходит с хулиганской короткой стрижкой, и в ее крашеных, черных как смоль волосах нет ни намека на седину.

- Маш, я ведь ему как мамка! Мне же не все равно, как у него дела идут! А он ничего не понимает, не ценит меня, не слушает. Развалит так он свой бизнес, вот помяни мое слово.

Дальше Лиза стала рассказывать мне, как совсем недавно Игорь чуть не уволил одну из сотрудниц:

- Он даже слушать ее не стал. Я ему говорю: ты дай хоть человеку слово сказать. Вечно не разберешься в ситуации, и давай рубить с плеча! Довел ее до слез. Она ж девчонка молодая, твоя Маш, ровесница, ну не специально ж накосячила, по незнанию, по неопытности. Ладно, вроде разрешил ей остаться. Она тряслась потом, когда ему звонила, а он – кто тебе работать не дает? Работай… нервы только вымотал девчонке!

У меня в руках была влажная салфетка. Я давно вытерла руки, салфетка уже высохла, и я стала нервно завязывать на ней узлы.

Лиза замолчала, уставилась на мои непроизвольные движения, и вдруг сообразила:

- Ты что, Маш? Да перестань, нормальный он парень!

Я расхохоталась и выбросила салфетку в чекницу. И предложила Лизе сменить тему. Потом у нас появились очереди и стало не до разговоров. А потом приехал Игорь.
Мы стояли на кассах и обслуживали клиентов, когда кто-то высокий и очень быстрый промелькнул перед нашими глазами и юркнул в аптеку, бросив на ходу «привет».
 
По выразительности Лизиного взгляда я поняла, что это начальник. Потом он даже меня вызвал – в материальную комнату , которая на время его кратких посещений превращалась в кабинет директора. Когда он со мной разговаривал, меня почему-то все время отвлекал его мотоциклетный шлем, небрежно брошенный на микроволновку. И деньги, которые он только что посчитал, но еще не убрал в рюкзак, и поэтому они лежали на столе, разложенные на кучки.

Во время разговора его карие глаза то смотрели куда-то поверх меня, то внимательно впивались мне в лицо. Вообще рядом с ним я казалась себе совсем маленькой девочкой, и вытягивала шею, чтобы смотреть ему в лицо – я привыкла смотреть собеседнику в глаза. Но это еще и от того, что сама совсем небольшого роста.

Худой, высокий, смуглый, и какой-то нервно-подвижный – он являл собой яркий контраст во внешности с прежним моим генеральным, который был немного грузный, невысокий мужчина, передвигался неторопливо, держался уверенно и хладнокровно. На лице того всегда была печать безмятежности, безразличия к окружающим людям, сытой удовлетворенности. У Игоря на лице, в выражении глаз можно было заметить смену различных чувств, хотя иногда, словно спохватившись, он прятал их за маской отчужденности и озабоченности. И позже много раз, когда он приезжал, я чувствовала, что он испытывает какое-то непонятное напряжение, находясь и разговаривая с нами.

Когда он уехал, я сообразила, что так до сих пор и не представилась. Да и собственно, моим именем не поинтересовались. Ладно, подумала я, это не самая главная деталь в моей биографии, по крайней мере для этой работы, да и в паспорте что-то об этом сказано. А паспорт он сфотографировал.

Поэтому я почти успокоилась и стала работать. А вот Лизе все что-то не нравилось.
Не помню, что именно она хотела от него в тот день, но «разговор» не получился. Не помогло даже то обстоятельство, что они на короткой ноге. Конечно, виноват был Игорь. И поэтому я весь вечер слушала лестные характеристики его характеру как человека и способностям как начальника. Под вечер я подумала, а туда ли вообще я попала? Может быть, я все-таки устроилась по ошибке не в то место?

Игорь принимал меня на работу по телефону. Я предварительно пообщалась с Лизой на месте, она показалась женщиной оригинальной, а мне такие тогда нравились. Наивное дитя двадцати двух лет от роду, я плохо знала жизнь и свои истинные склонности.
Потом Елизавета дала мне номер Игоря, и сказала небрежно: позвони ему, о зарплате и так далее, он тебе все расскажет… И так я поняла, что как специалист уже принята, хотя Лиза не спросила у меня классификацию антибиотиков и чем отличаются биологически активные добавки от лекарств. Как я узнала немного позже, все новички проходили процедуру эдакого экзамена, состоявшего именно из этих вопросов. Почему-то Лиза решила, что знание антибиотиков и успешный ответ в игре «найди семь отличий на упаковке БАДа и лекарства» - самый верный показатель профессионализма аптекаря. Однако в случае со мной ей показалось достаточно моего свеженького диплома о высшем образовании. Наверно, это потому, что у самой такого диплома нет.

Кстати, не хочу долго держать уважаемого читателя в заблуждении - ведь это неуважительно, - Лиза вовсе не заведующая аптеки и никакое другое руководящее звено. Просто она давно работает у Игоря и разбирается в людях (или создает такую видимость).

Я позвонила генеральному. Какое-то время мы говорили об организационных моментах, потом он спросил меня, где я работала раньше.

А перед этим я имела некоторый опыт работы в аптеке. В общем-то, меня там все устраивало, но мы загнулись, после того как прямо в том же здании бессовестно уселись две новые аптеки, да еще и сетевые. Помимо этого, закрытию поспособствовала злодейка-АРЕНДА.

Игорь Александрович, заслышав это слово, вмиг оживился - сбросил весь официоз, как ящерица скидывает ненужную, досадную ей старую кожицу:

- Да вот же, эта аренда! Знаете, сколько она съедает?!

Я знала, потому что в предыдущей аптеке сама расплачивалась под контролем генерального с арендодателем. И видела, какая шла между ними борьба: как постепенно, постепенно, чем ближе к гибели нашей аптечки, арендная плата уменьшалась… но и это не спасло.

- Да-да, - взволнованно зазвучал голос Игоря в ответ на мой рассказ, - очень многие потому и не выдерживают, что аренда пожирает все, а прибыли никакой. Нужно еще много чего оплачивать, коммуналка, зарплаты, и т. д и т. п. … Понимаете?! – это я поняла, вот только не совсем поняла, чего это он со мной об этом разговаривает. Но я тогда совсем не знала его манеру беседовать почти обо всем с подчиненными, словно мы являлись равноправными участниками всех этих процессов.

- А еще знаете сколько проблем в коллективах? Вот вы сейчас туда придете… попадете в атмосферу абсолютного расслабления. Но вы не расслабляйтесь. А если возникают какие-то проблемы, сразу говорите мне. Не надо молчать, а то вы все молчите, а потом у меня оказывается, что в аптеке самые натуральные войны, а я ничего не знаю. И вообще этот женский коллектив…

- А я вроде у вас там парня в аптеке видела?.. – когда я заходила к Лизе, она работала на пару с каким-то мальчиком, и поэтому решила напомнить Игорю, что у него смешанный коллектив.

- Да-а, бедный Костя, - грустно произнес начальник. Меня почему-то рассмешила эта фраза и этот тон:

- Что, - говорю, сдерживая невежливый смех, - и его замучили?

- Да не то слово, а уж меня как! Этот женский коллектив!..

- А вы кому это все говорите?.. – не удержалась я.

- Как кому? Вам… -  прозвучало несколько растерянно.  – Кхм, - кажется, понял, о чем я.

Тут уж я вообще не сдержалась, и попросту расхохоталась в трубку.

- Да-а, - проговорил Игорь Александрович, и я, хоть еще никогда не видела этого человека, в ту минуту словно увидела его улыбку. – А еще знаете, чего никогда не делайте? За это точно буду сильно ругать… Не надо еду по всей аптеке разбрасывать. А то я вечно приезжаю, а провизоры то там тарелку оставят, то сям, зачем, ведь есть же стол, полка в шкафу, холодильник, ну неужели нельзя убрать?!

- Видимо, нельзя, - смеясь, ответила я. – Иначе не хватит времени на войны и интриги.

К сожалению, я уже не могла серьезно слушать его наставления. Я как-то слишком расслабилась.

 Он говорил еще с минуту, вразумляя мою несерьезность, а потом видимо понял, что бесполезно со мной продолжать разговор, и распрощался, выразив надежду, что «я буду работать нормально и без фокусов». Я про себя от души это пообещала. Как-никак, не замечала раньше за собой чего-нибудь крамольного, и не думала, что сильно переменюсь на новом месте.

Я подумала, что новый генеральный – довольно адекватный человек, а главное, живой и доступный для простых смертных. За время разговора длительностью десять минут я уже десять раз сравнила его с Владимиром Сергеевичем – прежним генеральным, с которым по телефону общаться было очень скучно:

- Здра-а-вствуй, Ма-аша, - протяжно раздавалось в трубку. Владимир Сергеевич любил растягивать слова - как говаривала одна из сотрудниц, «входил в образ озабоченного проблемами нелегкого фармацевтического бизнеса». – Что ты говоришь? Повтори, пожа-а-а-луйста, я плохо тебя понял.  Аренду отдать Евгении Львовне? Кон-е-е-шно, отдавай, два чека не забудь приложить к кассовому отчету.

Я дожидалась, когда он со мной простится, положит трубку, и я смогу свободно зевнуть.

