19 октября

Мой друг!
Читая это,
Ты может быть уже и позабыл о первой строчке,
С которой началось моё письмо, Бесследно тая волею Альцгеймера,  
А может быть ты неприлично молод -
Всё одно:
Наступит день, когда затянет время
Своей рукою
Твой
Воротничок.
Забудь, что было связано со мною.
Ночной лазутчик - жёлтый светлячок -
Шепнёт тебе, на ниточке повиснув:
"Не стоит превращать минутный дискурс
В бессмысленный и вечный монолог".

Скажи мне, что в моде?
Какие стихи?
Какой фасон?
Что бронзовый век поэзии нам несёт?
Пародию бардовской песни?
Или шансон?
Теперь все читают задом и наперёд?

Когда-то давно под перьями на Парнасе
Ломались речные дамбы, подпорки вишен.
Сейчас же мы в 30 лет, как в четвёртом классе:
Мы много не размышляем, мы больше пишем.

Один, как краснеют яйца на праздник пасхи,
Другой со своей природой, лишь дайте повод.
Читаешь про это бульварное хулиганство
И чувствуешь, как подступает ментальный голод.

Есть мнение, что победа цивилизаций
Уронит тяжёлым камнем на дно культуру,
А также, что, взяв билет до "свободной" станции,
Из тамбура попадаешь в прокуратуру.

На злобу дня пишу под диктовку автора,
Дрожа рукой, перо обмакнувши в зарево,
Первую заповедь библии узурпатора:
"Товарищ свят, но святее его - товарищество".

Да к чёрту всё!
Невольно вспоминаю,
Как золотистая волна с шипящей пеной
Взмывала вверх, переливалась за борт,
Когда в весёлом дружеском порыве
Соударялись звонкие стаканы.
Те времена прошли - другой монетой
Мы платим за беспамятство шалманов,
Но старым завсегдатаям доныне
Мерещится не колокольный звон.

И отчего так многим интересно
Не кануть в лету в этой круговерти?
На третий день со злости я воскресну,
Чтоб сжечь своё свидетельство о смерти.

Забудь меня, как нищего на паперти,
Как мостовую в местный крематорий.
Пойми, что память - хлам, и в этой памяти
Я самая
Пустая
Из историй.