Мои взрослые страхи

 Вся  моя  взрослая жизнь подтверждала  влияние чужой воли на меня: мне было невозможно кому-либо отказать в просьбе, вопреки моему желанию и здравому смыслу. И я часто попадала в  ситуации, нередко  драматические.
 Как-то меня с семилетней дочкой пригласили пожить месяца два под Муромом в деревне Волнино. Поселились мы  в большом деревянном доме у очень неприветливой Антонины, владелицы этого дома. Жила она с мужем, который, то пил, то ругался с ней. Нам отвели небольшую, метров десять, комнату. Перед сном я открыла окно, была тёплая ночь. Обычно на новом месте я сразу не засыпала, прокручивала в голове всё, что произошло в эти дни. Вдруг, около полуночи, раздались какие–то странные звуки: кто-то ходил по крыше, что-то вздыхало под окнами. Всё это продолжалось очень долго с некоторыми паузами. Я испугалась. Дочь мирно спала рядом на кровати. Окно я тотчас закрыла, но звуки не прекращались. Наглотавшись  таблеток, я заснула, когда забрезжил свет. И так продолжалось каждую ночь: каждую ночь те же звуки не давали мне уснуть. Племянник Антонины,  десятилетний мальчик, посоветовал мне воткнуть на ночь нож в пол возле двери: «Это ходят духи, только так можно их отпугнуть». Я последовала его совету. Звуки прекратились.
Однажды Антонина истопила баню и предложила нам с Таней помыться. Жили мы у них дней двадцать, голову мыли дома и ходили на речку. Но мыться в речке было неприятно, там гоняли коровье  стадо  на водопой. А тут - баня! Я быстро вымылась, искупала Танюшку и понесла её в дом. Затем  вернулась, чтобы убрать за собой и постирать бельё, своё и дочери. Но его не оказалось. Антонина стояла возле бани и развешивала что-то на  верёвках.
- Где наше бельё?- спросила я.
- Ха-ха-ха! - Она захлёбывалась от  хохота:                --- Ха-ха-ха! И наконец выговорила: Я его постирала!   
Мне стало не по себе…. Ничего не понимая,  чувствуя беду, я помчалась к восьмидесятилетней бабушке Фиме. Она всплеснула руками и принялась быстро-быстро молиться, что–то проговаривая. Я, ничего не понимая, пыталась повторять за ней, но не получалось.  Мне тогда, неверующей в Бога, слова молитв просто не входили в голову, как будто кто-то отнял память. Бабушка Фима заставляла меня проговаривать слова молитв вместе с ней.   Я и не подозревала, что она спасает меня и мою дочь от смерти!

Вернувшись в Москву, я почувствовало, что произошли перемены не только в моём самочувствии, но и в моём поведении: я стала крайне раздражительна.  Я рано отдала свою дочь в школу, психически она была совершенно не готова к ней. Ей исполнилось только семь лет, она недавно, в течение года научилась правильно произносить звуки. Этому научила её прекрасный логопед  в детском саду. Но её учительница в школе была очень нервозной особой, озабоченной собственными проблемами. Каждый день она пугала весь класс всевозможными трагическими историями, произошедшими с детьми. Школа была рядом с домом,  Таня возвращалась из школы одна. Открывая дверь, я слышала её всхлипывания на пороге квартиры, а затем дом оглашался её рёвом! Выслушав очередной рассказ о несчастном случае, я понимала, что её нужно переводить в другую школу. Буквально через месяц я поняла, что ей надо было год посидеть дома. Она не могла спокойно сидеть за столом, когда писала, становилась на коленки, не могла сосредоточиться….  Она даже внешне очень изменилась с того случая с «баней»: стала нервозная, утратила своё детское обаяние. Я, то же  очень подурнела, была вспыльчивой, кричала на дочь, поддавала подзатыльники.  Меня мучила совесть: жаловалась мужу на свою невоздержанность, но на следующий день всё опять повторялось. Чувствовала я себя скверно.
 Однажды ночью я провалилась в странное состояние: будто лечу  по тёмному туннелю. Очень страшно и не могу проснуться. У меня и в детстве такое состояние бывало не раз. Казалось, что если не открою глаза, то умру. А в этот раз ещё страшнее… и вдруг впереди забрезжил свет, всё ярче и ярче. С усилием очнулась, сердце просто выскакивало и билось как птица в руке человека. Наутро я проснулась с резкой боль в сердце и в руке, страшная слабость. Вызвали «скорую помощь». Сделали кардиограмму и ничего не нашли…. Меня лечащий врач предположила, что был приступ панкреатита. Такое состояние длилось около месяца, приезжала «скорая», делали очередной укол, спрашивали: «Боитесь умереть?». Я отвечала: «Конечно, ребёнку семь лет».
Как-то в Московской квартире раздался звонок, открываю – на пороге …цыганка с мальчиком  лет семи. Попросила напиться, затем дать обувку, если есть…. Я судорожно полезла на антресоли, достала сапоги, одежду. Цыганка внимательно следила за мной: «Болеешь?» Я кивнула. «Дай-ка  иголку». Принесла иголку. Она что-то пошептала, потёрла иглу. Игла стала ржавой. «Сглазили тебя, хорошо, что ты жива». Я тут же вспомнила бабушку Фиму. « Дай-ка пятнадцать рублей, я болезнь отведу» Опять пошептала и проговорила: « Надо зимой пойти на кладбище, раздеться и закопать иглу.
- Пойдёшь?  - Нет. 
- Давай  ещё три рубля, сделаю.
Я была, как во сне, машинально отдала деньги… «Никому не рассказывай об этом», - предупредила она и ушла. С этого дня я начала выздоравливать. Через лет пять я рассказала об этом маме, она вспомнила, что в тот год  приходили цыгане, но она не открыла им дверь.