Глава 20. Рыцарь Мальтийского Ордена

«Обманите меня… но совсем, навсегда…
Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда…»
Мастер Николас, скрестив на груди руки, не мигая смотрел на пылающий диск заходящего солнца сквозь узкое, как бойница, окно своего кабинета. Яркая охра заката, смешиваясь с сочной весенней зеленью, окружающих замок, полей, образовывала невероятную палитру щемящей (чуть не до слёз) грусти.
«Чтоб поверить обману свободно, без дум,
Чтоб за кем-то идти в темноте наобум…»
- Почему-то стихи «про обман» лучше всего читать на закате. Так же, как приезжать в Санкт Петербург лучше всего осенью, а в Вену – весной… В этом единстве места-времени есть настоящая магия, доступная даже непосвящённым. Как, например, автору этих стихов, почти забытому русскому поэту, Максу Волошину. Странная судьба! Он мог бы быть магом, но сознательно отказался от посвящения, что не помешало ему остаться ИЗБРАННЫМ. Избранным спасать талантливых людей. Гроссмейстер масонской ложи. Всё это вызвало такое сильное возмущение МАГИЧЕСКИХ сил природы, что они воплотили его профиль в Коктебельском утёсе. Похожий магический феномен проявился в Романе – Роман, как будто, воплотил себя через его автора, имевшего весьма смутное представление о пророческой достоверности своих фантазий. Но у этого феномена есть особенность: по отношению к действительности – это не зеркало, это – криптограмма. Что же мешает нам её расшифровать? Что мы упускаем?
- Противостояние героя Романа темным силам Зла (а не Сумрака!), мы проецируем на наше противостояние с НИМ в терминах Булевой алгебры, логики двоичных построений: Добро/Зло, 0/1. – Лейла с провокационным вызовом обвела взглядом присутствующих. – Мы – Добро, ОН – Зло! Но в Романе присутствует и ТРЕТЬЯ сила.
- Да. – Приняла вызов Эстер. – В Романе есть третья сила, придающая этой плоской этической полярности объём и делающая оценочную дихотомию Добро/Зло не всегда применимой…
- А мистическим эквивалентом этой силы в Романе – подхватил эстафету Самсон – является магический объект, обозначенный как Судьбоносная Святыня, причём в тексте это «обозначение» часто заменяется транскрипцией древнееврейского слова «гораль» – судьба. В европейской оккультной традиции слово «гораль» абсорбировано как «Грааль». А вспомнил я об этом вот почему – выполненный вашими сотрудниками, компьютерный анализ текста указывает на ряд совершенно нетривиальных гематрических совпадений:
1) Гематрия слова «Грааль» равна 304, что РОВНО в два раза меньше совокупной гематрии слов «Манускрипт Войнича» = 608. Кодекс Войнича, согласно роману, это копия нашего Гримуара, что указывает на его связь со Святым Граалем. Пока, правда, неясно – какую.
2) Мифологическая историография Святого Грааля, на определённом этапе, связывает его с Королём Артуром. Гематрия Уэльской транскрипции имени Гвиневера (Gwenhwyfar - Белая Фея, жена Короля Артура) равна 511, что совпадает с гематрией Библейского имени Аснат – женское имя, довольно распространённое в современном Израиле. Априори, мы исходили из того, что ИЗБРАННЫЙ, которому суждено преодолеть заклятие Гримуара и постичь его смысл – это мужчина, но ведь это может быть и женщина.
- Кажется, я знаю о ком идёт речь. – Задумчиво произнёс Николас. – Пару лет назад, под видом сотрудника Смитсоновского института, мне довелось работать в хранилище Свитков Мёртвого Моря. Моим гидом и помощником от Израильского Управления Древностей, в ведении которого (формально) состоит хранилище, была молодая харизматичная сотрудница по имени Аснат. Её аура была стабильно глубокого рубинового цвета. Это не объяснялось динамикой текущего взаимодействия с окружающей средой, но было обозначением её ПРИЧАСТНОСТИ, уходящей далеко за пределы её собственной судьбы, а точнее – текущей инкарнации. За этим ощущалось ДЫХАНИЕ ВЕЧНОСТИ. При этом, она не была магом. Это показалось мне странным.
- Какова вероятность того, что это ТА САМАЯ Аснат? – Спросил Самсон.