С Игорем Александровичем, забегая вперед, бывало примерно так:

- Привет, Маш. Посмотри там, на полке, журнал должен быть технического обслуживания касс. Сфотай лицо и последнюю страницу и пришли мне. Давай.

В промежутке перед «давай» я успевала вставить «Здрасте, хорошо», и то, если в тот день у меня была хорошая реакция. Немного это напоминало игру в пинг-понг – успею ли я вставить свое слово, отбить ему мячик, или опять останусь ни с чем, с ракеткой на вытянутой руке?! Особенно, если мне действительно нужно было что-то ему сказать, или задать какой-то вопрос. Поэтому я испуганно, рискуя услышать «давай» и короткие гудки, кричала в трубку: Игорь Александрович! «Тайм-аут дайте!»

Так что прежний генеральный оказался похож на Игоря Александровича, как Обломов на Адуева-старшего.

Однако шквал Лизаветиных претензий к Игорю не мог не подействовать на мою впечатлительную психику. А воспоминание о шлеме на микроволновке и денежных кучках, а также манере спокойно общаться с безымянным сотрудником, принятым по телефону, только усиливало впечатление. Вот я и засомневалась, а правда ли это те люди и то место.

Но тот день кончился, и я решила не делать поспешных выводов. Мало того, мне стало интересно наблюдать за этими людьми, и я даже собралась найти с ними общий язык.

С Лизой иногда очень интересно работалось. Приходит к ней однажды один интеллигентный негр. Такой весь невозмутимый, наверно уже давно в Москве. И по-русски так складно начал изъясняться:

- А вы не посоветуете мне, что взять от животных в животе?

- Тебе от глистов что ль? – бойко ответствовала Лиза.

- Гли-и-стов? – переспросил негр. Это слово еще не успело войти в его словарь.

- Ну да, от них, от паразитов, - пояснила Лиза. Мне уже стало смешно. Но у меня был клиент, и поэтому я только сделала гримасу, когда наклонилась за перекисью. Наверх я вылезла с невозмутимым лицом:

- Что-то еще? – и принялась считать мелочь, которую дал мне клиент.

- Вы наверно меня не поняли, - вежливо продолжил негр. – У меня дома Томми. Мне надо таблетку, потому что когда дома есть Томми…

- А кто хоть он, Томми-то твой? – нетерпеливо перебила Лиза.

- Мой Томми бульмастиф, - гордо изрек негр, – он мой хороший друг…

- Ясно, от глистов тебе лекарство и надо, - победно заключила Лиза, и полезла в верхний ящик. – На, вот возьми таблетину, - уверенно сказала она негру, протягивая ему упаковку Немозола, популярного противоглистного средства.

- Точно хорошее?

- Дак конечно, ты прям прими одну таблетину, там и в упаковке она одна, таблетина-то эта, и по инструкции она одна и пьется.

- Таблетина? – растерялся негр окончательно. Эх, он-то думал, что неплохо знает русский язык! А тут – наша Лизаветина с ее словесами.

- Конечно, я ж тебе и говорю, тут в этой упаковине всего одна таблетина – Лиза вытащила блистер с одной таблеткой, всем своим видом показывая: ну чего ж ты такой бестолковый-то, негр!

У меня кончились клиенты, и я больше не могла сдержаться. Села на маленькую табуреточку под кассу и схватилась за живот.

- Чего ты ржешь, Машка?! Видишь, ничего он не понимает! Иди хоть ты с ним на английском поговори что ль, вечно придут, по-русски ни бельмеса…

- Хорошо, я беру, - решился негр, видимо, с отчаяния.

Или вот другой характерный случай.

Стоим мы как-то с Лизой, а клиентов нет. И долго что-то нет. Затишье в магазине. И дремотно нам немного стало от этой тишины. Лиза мне что-то говорит, позевывая, а я стою, и мысли в голове медленно текут, расслаблено так…

Вдруг на горизонте появляется фигура. Негр в сером пиджаке, хотя на дворе уже давно зима. Напротив аптеки, чуть левее от касс Ашана – салон сотовой связи. Негр направляется туда. Издалека нам видно, и немного слышно, как он возмущенно, размахивая руками, кричит что-то сотруднику. Через какое-то время выскакивает оттуда и останавливается посреди магазинного пространства. Потом поворачивается и видит Лизу, которая стоит на центральной, более заметной кассе. И мигом летит на ее спасительный белый халат, как бабочка порхает на яркие цветы.

- Это аптека? – громко вопрошает он.

- Да, аптека мы, - мурлыкает мирно в ответ Лиза. Ну разморило ее.

- Мне надо: диазепаму, феназепаму или седуксену!!! – грозно отчеканивает он (негр-то, все три наименования без единой запинки – хоть бы один москвич так четко выговорил!).

- Ну, милый мой, эти препаратики-то вообще-то по рецепту, - ласково ответствует она.

- Да знаю я!!! У вас в России все по рецепту! Вы русские, какие-то все невозможные!

- Ну, преувеличивать только не надо, - успокоительно отозвалась Лиза. – Разные мы.

- Разные! Вот сейчас ваш мужчина меня так обидел, так обидел!

- Мой мужчина? – начала обижаться уже сама Лиза, и посмотрела на меня, как будто я могла что-то объяснить. – Как мой мужчина мог вас обидеть?! Он в Москве сейчас, таксует.

- Нет, этот ваш мужчина, сейчас вот там, напротив, меня очень обидел! Не хочет вернуть мой телефон! А он не работает!

- А-а, - сообразила Лиза, - это мужчина из Билайна?

- Конечно! – сердито крикнул негр. – Мне теперь хоть пойти и утопиться осталось.

- Ну не надо так все эмоционально воспринимать, да и словами бросаться, а то я уже подумала, что мой муж вас чем-то обидел. Никак не могла понять, откуда он здесь взялся…

- Вот как не воспринимать, если у вас в России все так: лекарства по рецепту, телефон вернуть нельзя, алкоголя хорошего нету…

- Да, алкоголя хорошего нету, а тот, что есть, очень дорогой, - со вздохом произнесла Лиза. В ее полусонном взоре было что-то настолько успокоительное и понимающее, что негр, кажется, начал приходить в себя.

- Ну хотя бы поговорил с вами, хорошо стало, - медленно произнес он. – Может, все же феназепама дадите?

- Нет, милый мой, не могу, - грустно развела Лиза руками. – уж извини.

- Ладно, - вздохнул негр и пошел. По пути скорчил гримасу в сторону Билайна.

- Вот и психологами подрабатываем, - серьезно сказала мне Лиза. – Только Игорь ведь не доплатит, жмот.

Теперь как раз самое время к нему и вернуться, к Игорю Александровичу.
Верней, не совсем к нему, а к проблемам конфликтологии.

Поначалу мне неплохо работалось с Лизой. Немного смущало то, что она постоянно ворчала на вторую смену, где работала молодежь – тот самый бедный, замученный женщинами Костя, и чуть не уволенная сгоряча Игорем Люда.

Они ничего не умели делать. Витрины делали не так, дефектуру  не писали, все нужно было тянуть одной Лизе. Хотя мне казалось, что не так уж все плохо.

Костю вообще прозвали наглым молдаванином. Да, в этом он был грешен, молдавская кровь текла в его жилах. Не знаю, какова была там концентрация наглости. Но факт остается фактом, как-то раз у них нашла коса на камень настолько серьезно, что Костины тапки и халат были выброшены из аптеки и его самого Лиза проводила напутствием:

- Ты тут больше работать не будешь! – ну, переборщила немного на эмоциях, забылась, что она не начальник. Но Игорь решил перевести Костю в другую аптеку, от греха подальше. Мужчин в фармации итак мало, а уж тем более молдаван. 

Ко мне не было претензий целый месяц совместной работы. Но... и на старуху бывает проруха, что уж говорить о такой зелени, как я.

Игорь как-то намекнул мне, что у нас с Лизой довольно большая разница в выручке, причем счет явно не в мою пользу. А так как при этом он попенял на мое высшее образование, то я просто не могла посрамить своих регалий.

И я начала ухищряться. Во-первых, стала задерживаться – раньше Лиза всегда выгоняла меня, даже чуть раньше положенного времени, и дорабатывала смену одна. Во-вторых, я стала обедать у кассы. Аптека вам не ресторан, так что тут не до обеда из трех блюд. Отпускаешь клиента, хватаешь контейнер из-под кассы, съедаешь кусок-другой, наклонившись вниз, будто для того, чтобы поправить там хлоргексидин, и с милой улыбкой являешься новому клиенту наверх.

Лизе очень скоро не понравились мои военные хитрости. К концу первой смены, за которую я лишь один раз отошла от кассы, в районе девяти часов она хмуро посмотрела в мою сторону:

- Что хоть ты Машка, домой не собираешься?

Я сделала вид, что мне вовсе не скучно на работе, и совсем неохота домой.

Так мы доработали вместе. С этого момента у нас началась холодная война: «кто кого перестоит». При этом мы были довольно вежливы друг с другом, мило уступали дорогу при столкновении в тесном аптечном пространстве: «Проходите, Елизавета Андреевна!» «Что хоть ты Машка, иди уже!». Но в воздухе чувствовался нездоровый азарт. Обострялся он при снятии х-отчетов, на которых мы смотрели выручку, и каждая буравила при этом другую взглядом: «сколько у тебя?!» Но мы были горды, как английские лорды, и ни разу не спросили об этом друг у друга вслух. Молча подсматривали чужие цифры в кассовом журнале – так нам казалось благороднее.

