Чёрный Ворон. Последний дневник. 3 часть. 17 глава

  На обеде было достаточно пусто. И спокойно. Те, кто пошёл работать на завод, должны были вернуться только к ужину. Однако слухи о приходящей комиссии уже летали по коридорам. Такие мероприятия для всех нас проходили с большой долей нервозности: надзирателям, арестантам, работникам кухни… всем Морис делал «больную голову», бегая от одной комнаты к другой, указывая на те недостатки, которые мы должны были скрыть до приезда «высокопоставленных» гостей.
  Стоило мне выйти из столовой, один из надзирателей забрал меня из ряда «сытых» и повёл на новое место работы. Предстояло соскрести старую краску с двери одного из туалетов для будущей её покраски. Я работал тщательно, не поднимая головы. А как иначе, когда приёмная директора рядом? К тому же Морис то и дело куда-то выходил, заставляя меня напрягаться каждый раз, когда его фигура в костюме мелькала за моей спиной.
  В кабинете зазвонил телефон. Кей, который до этого шёл с бумагами по коридору, быстро ускорил шаг, чуть ли не побежав к заветной трубке. Видимо, этого звонка он давно ждал. В спешке директор не успел закрыть двери. Это дало мне возможность немало услышать:
  — Слушаю! Конечно, звонил. Бэзил, ты вообще на месте бываешь? Потом осмотришь свой скот. У меня проблемы. Через три дня проверка приезжает. Как это «и что»? Мне нужны все рабочие руки здесь. Я знаю, но что важнее: приезд людей из министерства или твоё мясо? Ну а мне как быть? Остались, конечно, но людей мало. Они не успеют за три дня всё сделать. К тому же этих молокососов ещё самих надо привести в порядок до приезда Картера. А это вообще сейчас больная тема. Ну как почему? Тебе не сообщили? У нас тут Аддерли хорошо зажали ночью. Утром нашли без сознания. Нет, его можешь не ждать в ближайшие дни точно. Он до сих пор в себя не пришёл. Байрон сказал, что там что-то серьёзное. Голову пробили до ликвора какого-то. Чёрт его знает, что это значит. Но тут проблема не то что в его работе, а просто в состоянии на ногах стоять перед комиссией. Не знаю. Я сказал, что есть три дня, но это с сегодняшним. Поэтому не задерживай их. До отбоя надо сделать хотя бы что-то. Бэзил, я всё понимаю, но ты и меня пойми. Ну а что делать? Отвергаешь — предлагай. Ладно. Ты пока думай, а я пойду. Надо отчёты закончить. Позже созвонимся, — разговор прекратился.

  За ужином свободных мест за столами уже не наблюдалось. Уставшие, потные — парни вернулись с завода. Том пытался мне жаловаться, что к концу смены их стали подгонять и они еле успевали за конвейерами. Я терпеливо слушал, но по большому счёту молчал, не давая каких-то комментариев или поддерживающих высказываний по типу: «Сочувствую. Зачем было вас так гонять?». К тому же эти слова были бы враньём, ведь я знал причину ускорения рабочего процесса. Джо весь ужин пытался со мной заговорить, но его попытки разбивались о моё молчание и ответы: «Ясно», «Нормально», «Понятно».
  Как и говорил Морис, после столовой нам дали очередную порцию нарядов. Уборка, стирка… занятие нашлось всем. Конечно, многие негодовали, что их лишили отдыха, который они «заслужили», но для меня это было ожидаемо:
  — И как это понимать? — тихо спросил меня Джо, работающий рядом. В ответ я молча отжал тряпку, продолжая вытирать старый подоконник. — Почему мы снова батрачим? И так с самого утра нагружают по полной!
  — Понятия не имею.
  — Ты… мне, может, показалось, но… говорить со мной не хочешь?
  — Не вижу смысла, — теперь же, когда концентрация ненужных ушей рядом упала, я стал выражать свои эмоции более открыто.
  — Ты чего? Что случилось?
  — Это ты мне скажи.
  — Я не понимаю…
  — Ты подставил Аддерли перед Маленом. Зачем?
  — Что? — Джо на момент прекратил работу, пытаясь понять смысл моих слов.