- Видишь ли, «вероятность» – это не из нашего лексикона. Фундаментальным свойством любого мага является интуитивное чувство ИСТИНЫ. В данном случае – истинности, вербально сформулированной, гипотезы.

* * *
Ещё только открыв дверь своей квартиры в жилой высотке одного из «спальных» районов Большого Иерусалима, Аснат почувствовала, что там, в сумеречных недрах, ограниченного стенами, пространства кто-то есть. Это не вызвало страха (казалось бы, естественного в данной ситуации), но странную, похожую на предчувствие, тревогу.
- Кто здесь?! – Резким, но твёрдым голосом спросила Аснат, щёлкая механическим выключателем, дублирующим голосовую команду включения света.
В глубине салона, у широкого, в полстены раздвижного окна, выходящего на балкон, стоял высокий атлетического сложения мужчина. Тронутые сединой волосы обрамляли суровое загорелое лицо. Оно показалось Аснат знакомым, но, сопряжённый с ним, ассоциативный ряд места-времени никак не восстанавливался. И это не было дефектом памяти – она это чувствовала. В этом было что-то мистическое.
- Мы знакомы?.. – Полу-спросила, полу-«ответила» она.
- Возможно.
С этими словами незнакомец, не дожидаясь приглашения, сел в одно из двух кресел, стоявших у изящного, красного дерева, журнального столика, жестом предложив ей последовать его примеру.
- А ты – ХАМ! – Не удержалась от возмущения Аснат, тем не менее, садясь в кресло напротив.
- Да! Мне удалось избавиться от привычек куртуазной традиции моего века, точнее – века, в котором я родился. Меня извиняет, разве то, что на это ушло полторы тысячи лет. Я – Тёмный Рыцарь из Ваших видений, последнее из которых было, как я понимаю, в кабинете у Вашего психолога. Я должен многое Вам объяснить.
- Да уж – «сделайте одолжение»! – Попыталась съязвить Аснат, но иронии, почему-то, не получилось. – И только без этих штучек! – Встряхнула она головой, будто освобождаясь от взгляда незнакомца, постепенно обретающего «вязкую», гипнотическую глубину.
- Как скажете. – Безразлично пожал плечами тот, возвращая глазам нарочито будничное равнодушие. – Я только хотел сделать свой рассказ более наглядным. Впрочем, в этом, действительно, нет необходимости – воображения Вам не занимать. Но рассказ будет долгим, – на этот раз в его глазах мелькнула повелительная «сталь» человека, привыкшего подчинять – так что, располагайтесь поудобнее.
- Итак, – продолжил он – Ваше последнее, связанное со мной, воспоминание (или – видение) переносит Вас на лужайку перед средневековым замком, где мой сюзерен (как Вы уже догадались – Король Артур) отправляет меня в Авалон, спрятать Святыню, которой, после гибели Ланселота, угрожала реальная опасность. Хранительницей этой ТАЙНЫ он назначает Вас, в то время (а точнее, в том воплощении) – его жену, Гвиневеру: несмотря на его трогательно-искренний приказ вернуться обратно, шансы на это были невелики. Святыня же, о которой идёт речь – это Святой Грааль! Да-да, тот самый! Как Вы уже давно догадались, но побоялись высказать свою догадку публично (в Вашей профессиональной среде рассуждения на эту тему считаются «сильно неадекватным» поведением), Святой Грааль – это не женщина, носившая потомство Спасителя, и не чаша Его дяди, Иосифа Аримафейского, в которую тот собирал Его кровь. Таковой не существует – подобные обряды у иудеев категорически запрещены. Это Чаша. Но Чаша, искусно отлитая из золота и богато украшенная драгоценными камнями, мастером Бецалелем по приказу Пророка Моисея для хранения легендарного Манна, питавшего евреев 40 лет, во время их странствий по пустыне.
«И сказал Моше Аарону: возьми один сосуд и положи туда полный омер манна, и поставь его пред Господом для хранения в роды ваши. Как повелел Господь Моше, поставил его Аарон пред заветом для хранения. А сыны Исраэйлевы ели манн сорок лет, до пришествия их в землю обетованную; манн ели они, доколе не пришли к рубежу земли Кенаанской. А омер – десятая часть эйфы» (Исход 16:33-36).