Я заметно приблизилась к Лизиным результатам. Однако все равно недотягивала.
Помимо владения оригинальным языком, Лиза обладала умением уговаривать, или, лучше сказать, забалтывать клиента. Тут я была не конкурент ей совсем. На моей чаше весов оставались только более точные знания, которые – увы, не всем посетителям нужны. А на стороне Лизаветы было еще одно весомое преимущество – она расположилась на центральной, более заметной для клиентов, кассе.

Тоскливо наблюдая, как мимо меня, забившейся на второй кассе в уголок, проходят люди и становятся в очередь к центральной, я набралась решимости и наглости заявить Лизе, что не худо бы нам совершать рокировку хотя бы через две смены. Это предложение было объявлено незаконным:

- Что хоть ты Машка, зарвалась совсем?! Кто ты такая, чтобы тут свои правила диктовать? Ишь чего придумала, даже не думала я, что ты наглая такая девица, по внешности и не скажешь…

А что не так с моей внешностью? – подумалось мне. Ничего, по-моему, такого. Глаза зеленые, волосы русые, не красавица, и не страхолюдина. В чем тут может быть подвох?

Конечно, я решила не сдаваться.

Как-то был особенно глухой день, клиенты заходили все время по одному, а когда они заходят по одному, то в девяти из десяти случаев по теории вероятности они совершают путь по прямой траектории на центральную кассу. По моим подсчетам, выручка Лизы должна была превышать мою вдвое, а такая математика кого хочешь вгонит в тоску. В таком настроении застал меня приезд Игоря Александровича.
Лиза бойко отпускала клиента. Зашел второй, и я неуверенным голосом позвала его к себе на вторую кассу – просто уже устала их зазывать. Меня то ли не расслышали, то ли что, но клиент остался упрямо стоять в очереди. Зато Игорь оглянулся вдруг на меня, и мне показалось в его глазах сочувствие…  Он тут же подошел ко мне и спросил лекарство.  Купил у меня антибиотик за пятьсот рублей, чтобы «быстро выздороветь и на ногах».

Хотя он был явно болен, и ему просто нужно было лекарство, но то, что он подошел именно ко мне, а не к Лизе, которая стояла на кассе ближе к нему, показалось мне молчаливой поддержкой. Во мне проснулись уверенность и жажда справедливости:

- Игорь Александрович, я предложила Лизе меняться кассами, ведь это будет по-честному – центральную кассу гораздо лучше видят клиенты.

Лиза резко развернулась к нам:

 - Что хоть ты болтаешь Машка, это ж ерунда, одинаково они ходят, что к тебе, что ко мне!

- Да где же одинаково, разве это не очевидный факт, что они ее лучше видят? И если идут по одному, то конечно туда и пойдут…

- Да ну, Игорь, не слушай ее, малолетку эту, просто работать нормально не умеет и не хочет, вот и выдумывает причины…

- Как раз именно наоборот, я хочу работать, а не стоять и считать, сколько людей мимо меня прошло! – возмущение переполняло мою грудь и хотело вырваться наружу, как чересчур глубоко воткнутая в узкое горлышко бутылки пробка мечтает вылететь с шумом в воздух.

- Лиз, ну что тебе стоит меняться с человеком, ведь правда, это будет справедливо? – успокоительно обратился Игорь к раскрасневшейся, возмущенной моей напарнице.

- Да что хоть Игорь, ты ее слушаешь?! – завопила Лиза. – ерунду какую-то придумывает девчонка, а ты и уши развесил!

Если это ерунда, так что ж ты так волнуешься, милейшая коллега? – подумалось мне. Приятно было сознавать, что начальник на моей стороне.

- Все хватит, девчонки, некогда мне тут с вами, - резко уставшим и раздраженным тоном кинул Игорь. – поеду я, а ты Лиза, меняйся с Машей, и не надо ссориться.

- Да сейчас, буду я с ней миндальничать! Она пришла без году неделя, а я у тебя давно, и кто тут больше всех выручку набивает? Ты никогда не ценишь нормальных сотрудников, понаберешь всяких и слушаешь их…

- Ладно, Лиз, некогда мне сейчас с тобой ругаться, потом, потом… - задумчиво ляпнул он, выходя из аптеки.

Я расхохоталась – так уж устроен мой мозг, что даже в очень неприятные моменты он не может упустить что-то забавное. Да, Игорь явно не сторонник официального общения, и наверно, Лизины выпады придают перцу и соли его пресным рабочим будням.

- Что хоть ты ржешь, Машка! Все равно не будет тут по-твоему! Игорю плевать, как мы будем работать, он уехал и забыл, но ты только попробуй ему еще раз об этом сказать! Не надо ему такие вещи никогда говорить!

Стоило ему уехать, как я поняла, что холодная война переходит в открытый горячий конфликт. Я громко, на весь торговый центр, была занесена во все мыслимые и немыслимые черные, красные, серо-буро-малиновые списки самых худших фармацевтов, людей, сослуживцев. А самое противное, что с его уходом у меня улетучился весь боевой настрой. Накатила усталость и подумалось, в самом деле, что Игорь мне все равно ничем не поможет. Он сказал и уехал, а что дальше в аптеке происходит – вряд ли его волнует.

Так и продолжили мы работать – стоило мне сделать какую-то оплошность, как это преувеличивалось и меня объявляли негодным провизором, да еще и без году неделя. Оставалось молча терпеть, хотя внутри все кипело. Иногда я пыталась сказать что-то более-менее твердо в свою защиту, но в ответ меня осыпали шквалом различных неприятных эпитетов и определений. Меняться естественно никто не стал. А работать на старом месте стало еще хуже, потому что Лиза намеренно стала переманивать клиентов даже в те моменты, когда они робко направлялись ко мне. «А вы идите-ка сюда!» смело, не терпя возражений, кричала им Лиза, и они послушно шли к ней.

Какое-то время мне удавалось не обращать на Лизины выпады слишком много внимания. Выручал действенный в таких случаях способ: делаешь свою работу, словно ты вообще один. Рядом никого нет. Кто-то маячит, бубнит и зудит, но это вне. А ты внутри себя находишься, словно улитка. Тут кстати вспомнился мне и совет самого Игоря Александровича. Он говорил маркировщице, которая тоже жаловалась на Лизу - что уж очень она болтовней утомляет – мол, а ты не слушай ее вообще. Переключила мысленно тумблер в голове, и все, у тебя там тишина.

Вот и я так стала делать. Но все же иногда, помимо моей воли, словесный поток проникал в уши. Неисправность тумблера конечно. А у Лизиной речи есть еще и такая особенность: уж если она достигает твоего слуха, то проникает до самых внутренностей, превращается в словесную пищу и тяжело потом переваривается. И мезим с фесталом тут не помогут, увы. Как и всякие философские рассуждения и убеждения самого себя, в том, что ты не верблюд.

Поэтому через несколько смен, проведенных в столь милом обществе, я действительно стала себя так ощущать, словно у меня за спиной выросли два горба. А от уютной улитковой раковины ничего не осталось.

Вместе с такими ощущениями появилось желание исправить ситуацию. Тут было два пути – либо – радикально – увольняться, либо что-то сделать решительное на месте.
 
Все гениальное просто - звучит банально, но верней не скажешь. Меня попросили подменить человека во второй паре, и я почувствовала, насколько легче мне дышится с Людой. Не раз я слышала от Лизы, что Люда - противная девчонка, малолетка с большим самомнением и вообще ужасная девица. Странно, ничего такого я не заметила. Видно, все, кто работал когда-то с Лизой в смену, со временем превращались в верблюдов. Позже я узнала, что таких людей было немало, так что нас образовался целый караван. Какое облегчение испытала я! Бродить по пустыне в одиночестве – грустно.

А Люда тогда работала с Женей, женщиной примерно Лизиного возраста, чуть помладше. Характер у Жени был прямо противоположный Лизиному. Такой спокойный, тихий, неконфликтный. Я с ней пообщалась, и мы пришли к выводу, что если начальство разрешит, то поменяться нам с ней будет разумнее всего. Молодые верблюды будут работать вместе, а другая смена пусть состоит из опытных и мудрых дам. Контраст аптеке не помешает.

Начальство милостиво согласилось. Ему главное – чтоб военных действий не было, витрины целее будут.

А накануне как раз у нас с Лизой обострение конфликта случилось. Мне даже было сказано:

- Не хочу я с тобой работать, как ты мне надоела, девчонка! Вот скажу Игорю, что не буду с тобой работать больше.

Получается, я ее опередила. Ход конем. Вряд ли ей это понравится, ведь она должна быть во всем первой. Поэтому я, предвидя осложнения, попросила Игоря Александровича сообщить об этом Лизе завтра же.

Что он и сделал. Стою я значит, за кассой, скромно людей отпускаю, а на меня накатывают волны бурного телефонного разговора из материальной комнаты:

- Что хоть Игорь ты так решил? Что тебе там эта малолетка наговорила? Нажаловалась на меня, да? да если ты так, слушаешь их всех, а меня, самого надежного сотрудника, ни во что не ставишь, я прямо сейчас пишу заявление! Прямо сейчас! Вот уже ручку и лист взяла – я увидела, что она и правда схватила бумагу и приготовилась писать.

