Госпожа Джи

( Из романа Вирус бесконечности)

 «Любимый сын – тот, кто огорчает отца и мать разве что своей смертью»
                Конфуций

– Госпожа Джи, беда! Вам надо увидеть…
Старая служанка, со сморщенным жёлтым лицом и с глазами полными слёз, положила на маленький столик из дорогого красного дерева грязный свёрток.
– Что там? – замирающим голосом спросила маленькая женщина, лет сорока одетая в тёмно-красное традиционное китайское кимоно из шёлка, с вышитыми золотой нитью драконами на спине и рукавах. Её причёску украшала тонкая острая игла с большой чёрной жемчужиной.
Лицо женщины выглядело идеально белым. И только узкие глаза с лёгкой поволокой выдавали в ней настоящую азиатку. Служанка, испытывающая физическую боль от происходящего, дрожащими скрюченными пальцами развернула свёрток и, подавляя внутри себя рыдания, старалась не смотреть на свою госпожу …
Женщина в красном кимоно, казалось, сначала непроизвольно сделала шаг назад, но затем пересилив себя взяла в правую ладонь уже посиневшую кисть мужской руки с золотым перстнем на мизинце.
Она несколько минут, не отрывая глаз любовно рассматривала длинные холодные пальцы и её глаза наполнялись слезами, а нижняя губа начала немного вздрагивать. Потом поднесла отрубленную кисть к губам и стала нежно целовать каждый палец.
У дверей уже столпились молодые люди в чёрных костюмах, почтительно склонившие головы, выражая безусловное уважение хозяйке и предводительнице, вместе с ней разделяя скорбь. Весть о казни – а то была именно казнь! – уже успела облететь всех членов «Братства 14».
Посиневшие пальцы принадлежали единственному сыну их господина, Лу Джи, что сидел в Гонконгской тюрьме. Его законная супруга, красавица Джин, старалась спасти Братство от разгрома со стороны конкурентов. Но тревожные вести о смертях и нападениях на его членов приходили каждый день.
Нешуточная опасность нависла и над предводителем Братства: неслучайно его держали даже не в одиночной камере, а в отдельном тюремном блоке (слишком уж много имелось желающих его отравить или повесить!).
Многие в Гонконге начали сомневаться, что криминальное братство «14» сможет справиться с той лавиной проблем, что обрушились на них после ареста их лидера. Но всю тяжесть дел приняла на себя Джин – никто из конкурентов не ожидал от хрупкой женщины такой изворотливости и прыти. Возможно именно поэтому удар нанесли в самое её сердце – казнили единственного сына, шестнадцатилетнего красавца Чао.
В белом зале, с диванами обтянутыми голубым шёлком, стояла гробовая тишина.
– Кто принёс свёрток? – спросила женщина, не поднимая головы. Голос её дрожал.
– Два мальчишки-сорванца.
– Где они? – спросила снова женщина и в её голосе стали проступать металлические нотки.
– Внизу, ждут… – закивала головой служанка стараясь не смотреть в лицо госпоже, так как знала её слишком хорошо и понимала, какой вулкан кипит сейчас в этом хрупком теле.
– Приведите их сюда через пятнадцать минут! – она обратилась к молодым людям, что молча толпились в дверях залы, всё также склонив головы.
– А ты, Вей, – хозяйка повернула бледное лицо к служанке, – надень соответствующие моменту одежды: ты же много лет являлась для Чао второй матерью. Надо уважать высокие традиции нашего Братства!
Все присутствующие, казалось, немного растерялись от хладнокровных распоряжений маленькой женщины. Они ожидали, чего угодно, но только не такой стойкости и выдержки.
Через пятнадцать минут двух грязных оборванцев провели под конвоем плотно сбитых молодых мужчин по большой парадной лестнице – на второй этаж дома, где и располагался Главный зал. Во всём чувствовалось суетливость и напряжение, но никто никаких команд не получал (что только сильней взвинчивало напряжение, придавая ситуации особый драматизм).
Все готовились к любому повороту событий, только не к тому, что конкуренты решатся при живых родителях поднять руку на их ребёнка! Такое преступление считалось «против принятых правил».
Кто мог отдать такой жуткий приказ?! Кто решился на подобное, не заботясь о возможном возмездии?  Или судьба «Братства 14» уже предрешена? И их кровные враги чувствуют в себе такую силу, что могут пойти на любое зверство?! А может, пролетел смертельный ветер с континентального Китая? Или из Америки? Кому же в Гонконге или в Макао может прийти в голову такое?  Ведь совсем недавно от одного имени отца жертвы сотрясалась вся криминальная Азия!
Многих в Братстве стали мучать подобные мысли. И не случайно страхи и сомнения – словно ядовитые змеи! – начали расползаться по вечернему городу и за его пределы. Люди в маленьких забегаловках стали шептаться, передавая страшную новость друг другу. И з портов и фешенебельных гостиниц волна пересудов перекинулась в бордели и на грязные городские улицы – даже уже за пределы Гонконга и Макао.
«Братство 14» – тот кровожадный Золотой дракон, что всегда внушал ужас в людские души – казалось, в первый раз закачался под ударами кровожадных собратьев, впившихся в него острыми алчными клыками. Они пытались откусить от его плоти большие куски, что грозило новой кровавой войной – и на улицах Гонконга, и далее. Отзываясь кровавым эхом передела рынка героина на уютных улицах Голландии и Лондона. Что покатилось бы дальше, по всему миру – провоцирую к активным действиям колумбийцев, мексиканцев и итальяшек …
Подобный сценарий ожидали в высоких правительственных кабинетах Австралии и Германии, в полицейских участках Нью- Йорка, Брюсселя и Парижа. Не говоря о Сеуле и Токио, где Триада смогла потеснить на рынке наркотиков своих злейших врагов, японскую Якудзу…
Гонконг содрогнулся … И закипел как разорённый муравейник. В ночном небе запахло кровью!
Продолжение следует…