Требуется молниеносная реакция

     Вы не забыли? Мы в начале далёких семидесятых… Каждое утро к 9:15 мы приходили в офис, чтобы получить задание на день или на предстоящие дни. Кому ничего не досталось, сидит в душной комнате, на подхвате. Мне на сей раз выпало работать с группой английских подростков 11–16 лет, самое то! Их прилетела целая орава, шестьдесят человек; потом их разделили на две группы, каждая со своим гидом. Но это будет завтра. А сегодня в полночь эту банду предстоит встретить в аэропорту, дождаться прохождения тщательного досмотра, паспортного контроля и пр. и лишь потом распихать их по автобусам, отвезти в гостиницу «Октябрьская» (теперь BestWestern на Лиговском проспекте, напротив «Галереи»), расселить, накормить поздним ужином, сообщить программу на следующий день и затем, со спокойной душой, среди ночи как-то добраться домой. Всего ничего. И, конечно, поручено это было провернуть мне одной.


     Когда шумную толпу, вывалившуюся из самолёта, обыскивала и ощупывала наша таможенная служба, извлекая, рассматривая и откладывая в сторону не понравившиеся (или, наоборот, понравившиеся) им предметы, я стояла, наблюдая, в сторонке.
      Мальчишки как мальчишки, только хорошо одетые, с каким-то импортным шармом. Некоторое напряжение и настороженность тоже присутствовали. Вот я увидела, как из одного чемодана была извлечена роскошная книга о Лондоне, и мне страшно захотелось стать тем гидом, которому, как я поняла, она предназначалась. Не забывайте, что в то время такая литература, да на английском языке, была просто недоступна.
      Мой взгляд привлёк седовласый мужчина, который до малейших подробностей соответствовал бытующему в нашем сознании представлению об облике английского джентльмена. Руководитель группы — безошибочно определила я.


     За беспрепятственным прохождением таможни последовала поездка автобусом  через  тускло  освещённый  город в направлении гостиницы.  Размещение  прошло  быстро,  и в назначенное время все собрались за столом ресторана. Надо сказать, что эта гостиница была невысокого класса,   и ресторан просто поразил меня мраком и неприветливостью. О предложенном ужине я и не говорю: минеральная вода, салат оливье и, наверное, ещё что-то более-менее съедобное, в апробации которого я не участвовала. Настроение у ребят как-то скисло, наверное, от салата. Но вот пришла моя пора выступить с речью, пусть и небольшой. Должна сказать, что у меня всегда был страх сцены, а тут на меня взирает шестьдесят пар хитрых глаз. Не позавидуешь! В их глазах читаю вопрос: «Ну, что она нам сейчас скажет?»
Как мне теперь кажется, я их не разочаровала, во всяком случае, не усугубила их уныние, возникшее от всего пережитого, приправленного видом и вкусом предложенной еды. В краткой вступительной речи я изложила программу следующего дня, рассказала, где можно поменять валюту или дорожные чеки — трэвел чеки, как их тогда называли: они давали гарантию сохранения денег от кражи.


     И тут, когда речь шла о чеках, случилась оговорка: вместо «чеки путешественника» я сказала «чеки-путешественники». Раздался дружный, громкий смех. А теперь представьте: ты стоишь перед длинным столом, за которым сидят эти юные, озорные создания, а ты стоишь перед ними в одиночестве, осмеянная, незащищенная. А главное — не знающая, как выйти из положения. А выходить надо, «позади Москва».
     Но компьютер (тогда мы и слова-то такого не знали!) в голове сработал молниеносно, и я выдала, не моргнув глазом, вескую аргументацию как бы сознательно сделанного мною выбора, сказав, что раз чеки с вами путешествуют, они вполне могут называться «чеки-путешественники»!
     Что тут началось! Мальчишки бурно аплодировали, подпрыгивая на стуле, улыбались, жестами подтверждая восторг от услышанного. Оценили, значит, мою находчивость и чувство юмора — англичанам в этом умении не откажешь.

 
     Назавтра мы разделились, и я со своей половиной начала выполнять запланированную программу. Все мальчишки были большие киски, мы очень подружились и долго переписывались по известному адресу. И ещё я обожала их фамилии: они все были родом из знатных семей, и я просто млела, пытаясь их произнести, что было совсем не просто. Теперь, я слышу, в Англии, от таких изысканных фамилий пытаются всячески избавиться, предпочитая более демократичные, вроде Смита или Брауна; но когда я слышу фамилию самого знаменитого ныне актёра Бенедикта Тимоти Карлтона Камбербэтча, кстати, родственника Уинстона Черчилля, я сразу вспоминаю своих мальчишек, которым сегодня уже лет 60–65! Интересно, помнят ли они тот забавный эпизод…


     Их очаровательно-джентльменский руководитель, оценивший мою находчивость, не преминул сделать комплимент, обогатив мой лексикон очень красивым словом «репарти», которое я очень люблю и с радостью награждаю им заслужившего. «You're good at repartee», скажу я человеку с молниеносной реакцией.


     Да, а та заветная книга о Лондоне, на которую я так жадно и с завистью взирала на таможне, стоит на полке. Я часто её открываю и читаю иногда не очень разборчивые, смешные «спасибки», которыми они испещрили титульные страницы моей книги.