  — Не придуривайся. Я знаю о вашем разговоре в комнате отдыха вчера вечером. Ты сказал ему, что в случившемся с Гарисом виноват Ворон.
  — Я просто высказал свои догадки.
  — Ты первый день тут сидишь? Этому уроду не важно, говоришь ты то, что сам видел и знаешь, или просто делишься своими мыслями. Считай, он заручился твоей поддержкой в избиении Аддерли.
  — Ему не нужна моя поддержка для этого.
  — Ошибаешься. Ваш разговор слышали многие. Остальным же, я думаю, уже сообщили. Теперь Мален — верный друг, который заступился за бедного Гариса. И этот образ основан на твоих «догадках».
  — А ты у нас, как я посмотрю, снова за этого белобрысого кретина вступаешься? — Джо изменил свой тон с непонимающего на укоризненный. — И как насчёт того факта, что сначала хотели прижать не Аддерли, а тебя? Если бы не я, то ты бы мог оказаться на месте этого придурка.
  — Делаешь из себя героя? Джо, я же рассказал, как всё было на самом деле…
  — Заканчивай с этим трёпом. Неужели не понимаешь, что это враньё может против тебя обернуться?
  — Задам вопрос, который уже спрашивал: какой смысл мне вешать лапшу на уши тебе?
  — Понятия не имею. Кто знает, что у тебя в голове.
  Я отложил тряпку, повернувшись к Джо:
  — За всё время нашего общения я тебя хоть раз подставил?
  Парень на момент замолчал, видимо решая, что противопоставить в ответ:
  — Гарис — близкий человек Малена. И тот в любом случае пошёл бы искать виноватых…
  — Но их нет!
  — А это его волнует?! Сам же сказал: «Первый день сидишь?» В любом случае кто-то бы за это расплатился. И лучше пусть это будет Аддерли, чем мой друг, с которым мы с первого дня в этих стенах!
  — То есть тебе не важно, кого подставлять?
  — Ты прекрасно знаешь моё отношение к Аддерли. Я вообще не понимаю, чем ты недоволен? За тебя вступаются, защищают...
  — Джо, ты мне не доверяешь! Как в этом месте можно выжить без доверия?
  — От Ворона набрался этой меланхоличной чуши?
  — Я был таким с первого дня, и раньше тебя это не смущало. Помнишь, ещё в начале нашей дружбы ты мне сказал, что ценишь меня как раз за то, что я не забыл, что такое «честность»? Теперь уже всё? Отказываешься от своих слов?
  — В то время у нас над головами не ходил Мален со своей свитой. Пора вырастать из этого говна. Если хотим выйти отсюда не инвалидами, надо чем-то жертвовать, и уж прости, что я отказался жертвовать тобой!
  — Вырастать из честности? Ты вообще себя слышишь?
  — Джас, я говорю тебе адекватные вещи. У меня нет розовых очков. И если уж у нас такой разговор… честный… то я бы на твоём месте радовался, что от тебя до сих пор не отказались!
  — Вот как? Ну спасибо за такое самопожертвование!
  — А что ты хотел?
  — Уже ничего, — я отвернулся от парня, вернувшись к работе.
  — Ты хоть думаешь, что творишь? — Джо не прекращал. — Место ему уступаешь! В драки лезешь! А ночью что было? Зачем пошёл туда? Мален же тебе сказал, чтобы ты ушёл! Лезть в одиночку на главаря — совсем мозгов нет, что ли?! До сих пор не дошло?! Если лажаешь сам — тянешь меня за собой, а мне проблемы не нужны!
  — Значит, о своей заднице печёшься?
  — Говорю же: я хочу выйти отсюда целым! А если так продолжится, то Мален вместе с тобой сомнёт и меня!
  — Признайся, Джо, — я снова повернулся к парню. — Волнуешься только о себе, и всё.
  — Если так, то зачем тогда я заступился за тебя?
  — Причина та же. Полечу я — полетишь ты.
  Наш разговор прервал вошедший охранник. Мы тут же замолчали, вернувшись к работе.

