Глава 19

Отъехав километров двадцать, Сергей приметил красивую полянку в лесопосадках, на ней и решено было остановиться на завтрак. Девушки занялись приготовлением бутербродов, Эдик с Сергеем стали им помогать. А мы с Лехой быстренько насобирали сухих веток и развели небольшой костер. На этом костре мы в одном котелке заварили остатки индийского кофе, а во втором - крепкий душистый чай из пакетика со слонами. За этим импровизированным завтраком Илья Борисович обратился к нам с просьбой.
В десяти километрах от нашей трассы находился один большой колхоз, вот туда-то и просил нас заехать на пару часиков напившийся кофе и уже совсем протрезвевший администратор. Отклонение от маршрута нами не планировалось, хотя по времени мы вполне успевали это сделать. Естественно у нас возник вопрос: "Зачем?" Илья Борисович переглянулся с девушками и поведал нам такую историю. Ставки у артистов филармонии были невысоки. Конечно, на гастролях они получали больше, но, как и почти все граждане "страны победившего социализма", искали возможность дополнительно подзаработать. Для артистов такой возможностью были "левые" концерты, о которых руководство филармонии ничего не знало. Вот в этом колхозе Илья Борисович и договорился дать такой концерт, заранее созвонившись с руководством сельхозпредприятия. Главным доводом было, что все билеты на концерт уже проданы, а если что, то всю ответственность за этот концерт администратор брал на себя. Девушки тоже стали нас уговаривать, хотя мы и так уже были согласны. Да и рано возвращаться в часть нам не хотелось. Быстренько закончив завтрак, мы поехали в колхоз.
Проехав до центра довольно большого поселка, Сергей остановил пазик у здания колхозного клуба. Илья Борисович ушел в клуб узнавать, что и как, а мы с Лехой и Эдиком вышли из автобуса покурить. Заметив наш автобус, возле клуба стали собираться местные жители. Мы курили и невольно слушали разговоры колхозников. Больше всего их волновал вопрос, почему артисты в военной форме, когда билеты они покупали на выступление женского хора. Несколько наиболее любопытных стали задавать эти вопросы нам. Но мы общими фразами типа "все узнаете" или "это военная тайна" только подогревали их любопытство.
В это время из клуба появились Илья Борисович с каким-то мужичком в резиновых сапогах, но при галстуке. Мужичок оказался заведующим клубом. Концерт был объявлен на двенадцать часов дня. На часах было пятнадцать минут двенадцатого. За сорок пять минут нужно было успеть разгрузить аппаратуру, расставить ее на сцене, девушкам - настроить инструменты, затем переодеться и накраситься для выступления. Чтобы успеть вовремя, нам нужны были помощники. Но это была не армия, где можно было припахать молодых солдат. Илья Борисович о чем-то пошептался с заведующим клубом. Тот в свою очередь подошел к группе молодых ребят и что-то сказал им. После непродолжительных переговоров завклуба подошел к нам в сопровождении пяти парней и сказал, что они нам помогут и с разгрузкой, и с погрузкой. Через пятнадцать минут вся аппаратура была на сцене. Девушки настроили инструменты и ушли за кулисы в выделенную им под гримерную комнату. Концерт начался в полдень при полном зале народа, а ровно через полтора часа, девушки выключили аппаратуру и ушли за кулисы.
Публика пыталась вызвать их на бис, но девушки на сцену больше не вышли. Как потом нам объяснили, отработали они все, как и договаривались. Сверхдоговорное же время оплачивалось дополнительно, но таких предложений не было.          Те же парни помогли собрать и погрузить аппаратуру обратно в автобус, потом пошли к завклубом, и тот не стесняясь вручил им три литровых бутылки с какой-то мутной жидкостью, наверное, с  деревенским самогоном.
Мы уже минут пятнадцать  сидели в автобусе  готовые ехать дальше, но куда-то запропастился Илья Борисович. Эдик уже собирался идти его искать, когда администратор выскочил из какого-то переулка и, прижимая к груди свой портфель, поднялся в автобус. Сергей закрыл двери, и мы поехали дальше.
