Кузнецы Корректоры 4

Решить-то она решила, только вот сделать ей это не удалось. Там, где по мнению Ривки находилась некая граница с привычным ей миром живых, встретила ее стена. Хорошо бы если бы она была незримая, потыкался, побился в нее, да и плюнул. Но стена была словно из тумана и крутились в нем страшные тени, сверкали искры и слышались стоны и крики настолько ужасные, что Ривка, как тогда на лугу, закрыла уши ладонями и со всех сил загорланила песню-молитву уже один раз спасшую ее жизнь.

- Чего ты кричишь? Ты - новенькая?

К Ривке подкрался какой-то человек. Выглядел он почти настоящим, был толст и неопрятен, но в его глазах Ривка увидела понимание и доброту. Светились его глаза, казались всепрощающими и ласковыми.

- Да. Как вы узнали?

- В тебе еще цвета много, сама посмотри, даже кровь красная под кожей виднеется. И вот здесь, - он ткнул пальцем Ривку в живот.

Она провела рукой по груди и посмотрела на ладонь. Мокрая и красная от крови рука, кровь - слегка блеклая, не такая яркая, как свекольный сок, но вечный "абонемент" вполне можно сделать, взамен того, что сгорел вместе с мамой и всеми их вещами. Только бумаги здесь не сыщешь, так ей почему-то подумалось. Ривка посмотрела на свои ладошки, вспомнила, как в последний раз видела папу, а потом маму (спящая, утомленная мама часто являлась ей во сне, она все пыталась ее разбудить, увести от опасного места, но не могла) и расплакалась самыми настоящими слезами, те, которые омывают душу и лечат ее.

- Тебя поминали? - незнакомец схватил Ривкины ладони и тщательно вытер их о свою рубаху, хотел даже было поплевать на них и оттереть хорошенько, но Ривка вырвала руки, откуда она знала, чем может болеть незнакомец, а потом неизвестно, есть ли здесь вода и мыло.

- А? - Ривка отвернулась и быстро вытерла слезы, оставив на мордашке кровавые подтеки. Незнакомец сделал вид, что не заметил этого.

- Поминали тебя? Чем? Борщ вкусный был? - незнакомец облизнулся и заурчал голодным брюхом.

- Не знаю, наверное, нет, - растерялась Ривка, - а это обязательно?

- Конечно! А как иначе?, - удивился незнакомец, схватил Ривку за руку и поволок подальше от враждебной границы, туда, где на холме рос полупрозрачный лес, где сквозь стволы деревьев просвечивало унылое небо.

- У меня тут тайник оборудован, - объяснил незнакомец и вытащил из большого дупла, что почти разорвало старый дуб, сначала сонную и недовольную белку, а потом большой сверток. - Это я с разных поминок насобирал, сейчас у меня работа ооочень важная, - он закатил глаза и надулся от гордости и ответственности.

Ривка молчала, все происходящее было слишком странным и непонятным. Она думала, вернее даже не думала, ей рассказывали, что после смерти душа попадает в рай или в ад. Вот так все просто, в раю ангелы и мороженое, в аду черти и полы надо мыть каждый день по три раза, так бурчала баба Ира, готовя всех жителей их коммунальной квартиры к загробной жизни. Вернее, она их так проклинала, когда по чистому полу кто-то смел ходить, а не летать, как того требовала баба Ира. Ривка никак не могла поверить, что там, где-то, где чистая хата и тетя Маша, где Прошка уже наверное принес много белых грибов, ее уже нет, как нет и тети Маши. Она представила, как Прошка тоскует и плачет над их телами и снова заплакала.

- Эй, - тронул ее за плечо незнакомец, - ты так и не спросишь, какая у меня особенная работа?

- Нет, - внезапно рассердилась Ривка, - не хочу, хочу обратно! Так нечестно и несправедливо!

- Эх, - тяжело вздохнул незнакомец, - а ведь правда, не спросил я тебя, как ты сюда попала.

- Война, убили, всех убили, - разревелась Ривка.

- Да, помню, я тоже малой был во время той войны. Рано ты сюда, но ничего, я...

- Погоди! Как это ты был малой? Ты - взрослый, вон даже щетина растет, ты бриться забываешь? - слезы у Ривки внезапно закончились от любопытства и нескладности происходящего.

- Помер взрослым уже после войны, я долго прожил, а сейчас...

