Глава 3. 2

Я выдохнула, поражаясь великолепию открывающегося вида. За полгода я так и не свыклась с той красотой, которая так бережно охранялась семейством Хошимура. Словно заботливые родители, они следили за каждым растением, каждой пагодой и камнем. Озеро выглядело таким чистым, что казалось, из него можно пить. Возможно, так и было. Прожив жизнь в грязном задымленном мегаполисе, мне было сложно привыкнуть к такой близости с природой. Она встречала каждое утро пением птиц и шумом деревьев, а вечером убаюкивала размеренным дыханием ветра и сумеречным плачем цикад.      

- Это не совсем тактично, - сказала я, - вы приютили меня, позволяете жить здесь. Для меня достаточно лишь доброты.

- В любопытстве нет ничего дурного, - ответил Хару, - и в нашем происхождении тоже. Мы – о;ни.

Мне это особо ни о чем не говорило. На непонимающий взгляд Хару ответил ухмылкой.

- Наш мир называется Нарака, - сказал он, - испокон веков мы живем на границе тьмы и света. Принимая человеческий облик, поддерживаем хрупкое равновесие между людьми и нелюдьми. И однажды там, в Нараке, наша мать нашла ребенка, потерянного и одинокого. Она привела его в дом, помыла, накормила. Но он не помнил ни имени, ни как очутился в мире демонов. Единственным напоминанием был проклятый глаз. Он сам выбрал имя – Каин.

Хоть убейте, но я не представляла Вуда ребенком. Казалось, что высокомерие и властность у него с рождения. Но что, если это и есть главная ошибка?

- Мы не задавали вопросов, - продолжал Хару, будто погружаясь в далекие воспоминания, - он рос с нами, как обычный человек. Им он и был, пока не…

- Но он – не человек? – спросила я, понимая, что посмела когда-то заявить о любви к тому, кого совсем не знаю.    

Наставник усмехнулся, его волос коснулся порыв ветра. По выражению лица Хару стало понятно, что мой вопрос останется без ответа.

- Мы не очень ладим, - уклончиво произнес он, - он прячет за высокомерием сильную душевную боль, вместо того, чтобы ее принять. Это низко, вокруг него страдают люди.

Мужчина смерил меня сочувствующим взглядом.

- И ты сейчас идешь по его стопам. Прячешь свою боль. В тебе ее столько, что нужно начать выпускать, иначе она поглотит, сведет с ума. Вся эта ноша мешает познавать силу. Но двери должны открываться по очереди.

Затем Хару, поглощенный собственными мыслями покинул пагоду. До обеда мы с Юки занимались домашними делами. Госпожа Хошимура проводила время в одном из отелей, а Хару уехал куда-то сразу после тренировки. Его слова не давали сосредоточиться, и я то и дело роняла корзины, столовые приборы и уборочный инвентарь.

- Мой брат бывает невыносим, - сказала девушка, забирая у меня из рук осколки очередной глиняной чашки, - но в его словах всегда есть смысл. Что тебя беспокоит, Катерина-сама?

То есть Юки – демон о;ни? Такая милая, красивая девушка с безупречной белой кожей и большими глазами – дух из другого мира? Она внимательно осматривала меня, как вдруг заметила едва проступающий порез на руке.

- Ну вот, - выдохнула девушка, - повредила сокровище брата.

- Да какое я сокровище. Ничего не умею, силы во мне тоже никакой не проявляется. Полгода уже почти прошли, а толку.

Девушка крепко обняла меня, в ее теплых объятиях становилось спокойно.

- Это все небыстро, Катерина-сама. К своим страданиям ты добавляешь еще злость на саму себя. Не принимаешь, отвергаешь собственную суть. Я вижу, как ты тренируешься, яростно с полной отдачей. Однако в этом и проблема. Ты до сих пор не понимаешь свое тело, не связываешь его с душой, отказываешь ему во всем.

Ее рука скользнула по моим волосам и задержалась на шее. Юки смотрела на меня затуманенным взглядом, полным нежности, но внутри него пульсировало что-то еще. Она выглядела такой притягательной в тот момент. Сестра Каина провела рукой по моим ключицам, вызывая прилив нескольких волн мурашек.

- Понимать свое тело – очень важно. А для колдуньи – вдвойне. Только так ты научишься управлять им. И одной медитацией не отделаешься. Я научу тебя слушать себя.

С этими словами она коснулась губами моей щеки. От Юки исходил тонкий цветочный аромат, который приятно ласкал каждый вдох. Маленькие пальцы девушки быстро управились с поясом юкаты, затем легко коснулись живота. Она словно рисовала узоры на моей коже, не переходя граней дозволенного. Но внутри ее действия вызывали такую бурю эмоций, что я с трудом сдерживала стоны. Слегка вверх – к ребрам, затем изящное движение, словно очерчивающее контур моей талии и в конце резкий спуск к бедрам и ягодицам.

- Ты не понимаешь, насколько прекрасна, - прошептала девушка, слегка касаясь губами мочки уха, - но я покажу тебе. И мой брат падет к твоим ногам.

Последняя фраза мгновенно отрезвила, окуная с головой в отчаяние нашей последней с Каином встречи. Я запахнула одежду и встала.

- Я знаю, он может быть невыносим, - сказала она, - но он одинок. Всю жизнь был одинок. Сможешь ли ты любить его таким? Подумай, Катерина-сама. Как только ты дашь себе ответ - первая дверь откроется.

Затем Юки поднялась и посеменила к выходу, оставляя меня наедине с мыслями. Смогу ли я любить Каина таким? Сердце предательски застучало. Нет, я не могу скучать, хватит! Сорвавшись с места, я направилась в комнату и плотно закрыла дверь. В доме было совершенно пусто, лишь снаружи слышалась песня маленьких птичек. Я прикрыла глаза. Какая же знакомая песня! Внезапно в голове стали проявляться картинки, словно утерянные воспоминания. Они мелькали, не позволяя зацепиться хоть за одну.

Теплые, старческие руки, белое одеяние и глаза цвета свежей травы. Велес! Но где я его видела? Вскочив на ноги, я стала ходить взад-вперед по комнате, пока не услышала взволнованный голос госпожи Хошимура и неизвестной мне женщины. Выйдя на лестницу, я увидела, как пожилая хозяйка дома отчитывает довольно молодую и статную особу. Рыжие волосы, явно дорогой брючный костюм и кожаная сумочка в руках с ярким маникюром. Кто это? Кто-то внезапно схватил меня за руку, и я вскрикнула, привлекая внимание обеих женщин.  

Хару? Я не видела, как он вернулся. Молодая женщина что-то защебетала на японском, в ее глазах отпечаталось непонимание.

- Пойдем, - наставник потянул меня за рукав, - не стоит тебе здесь находиться.