Августовские заметки дилетанта

Августовские заметки дилетанта

Назар Шохин

В 30-летнюю годовщину августовских событий 1991 года в Москве хотелось бы добавить несколько штрихов в картину жизни провинциального узбекского города того времени – исключительно для будущих историков.

…«Лебединое озеро» по ТВ в дни ГКЧП не осталось в памяти вообще. Ну вот не осталось – и все. В конце концов, расправа над товарищем Сааховым в знаменитом советском фильме «Кавказская пленница» происходила под музыку того же классического балета П. И. Чайковского. Так что особо выделять конкретные балетные пристрастия предразвального советского ТВ не имеет смысла.

Далее. Не помню и трясущихся рук Г. И. Янаева. У нас в те дни это мало кого занимало. Хотя странные назначения профсоюзного функционера вице-президентом СССР, а еще раньше – аппаратчика А. И. Лукьянова руководителем парламента в местной интеллектуальной среде обсуждались живо. Противоречивые чувства у национальной интеллигенции вызывал и добившийся начальственных высот в новообразованной российской вертикали свердловский философ Г. Э. Бурбулис.

Касательно анонсированных ГКЧП «экстремистских сил». Впечатались в память тюремного вида хождения по кругу на Красной площади в Бухаре представителей неформальных движений, выход первых областных оппозиционных газет. Смущало однако, что во всем этом активны были провинциалы, а никак не жители областного центра.

ГКЧП, на наш взгляд, мало походил как на «банду восьми» (как называли ее тогда и именуют сегодня западные радиоголоса), так и на «преданных делу партии и народа коммунистов». На их фоне Н. А. Андреева со своим знаменитым письмом «Не могу поступаться принципами» выглядела более убедительно.

Откуда мы, будучи в Бухаре, получали в те дни нужную, объективную информацию? Прежде всего, из многочисленных центральных газет, а они поступали регулярно. От знакомых в партийных органах, в их лекторских группах. От знакомых в «Интуристе» и аэропорту, знавших о Москве много больше других. От друзей и родственников в Ташкенте. И, конечно же, из «Голоса Америки», Би-Би-Си, «Немецкой волны» – благо, эти радиоголоса перестали глушить. Привычкой использовать не менее пяти источников для выработки собственной точки зрения мы обязаны профессорам Ташкентского университета.

Запомнились разгул городской мафии, мафиозные кураторы городских и сельских районов; братки, занимавшие целые этажи гостиниц; боксеры, плавно становившиеся хозяевами дорог; ночные выстрелы... Так что заявления ГКЧП о необходимости борьбы с «военизированными формированиями» имели под собой основу.

Что еще поразило, так это обращение в дни ГКЧП киргизского лидера Аскара Акаева в… посольство Японии. Почему именно Японии, а не США, мало кому было понятно. Напомним, что лишь два лидера – Б. Н. Ельцин и упомянутый глава соседней республики – выступили против ГКЧП.

При всем уважении к М. Л. Ростроповичу (чьи гастроли в Бухаре хорошо помнили), появление его в роли защитника Белого дома в провинции вызывало смесь чувств удивления и умиления и ничего больше.

Ну а как вели себя в те дни коммунисты, местная «зажравшаяся партноменклатура»? Последний эпитет был применим к Узбекистану тех лет менее всего. Партийно-хозяйственная вертикаль республики была буквально выхолощена арестами, следствиями, тюремными заключениями по «хлопковым делам», так что «жрали» после 1983 года (после смерти Шарафа Рашидова) ничтожно мало.

Для многих, особенно молодых и амбициозных, демонстративно отказавшихся от партбилетов и заявлений на прием в КПСС, появилась возможность представить себя в виде «принципиальной демократической фронды». (В Ташкенте, кстати, генсека М. С. Горбачева не любили больше, чем в других городах республики).

И еще про «жрали». Вдруг «опустевшие полки магазинов» относятся ко времени после путча больше, чем до и во время него. Водкой, как известно, узбеки не особенно баловались. Рыбными консервами тоже не увлекались. Запомнилось однако относительное изобилие в Бухаре молочных товаров, мясо в свободной продаже на рынках в пригородах. А если коротко – наполняемость холодильников рядовых граждан в то время зависела от степени близости к многочисленным точкам общепита.

Кажется, все.