Мне было слегка слышно, что он пытается ей что-то возразить. Она бросила трубку, да так, что телефон стукнулся об стол. Признаюсь, в тот момент я испугалась – а вдруг он и правда подумает, что ему нужнее старые и опытные сотрудники, и из-за меня, без году неделя, не захочет ее терять?! И я представила, как если она останется, и я с ней буду работать в смену, мне будет еще хуже…

Но Игоря я в тот момент просто недооценила. Конечно, он не повелся на эту явную демонстрацию. Он даже не стал ей перезванивать. Она подождала немного, надеясь, что он начнет ее уговаривать, и первая позвонила. Уже более спокойным тоном она заявила ему, что писать заявление все-таки не будет, но сама первая не хочет работать с придурошной этой Машей, поэтому видеть и знать ее не хочет.

Да замечательно. Этого нам и нужно было. Смена, правда, еще только началась, дожить бы теперь до вечера. И тут же, закруглив разговор с Игорем, Лиза кинулась звонить нашему администратору – своей не то подруге, не то врагу, смотря по настроению. Я стою, и прямо рядом со мной раздается такой разговор:

- Насть, а ты представляешь, сейчас эта дурацкая Маша нажаловалась Игорю на меня! И наглости какой набралась, говорит – не хочу с ней работать! Да я сама с ней давно уже не хочу! – и так далее в этом духе.

Когда она договорила, я зачем-то начала оправдываться:

- Лиз, я не жаловалась на тебя Игорю, просто предложила нас с Женей поменять, ведь так лучше и тебе, сама говорила.

- Да что хоть Машка, врешь ты все, задницу свою теперь прячешь! Учти, все равно тут не будет по-твоему, не ты тут порядки устанавливаешь! – «уж не ты ли?» – промелькнуло у меня в голове и отразилось на лице легкой усмешкой. – Еще ухмыляется мне, бесстыжая! Про таких как ты, верно говорят – мягко стелет, да жестко спать!

Тут я поняла, что нужно просто молчать. Потому как я ей слово – она мне двадцать.
Фух. Стою, клиентов нет, может, Лизины крики на весь магазин распугали. Но, примерно зная, что меня ждет, я заранее приготовилась – взяла с собой книжечку Диккенса. Погрузилась в нее, мысленно отгородившись от соседней кассы, и читаю-почитываю между редкими посетителями.

Лиза поговорила по телефону с несколькими людьми, сообщила всем, кому можно и нельзя, какая Маша нехорошая, а потом видно запас абонентов иссяк. И начала жаловаться воздуху и клиентам:

- Вы представляете, как вот так работать с человеком, с ябедой такой и змеей?
Некоторые клиенты даже как-то подозрительно на меня косились.

Лиза поворчала еще, да видно устала – воздух-то не отвечает, не сочувствует, клиенты тем более, они наоборот, норовят быстрее убежать. А я сама себе поражаюсь – молчу все время и молчу, мне даже хорошо как-то, мирно на душе. Читаю себе, а тут попалось еще одно место у Диккенса, где он как раз вздорное поведение героини описывает, так похоже на Лизу, и с таким юмором! И некстати в полной тишине расхохоталась.

- Чего ржешь-то, Машка? Еще и ржет стоит! Нахалка! – растревожила я своим смехом Лизу. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним! – погрозила она мне.

- Да, Лиз, тут просто место смешное в книге, - ответила я миролюбиво.

- Да-а? – недоверчиво протянула Лиза. – А чего читаешь хоть?

- Диккенса.

- А-а-а. Да, Диккенс – это хорошо, - одобрила вдруг она. – Я раньше тоже много классику читала…

«Вот, где собака-то зарыта, - подумала я, - читала бы и сейчас. Со стороны себя бы лучше видела».

Диккенс меня в тот день очень выручил. И Игорь Александрович не подвел, так что я в прекрасном расположении духа ушла в другую смену.

Ну, там особо ничего интересного не происходило, если не считать, что обе мы – я и Людка, оказались по ту сторону баррикад и другая смена (в лице одной Лизы, конечно) кидалась периодически в нас гранатами. Например, прибегала в аптеку, когда мы работали, и ругалась на нас, почем свет стоит. Или звонила по телефону и портила настроение в выходной день. Или – наведем мы порядок в ящиках, потом приходим в следующие рабочие дни, а там все верх дном.

- Ничего, - говорила она в ответ на наше возмущение, - мне так даже больше работать нравится. Я-то в бардаке все что хочешь найду, а вы слабаки, найти препарат даже не можете в ящике!

Но это ж все ерунда, мелкое хулиганство взрослых мудрых женщин. Им ведь тоже нужны развлечения, а то все дом, семья, работа, дом, семья, работа. Скучно.

Но однажды произошел еще один крупный конфликт. Как-то раз мы с Людой на энтузиазме (что свойственно таким юным особам, как мы), прибрали во всех ящиках сразу. Сама не знаю, зачем мы это сделали, ведь прекрасно знали, что занялись сизифовым трудом. Дальше поступили еще более неразумно – написали той смене записку – как бы всей смене, но в целом ясно, кому в первую очередь. Начиналась она так: «уважаемая смена! Убедительная просьба не нарушать оставленный нами в ящиках порядок…» и так далее в том же духе, глупость несусветная.

Реакция была уже на следующее утро. Я сладко спала (выходной же), когда зазвонил телефон. Оказывается, Лиза пришла на работу и прочитала записку. Спросонья я даже не все поняла, что она говорит. Мне было сказано, что мы совершили гадкий поступок и будем наказаны. Что ж, а ведь это интрига. Наказаны – но как?!

Когда мы вышли на работу, в аптеке нас ждал сюрприз не только от Лизаветы. На видном месте мы узрели записку – вот ведь вредное занятие, писать всякие записки (позже вы поймете, почему) – от Игоря Александровича. Текст примерно был такой: «Девчонки! Если выручка до конца месяца не поднимется, оставлю в аптеке двух провизоров и фасовщика. И. А.» Хорошая подпись, мне сразу вспомнился мультик про Винни-Пуха.

А когда я открыла несколько ящиков, то ахнула и позвала Людку:

- Печальное зрелище, - протянула она после паузы, - Душераздирающее зрелище!

- Кошмар, - подытожила я. Там, где мы оставили ровные ряды упаковок - теперь пестрела куча. Словом, все было вперемежку, как будто брали горсть упаковок и кидали в ящик как попало.

Настроение уже как-то снизилось.

А где-то через часик к нам влетела Лиза. Думаю, вы догадываетесь, как много приятностей мы услышали в течение ее двадцатиминутного визита. С Людой вдруг случилась истерика. Я стала ее успокаивать, и это меня отвлекло.

- Маш, что же это такое? – начала сетовать Люда. – почему она все время вытворяет все, что ей захочется? И Игорь тоже… Ему даже пожаловаться толком нельзя, вечно спешит, да еще тоже вот такую записку оставил…

- Может, нам самим уйти, пока не попросили? – задумчиво произнесла я. Мне вспомнилась, как на предыдущей работе, когда собирались сокращать штаты, коллектив прямо сказал мне: ты молодая, семьи нет, тебе проще найти новую работу и привыкнуть легче к новому месту…

- В самом деле, сколько можно все это терпеть! – в сердцах воскликнула Люда, и принялась лазить по сайтам в поисках вакансий. Очень быстро что-то нашла, заинтересовалась и стала звонить родителям – советоваться.

Я всегда была человек достаточно медлительный, мне нужно прежде обдумать, а не сразу начинать действовать. Поэтому, раскрыв рот, наблюдала за Людой, которая уже звонила в отдел кадров, договаривалась о собеседовании, прямо не отходя от кассы.
Однако я уже решила, что тоже уволюсь. Просто мне нужно было время осмыслить.

Поэтому дальше мы работали с Людой, исполненные коварных мыслей – ага, нам уже не долго тут осталось! И поддерживали друг друга: «Да, надо увольняться отсюда. Мы все правильно решили».

День клонился к вечеру, и неожиданно приехал Игорь Александрович. Если бы он знал, насколько не вовремя прибыл к нам!

Люда напряженно посмотрела на меня. Пока ничего не подозревавший Игорь проскочил в материальную, на кассах готовился заговор.

- Люд, - говорю я, - раз приехал, надо писать заявление.

- Да, - отвечает она, - у меня ведь уже собеседование послезавтра.

- Надо, пока мы горячие, - подбиваю я, вопреки тому, что обычно не делаю ничего сгоряча. Не знаю, в тот день меня что-то подмывало, и я тянула за собой Людку.

Почему-то нам было страшно. Наверно, это потому, что мы редко пока увольнялись, и обе побаивались Игоря.

Но вдвоем все легче. Игорь сидел за столом, склонившись над бумагами, а мы нависли за его спиной.

Люда начала первая:

- Игорь Александрович, я хочу уволиться, - в ее голосе слышалась обида, не смогла сдержать эмоций.

- Что? А… ну увольняйся, - просто ответил Игорь.

- Эта Лиза… - и тут начался поток довольно несвязных жалоб на Лизу, видно, Люда устала молчать и ее прорвало. Я ждала, когда она успокоится.