Не могу отказать себе в удовольствии отметить истину, для Вас очевидную – такой срок объясняется не отсутствием GPS-навигатора, а необходимостью превратить толпу рабов в армию искусных воинов: 40 лет для такой задачи – срок смехотворно малый. Но, забегая вперёд, скажу, что немалую роль в этом процессе сыграл Манн, представляющий собой мелкодисперсное золото, смешанное со «вкусовыми добавками».
«И нарек дом Исраэйлев имя ему манн: он, как семя кориандровое, белый, а вкус его, как у лепешки с медом» (Исход 16:31).
Вот только Всеблагой наделил эту смесь МАГИЧЕСКОЙ силой – при других обстоятельствах, у других народов на это уходили столетия. Авалон, куда отправил меня Артур – это не географическое понятие. Это, выражаясь современным языком, ПОРТАЛ. Портал в совокупность иных измерений, находившийся в одном из подземелий замка. Пространство, время – все эти понятия ТАМ становятся бессмысленны, как становятся бессмысленными понятия «верх» и «низ» в космосе. В конечном итоге, я оказался в светлой крипте с большой зеркальной нишей, в которую должен был установить Святыню. «Должен был» – это убеждение, как и другие чувства, приходили извне – я чувствовал их внешнюю природу, но, доходя до сознания, они превращались во внутреннюю потребность. Такой внутренней потребностью стало желание попробовать Манн. Как подтверждение естественности этого порыва, я обнаружил тут же, в нише, искусного литья серебряную ложку. Смесь (чуть-чуть, лишь на кончике ложки) разлилась по телу Благодатным Теплом. Наверное, свою роль сыграла не только Магическая субстанция Чаши, но и МЕСТО, где это произошло – я не стал бессмертным, но обрёл способность жить ДОЛГО, как Библейские Патриархи. А ещё, своё магическое развитие получила обострённая способность к эмпатии, о которой я упомянул: она стала способностью принимать облик других людей, как обычный человек, при желании, может принять чьё-то выражение лица. Осознание этой способности было естественным, не вызывающим никаких сомнений (или даже мысли об этом), как «способность» моргать, поднимать или опускать руки. В этом мире, я знаю, есть мой антипод – симметричный носитель такого же Дара (или – проклятия!). Природа не терпит пустот – даже нарушение её естественных законов должно быть симметрично. И ОН действительно – АНТИПОД! Одна и таже аномалия проявляется в нас совершенно по-разному. Мои метаморфозы, как бы, лишают прототип части его жизненной энергии. Что и вызвало «недомогание» твоего психолога, заставившее его отменить (или – попытаться) вашу встречу. Вместо него с тобой встретился я. ЕГО трансформации обрушивают на прототип мощный, способный лишить рассудка, сгусток энергии, подобный шаровой молнии. Нас обречённо притягивает друг другу по мистическим лабиринтам Судьбы. Когда-нибудь мы сойдёмся в одной точке! Потом! Тогда, стоя в крипте, я ещё этого не знал. Крипта наделила меня другим знанием. Перемещение Чаши было необходимо, чтобы уберечь – не Чашу, а людей от её неразумного, а то и – порочного, использования. Но, созданная по Его Воле и отмеченная Его Прикосновением, Чаша принадлежит НАШЕМУ миру, поэтому её перемещение через портал Авалона требовало симметричной замены – магического артефакта, способного вернуть Её обратно. Таким артефактом стал, оказавшийся в моих руках, Гримуар. В конце концов, я выполнил приказ сюзерена – я вернулся обратно. Вот только произошло это через тысячу лет после моего «ухода». Авалон «выплюнул» (не могу подобрать другой ассоциации) меня в лабиринт Мальтийского Гипогея. Поднявшись на поверхность 1 сентября 1565 года, я оказался в эпицентре исторической битвы Госпитальеров с турками. Магический артефакт (предусмотрительно спрятанный мной на теле) волшебным образом изменил, совершенно безнадёжное для защитников крепости, развитие событий, переломив ход битвы и обратив османов в бегство. Мы победили. Но Гримуар нуждался в достойной защите и надёжном хранении. Обеспечить его в одиночку я не мог – это как собрать на кухне ядерный реактор. Идеальной структурой, отвечающей этим целям был военизированный монашеский орден, а самым сильным, на тот момент, таким Орденом были Госпитальеры. Однако, начавшаяся с той победы в Великой осаде Мальты, стремительная деморализация Ордена, привела к тому, что доступ к артефакту получили, разного рода «искатели приключений» (на свою …). Одним из них был шарлатан-алхимик Эдвард Келли. Будучи не в состоянии украсть артефакт (не до такой степени!), он его скопировал, надеясь поразить воображение современников (и заработать «немножко» денег) алхимическими трансмутациями золота. Он был не далёк от истины, несчастный, он только не знал, что лишённая магической составляющей, копия абсолютно бесполезна. Это как пытаться исчерпать описание феномена «живого» механикой и химией. Оригинал вскоре оказался у Розенкрейцеров. А копию, в начале 20-го века обнаружил антиквар Михаил Войнич, под именем которого она и вошла в историю. На самом деле, Келли сделал то, что не раз порывался сделать я – заглянуть внутрь Гримуара. Но я знал, ещё со своего пребывания в многомерностях Авалона, знал интуитивно, на подсознательном уровне, внушённым знанием, что это не только бессмысленно, но и опасно – прочесть Гримуар может только ИЗБРАННЫЙ и в своё время. Многочисленные попытки расшифровать кодекс Войнича, терпели неудачу, потому, что их инициаторы тщились найти ключ в хитроумных комбинациях различных знаков. А «ключом» является ЧЕЛОВЕК. ТЫ – ЭТОТ КЛЮЧ! Близок к воплощению и второй постулат этого нарратива – «в своё время»!