- Погоди, - Ривка решила понять, хотя бы немного, - но как такое может быть? Ты из будущего? Ты говоришь, ты был маленьким, но ты...

- А, вот ты про что? Про время? Его тут нет.

- Как нет?

- Вот так! Тебя еще не обязали сдать оставшееся время? Его у всех забирают, потом переправляют на Землю, им нужнее, а здесь время остановилось.

- Не верю!

- Пойдем, покажу!

Незнакомец снова вытащил из дупла недовольную белку, засунул обратно сверток, белке сказал охранять его и ни под каким видом не интересоваться, что же там завернуто и взял Ривку за руку.

Они неспешно полетели вдоль странной границы, внутри которой все также клубился туман, слышались крики ("это кричат те, кто умирает медленно и мучительно, они в междумирье, там страшно, никогда не ходи туда", - приказал Ривке незнакомец) и наконец оказались перед небольшой прорехой в этой странной стене. Оттуда валом валили люди. Кто ругался, кто выл, кто молчал, были и такие, кто радовался и громко звал кого-то, но все они были странно, по мнению Ривки, одеты, необычно. Некоторые, как из учебника истории, некоторые, как из старинных книжек дяди Вити, некоторые совсем непонятно во что. Ривке захотелось подойти и пощупать незнакомую ткань.

- Кто это? Откуда они? - не поняла Ривка.

- Это все, кто когда-либо умер.

- Почему они перемешались? Все эпохи (Ривка загордилась собой, что вспомнила умное слово) вместе!

- Я же говорил тебе! Нет здесь времени! Вот они и валят одновременно, почти одновременно, тут знаешь ли, тоже не резиновый мир. А их всех еще и рассортировать надо, кому куда.

Ривка покрутила головой. Сортировщиков не наблюдалось, просто люди, казалось, сами знали, что им надо делать и разлетались кто куда, а в самом этом странном мире, где застряла Ривка их оставалось не так уж и много.

- Теперь поняла? Если сильно постараться, ты здесь сможешь найти и своих предков и своих потомков.

- Нет у меня потомков, - расстроилась Ривка.

- Извини, не подумал. Но ты не плачь, у меня их тоже нет и ничего, работаю потихоньку, - он выжидающе уставился на Ривку. Та вздохнула и поняла, не задай она верный вопрос, не будет ей объяснения всех чудес, которые творились прямо перед ее глазами:

- Кем вы работаете? - вежливо спросила Ривка странного незнакомца.

- Я - посланник! - он важно надул щеки и одернул куцый и рваный пиджак.

Ривка хихикнула, мысленно она сказала "пинжак", так говорила баба Ира, а мама всегда морщилась от этого слова. Вещь, которая облегала тело незнакомца уже очень давно трансформировалась именно в "пинжак" и не что иное.

- Еще и дразнишься, - обиделся незнакомец и сделал вид, что собрался улетать, Ривка испугалась.

- Извините, просто ваш..., - она замялась, - пиджак так не подходит к такой важной работе, вот я и подумала...

- Ты же новенькая! Ты совсем ничего не знаешь ни про мою работу, ни про меня, - он с размаху хлопнул себя ладонью по лбу, - все, не обижаюсь. Пойдем, я тебе кое-что покажу. Меня, кстати, Петенькой зовут, а ты - Ревекка, я знаю.

- Откуда? - Ривка от удивления открыла рот.

- Оттуда, думаешь, я случайно с тобой заговорил! Ты мне сразу понравилась, ты переписала целый абзац в Книге! Это редко случается. Часто всего лишь одну букву удается изменить, а ты, можно сказать, героиня.

- Но я ничего такого не делала! - удивилась Ривка. Она не хотела быть героиней, она хотела стать пианисткой, известной на весь мир. - И Что за Книга такая?

- Хм, - Петенька сделал вид, что задумался, картинно прикрыл глаза ладонью, растопырил пальцы и, смеясь, поглядывал на Ривку. - Пойдем все-таки поедим и я расскажу тебе кое-то важное и интересное.

В большом свертке оказались колбаса, сыр, буженина, крохотные бутерброды с паштетом и большой термос со сладким чаем.

- Угощайся и слушай, - Петенька повязал на шею Ривке большой грязный платок и почти насильно запихнул ей в рот несколько бутербродов. Ривка не отказывалась, внезапно она почувствовала, что страшно голодна, потому что ела давным-давно, еще в прошлой жизни.