- Хорошо, Люда, я понял, - Игорь вскочил с табурета и начал нервно бродить по материалке. – Но почему вы раньше мне обо всем об этом не говорили? Можно же как-то все порешать…

- Так вам всегда некогда! – хором воскликнули мы.

- Конечно, мне некогда, - ответил он, - и где логика? - подумалось сразу мне. – Просто, девчонки, всегда и везде, в любом коллективе найдутся такие люди, с которыми сложно будет работать, - тут он прав, мысленно прокомментировала я, - Ну не хочешь работать, как хочешь, твое дело, - вдруг устало закруглил Игорь обещавшую быть длинной фразу.

«Значит, точно собирается нас сокращать, - подумала я, - раз не пытается Люду переубедить. Облегчили ему задачу, не надо ломать голову, кого убирать. Ну что ж, тогда мой черед».

- Я тоже увольняюсь, - твердо произнесла я. – несколько по другим причинам, нежели Люда, но в том числе и из-за Лизы. – Я решила ничего уже не добавлять от себя – зачем? Поведение Лизы само за себя говорило, и мне было даже жаль ее. Я понимала, что Игорь теперь так просто ее не оставит.

Видно, Игорь не ожидал, что мы так дружненько соберемся увольняться (но с другой стороны, зачем было писать про двух провизоров в записке?!)… Он застыл на мгновение, оставил свои похождения взад-вперед.

- Ну что ж, пишите заявления, - после паузы медленно произнес он. – Две недели отработки у вас впереди, - наверно, это был призыв «подумать».

Мы взялись за ручки и быстренько накатали заявления. Игорь забрал их, но медлил убирать в сейф, куда обычно скидывал всю текущую документацию.

- Я поговорю с Лизой, - пообещал он. И опять начал объяснять, что в коллективе работать трудно, особенно в женском, но можно попытаться найти общий язык с человеком, и т. д. и т. п. Люда возражала ему, что с Лизой это невозможно, она, мол, человек невменяемый. К ней присоединилась маркировщица. Я в основном молчала, а потом вообще ушла за кассу - появились клиенты.

Мне все же показалось странным, что Игорь стал разговаривать, как будто забыл вовсе о спешке. В общей сложности он довольно долго не уезжал. И на прощание задал странный вопрос:

- Девчонки, вам еще что-нибудь надо?!

Мы переглянулись. Что нам может быть надо, если мы увольняемся? Ну, выплатите нам зарплату, конечно, трудовые верните. Особенно больше ничего не требуется.

- Ладно, пока, - по обыкновению своему кинул он, и уехал.

Но у меня на душе остался какой-то осадок, странное ощущение. Поведение Игоря мне показалось странным. Он не пытался нас уговаривать остаться, но пустился рассуждать и давать советы. Он ушел словно нехотя, и напоследок задал «лишний» вопрос. Может, записка ничего не значила?!

Через несколько дней – у нас с Людой был выходной – позвонил Игорь и зачем-то вызвал в аптеку. Я понимала, что для совместного разбора полетов, но было опять-таки странно, зачем это нужно, раз мы уже одной ногой вне коллектива.
 
Беседа проходила под высоким напряжением. Лиза выбрала распространенную тактику – лучшая защита – нападение, поэтому поочередно накидывалась на нас.

Первой досталось Люде. У нее с Лизой было уже много конфликтов, и вот, наконец, обе выговорились. Мне было грустно слушать их взаимные претензии - я понимала, что каждая по-своему не права. И в той же Лизе чувствовалось не столько настоящее хамство, сколько чересчур бурное восприятие всего и неумение сдерживаться. А так её прямота мне даже понравилась - все прозрачно, знаешь, что человек в данный момент о тебе думает, никакого лукавства.

Люда очень сильно разволновалась. В конце разговора она психанула и бросила в сердцах Игорю Александровичу:

- Ну не могу я разговаривать с этой женщиной! Вы же видите, как она себя ведёт!

К слову, Игорь сидел почти все время молча, лишь изредка пытался успокоить разгоряченных спорщиц. И, как мне показалось, чувствовал себя не в своей тарелке – он все время теребил то ручку, то свисавшую со стола ленту для штрих-кодов. А мне все не давал покоя вопрос-зачем, собственно, он нас всех собрал? Неужели ему захотелось послушать бабские разборки? Но было непохоже, чтобы это ему доставляло удовольствие.

Тем более, что чем дальше в лес, тем больше дров – маркировщица, девушка постарше Люды и тоже характера непростого, накинулась на Лизу со свежими силами. Люда немного отдохнула и присоединилась к ней, почувствовав поддержку.

Я, конечно, тоже была сердита на Лизу и думала сообщить ей об этом, просто ждала своего времени и подбирала внушительные слова, но поинтеллигентнее. Но видя, с какой нескрываемой злобой сцепились мои союзницы с Лизой, я почувствовала, что мне по-настоящему жаль её. Лиза, правда, за словом в карман не лезла, и ловко отбивала противника. Меня позабавила её своеобразная находчивость. Поэтому, когда она любезно обратилась ко мне:

- Ну а ты чего все молчишь, тихоня наша? Про таких верно говорят, Игорь, в тихом омуте...

Я от души рассмеялась – злости моей как не бывало, и неожиданно для себя -  да, думаю, и для других, миролюбиво и спокойно повела разговор:

- Лиз, слушай, вот ты все возмущаешься, что мы написали тебе эту злосчастную записку. Что тебе, мол, это было неприятно. Но ты вспомни, как ты мне звонила в выходные дни. Мне тоже было неприятно. Ну мы ж с тобой квиты, не так ли?

Лиза была просто сбита с толку. Она ждала нападения, и готовила в ответ гранату. Но чеку заело от неожиданности. Пока она думала, что предпринять, я продолжила:
 
- Лиз, твоя проблема в том, что ты не умеешь разделять переход на личности и критику по работе. То, что мы жалуемся на беспорядок в холодильнике, допустим, не относится лично к тебе. Просто мы тут все вместе работаем, и хочется, чтобы был порядок, и каждый в этом участвовал.

Лиза попробовала что-то возразить, но Игорь вдруг включился в разговор, и поддержал мою позицию. Против такой коалиции Лизе было сложно выступать. Однако внезапно она снова ощетинилась, уже на него, и принялась критиковать его начальственную особу. Кончилась эта последняя схватка тем, что Игорь резко вскочил со стула со словами:

- Все девчонки, мне надо ехать. Выходите все по одному, я пойду последним. Лиза, ты уволена.

Последние три слова произвели на нас тоже действие, что и на героев известной комедии фраза «к нам едет ревизор». Особенно удивилась Людка, которая мне говорила раньше, что Игорь никогда не уволит Лизу, чего бы та не вытворяла. Мол, зато Лиза работящая, всегда всех подменяет и хорошую выручку делает. Однако, видно, это еще не гарантия.

Сама Лиза застыла, воззрившись на Игоря, будто тот приговорил её к смертной казни.
 
- Ну и увольняй! – крикнула она ему вдогонку – мы уже начали выходить из аптеки. – Только сам ещё сто раз об этом пожалеешь!

- Потом поговорим, - оглянулся он на неё.

Я шла последней перед ним, и, обернувшись, спросила:

- Прикрываете отступление?

- Ага, - рассмеялся он, - именно.
 
Правильно. Не стоит забывать историю с Костей.

 На следующий день, когда мы с Людой вышли на работу, меня начали одолевать сомнения – а надо ли мне увольняться. Лиза меня перестала напрягать, несмотря на все выходки – в любом случае, сильно безобразничать Игорь ей уже не даст. А что касается его записки – я поняла, что сам он не придавал ей такого значения, какое придали мы. То, что он вызвал нас на разговор с Лизой, означало, что он считает причиной нашего увольнения именно этот конфликт. Но никак не «эффект записки».
В самом деле, подумалось мне, если бы Игорь всерьёз думал кого-то сокращать, он бы не калякал на клочке бумаги записульку с подписью И. А. Наверняка он сказал бы об этом лично-официально. Просто в тот день мы с Людой не способны были воспринимать действительность критически. В этом вся соль.

В таких раздумьях застал меня очередной визит Игоря. И я просто подошла и спросила:

- Игорь Александрович, а вы вот эту записку написали – вы правда собирались сокращать нас?

- Да никого я не собирался сокращать! – с досадой – не то на себя самого, не то на меня, что глупые вопросы задаю, воскликнул он. – Просто выручки упали, мне компаньоны на мозги капают, вот я и думал вас немного замотивировать.

Замотивировал, ничего не скажешь. Полколлектива уходит. Нет, говорила же я вам, что вредно записки писать.

- А что, ты думаешь остаться? – аккуратненько начал нащупывать он почву моих соображений.

- Ну, не знаю пока, - ещё осторожнее ответила я. – А что будет с Лизой?

- С Лизой… - нахмурился он. – понимаешь, Маша, - имя-то моё перестал кстати путать, а то все я у него Людой была, - если я её уволю… с таким характером она нигде не задержится. И ты же знаешь, как она расслабиться любит… сопьется она без работы.
 
