Когда сын ударился в бега

- Мама, привет! Закрой за мной дверь, не впускай никого! Меня пасут. Может, с минуты на минуту арестуют.

- Борь, ты что, от милиции убегаешь? Вот оно, сынок! Я так и знала, что ты связался с плохой компанией. Кушать будешь?

- Некогда!  Да, я связался с очень плохой компанией, мам. А так всё хорошо начиналось!...

- Это тот лысенький тебя втянул? Говорила я тебе: не дружи с ним, он до добра не доведёт.

- Да, мамочка, он и ещё другие… у меня мало времени. Всё рушится, мне надо скрыться и отлежаться.

- Щи будешь, Боренька?

- Мама, какие щи? Не подходи к окнам! Я на пять секунд, там, наверное, уже ордер на меня выписан.

- Котлетку, может?

- Не надо котлет, мама. Надо быстро прятать концы. Должен честно тебе признаться, мамочка... я немножко воровал.

- Воровал?... Боренька, думаешь, я не подозревала? Материнское сердце не обманешь.

- Помнишь, мама, я подарил тебе сервиз? Ещё шутил, что он копия сервиза английской королевы?

- Помню, Боренька, ты хлебаешь щи как раз из него. Я думала, он из «Фикс прайса».

- Я тебе соврал, мамочка. Это и есть сервиз английской королевы. Бабки были, на аукционе взял по случаю. А помнишь, я тебе на юбилей конвертик вручил?

- Помню, Боренька. Ты ещё пошутил, что в этом конверте больше денег, чем в бюджете нашего города.

- Я не пошутил, мама. Это и был бюджет нашего города, а теперь мне надо рвать когти. Всё рушится!

- Ох, довели тебя дружки, Борик. Даже добавки щей не просишь и салфеткой не пользуешься.

- На всякий случай привыкаю к тюрьме, там салфеток не дают. Мамочка, вот секретные бумаги. Их надо уничтожить так, чтоб ни одна ищейка не нашла. Чтоб никаких следов!

- Сделаю, Боренька. Может, в раковине их сжечь?

- Нет, мама, это ненадёжно. Ты меня погубишь!

- Придумала! Сегодня выборы. Пойду голосовать – брошу их в урну вместе с бюллетенем.

- Мысль, мамочка! Надёжно как в танке. Туда потом всё равно никто не заглядывает. Дальше. Вот ключи от моего «гелика». Надо перегнать его в спокойное место, будто он не мой.

- Утопить его в речке, сынок? Блин, жалко топить двадцать лямов…

- Нет, мама, топить ненадёжно. Воткни его тихонько в общий ряд возле городской мэрии – и никаких следов. Подумают, что кто-то из секретарей второй «гелик» прикупил.

- Сделаю. Эх, Борька-Борька, что же ты наделал? Сам себя в угол загнал, побледнел, даже вторую котлетку не просишь. Сынок?

- Да, мама?

- Ты сейчас скроешься, а детей твоих из садика мне забрать?

- Мои дети давно живут в Лондоне, мама. А эти в садике - не мои, подставные. Братва одолжила.

- Подставные дети? Ничего себе новость! Борь, а Любе что передать, жене твоей?

- Мама, Люба мне не жена. Она тоже подставная, братва одолжила.

- Господи, сын, получается, ты всё ещё не женат?

- Женат, мама. Но моя жена ждёт меня на Тенерифе, чтобы никаких следов.

- Она красивая? Как её зовут-то хоть, Боренька?

- Она очень красивая, мама. Зовут её Геннадий Альбертович. 

- Ужас, Боренька! Стыд-то какой! Положить тебе ещё кашки? Скажи честно – это всё тот лысенький дружок тебя втянул? Он мне с самого начала не нравился, морда протокольная.

- Да, мамочка, это всё он. Но сама посуди, как я мог пойти против, если он наш смотрящий по партийным спискам? Теперь пора сознаться: последние годы я жил двойной жизнью.

- Я догадывалась, Борь. Материнское сердце не обманешь. Кушай котлетку, в тюряге не дадут.

- Я всех обманывал, мама. Все думали, что я обычный мелкий жулик, и никто, никто не подозревал… что я ещё и заместитель губернатора.

- Ты - он? Вот этот вот… Ох, моя седая голова! Боренька, да как же тебя угораздило?

- Сам не знаю, мама. Я не хотел, друзья соблазнили. «А чо? - говорят. – Рискнёшь или кишка тонка?» Попробовал - вроде проканало. И затянуло по наклонной… бабы, «гелики», сервизы... Лондон, Тенерифе, Геннадий Альбертович…

- Борька, убил ты меня! Где мой корвалол?

- И мне, мама, в щи тоже плесни. Всё рушится. Страшно мне.

- Да, Боря, наделал ты делов. Ну, доедай котлету и я тоже признаюсь.

- В чём, мамочка?

- Не мама я тебе, шплинт ушастый. Тебя мне в детстве братва одолжила. А теперь собирайся, поехали.

- Куда, мама?

- На Тенерифе, к Геннадию Альбертовичу. Все наши уже там, а сюда так, бабки зарабатывать ездим…