  На следующий день меня отправили со всеми на завод. Новых лошадей уже разместили в живой зоне. Тот конь, который остался жив благодаря Ворону, стоял в отдельном загоне. Несмотря на то что работы прибавилось, я был доволен этой сменой. Работники завода могли себе позволить оставить меня одного на рабочем посту. Видимо, отсутствие Аддерли вернуло их градус доверия на привычный уровень. Работа без надзора была редким явлением, желанным. Однако смена была короткой. К обеду мы уже вернулись в колонию.

  За столом витала тишина. Со вчерашнего дня мы с Джо больше не разговаривали. Том наверняка уже знал о нашей ссоре, поэтому также хранил молчание.
  Ближе к вечеру всех выгнали на улицу. Дали тряпки, вёдра и отправили чистить бордюры. Я оказался в паре с Джо. Радости у меня это не вызывало. Мы то и дело перекидывались молчаливыми взглядами, но в один момент парень сказал:
  — Ты обиделся на меня?
  — А разве тебе до этого есть дело? — ответил я, затирая пятно на бордюре.
  — Если спрашиваю — значит есть. Я… наверное… наговорил вчера лишнего. Не злись.
  — Лишнего?
  — Ты хороший парень, и не надо тебе с Маленом в стычки вступать. Я просто хочу помочь, понимаешь?
  — Помочь для себя?
  — Нет. Я же говорю: не то ляпнул. Извини. Правда, Джас. Прости. Ты отстаиваешь своё мнение. Честность там и прочее — всё это классно. Просто у меня нет такой смелости, как у тебя. Но это не значит, что тебе надо меняться. Скорее, это моя проблема, и я буду стараться решить её.
  — Ладно, — я слабо улыбнулся, взглянув на друга. — Всякое бывает. Проехали. Как никак с первого дня вместе.
  — Точно, — Джо также поднял уголки губ.

  Сегодня наступил один из моих любимых дней. Проверка приезжает завтра. А это значит: готовность на низком старте. За долгое время в столовую заходить было приятно. По помещению летали ароматы настоящей еды. Конечно, сегодня мы не найдём ничего нормального в своих тарелках, однако приятно знать, что повариха уже начала делать приготовления к тому, чтобы завтра мы поели как люди. Тот самый момент ожидания праздника… самое любимое время.
  Мы расположились за столом и уже запустили ложки в кашу, как вдруг мой взгляд переметнулся на дверь. Аддерли вернулся: синяки, ссадины, сломанный нос, синева под подбитым глазом — и это только то, что явно бросилось в глаза. Однако он стоял на ногах. Уже хоть что-то. Все обратили внимание на приход вокалиста. По столам пробежалась волна шорохов, которая тут же прекратилась, стоило Байрону и Морису войти в двери. Врач остановился в нескольких шагах от столов, сложив руки в карманы своего халата, а вот директор подошёл ближе ко всем нам:
  — Внимание! — арестанты замерли. — Завтра к нам приезжает проверка. Все вы знаете, какой это важный день. Для каждого из нас. Если мне влетит из-за вас — вам потом влетит от меня. Надеюсь, понятно объяснил?
  — Да, сэр, — ответил «хор» заключённых.
  — Любые ваши действия, выходящие за рамки дозволенного, будут жёстко пресекаться с занесением в личное дело! А теперь я хочу задать вопрос: кто знает, сколько можно получить за избиение? — каждый понял, что это отсылка к Аддерли. Директор обернулся к музыканту, который стоял около стойки с подносами, держась за её поручень. Видимо, даже статичное положение было для парня испытанием сейчас. — Я… я даже смотреть на это не могу! — он всплеснул руками и взглянул на охранников. — Что на это скажет комиссия?
  Крикс, что стоял среди других надзирателей, сделал вперёд несколько шагов:
  — Дисциплина не соответствует учреждению.
  — Верно, верно, — Морис протёр лицо руками, повернувшись к нам. — А знаете, что это означает? Если проверка приезжает раз в полгода, то в случае подобной заметки в отчётах, видеть мы их будем чуть ли не каждый месяц! Сказать вам всем, тупые бараны, как сильно меня это злит?!