«Когда же окончится тысяча лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их как песок морской.» (Откровение. 20:7).
Начало второго и начало третьего тысячелетий нашей эры объединяет война с Исламом. Разрушение в 1009-м году халифом Аль-Хакимом Иерусалимского храма Воскресения Христова (Храм Гроба Господня), что и стало причиной крестовых походов, было актом не менее драматичным, чем разрушение башен-близнецов в 2001-м. Времена исполнились. Нам необходимо добраться до Гримуара.
- НАМ?!
- Ты хочешь проделать этот путь сама? – Неожиданно для самого себя перешёл он «на ты».
- Нет.
- Ну что ж. Тогда на сегодня хватит. Не смею далее омрачать этот вечер своим присутствием.  Но мы скоро увидимся.
- Не уходи. – Аснат вдруг осознала, что «не хочет проделывать этот путь сама». Она вообще не хочет никуда идти. Она хочет, чтобы он остался. – Останься!
Он поднял на неё, вдруг ставший робким взгляд и, подойдя вплотную, нежно провёл тыльной стороной ладони по её щеке.
- Моя Прекрасная Дама! Как долго я хотел сказать тебе эти слова! Но что такое полторы тысячи лет в сравнении с этим мгновеньем!
- А ты не так безнадёжно растерял свою «куртуазность», как говоришь. Обманщик! – Попыталась пошутить она, но в глазах у неё стояли слёзы.

* * *
«В этом мире, я знаю, есть мой антипод – симметричный носитель такого же Дара (или – проклятия?). Природа не терпит пустот – даже нарушение её естественных законов должно быть симметрично»!
Человек в пентхауcе фешенебельного отеля медленно скользил взглядом по дорогим вещам, образующим внутреннее убранство комнаты. Взгляд его остановился на красивой девушке, разметавшейся во сне по постели. «Роковая брюнетка. – Подумал Он. – ДОРОГАЯ, в буквальном смысле этого слова, как и все детали этого интерьера, частью которого она, в сущности, и является». Её присутствие не освобождало от гнетущего чувства одиночества, которое было для него новым. Точнее, новым было то, что это чувство доставляло дискомфорт. Он привык быть один. Но в последнее время ПРОВИДЕНИЕ, видимо, готовило его к грядущим переменам. «Нас обречённо притягивает друг другу по мистическим лабиринтам Судьбы. Когда-нибудь мы сойдёмся в одной точке! У Гримуара! – Он вдруг осознал, что непроизвольно шевелит губами в резонанс своим мыслям. – Но ТАМ будет и ОНА! Мне не нужно ЕЁ искать. Он сам приведёт ЕЁ ТУДА – к новому началу отсчёта. Всё складывается так, как и должно быть». Он прикрыл глаза, готовый испытать привычно-приятное чувство умиротворения естественно целесообразным, то есть, сообразным с ЕГО целями, течением событий, направляемым лишь точечными редкими вмешательствами – древнее восточное искусство, которым он владел виртуозно. Но что-то мешало. Странная, непонятная тревога не давала обрести вожделенное чувство гармонии…

Продолжение следует
http://proza.ru/2024/02/03/1907