У нас оставалось много продуктов, а голод давал о себе знать, ведь после завтрака на природе прошло много времени. Тут мы увидели голосующего на дороге человека в форме лесника. Эдик дал Сергею команду остановиться. Лесник попросил подвезти его до развилки в километрах пятнадцати дальше по дороге. Автобус тронулся, а мы спросили у лесного жителя, нет ли по дороге места, где можно приготовить обед. Лесник сказал, что знает такое место, и пригласил нас к себе в гости. Он жил в пяти километрах от развилки дороги на лесном кордоне, а сейчас возвращался из деревни, где жила его семья. Время позволяло, и мы согласились.
Через двадцать минут наш автобус остановился возле настоящей лесной сторожки, где нас громким лаем встретили две большие собаки. Лесник первым вышел из автобуса и подозвал псов, которые бросились к нему с радостным визгом. Потом он позвал нас подойти поближе, подвел собак и сказал им: "Свои".
После этого псы завиляли хвостами и больше не проявляли по отношению к нам никакой агрессивности. Доверив обед заботам Сергея и лесника, мы пошли прогуляться по лесу. Собаки увязались с нами.
Немного погуляв, мы расположились в беседке, где и решено было накрывать стол, так как идти в закрытое помещение никто не хотел. Обед уже был почти готов, когда обнаружилось, что пропал Илья Борисович. Первые мысли, которые пришли нам в голову, были о том, что администратор заблудился в лесу во время прогулки. Лесник, которого звали Трофим Степанович, попросил какую-нибудь личную вещь Ильи Борисовича, чтобы дать ее понюхать собакам и отправиться с ними на поиски. Я зашел в автобус и в поисках личных вещей пропавшего заглянул за сложенную у задних дверей аппаратуру. Там и обнаружился спящий пьяный в дымину администратор. На полу, рядом с задним сидением, где тот спал, валялась пустая бутылка, точно такая, какими рассчитывался завклуба с грузчиками. Вторая, еще непочатая, бутылка самогона торчала из открытого портфеля Ильи Борисовича. Потом мы вспомнили, что не видели администратора с момента самого отъезда из колхоза. Девушки рассказали, что они давно уже привыкли к пьянкам своего администратора. Со своими обязанностями он справлялся хорошо, без концертов и гастролей девушки не сидели, да и левые концерты Илья Борисович умел организовывать. Ну а то, что пил… А кто не пьет в наше время, особенно в артистических кругах?
Забрав из портфеля полную бутылку самогонки, я вышел из автобуса и сказал, что тревога была ложной. Серега открыл в автобусе все окна, чтобы проветрить салон от сивушного запаха.
Стол был уже накрыт, причем ассортименту стоящих на нем закусок позавидовал бы любой ресторан.
Но "гвоздем обеда" были не деликатесы из запасов Эдика или продуктов, полученных в летной столовой вместо завтрака. На столе стояла огромная сковорода жареной картошки и большая, глубокая миска с солеными груздями, сдобренными душистым подсолнечным маслом. Как же это было вкусно!                Обед занял у нас часа полтора. Трофим Степанович уговаривал нас остаться на ночлег, но этого мы себе позволить уже не могли. Сердечно попрощавшись с гостеприимным хозяином и оставив ему все продукты, которые нельзя было долго хранить без холодильника, мы поехали дальше и уже не останавливались до самых дверей филармонии. Автобус пришлось разгружать нам вчетвером. Девушки, конечно, пытались нам помогать, но мы быстренько пресекли эти попытки. Отдельным грузом из автобуса был извлечен Илья Борисович и уложен дальше спать на диван в кабинете. На столе мы оставили бутылку с самогоном, чтобы, проснувшись, бедолаге было чем опохмелиться.
Наступило время прощаться с девушками. Затягивать эту процедуру мы не стали. Договорившись встретиться при первой возможности, мы поцеловались на прощание, и пазик повез нас в родную часть.
Вот так и закончились наши "гастроли". 
С девушками мы встретились еще только один раз, уже в конце ноября, на мой день рождения. Через неделю девушки уехали на гастроли, и их больше месяца не было в Челябинске. А у нас в части произошло ЧП, после которого мы бы уже никогда не решились на еще одно рандеву в штабе. Да что там рандеву! На простую самоволку!
Но об этом в следующих главах.