  — А знаете, что это значит лично для меня? — Крикс подошёл к столам ближе. — Я как работник службы охраны и порядка не дорабатываю, — мужчина поднял за шкирку первого попавшегося парня. — Как считаешь, я не дорабатываю?!
  — Нет, сэр, — испуганно промямлил арестант.
  — Ещё раз!
  — Нет, сэр!
  — Громче!!
  — Нет, сэр!!
  Крикс отпустил парня и, подойдя к другому столу, выцепил следующую жертву:
  — Как ты думаешь, зачем мы вам это говорим?!
  — Я… я не…
  — Подумай хорошо!
  — Ну… затем, чтобы…
  — Чтобы что?!
  — Чтобы больше не было драк…
  — Драк?! — мужчина тут же схватил заключённого за шкирку и потащил того к Ворону. — Посмотри на него!! Как считаешь, это похоже на драку?!!
  — Нет, сэр…
  — Пошёл обратно!! — Крикс толкнул паренька к столам. Тот тут же вернулся на место. — Слушайте внимательно, кретины!! Это избиение, а не драка!! — мужчина на момент замолчал, а затем, достав дубинку, медленно пошёл вдоль столов. — Если сейчас среди вас сидят те, кто думают, что на подобное будут закрыты глаза — ошибаетесь! А если среди вас находятся те, кто знают, что виновные будут найдены — уверяю, так и произойдёт! И раз уж вы считаете, что у нас в колонии можно позволять себе такое, — дубинка надзирателя указала на Аддерли. — То наказание будет соответствующим! — дойдя до стены, Крикс развернулся, остановился и продолжил. — Поверьте, я узнаю, кто это сделал. И для вас же будет лучше, если виновные сами признаются. Может, сейчас есть желающие? — конечно же в воздухе повисла тишина. — Как я и думал. Как нападать на одного группой, так смелость нашлась. А как нести ответственность за свои действия — все резко языки в задницы позасовывали! И не надейтесь, что всё это будет забыто. К сожалению, завтра во время проверки внешний вид Аддерли привлечёт к себе ненужное внимание. Это послужит хорошим стимулом довести дело до конца. Я всё сказал. Через десять минут все должны стоять на своих рабочих местах! Ешьте!
  Не думал, что скажу это, но я зауважал Крикса. Конечно, понимаю, что его речь была вызвана очевидными причинами. Но тем не менее слова мужчины — единственное разумное и честное, что я слышал здесь за последнее время.
  Я молча и быстро отправлял в рот ложки с кашей одну за другой, внутренне радуясь, что скоро Мален получит по заслугам. Конечно, лица главаря сейчас не было видно, но я уверен, что тот обосрался. Вожак грёбанный.
  Ел Аддерли через силу. Вблизи его серое лицо ещё яснее показывало, что парень чувствует себя далеко не лучшим образом. Многие косились в сторону вокалиста, но тишину никто так и не нарушил. Оно и понятно. После монолога Крикса никто не хотел попасть под раздачу. Однако, нашлось то, что действительно удивило. И не только меня. Все доели. Все, кроме Аддерли. В этот момент один из надзирателей подошёл к нашему столику, положил руку на плечо музыканту и скомандовал: «Встать! Построиться у выхода!». Предсказуемо, Ворон отставил тарелку и предпринял слабую попытку подняться, но мужчина не дал тому этого сделать:
  — Спокойно, парень. Сиди. Доедай, — тихо сказал охранник вокалисту.
  Многие, кто видел эту короткую сцену, неслабо удивились. Однако лицо Ворона не поддалось мимике. Он молча взял в руки ложку обратно.
  Покидая столовую, я на мгновение обернулся. К нашему столу подошёл Байрон и, сев рядом с Вороном, приложил руку к его лбу. 

  Вокалиста привели к нам в прачечную через полчаса. Следом за парнем в комнату зашёл Кей. Он подозвал к себе одного из охранников и сказал тому, указывая на блондина:
  — Сложной работы не давать. Следить за состоянием. Заметите, что стало хуже — сразу пошлите за Байроном.
  — А что ему можно поручить? — уточнил мужчина, боясь нарушить приказ.