- Есть такая Книга, с большой буквы. Названия у нее нет, хотя мы ее иногда называем планом или летописью или черновиком, тут уж просто вопрос терминологии, ведь в этой Книге содержится вся история человечества. С самого первого человека и до самого последнего.

У Ривки от таких известий рот открылся и не пережеванный бутерброд выпал из него прямо на повязанный платок.

- Ты настолько сильно не удивляйся, дальше еще интереснее будет, - предупредил ее Петенька, достал еще бутербродов и продолжил:

- Книга эта не очень подробная. В ней описаны лишь главные события в жизни человека, причем то, что люди часто считают очень важным, на самом деле имеет небольшое значение, а любая, на их взгляд мелочь, может оказаться судьбоносной.

- Например? - Ривка проглотила бутерброд и потянулась за сыром.

- Хм, вот, к примеру, помнишь, когда вам с мамой сказали уезжать из Ленинграда?

- Помню.

- Как думаешь, если бы мама не решила, что ты бледная и тебе надо погулять на свежем воздухе, встретили бы вы... - он потер переносицу, словно вспоминая что-то, - встретили бы вы Анастасию Станиславовну Музалевскую, которая и посоветовала твоей маме уезжать?

- Нееет. Но если бы мы остались, мама бы...

- Вы бы умерли от голода, уж поверь, я проверял. Вот и получается, что вроде бы неважное решение оказалось судьбоносным.

- Но мы все равно погибли.

- Да, но ты смогла изменить предначертанное и именно поэтому к тебе послали корректоров.

- Кого?

- Тех, кто возвращает события к их первоначальному плану. Враги всякой инициативы и свободы воли, в общем, слуги дьявола. Видишь ли, Ревекка, Создатель считал, что каждый человек рожден свободным и вольным жить так, как ему захочется и все события, описанные в Книге носят рекомендательный характер. Но такова природа всего сущего, в противовес свободе и воле сами по себе появились корректоры и, по-моему, они уже проели плешь не только всем нам, но и самому Создателю. Но, с другой стороны, без них все будет скучно и предсказуемо.

- Я не поняла, - призналась Ривка, - меня никто не выдавал? Так получается?

- Примерно так, - уклончиво ответил Петенька, не желая, чтобы Ривка тратила свои силы на месть. Он не мог ей объяснить, что человек, продавший их с Марьей жизни за совсем невысокую цену, не достоин мучений в этом своем воплощении, его ждет другое, то, где он на своей шкуре узнает боль, страх и жестокую смерть.

- Так вот, корректоры стараются контролировать все, абсолютно все и постоянно вмешиваются в людские дела. Обычно, они просто пакостят. Иногда сильно, иногда по мелочи, в зависимости от того, насколько человек выбивается из написанного для него плана. Вот, ты, к примеру...

- Ничего себе пакость! Они меня убили! - возмутилась Ривка.

- Потому что погибнуть ты должна была за пару месяцев до своей смерти. Эк нескладно звучит, но верно! А ты все изменила, понимаешь? Ты - особенная и я припас для тебя необыкновенную судьбу!

- А корректоры разрешат?

- Нет, но у нас с тобой все получится, вот увидишь! Прохор поможет.

- Прошка?

- Он. Он же кузнец! Они - тоже люди особенные, дружат с огнем, понимают его, а корректоры огня пуще всего боятся, ты видишь, какое вокруг все блеклое? Они ненавидят яркие краски и специально тут все размывают, смывают цвет вниз, в преисподнюю.

- Так она существует?

- Существует все, что когда-либо было придумано, поэтому будь осторожнее со своими фантазиями и мыслями, поняла?

- Да. Получается, - Ривка ненадолго задумалась, - сейчас мы живем или не живем в мире корректоров? И ты их не боишься?

- Не совсем в их мире, тут у них много власти, но и люди - существа непокорные и изворотливые и умеют приспосабливаться.

У Ривки начала кружиться голова. День выдался не из легких, да и только ли день? Она не знала, сколько она уже находится в этом странном мире, ведь, как сказал ее новый знакомый, времени здесь просто не существует. Она поняла, еще немного и ее сморит сон, но до этого она должна была получить ответ на очень важный вопрос, который трепетал на кончике ее языка уже целую вечность. Она аккуратно, стараясь держаться, как очень воспитанная и культурная девочка, сделала глоток чая и спросила Петеньку:

- Так что же мне теперь делать?

Продолжение следует