Об этом я тоже уже подумала. Ведь я не раз наблюдала Лизину привычку – вечером накануне выходных она шла в магазин за «пивасиком». Многие её выверты я кстати и списывала на счёт этого напитка. А работа и вправду удерживала Лизу от запоев.
 
- Она сейчас боится, что я её уволю, и ведёт себя тише воды, ниже травы. Да и человек зато она работящий, - продолжал рассуждать Игорь вслух. И я понимала, что он прав, и была даже рада, что он не собирается её увольнять. – Она теперь сильно злится на меня, но я хочу ей показать, что в целом неплохо к ней отношусь.

И мне подумалось в который раз, как сильно Игорь отличается от прежнего генерального. Тот, если бы узнал, что у него человек выпивает, причем постоянно, тут же бы выкинул такого за шкирку на улицу, не думая, что с ним потом станется. А Игорь хочет ей показать, что она зря злится на него!

И мне расхотелось уходить. Я не так уж и долго проработала на этом месте, только успела ко всему привыкнуть, и опять все менять мне не улыбалось. Поэтому, хорошенько подумав, на следующий день я позвонила Игорю и сообщила, что остаюсь. Тот спокойно отреагировал, мол, милости просим назад, коль передумала. И пообещал, если начнутся проблемы с Лизой, утихомиривать её.

А вот Людка, ясное дело, была сбита с толку.

 - Маш, он же не уволит Лизу!  Тут все останется по-старому. Ты же сама говорила, что тут ждать нечего!

Я сама понимала, что выгляжу непоследовательной особой, но объяснять Людке, почему Игорь поступает правильно, мне показалось бессмысленным. Дело в том, что Люда одинаково плохо была настроена и против Лизы, и против Игоря. Она неоднократно говорила, что Игорю все равно, ему лишь бы кое-как аптека работала, а как люди уживаются внутри коллектива – это все так, лирика. Ему не до таких мелочей. А я поняла, что ему не все равно – просто трудно разобраться, что происходит, если в основном до него долетают бессвязные жалобы одной на другую, а каких-то конструктивных предложений, чтобы исправить все, не поступает.

В любом случае, Люда уже нашла новую работу. А я осталась, мы с Лизой работали в разные смены, Женя выходила с нами на второй кассе в пятидневку. Лиза не звонила мне в выходные дни и не посещала в рабочие. Словом, идиллия.

 Как-то раз по рабочему вопросу Игорь попросил меня позвонить Лизе. Я замялась, потому что представила, какой окажут мне прием.

- Чего ты, боишься звонить ей что ли? – поинтересовался Игорь. – не бойся, звони! – сказал он каким-то уверенным тоном, и его уверенность передалась мне. В самом деле, а чего это я боюсь?

На удивление Лиза разговаривала вполне адекватно, а под конец разговора даже так сказала:

- Ну и слава Богу, что ты, Машка, осталась.

Так я поняла, что зла она на меня не держит.

Летом Игорь открывал новую аптеку в Подмосковье, причём прилично от Москвы. А так как штат там ещё не был укомплектован, то для подготовки к открытию требовалась помощь. Лиза уже смоталась туда раза два, и вот говорит мне:

- Ой, Маш, как мне надоело туда ездить! Там товару столько, горы, все это разгребать, и встаешь туда рано, как дурак, в пять утра!

- Ну не езди, - буркнула я.

- Да помощь там нужна… может, ты съездишь, Машка?

- Ну, разок можно. Проветриться….

- Вот, Машка, картинку-то иногда надо менять! И Игорь с ветерком по Москве прокатит. В тот раз так хорошо по Кутузовскому прокатил, хоть Москву посмотрела.
 
- Ну и что ж больше не хочешь кататься? – съехидничала я.

- Дак в пять утра надоело вставать… а ты молодая, чего тебе…

Вот у них вечно этот аргумент – ты молодая… хитрые старички.

- Ладно, поеду разок, - уступила я.

Самое смешное, что когда я влезала в полшестого утра в машину Игоря, одновременно со мной в противоположную дверь заскочила Лиза. Видно, охота прокатиться пересилила желание поспать.

Лиза всю дорогу болтала какой-то весёлый вздор – то про соседского мопса, то про свою новорожденную внучку. А я смотрела в окошко, и мне было хорошо. Просто расслабиться и ни о чем не думать – за это я всегда любила такие поездки.

Игорь накупил фруктов – пакет вишни и персиков. Мы поедали их за разговорами. А между нами, Лизой и мной, на полу - стояла раскрытая Игорева сумка. Пакет с фруктами лежал за коробкой передач, прямо над ней. В какой-то момент Игорь, не оборачиваясь назад и глядя на дорогу, запустил руку в пакет за вишней, и не заметил, как вывалил персик как раз в сумку.

Я хотела тут же ему об этом сказать. Но Лиза, вот ведь пятидесятилетняя хулиганка, остановила меня, хитро поглядывая на Игоря.

- Давай над ним приколемся! – шепотом подбивала она меня.

- Да ты что, у него ж там наверно документы! – и протянула руку к сумке. Лиза попыталась мне помешать. Игорь и Настя (с нами еще поехала администратор), которые сидели впереди, даже не заметили нашей возни. А я все-таки победила Лизу и вытащила персик. Хорошо хоть не очень спелый, а то бы начал истекать там соком.

Немного рискованно было лазить прямо на уровне локтя начальника в его собственной сумке. Но чего только не сделаешь ради того, чтобы репутация его же бумажек не оказалась в прямом смысле слова подмоченной. Конечно, можно было просто сказать Игорю, что персик упал в сумку, но он был увлечен разговором с Настей, да и вообще – риск же дело благородное.

- Ну и скучная же ты девчонка, Машка, - громко возмутилась Лиза, когда персик был водворен мною на место.

- А что, лучше, если бы он потом там его рукой раздавил? – возмутилась я в ответ.

- Чего вы там ругаетесь, девчонки? – вдруг оглянулся Игорь на нас.

- Ничего, Игорь, на дорогу лучше смотри, - буркнула Лиза. Она разозлилась, что фокус не удался. Но ненадолго. Через минуту уже принялась угощать нас гематогеном «кокос в шоколаде» и рассказывать всякие байки.

Так мы доехали до места.  Заходим в аптеку, Игорь идет впереди, а я следом за ним. Когда он включил свет, я не удержалась, ахнула:

- Что это?!

Игорь рассмеялся:

- Не что, а кто. Лиза тут хозяйничала.

Да какая же это Лиза, это Мамай прошёлся собственной персоной!

Читатель, я думаю, вообще привык, что вот он приходит в аптеку, и в ней все чисто да аккуратно. Я конечно, видала всякое, могу понять – рабочий там беспорядок, но такого…

Куча растерзанных коробок по всему торговому залу – ладно, это понятно – не успели разобрать. На витрине, на кассе, на табуретах товар, с которого свисают длиннющие, словно тропические анаконды, ленты непоклеенных штрих-кодов – тоже не успели. Но напротив кассы, прямо на полу, валялась груда препаратов, в которой также змеились ленты. Штрих-кода кое-где облетели и приклеились то там, то тут, на полу, на витрину – везде и всюду. А еще среди упаковок можно было подметить пустой одноразовый стаканчик, пластиковую вилку или ложку, а также давненько подсохшую, но бывшую когда-то влажной салфетку.

- Чего ты Машка, смотришь? – тут как тут раздался голос виновницы всего этого великолепного хаоса. – Сейчас быстренько все тут сделаем и домой поедем. Игорь, ты только не припоздняйся за нами, а то мне ещё котлеты вечером пожарить надо.

- Угу, - ответил начальник, - ты только сначала разгреби эту кучу, а то у Маши сейчас обморок случится.

- А чего Маша? Не надо быть такой чувствительной, меняться надо!

Меняться не меняться, но разгребали мы завалы до позднего вечера. Жуть как устали. Пока Игорь ехал за нами, Лиза сбегала в магазин, купила красного вина. Настя сурово воззрилась на бутылку:

- Вот, Игорь сейчас приедет, получим мы, Лизка!

- Да ну, ничего, надо же как-то расслабиться.

Но мы с Настей наотрез отказались пить. Настя – потому что боялась Игоря, я – потому что вообще не пью.

- Скучные вы, девки! – Лиза вскрыла бутылку, положила на витрину чипсы, и принялась расслабляться. А мы с Настей продолжали доделывать ценники, прибираться, хотя было такое впечатление, что работа тут никогда не кончится, что делай её, что не делай.

Через какое-то время Лиза, хорошенько расслабившись, решила к нам присоединиться и помешать. Это она хорошо умела. Настя уже несколько раз успела с ней поругаться, Лиза со мной спела несколько песен, и только тогда приехал Игорь.
«Ура, домой, - обрадованно подумала я».

Но не тут-то было. Игорь принялся сам все прибирать, чего мы не успели, и через каждые полминуты было слышно:

- А это что такое тут, девчонки?

Так он добрался до того места, где стояла Лизина почти пустая бутылка.

- Та-ак, а это что? Вы чем тут, девчонки, занимались?

- Игорь, ну это, у меня ж день рождения был в субботу… - это кстати, была правда, - и потом, внучка у меня недавно родилась, сам знаешь!

- Знаю, - буркнул Игорь. – Развелось вас, однако…

Пока он с Лизой разговаривал, стоя спиной к витрине, эта хулиганка сделала мне страшные глаза и отчаянно кивнула на чипсы. Я быстренько их схватила, и как раз Игорь оглянулся назад.