  — Ну… лёгкое что-то…, — директор осмотрелся. — Вот! Пусть полотенца складывает.
  — Хорошо. Я понял.
  Морис уже почти вышел, но тут обернулся к служивому и дополнил:
  — Вот ещё что! Если захочет сесть — пусть садится. Его шатает ещё.
  — Да, сэр.
  Когда охранник отвлёкся на рацию, я заметил, что всех, кто работал рядом со мной, вовсе не устраивало такое положение вещей: ему и работу лёгкую, и разрешение сесть во время наряда… как так? Все хотят! Однако стоило Аддерли приступить к поручению, стало понятно, что на большее парня вряд ли хватит. Его руки еле-еле справлялись с полотенцами, а пальцы едва слушались своего хозяина. 
  Монотонная рабочая обстановка растянулась на несколько часов.
  В коридоре послышались шаги. Их звук всё крепчал и крепчал, пока не материализовался в Крикса. Он подошёл к одному из надзирателей, перекинулся с ним несколькими фразами и, о чём-то договорившись, обернулся в нашу сторону, начав озвучивать список фамилий.
  Всё же странный сегодня день. Услышанное не укладывалось у меня в голове. И старые, и новички, из разных спален… мы пошли за Криксом.
  Я видел, что некоторые из названных осужденных нервничали, не понимая, куда их ведут. Оно и понятно. Это же желторотики. Для них за каждым углом кишит опасность. И только наши с Вороном лица выражали абсолютное безразличие к происходящему. Прежние дни меня немало вымотали. Аддерли же… думаю, тут и так всё ясно. Ему сейчас вообще ни до чего не было дела. Однако спустя несколько минут ходьбы я уже почти стопроцентно знал, куда нас ведут.
  Да. Кэвин уже томился в ожидании. Парикмахер-студент успел разложить свои инструменты и стоял в готовности кромсать наши несчастные волосы. Хотя уж лучше он, чем кто-то из надзирателей. Крикс закрыл двери за последним из нашей шеренги и сказал Кэвину: 
  — Десять человек пока. Потом остальных.
  — Хорошо, я понял, — брюнет улыбнулся мужчине и перевёл взгляд на нас.
  — Сколько времени вам понадобится?
  — Ну, до обеда справлюсь.
  — Хорошо, — Крикс позвал с коридора одного из своих подчинённых, оставил того вместо себя и ушёл.
  Не люблю этого охранника. Конечно, все они не вызывали тёплых чувств, но этот особенно. Клерк всегда мне казался этаким… как бы помягче сказать… несдержанным хамлом-быдлом. Да, так верно. Когда он стоял рядом, я постоянно ожидал, что вот-вот — и тот снова без причины придерётся к кому-либо, желая выслужиться перед начальством. Но сейчас всё же тут никого не было, кроме нас. Поэтому я понадеялся на спокойное время в его «компании». Плотный мужчина среднего роста со светло-русыми волосами, уложенными на старый манер, медленно отошёл к столу в углу, уселся на стул рядом и дал команду Кэвину начинать.
  Тот посмотрел на новичка в начале шеренги и учтиво сказал:
  — Проходите.
  Парень неуверенными шагами пошёл к креслу. Сел. Студент надел на того пеньюар, взял в руки машинку, расчёску и начал работу. Спустя несколько мгновений на пол полетели его тёмно-коричневые волосы.
  Происходящее растворило безразличие на лице Ворона. Я видел, что это зрелище музыканту не нравилось от слова «совсем», ведь он понимал, что рано или поздно настанет его очередь.
  В этот момент я прекрасно понимал вокалиста. Первый раз, стоя в подобной очереди к Кэвину, меня самого переполняло нежелание расставаться с локонами. На свободе я долгое время отращивал волосы. К моему заключению те доходили почти до плеч, и именно они обеспечили первые косые взгляды в мою сторону от других арестантов. Это уже сейчас я осознал, что короткая стрижка помогла мне не только легче влиться в «коллектив», но и спасла от возможного избиения, которое не обошло Ворона стороной. Конечно, я понимаю, что это простые стереотипы, но в этих стенах многие из них существуют, пестрея агрессией своих «владельцев». Но тогда мне не казалось это проблемой. Я думал, что смогу заработать уважение без блеска лысины. Так что может и хорошо, что машинка Кэвина лишила меня возможности проверить эту теорию.
