Надо идти

Я был в раздумьях. Эти раздумья — как оправдание. Думал так сильно и упорно, что слегка вспотел. Даже не слегка — вся спина мокрая, футболка липнет и грузом неприятно висит на коже. О чем я думал? Идти или не идти в магазин, прямо сейчас, бескомпромиссно. Идти не праздно, не абы за чем, не просто ради вечерней прогулки, а с конкретной целью, мужской, взрослой, слегка грустной целью — купить выпить. Что будем пить сегодня? Воскресенье — значит, завтра работать. Тогда подойдет пиво. Пиво подойдет не всегда, а лет до тридцати. Дальше уже комедия.

Чтобы сделать выбор, нужно прояснить все плюсы и минусы. Тут всё яснее некуда — если выпил, то прилёг, расслабился, приблизился к древнегреческим богам в простоте и одновременном величии своего неспешного отдыха, в сиянии мысли, в превосходстве духа над плотью. Почти что сверхчеловек. Сверхчеловек! Подумать только — обморок, ей-богу. А если не выпил? Тут и говорить не о чем.

Получается, надо идти. Ну, пошёл! Вот, вышел.

Выбираю лифт. Поеду на большом, вместительном. Ведь это особый выход, всё должно быть масштабно — как цель жизни, как революция, как последнее слово перед смертью, как масло на бутерброде.

На одном из этажей лифт остановился, и вошла соседка с собакой породы хаски. Животное — кроха, совсем подросток, но смотрит своим пронзительным северным взглядом и кусает мою нервную душонку. О чем ты думаешь, собака хаски? О своих корнях? О заснеженных степях? А может о том, что ты своей сущностью гораздо лучше людей? Скулить захотелось и оскалиться, скорее бы на улицу. Это уже думаю я.

До магазина рукой подать, но зачем мне подавать рукой, да и кому? А может ну его, к черту? Нет, тут пути обратно нет. Назвался груздем, полезай куда полезал, или как там говорится.

На тротуаре дерьмо. Аккуратно так сложено, но в то же время хаотично. Бессмысленно, но в то же время с некоторым вызовом. Прямо как высказывание, как объект современного искусства. Почти Стоунхендж, но с оригинальной подачей, авторской. Переосмысленная классика. Неделю назад видел такую же кучу, а через пару часов в нее кто-то уверенно наступил. Сколько, должно быть, счастья у этого кого-то. Считай, разрушил арт-объект, внес собственную ноту в палитру неизвестного художника. Настоящее художественное высказывание, перфоманс, даже не надо стоять в очереди на выставку.

По пути раздавленные яблоки. Это всегда как-то грустно, что-то печальное в этих тухлых яблоках. Вот они зрели себе на ветках. Думали: «Ну и фрукты же мы, мама родная!». А что в конце? Даже думать тошно, а говорить вообще противно и в общем-то не нужно. Оставим, пройдем мимо, аккуратно перепрыгнем через тему, прошмыгнём в другую мысль.

В магазине никого. На кассе надеваю маску, чтобы показать свою солидарность с продавцами, с этими хранителями великих тайн, распределителями универсальных истин по акции. Они от моего самостоятельного жеста даже как-то повеселели, глаза засверкали серебром, волосы чуть вздыбились, вроде и руки немного затряслись. Вот он, думают, герой! И никаких заповедей типа «масочку наденьте» не нужно. И правда, святой день воскресенье.

Взял две по ноль пять. Авторизация прошла успешно, оплата совершена, пакет не нужен, всего доброго и до свидания. Вот если бы во всём и всегда так, да еще с музыкой и кондиционером...

Чаще всего мне много не надо. А если вдруг надо, то держите крепче, в таком случае я вступаю на тропу к дантевому аду. Но к особенному — в финале которого, на самом дне, не Дьявол во льдах, а я в обнимку со сверкающим девственной чистотой санфаянсом, или что похуже. После такого сам Люцифер с отвращением отвернется и, скорее всего, не поздоровается при встрече. А это совсем свинство, такого мне не нужно, противопоказано.

На обратном пути мужик с пятилитровой бутылкой воды. Пусть идет, ему еще много предстоит узнать о пятилитровых бутылках и воде. Что такое вода? Мы не знаем.

Во дворе копошатся дети, я самый спокойный на свете. Иногда мне много не надо. Иногда я заглядываю внутрь себя, а там уже есть много чего-то. Что с этим делать — не знаю, но лучше не спорить, не протестовать. Хуже будет.

Захожу в подъезд. Выбираю лифт. Поеду на большом, вместительном. Это особый вечер, все должно быть масштабно. И я так решил, и во веки веков, и храни мою душу грешную, и черт побери!