- А это что за ведро с водой? – бросился он на новый след, изобличающий нашу безалаберность и стремление уехать, не доделав.

А с Лизы все, как с гуся вода. Она быстренько допила вино и бутылочку выбросила.
Когда мы сели в машину, Лиза начала сокрушаться и вздыхать:

- Что хоть мы так поздно едем-то? Котлеты я что, ночью буду жарить?

Она меня так достала этими своими котлетами, что я не выдержала:

- Игорь Александрович, жаль, что у вас печки нет в машине.

- Какой печки?

- Да вот, сейчас Лиза котлеты по пути пожарила бы…

Игорь резко сбавил скорость.

- А вы что, есть хотите, что ли? Давайте сейчас куда-нибудь…

- Да нет, просто у Лизы горе, она ночью котлеты не любит жарить.

Сначала ведь нужно было такой бардак сотворить, а потом сетовать, что его долго разгребать пришлось.

Читателю, возможно, невдомек пока, зачем я все это рассказываю. Ну, съездили в Подмосковье, в аптеке уработались, домой поздно приехали и спать улеглись без задних ног. Я и сама не придала тогда этой поездке какого-нибудь значения.
 
Но случилось иначе. Игорь принял в эту новую аптеку девочку, которая заканчивала четвертый курс, и никогда еще в аптеках не работала. Поэтому на открытие поехала… думаю, догадались, кто.

Меня к этому никто не принуждал. Вернее, не знаю, чтобы мне сказал Игорь, если бы я наотрез отказалась, но мне самой просто стало интересно. Дальше – больше.
Следом за той аптекой Игорь открывал другую, в Москве. И это как раз совпало с моим состоянием, которое красиво описал Пушкин: «им овладело беспокойство, охота к перемене мест…».

Я переехала от родителей и занялась раскруткой новой аптеки – благо опыт открытия уже был. Закрытия, кстати, тоже, если читатель помнит мою предысторию. Люблю завершенность…

 Какое-то время я почти жила в аптечке, потому как в съемной комнате было скучновато, грустновато, и начинало тянуть назад, к родителям. Но я не хотела сдаваться.  Капитуляция? Вы что… нет, работаем до посинения!

Однако, если сначала я радовалась, что все больше и больше появляется приверженцев моей аптеки, и прикладывала все больше усилий для их привлечения, то после меня стало это раздражать. Тем более что большинству из этого потока по-прежнему нужны были просто перекись, йод, зеленка, а не какой-нибудь вобэнзим двести таблеток за три тысячи. Поэтому выручка не росла пропорционально росту количества покупок, увы, ну хоть ты тресни! А это препятствовало расширению штата аптеки. Так препятствовало, что у меня случился кризис, и я второй раз увольнялась. Но опять не уволилась, Игорь таки расшевелил компаньонов и себя заодно и установил вторую кассу.

Установить установил, а работать на ней оказалось пока и не кому. Район, куда я переселилась, оказался скуден не только богатыми клиентами, но и фармацевтами. Вот так оно и получилось, что снова я оказалась с Елизаветой Андреевной в смену. Не каждый день, а периодически. Просто Лиза – любитель всяких авантюр и подработок.

Но тут начались другие проблемы. Такова уж наша жизнь, пока решаешь одну проблему и думаешь, что вот сейчас все будет хорошо, тут же на смену вылезает новая.
Торговля, ясное дело, зависит от покупателей, верней, от их кошельков. А на дворе-то финансовый кризис. И вроде бы покупателей много, а толку мало. И вот стоим мы с Лизой смену за сменой, а выручки у каждой из нас, не чета прежним. И зарплата соответственно. Лиза спокойно такие вещи вообще не может воспринимать – ей обязательно нужно целый день ситуацию освещать, и в самом тусклом, мрачном свете.

Слушала я ее, слушала, и все более тоскливо мне становилось. Невольно вспоминала дни, когда одна работала. Но в тоже время – одному уж больно тяжело было… нет, никакие деньги не нужны, когда такая усталость. Но теперь морально уставать стала.

И захотелось опять уволиться. Притом, что Лиза почти каждый день говорила, что хочет уходить - ловить, тут мол, нечего, но непохоже было, что в самом деле она уйдет. Скорее это были намеки, что кому другому пора за порог.

Когда приезжал Игорь и давал зарплату, настроение Лизы, а следом и мое, падало еще сильнее. Лиза начинала с ним ругаться:

- Вот чего хоть тут у тебя, Игорь, делать? Уходить от тебя надо…

Игорь сердито говорил:

- Ну и уходи, - и злой уезжал. На наши жалобы, что выручки не растут, хотя людей много, он говорил, что «везде так. У людей денег нет». Что ж, не Америку открыл.
«Что ж такое?» – с грустью думала я, и вспоминала, с каким энтузиазмом занималась новой аптекой, как мечтала о ее развитии, росте… Нет, нельзя сказать, что совсем все плохо, мы добились какого-то результата – но на этом все и остановилось.
 
И снова мной «овладело беспокойство, охота к перемене мест» … Третий раз написано заявление, и вроде бы Лизе надо радоваться – а она звонит Игорю, ругается:

 - Вот что хоть ты такого специалиста – Машку, упускаешь! Мы с ней тебе так аптеку раскрутили, мог бы ей и зарплату поднять, не уходил бы человек!

Ничего себе метаморфоза произошла на мой счет в ее мозгу – из малолетки в специалиста превратилась! Прямо у гусеницы крылышки выросли.

А я и в самом деле бесстрашия какого-то набралась за последнее время. Сказалось видно, что я столько дней одна стояла, умудрялась под три сотни человек отпустить, тут же на кассе товар промаркировать и под кассой поесть… и к вечеру почти что там прилечь.

Ругаться с Игорем научилась. Может, не так красиво и эмоционально, как Лиза, зато по-своему. Ну а что, если он сегодня одно говорит, а завтра другое? А потом еще и говорит: а я забыл… Лиза эту его фразу «я забыл» окрестила: «слово-паразит».
 
- Игорь, ну у тебя слово-паразит – забыл!

Я как-то ему также сказала, так он обиделся-разозлился:

- У меня, Маша, знаешь сколько проблем и дел? Тебе и не снилось!

Эх, Игорь Александрович, я конечно все понимаю, проблем у вас немало, так чего же вы еще ожидали в бизнесе? Что прибыль сама посыплется золотым дождем в раскрытые ваши карманы, как тот персик в сумку? Ну, а у нас, скромных наемных работничков, откуда проблемы? Нам бы только не работая зарабатывать… так ведь и это непросто. Нужно изворачиваться, крутиться, приспосабливаться. Порой, по-моему, проще работать и проблем не наживать.

Вот, к примеру, привез мне еще при открытии дражайший Игорь Александрович несколько коробочек с товаром из других аптек.

Я сразу вам скажу, что очень не люблю слово «переброс». Хорошо перебрасывать мяч через сетку в волейболе, можно перебросить фотографии по почте. Тут криминала нет. Но когда перебрасывают из одной аптеки в другую какую-нибудь гадость с подтекающим сроком годности, и ты как хочешь, так и продавай ее, волей-неволей невзлюбишь это словечко.

Я спросила у Игоря:

- Надеюсь, на меня потом все это не повесят?

- Нет, - был приятный слуху ответ.

Но Игорь сказал, а потом благополучно забыл. Вообще хорошо иметь плохую память. Поэтому, когда клиенты просят у меня:

- Дайте что-нибудь от памяти, - то я их очень даже понимаю. Самой иногда хочется многое не вспоминать.

Вот я и стала с Игорем ругаться. Темные пятна у него в мозгу восстанавливать. Процесс малоприятный, но необходимый. Давалось мне это не легко, потому что Игорю, помимо свойственных бизнесменам сомнительных черт характера, была присуща в высокой степени симпатичная мне простота и некоторая даже человечность. Поэтому споры наши начинались, как правило, за здравие, а кончались за упокой. То есть, сначала по существу дела, а потом в какую-то философию заносило.

Однажды в заключение разговора я сказала, после того как Игорь расписывал мне в красках, как вообще все печально в других сетях, какие там сидят негодяи-руководители и прочее:

- А я вообще не хочу в аптеке работать. Хочу попробовать в науку пойти или еще куда-нибудь, только подальше от этой торговли…

- Вот, - как мне показалось, одобрительно произнес Игорь, - ты не хочешь в аптеке работать, а я не хочу бизнесом заниматься… Тошнит меня от него. Сыт по горло.

Хорошо поговорили - начальник с подчиненным. Не хотим работать. Может, так и разойдемся в разные стороны? Я пойду таблетки изобретать, а Игорь рыбу ловить – он большой охотник до этого дела, вернее, рыбак, - еще в походы ходить и по субботам футбол смотреть.

Кстати о футболе. Однажды в субботу у меня что-то с кассой случилось. Не хотела работать - чеки выбивать, выходной себе устроила. Звоню Игорю, а он:

- Ой, Маш, позвони Насте, может она тебе что подскажет… - при этом на полной громкости, как будто прямо в трубку: «Витиньо входит в штрафную зону… мягкий заброс на Головина… тот не смог мяч обработать… отличная передача на Дзагоева» …  словом, все ясно - Маша, не мешай, пожалуйста!