  Стоять пришлось немало. Я находился предпоследним в общей очереди. Но вот наконец-то настало и моё время.
  Кэвин одарил меня приветственной улыбкой, осмотрел фронт работы и обратился к Клерку:
  — У Джаспера поведение хорошее было? Можно я ему переход сделаю?
  — Какой, к чёрту, переход? — мужчина скривил лицо в непонимании, подняв взгляд от лежащих перед ним журналов.
  — Ну, обычно я ему делал небольшую стушёвку. Вверху подлиннее, а ближе к шее…
  — У нас комиссия завтра. Какая, к чёрту, стушёвка? Работай нормально!
  — Хорошо, я понял. Извините, — Кэвин быстро сдался и включил машинку.
  Он достаточно быстро и ловко управлялся с инструментом, но я чувствовал его расстройство. При обычном раскладе мне действительно на выходе доставалась хорошая стрижка. А этот самый переход создавал ощущение, что у меня на голове не лысина зэка. Но увы. Не сегодня.
  Закончив со мной, Кэвин быстро почистил машинку, сбрызнул другие инструменты дезинфектором и посмотрел на Ворона. Настала его очередь, однако парень не сделал вперёд ни одного шага:
  — Проходи, садись, — парикмахер скованно указал на кресло.
  Музыкант по-прежнему не сдвинулся с места. Думаю, в этот момент каждый из нас почувствовал приближающуюся «бурю»:
  — Ты что, оглох? — надзиратель встал из-за стола. — Тебе сказали сесть в кресло, — местоположение Ворона не изменилось. Клерк подошёл к вокалисту. — Ты что, специально меня выводишь? Забастовку решил устроить?
  — Я не дам себя стричь, — твёрдо отрезал блондин.
  — Удивительно, — мужчина на момент приподнял уголки губ. — Ты всё ещё думаешь, что твои слова имеют значение?
  — Я не дам себя стричь, — ответ арестанта остался неизменным.
  — Сказать, как сильно мне чхать на твоё грёбанное мнение?! — Клерк схватил музыканта за руку и потащил к креслу.
  Лицо парня тут же скривилось от боли, а сквозь сжатые зубы вырвался тихий стон, но, даже несмотря на это, Ворон не хотел подчиняться. Свободной рукой вокалист ударил охранника в локоть. От этого хватка того быстро ослабла, а вот злость возросла в геометрической прогрессии. Он тут же достал дубинку и с размаху ударил блондина в живот. Когда тот согнулся от боли, мужчина сделал арестанту подножку. Музыкант упал на пол:
  — Тварь такая, — скалился мужчина. — Вставай, идиот! — он пихнул своим ботинком Аддерли в ногу. — Вставай, сказал?! Слышишь…? — в этот момент лицо охранника изменилось. Клерк опустился к Ворону. — Только этого не хватало! Тряпка! — он быстро поднял блондина, который лежал без сознания, и усадил того в кресло. — Начинай быстрее, пока не очнулся! — рявкнул мужчина на Кэвина.
  Тот молча взял в руки расчёску и, сделав пару движений, остановился:
  — Чего застыл?!
  — Сэр… я не могу его машинкой стричь.
  — Это ещё почему?
  — У него голова разбита. Вот свежая рана… тут даже швы видны, — студент развёл волосы музыканта в одном месте в стороны.
  Надзиратель нагнулся туда и, увидев всю картину, явно не обрадовался. Из-под белоснежных прядей начала проглядываться кровь:
  — Смотрите, — Кэвин продолжил изучать голову вокалиста. — Вот тут ещё раны. Они, конечно, более давние, но… я не могу работать машинкой.
  — Значит, это… это он… стал плохо себя чувствовать, упал, потеряв сознание, и снова разбил голову.
  — Да, сэр. Так и случилось, — студент покорно поддержал легенду для самооправдания. — Но… всё же… как его стричь?
