Пятка Молчания

  Ваше обыкновенное утро. Ранний подъём, унылый вид из окна. Вы ищете тапки, зубную щётку, себя в зеркале. Протираете глаза, проглядываете новости. Думаете о работе. Думаете о том, почему вчера так поздно легли. Думаете о том, что «думаете». Кипятите воду, превращаете её в чай или кофе. Иногда обжигаетесь напитком, но чаще скучной жизнью. Она помещается в простые предложения по семь-девять слов. Больше и не надо: заболит голова. Открываете шкаф, берёте полотенце. Оно на своём месте. Осталось несколько минут. Ещё можно смыть с себя сон. Тёплая вода, пар застилает глаза. Хорошо!

  Космическая грелка протягивает щупальца своих приветливых лучей через распахнутый люк форточки, и весёлые капельки, братаясь с солнцем, раскрашивают радугой пустоту. H20 инъекцией проникает в каждую пору вашего тела, будто прививая от недомоганий, а уши улавливают какие-то странные китово-кошачьи песни. Что это ещё такое? Замешательство выходит на сцену и подталкивает актёра любопытства: один шаг, другой, третий. Дверь похожа на плот, бороздящий грядки океана, хотя это та самая обыкновенная дверь, что приветствовала вас гробовой доской минутами ранее.

  У зеркала зачем-то расположился хлеб, а на нём восседает пачка соли, обувь разбросана по ковру. Да, это ваш ковёр, вот только все ботинки разного размера и без пары. «Это не моё, мне подбросили!» — хотелось бы заорать, напугав глухарей у соседей, но стрекоза внимания перескакивает на обои, беспорядочно разрисованные цветными карандашами. Вот и преступник: на подоконнике сидит... ребёнок.

  У вас нет детей. Вы один. Были. Вы прикрываетесь какой-то тряпкой-банданой, стыдясь своей наготы. Впрочем, вы действительно беззащитны. На полу отдыхают игрушки, опутанные зелёными нитками и приправленные игральными кубиками. М-да, игрушек у вас тоже никогда не было.

  Милый ребёнок оборачивается, приклеивает свои глаза к вам и не может их оторвать. «Какой красивый!» — восхищаетесь вы, берёте его на руки и чувствуете эйфорию. Ребёнок молчит, но общается с вами одним указательным пальцем: вот показывает на полку, где примостились, как курицы, книги без автора и содержания. А у вас вообще бумажных-то никогда и не было.

  Вот милое дитя тащит вас на кухню и показывает на включенный газ. А это вы как допустили? Господи, хоть бы ребёнку плохо не стало и не важно, чей он! Вы душите краны, укрощаете этих цирковых удавов, а затем впускаете свежесть. Где же ребёнок? Этот шкодник уже у гитары со струнами, которые издалека напоминают червей. 

  Подождите, некогда разбираться: в дверь стучат какие-то дятлы. Это гости. О, да это ваши родственники! Вот это дела. Вы открываете дверь и показываете на ребенка. «Я не знаю, откуда он в моём доме. Что это за шутка вообще? Смотрите, у меня тут дитя!» — мямлите вы, но ваша мать, отец, дедушки и бабушки, братья и сёстры, тёти и дяди, — боже, сколько их здесь и что им всем нужно? — знакомые и друзья молча проходят мимо, игнорируя вас.

  Знаете, есть такая детская игра, в которой нужно кого-то изобразить, а затем замереть, будто мумия в саркофаге. Так вот все они замерли и молчат, изобразив до боли знакомых людей. «Да ребёнок вот!» — орёте вы и тычете дитя прямо в их безразличные, апатичные лица. А они молчат, молчат, молчат...

  Вы тормошите их, даже бьёте, поддавшись магически истерическому приступу, а они, стеклянные, насквозь пропитаны молчанием.

  Дом, окутанный странностями и набитый колорадскими жуками известно неизвестных людей, покрывается туманом вечной тишины. Таинственный ребёнок спасительно улыбается и указующим перстом щекочет пятку Молчания.