Да, но Настя вообще трубку не берет. На дачу скорее всего укатила. Звоню еще раз, рискуя разозлить болельщика:

- Ну ты там провода пересоедини… и ккм  проверь, может, она не подключена? Сделаешь, перезвони, - сказано со вздохом, а на фоне чуть по тише: «ну, мы знаем, что Витиньо обладает хорошим ударом и регулярно его использует» …

Пересоединила, проверила, не работает. Звоню…

- На ккм лампочка горит? Питание подключено? Интернет работает? Пробовала перезагрузить ккм? Программу? Пробуй… перезвони, - вздох. Матч уже отключен.
Все по инструкции сделано. Не работает, вредина.

- Ты все провода перевтыкала? Там внизу еще…

- И там, и везде… ничего не понимаю.

- Сейчас удаленно подключусь. Ты встань пока на другую кассу.

- Да, но смену хорошо бы сегодня закрыть?

- Хорошо бы… если сейчас у меня не получится, завтра приеду, посмотрю.

Нет, удаленно у него не получилось. Матч посмотреть, судя по всему, тоже.

На следующий день приехал, залез под кассу, вытащил-воткнул один из переходников, до которого я не добралась - руки коротки – и ккм послушно пискнула.

И так, собственно, всегда – он ведь у нас немного гендиректор, немного слесарь (мы же вечно все ящики переломаем, дверцы у витрин покоробим), немного айтишник, еще инкассатор, курьер (всякие кассовые ленты, бумага и прочая ерунда быстро везде кончается). И даже грузчик – когда Настя по ошибке отошлет заказ не в ту аптеку, коробки перевозит Игорь. Еще иногда, под настроение, Игорь затевает уборку и оптимизацию пространства в аптеке, и ворчит в таких случаях страшно: «вот вы, женщины, как так, не умеете уют создать! Бардак такой, пыль и грязь!». Ну что ж. Некогда ведь нам этим заниматься. А он поворчит-поворчит, возьмет тряпку и сам пыль вытрет. Хозяйственный в общем такой мужчина.

Интересно, как получилось – я же собиралась тут ему косточки промыть, а в итоге – похвалила. Понятно, что у всех свои недостатки и достоинства имеются.

- Охрана-а-а! На восьмой кассе аннуляция чека! – очередной окрик кассирши вернул меня в аптеку из дебрей воспоминаний.

Да, забыла предупредить читателя – сегодня же мой последний рабочий день в этой аптеке. Может, поэтому так и одолели воспоминания. Жизнь – интересная штука, вроде время порой так тянется, а начнешь вспоминать прошлое – так картинки мелькают кадр за кадром, будто кино перематываешь. И за каких-нибудь пять минут из двух лет мозаику соберешь.

- Привет, Машка! Ну что, как настроение? Может, передумала все же увольняться? – последнюю неделю Лиза почти каждый день задает мне этот вопрос.

Прибежала дражайшая моя напарница на работу. Честно, даже скучать по ней теперь буду! Вот уж правда, стоит съесть пуд соли с человеком…

- Игорь сейчас звонил, едет он к нам, - тарахтела Лиза дальше. – Трудовую твою поди привезет. А может, ты все-таки передумаешь?

Смешная она, Лиза. То вроде хочет от меня избавиться, а то вдруг отпускать не хочет.
 
- Да ну, Лиз, сколько можно передумывать? Чего я буду всем голову морочить? Да и сама говоришь, надо картинку иногда менять, идти дальше…

- Ну да, и то верно, ты ведь молодая, тебе вон на заведование надо идти. По карьерной лестнице куда-то подниматься. Тут у одной моей знакомой - могу тебе ее номер дать - есть контакт, как сертификат управленца сделать… Сделаешь, и как будешь устраиваться, сразу оговаривай, чтобы тебя на заведование. А так-то, если разобраться, то всегда, если что-то не пойдет – уволишься. И кстати, тут Костя в отпуск уходит, а я не смогу ведь уже без выходных работать, - сама знаешь, внучка теперь у меня, так может пока работу не найдешь, подработаешь в той аптеке? А чего, чтоб без денег-то не сидеть! – быстрота ее мысли, по-моему, заслуживает наблюдения ученых и, возможно, даже написания научных работ. Ну а я что? Я ничего, слушаю, головой киваю и смех с трудом сдерживаю. Меня уже устроили, назначили, уволили и на подработку взяли из жалости к моей бедности.

Клиенты немного отвлекли Лизу от решения моих проблем, а там и Игорь приехал.
- Вот чего хоть ты Игорь, так просто Машку-то отпускаешь?

- А как я должен ее отпустить? Может, к стулу ее привязать и из аптеки не выпускать?

- Да ну нет, Игорь, ты как ляпнешь что попало! Но хоть бы зарплату что ли ей добавил! Ну человек же с перспективой! – вот это да, я и не знала, что уже давно хожу на работу с этой самой перспективой под мышкой.

- Интересно, как я ей возьму и подниму зарплату? Думаешь, я могу делать, все что мне вздумается? Между прочим, мне самому компаньоны зарплату платят! А за премии итак говорят… мол, у тебя Игорь, наверно, шуры-муры в аптеках, всем премию раздаешь…

Мне подумалось невольно: «ничего себе, а вы, Игорь Александрович, Дон Жуан, как оказывается. У вас в каждой аптеке по Шуре да по Муре».

- У тебя вечно эти компаньоны! Каждый раз эту музыку слышу! Не убедил, - сурово, как гвоздь забила, буркнула Лиза.

- Конечно, компаньоны… думаешь, так просто все?

- Да думаю, что не так уж сложно! Это все отговорки!

- Хорошо, Лиз, а как тебе такой расклад… Через две недели моей отработки приходит новый управляющий и будет тебе другая музыка?

- Очень смешно, Игорь! – фыркнула Лиза. А я резко поняла, что он не шутит.
 
- А чем я хуже Маши? Она взяла, написала заявление, ушла. У меня все посложнее, но тоже могу.

- Да чего ты можешь, Игорь? Ты же в долгах наверно, как в шелках! В кредитах в этих…

- Да, долги есть, и много. Но и знакомых тоже, на улице не останусь.

- Игорь, так что, ты и вправду так решил?

- А что?

- Да что хоть ты так решил-то, вдруг, ни с того, ни с сего!

- Это как раз и не вдруг. Думаешь, я тут как в сказке живу? Да я без выходных уже сколько лет вкалываю! И вечно какие-то проблемы! В одной аптеке светильник пропадет, в другой холодильник сломается, в третьей сбои с программой, в четвертой жалюзи арендодатели месяц не чинят. Аренду стригут, за свое имущество не отвечают, все не при делах. Вы вечно ноете, что мало плачу, а компаньоны – чего деньги раздаешь направо-налево? Потом у этой внучка родилась, у этой Жучка завелась, этому надо в Молдавию, медовый месяц справить, всем нужен отпуск, одновременно, работать некому, аптеку закроешь, а компаньоны в конце месяца – почему так оборот упал?

Игорь уже давно начал ходить взад-вперед по материалке. Прорвало, что тут скажешь, все мы люди-человеки.

- Некоторые из вас еще и борзеют, мол, Игорь, ты все неправильно делаешь, ты бизнес развалишь, и т.д. и т.п. – «некоторые» дружно поперхнулись. Не только Лиза, но и я критикой грешила. – Поменяй мол наценку, эта не та, эта не эта, а программа не даст так просто все поменять! Юнико  – это вообще отдельная тема, печальная контора… за каждый клик мыши им плати… Так и еще образованием я вам не вышел, да, не провизор я, сибирский валенок в вашей сфере! – это кстати, камни в мой огород полетели, я про валенок неосторожно как-то высказалась. – Зато чуть чего, интернет в девять утра отвалился, мне звоните, а я еще сплю… а накануне ночью, может, ты мне, Лиза, в пьяном виде позвонила и байки рассказывала?!
- Чего? Когда хоть такое было то? – возмутилась Лиза, и я поняла по ее виду, что было, было, на воре шапка горит.

- Чего только не было. Еще у вас все время принтеры ломаются, монетки вы в него десятирублевые кидаете, в орла-решку играете… а я за вами выковыривай, - было дело, как раз в моей аптеке это случилось. Видимо, за столом мелочь считали, в принтер обронили незаметно. – Ключи прямо в аптеке исчезают, - это тоже у нас случилось. Напарница ключ потеряла, все обшарили, так и не нашли. - Моему терпению конец, все. Устал. И бизнес этот… не дает он такого результата, чтобы все это терпеть, каждый день выслушивать от всех, с одной стороны вы, с другой – компаньоны. Тошнит. Уволиться, телефон выкинуть в реку и рыбу ловить. Ничего не знаю.

Игорь устало присел на табуретку. По натуре довольно молчаливый, он выдал длинную тираду и замолк.

Мы с Лизой переглянулись. 

- Что хоть это будет-то теперь? – протянула Лиза жалобно.

- А ничего. Придет хороший гендиректор, с образованием, построит вас и будете шелковые. Может, меня добром за чаем помянете.

Да, дела. В самом деле, раз пошла такая драка, пойду я из аптек таблетки изобретать.

05.2018