  В этот момент двери распахнулись и в них показались Морис с Криксом:
  — Ну что? Закончили уже? — спросил Кей, обращаясь к Кэвину. — Обед уже скоро. А там ещё голов много.
  — Ну… я…, — студент скованно отложил инструменты, сцепив руки в замок. — Я тут почти всех подстриг…
  — Почему почти? — в этот момент директор обошёл Клерка, который стоял как вкопанный около кресла. — А это что… что…? Что произошло?! — Морис перевёл взгляд на виновника состояния вокалиста. Точнее, его отсутствия.
  — Это… просто… небольшой конфликт, сэр.
  — Конфликт?!
  — Стричься не хотел. Я пытался его усадить в кресло…
  — Вам это удалось, как я вижу, — прервал его Кей, рассматривая блондина.
  — Ну да. Удалось. Просто… в процессе… он упал и ударился головой. Я усадил его, но там… на голове… рана...
  — Вы только сейчас узнали об этом?! Как думаете, — взгляд директора наполнился яростью. — Насколько быстро я могу вас уволить?!
  — Уволить? Но… Я не виноват, я просто…
  — Вы в своём уме?! Все знают, что у нас проверка на носу! Задача была простая: проследить за дисциплиной! К тому же я всем сказал: если с ним что-то случится — вызвать Байрона! Где он?! — Кей судорожно осмотрелся. — Что-то я не вижу тут никакого, мать вашу, Байрона!
  — Я хотел вызвать, просто… он только сейчас упал…
  — Быстро ведите его сюда!!
  — Да, сэр, — Клерк виновато опустил взгляд и заторопился к выходу.
  — Ладно, — Морис протёр лицо рукой, пытаясь успокоиться, и обратился к студенту. — Сейчас быстро стригите его, и после уже им Байрон займётся.
  — Я не смогу постричь его. Не получится машинкой это сделать…
  — Вы издеваетесь? — Кей снова начал закипать.
  — Нет, сэр. Просто… у него голова разбита… рана большая. Его нельзя машинкой стричь.
  — Тогда стригите ножницами, в чём проблема?
  — Так коротко, как под машинку, не получится. И… можно я скажу ещё кое-что? Это не моё дело, я понимаю…
  — Говорите уже!
  — Вы сказали, что приезжает проверка. Они, конечно, обратят внимание на Аддерли. А если его волосы укоротить — рана на голове будет видна ещё больше. Волосами можно хоть как-то прикрыть.
  Кей задумался. В этот момент Крикс наконец-то отошёл от двери, приблизился к креслу и, посмотрев на Ворона, сказал:
  — Слова Кэвина не лишены смысла.
  — Думаешь? — директор обернулся к охраннику.
  — Может, мне кажется? А может, рана действительно стала больше, — мужчина подошёл к Аддерли ближе и развернул несколько его белоснежных прядей волос. — Ну да. Вчера она была меньше.
  Морис приблизился к голове арестанта.
  — Осторожнее, сэр, — Крикс дотронулся до руки директора, указав на капли крови, стекающие на шею вокалиста. — Не испачкайтесь.
  — Чёрт… спасибо, — Кей в отвращении сделал шаг назад. — Белую рубашку не хотелось бы запачкать, — он посмотрел на свои наручные часы. — Пора уже на обед всех вести. Идите тогда, а я подожду Байрона.
  — Может, я сейчас передам их, — охранник кивнул в нашу сторону. — Своему напарнику, а сам останусь здесь? Спокойнее будет…
  — Не переживай. Он ничего не сделает. Нет у него сейчас сил творить чёрт знает что. Веди всех в столовую. 
  — Да, сэр, — Крикс покорно развернулся и приказал жестом построиться у двери.
  Мы уже начали выходить, но нас остановил голос Кея:
  — Стойте! Пусть один из них останется. На всякий случай. Вдруг этот музыкантишка сам-то и ходить не сможет.
  Надзиратель обернулся к директору:
  — Кого вам оставить?
  Морис оббежал всех нас глазами:
  — Джаспер. Иди сюда, — я молча вышел из строя и подошёл к парикмахерскому креслу. — Ну всё. Идите.
  Арестанты вместе с Криксом вышли из комнаты.